CC BY
63
УДК 321:323.1 ББК 66.0 К 95
С.А. Кутилин,
аспирант кафедры политологии и политического управления Кубанского
государственного университета, г. Краснодар, тел. 8 961 508 48 81, E-mail:
kutilin_sergio@mail.ru
Мониторинг формирования общероссийской гражданской идентичности в системе политики обеспечения национальной безопасности РФ (на материалах г. Москвы и Краснодарского края)
(Рецензирована)
Аннотация. Автор проводит анализ видов идентичности в Краснодарском крае и г. Москве. Проанализированы социологические показатели идентичности. Выявлены основные факторы политики формирования общероссийской гражданской идентичности.
Ключевые слова: общероссийская гражданская идентичность, политика обеспечения национальной безопасности, формирование, мониторинг, г. Москва и Краснодарский край.
S.A. Kutilin
Post-graduate student of the Department of Political Science and Political Management, the
Kuban State University, Krasnodar, ph.: 8 961 508 48 81, E-mail: kutilin_sergio@mail.ru
Monitoring of formation of Russian civil identity in a system of security policy of the Russian Federation (basing on materials from Moscow and Krasnodar Territory)
Abstract: The author analyzes the main types of identity in Moscow and Krasnodar Territory. Sociological indicators of identity are analyzed. The main factors of policy of formation of the Russian civil identity are identified.
Keywords: national security, civil identity, system of security policy, all-Russian identity, ethnic identity, national policy, regional identity, threat to national security.
Политологический анализ проблем безопасности предполагает выяснение роли политических механизмов в обеспечении устойчивости социальной системы к неблагоприятным воздействиям, создающим угрозы личности, обществу и государству. Проект модернизации России отражается, в т.ч., в политике формирования общероссийской гражданской идентичности. Рассматривая риски политики обеспечения национальной безопасности России, следует отметить кризис идентичности. Как отмечает С.Ю. Иванова, идентичность российского общества несет вероятность социальной дисфункции и
деструкции, т. к. во многом строится на негативных проекциях во всех базовых полях идентификации [1]. Поляризация социальной структуры после распада СССР привела к возникновению новых статусных позиций и идентичности. Весомым фактором стала регионализация сознания, а также социальной, политической и экономической организации
общества. По мере вытеснения советской идентичности произошло снижение роли
надэтнической идентификации, стала преобладать региональная либо этническая идентичность вместо надэтнической общности - «советского народа».
Одной из черт идентичности в полиэтничном социуме является ее многоуровневый, многослойный характер. Данное явление объясняется наличием ряда объектов
идентификации, которые могут как совпадать, так и конкурировать. Элементы
многоуровневой идентичности не исключают друг друга. Они находятся в состоянии горизонтальных и вертикальных связей. Этническая и локальная идентификация представляют примеры горизонтальных связей. Идентификация на уровне гражданской нации создаёт вертикальные связи. Как отметил Президент РФ Д.А. Медведев на заседании президиума Госсовета в Уфе 11 февраля 2011 г., задача состоит в том, «чтобы создать полноценную российскую нацию при сохранении идентичности всех народов, населяющих нашу страну»[2]. Многие исследователи отмечают, что современное государство требует наличия гражданской нации с ярко выраженной коллективной идентичностью.
Общероссийская идентичность, являясь видом макросоциальной идентичности, выступает как надэтническая и представляет собой структуру самосознания, соединяющую субъективно осознаваемые и переживаемые ценности, государственные и культурные символы, установки, отношения, оценки и нормы надэтнической общности. Они определяют место личности и общности в пространственно-временном континууме культуры [3]. Она синтезирует социокультурную идентичность граждан, этнические идентичности и политическую связь с государством, базируясь на принципах согражданства (этатистской концепции нации).
К. Вердери трактует «нацию» как имеющую два аспекта - политического и символического (идеологического) порядка, а также мира социального взаимодействия [4]. Первое определение, характеризующее концепт «гражданской нации», исследовано (В.А. Тишков) [5], поэтому уделим внимание символическому потенциалу общероссийской гражданской идентичности.
Гражданская идентичность в России еще не окрепла ни на ценностном, ни на институциональном уровне. А ориентация на нее, закрепленная в Основном Законе, объединяющая многонациональный народ страны, слабо воспринимается в массовом сознании. Так, согласно данным проекта РГНФ 2005-2007 гг. «Российская идентичность: потенциал формирования в Москве и регионах», идентификацию себя со всеми гражданами России по РФ признали 19,7% респондентов. Для москвичей российская идентичность оказывается более значимой и актуальной, чем для среднего россиянина или краснодарца (52,9% в Москве и 15,3% в Краснодаре) [6].
