CC BY
89
ЗАМЕТКИ МОЛОДЫХ ИСТОРИКОВ
Н.В. Петрусенко
МОНАРХИЯ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЕ РОССИИ НАЧАЛА ХХ в. (опыт анализа взглядов Конституционно-демократической партии)
Века место центрального элемента российской политической системы занимала монархия. И ее падение не могло не быть результатом воздействия целой системы взаимосвязанных факторов, в том числе и политико-культурного свойства. Именно поэтому рассмотрение места института монархии в политической культуре России начала XX в. представляется исключительно интересным. Одним из наиболее плодотворных подходов к этой проблематике может быть анализ взглядов политических партий и их лидеров, в частности - Конституционно-демократической партии и П.Н. Милюкова. Не будет слишком смелым предположить, что позиция этой партии была точным индикатором политических настроений российского общества, поскольку как партия центра она представляла собой «среднюю линию» в политической системе тогдашней России.
В историографии, посвященной рассмотрению деятельности кадетской партии, присутствует значительное количество работ, в которых затрагивается вопрос о ее отношении к институту монархии.1 При этом, однако, пристальное внимание их авторов сосредоточено на рассмотрении проблемы с точки зрения политической истории. В данной статье предполагается подойти к материалу с позиции политической культуры. Представления о монархии в системе политической культуры кадетов рассматриваются как их исторический опыт, политическая и культурная память в сфере отношения к монархии как политическому институту. Этот опыт содержит в обобщенном, преобразованном виде впечатления кадетов о монархии.
В работе Г.А. Алмонда и С. Верба политическая культура представляется в виде трех уровней: 1)познавательная ориентация, охватывающая знания о политической системе, ее ролях, носителях этих ролей и ее функционировании; 2)эмоциональная ориентация, отражающая чувства, испытываемые по отношению к политической системе, ее функционированию, участникам и их деятельности; 3)оценочная ориентация, выражающая личное отношение к политической ситуации, ее участникам и их действиям. На основе данных, содержащихся в источниках, образ монархии можно рассматривать на перечисленных выше трех уровнях политической культуры: через
познавательную, эмоциональную и оценочную ориентацию членов партии.
Статья представляет собой опыт текстологического анализа тех эпизодов в источниках, которые посвящены институту российской монархии. Понимание текста в данной статье близко к пониманию текста, представленному в работах Р. Барта: «Текст <...> понимается как пространство, где идет процесс образования значений <...> Текст подлежит наблюдению не как законченный замкнутый продукт, а как идущее на наших глазах производство <. >; задача <. > видится в том, чтобы произвести подвижную структуризацию текста <...>, проникнуть в смысловой объем
3
произведения, в процесс означивания».
Для написания статьи были использованы два источника: «Программа Конституционно-демократической партии» (вариант с исправлениями, принятыми в начале 190 6 г.)4 и книга П.Н. Милюкова «Год борьбы»5, представляющая собой сборник его публицистических работ, написанных в 1905 - 1906 гг. и освещающих события внутренней политики России.
В редакции партийной программы кадетов, которая была принята на 2-м делегатском съезде в С. -Петербурге 5 - 11 января 1906 г., утверждается: «Россия должна быть конституционной и парламентарной монархией».6 Данное заявление, особенно в качестве одной из статей партийной программы, свидетельствует о положительном в целом отношении кадетов к существованию в России монархического режима. При этом уточнение, что монархия должна быть «конституционной и парламентарной», показывает, что статус института монархии, установленный минифестом 17 октября, конституционных демократов не устраивал и они стремились к его изменению.
Таким образом, в целом положительно оценивая монархический режим в России, кадеты отрицательно воспринимали его самодержавный характер.
В сборнике статей П.Н. Милюкова можно обнаружить более подробные пояснения позиции кадетов по рассматриваемому вопросу. В нем автор также уделяет внимание ключевому вопросу об отношении Партии народной свободы к существованию монархического режима в России. Критикуя лозунги левых политических партий, П.Н. Милюков писал: «Мы не присоединяемся к их требованиям демократической республики и обобществления средств производства. Одни из нас не присоединяются к этим лозунгам, потому что считают их вообще неприемлемыми, другие -потому, что считают их стоящими вне пределов практической
7
политики».
