CC BY
63
УДК 81'23'37
Т. В. Устинова,
Омский государственный педагогический университет
РОЛЬ КОНТЕКСТА В НЕКОНВЕНЦИОНАЛЬНОМ СМЫСЛООБРАЗОВАНИИ: СЛУЧАЙ ЧИТАТЕЛЬСКОЙ РЕЦЕПЦИИ КРЕАТЕМ ПОЭТА
В статье рассматривается проблема контекстной обусловленности значения нестандартно употреблённых или намеренно преобразованных поэтом языковых единиц. Контекстное влияние на динамический процесс конструирования значения читателем анализируется с позиций лингвопра-матического и когнитивно-дискурсивного подходов. Особое внимание уделяется описанию возможности использования гипотезы градуированной отмеченности в анализе процесса конструирования неконвенционального значения. На примере окказиональной лексико-семантической сочетаемости в стихотворении А. Драгомощенко разбирается читательская реинтерпретация наиболее отмеченного значения слова в интенсифицирующем контексте авангардного стихотворения. Ключевые слова: лингвокреативность, конструирование значения, контекстное влияние, отмеченное значение
Различные аспекты словотворчества писателей и читательской рецепции поэтических языковых экспериментов находятся в фокусе внимания специалистов в области лингвопоэтики, лингвостилистики, семиотики, когнитивной поэтики. Лингвокреативная деятельность языковой личности, в том числе в художественной коммуникации, является основным объектом исследования активно развивающейся лингвистики креатива [1].
Всевозможные проявления авторской языковой нестандартности могут быть определены как «креатемы» (термин В. П. Григорьева [2, с. 77]) - преднамеренно отобранные и осознанно реализованные (1) изобретенные или (2) преобразованные языковые единицы, обладающие обязательной эстетической функцией [3, с. 140]. Читательская рецепция креатем поэта (случаев окказионального словообразования, нарушений лексико-семантической сочетаемости, грамматических девиаций и т. п.) может быть описана как речевая «трансформа» восприятия знака (термин Т. А. Гридиной [4, с. 63]) - специфическая «переработка» конвенциональных формальных и смысловых аспектов языковых единиц. Мы рассматриваем читательскую рецепцию языковой нестандартности поэта и «приписывание» значения авторским креатемам как случай неконвенционального смыслообразования. По нашему мнению, сложный феномен конструирования неконвенционального значения в процессе чтения текстов с намеренной заданной смысловой неоднозначностью требует всестороннего анализа с позиций семасиологического, лингвопрагматического и когнитивно-дискурсивного подходов.
Для начала дадим терминологические пояснения, необходимые для анализа феномена неконвенционального смыслообразования. В самом широком понимании, любое смыслообразование в реальных дискурсивных условиях можно описать как «неконвенциональное» в противопоставлении к смыслообразовательной конвенциональности языка как системы. Как отмечает Р. Лангакер, «языковая конвенция не в состоянии обеспечить фиксированный, унитарный способ выражения для каждой мыслимой ситуации, которую говорящий желает описать» [5, с. 278]. Говорящие постоянно вынуждены разрешать проблемную ситуацию языковой неопределённости (подробнее о лингвокогнитив-ном понимании языковой неопределённости см. [6]), демонстрируя чрезвычайную гибкость в использовании широчайшего диапазона сочетаний и модификаций «готовых», конвенциональных схем конструирования значения, заложенных в единицах системы языка. По выражению В. Эванса, «пользователи языка обычно задействуют конвенциональный репертуар языковых единиц неконвенциональными способами» [7, с. 603]. В таком широком понимании неконвенциональность смыслообразова-ния представляется, скорее, как лингвистическая продуктивность человеческого сознания в процессе дискурсивного использования языка для объективации концептуальных структур.
Узкое понимание термина «неконвенциональное смыслообразование» предполагает рассмотрение процесса конструирования значения с позиций неординарного языкового самовыражения личности как «проявления тенденции к нарушению языкового стандарта в коллективной и индивидуальной речевой деятельности» [4, с. 12]. В данном случае акцент научной интерпретации смещается с языковой продуктивности любой дискурсивной деятельности на акцентированную языковую нестандартность
производства значения в определённых дискурсивных условиях. Если рассматривать производство значения как интерпретативную деятельность [8], то следует отметить, что семантизация креатем поэта - это случай сложной интерпретации. Один из интересных аспектов научного анализа процесса конструирования значения, по нашему мнению, заключается в определении степени влияния контекста на процедуры и стратегии интерпретативной деятельности рецептора поэтического текста.
