CC BY
3Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях
ПаХторюога: еп %ропю, еп лрооюлю, еп ег5ег Научный журнал Санкт-Петербургской Духовной Академии № 1 (25) 2024
ev "Проа^,
rrvTOApl
<2.
ПАААЮРШЛА ДРЕВНЯЯ РУСЬ Я>
личной
Священник Димитрий Пономарев
Монашествующие погостских церквей Новгородской земли (по материалам кадастровых описаний конца XV-XVII века)
УДК 271.2-788-9
DOI 10.47132/2618-9674_2024_1_122 EDN IAFFYK
Аннотация: Из материалов кадастровых описаний пятин Новгородской земли конца XV-XVII вв. известно, что при погостских церквях, подчас совместно, проживало значительное число монашествующих, нищих, как мужчин, так и женщин. Причем те, кто составлял описания погостов, в ряде случаев называли эти сообщества монастырями. Речь здесь идет о так называемых, по терминологии Е. Е. Голубинского, «несобственных» монастырях. Собственно монастырями их назвать трудно, так как в этих сообществах, группировавшихся вокруг погостских церквей, судя по кратким сообщениям писцовых книг, часто могла отсутствовать аскетическая деятельность и признаки организации монашеской общины. Представители подобных сообществ во главе с игуменами активно занимались обработкой земельных наделов, торговой и иной деятельностью. Подобные «монастырьки» вырастали из желания части мирян — жителей погостов принять монашество и поставить себе келию рядом со своим погост-ским храмом, а также обычая мирских общин иметь у себя «чорного попа» приходским священнослужителем. Широко распространенные в XVI в. подобные сообщества в XVII в. сходят на нет.
Ключевые слова: История Русской Церкви, монастырь, погост, Великий Новгород, писцовые книги, несобственные монастыри, монашеские общины при погостских церквях.
Об авторе: Священник Дмитрий Анатольевич Пономарев
Кандидат богословия, штатный священник храма свт. Петра, митрополита Московского на ул. Роменской, Санкт-Петербург. E-mail: [email protected] ORCID: https://orcid.org/0000-0003-3940-534X
Для цитирования: Пономарев Д. А., свящ. Монашествующие погостских церквей Новгородской земли (по материалам кадастровых описаний конца XV-XVII века) // Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. 2024. № 1 (25). С. 122-143.
Статья поступила в редакцию 10.07.2023; одобрена после рецензирования 20.07.2023; принята к публикации 31.07.2023.
Paleorosia. Ancient Rus in time, in personalities, in ideas
nalaiopwoia: ev cpovw, ev ppoowpw, ev eidei
Scientific journal of Saint-Petersburg Theological Academy № 1 (25) 2024
ev "npoaoiy, ^ -
frWim
<2.
ÜAAAIOPQSIA
äpebhhh pycB
Priest Dimitriy Ponomarev
Monastics of the Churchyard Churches of the Novgorod Land (based on Cadastral Descriptions of the Late 15th — 17th Centuries)
UDK 271.2-788-9
DOI 10.47132/2618-9674_2024_1_122 EDN IAFFYK
Abstract: Materials of cadastral descriptions of pyatinas (territorial-administrative regions) of the Novgorod lands of the late 15th — 17th centuries show that a great number of monastics and beggars, both men and women, lived around the churchyard churches, sometimes together. Moreover, those compiling the descriptions of graveyard, would sometimes call these communities 'monasteries', the so-called "non-proprietary" monasteries, as E. E. Golubinsky names them. It is difficult to treat them as real monasteries, because even according to the briefest reports of scribal books, ascetic activity and features of organized monastic life could often be missing in these communities grouping around churchyard churches. Representatives of such communities led by hegumens were actively engaged in cultivation of land plots, trade and other activities. Such 'monasteries' would appear because of the desire of some lay people — residents of churchyards — to become monks and arrange a cell close to their churchyard church, and because of the custom of lay communities to have a "black pope as a parish clergyman." Widespread in the 16th century such communities faded away in the 17th century.
Keywords: History of the Russian Church, Monastery, Graveyard, Veliky Novgorod, Scribe Books, Monastic Communities at Pogost Churches.
About the author: priest Dmitriy Ponomarev
PhD in Theology, staff priest at the St. Peter's Church Moscow Metropolitan on the Romenskaya
street, St. Peterburg.
E-mail: [email protected]
ORCID: https://orcid.org/0000-0003-3940-534X
For citation: Ponomarev D. Monastics of the Churchyard Churches of the Novgorod Land (based on Cadastral Descriptions of the Late 15th — 17th Centuries). Paleorosia. Ancient Rus in time, in personalities, in ideas, 2024, No. 1 (25), p. 122-143.
The article was submitted 10.07.2023; approved after reviewing 20.07.2023; accepted for publication 31.07.2023.
Материалы писцовых книг с описанием Заонежских погостов Обонежской пятины Новгородской земли неоднократно привлекали самое пристальное внимание как исследователей, так и просто любителей старины. Еще в 1849 г. были опубликованы выдержки из Писцовой книги 1627/1629 г. дворцовых земель Заонежской половины1 Обонежской пятины письма и меры Никиты Федоровича Панина и подьячего Семена Копылова (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 308)2. Впервые в 1853 г. со значительными сокращениями и с некоторыми недосмотрами писцовое описание Заонежской половины Обонежской пятины 1582/83 г. издал К. А. Не-волин3. О необходимости публикации древнейшего описания Заонежских погостов в 1890 г. говорил исследователь истории северных монастырей-колонизаторов родного ему Олонецкого края А. П. Воронов4. Именно ему удалось обнаружить в архиве Археографической комиссии отрывок писцовой книги 1496 г. письма Юрия Константиновича Сабурова. Затем, не вполне удачно, с большим числом не прочтенных слов и существенными ошибками, описание семи погостов конца XV в. в «Киевских университетских известиях» издал А. М. Гневушев5. Обращал внимание на описание Заонежских погостов Н. П. Барсуков. В «Летописи занятий Императорской археографической комиссии за 1914 г.» было напечатано сообщение о том, что С. К. Богоявленский обнаружил писцовую книгу 1563/1564г. письма и меры Андрея Лихачева6. Вопрос об ее издании был поднят в 1915 г. Б. Д. Грековым. Много усилий на протяжении долгих лет для издания описаний Заонежских погостов предпринимал А. М. Андрияшев7. Наконец, они были изданы в 1930 г. в «Материалах по истории Карельской АССР»8.
В наше время исследователи также не оставляют вниманием писцовые описания Заонежских погостов. В конце XX в. усилиями И. А. Черняковой из писцовой книги 1582/83 г. письма А. В. Плещеева и подъячего С. Кузьмина были опубликованы описания все тех же восемнадцати заонежских погостов, что и в книге 1563/1564г.9,
1 В XV-XVI вв. «Заонежская половина Обонежской пятины не только покрывала территорию, лежащую вокруг Онежского озера, но и уходила далеко на юг, занимая все течение рек Свири и Ояти, восточное побережье Ладожского озера, течение Волхова и подходя вплотную к самому Великому Новгороду. На севере Заонежье доходило до "Студеного" Белого моря, охватывая побережье от устья реки Шижмы на западе и до устья Унежмы и включая озера: Мунозеро, Сандал, Выгозеро, реку Выг. На востоке граница охватывала Водлозеро, р. Водлу и ее притоки и уходила на юго-запад примерно по водоразделу между бассейном Онежского озера и левыми притоками реки Онеги и рекам, впадающим в Белоозеро». Согласно писцовой книге 1582/83 г. в Заонежскую половину Обонежской пятины входило 45 погостов. В XVII в. Заонежская половина начала именоваться Заонежскими погостами и сокращаться в своем составе (Витов М.В. Историко-географические очерки Заонежья XVI-XVII вв.: Из истории сел. поселений. М., 1962. С. 54-55).
2 Древние исторические памятники Олонецкого края. Писцовые книги 7136-7137 (1628-1629) годов // Олонецкие губернские ведомости. 1849. Часть неоф. № 1-7.
3 Неволин К. А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке, с приложением карты. СПб., 1853. Приложение VI, С. 133-181.
4 Памятная книжка Олонецкой губернии на 1912 год. Петрозаводск, 1912. Паг. 3. С. 85-88.
5 См.: Гневушев А.М. Писцовая книга Обонежской пятины второй московской описи. Киев, 1910.
6 Летопись занятий Императорской археографической комиссии за 1914 г. Вып.27. Пг., 1915. Отд. I. С. 10.
7 Писцовые книги Новгородской земли. Т. 2: Писцовые книги Обонежской пятины XVI века. СПб., 1999. C. X-XI.
8 См.: Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. Л., 1930.
9 Писцовая книга Обонежской пятины Заонежской половины 1582-1583 гг. // История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. Петрозаводск; Йоэнсуу, 1993. С. 34-341.
которые ранее были обнаружены С. К. Богоявленским и изданы А. М. Андрияше-вым. Обращались к текстам писцовых описаний Заонежских погостов Р. Б. Мюллер, М. В. Витов, П. А. Колесников, Л. С. Прокофьева, И. В. Власова, О. В. Черняков, Д. А. Баловнев, А. Ю. Жуков, К. В. Баранов, Е. Д. Суслова, Ю. Н. Кожевникова, О. А. Абеленцева.
Прежде чем говорить о монашествующих, проживавших при погостских церквях, следует вспомнить о том, что в формулярах писцовых книг конца XV — начала XVII в. каждая из категорий земель (помимо классификации их по качеству: добрые, средние и худые), принадлежавших определенному сословию или непосредственно государю, оформлялась особым образом. Как правило, сначала на погосте описывались погостские храмы с их причтами и церковными землями10, затем оброчные волости, села и деревни великого князя, волости, села и деревни, бывшие во время составления описания за разными лицами в поместье, причем отмечается «чьи они были прежде», потом земли своеземцев и купцов, владыки новгородского, монастырские и церковные11. Некоторые из этих земель подлежали налогообложению, другие — нет. В конце описания погоста подводились итоги: сколько деревень, людей, обж убыло, а сколько прибыло. Обращалось внимание на то, что нового появилось со времени предыдущего писцового описания12. В конце описания погоста часто встречались записи о недавно основанных до предыдущего «писма» собственных монастырях.