Если рассмотреть данное высказывание на основе названных выше трех уровней политической культуры, то можно сделать следующие выводы. Кадеты определенно не являлись сторонниками превращения России в демократическую республику в рассматриваемый период. Очевидно, зная об особенностях страны и роли монархического устройства в жизни ее населения, каждый член партии в зависимости от собственных политических взглядов считал, что Россия должна быть монархией или что она должна
оставаться монархией на данном этапе своего развития. То есть, оценивая сущность монархической системы, кадеты в целом считали преждевременной ее перемену. А значит, их эмоциональное отношение к институту монархии на данном этапе развития было положительным, и можно говорить в целом о монархической направленности деятельности партии на данном этапе ее деятельности.
При этом специфику монархизма своей партии Милюков определяет следующим образом: «...Значительное большинство членов нашей партии суть «монархисты» одинакового типа, то есть одинаково стоящие на принципе «относительности достоинств и недостатков правления»».8 В другой статье того же года П.Н. Милюков поясняет: «Современная философско-политическая мысль стоит на признании принципа относительности достоинств и недостатков той или другой формы правления и <...> для нее абсолютно справедливой или наилучшей формы правления не
9
существует».
Зная, что монархия, как и любая другая форма правления, обладает достоинствами и недостатками, он тем не менее объявляет свою партию ее сторонницей. Отсюда можно заключить, что монархия была для партии не идеалом, а просто наилучшим вариантом политического устройства России со всеми своими достоинствами и недостатками. Критический взгляд на существующее положение вещей должен был стимулировать мысль кадетов на поиск путей исправления выявленных недостатков.
В статьях П.Н. Милюкова 1905 - 1906 гг. должное внимание уделяется и вопросу о специфике монархического режима России начала ХХ в. Так, в статье об отставке графа Витте присутствует определение связанной с ним эпохи политической жизни страны: «Вместе с графом Витте целая полоса русской политики отходит в вечность - и в этом исторический смысл его отставки. Мы назвали бы эту полосу - эпохой «конституционного самодержавия» или «самодержавной конституции» Смысл этой эпохи заключается в последней судорожной попытке умирающего режима -отстоять свою сущность под фальшивой оболочкой нового порядка. Проект «основных законов» явился самой законченной, самой яркой попыткой воплотить это противоречие - если не в жизни, что было бы невозможно, то, по крайней мере, на бумаге».10
Итак, монархический режим рассматриваемой эпохи автор определяет как попытку комбинации самодержавия и конституции, заранее обреченную на провал, поскольку в ее основе было заложено противоречие - несовместимость этих двух начал. К познавательной ориентации кадетов здесь можно отнести их осведомленность о попытках властей создать подобие основного закона страны. При этом членам партии также было известно о том, что Россия по-прежнему оставалась самодержавным государством. Оценивалась данная ситуация как попытка сторонников старого порядка сохранить существующее положение вещей, используя новые политические формы в качестве внешнего прикрытия. Очевидно, указание автора на то, что подобное положение вещей заключало в самом себе противоречие, является
доказательством того, что новая политическая ситуация в стране, основанная на данном противоречии, кадетами не поддерживалась. Следовательно, относились они к подобной форме монархического устройства негативно.
Характерно, что обвиняет в подобном положении вещей Милюков премьер-министра графа С.Ю. Витте, а вовсе не верховную власть в лице монарха. Таким образом, получается, что политическую деятельность императора заслоняет собой политическая деятельность назначенного им правительства.
Именно Витте, согласно версии Милюкова, виноват в попытке объединения конституционализма и самодержавия. И с его отставкой автор связывает надежду на скорейшие изменения в политической жизни России. Отсюда можно заключить, что, согласно идеям данной статьи, в глазах кадетов верховная власть в лице императора могла оказать влияние на жизнь страны только посредством назначения тех или иных лиц на высшие государственные посты, которые, в свою очередь, осуществляя исполнительную власть, должны были управлять страной. Следовательно, вина за все недостатки правления лежала на министрах. Виной верховной власти оказывалось лишь назначение на ключевые государственные посты не тех людей.
