CC BY
73УДК 94(517.3+470)
О-599 © Батсайхан Оохнойн
МОНГОЛО-РУССКИЙ ДОГОВОР О ДРУЖБЕ 1912 г.
И И.Я. КОРОСТОВЕЦ
Статья посвящена проблеме отношений между Россией и Монголией в ХХ в. Автор анализирует монголо-российский договор 1912 г. Эта тема является одной из важнейших, поскольку непосредственно связана с вопросом независимости Монголии.
Ключевые слова: соглашение, международные отношения, Россия, Монголия.
Batsaikhan Oohnoin
MONGOL-RUSSIAN AGREEMENT ABOUT FRIENDSHIP 1912 Y.
AND I.Y. KOROSTOVETS
This article is devoted to problem of history of relation between Russia and
Mongolia in XX century. The author is analyzing problem of agreement between
Russian Imperia and Mongolia. This topic is very important because is problem of
independency of Mongolia.
Keywords: agreement, international relation, Russia, Mongolia.
Цель данной статьи заключается в выявлении исторической правды подписания Договора о дружбе между Россией и Монголией от 3 ноября 1912 г., а также роли и значения данного документа в истории Монголии. Так как, в многих литературах трактовали этого соглашения Монголии и России от 1912 г. по-разному, и в какой то мере по-своему. Основываясь на исторические источники Монгольского и Российского архивов, отходя от какой либо идеологи, хотелось бы мне, рассуждать вопросы, связанные с этим договором. Именно как понимали монголы, которые были участниками с монгольской стороны в соглашении, и сам И.Я. Коростовец как трактовали этого документа? Такие вопросы, мне кажется в первую очередь очень важным.
Провозглашение независимости Монголии в 1911 г.
Решение Временного правительства о заявлении образования государства Монголии и прихода на престол Богдо гэгэн Джебзундамба и проведения официальных ритуалов в назначенный день было сообщено русскому консулу в Хурээ. В письме от Временного правительства главному консулу в Хурээ, отправленного в первом месяце зимы 1911 г.: «Летом этого года ханы, ваны, гуны наших 4 халхаских аймаков собравшись решили о заявлении своей независимости, распространения буддистской религии, и с этой целью провозгласить на престол Богдо гэгэна и провести официальные ритуалы, и в связи с этим просим передать в правительство царской России о дате проведения ритуалов в 9-й день среднего ме-
сяца зимы года Белого Кабана, в час тигра» [Ундэсний тев архив. Ф. 4, д.1, х.н.136].
Был выбран для этого благополучный день по восточному календарю, и каждый гражданин, можно сказать, готовился к этому важному событию. Из дальных аймаков Монголии, «юга Халхи, северной окраины Да-риганга и Урианхая, Хубсугула дарги Сономдовдон, Хишигжаргал по указу Богдо лундэна объявили народу о готовности поддержать это событие» [Магсаржав, 1994, с. 12], что было прислано в канцелярию Хурээ.
Таким образом, в 9-й день среднего месяца зимы года Белого Кабана, в час лошади или же по европейскому летоисчислению 29 декабря 1911 г. в 12 часов прошел официальный ритуал вознесения на государственный престол Богдо Джебзундамба хутагта.
Это было официальным заявлением об освобождении из-под Маньчжурского ига и образования независимого государства.
Предпосылки подписания Договора о дружбе
В 1921 г. И. Майский писал, что не только у вновь образованной Автономной Монголии имелись веские причины для соединения своей субьды с Россией, но и у России существовали свои интересы в Монголии [Майский, 1921, с. 330-331]. Например, имелись две причины: во-первых, экономическая, Монголия представляла для России большой интерес как поставщик продуктов скотоводства и полезных ископаемых. Во-вторых, Монголия имела для нее важное политическое значение. Китай в то время терпел внутренний разлом, распад, переживал сложный период принятия европейской культуры и цивилизации. На основании этих причин можно понять направление российской политики в Монголии, и важность сохранения суверенитета Монголии и выгодное положение для России, и, по мнению Майского, для России крайне важно было использовать Монголию как буферную зону для защиты своих интересов [Майский, 1921, с. 330-331; Международные отношения... 1931, с.7].
В период споров китайских властей с российским послом в Пекине по монгольскому вопросу МИД России принял петицию своего посла в Китае, правительство обсудило проект будущего Договора и подало на усмотрение царю Николаю II, который поставил пометку: «Срочно». По указу царя на специальном заседании Совета министров от 3 августа 1912 г., по мнению министра иностранных дел было принято решение прервать переговоры с китайской стороной по монгольскому вопросу и приступить к подписанию секретного договора с Хурээ [Белов, 1994, с. 176]. В принятом решении «О подписании договора с хутагт и ноёнами Хурээ» было указано «о возрастании опасности по оттягиванию монгольского вопроса». Готовившийся проект договора было решено назвать не договором с Монголией, а лишь «договором с хутагт и ноёнами Урги» и дать неопределенное толкование заявлению независимости, назвать «режимом Халхи», обещать сохранить данный режим, «не упоминать о
включении в состав Халхи Внутренней Монголии и Барги» [Международные отношения... 1931, с .7].
