CC BY
43
МОДЕЛИ ИМЕНОВАНИЯ ЛИЦА В РАЗНЫХ ТИПАХ ДЕЛОВОЙ ПИСЬМЕННОСТИ XVII ВЕКА
®2011 Неволина А.М.
Вологодский государственный педагогический университет
В статье описываются модели именования лица в деловых документах разных типов XVII века с учетом жанрово-стилистической специфики, содержания и назначения документов.
The article deals with the structure of personal names in different types of official documents of the 17th century in the close connection with the genre and stylistic specifics, the document content and purpose.
Ключевые слова: деловая письменность, тип делового документа, антропонимия, модель именования лица, фамилия.
Keywords: official language, official document type, anthroponymy, personal naming model, family name.
«Для истории деловой речи большое значение имеет изучение процессов образования формул и терминов, <...> их индивидуального, а, возможно, и территориального варьирования, распространения в различных видах деловой письменности» [1. С. 68-69]. Мы сосредоточили свое внимание на образовании и функционировании антропонимических формул, то есть формул именованиях лица в разных видах деловой письменности XVII в.
Старорусская деловая
письменность была представлена громадным количеством
разнообразных документов.
Особенности языка и стиля каждого документного жанра были
обусловлены его формуляром, содержанием и назначением (для внутреннего пользования/для
московских приказов). На
антропонимическом уровне
«колебания стиля» [2. С. 43] в старорусских деловых документах проявлялись особенно отчетливо, что помимо всех выше перечисленных факторов было обусловлено еще и так называемым «человеческим
фактором». Дело в том, что единая официальная модель именования лица, каковой сейчас признана
трехчленная модель именования, включающая личное имя, отчество и фамилию, в XVII в. еще не была принята, поэтому именование человека в каждом деловом документе фактически создавалось заново составителем документа. При этом немалое значение имела
степень образованности составителя, знания им требований приказного языка, его социальное положение и ДР-
Сравним модели именования лица в старорусских деловых документах трех типов: писцовых, таможенных и монастырских. Все исследуемые документы были составлены на Русском Севере, а именно в Тотемском уезде с центром в г. Тотьме, поэтому сохранили много локальных антропонимических
особенностей, важнейшей из
которых является раннее становление северорусских
фамилий.
Писцовые книги - это документы, отражающие результаты массовых
переписей населения,
проводившихся в Московском государстве в XV-XVII вв.
Официальный статус и
общегосударственное значение памятника определили строгость, стандартность и системность антропонимических средств,
использованных в нем.
С целью проведения переписей из Москвы в разные концы государства направлялись писцы и подьячие, которые и явились составителями писцовых книг. Перед ними стояла важнейшая задача: как можно точнее и полнее описать все население определенной территории с целью его дальнейшего налогообложения. Для антропонимии писцовых книг установка их составителей сыграла важнейшую роль: из-за потребности в более точной идентификации лица в писцовых книгах XVII в. значительно раньше, чем во многих других документах, активизировалась
трехкомпонентная модель
именования лица.
Известно, что нормы составления писцовых книг первой половины XVII в. требовали называть человека «по имени и по отцу», однако составители некоторых писцовых книг того времени уже стремились к более точной идентификации лица. Так, в писцовой книге г. Тотьмы с посадом и уездом 1623-25 гг. трехкомпонентные именования называют около четверти всех жителей, например: Петр
Герасимов сын Брагин, Еремей Тихонов сын Глызин, Олексей Олексеев сын Добрышин [3. Л. 41 об].
А через полстолетия, в писцовой книге 1676-79 гг., описывающей тот же Тотемский уезд, трехкомпонентные антропонимы называют уже 3Л городских жителей и до 70% крестьян. Многие именования в писцовой книге 1676-79 гг. являются фамилиями. Например: Тихонко Скребехов [3. Л. 31 об] - Дениско Тихонов сын Скребехов [3. Л. 41 об] - Гряска Денисов сын Скребехов, Ивашко Денисов сын Скребехов [4. Л. 198, Л. 60 об]. В Тотемском уезде, как и на других
севернорусских территориях,
«становление фамилий протекало значительно раньше, чем в средней полосе России, где большая часть крестьянства была закрепощена, а крепостным фамилий не полагалось» [5. С. 67]. По подсчетам В. А. Никонова, в Тотемском уезде крепостными были только 1,5% крестьян [5. С. 79].
Фамилии проникали в деловую письменность из разговорной речи, где они функционировали, по-видимому, задолго до их закрепления в документах. Однако кодификация фамилий происходила именно в деловом языке, где они приобретали статус устойчивых
именований, указывающих на принадлежность именуемого к определенному семейному
коллективу. Севернорусские
писцовые книги сыграли важнейшую роль в кодификации и сохранении фамилий по причине их исключительной государственной важности и, как следствие, из-за установки их составителей, стремившихся предоставить
государству наиболее полную
информацию о налогоплательщиках в форме их трехкомпонентных именований, включавших семейное прозвание.
Сравнение писцовых книг с
документами других типов, с точки зрения моделей именования лица, подтверждает этот вывод. Так, в таможенной книге г. Тотьмы 1627 г. трехкомпонентные антропонимы составляют не более 3% всех именований. Причем, во второй половине XVII в. этот показатель не становится выше: в таможенной
книге 1675-76 гг. доля
трехкомпонентных именований
равна 2%. Очевидно, составители таможенных книг не испытывали потребности в столь точной идентификации лица, как
составители писцовых книг.