Встает вопрос: можно ли называть монастырями общины, которые существовали при погостах, так как земельные угодья этих «старцов», «стариц», «нищих» значились в описаниях погостских церквей, а земли собственных монастырей — отдельно от них? Воспринимал ли ответственный за составление писцовых описаний, проживавших при погостских церквях, как монашеские общины?
В Писцовой книге Обонежской пятины Заонежской ее половины 7074 (1563) г. Андрея Лихачева и подьячего Ляпуна Добрынина13 при описании Пиркиничского погоста на реке Свирь говорится: «На погосте церковь Рождество Христово да придел Покров пресвятии богородицы да другая церковь теплая Никола чудотворец да придел Иван Златоуст; а у церкви игумен Мисайло да поп Иван да 28 старцов, сеют в поле ржы коробью, сена косят 20 коп., пол-обжы; и тот манастырь и причту церковного дворы поставлены на архиепископле земли»14. Здесь мы видим, что проживавшие при погостской церкви игумен Мисаил, белый священник Иван и 28 старцев названы «манастырем».
Подобное сообщение можно найти в Писцовой книге Заонежской половины Обонежской пятины письма и дозора Андрея Васильевича Плещеева и подъячего
10 О погостских церквях и их землях в писцовых книгах К. А. Неволин писал следующее: «При описании церквей... означается во имя какого празднества или святого церковь построена, на чьей земле она находится, каменная ли она или деревянная; если она есть теплая, с трапезою, стоит без пения, об этом замечается особо; показывается, чье в ней строение, приходное или известного лица; именуются дворы священно- и церковнослужителей, дворы других людей (напр. бобылей) на церковной земле, число келий для нищих; исчисляются земли пашенные, луга и леса, принадлежащие церкви. Там, где существовавшие церкви, дворы, кельи нищенские уничтожались, означаются их места» (Неволин К. А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. Прил. III. С. 63).
11 Суслова Е. Д. Церковно-приходская система в Карелии конца XV — начала XVIII века. Петрозаводск, 2013. С. 7-8.
12 Неволин К.А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. Прил. I. С. 9.
13 От 1563 года сохранились описания 18 Заонежских погостов (РГАДА. Ф. 137. Олонец. 1566 г. № 1. 667 л.).
14 Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 75.
Семейки Кузьмина 7091 (1582/1583) г., где при описании проживающих при погост-ской церкви Никольского погоста на Андоме, община, которую возглавлял игумен Варлаам, также названа монастырем15. Следует отметить, что помимо келий погост-ского монастырька здесь же на погосте стояли кельи собственных монастырей16. В писцовой книге 1582/1583 г. читаем: «Да на монастыре ж келья Спаского монастыря Хутынскова, да две кельи Соловетцкого монастыря, да келья Муромского монастыря»17.
В дозорной книге 1582/1583 г. при описании Спасского погоста на Шале также указано: «А на погосте церковь Преображенье Господне да церковь Успенье святий Богородицы, древяные. Да на монастыре келья игумена Кирилла, да 4 кельи, а в них живут черноризцы, да 6 келей пустых, да на монастыре ж (в) поп Тит Маковеев. Да за монастырем 5 келей, а в них живут пять стариц черноризиц. Пашни пашут игумен с соборяны под погостом три чети с третником в поле, а в дву по тому ж, сена пятнатцать копен. Треть обжы»18. Здесь погостская община также поименована писцами монастырем.
Следует отметить, что община при храме Пиркиничского погоста 1563 г. под руководством игумена Мисаила находилась на земле новгородского архиепископа. Хотя, как правило, погостские монастыри обычно располагались на землях «царя и великого князя». Здесь вслед за описанием погостского монастырька следуют описания оброчных земель великого князя, затем помещичьих земель, присутствует описание владычней волости19. Причем в деревнях волости вместе с дворами крестьян в том числе указаны дворы и землевладения помещиков архиепископа: Субботы Саблена20, Бориса Иванова сына Меклешина21, Константина Перова22, Тимофея Иванова сына Саблина23, Василия Асманова24, Булгака да Шиха Губиных25, Богдана
15 История Карелии XVI-XVП вв. в документах. Т. 3. С. 242.
16 Е. Е. Голубинский так писал о несобственных монастырях: «... мы находим у нас в старое время еще другой разряд их, имевший иную форму, — форму древнейшую и первичную монастырей несобственных и, так сказать, эфемерных и легких. Несколько человек, желавших монашествовать, соединялось в одно общество, ставили где-нибудь в одном месте кельи себе, каждый сам для себя, и эта монашеская слободка или этот монашеский скиток без всего дальнейшего и представлял из себя или составлял собою монастырь. Так как монахи по своему призванию — люди молитвы, имели нужду в храмах и так как они, представляя собою своего рода нищую братию, жили подаяниями от мирян, которые удобнее было получать при тех же храмах, то помянутые слободки обыкновенно или наибольшею частию ставились при приходских церквях в их оградах (от чего эти последние во многих или по крайней мере в иных местностях России и до настоящего времени называются монастырями)» (Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. Т. I. Ч. II. М., 1881. С. 452).
17 История Карелии XVI-XVП вв. в документах. Т. 3. С. 242.
18 Там же. С. 215.
19 Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 77-78.
20 «.сеет в поле ржы пол-коробьи, сена косит 5 коп.» (Там же. С. 78).
21 «...архиепискупль помещык Борис Иванов сын Меклешин, обжа бес трети, сеют в поле ржы коробью, сена косят 4 коп.» (Там же. С. 79).
22 «.архиепискупль помещык Констянтин Перов, обжа, сеет в поле ржы пол-3 коробьи, сена косит 20 коп.» (Там же. С. 80).
23 «.архиепискупль помещык Тимофей Иванов сын Саблин, пашет на собя, обжа бес трети, сеют в поле ржы пол-2 коробьи, сена косят 11 коп.» (Там же. С. 80).
24 «Дер. на той же речки словет Соркино, а вней живет архиепискупль помещык Василей Асманов, обжа, сеет в поле ржы 2 коробьи, сена косят 11 коп.» (Там же. С. 82).
25 «...архиепискупли помещыки Булгак да Ших Губины, пол-обжы, пашут на собя, сеют в поле ржы коробью, сена косят 10 коп.» (Там же. С. 82).
Ондреева сына Кокошкина26, Федора Семенова сына Архарова27, Александра Иванова сына Кокоршкина28, Ивана Жыхарева сына Саблина29, Гневаша Дмитриева сына Лутохина30, Третьяка Иванова сына Лукьянчикова31, которые самостоятельно пахали свои участки. Некоторые из них имели крестьян, обрабатывавших их землю.
В волости архиепископа в деревне на реке Соркино «на ручью и у тое деревни за полем тоже была поставлена церковь Никола Чудотворец, а поставлена на архи-епискупле земли, а у церькве в дворе поп Гаврило, (в) дьяк Иванко, (в) проскурница Оксиньица...»32, которые также самостоятельно обрабатывали землю. Еще одна церковь была поставлена за рекой Свирь напротив Пиркиничского погоста на земле владычнего помещика Александра Иванова сына Кокошкина и у этой непогостской церкви владыч-ней волости располагался девичий монастырь, «.а в нем игуменья Аносья да 29 стариц; да у тое же церкве (в) поп Петр, (в) дьяк Васка, (в) панамарь Исачка...». Затем следует описание двенадцати дворов крестьян, которые, по всей видимости, работали на монастырь, обрабатывая «8 обеж, сеют в поле ржы 12 коробей, сена косят 210 копен»33.
Обратим внимание на одно существенное обстоятельство. С одной стороны, при погостах существовали монашеские общины во главе с игуменами и игуменьями. Такие же общины могли возникать при волостных храмах. Но в той же писцовой книге 1563 г. есть упоминания погостских монашествующих без наличия у них игумена или игуменьи. Так, при описании погоста Егорьевского в Толвуе, читаем, что «на погосте церковь святый страстотерпец христов мученик Георгий да в приделе святый Никола чудотворец, да туто ж на погосте теплая церковь святая Троица живоначальная, а на погосте 22 старицы, да против церкви у берегу в губе: (в) поп Мартемьян, да на другой стороне погоста (в) дьяк Сергиец, (в) понамарь Максимко, (в) проскурница; за попом с товарищы обжа, сеют в поле ржы пол-2 коробьи, сена косят 15 копен»34. На погосте живут 22 старицы, но игуменьи у них нет. Чем они питались, понять также невозможно.
26 «...архиепискупль помещык Богдан Ондреев сын Кокошкина, пашет на собя обжу с третью, да за двором (в) человек его Офонаско; да в той же деревни (в) крестьянин его Иванко сапожник, пашет 2 трети обжы; и всего в той деревни 2 обжы, сеет в поле помещык ржы и со крестьянскою пашнею 3 коробьи, сена косят 50 коп.» (Там же. С. 82).
27 «.архиепискупль помещык Федор Семенов сын Архаров» (Там же. С. 82).
28 «Да в Пиркиничах же на Свери противу погоста сельцо тое же волости владычни... Да в том же сельцы поставлена церьков Рожество Иванна Предотечи за рекою за Сверью, а поставлена та церьков на земли архиепискупли помещыка Александра Иванова сына Кокош-кина; да у тое же церкве поставлен манастырь девичь, а в нем игуменья Аносья да 29 стариц; да у тое же церкве (в) поп Петр, (в) дьяк Васка, (в) понамарь Исачко, да крестьян. 8 обеж, сеют в поле ржы 12 коробей, сена косят 210 коп.» (Там же. С. 82-83).
29 «В Вардомле владычня же помещыка Иванова поместья Жыхорева сына Саблина. Поч. Спировский: (в) человек его Щетина да Тараско Сергиев, сеют в поле ржы пол-коробьи, сена косит 5 коп., доходу идет четвертка ржы, пол-коробьи овса, денежные дани 7 денег, во всех 3-х треть обжы» (Там же. С. 83).
30 «Да в Тененицах же помещыка Гневаша Дмитриева сына Лутохина. Поч. в Тененицах, выставлен из деревни из Ругоевской: (в) человек Гневашов Фролко, пашет на Гневаша, сеет в поле ржы коробью, треть обжы, сена косят 15 коп., земля середняя» (Там же. С. 83-84).
