CC BY
107
Г. Н. СОКОЛОВА,
доктор философских наук, профессор,
Институт социологии НАН Беларуси, г. Минск
модернизация как «ответ» общества на «вызов» глобальных изменений в мире
Представлен анализ экономической и социальной сторон глобализации как нового состояния интернационализации хозяйственной жизни в мире. Показано, что новые экономические и социальные формы строятся вокруг сетевых структур капитала, управления и информации. Логика процесса модернизации общества - для «ответа» на «вызов» глобализации - развернута в контексте триады: стартовые позиции субъектов, активы и пассивы наличных ресурсов, коридор экономических и социальных возможностей. Выявлены проблемы, которые сужают «коридор возможностей» при формировании национального проекта модернизации.
Ключевые слова: глобализация, модернизация, сетевые структуры, стартовые позиции, активы и пассивы, коридор экономических и социальных возможностей.
В рамках парадигмы «вызов-ответ» глобализация представляет собой своеобразный вызов, на который каждое общество дает свой ответ» в соответствии с принципами, структурами и символами, заложенными в достижениях его длительного развития. Глобализация - объективный, ускоряющийся и всеобъемлющий и далеко не однозначный процесс. С одной стороны, он расширяет возможности доступа к достижениям науки, техники и культуры, подтягивая все страны к наиболее развитым, но с другой - усиливает экономическую взаимозависимость стран друг от друга, подчиняет их внутреннюю социальную политику внешним экономическим силам. Эта противоречивость особенно ощущается постсоветскими государствами, на долгое время выключенными из процессов мирового экономического развития, а также внутри- и межстра-новой конкуренции. Они интегрируются в общий процесс глобальных изменений в мире, осуществляя модернизацию по принципу «догоняющей», неорганической модернизации, связанной с большими социальными издержками, необходимостью решения как технологических, так и социальных проблем. Если органическая модернизация, осуществляемая наиболее развитыми странами, происходила в течение столетий благодаря внутренним факторам, то неорганическая осуществляется преимущественно под влиянием западных технологий и форм организации производства. Велика вероятность того, что «догоняющая» модернизация может быть «консервативной» по идеологии (ограничиться некоторым технологическим и организационным усовершенствованием); элитарной по масштабности (осуществляемой «сверху», в усло-
виях модернизационного эксперимента); технократически ориентированной по вектору ценностей гражданского общества.
Исходя из необходимости проверки данной гипотезы актуализируются вопросы: в какой точке процесса мировой глобализации находятся Россия и Беларусь как постсоветские государства? Каковы активы и пассивы этих стран? И наконец, каков «коридор экономических и социальных возможностей» модернизации в России и Беларуси? Эти вопросы предопределили цель исследования - анализ, в рамках парадигмы «вызов-ответ», интеграции различных по экономическому и социальному развитию обществ в процесс глобальных изменений в мире. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач: рассмотреть экономическую и социальную стороны глобализации; выявить плюсы и минусы этого процесса для стран с органической и неорганической модернизацией; проанализировать проблемы модернизации, связанные с интеграцией в глобальный процесс России и Беларуси как постсоветских государств.
Исследование экономической стороны процесса глобализации
Глобализация может быть определена как ускоряющийся процесс расширения и углубления взаимосвязанности стран мира во всех сферах современной общественной жизни - от экономической до социальной, от технико-технологической до социокультурной. Процесс глобализации набирает все большую силу, открывая, с одной стороны, перед странами возможность ускорения социально-экономического прогресса, но с другой - выступая угрозой их национальным интересам и самобытности [1, с. 13-42].
Признаки глобализации. Экономическая глобализация представляет новое состояние интернационализации производства и обмена, качественно отличное от прошлого, во-первых, по динамике и масштабам развития международных обменов результатами экономической деятельности. Для целого ряда стран мировой рынок уже не может рассматриваться как дополнение к национальному, а становится необходимым условием функционирования экономики. Его значение в развитии реального сектора экономики часто сопоставимо с ролью внутреннего рынка. И в этом состоит одно из главных проявлений экономической глобализации.
Во-вторых, глобальный характер приобретают не только хозяйственные связи, но и многие экономические проблемы. Становясь глобальными, они требуют для своего решения согласованных усилий многих стран. Ограниченность природных ресурсов, загрязнение окружающей среды, опережающий рост численности населения по сравнению с ресурсными возможностями планеты, разрыв между бедными и богатыми странами - все это вызывает тревогу человечества.
В-третьих, важнейшим признаком эры экономического глобализма становится транснационализация производства, торговой и банковской деятельно-
сти. Под этим термином понимается обрастание национальных «родительских» компаний многочисленными дочерними фирмами и филиалами в разных уголках мира. Транснациональные корпорации (ТНК) превратились в основную движущую силу процесса экономической глобализации, а такие ее субъекты, как отдельные государства и национальные компании, оказались во многих отношениях неконкурентоспособными.
