CC BY
100
Л. А. ШКАТОВА
МОДЕЛИ РЕЧЕВОГО ПОВЕДЕНИЯ ГОРОЖАН
В СТЕРЕОТИПНЫХ СИТУАЦИЯХ ОБЩЕНИЯ
Понятие «модель» используется представителями разных областей знания с давних времен, однако для языкознания оно стало актуальным лишь в недавнее время, что связано с развитием когитологии и прагмалингвистики. Обращение к данному понятию вызвано стремлением организовать собранный эмпирический материал, включить его в теоретический контекст науки и обосновать необходимость интегративных исследований по моделированию социального взаимодействия.
Многолетнее изучение функционирования русского языка в разных сферах современного города убедило нас в важности создания теоретической базы для моделирования корректного взаимодействия людей в условиях экстенсивного, чреватого конфликтами городского общения. И сейчас актуальны слова Б. А. Ларина: «Оставшись на пути изучения города едва ли не последними из обществоведов, лингвисты должны использовать их опыт в самой планировке работ по этому вопросу»1.
Низкий уровень культуры населения многих промышленных городов России все чаще обращает на себя внимание и в значительной степени определяет социальный заказ на проведение комплексных исследований, в которых, к сожалению, почти не участвуют лингвисты. А между тем анализ «языкового быта» горожан должен стать существенным компонентом научного описания города и совершенствования его жизненной среды, поскольку на его основе возможна разработка системы формирования жизнестойкости разных слоев населения.
В логике и методологии науки термин «модель» обозначает «аналог определенного фрагмента природной или социальной реальности», который «служит для хранения и расширения знания (информации) об оригинале, конструирования оригинала, преобразования или управления им»2.
Языковое существование горожан представляется нам в виде использования ими системы исторически сложившихся и социально закрепленных языковых средств, обеспечивающих свободное, незатрудненное общение3. Разнообразие жизненных укладов, потребностей, вкусов, привычек горожан в условиях экстенсивного общения нивелируется за счет выработки стереотипных моделей поведения, которые в языковом сознании говорящих осознаются в качестве универсальных, неизменных при повторяющихся коммуникативных актах. Такие модели мы называем инвариантными (4, 332), поскольку они противопоставляются вариантам речевого поведения, имеющим определенную коннотацию и стилистическую маркированность.
Специфику языковой ситуации современного общества мы видим в том, что сейчас каждый его член получил широкую возможность выбора, однако искусственно идеологизированные структуры образования и воспитания советского человека осложнит! расширение поведенческих моделей, и -он находится в состоянии дискомфорта, так как интеллектуальное возрождение России невозможно без формирования новой личности, осознающей свою принадлежность к народу, его истории, культуре, национальным традициям. Большую тревогу вызывает и отсутствие фундаментальной проработки путей и средств бесконфликтного взаимодействия людей разных национальностей, проживающих в полиэтническом промышленном городе.
Мы предполагаем ценность сопоставительных исследований моделей
16*
123
типичного речевого поведения жителей небольшого провинциального города, промышленного российского города и столицы одной из республик. Лингвистический анализ может выявить инвариантные конструкции, а также различные явления в языке жителей разных городов, составляющие локальную окраску литературного русского языка и специфику городского просторечия:
Методику моделирования в последние годы интенсивно используют различные науки, изучение поведенческих моделей стало предметом новой науки - этологии. Однако само понятие «модель» и определение поведения дискуссионны1', неясна сущность моделирования применительно к речевому поведению. Требуется установить специфику речевых моделей, разграничить городские и сельские структуры поведения, предложить методы их изучения и классифицировать модели речевого поведения (инвариантные - вариативные, нормативные - ситуационные, стереотипные - нестандартные, официальные - неофициальные и пр.). Важно определить параметры моделирования и его возможности при описании человеческого поведения. Не до конца прояснено, что понимается под термином «городские стереотипы»5. Важно выявить национально-культурные модели речевого поведения в полиэтническом городе, влияние демократических преобразований в нашем обществе на речь горожан, изменения в оформлении этикетных ситуаций.
Такая постановка проблемы предполагает определенные подходы к исследованию. Прежде всего представляется необходимым на основе картотек городской устной речи, магнитофонных и ручных записей, анализа письменных источников, зафиксировавших городское просторечие, выявить частотные ситуации языкового быта горожан, способы взаимодействия в процессе вербального общения, оценить их с точки зрения норм современного русского языка и принципов общения.
Предполагается описать различные варианты речевого поведения горожан разной национальности, охарактеризовать межэтнические контакты и способы выхода из конфликтных ситуаций, вызванных различием менталитетов.
