CC BY
85МОДЕЛИ МУНИЦИПАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ:
ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ В УСЛОВИЯХ РЕФОРМИРОВАНИЯ И ИЗБИРАТЕЛЬНЫХ КАМПАНИЙ
2014-2016 гг.1
ХАБАРОВ Илья Александрович
ТОГКУ «Аппарат Общественной палаты Тамбовской области», Тамбов, Россия, кандидат политических наук, заместитель руководителя, e-mail: hia68@mail.ru
Статья посвящена некоторым вызовам, с которыми столкнулись местные сообщества в ходе реализации нового этапа муниципальной реформы 2014-2016 гг. Предпринята попытка исследовать влияние изменения норм действующего законодательства о местном самоуправлении (МСУ) на формирование типичных для региона моделей муниципального управления. Модели муниципального управления оценены с позиций институциональных характеристик локальных политических режимов.
Ключевые слова: модель муниципального управления, локальный политический режим, локальные элиты, местные сообщества, институциализация интересов, муниципальные выборы.
Введение: к вопросу о расстановке шахматных фигур
Исходя из положений Европейской хартии местного самоуправления ETS № 122 (Страсбург, 15 октября 1985 г.), Федерального закона от 06.10.2003 г. №131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации», согласно букве и духу местного самоуправления (МСУ), система МСУ включает в себя формы непосредственного осуществления самоуправления и (или) самоуправления, реализуемого посредством органов МСУ. Система органов МСУ и характер публично-правовых взаимодействий между ними пред-
1 Статья написана в рамках проекта «Власть партии versus «партия власти»? Сравнительное исследование кадровой политики, механизмов, каналов и «лифтов» элитного рекрутинга, управленческих кадров послевоенного СССР (1946-1991 гг.) и постсоветской России (1991-2016 гг.)», поддержанного РГНФ. Грант № 14-33-01017 (руководитель - Д.Г. Сельцер).
ставляют собой институциональное измерение локальных политических режимов.
Не раскрывая в рамках политологического исследования всей совокупности характеристик местных режимов и межэлитных практик, отметим, что данный организационно-правовой стержень формирует институциональную матрицу местных административно-хозяйственных процессов.
В этой связи целесообразным представляется краткий анализ особенностей изменения некоторых организационных параметров локальных режимов - моделей муниципального управления в городах и районах Тамбовской области - под воздействием политики федерального и регионального уровней в 20142016 гг., включая изменение законодательства в сфере МСУ, а также испытания выборами.
Институциональная архитектура районных и городских режимов
Практика муниципального управления свидетельствует о существовании различных подходов к определению действующих моделей муниципального управления. Достаточно часто в научной и учебной литературе разных лет упоминается существование к 1917 г. в России 26 моделей земского самоуправления [1, 2]. Зарубежный опыт также говорит о существующем в ряде стран вариативном подходе к формированию системы управления на местах. Формы городского управления в разных городах США различны, при традиционном наличии городского совета, члены которого избираются населением, и главы исполнительной власти. В Великобритании нет единой модели организации местного самоуправления: в Англии, Шотландии, Уэльсе и Северной Ирландии существуют свои особенности [3].
Закон № 131-ФЗ определяет общие принципы организации муниципального управления на местах, рамочным способом предлагая местным сообществам не более двух моделей. Современный этап муниципальной реформы принципиальным образом расширил спектр возможных моделей муниципального управления.
В перспективном видении, комплекс инициатив в рамках государственной политики в отношении системы МСУ, проявившихся в 2014-2016 гг., можно охарактеризовать в качестве нового периода муниципальной реформы в России. Изменения правового поля муниципалитетов отразились не только на осуществлении органами МСУ деятельности по решению вопросов местного значения и круге этих вопросов, но и существенно повлияли на институциональную структуру муниципального управления, расширили спектр конфигураций взаимоотношений внутри локальных элит.
Данные изменения инициировали в 2015-2016 гг. оживленные дискуссии среди экспертов и практиков муниципального управления, способствовали усилению общественного интереса к практикам самоуправления. К примеру, предметом самостоятельного исследования стало употребление понятий «местный», «самоуправление» и «муниципальный» первыми лицами государства [4].
