CC BY
72
ГРАЖДАНСКОЕ И СЕМЕЙНОЕ ПРАВО
О.С. Гринь*
Мониторинг изменений гражданского законодательства о личных обеспечительных конструкциях
Аннотация. В статье содержится научный правовой анализ предложений по совершенствованию гражданского законодательства РФ о поручительстве и банковской гарантии как личных обеспечительных конструкциях, основанный на эмпирических материалах, полученных в рамках деятельности Центра правового мониторинга Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). Несмотря на общую положительную оценку предлагаемых нововведений, автор обращает внимания на те положения законопроекта № 47538-6, которые требуют корректировки. В рамках анализа изменений правил о поручительстве отмечается необходимость исключения его интерцессионого понимания, исследуются правила об основаниях возникновения поручительства, объеме обязанности поручителя, а также о прекращении поручительства. При этом автор отмечает, что, ввиду уже введенных в действие с 1 июля 2014 г. изменений в ГК РФ, подлежит корректировке позиция Верховного Суда РФ о прекращении поручительства при универсальном правопреемстве в основном обязательстве. При исследовании изменений конструкции банковской гарантии, которую предлагается переименовать в независимую гарантию, автор приходит к выводу, что указанные нововведения, хотя и являются масштабными, но не имеют концептуального характера, что не позволяет сделать вывод о появлении в российском праве принципиально нового института. Ключевые слова: правовой мониторинг, обеспечительные сделки, личные обеспечения, поручительство, гарантия.
В рамках деятельности Центра правового мониторинга Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА) организован отбор и обобщение предложений по совершенствованию, в частности, гражданского законодательства. Наиболее актуальные из них касаются оценки положений, которые содержатся в проекте Федерального закона № 47538-6 (далее — Проект)1 о внесении изменений в ГК РФ. Как известно, данный законопроект был разделен на отдельные блоки,
1 Проект Федерального закона № 47538-6 «О внесении из-
менений в части первую, вторую, третью и четвертую Граж-
данского кодекса РФ, а также в отдельные законодательные
акты РФ» (в ред., принятой Государственной Думой в первом чтении 27.04.2012) // СПС «Консультант Плюс».
часть из которых уже принята и введена в действие, а другая часть в настоящее время обсуждается в Государственной Думе в рамках подготовки ко второму чтению.
По итогам научного юридического анализа указанного эмпирического материала на базе Центра разрабатываются предложения по изменению российского законодательства.
В настоящей статье обратимся к анализу предложений, посвященных модернизации так называемых личных обеспечительных конструкций, под которыми в отечественном правопорядке понимаются поручительство и банковская гарантия (в редакции Проекта — независимая гарантия). В данной части законопроекта существует доста-
© Гринь О.С., 2015
* Гринь Олег Сергеевич — кандидат юридических наук, старший преподаватель кафедры гражданского права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). [[email protected]]
123995, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9.
** Данная статья подготовлена в рамках Программы стратегического развития ФГБОУ ВПО «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)»; НИР «Организация системы мониторинга законодательства и правоприменительной практики на базе Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)», проект № 2.4.1.4.
точное количество спорных положении, вызвавших обоснованную критику в профессиональном юридическом сообществе, поэтому не все его положения заслуживают поддержки. При этом целью настоящей работы является не общая оценка действия норм о поручительстве и банковской гарантии, а выявление и разрешение тех вопросов, которые могут возникнуть в связи с принятием соответствующих поправок в ГК РФ.
В отношении поручительства основной недостаток предлагаемых нововведений заключается в том, что они не решают того главного противоречия, которое в настоящее время существует в нормах об этой правовой конструкции2. В действующей редакции ГК РФ обязанность поручителя характеризуется как обязанность отвечать перед кредитором другого лица за исполнение последним его обязательства (ст. 361 ГК РФ). В то же время в п. 1 ст. 365 ГК РФ содержатся правила об исполнении поручителем основного обязательства. В рамках Проекта редакции данных норм не изменяются и используются формулировки об исполнении поручителем основного обязательства. Например, в п. 2 ст. 364 ГК РФ в ред. Проекта: «Поручитель вправе не исполнять обязательство, обеспеченное поручительством» (свидетельствующее о интерцессионном понимании механизма поручительства, которое обладает рядом существенных недостатков3).
