CC BY
43
НАРОДНАЯ ХУДОЖЕСТВЕННАЯ
КУЛЬТУРА
УДК 1 (075.8)
МОНГОЛЬСКАЯ НАРОДНАЯ МУЗЫКА И ЭТНИЧЕСКИЕ ИНСТРУМЕНТЫ В КУЛЬТУРЕ КИТАЯ: ФИЛОСОФСКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЛИКАЦИЯ
Сум Бэр (КНР)
Белгородский государственный институт искусств и культуры e-mail: [email protected]
В статье с опорой на источниковедческую базу по истории китайской музыкальной культуры, исследования востоковедов и пр., реконструируются основные этапы культурно-исторического генезиса традиционных «персонажей» монгольской этнической культуры, олицетворением которой по-праву являются древние музыкальные инструменты. Согласно авторской точке зрения, особенности народного музицирования, своими истоками глубоко уходящего в фольклорный пласт, оказали воздействие (и продолжают оказывать заметное влияния) на профессиональную музыку современной Монголиии и КНР, способствуя формированию своего рода «синтетической» парадигмы восприятия музыки нашими современниками.
Ключевые слова: культура Китая, монгольская народная музыка, этнические инструменты, культурно-исторический генезис, трансформация, народно-певческие традиции, музыкальный имидж, степные мелодии, традиционный уклад жизни, реконструкция, культурная политика, национальная государственная стратегия, западно-европейское влияние.
Прежде всего, необходимо сразу же оговориться в том, что музыкальная культура Древнего Китая, страны по-своему уникальной с точки зрения территории и народонаселения, находилась для рассматриваемого времени на самом высочайшем уровне развития,
отличаясь в том числе, своеобразием музыкального пространства. Поэтому полагаем, мы не ошибемся, сказав, что музыкальная культура монголов восходит к глубокой древности - истоки ее уходят в двухтысячелетнюю давность, к культуре империи Ханну, где и когда жили далекие предки современных монголов. Хорошо и образно передает данную атмосферу чувств Шаует Гульфайруз, которая пишет так: «Кажется, что луна в степи имеет, как больше нигде, гигантский размер и сияет фантастическим светом. Символ круга занял одно из главенствующих мест в сознании жителей центрально-азиатских степей, прежде всего благодаря окружающей их природе, представляющей собой бескрайние открытые пространства, со всех сторон сливающиеся с небесным куполом. Эта картина и эта форма были повторены кочевниками при конструировании собственного жилища - юрты. С точки зрения кочевника человек живет в ритмах космоса, в циклическом круговороте, где все совершается по строгой необходимости смен времен года, возрастов и состояний» [9, с. 11], отражая древнюю пространственно - временную парадигму идентификации мира медитативно-созерцательным мышлением кочевников.
На наш взгляд, правомерно говорить о том, что тематика сопряженной гармонии, а шире - коэволюции человека и космоса центрирует смысловые контексты музыкальных произведений, начиная от истоков генезиса музыкального искусства на ранних стадиях его развития, до широкого вхождения музыки в мировой музыкальный контекст, явно или завуалированно присутствуя в пластах народной инструментальной музыке вообще и в народном творчестве монгольских музыкантов. Это, во-первых.
Во-вторых, описанные нами процессы, связанные с генезисом монгольских струнных народных инструментов и их ролью в истории музыкальной культуры КНР, не менее правомерно, солидаризируясь с частью исследователей, указать на объективные причинно-следственные связи, во многом предопределившие взаимовлияния западной и восточной культур» [9, с. 11-12].
В-третьих, нельзя не учитывать, что особенности народного музицирования оказали воздействие и продолжают оказывать заметное влияния на профессиональную музыку современной Монголии, способствуя формированию синтетической парадигмы целостного
восприятия музыки нашими современниками, жизнь и творчество которых протекает в условиях разных культурно-цивилизационных систем. Тем самым идет укрепление процессов музыкальной интеграции традиционных и западноевропейских музыкальных систем. Это, с одной стороны. С другой же стороны «взаимосвязь с традиционной монгольской музыкой проявилась в подражании тембрового звучания фортепиано тембром народных инструментов (ёчин, морин хур), в преломлении особенностей вокального искусства (уртын дуу, богино дуу), в своеобразии ладового и ритмического языка монгольских фортепианных произведений» [9, с. 12].
