Модели оценки юридического критерия формулы невменяемости и ограниченной вменяемости у больных эпилепсией Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

© М.В. Усюкина, Т.А. Шахбази, 2015 УДК 340.637

Для корреспонденции

Усюкина Марина Валерьевна - доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник отделения экзогенных психических расстройств ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России

Адрес: 119991, г. Москва, Кропоткинский пер., д. 23 Телефон: (495) 637-55-95 E-mail: marina_gnc@mail.ru

М.В. Усюкина, Т.А. Шахбази

Модели оценки юридического критерия формулы невменяемости и ограниченной вменяемости у больных эпилепсией

Assessment models for legal criterion of insanity and diminished responsibility in patients with epilepsy

M.V. Usyukina, T.A. Shakhbazi

The paper presents models of legal criterion of insanity and diminished responsibility. It is demonstrated that one specific feature of the legal criterion for epilepsy is the inadequacy of both its components due to the specific pathogenesis of epilepsy, which contributes not only to cognitive impairment (thought disorder), but also to emotional and volitional disorders (prevalence of violent reactions over others) as a result of emerging epilepsy-related personality changes.

Keywords: epilepsy, mental disorders, forensic psychiatric assessment, legal criterion of insanity and diminished responsibility

ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России, Москва

Federal Medical Research Centre of Psychiatry and Narcology, Moscow

В статье представлены модели юридического критерия формулы невменяемости и ограниченной вменяемости. Показано, что особенностью юридического критерия при эпилепсии является недостаточность обоих его компонентов, являющаяся следствием специфического патогенеза эпилептической болезни, обусловливающего не только дефицитарность когнитивной сферы (нарушения мышления), но и эмоционально-волевые расстройства (преобладание эксплозивных реакций над прочими) вследствие формирующихся в результате болезни эпилептических изменений личности.

Ключевые слова: эпилепсия, психические расстройства, судебно-психиатрическая оценка, юридический критерий невменяемости и ограниченной вменяемости

Многие зарубежные авторы признают длительную историю описания и систематизации данных о повышенной общественной опасности больных эпилепсией, высоком риске агрессивных действий у данной категории пациентов [13, 15]. S. Fazel, P. Lichtenstein и соавт. [16], сравнивая риск увеличения преступного поведения у больных после постановки диагноза эпилепсии и у лиц из общей популяции (группа контроля), сообщают о возрастании данного показателя в 1,5 раза у больных эпилепсией. K.A. Alfstad, J. Clench-Aas и соавт. [14] в ходе обследования 19 995 молодых норвежцев с «рискованным поведением» (злоупотребление алкоголем, употребление иных психоактивных веществ, совершение уголовных правонарушений - нападение с оружием, совершение краж со взломом, грабежей) в возрасте от 13 до 19 лет у 247 (1,2%) человек выявили эпилепсию. Среди них 19,7% уже подвергались уголовному преследованию (по сравнению с группой контроля, где этот показатель равнялся 8,5%).

20

C. Han [18] при анализе 38 случаев эпилепсии в рамках судебно-психиатрической экспертизы обнаружил значимое преобладание психомоторной эпилепсии у больных с выраженной склонностью к агрессивному поведению по сравнению с другими типами заболевания. Он также указывал на роль «интериктального поведенческого синдрома» с гневом и агрессией, который он обозначил как «эпилептическая психопатия».

История изучения связи эпилепсии и противоправного поведения отечественными психиатрами и психоневрологами свидетельствует о высоком риске агрессивного поведения эпилептиков. Некоторые авторы основной причиной совершения преступлений больными эпилепсией считают па-роксизмальные расстройства и отмечающиеся у них исключительные состояния, в то время как другие указывают на значительный вклад в формирование механизмов противоправного поведения непароксизмальных аффективных нарушений, эпилептических изменений личности, интериктальных психотических нарушений и явлений эпилептического слабоумия [5, 10, 13, 14].

M. Reuber, R.D. Mackay [20] при исследовании 13 случаев привлечения к уголовной ответственности больных эпилепсией, признанных судом «невиновными по причине невменяемости» («not guilty by reason of insanity»), сообщали, что это составило 7,3% всех подобных приговоров за тот же период времени, у 84,6% выявили сопутствующие психические расстройства, у 52,8% - психотические симптомы во время совершения правонарушений. Авторы отмечали, что некоторые из описанных ими случаев не имели связи с припадками, но были обусловлены иными интер- и перииктальными расстройствами.