В лингвистике и философии языка существуют две противополжные точки зрения на проблему контекстной обусловленности значения слова и множество теорий, занимающих промежуточное положение между ними:
1. Слова лишены собственных, самостоятельных значений. Лексическое значение слова полностью определяется контекстом его употребления: «Так называемые лексические значения есть не что иное, как искусственно изолированные контекстуальные значения или их искусственный пересказ» [9, с. 303].
2. Контекст есть реализация потенциально заложенного системой языка значения слова. Контекст обусловлен имманентными (системными) лексическими значениями составляющих его единиц: «<...> обычное же слово, встречающееся в тысячах контекстов, не столь податливо к требованиям данного единичного контекста - и не только подчиняется ему, варьируя своё значение, но и само создаёт в словосочетании контекст для других слов» [10, с. 72].
Решение проблемы «смысловой самостоятельности слова» предлагается исследователями в зависимости от глубинных философско-методологических оснований того направления языкознания, которое они представляют. Так, например, теория порождающей функции контекста получила наибольшее распространение в работах структуралистов (Л. Блумфильда, А. Гардинера, Л. Ельмслева). В лингвопрагматике проблема контекстной обусловленности значения слова является одной из центральных. Как отмечает И. Кечкеш, современные теории прагматики (например, теория уместности, неограйсовская теория) постулируют порождающую силу контекста [11, с. 7]. Однако в данной отрасли лингвистики сегодня не наблюдается абсолютизации роли контекстного влияния на конструирование значения. В прагматике и других отраслях науки о языке (лингвистической семантике, лингвостилистике, когнитивной лингвистике) широкое распространение получил тезис о важности исследования метаязыковой активности субъекта речеязыковой деятельности и видов языковых стратегий, обеспечивающих знание значения слова и его осознание в контексте.
Исследование проблемы контекстной обусловленности значения слова осложняется необходимостью задействовать в анализе два уровня научной абстракции, рассматривающих слово как единицу языка и контекст как явление речи. Совершенно справедливо, на наш взгляд, замечание Ю. В. Фоменко: «Причины семантических изменений не в самом языке и не в речи (тексте), а в экстралингвистической действительности, в абстрагирующей, творческой работе человеческого мышления» [12, с. 167]. Современная лингвистика чётко определяет психокогнитивный статус языкового значения: «Значение - факт сознания. Оно замкнуто в сознании и, так сказать, никогда не покидает головы. При сообщении значений, строго говоря, не происходит их передачи: <...> знаки не несут и не передают значения от одного человека к другому, а индуцируют тождественные или сходные значения, возбуждают аналогичные информационные процессы в двух сознаниях» [13, с. 15].
Методология исследования контекста как факта сознания концептуализатора обосновывается в такой отрасли языкознания, как когнитивная лингвистика. Здесь производство и восприятие высказывания рассматривается как динамический процесс образования и модификации когнитивных конструктов. Например, в теории Дж. Лакоффа эти конструкты - идеализированные когнитивные модели [14], важную роль в структурации которых играют имидж-схемы [14]; в представлении Ж. Фоко-нье - ментальные пространства [15], которые структурируются фреймами [16] и в зависимости от дискурсивных условий наделяются конкретными свойствами и объединяются в сети [17]. Образование концептуальной сети, обеспечивающей конструирование значения, в некоторой степени задано самостоятельным, конвенциональным, стереотипизированным значением единиц (coded meaning), но в основном определяется прагматическими факторами - дискурсивным контекстом употребления этих единиц, пресуппозициями и интенциями коммуникантов. В отечественной когнитивно-коммуникативной научной традиции также акцентируется «операционалистский подход» к пониманию динамического процесса смыслообразования. Как отмечает Л. О. Бутакова, при таком подходе «значение понимается как феномен, имеющий психологическую структуру (а не формальнологический семный набор, пусть даже расширенный за счёт прагматической коннотативной части), что позволяет квалифицировать процессы речевой деятельности как многофункциональные познавательные процессы» [18, с. 56-57].