Отсюда не случайно, что песенное творчество, постепенно развиваясь, породило и другой вид народной песни - «богино дуу», короткие песни, с другим ритмом, рождение которых связано, как считают исследователи, с так называемыми «мужскими играми» -традиционными видами спортивных игр (скачки на лошадях, стрельба из лука, борьба), в которых соревновалось исключительно мужское население в дни народных праздников. Можно сказать, что у кочевников есть свой, высокий уровень контакта с живой природой, полнота общения с ней. Солнце в Степи в разное время суток производит на человека разное впечатление, поражая богатством красочной палитры. «Этот дар природы, своеобразно проявляющийся в Степи, стал источником вдохновения для композиторов, создававших оригинальные музыкальные произведения» [9; 11; 12; 15 и др.].
Столь же естественно появляются сопровождающие эти виды народного творчества первые «наигрыши» на еще примитивных инструментах, которых весьма и весьма далеки от того, чтобы их назвать музыкальными инструментам. О своеобразии языка монгольской народной музыки и ее влияние на профессиональную фортепианную музыку пишут многие совремнные авторы, в числе которых Шаует Гульфайруз, котрая отмечает, что «совокупность музыкальных традиций монголов и родственных этносов (бурятов, казахов, ойратов и др.), испокон века населявших Великую Степь - вот что, прежде всего, формирует мысль и музыкальный язык монгольских композиторов» и, добавим, музыкантов-исполнителей [9, с. 12].
Основные этапы культурно-исторического генезиса традиционных этнической культуры позволяют глубже понять судьбоносные вехи и
характеристики народных струнных народных инструментов. С опорой на источниковедческую базу по истории музыкальной культуры, древние китайские и монгольские свидетельства, в генезисе и последующей эволюции музыкальных народных инструментов можно выделить крупные вехи, одновременно связанные с династическим правлением и социально-политическим состоянием китайского общества.
Первый период начинается с 221 года до н. э, времени правления династии Цин, когда появились и получают довольно широкое распространение такие, к примеру, китайские национальные музыкальные инструменты, как барабан, колокол, различные виды труб, сделанных из костей животных, тростника, являются неотъемлемой частью жизни китайцев того времени. Этот период исследователи считают периодом формирования китайской (подчеркнем -традиционной) музыки. Нельзя не отметить тот факт, что народные песни, которые все еще существуют сегодня, являются наследием древних династий, а «...музыка предназначена служить достижению совершенства, входя в национальное педагогическое наследие своего народа» [7, с. 3].
В таком первозданном или несколько усовершенствованном виде эти музыкальные инструменты плавно «перекочевывают» в повседневную жизнь людей следующей династии Сун (581 г. до н.э. -960 г. н.э.). Большой барабан и колокол, обрастая появившимися вместе с барабанной музыкой такими «спутниками», как рожки, свистки, тарелки, призванными усилить громкость и мелодичность звучания, существуют там в тесном «содружестве» уже с появившимися таким древним духовым музыкальным инструментом, как пипа - флейта (длинны, которые во время игры держат в вертикальном положении и короткие, которые играющий держит горизонтально), с прародительницей лютни -многострунным щипковым музыкальным инструментом. В этом ряду такой ударный этнический ирнструмент - гонг, органично подстраивающийся под звуки барабанов и колоколов. Важно отметить также, что в данный период происходит стремительное превращение еще довольно примитивной народной музыки в музыку придворную. Это не могло не сказаться на внешнем виде музыкальных инструментов - они становятся изящнее, красивее, благороднее, и сама игра придворных
музыкантов отклоняясь от общепринятых обычаев и норм, в полной мере удовлетворяет музыкальные потребности благородных заказчиков.
Второй период в развитии китайских народных инструментов в исследовательской литературе обозначается временными рамками с 960 по 1912 год. Количество музыкальных инструментов, изготовляемых из различных природных материалов - бамбук, дерево, керамика, кости животных, и их видов растет высокими темпами. Растет и число видов струнных инструментов, появляется зарубежная «гостья» - скрипка, затем духовой мундштучный музыкальный инструмент тромбон. К длинной и короткой флейте присоединяется персидская изогнутая флейта, зазвучал и медный рог. Собственно, на этом историческом музыкальном фоне происходит интегрирование монгольской музыки и класса музыкальных инструмента в музыкальную культуру Китая.