Законодательную основу существующих моделей муниципального управления в муниципальных образованиях Тамбовской области в 2014-2016 гг. заложили следующие региональные нормативные правовые акты, расставившие соответствующим образом акценты федеральных законов:
1. Закон Тамбовской области от 12.11.2014 г. № 463-З «О порядке формирования органов местного самоуправления в Тамбовской области» [5] разработан во исполнение Федерального закона от 27 мая 2014 г. № 136-ФЗ «О внесении изменений в статью 26.3 Федерального закона "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и Федеральный закон "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации"» и ключевых направлений государственной политики в сфере реформирования местного самоуправления.
2. Закон Тамбовской области от 1 апреля 2015 г. № 519-З «О внесении изменений в статью 3 Закона Тамбовской области «О порядке формирования органов местного самоуправления в Тамбовской области» [6].
Хронология принятия и наименование областных законов, а также их содержание, следовали логике развития государственной политики в отношении МСУ и разработки федеральных законов, соответствовали общероссийскому тренду.
На основе приведенной нормативной правовой базы главы муниципальных образований области избираются представительными органами соответствующих муниципальных образований из числа кандидатов, представленных конкурсной комиссией по результатам конкурса во всех 23 муниципальных районах и 7 городских округах.
Таким образом, новая модель, пополнившая с подачи Центра спектр возможностей региональных элит по формированию системы муниципального управления в конкретных территориях, оказалась крайне востребованной в Тамбовской области. Предусмотренные законом № 131-Ф3 и уставами прежние модели (избрание на муниципальных выборах и избрание депутатами представительного органа муниципального образования из своего состава (далее - «из состава депутатов»)) были упразднены.
Подчеркнем, что при этом речь идет не просто об изменении способа избрания главы муниципального образования, а о формировании новой институциональной модели управления, архитектуры локального режима с позиционным доминированием главы (главы администрации) города/района (согласно п. 5 ст. 36 закона № 131-Ф3 в случае избрания представительным органом муниципального образования из числа кандидатов, представленных конкурсной комиссией по результатам конкурса, глава возглавляет местную администрацию).
Согласно духу законодательных поправок, данные нововведения реализованы в целях повышения стабильности муниципального управления, исключения предпосылок политических конфликтов.
Таким образом, подход к определению модели избрания главы допустимо назвать умеренно дифференцированным (сохраняется вариативность в отношении глав поселений). Наравне с этим, в регионах имеет место как дифференцированный порядок избрания глав муниципальных образований в зависимости
от вида (типа) муниципального образования, иных его статусных характеристик (административный центр субъекта Российской Федерации, административный центр муниципального района и т.п.) и (или) путем поименного указания муниципальных образований, к которым применяется тот или иной порядок (45 субъектов РФ), так и унифицированный порядок избрания глав муниципальных образований для всех муниципальных образований (36 субъектов РФ) [7].
Представительные органы всех 7 городских округов области формируются посредством организации и проведения прямых муниципальных выборов. Методом делегирования формируются представительные органы всех 23 муниципальных районов.
Согласно официальной информации [4], в регионах наиболее развиты следующие практики по формированию представительных органов районов, отражающие активное использование региональными элитами предоставленного в этой части права: повсеместное применение системы прямых выборов (37 субъектов РФ), и повсеместное применение системы делегирования (25 субъектов РФ).
В некоторых территориях используются более мягкие модели, в том числе - дифференциация по районам субъекта, исходя из их специфики (13 субъектов РФ), и предоставление права окончательного выбора способа формирования представительного органа самому району (6 субъектов РФ).
Тем не менее, на начало 2016 г. регионы, реализуя предоставленное право, чаще сохраняли процедуру голосования: из 1787 представительных органов муниципальных районов в 81 субъекте Российской Федерации (за исключением Магаданской области и городов федерального значения) 1080 формируются посредством прямых выборов, 707 - по системе делегирования. При этом предпочтение отдается мажоритарной системе.
Вместе с тем, Тамбовская область отказалась от реализации модели городского округа. По состоянию на март 2016 г., такая модель была опробована в 2014 г. в городском округе г. Челябинск (7 внутригородских районов) и в 2015 г. в двух городах -Махачкале (3 внутригородских района) и Самаре (9 внутригородских районов) [4]. Таким образом, одно из наиболее ради-
кальных нововведений, предоставленных в руки регионам и предполагающих усложнение формальных иерархических связей в городских сообществах, в 2015-2016 гг. не получило на Тамбовщине поддержку, как и в абсолютном большинстве субъектов РФ.