Хотя данный договор не имел цель признания независимости Монголии, но субъектами подписания документа были названы «Россия и Монголия», и данный договор должен был соответствовать юридическим нормам международного права, иметь дипломатическое значение, и без сомнения, должно было иметь особое значение для выхода Монголии на международную арену.
Этот вопрос стал иметь особое значение на следующем витке истории для Монголии. Хотя документ преследовал в первую очередь интересы России, но тем не менее был крайне важным для выбора пути Монголии. Это осознавали монгольские лидеры. С Монголией стали поддерживать связь государственные деятели России и министр иностранных дел, ускоряя процесс подписания договора.
Так как Россия решила установить договор с Монголией, то правительство России уведомило правительство Монголии о назначении опытного дипломата И.Я. Коростовца своим особым представителем в августе 1912 г. Правительство во главе с Хан Богдо Джебзундамба и Сайн ноён хан Намнансурэном выразило благодарность русскому царю в связи с назначением особого посла Коростовца и принятии предложения северному соседу о подписании Договора о дружбе [Монголын ард тумний..., 1982, с. 170].
Это было большим шансом для Монголов в деле поиска возможностей закрепления своей независимости вновь образованной Монголии, заявившей о своей независимости.
Следующим шагом была инструкция, данная правительством России и МИД России И. Коростовцу 23 августа 1912 г. [Сборник дипломатических..., 1914, с. 1-2]. В начале этой инструкции было указано: «не было достигнуто ощутимого результата» в процессе переговоров с китайской стороной по монгольскому вопросу, и китайцы намерены «применить военную силу и уничтожить независимость Монголии», «разбрасывают кости между монгольскими ноёнами», «готовят военные группы для отправления в Монголию», и в связи с этим не имеется возможности проведения переговоров с китайцами, не признающими изменение ситуации в Монголии» [Сборник дипломатических..., 1914, с.1].
Далее было указано: правительство Россииской империи перешло на путь установления прямых контактов с правительством Хурээ и приняло решение о подписании договора, и указывалось о политике Россииской империи в Монголии, «необходимо стремиться к образованию пограничного с Россией государства, слабого в военном отношении», и «для реализации этих целей: 1. оказать национальное право Халхе, 2. запретить ввод китайских солдат, 3. не допустить колонизации Халхи китайцами».
Международное состояние Монголии после 1911 года
Фактически, позиция Россииской империи относительно Монголии определялась секретными договорами между Россией и Японией от 1907,
1910 и 1912 гг. о разделе сфер влияния на Дальнем Востоке. Русско-японский договор от 30 июля 1907 г. отражал новые отношения между супердержавами на Дальнем Востоке и состоял из официальной и секретной части, где были разделены сферы влияния в Маньчжурии, Корее и Монголии, где в пункте 3 было указано: «Признать особый интерес Рос-сииской империи во Внешней Монголии и взять на себя обязанность не допустить попыток расторжения условий данного договора». В 1910 г. эти государства повторно закрепили данный договор. 25 июня 1912 г. в пункте 2 третьего секретного договора между Россией и Японией было указано: «Внутренняя Монголия делится на восточную и западную 2 части по Пекинской уртраг горизонтали / ергерег 116:27 восточнее Гринвича/. Правительство России обязуется не мешать особым интересам Японии во Внутренней Монголии восточнее вышеуказанного уртрагаас. Правительство Японского императора обязуется не вмешиваться особым интересам России во Внутренней Монголии западнее вышеуказанного ур-трагаас» [Гримм, 1925, с. 180].
В марте 1912 г. Россия направила ноту правительству Китая [Гримм, 1925, с.180]: «В случае отправления войск Китаем из Хэйлунцзян и ввода их в Монголию, то Россия не будет просто так сидеть» [Международные отношения..., с. 227].
Во время подписания Договора о дружбе в 21 октябре 1912 г. с Монголией, подписания русско-китайской Декларации 23 октября 1913 г. и наконец, Тройственного Договора /Кяхтинского Соглашения / 1915 г. правительство России последовательно придерживалось этой позиции.