Y. Li [19] опубликовал исследование 47 случаев больных эпилепсией, подвергшихся уголовному преследованию и проходивших судебно-психиат-рическую экспертизу, в котором отмечает необходимость дифференцированного подхода к случаям, где правонарушение было обусловлено не икталь-ным нарушением поведения (требующим экскуль-пации обследуемого), но начальными изменениями личности больного эпилепсией с расстройством функций самоконтроля, когда больной, по мнению автора, еще несет ответственность за свои поведенческие проявления.

По мнению М.В. Кузьминовой [4], М.В. Усюкиной и соавт. [10], решение вопроса о вменяемости или невменяемости при эпилепсии решается, так же как и при иных процессуальных и органических заболеваниях, в зависимости от степени болезненных изменений личности. На начальной стадии заболевания, в случаях с медленным, малопрогредиентным течением эпилепсии, незначительно выраженные специфические изменения личности могут рассматриваться как психопатические аномалии характера,

не нарушающие интеллектуальных, критических и прогностических способностей, они могут свидетельствовать о вменяемости больного. Находящиеся на другом полюсе патологических расстройств выраженные и глубокие изменения личности и интеллектуальных функций, достигающие степени эпилептической деменции, безусловно, свидетельствуют о неспособности таких больных осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Однако, как отмечали авторы, между этими двумя крайними психопатологическими состояниями существует континуум с постепенными и часто незаметными переходами, что существенно осложняет экспертную оценку. Они предлагали учитывать в подобных случаях в первую очередь сохранность интеллекта, эмоционально-волевых контролирующих функций, а также работоспособности и социальных связей больных.

Высокий риск агрессивного поведения со стороны больных эпилепсией, особенно имеющих различные изменения личности и интерпароксиз-мальные нарушения (психозы, дисфорические аффективные расстройства), объясняет повышенный интерес к этой группе пациентов в судебной психиатрии, в клинике которой отсутствуют сведения о взаимосвязи данных психопатологических состояний с критериями ст. 21 и 22 УК РФ и специальные методические указания по их дифференцированной судебно-психиатрической оценке [11, 12, 17].

Цель исследования - разработка критериев дифференцированной судебно-психиатрической оценки непароксизмальных психических расстройств при эпилепсии с определением юридического критерия формулы невменяемости и «ограниченной» вменяемости.

Материал и методы

Было проведено клинико-психопатологическое и клинико-динамическое исследование 78 подэкс-пертных (мужчин) в возрасте от 18 до 60 лет, которым в ГНЦССП им. В.П. Сербского был установлен диагноз «эпилепсия».

Критерием включения в исследование являлся верифицированный по данным клинико-эксперт-ного обследования диагноз органического психического расстройства в связи с эпилепсией (основной клинический критерий - нозологический); F00-F09 по МКБ-10.

В ходе исследования применяли следующие методы: клинико-психопатологический, статистический, экспериментально-психологическое исследование, соматоневрологическое, электроэнцефалографическое обследования.

Статистическую обработку полученных данных выполняли с использованием программы Statistica 7.0 for Windows (StatSoft Inc., USA).

Ф

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

Проводили сопоставление 2 групп:

1-я - больные эпилепсией, у которых данный диагноз был впервые установлен при проведении настоящего судебно-психиатрического обследования в Центре (43 чел.) - основная группа;

2-я - больные, у которых диагноз эпилепсии был установлен ранее (до настоящей экспертизы) (35 чел.) - группа сопоставления.

Результаты

Из общего числа обследованных 4 (9,3%) больных 1-й группы и 7 (20%) человек 2-й группы были способны осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Однако большинство больных эпилепсией, проходивших судебно-психиатрическую экспертизу в Центре, признавались не способными осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими [28 чел. (65%) и 21 чел. (60%)]. В отношении 10 (23,3%) и 7 (20%) больных выносилось решение об ограничении их способности к пониманию своих действий и руководству ими. Отмечалась тенденция к тому, что больные из группы сопоставления в 2 раза чаще были способны осознавать фактический характер своих действий и руководить ими (9,3 и 20%; Х2=1,78, р<0,18).

В качестве медицинского критерия у больных эпилепсией из обеих групп в основном использовалось понятие хронического психического расстройства (90 и 82%).

