CC BY
50
УДК
МОДИФИКАЦИИЛЕКСИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ СЛОВА В «ЯЗЫКОВОЙПОЭЗИИ» А.ДРАГОМОЩЕНКО ИЛ.ХЕДЖИНЯН
Т. В. Устинова
В статье анализируются некоторые особенности передачи значения в «языковой поэзии» Аркадия Драгомощенко и Лин Хеджинян. Особое внимание уделяется таким способам семантических модификаций, как синкретическое представление значения поэтического слова и нестандартная комбинация семантических признаков в сочетаниях слов.
Ключевые слова: «языковая поэзия», семантические модификации, лексический синкретизм, лексико-семантическая сочетаемость.
Русский поэт Аркадий Драгомощенко (1946-2012 гг.) переводил многих современных американских поэтов - Роберта Крили (Robert Creeley), Майкла Палмера (Michael Palmer), Барретта Уот-тена (Barrett Watten), Лин Хеджинян (Lyn Hejinian) и др. Ему близок лингвоцентризм представителей «Языковой школы поэзии» (the L=A=N=G=U=A=G=E School of Poetry), со многими из которых он был лично знаком. «Языковым поэтам», в свою очередь, понятно «пристальное, неукоснительное внимание» А. Драгомощенко к «словам...-речи, раскрытой собственному мерцающему исчезновению» [3. С. 212]. Его книги «Описание» и «Ксения» были изданы в США в переводе «языкового» поэта Лин Хеджинян.
Схожесть мировоззрения Лин Хеджинян и Аркадия Драгомощенко основана на общности творческих мотивов и целевых установок. Общая характерная черта этих двух авторов - тесная взаимосвязь творческой практики с метаязыковой и метапоэтической рефлексией. Метапоэтические и метаязыковые контексты общефилософского, литературно-критического, авторефлексивного типа представлены у Л. Хеджинян и А. Драгомощенко эксплицировано в виде статей и эссе (см., например, [2; 12]). В этих эссе авторы размышляют о проблеме соотношения языка и мышления, о наличии особой языковой реальности, об устройстве языка-кода, определяющего по-
этический текст, о взаимозависимости поэтического содержания и поэтической формы.
Как и в критической прозе, в стихах А. Драгомощенко и Л. Хед-жинян явно проявляется та же сознательная установка на метаописание первичного языка-объекта и текста-объекта, что придает их поэзии особое качество «лингвистичности». Зачастую именно ме-таязыковая интерпретация, метаязыковые суждения и оценки фактов языка и речи являются концептуальными и операциональными детерминантами поэтического идиостиля этих авторов. В широком смысле под «лингвистичностью» творчества Л. Хеджинян и А. Драгомощенко мы понимаем обширное проявление в нем метаязыко-вой и метапоэтической рефлексии, выступающей в сложной совокупности выполняемых функций - онтологической, гносеологической, эстетической и коммуникативной. «Лингвистичность» в узком смысле термина можно трактовать как авторскую пресуппозицию, влияющую на поэтическую форму и определяющую структуру текста. Автор исходит из метаязыковой предпосылки о том, что в процессе письма он находится в ситуации рефлексии над языком, содержащим «широчайший массив многочисленных логик, принимающих разнообразные формы грамматических связей, звукосочетаний, метафор, метонимий и т.д.» [12. С. 3], и такая предпосылка о смыслопорождающей силе «движений языка» [там же] обуславливает способ поэтического высказывания.
Таким образом, для А. Драгомощенко и Л. Хеджинян «поэтический язык является языком исследования» [8]. В качестве объекта исследования выступает сложное устройство и взаимодействие плана содержания и плана выражения в системе языка и речевой деятельности. Одно из направлений исследования - проблема семантической производности и контекстного «приращения смыслов». В эссе Memory Gardens, рассуждая о стихах Чарльза Олсона, А. Драгомощенко отмечает, «....поэтический текст образуется как пространство, преступающее “границы” вовлеченного в действие языка в ходе отклонения и катастрофического “столкновения” единиц смысла (от “фоны”, “семы” до полного собрания сочинений различных авторов в горизонте литературы вообще), и именно процесс распада устоявшихся значений вследствие изменения траекторий этих, уже всегда вчитываемых смыслов, является источником олсоновской энергии» [3]. Придерживаясь постулата о том, что «смысл не в вещах, а в отношениях между ними» [там же], Драгомощенко делает
акцент на смысловом потенциале внутрисловных семантических модификаций и трансформирования междусловных формальных и семантических связей. Для Лин Хеджинян смыслообразовательные ресурсы лексической сочетаемости, «контакты слова с соседями по предложению» [9. С. 83], также находятся в фокусе внимания.