В-четвертых, проявлением глобализации и ужесточающейся конкуренции становится слияние крупных компаний, имеющих схожий профиль, а также покупка ТНК в полную или частичную собственность уже существующих иностранных предприятий. Промышленно развитые страны экспортируют капитал друг другу, интегрируя тем самым свои национальные рынки. В мировом объеме прямых зарубежных инвестиций на долю промышленно развитых стран приходится более 70 %, на долю развивающихся - менее 30 %. Это свидетельствует о том, что интенсивность экономической глобализации в различных регионах неодинакова, причем мировой рынок расширяется прежде всего в результате экономических обменов внутри группы индустриальных стран [1, с. 19-22].
В-пятых, от конкурентного превосходства главных промышленных держав мира и экспансии их могущественных ТНК дают определенную защиту региональные интеграционные группировки, появление которых - одна из характерных черт процесса глобализации. Торговые, экономические, валютные союзы и объединения нескольких государств, создавая предпочтительные условия для сотрудничества, позволяют углублять разделение труда на региональной основе и усиливать позиции стран-участников в глобальной конкуренции. Таким образом, структура мировой экономики становится более сложной. Ее субъектами выступают уже не только отдельные государства и их фирмы, но и их интеграционные группировки со своими наднациональными структурами. На этом уровне все чаще не только устанавливаются правила и условия торговли, заключаются соответствующие соглашения, но и разгорается конкурентная борьба.
Экономическая глобализация тесно связана с либерализацией торговых и других обменов. Большинство стран мира, и прежде всего члены Всемирной торговой организации (ВТО), в значительной степени ослабили таможенные и другие барьеры на пути трансграничного движения товаров и капиталов. Судя по всему, складываются условия для превращения свободы торговли в господствующий принцип политики не только ведущих индустриальных держав, но и большинства других государств. Тенденция к либерализации внешнеэкономической деятельности набрала дополнительную силу после демонтажа командно-административной системы, господствовавшей в социалистических странах, так как рыночные отношения становятся универсальной формой хозяйственной жизни и экономического взаимодействия стран. Рост однородности и открытости экономических систем придал сильный импульс процессу интернационализации производства и обмена.
В свою очередь, социалистические страны, перешедшие на путь рыночных отношений, интегрируют свои экономики в Евразийское экономическое сообщество (ЕврАзЭС), а также Таможенный союз и Единое экономическое пространство (ЕЭП), состоящее из территорий сторон, на котором функционируют однотипные механизмы регулирования экономики, основанные на рыночных принципах и применении единых правовых норм, существует единая инфраструктура и проводится согласованная налоговая, денежно-кредитная, валютно-финансовая, торговая и таможенная политика, обеспечивающие свободное движение товаров, услуг, капитала и рабочей силы.
Плюсы и минусы глобализации. Глобализация открывает дополнительные возможности и сулит немалые выгоды отдельным странам. Благодаря этому объективному процессу достигается экономия на издержках производства, оптимизируется размещение ресурсов в мировом масштабе, расширяется ассортимент и повышается качество товаров на национальных рынках, становятся широко доступными достижения науки, техники и культуры. ТНК играют положительную роль в создании современных производств в развивающихся странах. Однако этот процесс в его нынешних формах сопряжен с издержками и угрозами для национальных экономик, причем не только бедных, но и богатых стран. Проблема заключается в том, что отдельным странам, особенно небольшим и бедным, нелегко контролировать то, что происходит вне их границ, а стихийные или направляемые сильными державами глобальные процессы могут иметь для них негативные последствия.
Существенная сторона глобализации - вызов, который она бросает суверенитету национальных государств. Переход значительной части контроля над экономикой от суверенных государств к транснациональным корпорациям и международным организациям, у которых свои и нередко противоположные национальным интересы, часто превращается в болезненную проблему. Программы либерализации и структурной адаптации, рекомендуемые ряду стран международными организациями, в возрастающей степени подчиняют внутреннюю социальную политику внешним экономическим силам. Это особенно ощущается в развивающихся странах и переходных экономиках. Так, условия, на которых МВФ и Всемирный банк предоставляют финансовую помощь странам, застигнутым кризисом, зачастую обязывают эти страны проводить далеко не самую рациональную, а порой и просто губительную политику.
Преимущества экономической глобализации реализуются отнюдь не автоматически, и не все страны в равной мере их ощущают. Более того, в глазах многих из них богатые и сильные государства оказываются в несправедливо более выгодном положении. Как бы ни были велики достижения экономического глобализма последних двух десятилетий XX века, они не сняли с повестки дня необходимость преодоления опасных разрывов в уровнях экономического развития стран, задачу, которая в 70-е годы находилась в эпицентре движения за новый международный экономический порядок. На 20 % населения планеты, проживающего в богатых странах, приходится 86 % ВВП всего мира, а на 20 %, живущих в бедных странах, всего 1 % [1, с. 27-28].
