CC BY
54
Монашеские обители на Дальнем Востоке России: афонские традиции и региональное своеобразие
Д.С.Масленникова
Духовное возрождение общества вызвало растущий интерес к историко-религиозному наследию дальневосточного края и насущную необходимость в восстановлении, реставрации и строительстве новых храмов и монастырей. Поэтому в современной высшей архитектурно-художественной школе России возникла потребность в научно-теоретических исследованиях и практических разработках, которые бы явились не просто дополнением к уже существующему опыту изучения древнерусского сакрального зодчества, а фактически заново формировали подобный опыт возведения новых и реконструкции старых монастырей и храмов, а также способствовали закладке фундамента всей профессиональной храмо-
строительной культуры, полностью утраченной в советскую эпоху. Особенно остро эта потребность ощущается наДальнем Востоке России, где такой многогранный и сложный феномен, как православный монастырский комплекс, с самого начала своего возникновения был отмечен чертами регионального своеобразия.
Сложность изучения архитектуры монастырей и храмов дальневосточного региона заключается в особой пестроте явлений и различных факторов (социально-политических, географических, природно-климатических), которые предопределили формирование на окраинных территориях Российского государства самобытной, неповторимой школы сакрального
Рис. 1, Русский Свято-Пантелеймоновский монастырь на Афоне - древнейший прототип дальневосточных монашеских обителей
зодчества с более чем трехсотлетней историей. Еще в 1665-1666 годы на месте отбитого Ерофеем Хабаровым у даурского князя Албазы городка группой казаков был воздвигнут острог. Вместе с этим отрядом на Амур прибыл (по некоторым данным - приведен насильно) афонский старец иеромонах Гермоген, стараниями которого недалеко от Ал-базинского острога был заложен в 1671 году монастырь во имя Всемилостивого Спаса. Поначалу в скромной обители жили всего четыре монаха, тем не менее именно с этого монастыря началась история монастырского строительства на дальневосточной земле. Очевидно, что приблизиться к всестороннему пониманию региональной архитектуры храмов и монастырей невозможно без учета фактора влияний. Для формирования религиозно-культурного наследия Дальнего Востока решающим было привнесение опыта создания русских православных монашеских обителей на святой горе Афон (рис. 1), ибо именно оттуда прибыли на окраинные земли Российского государства иеромонахи, имея при себе указания Святейшего синода относительно устроения монастырской жизни по афонскому уставу. Уникальность системы монашеских обителей на Дальнем Востоке России была обусловлена именно афонским опытом монастырского строительства.
Святогорский опыт монашеского жизнеустройства, взятый первыми создателями монастырей за основу при организации обширной системы православных обителей в дальневосточном регионе, проявился на уровне соответствия не только богослужебному уставу, но и архитектурно-художественной организации монастырского комплекса. Действительно, основанный в 1894 году прибывшим с Афона схиигуменом Алексием (в миру - Григорием Афанасьевичем Осколковым) монастырь во имя Святой Троицы в Приморье строился по идентичным с древними святогорскими принципам объ-емно-планировочного построения ансамбля, декоративно-художественного и стилистического оформления фасадов. Тип святогорского храма, взятый за основу при создании в 1899 году собора в честь святителя Иннокентия Иркутского в монастыре Святой Троицы в Приморье, послужил лишь ремесленным подспорьем в работе схиигумена Алексия, заложившего первый монастырский храм (рис. 2). Его деятельность при строительстве храма по существу была творческой, боговдохновенной, близкой к священнодействию. Схиигумен Алексий в своих воспоминаниях подробно описывает все этапы созидания обители в уссурийской тайге [1]. Географическое местоположение монашеского духовного центра не нашло отражения в топонимике - архитектурный ансамбль
Рис. 2. Грандиозный ансамбль Свято-Троицкого монастыря в Приморье в первозданном виде не сохранился, почти все сооружения обители были разрушены в советскую эпоху
более известен под названием Уссурийский или Шмаковский (по названию близлежащей железнодорожной станции). Подобно древним образцам на Афоне, в мужском монастыре развивались почти все отрасли сельского хозяйства: полеводство, пчеловодство,огородничество,животноводство. В полеводстве использовались методы передовой агрономии тех лет, полный
комплект сельскохозяйственных машин и оборудования. Монастырь имел в своем обширном хозяйстве электростанцию, типографию, кузницу, мыловарню,лесопильную раму, паровую мельницу, мастерские - иконописную,слесарно-механическую, столярную, бондарную, корзиночную, шорную, сапожную, ткацкую, - гостиницу для паломников, больницу с аптекой,
Д г г ,
Рис. 3. Внешний вид возрождающейся Петропавловской обители
ПТи">
Рис. 4. Новый храм в Петропавловской обители
церковноприходскую школу. В число его предприятий входили епархиальный свечной и кирпичный заводы. Решался даже вопрос о присвоении монастырю статуса лавры [2]. Среди всеобщей разрухи экономики в стране в целом и Приморской губернии в частности мужской монастырь являлся островком благоденствия и процветания, что не могло не вызывать раздражения. В 1923 году монастырь был закрыт, все имущество - строения, промышленные предприятия, хозяйственное оборудование, инвентарь - передано во владение Приморского губернского управления.