31 «Владычня помещыка в Люговичах Третьяка Иванова сына Лутьянчикова. Поч. стал на пу-стошной роспаши: (в) Микитка Кипров да Мартюшка Симаков, (в) Ондрейка Михиев да Самша Трофимов, (в) Иванко Иванов Гаврилова да Гриша Самшин, сеют в поле ржы 2 коробьи с четверткою, сена косят 20 коп., обжа, а доходу идет поспом пол-коробьи овса, денежные дани 4 гривны, мелкого доходу 2 зайца» (Там же. С. 84).
32 Там же. С. 82.
33 Там же. С. 83.
34 Там же. С. 137.
В описании Пиркиничского погоста на реки Свирь, в деревне Мирошкиничах, принадлежавшей великому князю, находится описание земель, по терминологии Е. Е. Голубинского, собственного «Спаса Хутыня» монастыря35.
Итак, при обращении к писцовым материалам только одного Пиркиничского погоста Обонежской пятины 1563 г., мы встречаем три вида описаний монастырских земель. Одни из них расположены на погосте (при погостской церкви имеются проживающие здесь «старицы»), другие — во владычней волости, третьи являются землевладениями собственного Хутынского монастыря, расположенные на государевой земле.
В той же писцовой книге 1563 г., естественным образом присутствуют описания и других собственных монастырей, которые существовали непосредственно на землях погостов. Так, в Олонецком погосте дано описание Андрусовской Николаевой пустыни. Утвердилось мнение, что она была основана помещиком Пиркиничского погоста на Свири, учеником прп. Александра Свирского А. Н. Завалишиным36. Хотя ряд современных исследователей опровергает эту точку зрения37. В описании соседнего с Олонецким Пиркиничского погоста присутствуют сведения о землях крупнейшего поместья, которое принадлежало его семье38. Среди имен владельцев Анастасьинской волости на Свири39 в писцовой книге 1563 года значатся Андрей, Василий и Богдан
35 Там же. С. 84. Отсутствие в данном описании церкви не означает, что монастыри не возводили в своих землевладениях погостов храмов. В описании 1563 г. земель того же монастыря, но Воскресенского Важенского погоста читаем, что в «деревни Хутыня монастыря... на Пидме... поставлена церков Покров пресвятые Богородицы: (в) поп Игнатей да том же дворе дьяк Гридя, (в) понамарь Иванко, (в) проскурник Сенка, сеют в поле ржы коробью, сена косят 11 коп.» (Там же. С. 97).
36 См. например: Зверинский В.В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи: в 3 т. СПб., 1890-1897. Т. I. № 344. С. 199.
37 Кожевникова Ю. Н. Николаевская Андрусова пустынь. XVI-XX век. Петрозаводск, 2017. С. 43.
38 «В Пиркиничском же погосте за Ондреем да за Васильем да за Богданом за Микифоро-выми детми Завалишина царева великого князя волостка Настасьинская Ивановы жены Григорьева на Свери Кондуши, старое их отцовское поместье. Дер. в Кондушах Наумовская... Дер. в Кондушах же, а ныне еи зовут Зигова... Дер. в Кондушах же. Дер. в Кондушах же, а ныне словет Кастуева. Дер. в Кондушах. Дер. в Кондушах же, а еи зовут Кичковым. Дер. в Конду-шах же, а ныне еи зовут Парфиевщына: двор большой, живут помещыки Ондрей Завалишин з братьею, и против усадища поставлен храм Собор архангила Михаила, а у церькви: (в) поп Иван, (в) дьяк Харитонко, (в) пономарь Сергийко, (в) проскурница Анница, а поставлена церь-ков на Ондреви земли с братьею. Дер. в Кондушах же Речеевская. Дер. в Кондуше в Погах Косяковщына. Дер. в Кондушах Олшеево. Дер в Погах словет Тижоева. Дер. Поги словет Гришкина. Дер. в Погах Климково. Дер. в Погах словет Папоево. Дер. в Погах же словет Му-торово... Дер. в Погах же словет Чюроево... Дер. в Погах же словет Кореляниново... Да по князь Юрьеву писму Сицкого с товарищы. Поч. в Погах Фетка Теребова, поч. в Погах же Семеновской, поч. в Погах же Исаака Давыдова, поч. Кондега Васюка Иванова; во всех четырех починках четверть обжы, а засеву в поле пол-3 четвертки, сена 2 коп. И всех деревень и с старыми починки 21 а дворов и с болшим двором ис церковными 45, а людей 44 ч., а обжы пол-12 да пол-пол-трети обжы, сошного писма 4 сохи без пол-трети да пол-пол- трети обжы. И с тех обеж помещик пишет на собя пол-обжы, а нового доходу идет с 11 обеж ис хлеба пятина, денежные дани 7 гривен и 12 ден., мелкого доходу 11 боранов. А угодья у Ондреева поместья Завалишина з братьею остров Мандрожский пашенной, в длину 7 верст, поперег 6 верст, промежу ручьи и мхами от ручья от Пенчи до Алготы ручья; да у того же поместья озеро Инемское и около озера пожни сена косят 9 коп., да другое озеро Ангерское; оба озерка лешие, а в них ловят рыбу мелкую, окуни и плотицы» (Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 77-78).
39 Предок Андрея Никифоровича Завалишина — Ширяй Завалишин, который был жив еще в начале XVI в., служил при государе Иване III и получил бывшую вотчину «богатой боярыни Настасьи Ивановой, представлявшей старинный влиятельный род из Великого Новгорода» (Кожевникова Ю.Н. Николаевская Андрусова пустынь. С. 41. См. также: Янин В.Л. Новгородская феодальная вотчина. М., 1981. С. 127).
Никифоровы дети Завалишина. Также указано, что в деревне «...Кондушах же, а ныне еи зовут Парфиевщына: двор большой, живут помещыки Ондрей Завалишин з братьею, и против усадища поставлен храм Собор архангила Михаила.»40 По официальной же версии Андрей Никифорович Завалишин (прмч. Адриан Ондрусовский), который считается основателем Андрусовской Николаевой пустыни, был убит ранее грабителями в Обжанской волости41 в 1550 г.42, и его имя никак не могло значится среди имен землевладельцев по состоянию на 1563 год. Понятно, что этот вопрос требует дополнительного исследования.
У самой пустынной Андрусовской Николаевой обители согласно писцовым книгам не было пашни ни в 1563 г.43, ни в 1583 г.44 Такие пустынные монастыри могли не стремиться к получению землевладений, а вместе с ними к общению с зависимыми крестьянами. Замечено, что в таких обителях практически всегда присутствует «коровницкой двор». Монахи пустынных монастырей могли питаться также за счет имевшегося у них какого-либо промысла (например, добычи болотного железа, содержания солеварницы или мельницы, благодаря рыбным ловлям45 и т.д.). Либо такой малый по числу братии монастырь мог содержать сам ктитор-игумен обители.
Каким образом добывали себе пропитание общины, которые располагались при погостах? О. А. Абеленцева обратила внимание на то, что из материалов писцовых книг иногда трудно понять источник содержания монашествующих, проживавших при погостских церквях. «Три монастырька, — писала она, — владели землей совместно с причтом приходских церквей, еще в двух случаях об этом можно было говорить предположительно, семь сообществ не имели пашни.», хотя «монастырь в Спасском погосте на р. Шале не имел пашни во время составления книги 1495/1496г., а к 1562/1563г. старцы уже провели расчистки: "Да игумен же с собо-ряны пашут под погостом 3 полянки, росчистив ново после писма, а в писме Юрья
40 Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 77-78.
41 Сказание о преподобном отце нашем Андриане Чудотворце, основавшем около 1520-го года по Р. Х. на берегу Ладожского озера в 25-ти верстах от города Олонца монастырь, именуемый Андрусова пустыня // Кожевникова Ю.Н. Николаевская Андрусова пустынь. С. 348-349).
42 Зверинский В.В. Материал для историко-топографического исследования. С. 199.
43 Так, в описании Олонецкого погоста 1563/1564 г. сказано: «Монастырь на Ладожском озере под Ондрусовым носом на Салме Ондрусова пустыня, а в нем церковь Никола чюдотворец да другая церковь теплая введение причистые, а в монастыре игумен Иона да 17 старцов, а пашни в монастыре нет. Да за Салмою на острову двор монастырский коровницкой, а в нем коровник Микитка, а пашни у коровницкого двора мало, а в писцовых книгах тот манастырь не написан, а поставлен манастырь и коровницкой двор на архиепископле земле. А угодья монастыря царя государя великого князя жалованья тоня Вяшкичи, ловят в осень сиги одным неводом; да у манастыря и мелница на речке на Велдуши, а мелет одным колесом» (Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 75).
44 В Писцовой книге Заонежской половины Обонежской пятины письма и дозора Андрея Васильевича Плещеева и подъячего Семейки Кузьмина 7091 (1582/1583) г. (РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 963. Ч. 1) читаем: «Да на монастыре ж (м), что была келья игуменская, да семь мест, что были кельи братцкие. А около монастыря была ограда древеная, ограду сожьгли немецкие ж люди. Да за монастырем двор коровницкой, хоромы ставят ново, а в нем живет черной поп Сергий да два старца. А пашни под манастырем нет» (Неволин К.А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. Прил. IV. С. 156).
45 Чернякова И.А. Андрусов монастырь на пороге нового времени: к истории старообрядчества в Карелии // Учен. зап. Петрозавод. гос. ун-та. Серия: Общественные и гуманитарные науки. 2008. № 4 (97). С. 18. Например, Никольской Андрусовой пустыни принадлежала тоня Вяшкичи на Ладожском озере (Мюллер Р. Б. Очерки по истории Карелии XVI-XVII вв. Петрозаводск, 1947. С. 80).
Костянтиновича пашня игумену не писана, сеют в одной полянке ржы 3 четверки, а в дву по тому ж, сена косят 15 коп., треть обжы, земли худя"»46.