У подавляющего большинства больных, в отношении которых выносилось решение о невменяемости или о необходимости применения к ним ст. 22 УК РФ, были нарушены оба компонента юридического критерия - 95 и 96%. Нарушения только волевого компонента можно было выявить у 5% основной группы и 4% группы сопоставления. Во всех случаях в отношении данных обследуемых указывалось на ограничение их способности к пониманию и руководству своими действиями -ст. 22 УК РФ (см. таблицу).

Юридический критерий формулы невменяемости и «ограниченной» вменяемости

Показатель 1-я группа (п=38) 2-я группа (п=28)

Нарушен интеллектуальный компонент - -

Нарушен волевой компонент 2 (5%) 1 (4%)

Нарушены оба компонента юридического критерия 36 (95%) 27 (96%)

Наибольший интерес для судебно-следственных органов представляет последний этап судебно-психиатрической оценки - этап формирования экспертных выводов на основе сопоставления проанализированной клинической картины рас-

стройства в целом и в момент инкриминируемого деяния с медицинским и юридическим критериями формулы невменяемости или «ограниченной» вменяемости.

Представителей судов и следствия часто в меньшей степени интересуют медицинские диагнозы, их пониманию ближе формулировки, связанные с юридическим критерием и обоснованием в психологически понятных терминах способности, неспособности либо «ограниченной» способности индивида осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В постановлениях последних лет все чаще встречаются требования разделять интеллектуальный и волевой компоненты юридического критерия ст. 21 или 22 УК РФ и обосновывать их изолированно. Однако именно этот этап зачастую представляет для экспертов особые трудности в связи с присущей ему «функциональностью» [13], необходимостью мобилизации всего экспертного опыта и представлений о механизмах и закономерностях функционирования психики, а также всех имеющихся в распоряжении эксперта данных для установления характера и степени влияния психопатологических расстройств у обвиняемого на способность к осознанно-волевой регуляции.

О.Д. Ситковская, Л.П. Конышева, М.М. Коченов [9] указывают на сложившийся в современной су-дебно-психиатрической практике подход, когда эксперты-психиатры фактически удовлетворяются установлением медицинского критерия формулы невменяемости или «ограниченной» вменяемости и затем на основании известных им закономерностей протекания психических расстройств переходят к констатации невозможности (или ограничения способности) такого субъекта к осознанно-волевому поведению, при этом этап обоснования влияния выявленных психопатологических нарушений на интеллект и волю индивида в рамках конкретного поведенческого акта просто игнорируется. Авторы отмечают, что для установления вменяемости субъекта необходимо «выявление способности к мыслительной и волевой деятельности того же уровня сложности, который требовался для осознано-волевого совершения деяния» [9], т.е. способность к осознанно-волевому поведению в пределах подготовки, принятия и реализации решения об общественно опасном деянии (ООД) -осознание конкретной цели, вреда от ее реализации, готовность к соответствующему поведению, целенаправленный выбор средств. Они сообщают, что способность к волевой регуляции поведения непосредственно связана с потребностно-мотива-ционной сферой человека - бедность потребностей, «слабость» мотивов приводят к снижению волевой активности, неспособности к волевым усилиям при необходимости принятия решения для выхода из сложных ситуаций [9].

22

Согласно многоосевой (трехмерной) оценке криминальной агрессии, предложенной Ф.С. Сафуа-новым [7], для больных эпилепсией и личностей с выраженным эпилептоидным радикалом (аффективная ригидность, склонность к фиксации на отрицательных переживаниях, негибкость поведения, повышенная подозрительность, злопамятность, ощущение недоброжелательного отношения со стороны окружающих) характерно проявление агрессии в структуре эмоционального возбуждения, сопровождающегося частичным сужением сознания и препятствующего способности к осознанно-волевой регуляции своего поведения. При этом изначальной «инстинктивной» агрессивности придается меньшее значение, чем дефицитарности тормозящих агрессию ценностных образований и психотравмирующему действию ситуации. Ф.С. Са-фуанов [7] отмечает, что выраженная ригидность, застойный характер переживаний эпилептоид-ной личности нарушали способность к рефлексии, оценке окружающей обстановки и самооценке и обусловливали «безальтернативный» выбор агрессивных действий. Автор считает «закономерным» вывод об «ограниченной» вменяемости таких обвиняемых, поскольку «эпилептоидность и невыраженность личностного контроля своего поведения непосредственно формируются под влиянием органических мозговых нарушений» [7].