Подчеркнем, что, на наш взгляд, во всех случаях исполнение, осуществленное поручителем, должно квалифицироваться как исполнение того обязательства, в котором участвует он сам — то есть обязательства из договора поручительства, а не основного обязательства4. Более того, в настоящее время в отечественном праве уже наметилась положительная тенденция дифференциации случаев исполнения обязательства поручителем и исполнения обязательства залогодателем в рамках новой редакции ст. 387 ГК РФ о переходе прав кредитора на основании закона (ред. Федерального закона от 21.12.2013 № 367-ФЗ): в первом случае речь идет об исполнении акцессорного обязательства, а во втором — об интерцессии.
Поэтому, на наш взгляд, из Проекта следует исключить все формулировки, которые характеризуют обязанность поручителя как обязанность исполнить основное обязательство.
Дополнительно подтверждает логичность такого подхода тот факт, что объем обязанности
поручителя может отличаться от объема основного долга. Так, в Проект включена следующая норма: «При утрате существовавшего на момент возникновения поручительства обеспечения основного обязательства или ухудшении условий его обеспечения по обстоятельствам, зависящим от кредитора, поручитель освобождается от ответственности в той мере, в какой он мог потребовать возмещения (ст. 365) за счет утраченного обеспечения» (п. 4 ст. 363 ГК РФ в ред. Проекта).
Подобные положения закреплены в ст. 2314 Французского гражданского кодекса (далее — ФГК)5 и в Германском гражданском уложении (далее — ГГУ)6. В § 776 ГГУ такое правило устанавливается на случай отказа кредитора от обеспечения, и распространяется также на те случаи, когда обеспечение возникло после заключения договора поручительства.
На наш взгляд, указанная норма является одной из важных гарантий интересов поручителя, поскольку в случае исполнения своего обязательства он приобретет права кредитора по основному обязательству (п. 1 ст. 365 ГК РФ), поэтому утрата или ухудшение условий обеспечения по обстоятельствам, зависящим от кредитора, не должны нарушать интересы поручителя.
В Проекте получила развитие идея о расширении перечня оснований возникновения поручительства. В ст. 361 ГК РФ предлагается включить норму о поручительстве в силу закона (п. 171 ст. 1 Проекта).
Данное положение позволит разрешить имеющееся в настоящее время единичное противоречие между ст. 361 ГК РФ и ст. 532 ГК РФ, в рамках которой и предусмотрен случай возникновения поручительства в силу закона (в отношениях по поставке товаров для государственных или муниципальных нужд)7.
Главным недостатком такого решения является возможность последующего распространения поручительства в силу закона по различным иным гражданским правоотношениям: речь в этих случаях идет об ограничении свободы договора поручительства в части возможности согласования его условий. Однако этого легко избежать, если включить в институт поручительства норму о том, что в данном случае отношения также могут регулироваться соглашением сторон (аналогично положению, введенному в закон применительно к залогу — п. 3 ст. 334.1 ГК РФ8).
2 См.: Гринь О.С. Нормы о поручительстве в проекте новой редакции Гражданского кодекса РФ // Закон. 2013. № 3. С. 58-56.
3 См.: Там же.
4 Идея о том, что поручитель исполняет собственное обязательство, последовательно поддерживается в Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.07.20l2 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством». См., напр.: п. 8 («поручитель исполнил договор поручительства»); п. 12 («поручитель не является содолжни-ком в обеспеченном поручительством обязательстве»).
5 См.: Французский гражданский кодекс. URL: http:// www.legifrance.gouv.fr (дата обращения: 01.10.2014).
6 См.: Германское гражданское уложение. URL: http:// www.gesetze-im-internet.de (дата обращения: 01.10.2014).
7 См.: Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. М.: Статут, 2004. С. 46-47.