Обратимся к описанию монастырского хозяйства в писцовой книге 1563 г. Обонежской пятины Заонежской ее половины Никольского погоста на Шуе. На погосте были расположены две церкви, кроме игумена Никифора там жили белый поп Тихон и сторож Онанко. У погостской церкви были устроены амбары, где приезжие новгородские гости «и тутошные жыльцы» торговали мягкой рухлядью, хмелем, рыбой и солью. Вместе с игуменскими амбарами был поставлен амбар церковного старосты Стеши Васильева. Справа от колокольни присутствовал амбар земца Василия Косекова. Напротив монастырского двора и колокольни также на церковной земле стоял двор ремесленника «середнего человека Ушака серебряника». За монастырем, опять же на церковной земле, имелся еще и двор торгового человека Сидорки Григорьева Белозерова, у которого также имелся амбар. Всего на погосте стояло шесть амбаров, из которых три названы «игуменскими». Рядом с монастырем находился достаточно большой («в длину 10 верст, поперег пол-4 версты») лесной массив. Земли этого леса давали распахивать «заволостным крестьяном ис пятого снопа». Полученный хлеб делили между собой монастырь, Никольский погостский храм и клир церкви Успения Пресвятой Богородицы, где погостской церкви принадлежало «две доли», «а к выставке к Успенью к пречистой треть». Помимо прочего «на темьян и на свечи» обеим церквям и Никольской и Успенской были даны «от Свята озера по Шаймы реки да по Шайму озеру» покосы, «да противо морнастырсково двора Спасково на Шуе реке кол», где ловили лосося и «торпу»47.
В писцовом описании Никольского погоста на реке Андоме 1582/1583 г. при храме помимо «черного свещенника Варлама» упомянуты в 15 кельях 14 стариц, а также другие 15 келий с нищими старцами и старицами. На церковной земле погоста, помимо дворов двух белых священников, двух пономарей, церковного дьячка и прос-форницы, располагались 12 дворов бобылей. В другой части погоста «на спаском жеребью» располагались еще пять дворов бобылей. Все эти бобыли «тягло дают и дела делают в монастырь»48. Речь, очевидно, идет о погостском монастыре, на благо которого трудились вышеупомянутые бобыли.
Помимо торговли игумен вместе с крестьянами и монахами имели земельные угодья. Так, в писцовых описаниях и 1563/1564, и 1582/1583 г. Спасского погоста на реке Шале есть описание того, что «игумен же с соборяны пашут под погостом 4 полянки, росчистив ново после писма, а в писме Юрья Костянтиновича пашня игумену не писана, сеют в одной полянке ржы 3 четверки, а в дву по тому ж, сена косят 15 коп., треть обжы, земли худя»49. В материалах писцового описания Волок Дершковского погоста Бежецкой пятины письма Степана Зевалова и подъячего Обиды Нестерова 1564/1566 г. сказано, что крестьяне Кострецкой волости дали игумену Михаилу «з братьею» грамоту об отводе (ободную грамоту) им земли на содержание50. В дозорной книге Лопских погостов 1597 г. подъячего Григория Кобелева (РГАДА. Ф. 1209. Д. 16956.) в описании Спасского Ругозерского погоста сказано о том, что причт
46 Абеленцева О. А. О времени основания Успенского Тихвинского монастыря: К вопросу об истории малых аскетических сообществ на погостах Обонежской пятины Новгородского уезда // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2017. № 4. С. 133-134.
47 Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 113-114.
48 История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 242.
49 Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С.168. См.: История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С.215.
50 Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссиею Т. 6: Книги Бежецкой пятины: I. 1501 г., II. 1545 г., III. 1551 г., IV. 1564 г. СПб., 1910. Стб. 968-969.
Преображенского храма пашет «церковные земли лук Тимошкинской Чупоева... сеют ржи 2 осьмины, сена косят 20 копен. А дали тот лук к церкве к Боголепному Преобра-женью погощане, а купили у вотчинника у Тимошкина брата Чюпоева у Максимка»51. Здесь земельные угодья были выделены монашеским общинам крестьянами погоста.
Если речь в писцовых описаниях Заонежских погостов идет о землях собственных монастырей (например, Соловецкого, Хутынского и др.), то в данном случае обители сами заботились о причтах своих церквей, которые обычно, как говорят нам писцовые книги, «не пашут». В этих храмах, построенных на монастырской земле, чаще всего служили белые попы, хотя бывали и редкие исключения. И при этих монастырских храмах практически никогда не бывало каких-либо общин монашествующих, поскольку монашеская жизнь концентрировалась в собственном монастыре.
Итак, обычно приходские монастырьки питались за счет черно-тяглых земель, которые выделяла им мирская община погоста. Земли собственных монастырей могли быть освобождены от тягла. Их общины, прежде всего, к этому и стремились, потому что часто основывались на государевой черной земле52. Когда они получали пожалования, только тогда, выражаясь современным языком, приобретали право юридического лица, имеющего земельную собственность. Затем уже собственный монастырь мог не только получать в качестве пожертвований, но и покупать черно-тяглые земли и выплачивать наравне с другими тяглецами за них подати. Но в случае с монашеской общиной при погосте юридическим лицом выступал мир, а не монашеская община. Мир сообща выплачивал подати, обладая черно-тягловыми землями, в том числе и за земельный надел, выделенный церкви погоста. Следовательно, для учреждения монашеской общины при погостской церкви требовалось решение мира53. Иногда монастырям удавалось упрочить свое финансовое положение, получив от властей жалованную грамоту на земли, «обелить» их, и тогда уже мир попадал в зависимое положение от обители, а колонисты становились зависимыми от монастыря крестьянами.
Встает закономерный вопрос: каким образом при погостах при наличии там белого причта церквей мирских общин появились еще и монашеские общины? Здесь необходимо обратиться к истории колонизации земель Новгородом и появления церквей при погостах, удаленных от центральной светской и церковной власти. Как писал С. В. Юшков, в результате новгородской колонизации «к Софийскому Дому постепенно стала "тянуть" громадная, неопределенная по своим границам, площадь, постоянно увеличивавшаяся в размерах, и постоянно "удалявшаяся" от архиепископской власти. Естественно, что по мере удаления от Новгорода, северные "богомольцы" утрачивали всякую связь с епархией»54. Впоследствии, чтобы навести здесь хоть какой-то порядок, на соборе 1667 г. был поднят вопрос об учреждении на Севере дополнительных епархий. На соборе 1682 г. по инициативе царя Федора Алексеевича были учреждены с выделением из Новгородской архиепископии Холмогорская и Важская
51 История Карелии XVI-XVII вв. в документах = Asiakirjoja karjalan historiasta 1500-ja 1600 luvuilta. Петрозаводск; Йоенсуу, 1987. С. 205.
52 Например, в материалах писцового описания Богородитцкого погоста Бежецкой пятины письма Степана Зевалова и подъячего Обиды Нестерова 1564/1566 г. читаем: «В Богородитць-ком же погосте монастырек на реке Фадрице стал 50 лет на цареве великого князя на черном лесу, а на монастыре церковь Никола Чюдотворец, а в ней келья игумена Еуфимья, келья диака Истомки, келья понамаря Левки, пашни церковные 2 коробьи в поле, а в дву потому ж, сена 10 коп., а в писцовых книгах тот монастырек не писан, руги нет, питаются от церкви Божьи» (Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссиею Т. 6: Стб. 1035).
53 Юшков С.В. Очерки из истории приходской жизни на севере России в 15-17 вв. СПб., 1913. С. 107.
54 Там же. С. 4.
и Великоустюжская епархии. В состав Холмогорской и Важской епископии вошли земли всей Северо-Восточной части Новгородской митрополии от реки Онеги до притоков реки Печоры рек Колвы и Усы55. Но и эта епархия оказалась чрезвычайно велика.
Очевидно, что по этой причине мирские общины погостских церквей Севера Руси обладали при принятии решений значительной самостоятельностью. Более того, по мнению ряда исследователей, церкви, построенные на их средства, считались собственностью строителей56, кто бы ни был строителем храма: мирская община, часть мира (волощане), вотчинник, купец, священник или монах. Это служило вторым фактором автономии общин погостских церквей. Вплоть до 1624 г. Заонежские погосты не имели своей особой уездной администрации. Они входили в состав Новгородского уезда, самостоятельно собирали и возили подати непосредственно в Новгород и подчинялись новгородским воеводам57. Только в 1624 г. сюда «впервые был назначен воевода Степан Тарбеев»58.
В Заонежье царил погост, его земская община, центром которой служил погост-ский храм. «Черная» земля, находившаяся в собственности государства, была «ничей в отдельности, мирской». Здесь крестьяне даже могли закладывать и продавать свои участки, считая их своими «вотчинами», хотя были обязаны отбывать тягло59. Платежи по налогам жители погостов должны были платить сообща, по общей раскладке, что скрепляло общину60.
Погост был основой административно-территориального деления края. Поселения в Заонежье группировались группами, гнездами. Гнездо погоста могло быть отделено от территории других погостов естественными препятствиями61. Большую роль здесь играл погостский храм. «Вокруг приходского храма, — писала Е. Д. Суслова, — была сосредоточена духовная, хозяйственная и административная деятельность локального сообщества»62. По этой причине «название "погост" с части распространилось на целое, с пункта, где находится храм, на весь округ, тянувший к этому храму»63. Храмовые праздники церкви становились праздниками для всего погоста. Еще К. А. Неволин заметил, что по данным писцовых книг при погостских церквях устраивались специальные трапезные, которые и становились «...местом собраний не только по церковным, но и по гражданским делам»64. На землях погоста существовал земский мир, который собирался и на сходе и выбирал себе старосту и прочих земских должностных лиц.
55 Покровский И. М. Русские епархии в XVI-XIX вв., их открытие, состав и пределы: в 3-х т. Т. 1.: XVI-XVII вв. Казань, 1897. С. 370-371.
56 См. например: Знаменский П. В. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. Казань, 1873. С. 10; Юшков С.В. Очерки из истории приходской жизни на севере России в 15-17 вв. С. 7.
57 Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в.: в 2 т. Т. 1. М., 1909. С. 12.
58 Мюллер Р.Б. Очерки по истории Карелии XVI-XVII вв. С.117. «.А воевод и приказных людей в Заонежских погостах не бывало по 132-й (1624) год; и в те поры Заонежские погосты были полны и крестьяном напрасных продаж и налогов никаких не было. А со 132 году учали быти в Заонежских погостех воеводы и приказные люди.» (Грамота из Новгородского приказа старостам и крестьянам Заонежских погостов об упразднении воевод в погостах. 1647 г. января 27 // Карелия в XVII веке: сборник документов. Петрозаводск, 1948. С. 56).