Если рассматривать общероссийскую идентичность с позиций социокультурного подхода, можно выделить две ее основные характеристики. Внутренняя составляющая образа соединяет представления о стране, соединяющей западные и восточные начала, большой, богатой культурным наследием и ресурсами, которыми гордятся, с представлением о попранном достоинстве, потерях и ущербах от революций, войн, неразумных реформ. Внешняя компонента образа - нахождение на стыке западной и восточной цивилизаций [7].
Россия - федерация с немалым количеством проблемных регионов, где ярким индикатором уровня межэтнической конфликтности и качества жизни населения выступает интенсивность и направленность миграционной динамики. Если подойти с этим критерием к Ингушетии, Чечне и Дагестану, то легко понять, почему оттуда идет отток русских жителей. Применительно к этим территориям вряд ли можно говорить о россиянах как о сформированной или выраженной полиэтничной гражданской общности, во всяком случае, в настоящее время. Как показывает опрос 2009 г., проведённый Ставропольским государственным университетом и Южным научным центром РАН среди молодежи Северного Кавказа, этническую идентичность определили как «очень важную» 55,9% респондентов, что значительно превосходит оценку гражданской идентичности (35,2%). Выборка - 1407 чел, в т.ч. в Краснодарском крае - 503 (в основном студенты). Хотя гражданская и этническая идентичности не являются взаимоисключающими, они выступают в регионе как конкурирующие [8].
Но среди субъектов РФ можно найти такие, где предпосылки активного формирования российской общегражданской идентичности очевидны. Заметно выделяются такие крупные регионы, как Москва и Краснодарский край. Для них характерны интенсивный приток мигрантов разных этничностей и, как следствие, этническая мозаичность населения,
положительная динамика его численности [9]. Именно эти регионы можно рассматривать как «модельные» с точки зрения закладывания основ и испытания на прочность российской гражданской (политической) нации.
В Москве и Краснодаре общая социальная и экономическая ситуация складывалась более благоприятно, чем по стране. Согласно данным Росстата, в третьем квартале 2010 г. среднедушевой денежный доход по г. Москве составил 41106 руб., в Краснодарском крае -19231 руб. (среднедушевые доходы по России за тот же период составили 18453 руб.) [10]. Материалы социологических исследований, проведённых под руководством Ю.В. Арутюняна в Москве (1986 - 1987, 1992 и 2004 - 2005 гг.; опрошено 3200 чел.) и Краснодаре (2007 г.; 1200 чел.), позволяют говорить, что пессимистический настрой и негативное восприятие мигрантов, которые доминировали в 1990-х гг., с 2000-х гг. изменяются [11]. Но экономическая детерминанта не объясняет в полной мере причины трансформации старых парадигм восприятия. Существует ряд дополнительных факторов, оказавших значительное влияние на складывание «зачатков» общероссийской гражданской идентичности в данных регионах.
В первую очередь, это формирование особого типа городской культуры, характеризующегося индивидуальностью и динамизмом ценностно-нормативной сферы. Новосёлы в новой среде, приобщаясь к российской культуре, «уходят» от традиционной доминанты этнического в мироощущении [12]. Приверженность этническим традициям все более ситуативна. Традиционные формы взаимодействия, которые зачастую переносятся мигрантскими группами в принимающее сообщество, постепенно размываются.
Во-вторых, целенаправленная политика, направленная на сглаживание «острых углов» межэтнических взаимодействий. Если для Москвы данный фактор не так ярко выражен, то в Краснодарском крае произошел явный сдвиг от резко антимигрантских заявлений к толерантности. В качестве примера можно привести сравнение риторики губернатора в 2002 г. по поводу турок - месхетинцев и незаконных мигрантов [13] и его заявление о необходимости внедрения толерантности в школьную программу, сделанное на встрече с лидерами диаспор г. Краснодара в феврале 2011 г. [14] В условиях информационного общества пропаганда и работа с общественным мнением являются важнейшими компонентами реализации политики обеспечения национальной безопасности РФ на всех уровнях.
В-третьих, наличие крупных университетских центров, играющих роль культурообразующего ядра региона. Согласно данным проекта «Российская идентичность: потенциал формирования в Москве и регионах», уровень высшего образования в г. Москве и г. Краснодаре составил 29,8% и 22,4% соответственно от числа респондентов [6]. Социализация человека происходит через погружение его в культурную среду. Поэтому для формирования позитивной общегражданской идентичности необходимо наличие в сообществе качественного высшего образования, способного вырабатывать и ретранслировать общероссийские гражданские ценности.
Таким образом, на основе сравнения региональных случаев выявлены факторы формирования общероссийской гражданской идентичности, которые заключаются не только в создании благоприятных экономических условий, но и в социокультурной составляющей, в формировании благоприятного информационного фона и общественного мнения.