8 В ред. Федерального закона от 21.12.2013 № 367-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса
Часть потенциальных нововведений касается оснований прекращения поручительства. В настоящее время изменение основного обязательства, влекущее увеличение ответственности или иные неблагоприятные последствия для поручителя, совершенное без согласия последнего, является основанием прекращения поручительства (п. 1 ст. 367 ГК РФ). Практика применения этой нормы показала неоднозначный подход судов к ее интерпретации9. Более того, в Постановлении от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» Пленум ВАС РФ широко истолковал правило п. 1 ст. 367 ГК РФ10.
В Проекте предлагается закрепить правило о том, что в данном случае поручитель будет отвечать на прежних условиях (п. 2 ст. 367 ГК РФ в ред. Проекта), то есть поручительство прекращаться не будет. Соответствующее решение, безусловно, увеличивает обеспечительную ценность конструкции поручительства для кредитора.
Однако в указанном Постановлении Пленума ВАС РФ содержится более гибкое правило, позволяющее при определенных ситуациях в рамках толкования п. 1 ст. 367 ГК РФ в действующей редакции учитывать интересы поручителя: «Если поручитель докажет, что выдача поручительства за должника была обусловлена иными обстоятельствами, чем наличие общего с должником экономического интереса (например, систематическая выдача поручительств за вознаграждение является одним из видов предпринимательской деятельности поручителя), и в результате не согласованного с ним изменения условий обеспеченного обязательства оно стало заведомо неисполнимым, поручительство прекращается» (абз. 5 п. 37).
Представляется, что и при изменении подхода российского законодателя к определению судьбы поручительства в рассматриваемом случае
РФ и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) РФ» (далее — Федеральный закон от 21.12.2013 № 367-ФЗ) (вступил в силу с 01. 07.2014) // Собрание законодательства РФ. 2013. № 51. Ст. 6687.
9 В частности, эта норма была распространена на случаи возникновения у поручителя публично-правовых обязанностей по исполнению требований российского законодательства о валютном регулировании и валютном контроле. См.: Постановление ФАС Уральского округа от
15.11.2011 по делу № А60-45699/2010 (Президиум ВАС РФ
19.06.2012 отменил этот судебный акт и принял новое решение по указанному делу) // СПС «Консультант Плюс».
10 П. 37 (абз. 3): « изменение основного обязательства (в случае увеличения суммы долга должника перед кредитором, размера процентов по денежному обязательству) само по себе не ухудшает положение поручителя и не прекращает поручительство, так как в данном случае поручитель отвечает перед кредитором на первоначальных условиях обязательства, обеспеченного поручительством,
как если бы изменения обязательства не произошло. Обя-
зательство в измененной части не считается обеспеченным поручительством».
указанное Пленумом ВАС РФ исключение должно быть сохранено.
Помимо этого, отметим, что такая норма не должна содержаться в ст. 367 ГК РФ, которая посвящена прекращению поручительства. Если поручительство прекращаться по данному основанию больше не будет, то это правило можно закрепить, например, в ст. 363 ГК РФ наряду с нормами о содержании обязанности поручителя.
Одним из наиболее противоречивых в практике применения норм о поручительстве является правило п. 2 ст. 367 ГК РФ, в соответствии с которым поручительство прекращается при переводе на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель не дал кредитору согласия отвечать за нового должника.
Указанная норма неоднозначно толкуется судебными органами, и имеются соответствующие различные доктринальные подходы11. Наиболее спорной является возможность прекращения поручительства по данному основанию в случае, когда должник в основном обязательстве заменяется в силу универсального правопреемства.
В практике Верховного Суда РФ нашел отражение подход, в соответствии с которым замена должника в основном обязательстве в результате универсального правопреемства прекращает поручительство, если поручитель не выразит своего согласия отвечать за нового должника. Эта идея прямо выражена в п. 62 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании»12.
В Постановлении Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством» отражена противоположная позиция, в соответствии с которой норма п. 2 ст. 367 ГК РФ не распространяется на случаи универсального правопреемства. Так, из-под ее действия выведены случаи реорганизации должника — юридического лица (п. 19) и смерти должника — физического лица (п. 20). При этом установлено, что в последнем случае поручитель не вправе ссылаться на ограниченную ответственность наследников.