59 Витов М. В. Историко-географические очерки Заонежья XVI-XVII вв. С. 86.
60 Неволин К.А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. С. 102-103.
61 Витов М. В. Историко-географические очерки Заонежья XVI-XVII вв. С. 88.
62 Суслова Е.Д. Церковно-приходская система в Карелии. С. 4.
63 Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере. Т.1. С. 29.
64 Неволин К.А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. С. 105.
В Заонежье от погоста могли отделяться «группы поселков, которые носили названия «выставок», а также волостей и волосток. В такой выставке или волости могла строиться своя церковь, которая образовывала свою общину, представляя, таким образом, как бы отдельный погост в миниатюре65. Примером может быть рассматривавшаяся выше волость архиепископа в деревне на реке Соркино «на ручью» Пиркиничско-го погоста. Именно среди таких «погостов в миниатюре» можно в писцовом описании 1563 г. найти случаи проживания при них монашествующих66. Это случалось тогда, когда волость добивалась самостоятельности в решении своих земских и приходских дел. В подавляющем большинстве случаев в описании Заонежских погостов 1563 г. в выставках и волостях при храмах монашествующих еще нет. Они появятся там позже. Здесь, в волостях, еще сохранялась зависимость от своего погостского храма, где формирование податной общины еще не было закончено.
Каким образом могли возникать монашеские общины при погостах? Ответ на этот вопрос напрямую связан с проблемой колонизации Русского Севера. Нет возможности выяснить, монашествующие или крестьяне первыми осваивали новые земли, или же они приходили туда одновременно. «У крестьян Русского Севера, — писала А.Я. Ефименко, — был свой особый взгляд на церкви и монастыри. когда большая родовая семья распалась и на ее место выступила малая семья современного типа — что на Севере случилось очень рано — отдельная личность часто должна была оставаться беспомощной. Не каждому удавалось вырастить сыновей-работников. Вот эта-то открывающаяся для каждого крестьянина перспектива беспомощности и вызвала следующее оригинальное приспособление.», крестьянин либо заблаговременно, до наступления своей нетрудоспособности, делал вклад в какой-либо монастырь (земельным наделом, деньгами, промысловыми орудиями и т.д.) и получал от обители порядную, по условиям которой «имел право требовать для себя и семьи содержания в обусловленных договором приделах»67, либо ему ничего не оставалось, как только определиться на жительство при погостской церкви, рассчитывая на пропитание «Христа ради» от представителей своей мирской общины. По словам М. М. Богословского, «на Севере монастырь не рассматривался только как место аскетического подвига; он в значительной мере был заведением общественного призрения. Он давал приют и пропитание множеству нищих, которых Древняя Русь считала не социальным злом, а скорее полезным орудием нравственного совершенствования общества»68. Однако, если учесть, что вкладчик мог внести свой вклад деньгами или движимым имуществом, в собственных обителях вполне спокойно могли проживать, например, бывшие грабители и убийцы, которые, тунеядствуя, не участвуя
65 Богословский М.М. Земское самоуправление на Русском Севере. Т. 1. С. 41.
66 Так, в описании погоста Покровского на Вытегре за Онежским озером мы находим общую деревню государственных крестьян с Хутынским монастырем. И в этой «да в вопчей деревне Хутынского манастыря на половине на Ивановском участке поставлена церковь ново после писма Успленье святыи Богородицы, (в) поп Нестер, (в) дьяк Мартьянкой, (в) понамарь Елисий-ко; да на погосте ж 5 старцов да 5 стариц; да в той же деревне крестьянин (в) Сушко Дмитриев; под попом и под Сушком пол-2 обжи, сеют в поле ржы 2 коробьи с четком, сена косят 15 коп.» (Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 212).
67 Во вкладной грамоте Моржегорского монастыря 1629 г. мы, например, читаем: «Положила яз, Парасья, ту пожню Николе Чудотворцу за себя и за детей своих и за внука своего и как мы будем в монастырь и строителю с братиею нас в монастыре поить, кормить и обувать и одевать всех четырех, и обуток и одежда давать из казны посильным делом; и как яз, Парасья, захочу постричься или посхимиться или дети мои или внук мой и нас четверых всех остричь и посхимити и платье черное из казны посильным же делом» (ЕфименкоА.Я. Исследования народной жизни. Вып. 1. М., 1884. С. 264-265).
68 Богословский М.М. Земское самоуправление на Русском Севере. Т. 1. С. 81.
ни в каких монастырских трудах, не молясь, ели и пили в трапезах монастырей, не платя никаких податей. При погостских церквях это было вряд ли возможно, так как здесь проживали, вероятно, только представители местной общины.
Формирующаяся крестьянская община при увеличении населения могла за счет собственных средств помочь построить взамен первоначальной часовни храм69. Общины сначала были часовенными приходами, затем ставили у себя выставочные церкви. Причем церкви эти имели священника и причт, и становились полноценными приходами. Наконец, государство, убедившись в состоятельности новых общин-приходов, давало им статус волости70, а затем уже и погоста. Тогда в писцовых книгах при описании таких церквей появляются слова: «поставленье и церковное строение приходное». Это не исключало, однако, того, что ее мог поставить на свои средства и монах-ктитор71. И здесь уже по воле Божией решалось: устоит основанный монахом-ктитором монастырь или же мир возьмет верх, так как интересы формирующейся монашеской общины и мира на этом этапе развития, уже резко расходились. Мы видим, как писал С.В. Юшков, «.лишь вынужденное сотоварищество этих двух, по существу противоположных единиц религиозного общения, соединившихся под покровом храма; монастырь имел свою организацию — свое управление, а приход — свою; каждый из этих двух элементов имел свои специальные цели и церковно-общественные идеалы: мирские люди — прихожане тяготели к приходской автономии, с вмешательством в церковно-приходские дела; а монастыри — к развитию, укреплению, внешнему блеску, к экономическому могуществу и к отделению от мирской религиозной общины. Это вынужденное товарищество было лишь временным отношением — до лучших времен, именно, до тех пор, пока монастырская община не приобрела необходимых средств и земельных владений, что делало ее независимой от материальной поддержки мира»72.
Чаще всего мир брал верх именно тогда, когда на основании ктиторского права он ощущал себя хозяином погостской церкви, которую построил на собственные средства, и назначал управлять ее имуществом выборного церковного старосту. И тогда монашеская община все более и более превращалась в сообщество проживающих
69 В писцовом описании Никольского погоста в Шунге 1582/1583 г. указано, что церкви этого погоста Николая Чудотворца и Ильи Пророка «поставленье и церковное строение приходное. На погосте ж: (в) игумен Мисайло, (в) поп Ларион Яковлев, (в) дьячок церковной Ивашко Мосеев, (в) понамарь Ларион, (в) проскурник черной Пахнутей да пять келей, а в них живут семь старцов; да семнатцать келей, а в них живет дватцать пять стариц. Пашни церковные земли под игуменом и под попом с церковным собором.» (История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 180).
70 Жуков А.Ю. Церковно-приходская система Карелии: возникновение и развитие в XV — первой половине XVIII в. // «Уведи меня, дорога»: сборник статей памяти Т. А. Бернштам. СПб., 2010. С. 251. Поставление часовни не требовало получения разрешения (Юшков С.В. Очерки из истории приходской жизни на севере России в 15-17 вв. С. 58).
71 В писцовом описании Никольского погоста в Шунге 1582/1583 г. указано, что «в Никольском ж погосте монастырские вотчины на Васильевском острову на Онеге озере. Монастырь общей Рожественский, а на монастыре церковь Рожество Пречистые Богородицы, да церковь Никола Чюдотворец, да церковь теплая Илья Пророк с трапезою, древяные. А церкви поставлены и церковное строение прежнего игумена Корнилия. Да на монастыре ж келья игумена Ионы, да 32 кельи, а живет в них два священника, да 49 братов. Пашни около монастыря две чети с осминою в поле, а в дву по тому ж, сена на острову десять копен. Четверть обжи. Да против Пальяострова через салму на Речном острову двор коровнитцкой, а живет в нем коровник Иванко Борисов. Пашни две чети с осминою в поле, а в дву по тому ж, сена восмь копен. Четверть обжи» (История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 192).
72 Юшков С.В. Очерки из истории приходской жизни на севере России в 15-17 вв. С. 91-92.
при погостской церкви желавших постричься на склоне лет представителей местного крестьянства. По мнению С. В. Юшкова, в данном случае право выбора настоятеля погостской церкви-монастыря принадлежало приходскому сходу. Мир также оставлял за собой право через церковного старосту осуществлять общий контроль за церковно-хозяйственными делами такого прихода-монастыря, который опять же представлял интересы монашеской общины перед архиереем73.
Следует отметить: согласно сохранившимся писцовым описаниям Заонежских погостов XV в. игуменов служило при погостах немного. Например, в древнейшей писцовой книге по Обонежской пятине 1496 г., принадлежащей письму Ю. К. Сабурова, о Шунгском погосте говорится следующее: «.погост Никольский в Шунге, на погосте церковь велики Никола и другая теплая церковь велики Илья, а у церквей служит игумен Тарасей, сеют на него коробью ржи; (в) дьяк Макар, (в) сторож Осташко, сеют ржи четвертку, сена у всех восем копен; у всех пол-обжи»74. В описании погоста Никольского на реке Оште указано, что «на погосте церковь велики Никола; а у церкви игумен Герасим, пашни нет»75. Обратим здесь внимание на то, что у церкви, где служит игумен Герасим, «пашни нет». Всего из 81 погоста Обонежской пятины (по Неволину) до последнего времени было выявлено описание всего восьми погостов 1496 г. Описание семи погостов мы имеем в подлиннике XV в.76. Причем описание церкви Вытегорского погоста среди них отсутствует.
В конце концов, даже если на погосте служил «чорный поп» или игумен, рано или поздно мир мог призвать служить в местной церкви белого священника и прекращал содержание проживавших здесь ранее монашествовавших. Известны грамоты архиереям, в которых представители мира просят, чтобы монастыря у них больше не было77. Иногда можно видеть сослужение игумена и белого священника. Подобную ситуацию мы видим при описании погостов: Пиркиничского, Никольского в Шунге, Никольского на Пудоге, Рождественского Мегрежского. В погостах: Никольском на Шуе, Спасском в Шале78 — заправляли игумены Никифор и Кирилло, которые одновременно являлись приходскими священниками.