Процессы порождения и восприятия речи имеют свои психолингвистические и прагмалингви-стические особенности. Как известно, существует два плана реализации речевой деятельности в процессе коммуникации - сторона отправителя сообщения (адресанта), порождающего высказывание, и сторона получателя сообщения (рецептора), воспринимающего и интерпретирующего высказывание. Несовпадение импликатур адресанта и инференций адресата приводит к возникновению речевого конфликта. В случае рецепции авторских поэтических креатем имеет место непрямая художественная коммуникация между поэтом и читателем. Категория непрямой коммуникации подробно описана в [19]. Как отмечает В. В. Дементьев, «существует необозримое множество смыслов, передаваемых имплицитным образом речевыми единицами самых разных уровней» [19, с. 7]. К частным способам выражения непрямой коммуникации относят и импликатуры языковых единиц [19]: принципиально важным при анализе речевого материала в непрямой коммуникации является «представление об осложнённой интерпретативной деятельности адресата речи, необходимой при коммуникативном использовании неконвенциональных единиц, поскольку итоговый смысл высказывания выводится именно адресатом» [19; 14].
И. Кечкеш предлагает динамическую модель значения [11; 20], учитывающую взаимоотношения планов адресанта и адресата в процессе коммуникации. Данная модель, охватывающая лексический и концептуальный уровни порождения и восприятия высказывания, включает такие взаимодействующие параметры, как личный контекст говорящего, личный контекст слушающего, актуальный ситуационный контекст и выводимое из него актуальное ситуационное значение высказывания [11]. Описывая особенности создания актуального коммуникативного значения, И. Кечкеш отмечает, что оно «возникает в результате столкновения личного контекста говорящего и личного контекста слушающего в актуальном ситуационном контексте. <...> Актуальное коммуникативное значение возникает в результате столкновения закодированных в лексических единицах «старых», предыдущих контекстов и актуального ситуационного контекста, в котором данное высказывание употребляется» [11; 10]. При этом, актуальное значение производится адресантом и адресатом по-разному: если адресант движется от закодированного в словах контекста к контексту актуальному, то адресат - от актуального контекста к лексическому [11].
Читая стихотворение и семантизируя авторские креатемы, читатель создаёт свой собственный текст (текст как продукт понимания), реагируя на материальный стимул - текст как продукт порождения. По сути, интенция авангардного поэта-экспериментатора состоит в исследовании смысловых потенций языка, «освобождении слова» и преодолении стереотипности языкового употребления. Соответственно, отправитель поэтического сообщения намеренно создаёт условия, в которых возможности использования конвенциональных схем конструирования значения будут минимальными. Эксплицируя смысл авторских креатем различных типов, рецептор будет в разной степени ориентироваться на смысловую самостоятельность слова и на контекстную чувствительность слова. По нашему мнению, сталкиваясь с необходимостью снятия намеренной многосмысленности поэтического высказывания, рецептор неизбежно принимает во внимание как обобщённое, системно заданное «значение-компетенцию» знака (термин И. А. Стернина [21, с. 106]), так и его ситуативную прагматическую конкретизацию в определённом контексте.
Гипотеза градуированной выделенности (отмеченности) [22; 23] гласит, что влияние контекста в процессе смыслообразования лимитировано степенью дискурсивной и когнитивной отмеченности лексико-семантических вариантов слова: в процессе интерпретации, независимо от контекста, наиболее отмеченное значение единицы в сознании рецептора будет автоматически активироваться в первую очередь [22]. Наиболее отмеченное значение, в понимании Р. Гиора, это далеко не всегда буквальное значение: высокая степень отмеченности определяется высокой частотностью употребления единицы, конвенциональностью (распространённостью в узусе) этого значения, широкой известностью лично для данного говорящего/слушающего, прототипичностью значения и многократностью употребления единицы в этом значении в данном дискурсивном отрезке [23]. Как отмечает И. Кеч-кеш, в начальной стадии интерпретации доминирует самое отмеченное для слушающего значение высказывания [11], а контекстные факторы оказывают влияние позже в случае необходимости коррекции интерпретации при смысловом конфликте. Даже если интенция говорящего состоит в актуализации наименее отмеченных значений, наиболее отмеченные значения не будут игнорироваться: «On such occasions, salient meanings would not be bypassed; rather, they would be activated first, rejected as the intended meaning and reinterpreted in consistency with the Principle of Relevance» [22, с. 85]. Гипотеза градуированной отмеченности подтверждается многочисленными экспериментально-эмпирическими
данными о биоэлектрической активности мозга и скорости читательской реакции испытуемых в процессе восприятия случаев вербальной и ситуативной иронии и метафор, эксплуатирующих столкновение прямых и переносных значений слов и словосочетаний [24]. Идеи Рейчел Гиора о контекстной независимости наиболее отмеченного значения вызвали оживлённую дискуссию и получили дальнейшее развитие в исследованиях проблемы восприятия и употребления прямых и переносных значений слов.