11 О различных точках зрения см., напр.: Бевзенко Р.С. Смерть должника и отношения поручительства: продолжение дискуссии // Вестник ВАС РФ. 2008. № 11. С. 26-39; Рас-сказова Н.Ю. Риск смерти должника и судьба поручительства (в связи с проектами постановлений пленумов высших судебных инстанций) // Закон. 2012. № 4. С. 123-129.
12 См.: «Согласно п. 2 ст. 367 ГК РФ поручитель наследодателя становится поручителем наследника лишь в случае, если поручителем было дано согласие отвечать за неисполнение обязательств наследниками. При этом исходя из п. 1 ст. 367 и п. 1 ст. 416 ГК РФ поручительство прекращается в той части, в которой прекращается обеспеченное им обязательство, и поручитель несет ответственность по долгам наследодателя перед кредитором в пределах стоимости наследственного имущества»// СПС «Консультант Плюс».
С введением в ГК РФ новой статьи ст. 392.2 («Переход долга в силу закона»)13 практика Верховного Суда РФ, видимо, будет корректироваться. В ст. 367 ГК РФ (в том числе, в рамках ред. Проекта) речь идет о переводе долга как основании прекращения поручительства, а случаи перемены должника по основаниям, предусмотренным законом (в том числе и универсального правопреемства), теперь квалифицируются новым понятием — переход долга (ст. 392.2 ГК РФ). Поэтому нормы ст. 367 ГК РФ теперь по формально-юридическим причинам не могут распространяться на отношения по универсальному правопреемству.
Вместе с тем определенным компромиссом можно назвать положение Проекта, которое закреплено в предлагаемой редакции п. 3 ст. 364 ГК РФ: «В случае смерти гражданина, являвшегося должником по обязательству, связанному с осуществлением им предпринимательской деятельности, поручитель по этому обязательству не может ссылаться на ограниченную ответственность наследников должника по долгам наследодателя (п. 1 ст. 1175)». Следовательно, по иным обязательствам, которые с осуществлением такой деятельности не связаны, на норму об ограничении ответственности наследников ссылаться будет можно.
На наш взгляд, предлагаемое правило, сформулированное в виде императивной нормы, следует признать диспозитивным. В этом случае нет оснований для того, чтобы поручитель и кредитор не могли согласовать иной объем обязанности на случай смерти должника.
В отношении конструкции банковской гарантии в рамках Проекта предлагается принять, на первый взгляд, более кардинальное решение — ее место должна занять независимая гарантия.
Однако несмотря на значительный характер и объем предлагаемых нововведений, которые в целом можно охарактеризовать как изменение данного института, направленное на унификацию положений российского законодательства с правилами, закрепленными в Конвенции ООН о независимых гарантиях и резервных аккредитивах (Нью-Йорк, 11.12.1995 г.)14, сделать вывод о том, что в российском праве появится принципиально новый институт, не представляется возможным.
На наш взгляд, речь идет о модернизации конструкции банковской гарантии, название которой меняется еще и потому, что предлагается принципиально изменить субъектный состав данных отношений на стороне гаранта.
Прежде всего, уточняется понятие независимой гарантии, по которой гарант принимает на себя по просьбе другого лица (принципала) обязательство уплатить указанному им третьему лицу (бенефици-
13 Введена Федеральным законом от 21.12.2013 № 367-ФЗ.
14 См: Сайт ЮНСИТРАЛ. URL: http://www.uncitral.org/ pdf/russian/texts/payments/guarantees/guarantees-r.pdf (дата обращения: 01.10.2014).
ару) определенную денежную сумму в соответствии с условиями данного гарантом обязательства, независимо от действительности обеспечиваемого гарантией обязательства. Кроме денежной суммы речь может идти о передаче акций, облигаций либо вещей, определенных родовыми признаками (п. 1, 5 ст. 368 ГК РФ в ред. Проекта).