Не удалось избежать печальной участи еще одной монашеской обители, основанной схиигуменом Алексием. Идея основания монастыря в Приамурье принадлежала еще святому равноапостольному Иннокентию (Попову-Вениаминову), архиепископу Приамурскому, впоследствии (с 1868 года) митрополиту Московскому. Стараниями схиигумена Алексия эта идея начала воплощаться, когда он в 1894 году, по просьбе епископа Камчатского, Курильского и Благовещенского обследовав амурские дебри в поисках подходящего участка под обитель, выбрал место на берегу Петропавловского озера (в 60 км от Хабаровска). С этого момента началась история старейшей в Приамурье монашеской обители - Петропавловского монастыря. Возведение первых монастырских строений, втом числе и храма, было прекращено в 1905 году, когда революционно настроенные власти села Петропавловка, выросшего рядом с обителью, постановили ее закрыть, а все монастырское имущество конфисковать. Со временем недостроенные сооружения сгорели или разрушились, исчезли все следы существования на берегу озера монашеской обители.
Но строительство обителей еще продолжалось в глухих уголках Приамурья. В 1910 году открылся мужской общежительный монастырь в честь Феодоровской иконы Божией Матери. Монастырь расположился на берегу реки Тунгуски (притока Амура), недалеко от села Архангеловка Хабаров-
Рис. 5. Монастырская звонница Петропавловской обители -оригинальная, прочная конструкция, необходимая для завершения высокой, многоярусной колокольни
ского края. Основатель и первый строитель обители - прибывший с Афона иеромонах Иоасаф (Крупенин) - являлся и первым ее настоятелем до тех пор, пока в 1914 году его не сменил приехавший из московского Новоспасского монастыря иеромонах Филипп. Монастырь быстро разрастался, обзаводился хозяйственными постройками. К 1917 году Бо-городично-Феодоровский Тунгусский монастырь насчитывал более 20 человек братии (иеромонахов), а вместе с послушниками в нем постоянно проживало около 40 человек. Ядром монастырского ансамбля стала каменная церковь в честь Феодоровской иконы Божией Матери (1914). В монастыре действовала выстроенная монахами церковно-приходская школа - в ней учились дети из близлежащих селений. Иноки духовно окормляли и язычников-гольдов, совершая миссионерские служения в местах расположения их стойбищ в бассейне реки Тунгуски. После установления советской власти на Дальнем Востоке обитель была разогнана. Но некоторым инокам все же удалось остаться и продолжать жить на монастырской земле под видом хозяйственной артели. Вскоре к ним присоединились монахи из других разогнанных дальневосточных обителей. Таким образом, тайная монашеская жизнь на реке Тунгуске продолжалась вплоть до 1931 года, когда иноческую «артель» все же закрыли под предлогом неуплаты налогов. Абсолютно все монастырские постройки, которые еще оставались, разрушились стечением времени. В наши дни бывшая монастырская земля является местом паломничества православных хабаровчан, предполагается возродить здесь монастырь.
Всего к 1917 году в дальневосточном регионе было выстроено десять монастырей (по три в Приамурье и на Камчатке, четыре в Приморье), храмов же насчитывалось 255. В настоящее время теоретики и практики - исследователи церковного строительства - склонны полагать, что процесс реабилитации монастырей, особенно в российской провинции, идет крайне медленно. Но это утверждение ошибочно в отношении Дальнего Востока, поскольку здесь православное монашество, вступив в эпоху своего духовного возрождения, обусловило расцвет строительства новых монастырей и храмов.