Таким образом, кадеты сознательно или бессознательно ограничивали влияние верховной власти на жизнь страны назначением различных лиц на высшие государственные посты. Обвинить Николая II можно было только в том, что он дал С.Ю. Витте высокий пост. Но поскольку Витте был отправлен в отставку, у кадетов появилась надежда, что в правительство будут призваны иные силы, которые изменят ситуацию в лучшую сторону. То есть Милюков предполагал, что верховная власть исправит свою ошибку и сделает все возможное для поворота внутренней политики государства в сторону политического освобождения.
Отсюда можно заключить, что монархия представлена в рассматриваемой статье как сила, способная на модификацию режима в стране, главной ошибкой которой было поручение столь ответственного дела не тем силам и малоспособным людям. Исправление же данной ошибки свидетельствует если и не о стремлении проводить реформы, то о готовности пойти навстречу требованиям общества.
Представляет интерес и характеристика кадетами установившегося в стране после 1905 г. нового порядка. В сборнике статей Милюкова первые оценки даны при описании выступления на открытии заседании I Государственной думы ее председателя кадета С.А. Муромцева: «Кончая свою речь, он сказал слова, которые нужно запомнить. Он сказал, что собрание должно отнестись с уважением к правам конституционного монарха, и собрание, молчавшее в Зимнем дворце, разразилось рукоплесканиями по адресу конституционного монарха. История отметит это первое выражение парламентской лояльности. В этом выражении дано обещание, но и поставлено условие его
выполнения». 11
Рассмотрев слова Муромцева в изложении Милюкова, можно выявить отношение партии к существовавшему в стране режиму. Итак, Николая II в своем выступлении председатель I Государственной думы назвал «конституционным монархом». С одной стороны это свидетельствует о том, что ограничения самодержавной власти, провозглашенные манифестом 17 октября 1905 г., партия поняла как введение в стране конституционной монархии. Однако комментарий Милюкова относительно того, что слова Муромцева были не только обещанием, но и условием его выполнения, дают основание отнестись к этим словам иначе.
Несовпадение оценки типа монархии и предъявляемых ей условий говорит о том, что состояние монархической власти оценивалось партией как еще достаточно далекое от конституционного ее идеала. Безусловно, учитывая тот факт, что идеалом кадетов была конституционная монархия, можно предположить, что подобное положение вещей не могло их удовлетворить, а следовательно, испытываемые по этому поводу эмоции не могли быть положительными. Однако надежда на перемены, выявленная Милюковым в словах Муромцева, позволяет предположить, что, будучи уверенными в возможности скорейших изменений, кадеты все же были настроены по отношению к монархии достаточно позитивно.
Интересны рассуждения Милюкова о роли монарха в отношениях между правительством и Государственной думой: «У нас ответственности министерства не существует; лицо министра заслонено монархом; и Дума во всех случаях, где она хотела бы привлечь к ответственности министра, может быть поставлена в необходимость непосредственно считаться с велениями верховной власти».12
В данном абзаце присутствует констатация всем известного факта: отсутствия в России ответственности министров перед Думой. Оценивается сложившаяся ситуация как невозможность для Думы в случае необходимости привлечь к ответственности министра, а необходимость по этому вопросу обращаться непосредственно к верховной власти в лице монарха. Очевидно, что подобное положение вещей необыкновенно расширяет компетенцию верховной власти и, наоборот, ограничивает компетенцию народного представительства. Такое положение вещей вряд ли могло вызвать энтузиазм у сторонников конституционной монархии. А следовательно, можно заключить, что в данном эпизоде проявляется достаточно негативное отношение к существующему положению вещей. Следовательно, и к институту монархии, который бездействует, сохраняя ситуацию неизменной.
Поскольку подобные устремления верховной власти шли вразрез с устремлениями Конституционно-демократической партии, можно заключить, что в приведенном абзаце монархия представляется как противник партии, отношение к которому может быть только негативным: это сила, сосредоточившая вопреки всем своим обещаниям практически неограниченную власть над страной и не желающая вносить изменения в политическую систему.