История подписания Договора о дружбе между Россией и Монголией
Полномочный представитель России Николай Коростовец прибыл в Хурээ в сентябре 1912 г. для ведения переговоров с Монгольским правительством. Он прибыл с проектом Договора признания Монголии как автономии по решению правительства России и вручил монгольской стороне. Представители Монгольского правительства ознакомившись с данным проектом, не признав его главную цель - признания Монголии как автономии, внесли свои поправки и дали ему свой ответ. Основной идеей поправок монгольских руководителей было: сохранить независимость и уже объявленный суверенитет Монголии, не допустить принижения статуса независимости, ограничения монгольской независимости формой китайской автономии, включить в состав Монголии Внутреннюю Монголию и Баргу и назначить постоянного представителя правительства Монголии в России. Возникли большие споры вокруг поправок, связанные с сохранением позиций каждых сторон, и даже казалось, что переговоры прекратятся. Но в ходе жарких споров было очевидно, что такая позиция монгольской стороны не принесет желаемых результатов и осознав значимость факта подписания договора с великой державой Россией, принимая во внимание внутренние и внешние условия Монголии, возможности в будущем после подписания договора, отправления своего посла в Россию,
обращения к другим государствам и поиска поддержки, возможности для новообразованного Монгольского государства вести равные партнерские отношения со всеми государствами мира, то монгольская сторона пошла на определенные уступки. Также и русский представитель пошел со своей стороны на уступку, убрав слово «внешняя» из названия «Внешняя Монголия», признав целесообразность использования названия «Монголия» в широком смысле слова в русском варианте, и использования термина «Монгол улс» в монгольском варианте, и не стал возражать против использования толкований на монгольском языке перевода французского слова «автономия», имеющего греческое происхождение, как «еертее тогтнох», «еерее эзэрхэх» ёс журам. Данным договором царская Россия не только официально признала Монголию и ее правительство, но и в дальнейшем договор был принят за правовую основу в закреплении ее государственного суверенитета. Также необходимо отметить, что в существовавших в то время условиях факт подписания данного договора являлся, в сущности, весьма прогрессивным шагом. После провозглашения Монголией своей независимости данный договор стал первым официальным правовым документом для определения статуса Монголии на международной арене.
В результате двусторонних уступок 21 октября / 3 ноября 1912 г. полномочный представитель России Иван Коростовец и Премьер-министр Сайн ноён хан Намнансурэн и 5 министров заключили в Нийслэл Хурээ Договор о дружбе, которым определили отношения между новой Монголией и Россией.
1. В начале Договора было отмечено, что тот факт былы изгнаны из территории Монголии китайские оккупанты, провозгласно Богдо Джеб-зундамба хутагта Всемивозведенным ханом Монголии, былы прерваны монголо-китайских отношения, и необходимости расширении старинных дружественных русско-монгольских отношений, развитии экономических отношений, необходимости принятия особых правил ведения торговли. В
1 пункте договора было указано: правительство Россииской империи обязуется сохранить автономию Монголии, также окажет помощь для «запрещения ввода китайских войск на ее территорию», «не впускать китайских переселенцев». Монголия начала существовать по принципу суверенного существования.
2. Из Монголии были выведены китайские войска и эксплуататоры, а также в дальнейшем, Монголия имеет право не впускать на свою территорию китайские войска и китайских переселенцев.
В монгольском варианте договора было отмечено, что правительства обеих сторон признали данные условия. В пункте 2: Великий хан и правительство Монголии обязуются на своей территории оказать русским гражданам и торговцам согласно Протоколу, как приложению настоящего договора, преференциальный режим ведения торговли, обязуются не выдавать особые права торговцам чужих стран, кроме России. В пункте 3: в случае необходимости и целесообразности заключения нового договора с Китаем или другим государством, то правительство Монголии не имеет права заключать без предварительного согласия с правительством России,
либо внести изменения. В пункте 4: Настоящий договор вступает в силу с даты его подписания [Гримм, 1925, с. 180].
Настоящим договором, его приложением были узаконены особые права русских торговцев в Монголии. Например, в любой части Монголии русским гражданам разрешалось вести торговлю, свободно передвигаться, заниматься производством, обслуживанием, заключать любые виды контрактов, вывозить и ввозить через границу товары без уплаты таможенной пошлины, свободно развивать частную собственность, открывать свои филиалы финансово- банковских организаций, что доказывает о монополии русских на монгольском рынке.
И.Я. Коростовец в своей книге под названием «От Чингисхана до Советской республики», ежедневных заметках оставил свои удивительные записи1. Он писал свои впечатления о первой встрече с монгольскими лидерами:
«На первое заседание в консульстве собрались все князья - правители, а именно упомянутый Саин-ноин-хан, министр иностранных дел Ханда-ван, министр внутренних дел Да-лама, министр финансов Тушэту-хан, министр юстиции Эрдэни-ван-Намсарай и военный министр Далай-ван. Я уже говорил о Да-ламе и о Ханда-ване, участниках депутации, посланной в Петербург в 1911 г. Саин-ноин сделался министром недавно, после умершего Дзасакту-хана. Князья приехали верхом, надев для столь торжественного случая парадные курмы и собольи шапки. Их сопровождали многочисленные конюхи, расположившиеся во дворе и в прихожей.