Таможенные книги составлялись в местных таможнях на основании ежедневных записей о приходах и
расходах этих учреждений. Составителями таможенных книг являлись местные дьячки и подьячие. Для записи именований торговых и работных людей, плативших в таможню
разнообразные налоги, составители таможенных книг регулярно использовали двухкомпонентную модель: «Того ж дни тотмянин Дружина Оверкиев женился, платил 2 ал» [6. Л. 416]; «Того ж дни важанин Калина Васильев сам друг платил гостиново» [6. Л. 65 об.]; «Того ж дни москвитин Иван Елисеев продал Якову Кузнецу штаны, цена 6 алтын, платил 2 денги» [6. Л. 444 об.].
Формуляром таможенных книг было предусмотрено указывать территориальную принадлежность каждого лица. На основании этих сведений устанавливался размер таможенной пошлины: иногородние и местные торговцы подлежали таможенному обложению в разных размерах. Например: Того ж дни ехал галичанин Тимофей Вахромеев на лошадех; Того ж дни ехал костромитин Прохор Павлов на 3 лошадех [6. Л. 93 об.].
Территориальная характеристика была не только информативно значима, она уточняла и дополняла двухкомпонентное именование, поэтому потребности в более точной идентификации лица (с помощью трехкомпонентного именования) у составителей таможенных книг, видимо, не возникало.
Не вызывает сомнений, что именно различиями в формуляре,
содержании, назначении писцовых и таможенных книг обусловлены различия в моделях именования лица в этих документах. Между тем, монастырские книги, взятые нами в качестве третьего источника для описания основных моделей
именования лица в старорусских документах разных типов, также демонстрируют оригинальные
принципы именования лица, отличные от двух других документов.
Монастырские книги являлись документами внутреннего
пользования, то есть составлялись для нужд монастырей и при монастырях. Так, приходо-расходные книги Тотемского промысла Спасо-Прилуцкого монастыря XVII в.,
которые использованы в нашем исследовании, регистрировали
доходы и расходы монастырской казны на соляном промысле. В отличие от таможенных и писцовых книг, формуляр и содержание монастырских книг определялись не государством, а самим монастырем. Поэтому нормы записи именований, принятые для писцовых и
таможенных книг, к монастырским книгам не имели никакого отношения.
Такая обособленность
монастырской письменности не
могла не отразиться на ее
антропонимии. Так, например, в первой половине XVII в. в
монастырских книгах доминировали не двух- и не трех-, а
однокомпонентные именования. Наняли казака (т.е. слугу)
Матфийка, наняла казака Утку, бадейщику Томилу дано 10 алт. (т.е. алтын), кузнецу Нерату от дела дано 20 алт. [7. С. 24, С. 89]. Все
однокомпонентные именования в источниках называют работников монастыря, которые, видимо, были хорошо знакомы составителю документа и поэтому для их
идентификации достаточно было однокомпонентного антропонима, дополненного указанием на профессию или род занятий именуемого.
Естественно, однокомпонентные именования были не всегда приемлемы даже для составителей монастырских книг, в определенных случаях они употребляли и двух-, и трехкомпонентные антропонимы: взяли долгу на Первуше Шимрине рубль; наняли Зуя Потанина бадей делати трубных; куплено дров у Михаила Скоборьина, купили дров у Шумка у Третьякова с. Розпопина [7.
С. 224, 227, 230, 232]. Заметим, что если однокомпонентные именования называли монастырских работников, живших и работавших при монастыре, то двухкомпонентные именования называли наемных работников, приходивших в монастырь исполнять временные работы. Таким образом, с помощью разных антропонимических формул составители монастырских
хозяйственных книг первой половине XVII в. разграничивали работников разных групп, собственно монастырских слуг и работников от наемных работников. Заметим, что во второй половине XVII в. активность однокомпонентных имен в изучаемых монастырских книгах значительно снизилась, стали
доминировать двухкомпонентные именования.
Сравнивая антропонимические формулы в писцовых, таможенных и монастырских книгах XVII в., мы убедились, что выбор той или модели именования лица зависел от содержания и назначения документа, от задач, поставленных перед его составителями. Заметим, что если принципы именования лица в таможенных и монастырских книгах XVII в. подразумевали использование и антропонимических, и
вспомогательных апеллятивных средств, то в писцовых книгах были разработаны такие принципы
именования лица, которые
впоследствии стали нормой, то есть трехчленная модель именования
лица с фамилией в составе.
Примечания
1. Дерягин В. Я. Об историко-стилистическом исследовании севернорусских документов XV-XVII вв. // Лексика и фразеология севернорусских говоров. Вологда : ВГПУ, 1980. 2. Качалкин А. Н. Жанры
русского документа допетровской эпохи в историко-лингвистическом и источниковедческом освещении: Автореф. дисс. ... д-ра филол. наук. М.,
1990. 3. Писцовая и межевая книга гор. Тотьмы с посадом и уездом 1623-1625 гг. РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. 480. 4. Писцовая книга г. Тотьмы с
посадом и уездом 1676-79 гг. РГАДА. Ф. 137. Оп. 482. 5. Никонов В. А.
География фамилий. М., 2 008. 6. Таможенная книга города Тотьмы 162 7
года. РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Тотьма. № 2. 7. Вотчинные хозяйственные
книги XVI в.: Приходные, расходные и окладные книги Спасо-Прилуцкого
монастыря 1574-1600 гг. Ч. І, II. М.-Л., 1979.
Статья поступила в редакцию 27.07.2011 г.