Институты и элиты: взгляд из муниципалитета
По результатам исследования материалов социологических опросов в рамках проекта по подготовке Доклада о состоянии гражданского общества в Тамбовской области в 2015 г. [8] можно отметить некоторые закономерности в восприятии организационных элементов моделей муниципального управления местными сообществами.
1. Одним из ключевых тезисов, заложенных в основу муниципальной реформы 2014-2015 гг., стало допущение о недостаточной узнаваемости муниципальных депутатов в крупных муниципалитетах.
Вместе с тем, в относительно небольших муниципальных районах и городских округах работа представительных органов достаточно хорошо известна населению. Так, ничего не знают о представительном органе лишь 6,2 % горожан и 4,7 % жителей сельских территорий (для сравнения: ничего не знают об областной Думе 11 % респондентов в городах и 9,3 % респондентов в районах).
Отношение к представительному органу муниципального района или городского округа характеризуется через определение «скорее доверяю» (31,6 % - города и 34,6 % - районы) либо нейтральную позицию (27,3 % - города и 21,6 % - районы).
Вместе с тем, представительные органы муниципальных районов пользуются несколько большим доверием населения, чем представительные органы городов. Безусловно доверяют им 17,3 % жителей районов (против 7,7 % горожан в отношении городских представительных органов), безусловно не доверяют лишь 3,2 % (против 7,2 % в отношении городских представительных органов).
Исполнительно-распорядительные органы также часто пользуются частичной поддержкой (34,7 % - города и 35 % -районы), реже - полной поддержкой (10,4 % - города и 19 % -районы). Достаточно распространена нейтральная позиция: 27 % - города и 22 % - районы. Тренд на большее доверие к местным органам управления в муниципальных районах, нежели в городских округах, получил, как видно из анализа, развитие и в отношении администраций.
2. Схожая ситуация складывается и относительно доверия граждан представителям локальных административных элит. Председателю представительного органа, главе муниципалитета безусловно доверяют 10,8 % горожан (районы - 19,7 %), скорее доверяют 28,3 % (районы - 29,8 %), нейтральны 24,2 % (районы -17,9 %). Руководителю исполнительно-распорядительного органа безусловно доверяют 13,8 % горожан (районы - 21,8 %), скорее доверяют 29,4 % (районы - 32,3 %), нейтральны 23,6 % (районы - 19 %).
Поддержка жителями муниципальных районов руководителей органов МСУ районов еще более рельефно представлена по итогам анализа электоральных предпочтений: только прежнего председателя представительного органа желают видеть 27,1 % граждан (в городах - 14,7 %), только нового - 6,2 % (в городах - 12,2 %). Только прежнего руководителя местной администрации уровня района/города предпочитают видеть 29 % жителей сельских территорий (в городах - 19,1 %), однозначно нового - 7,3 % (в городах - 14,2 %).
Таким образом, в условиях использования модели «сити-менеджер» и перехода на модель избрания главы муниципального образования по результатам конкурса, минуя прямые выборы, предпочтения граждан свидетельствуют об отсутствии принципиального противоречия между существующими кадровыми решениями и мнением потенциальных избирателей. Наиболее справедлив данный тезис в отношении муниципальных районов.
Говоря о наиболее влиятельных акторах публичного управления, воздействующих на социально-экономическую ситуацию муниципальных образований, граждане закономерно отмечают
главу городского округа/муниципального района - главу администрации (49,7 % - города; 64,1 % - районы), главу городского округа/муниципального района - руководителя представительного органа (40,6 % - города; 49,5 % - районы), главу администрации области (46,8 % - города; 32,4 % - районы).
Принципиальную значимость имеет следующее.
1. Крайне незначительная группа граждан (менее 2 %) полагает, что развитие социально-экономической ситуации происходит стихийно.
2. По мнению лишь 14,2 % горожан и 15,5 % жителей сельских территорий, само население является важным субъектом местных социально-экономических процессов, влияющим на развитие ситуации.
3. Список наиболее влиятельных акторов возглавляют руководители регионального и местного уровней, а не институты государственной и местной власти.
4. Исполнительные органы и их руководители пользуются несколько большей поддержкой жителей провинции.
Таким образом, местными сообществами был актуализирован расхожий тезис «все процессы управляемы» и принципиальный вопрос политологии «кто управляет?» [9, 10, 11], а также подтверждается справедливость исследования общественно-политических процессов в рамках элитистской парадигмы.