Словосочетание представляется этим поэтам динамическим процессом, обеспечивающим потенциальную множественность поэтического смыслообразования. В терминах лингвистики, окказиональные лексические сочетания в текстах А. Драгомощенко и Л. Хеджинян в свернутом виде содержат несколько оснований потенциального переосмысления категориальных признаков единиц, входящих в их состав. Глубокое, всестороннее исследование проблемы синкретического способа выражения в поэзии представлено в работах Л. В. Зубовой [4; 5]. По Л. В. Зубовой, «комплексное значение слова с приращениями смысла в поэтической речи в отличие от частного и конкретного значения этого слова в обиходной речи неизбежного вызывает языковой сдвиг, демонстрирующий грамматическую и семантическую изменчивость слова и в то же время его грамматическую и семантическую целостность в совокупности частных проявлений и модификаций» [4. С. 108].
Возможно, терминоид «языковая поэзия» (language poetry), которым пользовалась группа американских поэтов для определения своего творческого метода, отражает это стремление продемонстрировать одновременно и смысловую целостность, и смысловую изменчивость слова. Л. В. Зубова следующим образом описывает такой статус поэтического слова: «слово в художественном тексте оказывается словом во всей совокупности его языковых значений, предельная конкретизация оборачивается предельным абстрагированием - обобщением, поскольку полнота явления представлена суммой конкретных реализаций. Следовательно, в поэтическом контексте (в речи) оказывается возможным то, что возможно не в речи, а в языке, т.е. поэтическая речь благодаря множественности контекстуальных связей оказывается организованной моделью языка с характерными для него системными отношениями» [4. С. 61].
В стихотворении А. Драгомощенко «За шесть часов до пробуждения, если не спать», посвященном Лин Хеджинян, комплексное значение слов, которые выступают как опорные смысловые точки («собрать» и «материя»), реализовано посредством их включения в зевгматические конструкции:
Уже не собрать всех пустых бутылок,
игл, наперстков, денег...
Не понять, где луч, а где стальная нить, протянутая поперек дороги, опять-таки, непременно у остановки наискось, где киоск прокисший, как небо,
Как - остальное то, что касается нёба, вознося в себе сложную и довольно складчатую материю несуществования.
Кокон, тьма, а в заикании - молния и изгнание.
Не такова 39-я гексаграмма. Не собрать также, если не ошибаюсь, ягод; ни брошенных где попало галстуков.
Не написать оды на восхождение пыли.
Не рассказать на ухо «как бы хотелось». Однако можно, - да, действительно -
остается еще вероятность идти, не разбивая стекол лбом, не разрывая на части цветную бумагу, билеты на край света, либо пустую марлю, - треск ее сух, как утренние циферблаты, пожирающие кузнечиков.
Как упования - тибетские мельницы.
Эти белые жернова ласковы, точнее сдержанны, но обезвожены более чем чрезмерно.
И дуновение ветра не приносит отрады [1. С. 38].
При объединении семантически неоднородных понятий в зевгма-тическом перечислении «не собрать всех пустых бутылок, игл, наперстков, денег» одновременно актуализируются несколько значений ядерного слова «собрать» (здесь и далее словарные дефиниции русских лексем даются по [7]): «сосредоточить в одном месте», «расположить близко друг к другу, сложив, соединив, составив что-либо», «составить, скопить постепенно, по частям», «получить в каком-то количестве, беря из разных источников». Далее на фоне введения в контекст «сложной и довольно складчатой материи несуществования» актуализируются семантические ассоциации с еще одним значением глагола «собрать» - «сжать, стянуть, свести, образовав складки». И далее, благодаря контекстной связи с фразой «не собрать также, если не ошибаюсь, ягод; ни брошенных где попало галстуков», реализуются еще два значения - «набрать в каком-либо количестве, подбирая с земли или срывая» и «сложить в одно место, вместе вещи, предме-
ты, находящиеся в разных местах или рассыпанные, разбросанные». Таким образом, глагол «собрать», вернее отрицательная форма этого глагола («не собрать»), выступает как объемное понятие, переосмысление и одновременная актуализация смысловых компонентов которого становится возможным благодаря сложным контекстным взаимосвязям. Вероятно, авторская интенция состояла в создании атмосферы недеяния как способа преодоления препятствия в духе восточной философии (39-я гексаграмма, Тибет). В таком случае синкретическое представление всего комплекса значений глагола «не собрать» выступает как знак отрицания действия как такового, перехода в состояние созерцательности, вглядывания внутрь себя.