Например, женская община во имя святых апостолов Петра и Павла, основанная на месте уничтоженного Петропавловского монастыря, разрастается стремительными темпами. Решение о возрождении монастыря после почти столетнего периода забвения было принято в 2000 году. На сегодняшний деньутвержден и частично начал воплощаться проект застройки обители (рис. 3). Так, генеральный план предусматривает строительство сестринского корпуса на 40 человек, здания детского приюта, игуменского корпуса, часовни, архиерейского дома и других монастырских построек, в частности иконописной и пошивочной мастерских. Восстановлен и освящен храм во имя святых апостолов Петра и Павла (рис. 4,5). В основе концепции проекта реконструкции Петропавловского монастыря лежит принцип сохранения
традиционной функционально-типологической структуры древних монастырей, предполагающей объекты духовного содержания и хозяйственного назначения. Но монастырь - это сложная сакрально-архитектурная конструкция, многоуровневая структура из высших духовных и материально-бытовых составляющих, формирующаяся ктомужеоченьдлительное время. Естественно поэтому предположить, что завершение всего объема строительных работ по проекту восстановления Петропавловского монастыря не означает завершения архитектурно-пространственной и образно-символической эволюции. Отсюда следует, что прогностическая модель, отражающая изменения, которые происходят в процессе эволюции функционально-типологической и архитектурно-композиционной основы монастырских ансамблей, непременно должна присутствовать в проектах восстановления. Например, хорошо бы отразить в генеральном проекте застройки монастыря идею создания реабилитационного центра и хосписа, потребность в которых остро ощущается в Хабаровском крае; идею создания музейного центра, раскрывающего историю возникновения монашеских обителей, с портретами святогорских подвижников-миссионеров, которые по праву могут именоваться основоположниками дальневосточной школы монастырского зодчества, поскольку их стараниями созданы духовные очаги на Дальнем Востоке.
Очевидна необходимость дальнейшего развития обители, создания условий для комфортного проживания паломников, обеспечения развитой сферы обслуживания туристов, решения вопроса о монастырском кладбище и мемориальном храме. Кроме того, необходимо учесть и градостроительный фактор - село, возникшее в старину благодаря обители, с ее возрождением, вне сомнения, вернется к жизни и расширит свои границы. Поэтому перспективы будущего развития монастырского ансамбля надо рассматривать во взаимодействии с окружающей застройкой.
Отсутствие подобной прогностической модели даже в проекте активно восстанавливающегося Свято-Троицкого монастыря в Приморье свидетельствует о том, что дальневосточная архитектурно-строительная школа не обрела еще фундаментальных знаний, основанных на глубоких исследованиях эволюционного развития регионального монастырского зодчества. Вопрос возрождения монастыря оказался сложным и с юридически-правовой точки зрения: руководство военного санатория, расположившегося на месте бывшей обители, долгое время отказывалось возвращать ранее принадлежавшие монастырю здания. Ситуация усугублялась мифом о существовании в свое время натерритории монастыря разведшколы Генерального штаба Русской армии и причастности к ней основателя обители отца Алексия.
Рис. 6. Храм в честь Серафима Саровского - духовно-символический и композиционный центр будущей монашеской обители в Хабаровске
Глубокие архивные исследования истории создания и формирования обители не подтвердили этот миф [3]. Официально монастырь стал возрождаться в 1995 году с указом Святейшего синода Русской православной церкви о возобновлении монашеской жизни в Свято-Троицком мужском монастыре Владивостокской епархии. В настоящее время планируется поднять возрождающийся архитектурный ансамбль Свято-Троицкого монастыря до уровня высокоразвитого как в экономическом,так и в духовном смысле духовно-нравственного центра, достойного именоваться лаврой наравне с такими памятниками архитектуры, истории, культуры и религии, как, например, Троице-Сергиева лавра в Сергиевом Посаде или лавра Александра Невского в Санкт-Петербурге. Но для этого архитекторам-практикам необходимо глубокое изучение не только истории монастыря, не только древнейших традиций монастырского строительства, но и современных направлений в архитектуре (как светской, так и сакральной), а также, что самое главное, - изучение именно тех составляющих монастырского феномена, которые особенно актуальны сейчас при разрешении многих проблем в современной нравственно-духовной жизни общества.
Вместе стем сегодня в процессе восстановления, реставрации и реконструкции монашеских обителей на Дальнем Востоке России остаются нерешенными еще многие на-
учно-практические и теоретические вопросы, касающиеся технологии и масштаба проводимых строительных работ, а также вопросы совмещения традиционных и новых, настоятельно требующихся современному обществу функций монастырей. Расширение функциональной основы строительства монастырей позволит включить в типологический спектр монастырских сооружений реабилитационно-вос-становительные, туристические и художественные центры, мемориально-музейные объекты, заведения катехизаторских курсов для духовного просвещения паломников и туристов. Выбор стилистического оформления вновь возводимых храмов, как монастырских, так и городских, - наиболее злободневная проблема. Современные монастырские храмы на Дальнем Востоке развиваются по пути копирования древнерусских прототипов. Здесь нельзя не согласиться с мнением М.П.Кудрявцева, который совершенно справедливо отмечает в своих научных исследованиях традиций древнего православного храмоздательства, что обращение к своеобразию зодчества отдельных русских земель оправданно лишь при строительстве в тех местах, где на протяжении веков развивалась именно эта культура [4]. К сожалению, на Дальнем Востоке России стал уже почти традиционным метод создания монастырских объектов (храмов, колоколен,трапезных, братских корпусов) в стиле древних образцов преимущественно
Рис. 7. Часовня в честь Серафима Саровского на территории будущего монастырского комплекса в Хабаровске
1 2012 97
Псково-Новгородской, Владимиро-Суздальской и Московской школы церковного зодчества (рис. 6). Например, часовня в честь Серафима Саровского на территории будущей женской обители в Хабаровске напоминает древние храмы Пскова (рис. 7). Причем выбор конкретного прообраза для возведения главного монастырского объекта основан не на глубоком изучении истории формирования церковного стиля в регионе, а на личных предпочтениях. Поэтому вполне закономерно, что новообретенные духовные центры представляют собой крайне неудачный с профессионально-архитектурной точки зрения, случайный, дисгармоничный набор разностилевых объектов и вызывают низкую оценку не только в среде теоретиков и практиков, но и у большинства простых горожан.