Доверие к исполнительной власти не входит в противоречие с вектором государственной политики и популяризации моделей муниципального управления с усилением единоначалия посредством совмещения статусов главы и главы администрации на институциональной площадке исполнительных органов.
«Городской пейзаж»: выборы 13 сентября 2015 г. и завершение оформления управленческой модели
Практика применения выборных процедур (прямое голосование) при формировании органов МСУ в условиях эволюционирующих в 2014-2016 гг. институциональных моделей получает меньшее распространение: сохраняется на субрегиональном уровне городов и районов при формировании представительных
органов городских округов (не принимая во внимание формирование органов МСУ поселений). Тем нагляднее особенности муниципальных избирательных кампаний 13 сентября 2015 г.
Специфику современной модели формирования представительного органа муниципального района посредством двухзвен-ной процедуры предстоит рассмотреть по итогам будущих избирательных кампаний, преимущественно 2018 г.
1. Как отмечалось, Тамбовская область в 2014-2016 гг. не реализовала проект по введению двухуровневой модели МСУ в городских округах. Тем самым, были сохранены прямые выборы депутатов представительных органов МСУ.
2. Смешанная избирательная система применялась в 2 городских округах из 7. Вместе с тем, данная система получила распространение в наиболее крупных городах области - Тамбове и Мичуринске (28 мандатов из 155 было замещено по пропорциональной системе выборов). Тем самым, партийный канал представительства интересов и рекрутирования элит был поддержан. В пропорциональных округах интенсивность инициатив по выдвижению кандидатов значительно плотнее (11,5 на 1 мандат - г. Мичуринск; 20,4 на 1 мандат - г. Тамбов).
3. Партийное представительство: наиболее активны в качестве каналов представительства интересов своих сторонников отделения «Единой России», КПРФ, «Справедливой России» и ЛДПР как в единых пропорциональных округах (г. Тамбов и Мичуринск), так и в одномандатных округах. В г. Тамбове региональное отделение «Яблока» проявило активность лишь при формировании партийного списка для единого округа, фактически отказавшись от борьбы в одномандатных округах. При этом мобилизационный ресурс «Единой России» и ЛДПР более очевиден в прочих городских округах области на фоне иных партийных организаций. Они же наиболее последовательны в качестве каналов представительства интересов своих сторонников как в едином пропорциональном округе, так и в одномандатных округах. Они же наиболее успешны.
В рамках мажоритарной модели инициатива самостоятельного выхода на политическое поле вне партийных каналов посредством стратегии самовыдвижения достаточно распростра-
нена (где это допускается действующим законодательством), но крайне мало эффективна [8].
4. Активные формы работы с электоратом и предварительное голосование партии «Единая Россия». Мероприятия предварительного внутрипартийного голосования (ПВГ) прошли во всех 7 городских округах. Партийный канал был актуализирован следующим образом:
- привлечение и мобилизация лидеров общественного мнения в разрезе муниципалитетов;
- за счет информационной открытости мероприятий [12] выведение лидеров ПВГ на формализованное поле в качестве кандидатов.
Мобилизационный ресурс предварительного голосования достаточно изучен, к примеру - на материалах выборов Московской городской Думы 14 сентября 2014 г. [13].
Работа «Единой России» с активом, перешагнувшая партийные рамки, способствует повышению публичности принятия решений. Такой путь был проделан и надпартийными процедурами праймериз США, вытесняющими закрытые собрания -«кокусы» [14]. С другой стороны, по мнению аналитиков, общие преимущества первичных выборов состоят в том, что праймериз позволяют закрепить лояльность элит [15]. Вместе с тем, прай-мериз в определенных условиях могут способствовать развитию внутриэлитных конфликтов [16].
Итак, ПВГ, проводимое на системной основе, в новой открытой форме, стало значимым этапом работы партии в муниципалитетах, регионального и местных отделений с местными сообществами (не только партийным активом) и различными функциональными элитами (организационное взаимодействие, привлечение к голосованию и пр.).
5. Апробирование механизма «муниципального фильтра» на выборах главы администрации Тамбовской области. Согласно ст. 26 Закона Тамбовской области от 29 июня 2012 г. №158-З «О выборах главы администрации Тамбовской области» в поддержку выдвижения кандидата должны быть собраны подписи депутатов представительных органов муниципальных образований и (или) избранных на муниципальных выборах глав муни-
ципальных образований, находящихся на территории области. Число таких подписей должно составлять 7 % от общего числа указанных депутатов, предусмотренного уставами этих муниципальных образований на день принятия решения о назначении выборов главы администрации области [17].