С нашей стороны присутствовали кроме меня, генеральный консул Люба, Попов, Эльтеков и бурят Церемпилов, состоявший переводчиком консульства. Я впоследствии неоднократно прибегал к услугам этого бурята. Он был вхож ко двору Хутухты и пользовался некоторым влиянием в правительственных сферах, ссужая деньгами князей и тайчжи, из коих многие были в кабале у китайских ростовщиков» [Коростовец, 2004, с. 211].
Далее, Я начал с заявления, что Россия и Белый Царь, относившиеся всегда дружелюбно в Монголии, узнав о затруднениях, возникших в связи с отделением от Китая, решили прийти к ней на помощь. Задача эта будет облегчена, если монголы заключат с нами соглашение, которое закрепит связь Монголии с Россией и даст ей возможность заступиться за монгольскую автономию. Меня назначили для переговоров, потому что в бытность посланником в Пекине, мне пришлось близко познакомиться с монгольскими делами.
От имени князей выступил Да-лама - бритый монах (остальные князья с комами) аскетического вида с резкими чертами лица. Он заявил, что монголы готовы заключить соглашение с Россией, но желали бы прежде выяснить, оно отразится на их отношениях с Китаем. Китайцы также
1 И.Я. Коростовец. Девять месяцев в Монголии. Дневник Русского уполномоченного в Монголии. Август 1912 - Май 1913 г. / сост. О. Батсайхан; ред. О. Батсайхан, О. Бакич, Наками Татсуо, УБ., 2009 г.
131
предложили соглашение и хотят прислать монгольского князя Наянту для переговоров. Монгольское правительство в ожидании дальнейших шагов России, пока отказалось принять Наянту, оно к тому же стремится к объединении. Не только Внешней, но и Внутренней Монголии, тесно связанной с первой.
Я объяснил, что мне поручено вести переговоры лишь о Халхе и что вопрос о Внутренней Монголии лучше пока не возбуждать. Что касается Китая, то соглашение с ним монголов, вероятно, будет равносильно отмене их независимости. Мы хотим сближения с монголами ради обоюдной выгоды, ибо считаем, что Монголия, как государство - буфер, могла бы служить оплотом на нашей границе против китайского проникновения. Настоящий шаг вызван образом действия Пекинского правительства и от монголов будет зависеть воспользоваться нашим предложением.
Саин-ноин, хранивший молчание, ответил, что монголы сознают важность переживаемого их страной момента. Слова мои и проект соглашения будут доложены Богдо (Хутухта) безотлагательно. Так закончилось мое первое свидание с монгольскими министрами» [Коростовец, 2004, с. 211-212].
Наибольший интерес вызывает запись И.Я. Коростовца в день подписания договора. Он писал: «Заключение договора состоялось 21 октября. Вот как произошло это знаменательное событие. Князья приехали в консульство поздно вечером, когда я уже не думал их увидеть. Задержка была вызвана гаданием придворного астролога, выбиравшего счастливый день для подписания. День оказался счастливым, о чем князья заявили мне с видимым удовольствием. Мы тотчас же приступили к сличению текстов и к подписанию. Монголы, впервые видевшие такую процедуру отнеслись к ней с большой серьезностью. Они внимательно прослушали чтение и с тщательностью занялись начертанием тушью своих имен. Затем подали шампанское и я предложил тост за благоденствие автономной Монголии и за русско-монгольскую дружбу. Князья расчувствовались, пожимали мне руки и твердили «цзаа». Саин-ноин даже произнес маленький спич, а министр финансов шутливо заметил, что со времени монгольского нашествия на Россию, настоящее событие есть первый шаг к восстановлению прямых сношений Монголии с Россией. Теперь монголы могут быть спокойны за судьбу своей страны, ибо Россия и Цаган-батыр, т.е. белый царь не выдадут ее никому [Коростовец, 2004, с. 233].
Во время нашей беседы князья сознались, что колебания их продолжались до последней минуты, и что окончательное решение подписать принято было по настоянию самого Богдо. Оказалось, что сомнения возникли под влиянием разговоров с Ларсоном, прибывшим недавно из Пекина. Названный Ларсон, по национальности норвежец и представитель американского библейского общества, приехал в Ургу якобы по делам общества, в действительности же был командирован Пекинским правительством, чтобы побудить монголов прервать переговоры с Россией. Он имел также поручение от группы капиталистов, желавших получить концессию на сооружение железной дороги между Калганом и Ургой. Монголы однако отвергли все предложения Ларсона, заявив, что готовы вести
переговоры с Китаем лишь после заключения Соглашения с Россией и притом как равный с равным» [Коростовец, 2004, с. 233].
Назавтра после подписания русско-монгольского договора о дружбе в консульство Россииской империи пришел Ханд ван и передал поздравление от Богдо хана в связи с подписанием договора. А 15 мая 1913 г. по указу Богд хаана Монголии И.Я. Коростовец был удостоен звания Цин вана, т.е. князь первой степени и орден Вачира.