Диахронический аспект исследования связан с анализом речевого поведения как процесса, протекающего во времени, условно определяемом в рамках 70-90-х годов нашего века. Эти рамки заданы временем существования Челябинского государственного университета (он образован в 1976 году) и началом Словарной картотеки «Язык города», Новым этапом работы по теме «Модели'речевого поведения горожан» будет включение полученных данных в систему прогнозного социального проектирования1-' и' гуманитарная экспертиза языкового быта города с точки зрения отражения в нем социально-экологической и историко-культурной среды проживания7.
Нормативный подход к собранному в Базе данных материалу и стремление выделить наиболее корректные, нейтральные (инвариантные, по принятой нами м исследовании терминологии) модели речевого поведения горожан показали важность, включения лингвистического аспекта в широко проводимые социально-диагностические исследования.
Думается, что для социологов и психологов, практикующих прогнозное социальное проектирование без участия лингвистов, небезынтересны наблюдения за речевой практикой горожан.
Накопленный нами материал в виде текстов городских стереотипов убедительно продемонстрировал, во-первых, наличие «ядерных» конструкций, повторяющихся от Москвы до Красноярска без изменений модели и ее наполнения; во-вторых, вариантность, проявляющуюся при наличии социальных условий (так, типичное для Москвы транспортное восклицание: «Единый!» или обращение водителя в Санкт-Петербурге:
«Покупайте карточки!»).
Гуманитарная экспертиза может определить не только предпочтительные для населения модели, отобранные из реального городского быта, но и такие, которые искусственно моделируются («Осторожно! Двери закрываются! Следующая станция метро «Кропоткинская») или перенимаются из языкового быта города, признанного в качестве носителя образцовой культуры («У нас принято уступать...» и т. п.).
По крайней мере, на наш взгляд, регулирование социальных процессов, в том числе взаимодействия людей в пределах' городской среды, необходимо включает позицию языковеда, рассматривающего речь в повседневности. Социально-культурные условия городского быта требуют стандартизации речи, создания коммуникативно-целесообразных формул для разнообразных сфер и целей общения. Отсутствие рекомендуемых или естественно отобранных в процессе взаимодействия горожан стандартов, речевых клише затрудняет интенсивную коммуникацию, так как вынуждает носителей языка строить программы нового действия. Так, введение в свое время компостеров вызнало массу номинаций У пассажиров городского транспорта при обращении друг к другу: «пробейте», «прокомпостируйте», «придавите», «стукните», «нажмите», «на компостер», «на дырочки» и под. Новые приоритеты общественного развития, новые экономические условия диктуют иные формы речевого поведения, проходящие сегодня апробацию в языке города. Так, на наших глазах идет перебор вариантов обращений: «Товарищи!», «Граждане великой России!», «Россияне!», «Земляки!», «Судари и сударыни!», «Уральцы.1», «Челябинцы!» и под.
Возрождение разрушенных социальных связей и контактов требует от нас обращения к истории городского быта, восстанавливаемой по крупицам из воспоминаний и литературных источников.* Стремление по-новому взглянуть на историю России и становление взаимоотношении людей в пределах города оправдано тем, что новое речевое оформление этикетных ситуаций еще не получило закрепления в языке горожан настолько, чтобы стать общепризнанным как образец поведения, а старые формы во многом разрушены «до основания».
Тема «Модели речевого поведения горожан» объединила усилия филологов Челябинска (Г. К. Валеев, А. А. Панова, Л. А. Шкатова), Уфы (Л. Л. Аюпова), Красноярска (Л. А. Киселева, Т. В. Шмелева), Москвы (В. А. Благово). Привлечение к этой теме ученых других научных центров дало бы возможность сделать гуманитарную экспертизу этикетных новаций и возрожденных клише. Предполагается издание текстов стереотипов городского общения («Транспорт», «Торговля», «Бытовое обслуживание») и аналитической монографии, которая была бы теоретической основой для методических рекомендаций по этике речевого поведения. Особого внимания заслуживает, с точки зрения исполнителей темы, речь полиэтнического города, поэтому мы с радостью приняли бы предложения своих коллег из ближнего зарубежья.
ПРИМЕЧАНИЯ
]. Ларин Б. Л. История русского языка и общее языкознание: Избранные рабош. - М.: Просвещение, 1977.- С. 177.
2. Философский чнииклоиедический словарь. - М.: Сопегекая энциклопедия, 198}.-С. 382.