В таком контексте особую значимость приобретает другое семантическое наложение зевгматического типа фраза «вознося в себе сложную и довольно складчатую материю несуществования». В этой фразе для ядерной лексемы «материя» актуализируются разные значения в зависимости от вариантов семантического соотнесения с другими компонентами словосочетания. Вероятно, словосочетание «складчатая материя» актуализирует значение «ткань, материал»; «сложная материя» - «предмет обсуждения, внимания»; «материя несуществования» - «объективная реальность, существующая вне и независимо от человеческого сознания». Причем, в последнем случае в сочетании «материя несуществования» происходит оксюмо-ронное отождествление смысловых противоположностей, и «объективная реальность вне человеческого сознания» в интерпретации поэта становится внутренней субъективной реальностью человека в состоянии пассивной созерцательности.
Стихотворение Л. Хеджинян из книги Slowly [11] посвящено той же теме исследования индивидуальной субъективности, что и «За шесть часов до пробуждения, если не спать» А. Драгомощенко. В тексте американского автора присутствует тот же мотив описания субъективной реальности человека и природы объективации ее внутреннего содержания. Значение ключевого многозначного существительного object представлено синкретически путем его последовательного включения в микроконтексты, реализующие несколько вариантов смыслового распознавания:
Subjectivity even if not of the curling sky is my duration
All day subjectivity is an endurance awaiting objects for a minute digressing
And it hopes for objects eager and unbaffled in spaces somewhere near eye level to greet it with comprehension during its waking hours
Everyone knows that in the dream called “Will My Spirit Live On When I’m Dead” as in the dream called “Will I Be Fired” and the dream called “Do You Only Pretend To Love Me” there are no objects
In the dream called “One Who Is Poor Passes By Inch By Inch” there is no object
Subjectivity at night must last hours with nothing to judge but itself
The walls of the hemispheres face and this produces life to closed admiring eyes [11].
Так, в словосочетании objects for a minute digressing актуализируется значение anything that may be apprehended intellectually (здесь и далее дефиниции английских лексем даются по [13]) - «то, на что направлена предметно-практическая и познавательная деятельность субъекта». В следующем предложении And it hopes for objects... происходит выдвижение значения a person or matter to which thought or action is directed - «лицо или явление, на которые направлена чье-либо внимание, деятельность и т.п.» Далее в контекстах in the dream... there is no object существительное object, вероятно, используется одновременно в двух значениях: в значении a person or thing with reference to the impression made on the mind or feeling or emotion elicited in an observer («исполнитель, носитель признака») и в значении a goal, purpose («цель, смысл»). В макроконтексте всего произведения значение object предельно расширяется, противопостав-ляясь концепту subjectivity и обретая смысл an actual phenomenon; (external) reality - «объективная реальность». Такое акцентирование многозначности слова object является в данном случае не просто важным текстообразующим фактором, но выступает как своеобразный код поэтического смыслопорождения.
Таким образом, А. Драгомощенко и Л. Хеджинян тонко владеют приемом создания интенсифицирующего поэтического контекста. Конструируя условия невозможности однозначного синтагматически обусловленного выбора значения полисеманта, эти авторы добиваются не только синкретического представления значения слова «в его тотальности», но и обозначают потенциальность развития этого значения.