Преимуществам глобализации сопутствуют нежелательные последствия. Высокая степень экономической взаимозависимости стран, гигантские нерегулируемые перетоки горячих спекулятивных капиталов сделали глобальную экономику уязвимой, подверженной перебоям. Возрастающая неспособность многих стран догнать высокоразвитый мир, усиливающееся социальное неравенство внутри этих стран и несбывшиеся ожидания людей в эру, когда стандарты благосостояния и потребления высокоразвитых стран тиражируются средствами массовой информации на весь мир, продолжают оставаться источником внутренней и международной неустойчивости. Эти явления, конечно, не новы, но при стихийном ходе глобализации они могут выйти из-под контроля, дестабилизировать правительства и страны и даже вылиться в столкновения стран. Перед мировым сообществом встал вопрос: как ослабить уязвимость национальных экономик, проистекающую из их возрастающей взаимозависимости.
Джордж Сорос пишет, что капитализм в стадии глобализации отличает от его прежних этапов всепоглощающее стремление к успеху, усиление мотива прибыли и проникновение его туда, где ранее преобладали иные ценности -культурные, профессиональные, нравственные. «Не будет преувеличением сказать, что деньги правят теперь жизнью людей в большей степени, чем когда-либо раньше. К сожалению, мир еще не научился управлять денежными потоками в международной сфере» [2, с. 127].
Маловероятно, считает О. Т. Богомолов, чтобы оправдались прогнозы полной утраты национальными государствами суверенитета в отношении своей экономики в пользу наднациональных или международных образований. Как бы ни было велико влияние наиболее могущественных стран и их транснациональных гигантов, национальные государства в обозримой перспективе не отомрут, а наоборот, будут укреплять себя и добиваться демократизации глобальной экономической среды. Международному сообществу предстоит найти и узаконить границы делегирования национального суверенитета в экономической области международным институтам.
Активизация внутри- и межстрановой конкуренции. Рассмотрение экономической стороны глобализации выявляет, что она отличается от предшествующего периода интернационализации хозяйственной жизни резким обострением конкурентной борьбы, теперь уже во всемирном масштабе. Ее накал имеет, разумеется, и положительную сторону, заставляя всемерно удешевлять производство, одновременно не допуская снижения качества продукции. Но с другой стороны, в условиях ожесточенных схваток между промышленными гигантами, их неудержимой экспансии трудно окрепнуть молодой национальной промышленности развивающихся стран и завоевать достойное место даже на собственных внутренних рынках, не говоря уже мировых.
Ужесточение конкуренции в глобальных масштабах создает проблемы и в промышленно развитых государствах. Их предприятия, чтобы устоять перед наплывом дешевого импорта, урезают социальные гарантии работни-
кам, снижают или удерживают на прежнем уровне зарплату, а иногда и закрывают производство, перенося его в развивающиеся страны с более низкой ценой труда. Словом, под влиянием глобальной конкуренции ухудшается социальный климат внутри даже развитых стран, возрастает угроза роста безработицы.
Конкуренция, как и прежде, выступает как объективный закон, влияющий через существенные, внутренне необходимые, устойчивые отношения субъектов собственности, в борьбе за наиболее выгодные условия производства и реализации товаров с целью получения наибольшей прибыли, на взаимодействие законов разделения и перемены труда. Однако в условиях глобализации этот закон приобретает самодовлеющий характер и захватывает не только сферу производства, но и сферу обращения, диктуя свои требования общественному производству.
Ареной закона конкуренции становится как сфера общественного производства, так и сфера обращения, источником саморазвития - постоянное возникновение и разрешение противоречия между необходимостью максимальной самореализации человека во имя выживания и сопротивлением информационной среды этому естественному проявлению. В ходе развертывания научно-технического прогресса противоречие разрешается, чтобы возникнуть вновь и разрешиться на новой ступени общественного развития.
Виды конкурентной борьбы все более усложняются, становятся более многообразными и вариативными, принимают все более опосредованный характер. Наряду с конкуренцией мелких и средних производителей конкурентная борьба ведется между монополиями в одной отрасли хозяйства, между монополиями смежных отраслей, внутри монополий, между монополизированными и немонополизированными предприятиями и т. д. Конкуренция на современном этапе входит во все сферы экономических отношений. Вместе с тем, несмотря на разнообразие и сложность видов конкурентной борьбы, ее результаты строго детерминированы соотношением возможностей и способностей тех или иных субъектов конкуренции.
Исследование социальной стороны процесса глобализации
Исследование социальной стороны глобализации, осуществленное одним из самых известных европейских социологов М. Кастельсом [3, с. 492-505] позволило ему сделать концептуально важное заключение: в условиях информационной эры историческая тенденция приводит к тому, что доминирующие функции и процессы все больше оказываются организованными по принципу сетей. Именно сети составляют новую социальную морфологию нынешних обществ, а распространение «сетевой» логики в значительной мере сказывается на ходе и результатах процессов, связанных с производством, повседневной жизнью, культурой и властью.