В отечественной лексической семантике и психолингвистике широкое распространение получили концепции «психолингвистического (психологически реального) значения» [25] и «субъективного значения» [26], которые обосновывают специфику функционирования значения слова в языковом сознании индивида. Исследуя содержание слова как единицы индивидуального лексикона с точки зрения полевого признакового и аспектуального подходов, специалисты выявили несовпадения субъективного и социумного (конвенционального) значений по всей шкале семантических признаков - родовых, видовых, периферийных [27, с. 97]. В структуре субъективного значения существует ядро с набором «неситуативных», более устойчивых признаков [27, с. 98]. И. А. Бубнова, проведя исследование зависимости между количественными показателями психометрического интеллекта и особенностями организации структуры индивидуального значения, отмечает: «В сознании носителей языка с высокими показателями интеллекта субъективное значение представлено гиперогипонимической структурой, где ядро структуры, т. е. основное значение, формируется в ходе операции подведения под категорию и определяет тип связей - гиперогипонимический - между всеми остальными значениями внутри структуры» [26, с. 29]. Вероятно, именно это основное, ядерное субъективное значение в определённых дискурсивных условиях становится наиболее отмеченным для данного индивида и выступает базой семантической ре-интерпретации.
Важность гипотезы градуированной отмеченности для понимания природы неконвенционального смыслообразования состоит в следующем. Если в канонической коммуникативной ситуации рецептор конструирует значение высказывания, распознавая коммуникативную интенцию отправителя сообщения, предлагающего более или менее чёткие лексические и прагматические ориентиры для такого распознавания, то в случае авангардного стихотворения авторская интенция состоит в намеренном затруднении выбора однозначной интерпретации высказывания («сгущении» неоднозначности). Соответственно, в таком интенсифицирующем, не снимающем неоднозначность контексте именно наиболее отмеченные значения слова, активируемые в первую очередь, будут служить значимым ориентиром в процессе читательской смысловой интерпретации. Даже пытаясь скорректировать свою интер-претативную стратегию и учесть контекстное влияние, воспринимающее сознание читателя поэтического текста не может игнорировать уже активированное отмеченное значение слова.
Возьмём, например, одну замечательную фразу из стихотворения Аркадия Драгомощенко «По многим причинам» [28]: «<...> мир настолько просторно сквозит, что в нём нет ни места, ни смерти». В данном случае креатема автора состоит в окказиональной лексико-семантической сочетаемости в предложении «мир <...> просторно сквозит». Наиболее отмеченное значение глагола «сквозить» лично для автора данной статьи - «дуть, продувать сквозь отверстия». Данный лексико-семантический вариант явно вступает в конфликт с контекстным окружением «мир сквозит» и «просторно сквозит». Соответственно, актуальный смысл [21, с. 77] слова «сквозит» в данном высказывании конструируется рецептором путём варьирования ядерных, дифференциальных и периферийных сем. Архисема «движение» будет актуализирована одновременно с дифференциальным компонентом «движение через среду, навылет» и периферийным компонентом «пропускать свет, позволяя видеть насквозь»: ~ «мир свободно движется»; «мир просвечивает»; «мир позволяет ясно видеть сквозь себя» («обнажает свою сущность»?). У читателя, хорошо знающего философские основания творчества А. Драгомощенко, «грамматику» и «политику» его поэзии, в которой онтология «разрыва» занимает одно из центральных мест [29; 30], может также возникнуть потребность в актуализации разговорного значения глагола «сквозить» - «быть в дырах, щелях». При этом, будучи неотъемлемой частью сложного целого, семантически варьируются единицы «мир» и «просторно» и далее (если затрагивать более высокий уровень семантико-синтаксических отношений) единицы «место» и «смерть». Например, объект, номинированный единицей «мир», получает дополнительные окказиональные признаки «воздушность», «поток», «лёгкость» и метафорически переосмысливается как «мир есть ветер», «мир есть свет». Актуальный смысл наречия «просторно» формируется путём актуализации сем «свободно» и «неплотно», что в сочетании «просторно сквозит» приводит к экспликации признака «без преграды». При этом, как нам представляется, именно отмеченное значение
«сквозить = дуть» выступает основой подобных интерпретативных переосмыслений значений слов, составляющих высказывание. Таким образом, в процессе сложной рецептивной деятельности читателя наиболее отмеченное значение слова действительно не может игнорироваться в условиях недостаточности сигналов, позволяющих однозначно эксплицировать интенцию адресанта.