Настоящее исследование позволило выделить характерные особенности юридического критерия для больных эпилепсией с непароксизмаль-ными психическими нарушениями.

При неспособности больного с психическими расстройствами вследствие эпилепсии осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (ст. 21 УК РФ) медицинский критерий был представлен:

• внезапно возникающими психотическими расстройствами на момент ООД, которые сопровождались сумеречным помрачением сознания, психомоторным возбуждением, иногда простыми зрительными галлюцинаторными переживаниями и отрывочными бредовыми идеями преследования, отношения, редко особыми способностями, немотивированными автоматизированными агрессивными действиями, запамя-тованием случившегося и ощущением чуждости содеянного с отсутствием критического осмысления своего состояния;

• бредовыми шизофреноподобными расстройствами с преобладанием в клинической картине длительно существующих, наглядных, однообразных бредовых идей отношения, отравления, воздействия и преследования, особого предназначения или миссии (конкретного, часто религиозного характера), а также отрывочными зрительными обманами восприятия, характерными для больных эпилепсией дереализаци-

онно-деперсонализационными расстройствами и нарушениями мышления, в некоторых случаях сопровождавшихся изолированными кататони-ческими включениями;

• изменениями личности в виде вспыльчивости, раздражительности, обидчивости, злопамятности, эгоцентричности, несформированности морально-этических принципов, эмоционально-волевыми расстройствами (вязкая аффектив-ность с наклонностью к частым дисфорическим состояниям, расстройством влечений в виде склонности к употреблению психоактивных веществ, дипсоманиям, сексуальным перверсиям, садистическим характером интересов), нарушениями мышления (сугубая конкретность, примитивность представлений и суждений, выраженная тугоподвижность, замедленный темп), склонностью к совершению импульсивных ауто-и гетероагрессивных действий.

В соответствии с представленными моделями медицинского критерия соотношение интеллектуального и волевого компонентов юридического критерия выглядит следующим образом.

• При диагностике у больного острого психоза на момент ООД:

- интеллектуальный компонент был нарушен в связи с помрачением сознания либо утратой его ясности (сумеречные нарушения), приводящих к расстройству всех мыслительных операций, их дезинтеграции, нарушению способности к адекватному полноценному отражению явлений окружающей действительности и ее искаженному восприятию;

- волевой компонент в данном случае вторичен по отношению к интеллектуальному, нарушался ввиду отсутствия связи между различными составляющими психической деятельности, резкого снижения тормозного и регулирующего влияния высших корковых функций и сознания на осуществление волевых актов.

• При наличии органического бредового (шизо-френоподобного) расстройства в связи с эпилепсией:

- нарушение интеллектуальной составляющей проявлялось в виде преобладающих расстройств мышления (нецеленаправленность, паралогичность) с искаженным восприятием действительности, патологическим изменением в установлении причинно-следственных связей и отношений между объектами и явлениями окружающего мира;

- волевой компонент был нарушен в связи с «глубоким» уровнем поражения психической деятельности («органическим» и «физическим», по Л.В. Алексеевой [1], сопровождающимся нарушением отнесения выполняемого действия к себе (ввиду дереализационно-деперсонали-зационных расстройств), а также ввиду часто

Ф

23

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

отмечающейся у таких больных эмоционально-волевой неустойчивости, склонности к совершению импульсивных действий гетеро- и ауто-агрессивного характера.

• При диагностике органического расстройства личности в связи с эпилепсией:

- интеллектуальный компонент был представлен нарушениями концентрации и трудностями длительного удержания внимания, неспособностью воспринимать и усваивать новую информацию, затруднениями мыслительной деятельности в виде инертности, вязкости, замедленности темпа мыслительных операций, неспособности к выделению существенного и абстрагированию (формированию общих смыслов), несформиро-ванности или нарушений ценностной сферы личности, что в совокупности значительно затрудняло возможность адекватного целостного и своевременного осмысления ситуации, препятствовало полноценному анализу происходящих событий, сопровождалось формированием крайне субъективного, своеобразного представления о них;

- волевая составляющая нарушалась в связи с выраженной аффективно-волевой неустойчивостью, которая возникала как вследствие повреждения сдерживающих интеллектуальных механизмов регуляции поведения, так и самостоятельно и оказывала в свою очередь дез-регулирующее влияние на процессы принятия решения о нормативности предпринимаемых действий, оценке их последствий.