После подписания монголо-российского договора И.Я. Коростовец получил от самого императора России благодарность в виде следующей телеграммы через министра иностранных дел Сазонова: «На всеподданнейшем докладе об обстоятельствах, при каких Вами заключено Соглашение 21 октября с монгольским правительством, Государю Императору благоугодно было начертать: «Выражаю мою благодарность Коростов-цу». Поздравляю Вас с этим знаком Монаршей милости». А 21 Февраля 1913 года ему присвоено было светлобронзовую медаль в память 300-летия Царствования Дома Романовых. По засвидетельствованию Министра иностранных дел об отлично-усердной службе и особых трудах, высочайшим указом, данным Капитулу орденов Император
России пожалован И.Я. Коростовцу кавалером ордена Св. Анны первой степени 14 апреля 1913 года. Так была оценена засуга И.Я. Коро-стовца в осуществлении политики и интересов императорской России в Азии, в том числе в Монголии. И.Я. Коростовец являлся кавалером орденов Св. Анны, Св. Станислава, Св. Владимира, а также иностранных государств, таких как Персидского, Румынского, Японского, Черногорского, Португальского, Бухарского, Французского, Турецкого, Китайского, Сербского, Шведского, Датского и Монгольского. Пожалуй, эти награды говорят, с каким широким размахом работал дипломат И.Я. Коросто-вец.
Период после подписания Договора о дружбе 1912 года
Через 3 дня после подписания Договора о дружбе между Россией и Монголией министр иностранных дел России Сазонов дал указание послу Крупенскому уведомить об этом китайскую сторону. Крупенский сообщил об этом министру иностранных дел Китая в Пекине 26 октября 1912 г. и министр Китая на это сказал: «Россия признала Правительство Монголии» и добавил, что «но однако еще не признала Китайское правительство» [Монголын ард тумний..., 1982, с. 174-175; Гримм, 1925, с. 181-183]. Это свидетельствует о том, что государства мира признают, что подписание Договора о дружбе и Торгового протокола было совершено как факт признания Россией независимости Монголии.
По истечении нескольких дней после этого события китайский министр иностранных дел посетил с визитом Санкт-Петербург и официально сообщил министру иностранных дел России, что китайская сторона не признала этот Договор между Россией и Монголией. На это Сазонов ответил: «Россия окончательно не признала независимость Монголии, но
мы можем включить Китай в трехсторонние переговоры и таким образом закрепить сюзеренитет Китая» [Сборник дипломатических..., 1914, с. 32].
Китайская сторона отрицала возможность заключения с Монголией каких- либо документов, считавшей ее как свою часть, и сообщила, что относительно Монголии необходимо заключить России договор с правительством Китая. Но сначала России для этого необходимо аннулировать этот договор с Монголией, и после этого мы будем готовы заключить договор с вами относительно Монголии. 19 ноября 1912 г. министр иностранных дел Китая еще раз обратился к министру Сазонову с просьбой аннулировать Договор о дружбе с Хурээ. Но на эту просьбу Сазонов и Крупенский дали ответ, что «предложение китайской стороны слишком запоздало» [Peter S.H. Tang, 1959, p. 314].
Чёткая позиция Сазонова относительно подписания договора отражает поддержку России независимости Монголии. С другой стороны, неоднократные просьбы об аннулировании договора с Монголией свидетельствуют о признании ее независимости и безвозвратном изменении ситуации в пользу Монголии.
После подписания договора от 3 ноября 1912 г. Монголия стала независимой, так как двусторонние отношения поддерживались минуя китайскую сторону, и стали проводиться прямые контакты, что отметил Воло-сович [Волосович, 1914, с. 42]. Российские печатные органы отмечали, что если бы Монголия не была бы отдельным государством, что подписания данного документа не произошло бы, и факт подписания данного договора сам по себе отрицает статус сюзеренитета Монголии. И даже была опубликована статья Петера Тана, доказывающая использование Россией название «Монголия» вместо «Внешняя Монголия» и что Россия закрепила данное название за этим государством. Вместе с тем он писал, что в данном документе не отражены территориальные вопросы [Peter S.H. Tang, 1959, p. 315].
Иностранные эксперты по-разному приняли этот документ. «Россия поддержала образование нового государства» или «Монголия отделившись от Китая и обретя свою независимость, не станет колонией России», существовали различные мнения [Сборник дип..., 1914, с. 5].
После подписания данного договора между Россиской империей и Монголией в Монголии расширилось влияние России, что принесло большие изменения в равновесие сил между Россией и Китаем, и даже назрела необходимость проведения переговоров специально по этому вопросу. Это произрастало из позиции китайской стороны, как и раньше желавшей монопольно владеть Монголией, и отражает, что переговоры с российской стороной были прогрессивным событием для монголов. С другой стороны, признание Россией Монголии как полномочного лица для проведения переговоров давало право Монголии для отстаивания своих национальных интересов, защиты и борьбы своей независимости, и это было большим достижением. Это необходимо признать как результат мудрой политики и усилий политических лидеров Богдыханской Монголии.