Список лиц, которые поставили свои подписи в листах поддержки каждого кандидата на должность главы администрации Тамбовской области, включил более 230 представителей муниципальных сообществ, в том числе представителей локальных элит и лидеров общественного мнения.
Институциональное завершение оформления модели управления в городских округах завершилось к 2016 г.
В соответствии с определенными в законодательном порядке моделями формирования органов МСУ области, главами городских округов в 2015 г. были избраны: г. Тамбов - Ю.А. Рога-чев (ранее - глава администрации Знаменского района); г. Кирсанов - Т.В. Терещенко (глава администрации города); г. Ко-товск - А.М. Плахотников (глава администрации города); г. Мичуринск - А.Ю. Кузнецов (ранее - глава г. Уварово, избранный на прямых выборах, председатель палаты городских округов Президиума Общероссийского Конгресса муниципальных образований РФ); г. Моршанск - А.В. Банников (руководитель аппарата Тамбовской РОП IIII «Единая Россия» Д.А. Медведева, помощник члена СФ ФС РФ); г. Рассказово - А.Н. Колмаков (глава города, избранный на прямых выборах); г. Уварово -В.В. Денисов (начальник территориального отдела в г. Уварово, Уваровском, Мучкапском, Ржаксинском и Инжавинском районах управления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека по Тамбовской области, главный санитарный врач в г. Уварово, Уваровском, Мучкапском, Ржаксинском и Инжавинском районах).
Таким образом, новая институциональная модель на практике формировалась с учетом следующих обстоятельств. В отношении представительных органов: - актуальный партийный канал формирования представительных органов МСУ городских округов и развития партийной системы муниципалитетов (при расширении спектра партийных
организаций серьезными институированными площадками местных интересов остаются отделения «Единой России», КПРФ, «Справедливой России» и ЛДПР).
В отношении глав и исполнительно-распорядительных органов:
- укрепление управленческой модели по исполнительной линии органов МСУ, линиям госструктур и партии «Единая Россия» (избрание главами глав администрации);
- межмуниципальные кадровые ротации (Тамбов - Знаменский район; Мичуринск - Уварово).
Итоги
Представим ряд положений, обусловивших теоретический вектор проведенного анализа:
- Орган МСУ институциализирует интересы местных сообществ.
- Административная элита институциализирует политическую элиту.
- Модель муниципального управления институциализирует локальный политический режим.
Выводы, на наш взгляд, позволяющие судить о существенных переменах в архитектуре местных управленческих моделей и в институциональном срезе локальных политических режимов, можно сформулировать следующим образом:
1. За последнее десятилетие локальные административные элиты пережили транзит: избранный глава администрации - сити-менеджер - глава по итогам конкурса. Последние представители когорты глав, избранных на прямых выборах, с истечением срока полномочий, замыкают ряд руководителей, прошедших муниципальные избирательные кампании по выборам главы.
Завершился период сосуществования двух лидеров, наделенных институциональными статусами (главы администрации и главы-председателя представительного органа), связанного с реализацией в городах и районах модели сити-менеджера.
2. На данном этапе с принятием регионального закона и внесением изменений в уставы (и в связи со вступлением попра-
вок в законную силу) завершилась эпоха прямых всенародных выборов депутатов районного звена, начало которых положили выборы середины 1990-х гг. Новые составы представительных органов районов по двухзвенной системе будут формироваться в массовом порядке в 2018 г.
3. Двухзвенная модель формирования представительного органа района предполагает использование новых стратегий поведения местных элит для приобретения мандата депутата, связанных с избранием в представительный орган уровня поселения («поселенческий фильтр») и более плотной работой со своей «подмандатной» территорией.
4. Формирование нового формата взаимодействия региональных и локальных политико-административных элит в связи с законодательным расширением полномочий региона на политическом и хозяйственном поле муниципалитетов. В том числе:
- непосредственное определение в законодательном порядке моделей формирования органов МСУ (региональный подход к унификации моделей относительно уровня городских округов и муниципальных районов);
- усиление регионального представительства в конкурсных комиссиях муниципалитетов (50 % комиссии), представляющих по результатам конкурса кандидатов депутатам для избрания главы (главы администрации) городского округа/муниципального района.
Помимо прочего, необходимо отметить новый канал взаимодействия региональных и локальных элит в рамках механизма «муниципального фильтра» на выборах высших должностных лиц регионов.