3. См.: Помыка.чона Г. 1:., Шишкина Т. Я., Шкатова Л. Л. Наблюдения над речью жителей г. ЧеляГишека/УГородскпе просторечие. Проблемы и зучения.-М.: Паука, 1984.-Г.168.
4. См.: Шкапиш Л. Д. Инвариант как универсальны!'! комионеш речевого
поведения//Психолинпшстика и межкультурное взаимопонимание: Тезисы докладов X Всесоюзного симпозиума но психолингвистике. - М.: Институт языкознания, 1991.
5. См.: Гаазе-Рапопорт М. Г., Поспелов Д. А. От амебы но,робота: модели поведения. - М.: Наука, 1987.
6. Русская разговорная речь: Тексты. - М.: Наука, 1978.-С. 269-270.
7. См.: Прогнозное проектироиание и социальная диагностика//Под ред. Т. М. Дридзе. Кн. I.- М., 1991.
8. См.: Буришкин П. Москва купеческая. Записки. - М.: Современник, 1991.; Колесо» В. В. Язык города. - М.: Высшая школа, 1991.; Иванов Е. Меткое московское слово. -М.: Московский рабочий, 1983.; Пыляев М. И. Старое житье. Очерки и рассказы. 2-е изд. - М.: 1897.; Физиология Петербурга. - М.: Советская Россия. 1984,
В. П. ТИМОФЕЕВ
ЯЗЫК РОДИНЫ ЛОМОНОСОВА НА УРАЛЕ
Невероятная тема? Да. Но посмотрите подготовительные материалы к «Российской грамматике» М. В. Ломоносова в 7 томе академического издания 1952 г. и Вы с удивлением заметите, что наш уральский старожильческий говор в половине XVIII столетия как будто претендовал на приоритетную роль в первой грамматике русского языка, а это был язык Холмогор - родины Ломоносова. Там скопилось много слов, распространенных на Урале: базйнить - кричать, выть - пай; галиться -издеваться; должйть - считать должным; заварзай - однокоренное нашему разварзаться - с трудом расстаться с кем-либо; курья - старое русло реки; лагун - сосуд; лытки - концы ног; лямать - вяло что-то делать, а у нас есть поговорка: задняя ляма - прозвище отстающему; мырка - морда медведя, а у нас производное: мйркать, мйргать, то есть мимикой выражать брезгливость; пблстить - сбивать половики; прбстень - нитки полного веретена; сарана - наш лесной цветок саранка, с чесночной луковицей; сопеть - жадно есть; стегнб - нога вы!ие колена; хлыктйть -наше клыктйть, то есть икать; целйбуха, с цоканьем - ядовитое дерево strichnosnux vomica и семя его, а. у нас - чилибуха, чичилйбуха, то ерть всякая сорная трава; шадрй - оспа; шашмура - женский головной убор; шаять - тлеть; шилйкун - мальчик-проказник и др. Слово «кеж» в седьмом томе Ломоносова редакция объяснила «Словарем русского языка» Академии наук 1909 г., который взял сведения от уральского краеведа В. П. Третьякова: полосатая пестрядь, домашним образом подготовленная на нижнее платье (Кеж: Шадр. Третьяков)... Я помню с детства досаду бабушки или матери на то, что сырые дрова модеют, то есть тлеют, не разгораются, а из-за них и печь модеет, не печет. Это слово есть и в материалах к «Российской грамматике» Ломоносова.
Более того, речь самого Михаила Васильевича, даже в сочинениях его, оставалась, видимо, чисто крестьянской, несмотря на то, что он многим языкам был искусен, и, опять же, слышится наша диалектная огласовка - и наши словоформы, и наш словарь: верьх, дыхать, заскрыпбл, мЯхкой, поздйе, пужлйвыи, смотрйть, страм, сюдй, убйвца, спесива, кака, дале; вчерйсь, з;'штре, преж; жарчйе, сильнее, ярчае. И - слова: блажйть, в тягости, достйтки, доступйет, жёгнул, заблся, завсегдй, зарбк, злобиться, лыва, матербю, на вербях, напослбди, не чуть (не слышно), ознобйл, пбрстик (пальчик), похвалъбй, рукавйца, елс-га (слегй), тамошней, хйрями; Александр Петрович Сумароков не вклеплется; прошу не погнбваться...
В. 1907 г. в С.-Петербурге Академия наук издала в 83-м томе (№ 5) сборника по Отделению русского языка и-словесности труд Аркадия Никандровича Грандилевского «Родина Михаила Васильевича Ломоносова. Областной крестьянский говор». Географически - это