Определить «первичность» нарушения механизмов интеллектуального или волевого уровней крайне сложно. Как отмечал С.Л. Рубинштейн [6], противопоставление волевых процессов интеллектуальным и эмоциональным неверно, поскольку «один и тот же процесс может быть (и обыкновенно бывает) и интеллектуальным, и эмоциональным, и волевым».

А.О. Бухановский [2], выделяя вслед за классиками психотические и непсихотические кластеры психических расстройства, сообщает о разном характере нарушения психической деятельности при них. Так, на фоне психотических нарушений отмечаются:

• грубая дезинтеграция психики - неадекватность психических реакций и отражательной деятельности процессам, явлениям, событиям, ситуациям;

• исчезновение критики (некритичность) - невозможность осмысления происходящего, реальной ситуации и своего места в ней, прогнозирования особенностей ее развития, в том числе в связи с собственными действиями; больной не осознает свои психические (болезненные) ошибки, наклонности, несоответствия;

• исчезновение способности произвольно руководить собой, своими действиями, памятью,

вниманием, мышлением, поведением исходя из личностных реальных потребностей, желаний, мотивов, оценки ситуаций, своей морали, жизненных ценностей, направленности личности; возникает неадекватная реакция на события, факты, ситуации, предметы, людей, а также на самого себя.

Непсихотические психопатологические расстройства сопровождаются:

• адекватностью психических реакций реальности по содержанию, но часто неадекватной заостренностью по силе и частоте, в связи с тем что резко изменяются чувствительность, реактивность и поводом для реакции становятся незначащие или малозначащие по силе, частоте и т.д. ситуации;

• сохранением критичности, но нередко, однако, утрированной, сенситивно заостренной;

• ограничением способности регулировать свое поведение в соответствии с законами психологии, общества и природы, ситуационной зависимостью психопатологических проявлений.

Неспособность создавать в сознании целостную картину происходящего связана, по мнению В.А. Жмурова [3], также с нарушением когнитивных функций, «объединяющих» воспринятые впечатления с образами сознания и мыслями.

При установлении ограничения способности под-экспертного к осознанию фактического характера и общественной опасности своих действий и руководству ими (ст. 22 УК РФ) медицинский критерий представлял собой исключительно диагноз органического расстройства личности в связи с эпилепсией, которое в этой группе можно разделить на 3 подгруппы:

1-я - сочетание эксплозивных и эпилептоидных черт личности (вспыльчивость, склонность к гневливо-злобным реакциям, обидчивость, злопамятность, полярность проявлений) со склонностью к дисфори-ческим расстройствам настроения, напряженностью аффекта, легкостью возникновения взрывных эмоциональных реакций при относительно сохранных интеллектуально-мнестических способностях и достаточных мыслительных процессах;

2-я - сочетание личностных особенностей де-фензивного полюса в виде психастенического, глишроидного элементов шизоидного радикала (мнительность, застенчивость, пунктуальность, педантичность, повышенная ответственность и робость, стремление к уединению) с застойностью аффекта, склонностью к разрядкам эмоционального напряжения, в целом сохранными мыслительными способностями, возможностью фактической оценки своих действий;

3-я - сочетание преобладающих в клинической картине интеллектуально-мнестических нарушений (легкое снижение интеллекта, примитивность, об-легченность, порой нелогичность суждений), рас-

24

стройств мышления (торпидность, трудности абстрагирования) с менее выраженными разнообразными свойственными больным эпилепсией личностными особенностями и вязкой аффективностью.

О.Д. Ситковская [8], О.Д. Ситковская, Л.П. Коны-шева, М.М. Коченов [9] в рамках «юридического» (или психологического) критерия также выделяют эмоциональный компонент. Они отмечают, что способность к осознанному управляемому поведению имеет объективную биологическую основу в виде соответствия уровня психического здоровья, но не менее важным признают наличие некоторых психических состояний, личностных особенностей и их соотношения с ситуацией для констатации наличия этой способности в конкретном случае.