5. Усиливается взаимодействие региональной политической элиты с местными сообществами по партийным каналам «Единой России» в рамках подготовки и проведения процедур предварительного голосования на территории муниципальных образований.
Предварительное голосование следует рассматривать как предварительную институализацию интересов в публичном и неформальном пространствах вне зависимости от типа модели
муниципального управления или применяемой избирательной системы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Шутова Т. Псковский эксперимент: самоуправление как езда в незнаемое // Российская газета. 1996. 24 октября.
2. Кокотов А.Н., Саломаткин А.С. Муниципальное право России. М.: Юристъ, 2005. 384 с.
3. Шаповалова А. Д. Административные практики эффективной работы представительных органов местного самоуправления: российский и зарубежный опыт // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 4: История. Регионоведение. Международные отношения. Волгоград, 2013. № 1. С. 132-136.
4. Доклад о состоянии местного самоуправления в Российской Федерации: Современные вызовы и перспективы развития / под ред. Е.С. Шугриной. М.: Проспект, 2016. 312 с.
5. О порядке формирования органов местного самоуправления в Тамбовской области: закон Тамбовской области от 12.11.2014 г. № 463-З. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/6800201411170003 (дата обращения: 15.11.2016).
6. О внесении изменений в статью 3 Закона Тамбовской области «О порядке формирования органов местного самоуправления в Тамбовской области»: закон Тамбовской области от 1 апреля 2015 г. № 519-З. URL: http://www.consultant.ru/regbase/cgi/online.cgi?req=doc&base=RLA W444&n=68871#0 (дата обращения: 15.11.2016).
7. Информационно-аналитические материалы о развитии системы местного самоуправления в Российской Федерации (данные за 2015 г. -начало 2016 г.). URL: http://minjust.ru/ru/press/news/monitoring-razvitiya-sistemy-mestnogo-samoupravleniya (дата обращения: 15.11.2016).
8. Доклад о состоянии гражданского общества в Тамбовской области. 2015 год. Тамбов: Общественная палата Тамбовской области, 2016. 101 с.
9. Dahl R.A. A Review of "Who Really Rules? New Haven and Community Power Reexamined" // Social Science Quarterly. 1979. Vol. 60. P. 144-151.
10. Dahl R.A. Who governs? Democracy and power in an American city. New Haven: Yale University Press, 1961.
11. Domhoff G.W. Who really rules? New Haven and community power re-examined. New Brunswick: Transaction Books, 1978.
12. Партийный сетевой медиа-проект Тамбовского регионального отделения «Единой России». URL: http://er68.ru
13. Волков В.Э. Предварительное голосование (праймериз) как технология предвыборной агитации // Основы экономики, управления и права. 2014. № 4 (16). С. 137-139.
14. Петрова Р.И. Особенности процедуры праймериз в современной России // Вестник Пермского научного центра УрО РАН. Пермь, 2014. № 3. С. 70-76.
15. Цыганова Е.Х. Демократическая ценность праймериз. Перспективы институализации в России // Проблемы современной науки и образования. 2016. № 12 (54). С. 161-164.
16. Аджоглян А.Г., Новиков И.В. Предварительное голосование (праймериз) как эффективная форма политической коммуникации с избирателями (на примере Архангельской области) // Власть. 2016. № 7. С. 39-45.
17. О выборах главы администрации Тамбовской области: закон Тамбовской области от 29 июня 2012 г. № 158-З. URL: http://www. tambov.izbirkom.ru/WAY/5574FFF4-B547-4C1E-B901-1AD096BC4228. html (дата обращения: 15.11.2016).
MODELS OF MUNICIPAL ADMINISTRATION: DEVELOPMENT TRENDS UNDER REFORM AND ELECTORAL CAMPAIGNS IN 2014-2016
Khabarov Ilya Aleksandrovich, TRSPI «Administration of the Public Chamber of the Tambov Region», Tambov, Russia, Candidate of Political Science, Deputy Director, e-mail: hia68@mail.ru
The article is dedicated to some challenges that local communities come across realizing a new stage of the municipal reform of 2014-2016. An attempt to study influence of alteration of current legislation on local government on formation of the typical models of municipal administration is presented in the article. Models of municipal administration are evaluated from the position of institutional characteristic of local political regimes.
Key words: model of municipal administration, local political regime, local elite, local communities, institutionalization of interests, local elections.