В сохранившихся описаниях Обонежской пятины конца XV в. на погостах: Никольском Готслав волок, Никольском в Пелушах, Ильинском в Веницах на Ояти, Егорьевском в Коигушах, Михайловском в Озерах и в Никольском погосте на Оште на Шимо озере — служили белые священники. И только в двух случаях, как говорилось выше, при церквях Никольского погоста на Шунге и Никольского же погоста на реце на Оште79 — служили игумены. А о монашеских общинах при погостах в сохранившихся писцовых материалах погостов XV в. упоминаний вообще нет.
Положение кардинально меняется в XVI в. По состоянию на 1563 г. мы имеем описания 19 погостов80. Сведения об Олонецком и Спасском погостах неполны, так
73 Юшков С. В. Очерки из истории приходской жизни на севере России в 15-17 вв. С. 104-105.
74 Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 1.
75 Там же. С. 29.
76 Там же. С. III.
77 Юшков С. В. Очерки из истории приходской жизни на севере России в 15-17 вв. С. 93-94.
78 Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 75, 148, 177, 212, 113-114, 168 (соответственно погостам).
79 Там же. С. 1, 29.
80 В Писцовой книге 1563/1564 года присутствуют описания следующих погостов: 1) Олонецкого, 2) Пиркиничского, 3) Воскресенского в Важенях, 4) Рождественского в Остречинах, 5) Никольского на Шуе реке, 6) Спасского в Кижах, 7) Егорьевского в Толвуе, 8) Никольского в Шунге, 9) Спасского на Выго-озере, 10) Петровского на Челможе, 11) Спасского в Шале, 12) Водлозер-ского, 13) Никольского на Пудоге, 14) Никольского на Андоме, 15) Покровского на Вытегре,
как описание погостских храмов в них отсутствует. По сути, в писцовой книге Обонежской пятины Заонежской ее половины Андрея Лихачева сохранились описания лишь 17 погостских церквей. О. А. Абеленцева писала о том, что «малые аскетические сообщества имелись в 12 из 18 погостов Заонежья»81. В данном случае термин «аскетические сообщества» можно признать неудачным. В описании Никольского погоста на реке Шуе у Онежского озера 1563 г. сказано, что игумен Никифор владел тремя анбарами из шести, продавая приезжим новгородцам мягкую рухлядь, хмель, рыбу и соль, и леса «черново» у игумена с соборяны «в выставке Никольско ж погоста» было «в длину 10 верст, поперег пол-4 версты», который он позволял распахивать крестьянам «ис пятого снопа»82. Едва ли уместно говорить здесь об «аскетическом сообществе». Скорее речь здесь идет о торгово-сельскохозяйственном предприятии.
По данным 1563 г. всего в шести83 из восемнадцати погостских церквей присутствовали игумены. По данным следующего письма 1582/1583 г. игумены и черные священники присутствовали тоже на шести погостах84. Но на четырех из них: 1) Олонецком, 2) Пиркиничском, 3) Воскресенском в Важенех, 4) Никольском на Андоме указаны не игумены, а «чорные священники». Игумены служили лишь в двух погостах: Никольском на Шунге, Спасском на Шале. Кроме того, на погостах Никольском на Шуе и Спасском на Шале остались пустые кельи игуменов85.
В погостах Олонецком и Рождественском в Остречинах по данным писцовой книги 1582/1583 г., где раньше келий и проживающих при погостах монашествующих и нищих не было, они появились. Правда, в Олонецком погосте ко времени переписи как погостские церкви, так и кельи при них были уже разорены86. В Пиркиничском погосте, где по состоянию на 1563 г. жили «28 старцов»87, Никольском на Шуе, где раньше проживало 9 старцев и три старицы88, в Воскресенском погосте в Важанех, где проживали «6 старцов и 11 стариц»89, остались лишь их пустые кельи. В Егорьевском
16) Рождественского Мегрежского, 17) Никольского на Оште, 18) Ильинского в Веницах, 19) Никольского в Ярославичах.
81 Абеленцева О. А. О времени основания Успенского Тихвинского монастыря. С. 132.
82 Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 113-114.
83 Игумены присутствовали при описании погостов: 1) Пиркиничского, 2) Никольского на реке Шуе, 3) Никольского на Шунге, 4) Спасского в Шале, 5) Никольского на Пудоге, 5) Рождественского Мегрежского.
84 Игумены и черные священники по данным писцовой книги 1582/1583г. присутствовали на погостах: 1) Олонецком, 2) Пиркиничском, 3) Воскресенском в Важенех, 4) Никольском на Шунге, 5) Спасском на Шале, 6) Никольском на Андоме (История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 35, 73, 87, 180, 215, 242).
85 Там же. С. 132, 215.
86 «А церкви пожгли немецкие люди в 87-м году. да десять мест, что были кельи, а в них жили нищие старцы, а питались о церкви Божьи и о приходе» (Неволин К.А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. Прил. IV. С. 153; см. также: История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 35, 115).
87 «.да 11 мест, что были кельи, а в них жили нищие, питались от церкви божьи» (История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 73; Неволин К. А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. Прил. IV. С. 157).
88 «А на погосте церковное место, что была церковь Николы Чюдотворца, место церковное, что была церковь теплая Иванна Предтечи. Да на погосте ж место, что была келья игумена Никифора, да девять мест, что были кельи, жили в них черноризцы» (История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 132; Неволин К.А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. Прил. IV. С. 160).
89 «А на погосте церковь Воскресенье Христово, древяна, поставлена после войны, да место церковное Святого Пророка Ильи, да придел Николы Чюдотворца, церкви пожгли неметцкие люди. На погосте ж дворы поповские поставлены после войны: (в) поп Василей Оксентьев,
погосте на Толвуе, где раньше проживали 22 старицы, даже следа от их келий не осталось90. Как по данным 1563/1564г., так и по переписи 1582/1583 г. монашествующие проживали только на четырех погостах: 1) Никольском на Шунге, 2) Спасском в Шале,
3) Никольском на Пудоге, 4) Никольском на Андоме91. На всех остальных ситуация менялась. Но в целом, на всех погостах через двадцать лет после письма 1563 г. существенно сократилось число старцев, стариц, нищих, проживавших при них. По переписи 1563/1564 и по переписи 1582/1583 г. монашествующие отсутствовали на погостах: 1) Спасском в Кижах, 2) Спасском на Выгозере, 3) Петровском на Челможе,
4) Водлозерском, 5) Ильинском в Веницах, 6) Никольском в Ярославичах.
Игумены были не на каждом из упомянутых погостов. В описании 1563 г. Воскресенского погоста на Важенех мы видим, что «на погосте же живет 6 старцов и 11 стариц», но игумена у них нет. Черный поп Киприан появился на этом погосте только ко времени переписи 1582/1583 г. В Егорьевском погосте на Толвуе при церкви св. вмч. Георгия проживали 22 старицы без игуменьи. На погосте Никольском на реке Андоме также проживало «15 старцов да 16 стариц». В причте этого погостского храма числилось два попа, два дьякона, два пономаря, «проскурник», но игумена или игуменьи нет. Черный священник Варлаам появился здесь опять только по результатам переписи 1582/1583 г. В погосте Покровском на Вытегре за Онежским озером по данным писцового описания 1563 г. в причте два попа, два дьякона, два пономаря, проскурница, «да у церкви и на погосте 9 старцов да 12 стариц» без игумена или игумении. Отсутствуют игумены в погосте Никольском на реке Оште, хотя там проживали «старцов 10 да 8 стариц»92. Возможно, там, где игуменов не появлялось, монашеская община так и не сформировалась. Но если она даже и формировалась, то скорее в большей степени была занята торгово-промышленной деятельностью и сельскохозяйственным трудом, чем молитвой.
Кроме того, следует обратить внимание на описание Богородицкого погоста на Белой Бежецкой пятины письма Степана Зевалова и подъячего Обиды Нестерова 1564/1566г. Видно, что термины «старцы» и «старицы» совершенно не означают обязательного присутствия монашествующих. При описании проживавших при пого-стской церкви Богородицкого погоста на Белой указано, что в 12 кельях при церкви «живут старицы черноризицы, а 2 кельи, а в них живут старицы белицы»93. Поэтому закономерно, что в писцовых описаниях Заонежских погостов 1582/1583 г.94 «старцы» и «старицы» уступили место «нищим», а название их жилищ — кельи «нищих». Таким образом, вероятнее всего, в тех погостах, где были игумен или игуменья, монашеские общины сформировались и заявили о своем существовании, стремясь к самоопределению и отделению от погоста. Там же, где игуменов и игумений не было, при погостском храме проживали престарелые нетрудоспособные жители погоста, которых содержала община погоста.
(в) поп Федор Микитин, (в) черной поп Кипреян, (в) церковной диячек Сенка Михайлов, (в) дьячек церковной Гаврило Микитин, (в) понамарь Евтихейко Федоров, (в) проскурница Марья да пять мест, что были кельи» (История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 87; Неволин К. А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. Прил. IV. С. 157).
90 История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 163.
91 Там же. С. 180, 215, 224, 242; Неволин К. А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке. Прил. У!С. 165, 171, 172, 173.
92 Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 86, 137, 202, 221.
93 Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссиею Т. 6. Стб. 851.
94 См. например: Писцовая книга Заонежской половины и Заонежских погостов письма и дозора Андрея Васильевича Плещеева и подъячего Семейки Кузьмина 7091 (1582/1583) г. // РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 963. Ч. 1 (Л. 1-889) и Ч. 2. (Л. 889-1626).
О. А. Абеленцева проследила судьбу монашествовавших Заонежских погостов. По данным писцовых книг 1582/1583 г. их число к этому времени сократилось более чем вдвое95. Они проживали на погостах: Никольском на Шунге96, Спасском на Шале97, Никольском на Пудоге98, Никольском на Андоме99, Покровском на Вытегре100, Рождественском на Мегре101, Никольском Оште102. Скорее всего, это связано с «опустошением Олонецкого перешейка шведскими войсками в 1580-1581 годах»103, которое кардинально изменило жизнь на перешейке между Ладожским и Онежским озерами. Фиксируя положение местного населения, писцы отмечали, что в большом числе деревень «хоромы пожгли и крестьян побили немецкие люди», «а церкви пожгли» опять же «немецкие люди»104.