Интересным для поставленной проблемы кажется характеристика, которую Милюков дает силам, не имеющим официальных постов, но дающим монарху советы по политическим вопросам жизни России: «Если бы даже наша конституция сделала официальных советников монарха ответственными перед народным представительством, - и в этом случае остались бы вне распоряжений конституции группы наиболее влиятельных и наименее поддающихся рассуждениям советников -безответственные. Там, в этой сфере, все явления текущей русской жизни представляются в особом преломлении, сообщающем им, прежде всего, необыкновенно упрощенный и элементарный вид.
События последних месяцев должны представляться там, как они изображаются в лубочных брошюрах «союза 17 октября». Злые, своекорыстные люди хотели обмануть народ и завлечь его к бунту, чтобы самим поживиться чужим имуществом; но Бог не попустил такого безобразия: Бог вразумил войска, и враги престола были перебиты». 13
Итак, кадетам известно о существовании при дворе сил, не имеющих официальных постов, но имеющих достаточно власти, чтобы оказывать влияние на проводимую властью политику. Эта ситуация оценивается следующим образом: даже введение в стране ответственности министров перед Государственной думой не сможет призвать к ответу эти силы и, следовательно, их деятельность была, есть и, даже в случае перемен к лучшему, будет неподконтрольной никому.
Вряд ли кадеты могли считать влияния подобного рода полезными для России. А потому можно заключить, что отношение кадетов к деятельности нелегальных советников престола было негативным.
Какова же здесь роль самого монарха? Очевидно, что если бы царствующий монарх не желал принимать советов от этих сил, то он бы этого и не делал. Тот факт, что советники подобного рода имели политическую силу, указывает на то, что их деятельность имела поддержку престола. А значит, в результатах деятельности этих сил присутствует определенная доля вины монарха. При этом, однако, автор подчеркивает мысль, что действия властей, вызвавшие его негативное отношение, были результатом советов «безответственных» сил. Иначе говоря, основной груз вины за случившееся он кладет на них. Монарх в этом случае выступает как обманутая сторона: он - лишь жертва бездарных советов.
Таким образом, данный пассаж двояко трактует образ действий монарха: с одной стороны, он поощряет деятельность своих нелегальных советчиков, имеющих смутное представление о ситуации в России, а потому не имеющих возможности дать дельного совета, с другой - он представляется фигурой обманутой этими силами, а значит, его главная вина состоит в неумении подбирать себе дельных советников.
В сборнике также затрагивается проблема отношения монархии и русского общества. Так, в одной из статей Милюков настаивает на необходимости изменения традиционных для России
форм взаимоотношений власти и общества для достижения столь необходимого русскому обществу взаимопонимания этих двух сил: «Цель может быть достигнута лишь решительным шагом короны: ее обращением к представителям парламентского большинства. Все это, конечно, несколько сложнее, чем архаические советы крестьянских корреспондентов «ХХ века»: поклониться еще раз, потому что «от поклона голова не отвалится». Этот аргумент, взятый нами со страниц «ХХ века», откровенно и просто формулирует всю нехитрую философию «смелой» идеи «представления» монарху». 14
В данном абзаце ярко выражена уверенность кадетов в том, что в политической жизни России произошли значительные изменения: именно поэтому Милюков настаивает на необходимости изменения форм политических взаимоотношений между властью и обществом. Оценивается ситуация следующим образом: в стране произошли значительные изменения, делающие неактуальными и бездейственными многие старые порядки. В частности, появилась новая ветвь власти в лице народного представительства, представляющая интересы населения страны. Если до нововведений единственной возможностью обращения к монарху, а значит и решения насущных проблем, было «представление» ему, то в новых условиях, по убеждению автора, монарх и сам может сделать первый шаг на пути к примирению - обратиться к народному представительству.