Анализ данного примера показывает, что контекстные допущения также находятся в динамическом «развертывании», корректируясь в процессе интерпретации. Контекст динамически создаётся, как и экплицитное содержание и импликатуры [22, с. 86]. В отечественной семасиологии эта мысль имеет давнее обоснование: «контекст активно влияя на семантическую реализацию единицы, сам при этом выступает как своеобразная семантическая единица» [21, с. 81]. Ю. М. Лотман высказал идею о том, что акт художественной коммуникации есть акт трансформации всех компонентов этой коммуникации - кода сообщения (языка), самого сообщения, контекста, составляющего это сообщение и даже самих адресанта и адресата [31]. Развивая эту идею применительно к случаю неконвенционального словообразования, отметим, что контекстное влияние на значение слова в стихотворной речи может быть исключительно взаимным: наиболее отмеченные субъективные значения слов задают траектории направления конструирования контекстных взаимосвязей в сознании читателя, при этом контекстные взаимосвязи могут по-новому актуализировать отдельные семантические признаки, выступая основой читательской ре-интерпретации значения слова.
Подводя итог, можно сделать следующие выводы:
1. Неконвенциональное смыслообразование (в узком смысле понятия) есть динамический процесс конструирования значения в ситуации нестандартной, творческой ре-интерпретации формы, функции и содержания языковых единиц языковой личностью. Семантизация индивидуально-авторских креатем в процессе чтения поэтического текста является частным случаем неконвенционального смыслообразования.
2. Современную лингвистику отличает «взвешенная» позиция в анализе контекстной обусловленности значения слова: понимание смыслообразования как динамического процесса требует учёта как регулярных факторов семантического влияния (наличия в сознании носителя языка устойчивых, закрепленных за данной языковой формой содержательных признаков), так и вариативно-ситуативных факторов.
3. Контекст авангардного экспериментального стихотворения, в котором реализуется авторская установка на множественность прочтений, является интенсифицирующим. Находясь в ситуации сложной интерпретации, эксплицируя значение авторской креатемы в интенсифицирующем контексте, читатель стихотворения не может игнорировать наиболее отмеченные лично для него/неё значения слов.
4. В процессе читательской рецепции поэтический контекст находится в постоянной трансформации: читатель переосмысливает варианты семантической комбинаторики контекстуальных элементов, что ведёт к модификации смысла всего контекста как сложного целого.
Библиографический список
1. Гридина, Т. А. Языковая игра в художественном тексте : монография / Т. А. Гридина. - Екатеринбург: Изд-во Уральского гос. пед. ун-та, 2013. - 254 с.
2. Григорьев, В. П. Поэтика слова / В. П. Григорьев. - М., 1979. - 343 с.
3. Купина, Н. А. Креативная стилистика и практическая филология / Н. А. Купина // Стилистика сегодня и завтра : материалы конференции. Часть I. - М. : Факультет журналистики МГУ, 2014. - С. 140-144.
4. Гридина, Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество : монография / Т. А. Гридина. - Екатеринбург: Изд-во Уральского гос. пед. ун-та, 1996. - 214 с.
5. Langacker, R. W. Foundations of Cognitive Grammar: Theoretical prerequisites / R. W. Langacker. - Stanford University Press, 1987. - 540 p.
6. Radden, G., Köpcke, K-M., Berg, T. and Siemund, P. The construction of meaning in language / G. Radden, K-M. Köpcke, T. Berg, P. Siemund // Aspects of Meaning Construction. Eds. G. Radden, K-M. Köpcke, T. Berg, P. Siemund. - Amsterdam: John Benjamins Publishing Co., 2007. - pp. 1-15.
7. Evans, Vyv. Figurative Language Understanding in LCCM theory / Vyv. Evans // Cognitive Linguistics. -2010. - № 21-4. - pp. 601-662.
8. Демьянков, В. З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода /
B. З. Демьянков // Вопросы языкознания. - 1994 - № 4. - С. 17-33.
9. Ельмслев, Л. Пролегомены к теории языка / Л. Ельмслев // Новое в лингвистике. Т. 1. - М., 1960. -
C. 264-389.
10. Панов, М. В. О слове как единице языка / М. В. Панов // Труды по общему языкознанию и русскому языку. Т. 1. - М. : Языки славянской культуры, 2004. - С. 51-87.
11. Кечкеш, И. Слово, контекст и коммуникативное значение / И. Кечкеш // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Лингвистика». - 2014. - № 1. - С. 7-19.