Установлены требования к форме гарантии (которая должна быть письменной), а также указаны ее обязательные реквизиты (п. 2, 4 ст. 368 ГК РФ в ред. Проекта).
Гарантами могут быть коммерческие организации (абз. 1 п. 3 ст. 368 ГК РФ в ред. Проекта) — это главное изменение, предлагаемое применительно к субъектному составу данных отношений. Именно данное решение позволит использовать гарантию в более широком спектре отношений, прежде всего, в рамках осуществления коммерческими организациями предпринимательской деятельности.
К обязательствам иного лица, выдавшего независимую гарантию, предлагается применять правила о договоре поручительства (абз. 2 п. 3 ст. 368 ГК РФ в ред. Проекта), в том числе требования к письменной форме данного договора, заключаемого между обеспечителем и кредитором, что исключает возможность квалификации в качестве договора поручительства документов, содержащих исключительно одностороннее волеизъявление без соответствующего акцепта (который, как известно, может быть совершен не только в письменной форме, но и действием — п. 3 ст. 438 ГК РФ).
Следующие предложения, по сути, направлены на уточнение и развитие конструкции гарантии по российскому праву:
1) неакцессорность банковской гарантии предлагается расширить до понятия независимости гарантии от «иных обязательств», а не только основного обязательства с соответствующими последствиями (ст. 370 ГК РФ в ред. Проекта);
2) сохранив общее правила о безотзывности гарантии, авторы проекта считают необходимым урегулировать случаи, когда такой отзыв по условиям гарантии все же допускается (ст. 371 ГК РФ в ред. Проекта);
3) таким же образом предлагается поступить в отношении правил о передаче прав по гарантии, общий запрет на совершение которого тоже сохраняется (ст. 372 ГК РФ в ред. Проекта);
4) конкретизируется, что гарантия считается выданной в момент ее отправки (передачи) гарантом (ст. 373 ГК РФ в ред. Проекта);
5) в рамках норм о порядке рассмотрения гарантом требования бенефициара предлагается уйти от использования категорий «разумного срока», «разумной заботливости» и установить общий срок такого рассмотрения в 5 дней, который может быть продлен по условиям конкретной гарантии до 30 дней.
Проект также содержит принципиально новые подходы к регулированию отношений по гарантии, которые позволят ответить на многие вопросы, возникавшие в правоприменительной практике.
Так, предлагается включить в ГК РФ специальную ст. 375.1, посвященную ответственности бенефициара, в рамках которой закрепить, что бенефициар обязан возместить гаранту или принципалу убытки, которые причинены вследствие того, что представленные им документы были недостоверными, а предъявленное требование — необоснованным.
Кроме того, в Проекте предлагается определить основания и порядок приостановления гарантом платежа по гарантии. В соответствии с Проектом, он вправе сделать это на срок до 7 дней, если имеет разумные основания полагать, что:
1) какой-либо из представленных ему документов является недостоверным;
2) обстоятельство или риск, на случай которых гарантия обеспечивала интересы бенефициара, не возникли;
3) основное обязательство принципала, обеспеченное гарантией, недействительно, при этом по условиям гарантии такое обстоятельство не охватывается риском, на случай возникновения которого выдана гарантия;
4) исполнение по основному обязательству принципала принято бенефициаром без каких-либо возражений (п. 2 ст. 373 ГК РФ в ред. Проекта).
По истечении 7 дней при отсутствии оснований к отказу в удовлетворении требования бенефициара гарант обязан произвести платеж.
Кроме того, предлагается указать, что при согласии принципала гарант обязан незамедлительно произвести платеж по гарантии, в том числе и при наличии оснований к отказу в таком платеже. В данной ситуации права гаранта предлагается обеспечить посредством механизма, закрепленного в ст. 379 ГК РФ.
Библиография:
Проектом предлагается ввести новое основание прекращения гарантии: соглашение гаранта с бенефициаром о прекращении обязательства (п. 188 ст. 1 Проекта).
Завершает ряд законопроектных предложений по модернизации конструкции гарантии новая редакция ст. 379 ГК РФ, регламентирующая порядок возмещения гаранту сумм, выплаченных им по гарантии.