Другая общая черта поэзии А. Драгомощенко и Л. Хеджинян заключается в способности добиваться новизны поэтического слова, эксплуатируя потенциал неузуальной лексико-семантической сочетаемости на синтагматическом уровне и на уровне суперструк-турных парадигматических корреляций. В этом случае стремление акцентировать тотальность слова «во всей совокупности его значений» отходит на второй план, уступая место намерению актуализировать окказиональные оттенки значения и новые смыслы, возникающие в процессе контекстного взаимодействия слов. Чаще всего, они достигают этого за счет семантических сдвигов в процессе вторичной номинации, но эксплуатация фоносемантических ассоциаций (например, по подобию и смежности) не является для этих авторов единственным источником смысловых новообразований. В терминах функциональной стилистики, в стихотворениях А. Драгомощенко и Л. Хеджинян наблюдается конвергенция стилистических приемов, обеспечивающая оригинальное смысловое развертывание текста путем разноуровневых (лексико-семантических, синтаксических, фонетических и др.) трансформаций его составляющих. С точки зрения когнитивного подхода к изучению языковых явлений, в процессе неузуального сочетания слов в интенсифицирующем контексте, допускающем различные варианты перегруппировки смысловых отрезков, происходит поликатегоризация и пере-категоризация значений составляющих этот контекст элементов. Результатом такого смещения («концептуальной интеграции» в терминах Ж. Фоконье и М. Тёрнера [10]) становится новая смысловая единица (новое ментальное пространство - «бленд»), вобравшая в себя компоненты значений ее составляющих, но не равная простому сложению этих значений. А. Драгомощенко и Л. Хеджинян как раз заинтересованы в демонстрации собственных, новых характеристик такого «бленда». Эти «языковые» поэты акцентируют явление сверхсуммативности смыслов, зачастую не предоставляя читателю ясной семантической программы, указывающей на то, какие именно смысловые компоненты взаимодействующих понятий подверглись выдвижению, а какие - редукции.
Таким образом, для окказиональных сочетаний слов в текстах Л. Хеджинян и А. Драгомощенко характерна экспликация негим-пликационных признаков (по М. В. Никитину [6. С. 80-105]). Так, например, в цитированном выше стихотворении А. Драгомощенко фраза «киоск прокисший, как небо» представляет собой каскад се-
мантических сдвигов. Вероятно, сначала представлен «экспликант сочетания с линейным переподчинением или контракцией» признака (в терминах М. В. Никитина [6. С. 85]): «киоск ^ то, что продается в киоске (вероятно, продукты питания) = то, что может прокиснуть или прокисло». В данном случае имеет место метонимическое смещение по смежности по типу «вместилище ^ вмещаемое». Далее переподчинение принимает другое направление: «прокисший» («испортившийся в результате брожения») гиперсемантизируется, компонент значения «испортившийся» в сочетании с существительным «небо» подвергается выдвижению и переосмысливается по подобию, как «ставший ненастным, пасмурным».
У Л. Хеджинян очевидно использование того же принципа контракции признаков сочетаемых слов. В процитированном выше стихотворении обозначения Subjectivity <...> is my duration и subjectivity is an endurance строятся как «переименование на импликационной основе» [6. С. 38], и «целое» (subjectivity - internal reality; pertaining to or characteristic of an individual) определяется через его «частные характеристики» (duration - continuance in time и endurance - the ability to continue or last, especially despite adverse conditions). В процессе такой концептуализации происходит индивидуально-авторское переосмысление понятия subjectivity, выдвигаются признаки динамичности человеческой идентичности, постепенного становления и развития личности во времени, а также преодоления трудностей, «неблагоприятных условий» на пути обретения самого себя.
М. В. Никитин, отмечая, что «нестандартность семантической комбинаторики, своеобразие и широта лексической сочетаемости составляет одну из отличительных особенностей поэтического языка» [6. С. 95], подчеркивает, что поэзия «непрерывно развивается в этом направлении» [там же] и происходит «постоянное расширение «допусков» сочетаемости» [6. С. 96]. По мнению исследователя, таким образом поэт выполняет важную познавательно-языковую функцию: «Указывая новые необычные связи десигнатов, а через них - вещей и признаков, до того считавшихся несовместимыми, разрозненными, он помогает интегрировать их в общей системе связей, отраженных в сознании, и вместе с тем эксплицирует более развитую систему этих связей» [6. С. 96].