Россиская империя была готова приступить к переговорам с Китаем при условии сохранения своих преференций согласно Договору 1912 г. После подписания этого договора Сазонов дал официальные сообщения послам Англии, Франции и Японии, где отметил: «Если Китай признает этот договор, то мы не будем против его заключения договора с Монголией и сюзеренитета над Монголией» [Peter S.H. Tang, 1959, p. 313].
Хотя китайская сторона отрицала и не признавала факт подписания Договора о дружбе и другие документы считала незаконными, но российская сторона последовательно придерживалась своей позиции. Поэтому посол России в Пекине встретился с министром иностранных дел Китая, ознакомил его с Договором о дружбе, сообщил об обязанностях России перед правительством Хурээ, с требованием признания этого факта правительством Китая. Далее советник посольства России обратился в МИД Китая с фальшивым сообщением о послании монгольского посла в Санкт-Петербург в ноябре 1912 года, что свидетельствует о нежелании России потерять свои интересы в Монголии, и является формой давления на китайскую сторону.
Таким образом, после обмена несколькими нотами обе стороны пришли к решению проведения переговоров относительно Монголии.
Хотя Китай отрицал подписание всех документов, но впоследствии все же признал Торговый протокол, состоящий из 17 пунктов, в предве-рии намечающихся переговоров с Россией. Это отмечено в пункте 4 Русско-китайской Декларации от 1913 г. Также это было закреплено 21 пунктом Кяхтинского Соглашения от 1915 г. между Россией, Китаем и Монголией. Это доказывает, что Договор о дружбе и Торговый Протокол имеют законную силу.
Если сказать, что данный договор не нарушался, то будет преувеличением. В русском проекте было указано «Внешняя Монголия», монгольская сторона напрочь отрицала это название, и в результате стали использовать название «Монголия» [Сборник договоров..., 1952, с. 411]. Кроме того, что это название имело двоякий смысл, могло означать как название государства, так и использоваться как географическое название, еще могло означать Внешнюю Монголию /Ар Монгол/ или же общее название монгольских народов, что видно из русского варианта [Батсайхан, 2002, с. 38].
Данный договор дал право русским для расширения своей деятельности в Монголии, предоставив русским капиталистам широкие права на свободную предринимательскую деятельность в Монголии Даревская Е.М. отметила, что привела к полному давлению и власти русских в Монголии [Даревская, 1994, с. 60]. Русские торговцы и коммерсанты занимались добычей золота и других полезных ископаемых, открывали различные «Сообщества», «Товарищества», широкой продажей государственных и частных товаров. Даже открыли Монгольский Национальный банк. Русский рубль стал постепенно вытеснять с монгольского рынка китайский юань [Единархова, 2000, с. 62]. Не только в количественном отношении, но в качественном отношении расширялась русская торговля.
Поэтому экономическая экспансия Россией Монголии необходимо рассматривать как реализацию российской политики относительно Монголии. Конечно, общность границы, исторические связи, традиции, взаимные экономические интересы повлияли на многолетнюю стратегию и политику России по отношению к Монголии, и после 1911 г. Россия выдержала конкуренцию с другими государствами и в стратегическом плане было важно расширить свои стратегические интересы. Было невыгодно потерять свои позиции, закрепленные Русско-японским договором о разделе сфер своих влияний.
Договор 1912 г. является свидетельством выхода Монголии на международную арену как вновь образованного государства.
Многочисленные ноты, заявления, депеша о Монголии и значении Монголии для России, переданные И.Я. Коростовцом открыла глаза Российских государственных деятелей, таких как Министр иностранных дел Сазонов, замминистра иностранных дел А. Нератов, включая самого Императора России на Монголию и монголов, и в этом его неоспоримая заслуга. Недаром после заключения соглашения между Россией и Монголией в 1912 г. министр иностранных дел Сазонов повернул свой взгялд в сторону Монголии. В этом большая заслуга Ивана Яковлевича Коростов-ца, одного из первых дипломатов Российской империи, осознавшего значение Монголии для геополитических интересов России.
Значение Монголо-российского договора 1912 г., подписанного И.Я. Коростовецем было оценено высоко Российским дипломатом Барон Нольде2 в историческом очерке «Далекое и близкое» под заглавием «И.Я. Коростовец в Монголии» в 1930 году: «Создание Монголии - одно из крупных дипломатических достижений императорской России. ... в первых рядах этой школы стояли перед войной И.Я. Коростовец и покойный начальник дальневосточного отдела Г.А. Козаков. Им вместе принадлежит честь осуществления того крупного исторического дела... Договор И.Я. Коростовца сыграл решающую роль в процессе образования Монго-лии»3.