В действующей редакции данной нормы речь идет о праве гаранта потребовать от принципала в порядке регресса возмещения сумм, уплаченных им по банковской гарантии, которое [право] определяется соглашением гаранта с принципалом.
В рамках Проекта предлагается указать, что принципал обязан возместить гаранту выплаченные в соответствии с условиями гарантии денежные суммы, если соглашением о выдаче гарантии не предусмотрено иное.
Таким образом, во-первых, исключается ошибочная квалификация данного требования как регрессного, поскольку гарант, уплачивая денежную сумму по гарантии, исполняет свое (обеспечительное) обязательство. Констатация этого факта является главной предпосылкой для того, чтобы уйти от указанного понимания. Во-вторых, данные отношения должны быть урегулированы посредством диспозитивных правил, а не путем отсылки к договорному регулированию, поскольку иначе создается абстрактная возможность для нарушения баланса имущественных интересов гаранта и принципала. Безусловно, когда на стороне гаранта могут выступать только банки или страховые организации, этот вывод менее очевиден.
Вместе с тем предлагаемое расширение субъектного состава на стороне гаранта в большей мере обусловливает необходимость учета имущественных интересов всех субъектов отношений в сфере гарантии. Интересы гаранта при таком подходе не являются исключением.
1. Бевзенко Р.С. Смерть должника и отношения поручительства: продолжение дискуссии // Вестник ВАС РФ. 2008. № 11. С. 26-39.
2. Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. М.: Статут, 2004. 222 с.
3. Гринь О.С. Нормы о поручительстве в проекте новой редакции Гражданского кодекса РФ // Закон. 2013. № 3. С. 58-65.
4. Рассказова Н.Ю. Риск смерти должника и судьба поручительства (в связи с проектами постановлений пленумов высших судебных инстанций) // Закон. 2012. № 4. С. 123-129.
References (transliteration):
1. Bevzenko R.S. Smert' dolzhnika i otnoshenija poruchitel'stva: prodolzhenie diskussii // Vestnik VAS RF. 2008. № 11. S. 26-39;
2. Gongalo B.M. Uchenie ob obespechenii objazatel'stv. M.: Statut, 2004. 222 s.
3. Grin' O.S. Normy o poruchitel'stve v proekte novoj redakcii Grazhdanskogo kodeksa RF // Zakon. 2013. № 3. S. 58-65.
4. Rasskazova N.Ju. Risk smerti dolzhnika i sud'ba poruchitel'stva (v svjazi s proektami postanovlenij plenumov vysshih sudebnyh instancij) // Zakon. 2012. № 4. S. 123-129.
Материал поступил в редакцию 5 октября 2014 г.
Monitoring of amendments to the legislation on personal securities
GRIN, Oleg Sergeevich — PhD in Law, Senior Lecturer of the Department of Civil Law of the Kutafin Moscow State Law University.
123995, Russia, Moskva, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9.
Review. The article contains a legal analysis of research proposals for the improvement of the civil legislation of the Russian Federation on suretyship and bank guarantee as personal securities, based on empirical material obtained within the framework of the Center for the Legal Monitoring of the Kutafin Moscow State Law University. Despite the overall positive assessment of the proposed innovation, the author draws attention to the provisions of the Draft Law № 47538-6, which require adjustments. In article studies the rules on the grounds for suretyship, the amount of the duties of the guarantor, termination of the suretyship. Then the author notes that there is the need to exclude its intercession understanding. The author notes taking into consideration the amendments to the Civil Code of the Russian Federation, which were already introduced from the July 1, 2014 on, it is necessary to adjust in the position of the Supreme Court of the Russian Federation on the termination of the suretyship in cases of universal succession in the principal obligation. When studying the structural changes of bank guarantee, which he proposes to be renamed into the independent guarantee, the author concludes that while these innovations are ambitious, they do not have a conceptual character, which does not allow one to draw a conclusion about the appearance of the new legal institution in the Russian law.
Keywords: legal monitoring, secured transactions, personal security, suretyship, guarantee.