А. Драгомощенко и Л. Хеджинян в своих «языковых стихах» демонстрируют разные варианты того, как добиться преобразования семантической структуры слова, возможности чего заложены
в самой системе естественного языка. В стихах этих авторов тонко и восхитительно проявляется умение смещать фокус внимания в процессе языковой концептуализации за счет синкретического представления значения поэтического слова и нестандартной комбинации семантических признаков в сочетаниях слов.
Список литературы
1. Драгомощенко, А. На берегах исключенной реки. М. : ОГИ, 2005. 80 с.
2. Драгомощенко, А. Фосфор. СПб. : Северо-Запад, 1994. 286 с.
3. Драгомощенко, А. Memory
Gardens. Новый Берег. 2005. №10. // [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.ru/
bereg/2005/10/dra21-pr.html
4. Зубова, Л. В. Поэзия Марины
Цветаевой: Лингвистический
аспект. Л. : Изд-во Ленинградского университета, 1989. 264 с.
5. Зубова, Л. В. Язык поэзии Марины Цветаевой (Фонетика, словообразование, фразеология). СПб. : Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1999. 232 с.
6. Никитин, М. В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика). М. : Высш. шк., 1983. 127 с.
7. Словарь русского языка (Малый Академический словарь): в 4-х т. [Электронный ресурс]. URL: mas-dict.narod.ru
8. Хеджинян, Л. Композиция
клетки [Электронный ресурс]. URL: http://www.vavilon.ru/
metatext/mj41/hejinian.html
Spisok literatury
1. Dragomoshhenko, A. Na beregah iskljuchennoj reki. M. : OGI, 2005. 80 s.
2. Dragomoshhenko, A. Fosfor. SPb. : Severo-Zapad, 1994. 286 s.
3. Dragomoshhenko, A. Memory
Gardens. Novyj Bereg. 2005. №10. // [Jelektronnyj resurs].
URL: http://magazines.russ.ru/
bereg/2005/10/dra21-pr.html
4. Zubova, L. V. Pojezija Mariny
Cvetaevoj: Lingvisticheskij
aspekt. L. : Izd-vo Leningradskogo universiteta, 1989. 264 s.
5. Zubova, L. V. Jazyk pojezii Mariny Cvetaevoj (Fonetika, slovoobrazovanie, frazeologija). SPb. : Izd-vo Sankt-Peterburgskogo universiteta, 1999. 232 s.
6. Nikitin, M. V. Leksicheskoe znachenie slova (struktura i kombinatorika). M. : Vyssh. shk., 1983. 127 s.
7. Slovar’ russkogo jazyka (Malyj Akademicheskij slovar’): v 4-h t. [Jelektronnyj resurs]. URL: mas-dict.narod.ru
8. Hedzhinjan, L. Kompozicija kletki [Jelektronnyj resurs]. URL: http ://www.vavilon.ru/metatext/ mj41/hejinian.html
9. Хеджинян, Л. Отрицание закрытости // Философский журнал. 2011. № 1. С. 78-85.
10. Fauconnier, G. Mental spaces:
conceptual integration networks / G. Fauconnier, M. Turner // Cognitive linguistics: basic
readings. GmbH & Co. KG, 2006. P. 303-371.
11. Hejinian, L. From Slowly [Электронный ресурс]. URL: http://epc.buffalo.edu/authors/ hejinian/slowly.html
12. Hejinian, L. The Language of Inquiry. Berkeley, 2000. 439 p.
13. Oxford Advanced Learner’s Dictionary Online [Электронный ресурс]. URL: http://oald8. oxfordlearnersdictionaries.com
9. Hedzhinjan, L. Otricanie zakrytosti // Filosofskij zhurnal. 2011. № 1. S. 78-85.
10. Fauconnier, G. Mental spaces:
conceptual integration networks / G. Fauconnier, M. Turner // Cognitive linguistics: basic
readings. GmbH & Co. KG, 2006. P. 303-371.
11. Hejinian, L. From Slowly [Jelektronnyj resurs]. URL: http:// epc.buffalo.edu/authors/hejinian/ slowly.html
12. Hejinian, L. The Language of Inquiry. Berkeley, 2000. 439 p.
13. Oxford Advanced Learner’s
Dictionary Online [Jelektronnyj resurs]. URL: http://oald8.
oxfordlearnersdictionaries.com