Так как в начальной стадии восстановления Монголии И.Я. Коростовец сделал действительно очень многое для Монголии на мой взгляд мон-
2 Барон Нольде Борис Эммануилович - Российский юрист, ученый и дипломат. Родился в 1876 г. Окончил Санкт-Петербургский университет, работал профессором Александровского лицея, Политехнического института, директором второго департамента Министерства иностранных дел России. Автор «Очерков русского государственного права» Санкт-Петербург, 1911, «Очерков международного частного права» и др. Как дипломат барон Нольде Б.Э. принимал участие во Второй конференции мира в Гааге в 1907 г., в Лондонской мирной конференции в 1908-1909 гг., в конференции трех северных держав по Шпицбергенскому вопросу в 1910-1911 гг., в Парижской балканской финансовой комиссии в 1913 году и др.
Барон Нольде Б.Э. - современник И.Я. Коростовца, автор статьи «Международное положение Монголии» (Газета «Право», Петроград, 23 августа 1915 г.). Эта статья неоднократно используется в трудах И.Я. Коростовца.
3 Барон Нольде Далекое и близкое Исторические очерки, Париж, 1930 г.
голы должны были бы воздвигнуть памятник И.Я. Коростовцу нежели В.И. Ленину. Это было бы справедливо перед историей.
Я убежден в том что И.Я. Коростовец представлял интересы Российской империи, но эти интересы сыгралы многое для сохранения и совершенствования самостоятельности Монголии.
Исследователь Дж. Фритерс, давая личную оценку этому человеку, написал следующее: «Он являлся одним из самых способных дипломатов Российской империи и стоял у истоков активизации российской политики во Внешней Монголи». Между тем, Дмитрий Абрикосов, отметив его большой дипломатический опыт, приобретенный им за долгие годы службы в Китае, сказал, что, «посол /подразумевается И.Коростовец -О.Б./ является особенным человеком и имеет редкий авторитет сродни бриллианту»4. Эти слова точнее всего, представляется, свидетельствуют о его человеческой сущности.
Несомненно, И.Я. Коростовец является одним из инициаторов заключения российско-монгольского договора о дружбе 1912 г., а также, на наш взгляд, является дипломатом, внесшим достойный вклад в укрепление российско-монгольских отношений и их развитие в ХХ в.
Заключение
Договор о дружбе, заключенный 3 ноября 1912 г., и проведенные переговоры в дальнейшем имели огромное политическое значение для Монголии. Данным договором царская Россия не только официально признала Монголию и ее правительство, но и в дальнейшем договор был принят за правовую основу в закреплении государственного суверенитета. Факт заключения договора Монголии с царской Россией стал ударом для китайской экспансионистской политики, проводимой в то время Пекином в отношении Монголии, и привел к необходимости ведения переговоров китайского правительства с царской Россией специально по монгольскому вопросу.
После провозглашения Монголией своей независимости данный договор стал первым официальным правовым документом для определения статуса Монголии на международной арене [Батсайхан, 2002, с. 116].
После объявления своей независимости Монголией этот документ стал правовой основой и первым юридическим документом для определения статуса Монголии на международной арене. Данным договором было определено:
1. Монголия - государство, имеющее собственного правителя и свое правительство.
2. Монголия имеет право образования своих войск.
3. Монголия начала существовать по принципу суверенного существования.
4 Lensen, George Alexander ed., Relations of a Russian Diplomat, the Memoirs of Dmitrii I. Abrokossow, Seattle: University of Washington Press, 1964, p. 158-174.
137
4. Из Монголии были выведены китайские войска и эксплуататоры, а также в дальнейшем, Монголия имеет право не допускать на свою территорию китайские войска и китайских переселенцев.
Монголия является юридически правомочным субъектом, имеющим полное право на заключение любых договоров с иностранными государствами; это право было признано правительством России и Россия обязалась оказывать всемерное содействие для «их неукоснительного соблюдения». Также необходимо отметить, что в существовавших в то время условиях факт подписания данного договора являлся, в сущности, весьма прогрессивным шагом. Хотя в ходе переговоров монголами был поставлен вопрос о включении Внутренней Монголии и Барги в состав Монголии, русские наотрез отказали в данном требовании, а также был получен отрицательный ответ на вопрос о пребывании монгольского посла в Петербурге. Судьба Внутренней Монголии к тому времени уже была предрешена секретным договором, заключенным между Россией и Японией, и поэтому вопрос об аккредитации монгольского посла в Российской столице явился щекотливым моментом в устремлениях России к ограничению монгольской независимости формой китайской автономии.