Примечания:
1. Иванова С.Ю. Общероссийская идентичность и цивилизационный выбор. иЯЪ: М1р ://www.rusnauka.com/24_NPM_2010/Philosophia/71365.doc.htm
2. Заседание президиума Государственного Совета РФ о мерах по укреплению
межнационального согласия. 11 февраля 2011 г. Стенограмма. иЯЪ:
http://kremlin.ru/news/10312.
3. Попов М.Е. Антропология советскости: философский анализ: автореф. дис. ...
канд. филос. наук. Ставрополь, 2004. С. 19.
4. Вердери К. Куда идут «нация» и «национализм»? // Нации и национализм / Б. Андерсон [и др.] М.: Праксис, 2002. С. 301.
5. Тишков В.А. Этнология и политика. М.: Наука, 2001. С. 142.
6. Российская идентичность в Москве и регионах / oтв. ред. Л.М. Дробижева. М.:
Институт социологии РАН: МАКС Пресс, 2009. С. 73, 79.
7. Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М.: Ин-т социологии РАН, 2003. С. 362.
8. Авксентьев В.А., Аксюмов Б.В. Портфель идентичностей молодежи Юга
России в условиях цивилизационного выбора // Социологические исследования. 2010. № 12. С. 18-27.
9. Федеральная служба государственной статистики. Данные о миграционном приросте населения в г. Москва за 2010 г. URL: http://www.gks.ru/dbscripts/Cbsd/DBInet.cgi: Данные о миграционном приросте населения в Краснодарском крае за 2010 г. URL: http://www.gks.ru/dbscripts/Cbsd/DBInet.cgi
10. Федеральная служба государственной статистики. Данные о среднедушевых
денежных доходах населения по субъектам РФ за 2010 г. URL:
http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/urov/urov_11sub.htm
11. Арутюнян Ю.В. Москвичи. Этносоциологическое исследование. М.: Наука, 2007. С. 7-9.
12. Арутюнян Ю.В. Россияне: проблемы формирования национально-гражданской идентичности в свете данных этносоциологии // Общественные науки и современность. 2009. № 4. С. 91-97.
13. Бедеров И. Незаконная фамилия // Новая газета. 2002. 11 июля. С. 4.
14. Карасев И. В Краснодарском крае появится новый школьный курс // Российская газета - Кубань. Северный Кавказ. 2011. 16 февраля.
References:
1. Ivanova S.Yu. All-Russian identity and civilized choice. URL:
http ://www.rusnauka.com/24_NPM_2010/Philosophia/71365.doc.htm
2. The session of the Presidium of the Russian Federation State Council on strengthening measures of the interethnic consent. February, 11, 2011. A verbatim record. URL: http://kremlin.ru/ news/10312.
3. Popov M.E. The anthropology of sovietness: philosophical analysis: Dissertation abstract for the Candadate of Philosophy degree. Stavropol, 2004. P. 19.
4. Verderi K. Where do «nation» and «nationalism» go? // Nations and nationalism / B. Anderson [etc.] М.: Praksis, 2002. P. 301.
5. Tishkov V.A. Ethnology and politics. М.: Nauka, 2001. P. 142.
6. The Russian identity in Moscow and in regions / managing ed. L.M.Drobizheva. М.:
Sociology Institute of the Russian Academy of Sciences: MAX Press, 2009. P. 73, 79.
7. Drobizheva L.M. Social problems of interethnic relations in post-Soviet Russia. М.: Sociology Institute of the Russian Academy of Sciences, 2003. P. 362.
8. Avksentjev V.A, Aksyumov B.V. The portfolio of identities of young people of the South of Russia in conditions of civilized choice // Sociological researches. 2010. # 12. P. 18-27.
9. Federal agency of the state statistics. The data on the migratory population increase in
Moscow for 2010 URL: http:// www.gks.ru/dbscripts/Cbsd/DBInet.cgi; The data on the migratory increase in population in Krasnodar territory for 2010 URL: http://
www.gks.ru/dbscripts/Cbsd/DB Inet.cgi
10. Federal agency of the state statistics. The data on the average per capita cash incomes of
the population in the subjects of the RF for 2010 URL: http://
www.gks.ru/free_doc/new_site/population/urov/urov_11sub.htm
11. Arutyunyan Yu.V The Muscovites. Ethnic and sociological research. M.: Nauka, 2007.
P. 7-9.
12. Arutyunyan Yu.V The Russians: the problems of national-civil identity formation in the light of the ethnosociology data // Social sciences and the present. 2009. № 4. P. 91-97.
13. Bederov I. An illegal surname // The New Newspaper. 2002. July, 11. P. 4.
14. Karasev I. In Krasnodar territory there will be a new school course // Rossiiskaya Gazeta - Kuban. The North Caucasus. 2011. February, 16.