Таким образом, можно заключить, что, согласно приведенному отрывку, положение монарха в стране оказалось на одном уровне с положением народного представительства. Идея «представления» выдвигается здесь как устарелая: теперь не Дума должна идти на поклон к верховной власти, но и сама верховная власть может пойти на поклон к ней как к представительству народа. Идея подобного рода показывает, что в глазах кадетов монархия потеряла присущую ей сакральность как индивидуальный признак. Население России в лице своих представителей также оказалось носителем сакральности, то есть оказалось соразмерно монарху по своему статусу. И теперь, по мнению лидера кадетов, они могли вести диалог на началах равноправия.
Значительный интерес представляет рассмотрение Милюковым уступок верховной власти обществу в 1905 г. и того, как эти уступки характеризуют российскую монархию. Этот вопрос рассмотрен им применительно к манифесту 17 октября, который подробно анализируется автором. Он характеризует данный документ следующим образом: «Нельзя сказать, чтобы манифест 17 октября сделал <...> все, что зависело сделать от власти. Если бы даже не было в манифесте длинного изложения тех причин, которые сделали издание манифеста необходимым, то и из остального содержания его можно было бы сделать вывод, что шаг тот предпринят далеко не с тем настроением, которое, по справедливому замечанию гр. Витте, "требовало от власти
15
положение дел"».
Оценивая положительные и отрицательные стороны данного документа, Милюков приходит к выводу, что данным документом монархия дала стране далеко не все, что было нужно и далеко не все, что она могла бы дать. Упоминая о многочисленных оговорках, присутствовавших в тексте манифеста и объяснявших причины его издания, автор явно намекает на то, что его издание было мерой вынужденной, а не собственным желанием власти. Очевидно, что сторонники конституционной монархии вряд ли могли относиться к подобному положению вещей с симпатией.
Отсюда можно заключить, что монархия, давшая стране означенный манифест, в изложении Милюкова, под давлением общественности нашла в себе силы изменить существовавший в России порядок, не будучи сторонницей изменений. Это свидетельствует о том, что, несмотря на нежелание перемен, монархическая власть была в состоянии провести необходимые реформы. А значит, наравне с нежеланием что-то менять кадеты видели в институте монархии позитивное начало, имевшее силы и возможности для изменения политической жизни страны в соответствии с обещаниями манифеста.
Можно утверждать, что Конституционно-демократическая партия выступала сторонницей сохранения монархического режима в стране, но при этом относилась к монархии как к форме правления довольно критично, признавая, что у той есть свои достоинства и недостатки. Кроме того, кадеты настаивали на замене самодержавного монархического строя его конституционным и парламентарным вариантом.
Пристальное внимание кадеты уделяли также деятельности монархической власти в России. Основную роль верховной власти в лице императора в политической жизни страны конституционные демократы видели в выборе претендентов на высшие государственные посты. Критическое отношение партии к существовавшему кабинету министров, а также к наличию влиявших на положение дел в государстве сил, поощрявшихся монархом, но вредивших своими советами стране, свидетельствует об их неприятии принципа, согласно которому император назначал своих легальных помощников и выбирал нелегальных. Попытки верховной власти вносить изменения в политическую жизнь страны в глазах партии были свидетельством способности российской монархии проводить реформы.
Появление Государственной думы в качестве нового института политической жизни России было воспринято кадетами как разделение верховной власти в стране между монархом и выборными представителями народа - думскими депутатами. По их мнению, монархическая власть в стране перестала быть высшей политической силой и отныне могла вести диалог с населением страны на равных. Однако явные нарушения подобного установления и нежелание верховной власти проводить более глубокие реформы свидетельствовали о том, что нововведения не были собственным устремлением верховной власти и были получены лишь в результате давления общественности.
Исходя из этого, можно заключить, что, будучи сторонниками монархического устройства России, кадеты тем не менее стремились к трансформации существовавшего самодержавного строя в конституционную и парламентарную монархию. Первым шагом на этом пути им казались политические нововведения 1905 - 1906 гг. Осознавая их недостаточность для воплощение в жизнь политического идеала, а также учитывая попытки властей, прикрываясь новыми формами политического быта страны, сохранить старые порядки, кадеты были настроены на дальнейшие перемены.