Генезис и эволюция монгольских музыкальных инструментов представленных на сегодняшний день тремя основными категориями -1) духовые, 2) ударные, 3) струнные (щипковые и смычковые) происходит в рамках единого и неразрывного процесса повышения места, роли и значения национальной музыки и повышения музыкальной культуры, укрепления духовной и практической ценности музыки как воспитательного ресурса. В эпицентре нашего внимания - монгольские струнные народные инструменты.
Примечательно, что исторически первое место в этом музыкальном ряду принадлежит струнным инструментам, на которых, как свидетельствуют источники, играли еще далекие предки монголов, начиная с шестого века до н.э. Постепенно совершенствуясь и модернизируясь в течение столетий, они, вначале, при рождении своем, самые примитивные (в виде дощечки или подходящего для этого обломка ветки дерева с натянутой на них высушенной жилой животного, волосом хвоста лошади) сегодня приняли новый облик. Его лучшим современным олицетворением по-праву является струнный инструмент морин хуур, сочетающий в себе главные технические элементы и музыкальные характеристики своих предшественников - традиционных струнных инструментов: игил хур, их хур, хугир, ятаг, сиху. Согласно специалистам, самым древним музыкальным инструментом признан цуур - первый, надо полагать, духовой музыкальный предмет (его еще с натяжкой можно назвать музыкальным инструментом), на котором еще в
палеолите пещерные люди, воспроизводили звуки, имитирующие голоса окружающей их дикой природы.
Среди музыкальных инструментов наших предков-монголов находим несколько разновидностей труб - от примитивных костяных и тростниковых рожков, трубочек и труб малого и увеличенного размера, отдаленно напоминающих современный горн, до спаренных, двойных, труб, горловых труб (способ игры на тех и других нашему современнику трудно представить), и длинных труб, концы которых при игре должны были на чем-то лежать в силу их размера и тяжести. Можно предположить, что такого рода трубы могли быть использованы в качестве воинских музыкальных инструментов в войсках Чингисхана и его столь же воинственных последователей - завоевателей близлежащих и отдаленных земель Азии и Восточной Европы [8; 10].
Рисунок 1. ШШШ Духовые инструменты.
Заметим, что миграционные процессы, характерные для териториальных локусов Древнего и более Позднего Китая, переход к пастбищно-кочевому образу жизни, способствовали расширению межплеменных контактов, культурному обмену между этносами. Во многом именно это обстоятельство способствовало разнообразию духовых труб, получивших название «флейта» - многоствольных продольных музыкальных инструментов древнего происхождения [1; 5;6] (рис. 2).
Рисунок 2. ^Флейта.
Однако, как свидетельствуют ученые, первым музыкальным струнным инструментом, на котором играли наши древние предки, были все-таки примитивные «инструменты», изготовленные из куска дерева и волос лошадиных хвостов, натянутых вначале как одна музыкальная струна. Этими древними игроками были «люди на лошадях». Их музыкальный репертуар отражал картины окружающих их степей, лугов, пастбищ - голоса ветров, шорохи листьев и трав, неумолкающий звон родников, плеск воды, топот копыт и ржание сбитых в табуны диких лошадей... Все это, проходя сквозь души всадников, находило отражение в просто мелодии или в мелодии, сопровождавшей песни кочевников [2; 4; 13].
В целом мы вправе утверждать, что монгольская музыка имеет в своей основе народное песенное творчество. И это понятно: монголы были кочевым народом, проводившим всю свою жизнь на лоне природы - бескрайние степные просторы, горы и долины, реки и озера, разнообразный мир животных, часть которых для отдельных родов являлась тотемами, которых нельзя было ни убивать, ни употреблять в пищу в силу существовавших представлений о родстве между ними и людьми. Весь этот первозданный мир растительного и животного царства, чистых озер и рек, горных хребтов и загадочных ущелий, накрытых голубым небесным куполом днем и звездным ночью, был для них, детей природы, ее органичной частью, и предметом поклонения, и объектом восхваления всего того, что окружало тих. Монгольская народная музыка и этнические инструменты в истории китайской музыкальной культуры представляют собой единое целое, гармонично образуя целостное пространство уникальной и неповторимой культуры,
которая, невзирая на активные потоки музыкальной интеграции продолжает сохранять и развивать свой национальный облик [15, с. 7].