12. Фоменко, Ю. В. Человек, слово и контекст / Ю. В. Фоменко // Концепция человека в современной философской и психологической мысли. - Новосибирск, 2001. - С. 164-168.
13. Никитин, М. В. Основы лингвистической теории значения / М. В. Никитин. - М: Высшая школа, 1988. - 168 с.
14. Lakoff, G. The Invariance Hypothesis: Is Abstract Reason Based on Image Schemata? / G. Lakoff // Cognitive Linguistics. - 1990. - № 1 (1). - pp. 39-74.
15. Fauconnier, G. Mental Spaces: Aspects of Meaning Construction in Natural Language / G. Fauconnier. -Cambridge, MA: MIT Press, 1985. - 190 p.
16. Fillmore, Ch. Frames and the Semantics of Understanding / Ch. Fillmore // Quaderni di Semantica. - 1985. -N. 6. - pp. 222-254.
17. Turner, M., Fauconnier, G. Conceptual Integration and Formal Expression / M. Turner, G. Fauconnier // Journal of Metaphor and Symbolic Activity. - 1995. - Vol. 10 (3). - pp. 183-203.
18. Бутакова, Л. О. Слово человека: психолингвистическое моделирование значения как достояние индивида / Л. О. Бутакова // Вестник НГУ. Серия: История, филология. - 2012. - Том, 11, выпуск 9. - С. 56-65.
19. Дементьев, В. В. Непрямая коммуникация / В. В. Дементьев. - М. : Гнозис, 2006. - 376 с.
20. Kecskes, I. Situation-bound utterances in L1 and L2. Studies on Language Acquisition / I. Kecskes. - Berlin: Walter de Gruyter GmbH, 2003. - 232 p.
21. Стернин, И. А. Лексическое значение слова в речи / И. А. Стернин. - Воронеж: Изд-во Воронежского государственного университета, 1985. - 170 с.
22. Giora, R. When is Relevance? On the Role of Salience in Utterance Interpretation / R. Giora // Revista Alicantina de Estudios Ingleses - 1998. - N 11. - pp. 85-94.
23. Giora, R. On Our Mind: Salience, Context and Figurative Language / R. Giora. - New York Oxford University Press, 2003. - 272 p.
24. Giora, R., Fein, O. Irony: Context and Salience / R. Giora, O. Fein // Metaphor and Symbol. - 1999. - № 14 (4). - pp. 241-257.
25. Стернин, И. А., Рудакова, А. В. Психолингвистическое значение слова и его описание / И. А. Стер-нин, А. В. Рудакова. - Staarbrucken: LAP Lambert Academic Publishing, 2011. - 192 с.
26. Бубнова, И. А. Субъективное значение слова: структура и ее особенности / И. А. Бубнова // Вопросы филологии. - 2007. - № 2 (26). - С. 30-36.
27. Кульгавова, Л. В. Из истории изучения индивидуального значения слова / Л. В. Кульгавова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов : Грамота, 2013. - № 4 (22). Ч. 1. - С. 95-99.
28. Драгомощенко, А. На берегах исключенной реки. М. : ОГИ, 2005. [Электронный ресурс] / А. Драго-мощенко. - Режим доступа: www.vavilon.ru/texts/dragomot5-1.html
29. Драгомощенко, А. Ответы // Новое литературное обозрение. - 2013. - № 121. [Электронный ресурс] / А. Драгомощенко. - Режим доступа: nlobooks.ru/node/3583
30. Ямпольский, М. Смерть и память (Опыт неэстетической поэзии Аркадия Драгомощенко) // Новое литературное обозрение. - 2013. - № 121. [Электронный ресурс] / М. Ямпольский. - Режим доступа: nlobooks.ru/node/3575
31. Лотман, Ю. М. Семиотика культуры и понятие текста / Ю. М. Лотман // Избранные статьи. - Таллинн : Александра, 1992. - С. 129-132.
T. V. Ustinova, Omsk State Pedagogical University
THE ROLE OF CONTEXT IN NON-CONVENTIONAL MEANING CONSTRUCTION: THE CASE OF THE READER'S RECEPTION OF THE POET'S LINGUISTIC NOVELTIES
The contextual dependence of non-conventionally used linguistic forms in the poetic text is analyzed in the light of pragmatic and cognitive approaches. The paper highlights the implementation of the graded salience hypothesis in the non-conventional meaning construction analysis. The reader's reinterpretation of the most graded meaning is shown on the example of lexical compositionality violation in the poem by Arkadii Dragomoshchenko.