Согласно его определению сетевая структура представляет собой комплекс взаимосвязанных узлов. Конкретное содержание каждого узла зависит от ха-
рактера той конкретной сетевой структуры, о которой идет речь. К ним относятся рынки ценных бумаг и обслуживающие их вспомогательные центры, когда речь идет о сети глобальных финансовых потоков. По закону сетевых структур расстояние (или интенсивность и частота взаимодействий) между двумя точками (или социальными положениями) короче, когда обе они выступают в качестве узлов в той или иной сетевой структуре, чем когда они не принадлежат к одной и той же сети [3, с. 494-495].
Сети представляют собой открытые структуры, которые могут неограниченно расширяться путем включения новых узлов, если те способны к коммуникации в рамках данной сети, т. е. используют аналогичные коммуникационные коды (например, ценности или производственные задачи). Социальная структура, имеющая сетевую основу, характеризуется высокой динамично -стью и открыта для инноваций, не рискуя при этом потерять свою сбалансированность. Сети становятся «институтами», способствующими развитию капиталистической экономики, основанной на инновациях, глобализации и индивидуализации сферы труда, постоянным расчленением и воссоединением различных элементов сферы культуры, ориентации сферы государственной политики на усвоение новых ценностей и общественных умонастроений, нацеленности социальной организации на завоевание пространства и уничтожение времени [3, с. 496].
Таким образом, можно говорить о том, что новые экономические формы строятся вокруг глобальных сетевых структур капитала, управления и информации, а осуществляемый через такие сети доступ к технологическим умениям и знаниям составляет в настоящее время основу производительности и конкурентоспособности. Компании, фирмы и, во все большей степени, другие организации и институты объединяются в сети разной конфигурации, структура которых знаменует собой отход от традиционных различий между крупными корпорациями и малым бизнесом, охватывая секторы и экономические группы, организованные по географическому принципу. Поэтому трудовые процессы обретают все более индивидуализированный характер, происходит фрагментизация деятельности в зависимости от производственных задач с ее последующей реинтеграцией для получения конечного результата. Это находит свое проявление в осуществлении взаимосвязанных задач в различных точках мира, что означает новое разделение труда, основанное на возможностях и способностях каждого работника, а не на характере организации данной задачи [3, с. 497].
Общество сетевых структур, в любых его институциональных воплощениях, в настоящее время является буржуазным обществом. Более того, капиталистический способ производства сегодня впервые определяет социальные взаимоотношения повсюду в мире. Однако эта разновидность капитализма коренным образом выделяется на фоне своих исторических предшественников. Ее отличают два главных признака: она носит всемирный характер и в значительной степени строится вокруг сети финансовых потоков. Капитал работает
в глобальном масштабе и в реальном времени, причем он реализуется, инвестируется и накапливается прежде всего в сфере обращения, т. е. как финансовый капитал. Последний всегда составлял основную часть капитала, однако сегодня мы являемся свидетелями несколько иного феномена: дальнейшее накопление капитала и финансовая деятельность все чаще осуществляются на глобальных финансовых рынках; из этих сетевых структур притекают инвестиции во все области хозяйственной деятельности: информационный сектор, сферу услуг, сельскохозяйственное производство, здравоохранение, образование, обрабатывающую промышленность, транспорт, торговлю, туризм, культуру, рациональное использование окружающей среды и т. д. [3, с. 497-498].
Однако чтобы финансовый капитал мог работать и конкурировать, он должен опираться на знания и информацию, получающие обеспечение и распространение благодаря информационной технологии. Таково конкретное содержание взаимосвязи между капиталистической формой производства и информационной формой развития. Капитал, которым распоряжаются чисто по наитию, всегда подвержен опасностям и, в конечном счете, размывается под воздействием элементарной статистической вероятности в условиях произвольных колебаний финансовых рынков. Процесс его накопления заключается ни в чем ином, как во взаимодействии между выгодным размещением средств в соответствующих фирмах и использованием накопленных прибылей для их обогащения в условиях глобальных финансовых сетей. Накопление капитала связано с производительностью, конкурентоспособностью и наличием необходимой информации относительно инвестиций в каждом секторе экономики [3, с. 497-498].
Итак, капитал либо изначально носит глобальный характер, либо обретает его с целью приобщения к процессу накопления в условиях экономики, строящейся вокруг электронных сетей. По принципу сетей фирмы организуют как свою внутреннюю структуру, так и внешние связи. Благодаря этому потоки капитала и вызываемая ими к жизни деятельность, связанная с производством, управлением и распределением, растекаются по взаимосвязанным сетям самой различной конфигурации.