Список литературы
1. Кравцова, М.Е. История культуры Китая / М.Е. Кравцов. Санкт-Петербург: Лань, 1999. 416 с.
2. Красильников, И.М. Музыкальное образование XXI века: каким ему быть? / И. Красильников // Музыкальная академия. 2002. № 2. С. 49-51.
3. Лю Цзиныоань Краткая история развития искусства Пекинской оперы / Цзиныоань Лю - Аньхуэй, 1984. 217с. Ориг. на кит. яз.
4. Парадигмы культуры XXI века в исследованиях молодых ученых : сб. ст. по материалам конф. аспирантов и студентов 18-21 апр. 2008 г., СПб. / СПбГУКИ, Каф. теории и истории культуры; ред. Г.В. Скотникова. Санкт-Петербург: СПбГУКИ, 2009. 266 с.
5. Переломов, Л.С. Конфуций: жизнь, учение, судьба / Л.С. Переломов. Москва: Наука; Восточная литература, 1993. 410 с.
6.Перловский, Л. Эволюция сознания и музыки / Л.И. Перловский // Звезда. 2005. № 8. С. 192 - 223.
7. Салимова К., Додде Н. Педагогика народов мира: История и современность. М.: Изд - во: Педагогическое общество России, 2001. 576 с.
8.Сисаури, В.И. Церемониальная музыка Китая и Японии: исследования / В.И. Сисаури. Санкт-Петербург: Филологический фак. Санкт-Петербургского гос. унта: Изд-во Санкт-Петербургского гос. ун-та, 2008. 292 с.
9. Шаует Гульфайруз Ш.Фортепианная музыка Монголии второй половины XX века: композитор, инструмент, жанр. Дис. СПб, 2011. 176 с.
10. Шнеерсон, Г.М. Музыкальная культура Китая / Г. Шнеерсон; [пре-дисл. Д. Кабалевского]. Москва: Музгиз, 1952. 251 с.
11.Чжэн Цзусян. История древней музыки Китая / Цзусян Чжэн. Пекин, 2008. С. 109123. Ориг. на кит. яз.
12.Чжэн Бини Историческая концепция китайской музыки / Бини Чжэн, Чжон Чин. Пекин, 2007. 354 с. Ориг. на кит. яз.
13.Чжэн Цзусян История древней музыки Китая / Цзусян Чжэн. Пекин, 2008. 203 с. Ориг. на кит. яз.
14. Ян Бо Динамика развития профессионального сольного пения в Китае: образование, педагогические и исполнительские принципы. Дис. к.искусствовед. Нижний Новгород, 2016. 25 с.
15. Sum Ber Chinese folk music in the context of the modern strategy of «cultural industry» // Danish scientific journal. № 30 / 2019. P. 3-7.
MONGOLIAN FOLK MUSIC AND ETHNIC INSTRUMENTS IN CHINESE CULTURE: PHILOSOPHICAL AND CULTURAL
EXPLICATION
Cun Bule (China)
Belgorod State Institute of Arts and Culture e-mail: [email protected]
Basing on the history of Chinese musical culture, studies of Orientalists, etc., the article reconstructs the main stages of the cultural and historical Genesis of traditional "characters" of Mongolian ethnic culture, which are represented by ancient musical instruments. According to the author's point of view, the features of folk music, whose origins go deep into the folklore layer, have had an impact (and continue to have a noticeable impact) on the professional music of modern Mongolia and China, contributing to the formation of a kind of "synthetic" paradigm of music perception by our contemporaries.
Keywords: Chinese culture, Mongolian folk music, ethnic instruments, cultural and historical Genesis, transformation, folk singing traditions, musical image, steppe melodies, traditional way of life, reconstruction, cultural policy, national state strategy, western European influence.