Keywords: linguistic creativity, meaning construction, contextual influence, salient meaning
References
1. Gridina, T. A. Jazykovaja igra v hudozhestvennom tekste [Language play in the literary text]. Ekaterinburg: Izd-vo Ural'skogo gos. ped. un-ta, 2013, 254 p.
2. Grigor'ev, V. P. Pojetika slova [Poetics of the word]. Moscow, 1979, 343 p.
3. Kupina, N. A. Kreativnaja stilistika i prakticheskaja filologija [Creative linguistics and practical philology]. Stilistika segodnja i zavtra: materialy konferencii. Moscow: Fakul'tet zhurnalistiki MGU, 2014, pp. 140-144.
4. Gridina, T. A. Jazykovaja igra: stereotip i tvorchestvo [Language play: stereotype and creativity]. Ekaterinburg: Izd-vo Ural'skogo gos. ped. un-ta, 1996, 214 p.
5. Langacker, R. W. Foundations of Cognitive Grammar: Theoretical prerequisites, Stanford University Press, 1987, 540 p.
6. Radden, G., Köpcke, K-M., Berg, T. and Siemund, P. The construction of meaning in language. Aspects of Meaning Construction. Eds. G. Radden, K-M. Köpcke, T. Berg, P. Siemund, Amsterdam: John Benjamins Publishing Co., 2007, pp. 1-15.
7. Evans, Vyv. Figurative Language Understanding in LCCM theory. Cognitive Linguistics, 2010, no 21-4, pp. 601-662.
8. Dem'jankov, V. Z. Kognitivnaja lingvistika kak raznovidnost' interpretirujushhego podhoda [Cognive linguistics as the interpretative approach]. Voprosy jazykoznanija, 1994, no 4, pp. 17-33.
9. Elmslev, L. Prolegomeny k teorii jazyka [Introduction to the language theory]. Novoe v lingvistike, Moscow, 1960, pp. 264-389.
10. Panov, M. V. O slove kak edinice jazyka [On the word as a linguistic enit]. Trudy po obshhemu jazykoznaniju i russkomu jazyku, Moscow, 2004, pp. 51-87.
11. Kechkesh, I. Slovo, kontekst i kommunikativnoe znachenie [The word, the context and the communicative meaning]. Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Serija «Lingvistika», 2014. no 1, pp. 7-19.
12. Fomenko, Ju. V. Chelovek, slovo i kontekst [A human being, a word and context]. Koncepcija cheloveka v sovremennoj filosofskoj i psihologicheskoj mysli, Novosibirsk, 2001, pp. 164 - 168.
13. Nikitin, M. V. Osnovy lingvisticheskoj teorii znachenija [Foundations of the lexical semantics]. Moscow, Vysshaja shkola, 1988, 168 p.
14. Lakoff, G. The Invariance Hypothesis: Is Abstract Reason Based on Image Schemata? Cognitive Linguistics, 1990, no 1 (1), pp. 39-74.
15. Fauconnier, G. Mental Spaces: Aspects of Meaning Construction in Natural Language Cambridge, MA: MIT Press, 1985, 190 p.
16. Fillmore, Ch. Frames and the Semantics of Understanding. Quaderni di Semantica, 1985, no. 6, pp. 222-254.
17. Turner, M., Fauconnier, G. Conceptual Integration and Formal Expression. Journal of Metaphor and Symbolic Activity, 1995, Vol. 10 (3), pp. 183-203.
18. Butakova, L. O. Slovo cheloveka: psiholingvisticheskoe modelirovanie znachenija kak dostojanie individa [The human being's word: psycholinguistic modeling of meaning as the human property]. Vestnik NGU. Serija: Istorija, filologija, 2012, Vol. 11, no 9, pp. 56-65.
19. Dement'ev, V. V. Neprjamaja kommunikacija [Indirect Communication]. Moscow, Gnozis, 2006, 376 p.
20. Kecskes, I. Situation-bound utterances in LI and L2. Studies on Language Acquisition, Berlin: Walter de Gruyter GmbH, 2003, 232 p.
21. Sternin, I. A. Leksicheskoe znachenie slova v rechi [The lexical meaning of the word in speech]. Voronezh: Izd-vo Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta, 1985, 170 p.
22. Giora, R. When is Relevance? On the Role of Salience in Utterance Interpretation. Revista Alicantina de Estudios Ingleses, 1998, no 11, pp. 85-94.