Соответственно юридический критерий при установлении «ограниченной» вменяемости проявлялся преимущественным нарушением волевого компонента у больных 1-й и 2-й подгрупп (ввиду аффективной заряженности, склонности к накоплению отрицательно окрашенных переживаний, негибкости поведения в сочетании с аффективной взрывчатостью, брутальностью) и интеллектуального у больных 3-й подгруппы (в силу изначально низкого общественного и самосознания, непонимания противоправности некоторых поступков, мотивов, поступков и эмоций других людей либо в связи с неспособностью принять осознанное, социально приемлемое и контролируемое решение в данной конкретной субъективно сложной ситуации).

Однако данное деление в известной мере условно - на практике выявляется комплексный характер нарушений психики таких больных. Так, при формально сохранных интеллектуальных способностях больной эпилепсией часто в силу тор-пидности и труднопереключаемости мышления не способен охватить в целом происходящие события, быстро спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации, принять адекватное решение и выработать эффективную стратегию поведения. Последнему может препятствовать также личностная патология, которая характеризуется у больных эпилепсией ограниченным кругом привычных моделей поведения, к сожалению, часто эксплозивной направленности.

Как считает О.Д. Ситковская [8], у лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемость, могут отмечаться изменения порогов чувствительности, эмоциональной устойчивости, способности к осознанному самоконтролю, обострены такие черты личности, как отсутствие эмпатии, склонность к самовзвинчиванию, а также низкий уровень общих знаний, бедность и примитивность интересов, несформированность моральных норм, неразвитость мышления. Автор также указывает, что наличие психической аномалии оказывает заметное влияние на формирование личности, восприятие окружающей действительности, образ жизни и поведения - такие лица склонны к совер-

шению ситуативных убийств (особенно в состоянии алкогольного опьянения, облегчающего проявления гневливости, раздражительности и озлобленности), умысел на совершение которых возникает и реализуется мгновенно, что свидетельствует об ощущении угрозы со стороны окружающих, тревожности, неуверенности в себе [9].

Согласно классификации, предложенной Л.В. Алексеевой [1], для проявления способности индивида в полной мере понимать действительность необходима сохранность чувственного восприятия, внимания, памяти (т.е. способность к непосредственному отражению предметов и явлений окружающего мира, их свойств, а также к сохранению отражаемых следов), абстрактного мышления (для обобщенного опосредованного восприятия наблюдаемых явлений), понимания личностного и социального значения происходящего (путем соотнесения его с социально-нормативным контекстом и ценностной сферой конкретной воспринимающей личности).

Для проявления способности к осознанию себя и значения своих действий, по мнению автора, индивиду также необходимы сохранность 4 уровней функционирования психики - органического (отражение органического самочувствия, уровня бодрствования и отнесение совершаемого к себе, т.е. отсутствие деперсонализационных расстройств), физического (отражение в сознании физических параметров собственного тела, совершаемых движений и действий), социального (осознание себя и своих действий в рамках общепринятых социальных норм и правил) и смыслового (представление о себе как о личности, соотнесение своих действий с собственной ценностной сферой с учетом объективно сложившейся ситуации и возможностей).

Эталоном способности руководить собой предлагалось считать отлаживание своего базового функционального состояния (тонический уровень), координацию внутренних и внешних ощущений, выполнение движений в координатах физического мира (предметно-манипулятивный), интеграцию движений в систему орудийных, социальных действий, т.е. способность к произвольным, осознанным действиям, деятельности (операциональный уровень), соотнесение конкретной деятельности с жизнедеятельностью в целом (смысловой уровень, волевая, сверхнормативная активность) [1].

Таким образом, при установлении взаимосвязей между медицинским и юридическим критериями формул невменяемости и «ограниченной» вменяемости следует обращать внимание на:

1) принадлежность выявленного психопатологического состояния к невротическому или психотическому регистрам психических расстройств;

2) «модальность» расстройств - их продуктивный или дефицитарный характер;

3) соотнесение выявленных психопатологических нарушений и потенциальных ресурсов психики под-

Ф

25

СУДЕБНАЯ ПСИХИАТРИЯ

экспертного сложности ситуации криминального деяния.

Особенность юридического критерия при эпилепсии в виде недостаточности обоих его компонентов является в большей степени следствием специфического патогенеза эпилептической болезни, обусловливающего не только дефици-тарность когнитивной сферы (нарушения мышления), но и эмоционально-волевые расстройства (преобладание эксплозивных реакций над про-

чими) вследствие формирующихся в результате болезни эпилептических изменений личности. В совокупности с психоорганическими нарушениями, периодическими расстройствами сознания и мнестической сферы указанные негативные изменения психики при эпилепсии приводят к невозможности правильного отражения и оценки такими больными окружающего мира, затрудняют их адекватное психоэмоциональное реагирование.