Немаловажно и то, что монархия оказалась способной, пусть даже и под давлением общественности, изменить политический быт страны, - для кадетов это было свидетельством того, что осуществление в стране реформ в принципе возможно. Тот факт, что носитель верховной власти не мог подбирать на высшие государственные посты и выбирать себе в качестве советников сторонников реформ, указывал на то, что для осуществления программных установок партии необходимо было взять инициативу в свои руки. Активность партии становилась условием прогресса монархии.
Учреждение Государственной думы ставило народных избранников на один уровень с верховной властью, они оказывались двумя сторонами неразрывного целого. Государственная дума становилась инструментом, с помощью которого кадетам казалось возможным подвигнуть верховную власть на проведение реформ: войдя в состав этого учреждения и тем получив сакральность, до того бывшую привилегией лишь императорской власти, они должны были стать силой, способной заставить монарха прислушаться к своему мнению как к точке зрения равноправного партнера и способствовать осуществлению реформ в стране. Тот факт, что еще до появления
Государственной думы император в критической ситуации выполнил требования населения страны, был свидетельством того, что в случае необходимости он способен идти на компромисс и с Думой; задачей партии становилось этого компромисса добиться.
Итак, начало XX в. с его общественными потрясениями, изменив многие установки отечественной культуры, внесло изменения и в область политической культуры, в частности -трансформировав представление о монархии. В понимании Конституционно-демократической партии из непререкаемого авторитета она превратилась в равного населению страны (в частности, его ставленникам в стенах народного представительства) участника политического процесса, которому можно и нужно было помогать в управлении Россией. Тем самым нарушалась монополия монархии на верховную власть в стране, вносились в сознание населения России новые мысли и ощущения относительно данного института, многие из которых впоследствии способствовали столь значительному падению престижа монархии.
Примечания:
1 См., напр.: Леонтович В.В. История либерализма в России, 1762-1914. М.,1995; Пивоваров Ю. Очерки истории русской общественно-политической мысли XIX - первой трети XX столетия. М.,1997; Секиринский С.С., Шелохаев В.В. Либерализм в России. М.,1995; Шацилло К.Ф. 1905 год. М.,1980;
Ш[елохаев В.В. Кадеты - главная партия либеральной буржуазии в борьбе с
революцией 1905 - 1907 гг. М.,1983; Шелохаев В.В. Либеральная модель
переустройства России. М.,1996; Essays on Russian Liberalism. Columbia:
University of Missouri Press,1972; Zimmermann J.E. Russian Liberal
Thought, 1900 - 1917//Canadian-American Slavic Studies. 1980. Vol.14. № 1. P.1-20.
2 Almond G.A., Verba S. The Civic Culture: Political Attitude and Democracy in five Nations. Princeton (N.J.),1963. P.15.
3 Барт Р. Избранные работы. М.,1994. С.424-425.
4 Программа Конституционно-демократической партии//Российские либералы: кадеты и октябристы. М.,1996. С.51-58.
5 Милюков П.Н. Год борьбы: Публицистическая хроника, 1905 - 1906. СПб.,1907.
6 Программа Конституционно-демократической партии. С.53.
7 Милюков П.Н. Вступительная речь на учредительном съезде к.-д. партии 14 октября 1905 г.//Милюков П.Н. Год борьбы... С.100.
8 Милюков П.Н. Еще о кн. Трубецком и о к.-д. партии//Милюков П.Н. Год борьбы. С.12 9.
9 Милюков П.Н. Кто виноват? Кн. Е.Н. Трубецкой и к.-д. партия// Милюков П.Н. Год борьбы. С.123-124.
10 Милюков П.Н. Отставка гр. Витте//Милюков П.Н. Год борьбы. С.306.
11 Милюков П.Н. Первое заседание//Милюков П.Н. Год борьбы. С.4 03.
12 Милюков П.Н. Доклад о тактике партии народной свободы в думе// Милюков П.Н. Год борьбы. С.32 6.
13 Там же. С.327.
14 Милюков П.Н. Критика «ХХ века»//Милюков П.Н. Год борьбы. С.446.
15 Милюков П.Н. Манифест 17 октября//Милюков П.Н. Год борьбы. С.74.