Что же происходит с такой категорией, как труд, как социальные производственные отношения, в этом новом мире информационного капитализма? В пространстве финансовых потоков работники не исчезают, а работы остается в избытке. Вопреки апокалипсическим пророчествам сегодняшний мир характеризуется большим числом рабочих мест и более высокой долей занятости самодеятельного населения, чем когда-либо в истории. В основном это объясняется широким привлечением женщин к оплачиваемому труду во всех индустриально развитых обществах, причем этот контингент рынку труда удалось абсорбировать без особых проблем. Таким образом, распространение информационных технологий, несмотря на все изменения структуры труда и уничтожение определенных рабочих мест, не привело и вряд ли в будущем приведет к массовой безработице, несмотря на ее рост в Европе, который
больше связан с социальными институтами, чем с новой производственной системой [3, с. 501].
Однако несмотря на то, что работа, работники и трудящиеся классы существуют и даже получают все большее распространение в мире, социальные взаимоотношения между трудом и капиталом претерпевают коренные преобразования. Капитал по самой своей сути носит глобальный характер, а труд, как правило, - локальный. Историческая реальность развития информационных технологий такова, что ведет к концентрации и глобализации капитала, причем именно благодаря непреодолимому децентрализующему воздействию сетевых структур. Труд оказывается расчлененным в зависимости от осуществляемых операций, раздробленным по организационному признаку, диверсифицированным в аспекте наличия или отсутствия работы, раздельным в условиях коллективной деятельности. Сети сливаются друг с другом, образуя метасеть капитала, объединяющую капиталистические интересы на глобальном уровне, вне зависимости от сфер и участков деятельности; это не может не сопровождаться конфликтами, однако подчиняется одной и той же общей логике. Труд же теряет свою коллективную самобытность, становится все более индивидуализированным, с точки зрения возможностей работников, условий труда, заинтересованности в нем и перспектив на будущее [3, с. 502].
Таким образом, если капиталистические производственные отношения по-прежнему сохраняются (во многих экономиках доминирующая логика сегодня в гораздо большей мере носит капиталистический характер, чем когда-либо), то капитал и труд оказываются разнесенными в разное пространство и время: пространство потоков и пространство территорий, время компьютерных сетей, сжатое до мгновения, и почасовое время повседневной жизни. Они живут друг за счет друга, но друг с другом не связаны, ибо жизнь глобального капитала все меньше и меньше зависит от конкретного труда и все больше и больше - от накопленного объема труда как такового, которым управляет небольшой мозговой центр, обитающий в виртуальных дворцах глобальных сетей. За этой двойственностью кардинального характера по-прежнему кроется значительный объем социального многообразия, слагаемыми которого служат ставки инвесторов, усилия рабочих, мастерство человека, людские страдания, найденная и потерянная работа, повышение и понижение по службе, конфликты и переговоры, конкуренция и заключение временных союзов; обычная жизнь продолжается. Но на более глубоком уровне новой социальной реальности, производственных отношений в их прежнем виде больше не существует. Капитал стремится уйти в свое гиперпространство, где он имеет возможность беспрепятственного обращения, тогда как труд теряет свое коллективное лицо, растворяясь в бесчисленном множестве индивидуальных форм существования. В условиях сетевого общества капитал скоординирован в глобальном масштабе, тогда как труд индивидуализирован. Борьба между многообразными капиталистами и рабочими классами перетекает в категорию более глубинного противоречия между голой логикой потоков капитала и культурными ценностями человеческого бытия [3, с. 502-503].
Итак, М. Кастельс развернул впечатляющую картину современных тенденций, приводящих к формированию основ общества, которое он называет сетевым. Постулируя, что информация есть по самой своей природе такой ресурс, который легче других проникает через все преграды и границы, М. Ка-стельс рассматривает информационную эру как эпоху глобализации, а средством и одновременно воплощением таковой выступают сетевые структуры, которые он считает наиболее характерным явлением современного мира. Его анализ начинается с исследования революции, которую приносит с собой развертывание информационных технологий, т. е. с предпосылок становления новой социальной структуры.
Закон конкуренции приобретает всемирный масштаб и диктует свои требования не только в сфере производства, но и в сфере обращения, а именно -в сфере действия финансового капитала. Разумеется, он по-прежнему - катализатор взаимодействия законов разделения и перемены труда, но последние остаются вне публичной сферы, а именно - в сфере производства. Формы проявления и результаты конкурентной борьбы во все большей мере зависят от конкурентоспособности тех или иных субъектов экономической деятельности. Те из них, кто обладает большей конкурентоспособностью, оказываются победителями в конкурентной борьбе. Конкурентоспособность проявляется, таким образом, во взаимодействии конкурирующих сторон, результатом которого является победа одного и поражение другого конкурента на рынке труда, товаров, услуг и капиталов. Мировое разделение труда углубляется, происходит общественное распределение результатов труда, но уже не в зависимости от социальной политики государства, а в зависимости от интересов сетевых структур в мировом масштабе. И именно сетевые структуры диктуют новую стратификацию (расслоение) обществ, входящих в сетевые структуры. Мир развивается в направлении глобализации, когда закон конкуренции, катализирующий взаимодействие законов разделения и перемены труда, приобретает мировое значение и начинает «втягивать» в орбиту своего функционирования национальные экономики, вынуждая общества двигаться вперед соответственно принятой шкале улучшений, чтобы «догнать» ведущие страны, которые существуют с ними в одном историческом времени, в рамках единого глобального пространства. Принадлежность страны к той или иной категории по уровню развития определяет возможные издержки, присущие обществам сетевых структур, которые ей предстоит испытать при вхождении в единое информационное пространство.