В 1563 г. проживание старцев и стариц наблюдалось только при погостских церквях. Если речь шла о храмах, которые возводились в волостках и на выставках, там старцы и старицы в писцовых описаниях 1563 г. практически не встречаются105. С течением времени, когда волостки и выставки становились на ноги, ситуация в них изменялась. Там тоже могли появляться проживавшие при храмах «нищие». Так, если в писцовом описании 1563/1564г. Важенского погоста церкви в Оксиньинской волости их нет106, то уже в описании 1582/1583 г. они уже присутствуют107. Аналогичную ситуацию
95 Абеленцева О. А. О времени основания Успенского Тихвинского монастыря. С. 135.
96 «На погосте ж: во дворе игумен Мисайло, (в) поп Ларион Яковлев, (дьячок церковной Ивашко Мосеев, (в) понамарь Ларион, (в) проскурник черной Пахнутей да пять келей, а в них живут семь старцов; да семнатцать келей, а в них живет дватцать пять стариц» (История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 180).
97 «А на погосте церковь Преображенье Господне да церковь Успенье святий Богородицы, древяные. Да на монастыре келья игумена Кирилла, да 4 кельи, а в них живут черноризцы, да 6 келей пустых, да на монастыре ж (в) поп Тит Маковеев. Да за монастырем 5 келей, а в них живут пять стариц черноризиц» (Там же. С. 215).
98 «На погосте церковь Никола Чюдотворец, древяная, да церковь Живоначалная Троица, теплая, с трапезою, древяная же. да шесть келей, а в них живут нищие, питаютца милостиною от церкви Божии» (Там же. С. 224).
99 «Погост Николской на реке на Андоме. А на погосте церковь Никола Чюдотворец да придел Успенье Пречистые Богородицы, да другая церковь Преображенья Спасово, теплая, с трапезою, древяные. На монастыре ж келья черного свещенника Варлама да пятнатцать келей, а живет в ней четырнатцать стариц» (Там же. С. 224).
100 «Погост Покровской на Вытегре за Онегом озером. А на погосте церковь Покров святей Богородицы да теплая церковь Никола Чюдотворец. Да в монастыре на погосте дватцать келей, живут в них старицы, питаютца от церкви божии» (Там же. С. 265).
101 «Погост Рожественской на реке Мегре. А на погосте церковь Рожество Христово да придел Ми-хайло архиньил. да 7 келей, а в них живут нищие, а питаютца от церкви Божии» (Там же. С. 279).
102 «Погост Николской на реке Оште. А на погосте церковь Никола Чюдотворец да теплая церковь Никола ж Чюдотворец. Да на погосте ж четыре кельи, а живут в них старцы, а пита-ютца о церкви божии и о приходе, да шесть келей пустых» (Там же. С. 297).
103 Писцовые книги Новгородской земли. М., 2004. С. 267.
104 Писцовая книга. // РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 963. Ч. 1. Л. 678, 702 об.
105 См. например: Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 57, 138, 144, 159, 161, 162, 164, 167, 236, 240-241, 245.
106 «В Воскресенском же погосте в Важенех царя великого князя волостька Оксиньинская Микитины жены Есипова. Дер. На Свято-озере и в той деревне после писма поставлена церьков Никола Чюдотворец выставка, а у церькве: (в) поп Михайло, (в) дьяк Романко Жуков, (в) пономарь Васка, под попом с соборяны обжа, сеют поле ржы коробью до пол-2 четвертки, сена косят 5 коп.» (Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. С. 89).
107 «Важинского погоста на озере, на Святе Оксиньинской волости Микитиной жены Есипо-ва. На озере на Святе (м) церковное, что была церковь Николы Чюдотворца, древяная, на царя
мы наблюдаем в Шокшинской волостке погоста в Остречинах, где в книге 1582/1583 г. обозначено присутствие поставленных на земле «царя и великого князя» церкви Николая Чудотворца и четырех келий при ней, где «в них живут нищие, питаютца милостиною от церкви Божьи»108. В той же Писцовой книге Заонежской половины Обонежской пятины 1582/1583г. значится, что на месте починка «Онтонка и Ивашка Беспашенных» Спасского погоста на Выгоозере появился погост-выставка, «а на погосте церковь Никола Чюдотворец. Да на погосте ж: (д) попов, да (д) понамарев Нечайков, да на монастыре ж четыре кельи, а живут в них старицы, а питаютца от церкви Божии и о приходе»109.
Возможно, что все эти «старцы» и «старицы», «нищие» ранее были членами мирской общины погостского храма. Они уже не могли обеспечивать себя трудом, поселялись в ограде храма на заслуженный отдых и во всем зависели от мирских сообществ погостских церквей. Снабжение их было явно недостаточным, так как они превратились уже ко времени описания 1583/1583 г. в «нищих». К XVII в. такие общины были уже анахронизмом, но до этого времени эти «монастырские слободки были в большом распространении, именно в Новгороде, в эпоху пятин и погостов»110.
Источники и литература
Источники
1. Гневушев А.М. Писцовая книга Обонежской пятины второй московской описи. Киев, 1910. II, 96 с.
2. Древние исторические памятники Олонецкого края. Писцовые книги 7136-7137 (1628-1629) годов // Олонецкие губернские ведомости. 1849. Часть неофициальная. № 1-7.
3. История Карелии XVI-XVII вв. в документах = Asiakirjoja karjalan historiasta 1500-ja 1600 luvuilta. Петрозаводск; Йоенсуу, 1987. 625 с.
4. История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. Петрозаводск; Йоэнсуу, 1993. 510 с.
5. Мюллер Р.Б. Карелия в XVII веке: сборник документов. Петрозаводск, 1948.
6. Новгородские писцовые книги, изданные Археографическою комиссиею. Т. 6: Книги Бежецкой пятины: I. 1501 г., II. 1545 г., III. 1551 г., IV. 1564 г. / [Подг. к печати С. К. Богоявленским]. СПб., 1910. 1074 стб.
7. Писцовая книга Обонежской пятины Заонежской половины Новгородского уезда писцов А. Лихачева и подъячего Л. Добрынина // РГАДА. Ф. 137. Олонец. 1563/1566 г. № 1. 667 л.
8. Писцовая книга Обонежской пятины Заонежской половины письма и дозора Андрея Васильевича Плещеева и подъячего Семейки Кузьмина 7091 (1582/1583) г. // РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 963. Ч. 1 (Л. 1-889) и Ч. 2. (Л. 890-1626).
9. Писцовые книги Новгородской земли / Сост. М. Ю. Зенченко (отв. сост.), В. Ю. Беликов, Г. А. Иванова. М.: Памятники исторической мысли, 2004. 632 с. (Серия: Каталог
и великого князя земле, церковь сожгли неметцкие люди. Да мест дворовых: (м) попово Самойла Харламова, (м) дьячка церковнаго Сенки Иванова, (м) пономарево, (м) проскурницыно да пять мест, что были кельи, а жили в них нищие, питались от церкви божьей, хоромы на тех местех пожгли неметцкие люди. Пашни церковные перелогом десять чети в поле, а в дву по тому ж, сена дватцать копен. Обжа» (История Карелии XVI-XVII вв. в документах. Т. 3. С. 105).
108 Там же. С. 119.
109 Там же. С. 203.
110 Юшков С.В. Очерки из истории приходской жизни на севере России в 15-17 вв. C. 90.
писцовых книг Русского государства. Документы земельного кадастра и землеустройства XVI-XVII вв. РГАДА. Ф. 1209. Поместный приказ. Вып. 2).
10. Писцовые книги Новгородской земли. Т. 2: Писцовые книги Обонежской пятины XVI века / сост. К. В. Баранов. СПб.: Древлехранилище; Археографический центр, 1999. 363 с.
11. Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. / под общ. ред. М.Н. Покровского. Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1930. IV, 268 с.
12. Сказание о преподобном отце нашем Андриане Чудотворце, основавшем около 1520-го года по Р. Х. на берегу Ладожского озера в 25-ти верстах от города Олонца монастырь, именуемый Андрусова пустыня // Кожевникова Ю.Н. Николаевская Андрусова пустынь. XVI-XX вв. Петрозаводск: Verso, 2017. С. 347-355.
Литература
13. Абеленцева О.А.. О времени основания Успенского Тихвинского монастыря: К вопросу об истории малых аскетических сообществ на погостах Обонежской пятины Новгородского уезда // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2017. № 4. С. 130-142.
14. Богословский М.М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVII в.: в 2 т. М., 1909-1912. Т. 1: Областное деление Поморья; Землевладение и общественный строй; Органы самоуправления. 1909. VIII, 322, 105 с.
15. Витов М.В. Историко-географические очерки Заонежья XVI-XVII вв.: Из истории сельских поселений. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1962. 290 с.
16. Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. ТЛ. Ч.2. 2-е изд., испр. и доп. М., 1881. 791, XIV с.
17. Ефименко А.Я. Исследования народной жизни. Вып. 1. М., 1884. XIV, 380 с.
18. Жуков А.Ю. Церковно-приходская система Карелии: возникновение и развитие в XV — первой половине XVIII в. // «Уведи меня, дорога»: сборник статей памяти Т. А. Бернштам. СПб.: МАЭ РАН, 2010. 457 с.
19. Зверинский В.В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи, с библиографическим указателем: в 3 т. СПб., 1890-1897. Т. I: Преобразование старых и учреждение новых монастырей с 1764-95 по 1 июля 1890 года. 1890. 294 с.
20. Знаменский П. В. Приходское духовенство в России со времени реформы Петра. Казань, 1873. 851 с.
21. Кожевникова Ю.Н. Николаевская Андрусова пустынь. XVI-XX вв. Петрозаводск: Verso, 2017. 400 с.
22. Летопись занятий Императорской археографической комиссии за 1914 г. Вып.27 / под ред. В. Г. Дружинина. Пг., 1915. 433 с.
23. Мюллер Р.Б. Очерки по истории Карелии XVI-XVII вв. Петрозаводск, 1947. 176 с.
24. Неволин К. А. О пятинах и погостах новгородских в XVI веке, с приложением карты. СПб., 1853. XII, 236, 415 с.
25. Памятная книжка Олонецкой губернии на 1912 год. Петрозаводск, 1912. X, 136, 44, 88, XXXVI c.