Поскольку на Дальнем Востоке России, как выяснено нами в ходе научного исследования, с самого начала развития монастырского зодчества преобладала византийская стилистика, представленная широким спектром региональных вариантов,то вполне объяснимы неудачи попытки возрождения традиций церковного зодчества путем внедрения абсолютно чуждой архитектуры в региональное монастырское зодчество с его неповторимым художественным своеобразием.
Наша прогностическая модель развития монастырских ансамблей заключается в дальнейшем возрождении византийского стиля, столь характерного для дальневосточного монастырского зодчества XVIII - XX веков. Несмотря на то что преемственное развитие древнеафонской традиции в дальневосточном регионе прерывалось на длительное время в советскую эпоху, сейчас уже есть единичные примеры возведенных именно в этом стиле монастырских храмов -нововыстроенный храм в Свято-Троицком монастыре Владивостокской епархии, храм Даниила Московского в будущем монастыре в Хабаровске.
Архитектура дальневосточных монастырей как часть религиозно-культурного потенциала региона является в настоящее время благодатным пространством для профессионального творчества. Вместе с тем именно она стала предметом научных споров и разногласий относительно выбора места возрождающихся обителей и храмов, декоративно-стилистического оформления, функционально-типологиче-ского содержания. Возрождение византийской стилистики, с которой начиналось формирование архитектуры монастырских храмов на Дальнем Востоке России и которая была несправедливо забыта, поможет решению многих спорных вопросов в деятельности архитекторов - проектировщиков храмов и будет способствовать возвращению былого величия монашеских обителей.
Литература
1. Алексий (Осколков), схиигумен. Воспоминания стар-ца-основателя и первого строителя Свято-Троицкого Николаевского Уссурийского монастыря, что на крайнем Востоке Сибири, в Приморской области. Петроград, 1915.
2. Львов Н. Николаевский Свято-Троицкий монастырь на
реке Уссури // Владивостокские епархиальные ведомости. 1899. 17 сентября.
3. РГИА ДВ. Ф. 702. Оп. 3. Д. 547. Л. 8-8 об.
4. Кудрявцев М.П., Кудрявцева Т.Н. 0 проблеме современного храмового строительства // Православные храмы: пособие по проектированию и строительству/ сост. М.Ю. Кеслер. М.: АРХХРАМ, 2004.
Literatura
1. Aleksiy (Oskolkov), shiigumen. Vospominania starca-ocnovatela I pervogo stroitela Svato-Troickogo Nicjlaevskogo ussuriyskogo monastira. Petrograd, 1915.
2. Lvov N. Sant-Nicolaivskiy monasterie in river Ussuri // Vladivostok eparhialnye vedomosti. 1899.17 September.
3. RGIA DV. F. 702. Op. 3. D. 547. P. 8-8 ob.
4. Kudravcev M.P., Kudravceva T.N. 0 probleme sovremen-nogo hramovogo stroitelstva // Pravoslavnie hrami: posobie po proektirovaniu i stroitelstvu / sost. M.Y. Kesler. M.: ARHHRAM, 2004.
The Orthodox Monasteries in the Russian Far East:
the Ancient Custom and of the Local Features.
By D.S.Maslennikova
Monasteries in the Russian Far East are a synthesis of ancient customs and Local individual religious culture of templex construction. We consider typological, space-planning, compositional and decorative features of the orthodox monastery construction in the Russian Far East.
Ключевые слова: монастырское строительство, византийский стиль, афонская традиция, Албазинский острог, Свято-Троицкий монастырь, Петропавловский монастырь.
Key words: monastery construction, Byzantine style, Aphon tradition, Albazinskiy fort, Svyato-Troitskiy monastery, Petropavlovskiy monastery.