модернизация как «ответ» общества на «вызов» глобальных изменений
Глобализация - объективный процесс интеграции национальных экономик в мировую экономику. Различные по своему экономическому и социальному развитию общества включаются в этот процесс посредством модернизации экономических и социальных ресурсов и развития инновационной деятельно-
сти. Успешность включения зависит от места нахождения общества в едином глобальном пространстве, соотношения в нем экономических и социальных активов и пассивов, коридора экономических и социальных возможностей [4, с. 3-12]. Модернизация рассматривается как процесс позитивных изменений государства и общества, основанный на экономических, социальных и культурных инновациях и ведущий в конечном счете к смене типа его экономической и социальной структуры, повышению благосостояния всех слоев населения, развитию культуры, науки и техники и сбережению природы. Модернизация имманентно присуща процессам мирового экономического развития, поэтому актуализируются вопросы: в какой точке процесса глобальных изменений в мире находятся постсоветские государства, в частности Россия и Беларусь? Каковы активы и пассивы этих стран? И наконец, каков «коридор экономических и социальных возможностей» модернизации в постсоветских государствах?
Местонахождение в едином глобальном пространстве. Уверенно функционируют в информационном пространстве страны «большой семерки», обладающие 46 из 50 имеющихся в мире макротехнологий. Из этих технологий 22 контролируются США, 8-10 - Германией, 7 - Японией, по 3-5 - Великобританией и Францией, по одной - Канадой и Италией. Россия сохраняет контроль лишь над одной (по некоторым оценкам - двумя) макротехнологиями -производством ядерной энергии и освоением космоса. При этом на долю семи высокоразвитых стран приходится около 80-90 % наукоемкой продукции и почти весь ее экспорт. Доля России составляет, по разным оценкам, от 0,3 до 1,0 % [5, с. 15-31].
По словам российского экономиста В. М. Симчеры, в области инноваций у россиян нет никакой конкуренции, потому что нет такой конкуренции между производителями. До 50 % российских компаний не ведут никакой инновационной деятельности, тогда как в мире практически нет организаций, которые не занимались бы ею. В условиях конкуренции каждая организация вынуждена и, следовательно, обязана заниматься инновационной деятельностью. Рост конкуренции на 1 % означает прирост инновационной деятельности на 3 %. Конкуренция толкает вперед инновации, она их локомотив. Поскольку половина отечественных организаций может производить продукцию и продавать ее, не имея никаких конкурентов, ситуация развивается спонтанно, сама по себе [6, с. 32-47].
Каждый технико-технологический этап модернизации имеет свой потенциал и предел эксплуатации как в экономическом, так и в социальном плане. Затягивание перехода к новому укладу, откладывание процессов модернизации имеет не только технико-технологические последствия, как может показаться на первый взгляд, но и социальные. В Беларуси (как и в России) затягивались процессы модернизации, имеющиеся у экономики ресурсы шли на поднятие заработной платы работников, хотя это не было обусловлено ростом производительности труда и эффективности производства. Основные
промышленно-производственные фонды предприятий устаревали (износ оборудования доходил до 80 %), технологии и продукция теряли конкурентоспособность на мировых рынках, что обусловило ряд кризисных явлений и в экономике (девальвацию рубля, инфляцию, закрытие ряда предприятий в сфере малого бизнеса, неполную занятость и т. д.), и в социальной сфере (снижение уровня жизни населения, падение индекса социального оптимизма и т. д.).
В основе каждого нового этапа модернизации лежат технологические, организационные, управленческие и социальные инновации. Введение этих инноваций связано с разрешением ряда технологических и социальных проблем. Суть технологической проблемы для постсоветских стран состоит в том, что преобладающий четвертый технологический уклад представляет собой принципиально иной тип производства, нежели пятый и шестой, и связан практически полностью с механизированным трудом. Так, в промышленности Республики Беларусь (как и в Российской Федерации) до 1/3 всего труда составляет ручной труд, 1/5 - ручной труд с механическими инструментами, 1/3 - машинный труд и лишь 1/10 - полуавтоматизированный и автоматизированный труд. Встраивание новых технологических цепочек в устаревшие технико-технологические структуры наталкивается на проблему совместимости традиционных и инновационных технологий. Устаревшие технологические системы зачастую непригодны для новых высокотехнологичных производств и требуют не просто модернизации-обновления, а своего свертывания и значительных финансово-инвестиционных затрат.