Российская империя официально признала правительство Монголии подписанием данного Договора о дружбе и рассматривала Монголию как правомочный субъект для подписания такого документа. Объявление всему миру о подписании данного договора по сути было фактом признания нашего государства и его названия «Монголия». Это, безусловно, не отвечало интересам китайцев. Таким образом, подписание Договора о дружбе Монголии с могущественной царской Россией того времени дало новый импульс для продолжения борьбы для отстаивания своей независимости.
Литература
1. Батсайхан О. Монголын тусгаар тогтнол ба Хятад, Орос, Монгол гурван улсын Хиагтын гэрээ, Адман хэвлэх уйлдвэр. Улаанбаатар, 2002.
2. Батсайхан О. Последний император Монголии Восьмой Богд Жавзандамба хутагт: Жизнь и легенда. УБ., 2011 г.,
3. Белов Е.А. Как возникли тройственные русско-китайско-монгольские переговоры в Кяхте в 1914 г. Китайская традиционная культура и проблемы модернизации. Ч. 1, М.,1994. БНМАУ-ын туух дэд боть, Улсын хэвлэх уйлдвэр, Улаанбаатар, 1968. Бурдуков А.В. В старой и новой Монголии. М., 1969.
4. Волосович М., Россия и Монголия - Вестник Азии. № 31-32, 1914.
5. Гримм Э.Д. Сборник договоров и других документов по истории международных отношений на Дальнем Востоке (1842-1925). М., 1925.
6. Гримм Э.Д. Сборник документов по монгольскому вопросу ... М., 1925.
7. Даревская Е.М. Сибирь и Монголия, Очерки русско-монгольских связей в конце Х1Х-ХХ вв. Иркутск, 1994.
8. Дэндэв Л. Автономит Монгол улсын уеийн онцлог баримт бичгууд., УБ., 1945 он, Туухийн хурээлэнгийн гар бичмэлийн сан.
9. Единархова Н.Е. Русские в Монголии: Основные этапи и направления деятельности в 1861-1919 гг. / Россия и Монголия в многополярном мире: материалы конференции. Ч. 1, вып 2. Иркутск, 2000.
О.Н. Полянская. Личные фонды монголоведов Санкт-Петербургского филиала архива РАН (СПФ АРАН)
10. Коростовец И.Я. От Чингис хана до Советской Республики, УБ., 2004.
11. Магсаржав Н. Монгол Улсын шинэ туух, УБ., Сухбаатар хэвлэх уйлдвэр, 1994. Майский И. Современная Монголия Иркутск, 1921.
12. Международные отношения в эпоху империализма Документы из архивов царского и временного правительств (1878-1917) М.-Л.1931, серия 2, т.20, ч.2.
13. Монголын ард тумний 1911 оны ундэсний эрх челее, тусгаар тогтнолын телее тэмцэл Баримт бичгийн эмхтгэл. 1900-1914, Улаанбаатар, 1982.
14. Ундэсний тев архив. Ф.4, д.1, х.н. 136.
15. Сборник дипломатических документов по Монгольскому вопросу Спб., 1914.
16. Сборник дипломатических документов по Мон. Вопросу 23 авг. 1912 г. -2 нояб.1913. СПб., 1914.
17. Сборник договоров России с другими государствами 1856-1917. М., 1952.
18. Peter S.H. Tang Russian and Soviet policy in Manchuria and Outer Mongolia 1911-1931, Duke university press Durham, North Carolina, 1959.
Оохнойн Батсайхан - д-р ист. наук, Институт международных исследований АН Монголии.
Oohnoin Batsaikhan - ScD, Institute of International studies of Mongolian Academy of Science.
УДК 930.25+94(517.3)
П 545 © О.Н. Полянская
ЛИЧНЫЕ ФОНДЫ МОНГОЛОВЕДОВ САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО ФИЛИАЛА АРХИВА РАН (СПФ АРАН)
Статья посвящена фондам Санкт-Петербургского филиала архива РАН (СПФ АРАН), содержащим материалы по истории российского научного монголоведению. Автор статьи дает характеристику личным фондам востоковедов И.Я. Шмидта, В.П. Васильева, В.Л. Котвича.
Ключевые слова: научная школа монголоведения, И.Я. Шмидт, В.П. Васильев, В.Л. Котвич, востоковедение, история Монголии.
O.N. Polyanskaya
THE PERSONAL FUNDS OF MONGOLISTS IN THE PETERSBURG BRANCH ARCHIVES RUSSIAN ACADEMY
OF SCIENCES
The article is devoted to funds of the Petersburg branch archives Russian Academy of sciences, which contain materials about history of Russian scientific school of Mongolian studies. The author of this article describes the personal funds of orientalists I. Shmidt, V. Vasiliev, V. Kotwich.
Keywords: Russian scientific school of Mongolian studies, V.L. Kotwich, I. Shmidt V. Vasiliev, Oriental studies, history of Mongolia.
Зародившись, российское монголоведение постоянно развивалось, проходя различные этапы становления, сопровождаемые успехами, по-