Сведения об авторах

Усюкина Марина Валерьевна - доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник отделения экзогенных психических расстройств ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России (Москва) E-mail: marlna_gnc@mail.ru

Шахбази Татьяна Азеровна - кандидат медицинских наук, врач судебно-психиатрический эксперт ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России (Москва)

E-mail: tatshah@mail.ru

Литература

1. Алексеева Л.В. Практикум по судебно-психологической экспертизе. - Тюмень, 1999. - 240 с.

2. Бухановский А.О. Общая психопатология. - Ростов н/Д: Феникс, 1998. - 416 с.

3. Жмуров В.А. Клиническая психиатрия. - М.: Джангар, 2010. - 1270 с.

4. Кузьминова М.В. Судебно-психиатрическая оценка изменений личности при эпилепсии: Автореф. дис. ... канд. мед. наук. - М., 2001. - 23 с.

5. Мальцева М.М., Котов В.П. Опасные действия психически больных // Психопатологические механизмы и профилактика. - М.: Медицина, 1995. - 256 с.

6. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. - М., 1946, переиздание: СПб.: «Питер Ком», 1999. - 720 с.

7. Сафуанов Ф.С. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза обвиняемых в криминально-агрессивных действиях: диагностические и экспертные оценки. - М., 2003. - 63 с.

8. Ситковская О.Д. Психологический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - М.: Зерцало, 1999. - 96 с.

9. Ситковская О.Д., Конышева Л.П., Коченов М.М. Новые направления судебно-психологической экспертизы. -М.: Юрлитинформ, 2000. - 160 с.

10. Усюкина М.В,, Шахбази Т.А. Судебно-психиатрическая оценка непароксизмальных психических расстройств вследствие эпилепсии // Психическое здоровье. - 2012. - № 4. - С. 37-42.

11. Усюкина М.В., Шахбази Т.А. О соотношении позитивных и негативных расстройств при эпилепсии // Соц. и клин. психиатрия. - 2013. - № 3. - С. 22-26.

12. Усюкина М.В., Шахбази Т.к., Корнилова С.В., Лаврущик М.В. Негативные психические расстройства при эпилепсии //

Журн. неврол. и психиатр. им. С.С. Корсакова. - 2014. -№ 4. - С. 3-7.

13. Шостакович Б.В. Современные проблемы теории и методологии судебно-психиатрического диагноза // Судебная психиатрия. Методические и организационные проблемы современной судебно-психиатрической практики / Под ред. Т.Б. Дмитриевой. - М.: ГНЦССП им. В.П. Сербского, 2005. - С. 220-237.

14. Alfstad K.A., Clench-Aas J, Van Roy B. et al. Gender differences in risk-taken behavior in youth with epilepsy: a Norwegian population-based study // Acta Neurol. Scand. Suppl. -2011. - Vol. 191. - P. 12-17.

15. Arias Horcajdas F., Arechederra Aranzadi J.J., Padin Calo J.J. Epilepsy and delinquent behavior // Actas Luso Esp. Neurol. Psiquiatr. Cienc. Afines. - 1995. - Vol. 23, N 5. -P. 235-240.

16. FazelS., Lichtenstein P., Grann M., Langstrom N. Risk of violent crime in individuals with epilepsy and traumatic brain injury: a 35-year Swedish population study // PLoS Med. - 2011. -Vol. 8, N 12. - P. e1001150.

17. Granieri E., Fazio P. The Lombrosian prejudice in medicine. The case of epilepsy. Epileptic psychosis. Epilepsy and aggressiveness // J. Neurol. Sci. - 2012. - Vol. 33, N 1. -P. 173-192.

18. Han C. Analysis of 38 cases with epilepsy in forensic psychiatric evaluation // Chin. J. Neurol. Psychiatry. - 1989. - Vol. 22, N 6. - P. 355-357.

19. Li Y. Clinical analysis of 47 cases of epilepsy // Chin. J. Neurol. Psychiatry. - 1989. - Vol. 22, N 4. - P. 237-239.

20. Reuber M., Mackay R.D. Epileptic automatism in the criminal courts: 13 cases tried in England and Wales between 1975 and 2001 // Epilepsia. - 2008. - Vol. 49, N 1. - P. 138-145.

26