Несоразмерность активов и пассивов (в пользу последних) Беларуси и России как постсоветских государств определяется тем, что модернизация по типу «догоняющей» связана в них с неизбежными социальными издержками. Активы Беларуси и России состоят в следующем: во-первых, это наличие финансового резерва, что позволяет наращивать государственный спрос без возникновения значимого дефицита бюджета; во-вторых, общая недоинвести-рованность экономики, и особенно инфраструктуры, открывающая основные направления применения этого спроса - модернизацию инфраструктуры и социальную поддержку; в-третьих, сохранение основного производственного капитала (ресурсной базы) - наиболее важных видов производства. В Беларуси - это машиностроение, тракторостроение, производство ряда видов сложной бытовой техники. В России - электронная, атомная и электротехническая промышленность, станко-, судо- и приборостроение, ракетно-космическая промышленность, химико-металлургический комплекс). Это то, что С. Ю. Глазьев назвал несущими отраслями, сопровождающими развитие основного ядра пятого и шестого технологических укладов (нано- и биотехнологии, клеточные технологии и методы генной инженерии) [7, с. 26-37]. Согласно белорусскому экономисту В. Н. Шимову, все эти отрасли нужно поддерживать путем привлечения внешних ресурсов, но не кредитных, а акционерных, т. е. формируя межгосударственные и транснациональные корпорации. К активам можно отнести наличие квалифицированной рабочей силы, занятой в несу-
щих производствах. Одним из важнейших активов в постсоветских странах выступает роль государства как субъекта модернизации в определении и регулировании модели социально-экономического развития [8, с. 9-16].
Суть социальной проблемы состоит в том, что в ходе технико-технологической модернизации происходит свертывание ряда производств и отраслей, а это влечет высвобождение тех групп занятого населения, чей уровень профессионально-квалификационной подготовки устарел, обусловливает рост общей и структурной безработицы, снижение жизненного уровня затронутых модернизацией слоев и необходимость разработки адекватных мер их социальной защиты, включающих не только выплату пособий, но и помощь в переобучении, поиске работы и трудовой адаптации. Новые этапы модернизации требуют появления новых социально-профессиональных групп, активно участвующих в модернизации и имеющих интерес к этому процессу как источнику повышения интеллектуального уровня и уровня материального благосостояния (предпринимателей, менеджеров, специалистов и рабочих высокой квалификации). По данным переписей населения в Беларуси и России, социальную базу модернизации можно оценивать в 1/4-1/5 часть населения.
В то же время основной массив занятого населения (свыше 70 %) в Беларуси (как и в России) составляют представители массовых профессий, связанные с традиционными отраслями экономики и образующие иерархию социальнопрофессиональных групп, сходных по роду занятий (наемный труд физического и умственного характера), имущественному положению (от среднего до малообеспеченного), объему прав, ограниченному рамками трудовых контрактов, и разделяющих традиционные ценности в экономике и социальной сфере. Для того чтобы наемные работники были способны воспроизводить новые социальные слои, превратились в эффективных собственников своей рабочей силы, необходима реорганизация как внешних условий, изменяющих положение работников в обществе, так и внутренних условий - преодоления патерналистских стереотипов, нацеленности на повышение профессионального образования, формирования социальной ответственности за свою жизнедеятельность.
Коридор экономических и социальных возможностей предоставляется обществу каждым новым этапом модернизации, однако то, насколько они будут использованы, определяется готовностью и способностью общества не только внедрять новые научно-технические достижения, но и модернизировать свою социальную структуру: воспроизводить необходимые социальнопрофессиональные слои, адаптировать систему социальных ценностей и институциональную среду, нивелировать социальные риски и потрясения. В модернизации социальной структуры белорусского и российского общества есть общее - советское прошлое, связанное с поддержанием полной занятости, развитой системой социальной защиты, обеспечивающей стабильные и низкие цены на базовые товары, равномерное распределение доходов, доступность образования (в том числе высшего) и жилья, защиту от малообеспеченности.
И есть различия, а именно - различия в стратегиях перехода к рыночной экономике: выбор эволюционной модели развития в Беларуси и проведение «шоковой терапии» в России. И та и другая модель имеет свои преимущества и недостатки, приведшие к различной экономической стратификации общества - одному из основных индикаторов «расширения/сужения» коридора экономических и социальных возможностей.
В Беларуси эволюционная модель способствовала обеспечению минимальной социальной защищенности всех слоев населения, однако сдерживала технико-технологическую модернизацию, затрудняла формирование новых социально-профессиональных групп, востребованных новыми технологическими укладами. Шоковая терапия в России усилила возможности восходящей мобильности в экономической стратификации, в ходе прохождения стадии «дикого капитализма» позволила определенным социальным слоям накопить первоначальный капитал и способствовала активному появлению принципиально новых слоев, однако сильно поляризовала общество по критериям имущественного неравенства. Чтобы не допустить серьезного технологического отставания, процессы модернизации в Беларуси и России ориентируются, начиная с «нулевых» годов, на «стратегии инновационно-технологического прорыва», когда инновации выступают как «точки роста» в циклическом процессе общей модернизации, как «качественные скачки», обеспечивающие новое развитие техники и технологии, переход от одного технологического уклада к другому, более высокому.