26. Покровский И.М. Русския епархии в XVI-XIX вв., их открытие, состав и пределы: опыт церковно-исторического, статистического и географического исследования: в 3-х т. Казань, 1897-1913. Т. 1: XVI-XVII вв. 1897. 602 с.
27. Суслова Е. Д. Церковно-приходская система в Карелии конца XV — начала XVIII века. Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2013. 244 с.
28. Чернякова H.A. Андрусов монастырь на пороге нового времени: к истории старообрядчества в Карелии // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. Серия: Общественные и гуманитарные науки. 2008. № 4 (97). С. 15-30.
29. Юшков С. В. Очерки из истории приходской жизни на севере России в 15-17 вв. СПб., 1913. 146 с.
30. Янин В. Л Новгородская феодальная вотчина (Историко-генеалогическое исследование). М.: Наука, 1981. 296 с.
Sources and References
Sources
1. Gnevushev A. M. Piscovaja kniga Obonezhskoj pjatiny vtoroj moskovskoj opisi [The scribe book of Obonezhskaya pyatina in the second Moscow inventory]. Kyiv, 1910. (In Russian)
2. Drevnie istoricheskie pamjatniki Oloneckogo kraja. Piscovye knigi 7136-7137 (1628-1629) godov [Old historical monuments of the Olonets region. Scribe books 7136-7137 (1628-1629)]. Oloneckie gubernskie vedomosti [Olonets province journal], 1849, unofficial part, no 1-7. (In Russian)
3. Istorija Karelii 16-17 vv. v dokumentah = Asiakirjoja karjalan historiasta 1500-ja 1600 luvuilta [History of Karelia 16-17 cent. in documents]. Petrozavodsk; Joensuu, 1987. (In Russian)
4. Istorija Karelii 16-17 vv. v dokumentah [History of Karelia 16-17 cent. in documents], vol. 3. Petrozavodsk; Jojensuu, 1993. (In Russian)
5. Mjuller R.B. Karelija v 17 veke: sbornik dokumentov [Karelia in the 17 century: a collection of documents]. Petrozavodsk, 1948. (In Russian)
6. Novgorodskie piscovye knigi, izdannye Arheograficheskoju komissieju [The Novgorod Scribe books published by the Archaeographic Commission], vol. 6: Books of Bezheckaja pjatina: I. 1501, II. 1545, III. 1551, IV. 1564. St Petersburg, 1910. (In Russian)
7. Piscovaja kniga Obonezhskoj pjatiny Zaonezhskoj poloviny Novgorodskogo uezda piscov A. Lihacheva i podjachego L. Dobrynina [The Scribe book of the Obonezhskaya pyatina in Zaonezh half of Novgorod area of scrivener A. Likhachev and clerk L. Dobrynin]. RGADA, F. 137, Olonets. 1563/1566, no 1. (In Russian)
8. Piscovaja kniga Obonezhskoj pjatiny Zaonezhskoj poloviny pis'ma i dozora Andreja Vasil'evicha Pleshheeva i podjachego Semejki Kuz'mina 7091 [The Scribe book of Obonezhskaya pyatina in Zaonezh half in the letter and sentinel of Andrei Vasilievich Pleshcheev and clerk Semeika Kuzmin 7091] (1582/1583). RGADA, F. 1209, cat. 1, vol. 963, in 2 parts. (In Russian)
9. Piscovye knigi Novgorodskoj zemli [The Scribe books of Novgorod land], ed. by M. Ju. Zenchenko, V. Ju. Belikov, G. A. Ivanova. Moscow, Pamjatniki istoricheskoj mysli, 2004. (In Russian)
10. Piscovye knigi Novgorodskoj zemli [The Scribe books of Novgorod land], vol. 2: Piscovye knigi Obonezhskoj pjatiny 16 veka [The Scribe books of Obonezhskaya pyatina in 16 century], ed. by K. V. Baranov. St Petersburg, Drevlehranilishhe, Archaeographic center, 1999. (In Russian)
11. Piscovye knigi Obonezhskoj pjatiny [The Scribe books of Obonezhskaya pyatina]: 1496 and 1563, ed. by M. N. Pokrovskij. Leningrad, Academy of Sciences of the USSR Publ., 1930. (In Russian)
12. Skazanie o prepodobnom otce nashem Andriane Chudotvorce, osnovavshem okolo 1520-go goda po R. H. na beregu Ladozhskogo ozera v 25-ti verstah ot goroda Olonca monastyr', imenuemyj Andrusova pustynja [Tale on our Monk Father Andrian the Wonderworker, who founded a monastery called Andrusov hermitage on the shore of Lake Ladoga in 25 versts from the town Olonets about 1520 AD]. Kozhevnikova Ju.N. Nikolaevskaja Andrusova pustyn' [Nikolaevskij Andrusov Hermitage]. 16-20 cent. Petrozavodsk, Verso, 2017, p. 347-355. (In Russian)
References
13. Abelentseva O. A. O vremeni osnovanija Uspenskogo Tihvinskogo monastyrja: K voprosu ob istorii malyh asketicheskih soobshhestv na pogostah Obonezhskoj pjatiny Novgorodskogo uezda [About the time of the foundation of the Assumption Tikhvin Monastery: Toward the History of Small Ascetic Communities on the Pogosts of Obonezhskaya pyatina of Novgorod area]. Drevnyaya Rus'. Voprosy medievistiki [Old Russia. The questions of Middle Ages], 2017, no 4, p. 130-142. (In Russian)
14. Bogoslovskij M. M. Zemskoe samoupravlenie na Russkom Severe v 17 v. [Zemstvo self-government in the Russian North in 17 century]: in 2 vol., vol. 1: Oblastnoe delenie Pomor'ja; Zemlevladenie i obshhestvennyj stroj; Organy samoupravlenija [Regional division in Pomorye; Land tenure and social structure; Self-government bodies]. Moscow, 1909. (In Russian)
15. Vitov M.V. Istoriko-geograficheskie ocherki Zaonezh'ja 16-17 vv.: Iz istorii sel'skih poselenij [Historical and geographical sketches of Zaonezhye 16-17 cent.: From the history of rural settlements]. Moscow state university Press, 1962. (In Russian)
16. Golubinskij E. E. Istorija Russkoj Cerkvi [History of the Russian Church], vol. 1, part 2. 2nd ed. Moscow, 1881. (In Russian)
17. Efimenko A. Ja. Issledovanija narodnoj zhizni [Studies of folk life], vol. 1. Moscow, 1884. (In Russian)
18. Zhukov A. Ju. Cerkovno-prihodskaja sistema Karelii: vozniknovenie i razvitie v 15 — pervoj polovine 18 v. [Church-parish system in Karelia: emergence and development in 15 — first half of 18 cent.]. «Uvedi menja, doroga»: sbornik statej pamjati T.A. Bernshtam ["Take me away, road": a book of articles in memory of T. A. Bernshtam]. St. Petersburg, Anthropology and ethnography museum of RAS, 2010. (In Russian)
19. Zverinskij V.V. Material dlja istoriko-topograficheskogo issledovanija o pravoslavnyh monastyrjah v Rossijskoj imperii, s bibliograficheskim ukazatelem [Material for historical and topographical research on Orthodox monasteries in the Russian Empire, with a bibliographic index]: in 3 vol., vol. 1: Preobrazovanie staryh i uchrezhdenie novyh monastyrej s 1764-95 po 1 ijulja 1890 goda [Transformation of old and establishment of new monasteries from 1764-95 to July 1, 1890]. St. Petersburg, 1890. (In Russian)
20. Znamenskij P. V. Prihodskoe duhovenstvo v Rossii so vremeni reformy Petra [Parish clergy in Russia since the reform of Peter]. Kazan, 1873. (In Russian)
21. Kozhevnikova Ju.N. Nikolaevskaja Andrusova pustyn' [Nikolaevskij Andrusov Hermitage]. 16-20 cent. Petrozavodsk, Verso, 2017. (In Russian)
22. Letopis' zanjatij Imperatorskoj arheograficheskoj komissii za 1914 g. [Chronicle of sessions of the Imperial Archaeographic Commission for 1914], issue 27. Petrograd, 1915. (In Russian)
23. Mjuller R. B. Ocherki po istorii Karelii 16-17 vv. [Essays on the history of Karelia 16-17 cent.]. Petrozavodsk, 1947. (In Russian)
24. Nevolin K. A. O pjatinah i pogostah novgorodskih v 16 veke, s prilozheniem karty [About pyatinas and pogosts of Novgorod in 16 century, with the map]. St. Petersburg, 1853. (In Russian)
25. Pamjatnaja knizhka Oloneckoj gubernii na 1912 god [Memorable book of Olonets province for 1912]. Petrozavodsk, 1912. (In Russian)
26. Pokrovskij I. M. Russkija eparhii v 16-19 vv., ih otkrytie, sostav i predely: opyt cerkovno-istoricheskogo, statisticheskogo i geograficheskogo issledovanija [Russian dioceses in the 16-19 centuries, their foundation, composition and limits: the experience of church-historical, statistical and geographical research], in 3 vol., vol. 1: 16-17 cent. Kazan, 1897. (In Russian)
27. Suslova E. D. Cerkovno-prihodskaja sistema v Karelii konca 15 — nachala 18 veka [Church and parish system in Karelia at the end of 15 — beginning of 18 century]. Petrozavodsk state university Press, 2013. (In Russian)
28. Chernjakova I. A. Andrusov monastyr' na poroge novogo vremeni: k istorii staroobrjadchestva v Karelii [Andrusov monastery on the threshold of the new time: to the history of Old Believers in Karelia]. Uchenye zapiski Petrozavodskogo gosudarstvennogo universiteta [Scientific studies of Petrozavodsk State University], Series: Social and Humanities, 2008, no 4 (97), p. 15-30. (In Russian)
29. Jushkov S.V. Ocherki iz istorii prihodskoj zhizni na severe Rossii v 15-17 vv. [Studies on the history of parish life in the north of Russia 15lh-17th cent.]. St. Petersburg, 1913. (In Russian)
30. Janin V.L. Novgorodskaja feodal'naja votchina (Istoriko-genealogicheskoe issledovanie) [Novgorod feudal fiefdom (Historical and genealogical research)]. Moscow, Nauka Publ., 1981. (In Russian)