23. Giora, R. On Our Mind: Salience, Context and Figurative Language. New York Oxford University Press, 2003, 272 p.
24. Giora, R., Fein, O. Irony: Context and Salience. Metaphor and Symbol, 1999, no. 14 (4), pp. 241-257.
25. Sternin, I. A., Rudakova, A. V. Psiholingvisticheskoe znachenie slova i ego opisanie [The psycholinguistic meaning of the word and its description]. Staarbrücken: LAP Lambert Academic Publishing, 2011, 192 p.
26. Bubnova, I. A. Sub 'ektivnoe znachenie slova: struktura i ee osobennosti [The subjective meaning of the word: its structure and specificity]. Voprosy filologii, 2007, no 2 (26), pp. 30-36.
27. Kul'gavova, L. V. Iz istorii izuchenija individual'nogo znachenija slova [From history of individual word-meaning study]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki, Tambov: Gramota, 2013, no. № 4 (22), pp. 95-99.
28. Dragomoshhenko, A. Na beregah iskljuchennoj reki [On the banks of an excluded river]. URL: www.vavilon.ru/texts/dragomot5-1.html
29. Dragomoshhenko, A. Otvety [The Answers]. Novoe literaturnoe obozrenie, 2013, no № 121. URL: nlobooks.ru/node/3583
30. Jampol'skij, M. Smert' ipamjat' [Death and memory]. URL: nlobooks.ru/node/3575
31. Lotman, Ju. M. Semiotika kul'tury i ponjatie teksta [Cultural semiotics and text understanding]. Izbrannye stat'i, Tallinn: Aleksandra, 1992, pp. 129-132.
© Т. В. Устинова, 2015
Автор статьи - Татьяна Викторовна Устинова, кандидат филологических наук, доцент, Омский государственный педагогический университет, e-mail: [email protected]
Рецензенты:
Л. О. Бутакова, доктор филологических наук, профессор, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского.
Ю. Ю. Литвиненко, кандидат филологических наук, доцент, Омский государственный педагогический университет.
УДК 81+159.9
Л. Н. Юровицкая, В. В. Доброва, Самарский государственный технический университет
МОДЕЛИРОВАНИЕ КОГНИТИВНОГО ПРОСТРАНСТВА ЭПИСТЕМИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ
Статья посвящена анализу, выявлению сходств, различий и взаимосвязей некоторых эпистемиче-ских состояний и характеризации концептуального поля «Эпистемические состояния». В работе применяется методика когнитивного моделирования, разработанная профессором В. М. Савицким. Выявляется признаковый состав (содержание), денотативная область (объём) и структурная соотнесённость рассматриваемых понятий.
Ключевые слова: концептуальное поле, эпистемические состояния, когнитивная позиция, ментальная модель, логический оператор.
На рубеже веков была сформирована гуманистическая парадигма лингвистических изысканий, в рамках которой феномены ментальности, культуры и языка стали изучаться в комплексе единой системы инструментальных категорий семиотики и когнитивной науки. В эту область исследований входит концептология, которая применяет обширный методологический аппарат с целью исследования механизмов отражения категорий сознания и культуры в семантике языковых знаков и в моделях построения речевых единиц. Одним из наиболее сложных, но в тоже время интересных объектов когнитивных исследований являются эпистемические состояния, с которыми связана интеллектуально-познавательная деятельность человека, направленная на осмысление фрагментов действительности и формирование определенного отношения к ним. Изучая мир вокруг себя и себя в нём, размышляя на тему собственного познания, человек переходит на метауровень философской рефлексии. На этом пути важным шагом является моделирование собственных ментальных процессов в их связи с семантикой стоящих за этим языковых знаков.
В трудах по логической и лингвистической семантике принято использовать систему категорий, служащих для описания объектной области когнитивного моделирования. Исходной категорией когнитивного моделирования эпистемических состояний выступает «положение дел», которое, по определению О. Н. Селиверстовой, характеризуется, как «то, что может иметь место в каком-либо мире» [1, с. 8]. Эта категория описывает максимально широкий охват реальности. С её помощью можно охарактеризовать всё сущее не только в материальном, но и в духовном мире (коллективной и индивидуальной ментальности). Положение дел «подразумевает существование предмета, наличие у него того или иного бытийного признака, какое-либо отношение между предметами, положение предметов в пространстве и времени, явление, факт, действие, процесс, событие, ситуацию и т. п.» [2, с. 21]. Элементарные положения дел условно можно разделить на два вида: события и факты [3]. Событие - это то, что протекает во времени, в отличие от факта, который рассматривается безотносительно временного интервала. Разновидностью события является состояние, т. е. некий модус существования объекта, который характеризуется определённым набором параметров.