Общность типологических черт и тенденций развития модернизационных процессов в Беларуси и России в значительной мере определяется степенью государственного вмешательства в сферу экономики и государственной политикой в социальной сфере. Социальная ориентированность государственной политики в экономических преобразованиях, контроль государства над балансом экономического и социального компонентов определяют специфику развития процессов модернизации в этих государствах. Различие в механизмах регуляции модернизационных процессов в Беларуси и России определяется выбором темпа осуществления реформ: эволюционный путь развития или «шоковая терапия».
В белорусском обществе социально-ориентированная рыночная экономика как результат государственной социальной политики реально обеспечивает позитивный экономический процесс улучшения материального положения беднейших слоев населения и уменьшает долю этой страты в обществе. Но, по результатам анализа, происходит это как за счет повышения заработной платы, так и за счет перераспределения доходов различных страт, с целью выравнивания их материального положения (при коэффициенте дифференциации -5,9), что приводит к аккумуляции около половины населения в диапазоне денежных доходов от 1 до 2 бюджетов прожиточного минимума (БПМ). Это означает, что около половины населения находится в режиме простого вос-
производства своей рабочей силы, обладает консервативным типом мышления и адаптивным типом экономического поведения. В российском обществе наблюдается увеличение социальной дистанции между полюсами дифференциации социальных слоев (при коэффициенте дифференциации - 16,5), что означает усиление социальных различий между стратами с разным денежным доходом по всем названным признакам, возникновение и обострение разногласий между ними. Вместе с тем общий процесс повышения материального благосостояния российского общества выступает фактором компенсации социальной напряженности и гарантом стабильности в российском обществе.
Таким образом, принятая в обеих странах «стратегия инновационно-технологического прорыва», когда инновации выступают как «точки роста» в циклическом процессе общей модернизации, представляется проблематичной в технологическом контексте, в силу несовместимости нынешнего (четвертого) и будущих (пятого и шестого) технологических укладов. Данная стратегия представляется проблематичной в социальном плане в силу того, что осуществляется в виде ограниченного модернизационного эксперимента, не затрагивающего основной массив населения, занятого в традиционных отраслях экономики. Необходимо способствовать расширению коридора экономических и социальных возможностей за счет повышения активности, адекватной трудовой мотивации и социальной ответственности основных социально-профессиональных групп за свою деятельность и жизнедеятельность. Проблемы технологического плана невозможно решать без внедрения инноваций в массовое производство, а проблемы социального плана - без включения в экономику всех трудовых ресурсов, при грамотной государственной политике. Эти универсальные принципы являются залогом успеха любого национального проекта модернизации.
Литература
1. Богомолов, О. Т. Мировая экономика в век глобализации / О. Т. Богомолов. - М.: Экономика, 2007. - 359 с.
2. Сорос, Дж. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности / Дж. Сорос; пер. с англ. - М.: ИНФРА-М, 1999. - 262 с.
3. Кастельс, М. Становление общества сетевых структур / М. Кастельс // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / под ред. В. Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999. -С. 494-505.
4. Соколова, Г. Н. Модернизация как технологический и социальный феномен: Беларусь-Россия / Г Н. Соколова // Социол. исслед. - 2012. - № 5. - С. 3-12.
5. Домбровский, В. О. О научно-промышленной политике России на рубеже веков / В. О. Домбровский // Проблемы теории и практики управления. - 2000. - № 1. - С. 15-31.
6. Симчера, В. М. В России денег хватает, в России дефицит эффективных решений / В. М. Симчера // Экономическое возрождение России. - 2008. - № 3. - С. 32-47.
7. Глазьев, С. Ю. Мировой экономический кризис как процесс смены технологических укладов / С. Ю. Глазьев // Вопр. экономики. - 2009. - № 3. - С. 26-37.
8. Шимов, В. Н. Структурная трансформация промышленного комплекса страны: императивы и направления реализации / В. Н. Шимов // Социология. - 2010. - № 1. - С. 9-16.
G. N. soKoLoVA
modernization as the «answer» of society to «call» of the global changes in the world
summary
The analysis of economic and social sides of globalization as new condition of economic life internationalization in the world is presented. It is shown, that new economic and social forms are constructing around network structures of the capital, management and information. The logic of modernization process is developed in triad context: starting positions of the subjects, the actives and passives of available resources, the corridor of economic and social possibilities. The problems that narrow this corridor of possibilities for formation of national modernization project are revealed.
Key words: globalization, modernization, network structures, starting positions, actives and passives, corridor of economic and social possibilities.
nocmynuna 25.10.2012 г.
