CC BY
12
МОДЕЛИ ФУНКЦИОНАЛЬНОГО БЛОКА ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ И ИХ МОДИФИКАЦИИ (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНА ДЖ. ГОЛСУОРСИ «СОВРЕМЕННАЯ КОМЕДИЯ»)
И.А. Широких
Ключевые слова: бытийная семантика, контекст, локализатор, функциональный блок экзистенциальный предложений. Keywords: existential semantics, context, locative, implementation patterns of existential sentence.
Выразителем бытийной семантики в тексте признается функциональный блок экзистенциальных предложений, модель, несущая значение бытия. Под моделью понимается некоторое гипотетическое научное построение, некий конструкт, который может быть представлен в виде формулы. Абстрагированная модель функционального блока экзистенциальных предложений в настоящей работе обозначена следующими символами: С - - Loc - V - Nom -- C, где С (contextus) - контекстуальный компонент; Loc - локализатор; V -бытийный глагол; Nom - имя бытующего предмета [Широких, 2014]. Задачей данной работы является описание моделей функционального блока экзистенциальных предложений (ФБЭП) и их модификаций как выразителей бытийных смыслов. Материалом исследования послужила трилогия Дж. Голсуорси «Современная комедия», состоящая из следующих романов «Белая обезьяна», «Серебряная ложка» и «Лебединая песня».
Всякая модель строится на гипотезе о возможном устройстве оригинала и представляет собой его функциональный аналог, что позволяет переносить знания с модели на оригинал. В качестве гипотезы, требующей подтверждения, в данном исследовании мы предлагаем положение о том, что понятие модификации ФБЭП связано с представленностью в структуре предложения неполного набора семантических составляющих, закрепленных за бытийной конструкцией. Некоторые из них могут находиться в правом или, чаще всего, в левом контексте, в этом случае контекстуальный компонент ФБЭП выполняет одну из своих функций - компенсирующую.
«Контекстуальные условия, определяющие конкретные значения соответствующей языковой формы, должны находиться в сфере самого языка и могут быть извлечены из языковой материи каким-либо способом дешифровки данных признаков» [Варшавская, 1996, с. 40].
Семантическое и функциональное разнообразие экзистенциальных предложений, их центральное положение в русском синтаксисе свидетельствуют об общей ориентации русского языка на пространственно-предметный аспект мира. Составляющие бытийных предложений, относящиеся к области бытия и бытующему предмету, допускают семантическое варьирование в очень широком диапазоне. Область бытия может изменять свой объем в пределах от мира, вселенной, взятой в отвлечении от ее пространственных и временных границ, до микромира человека, или даже его части, рассматриваемой в определенный момент бытия. Она может иметь материальный (пространственный) и идеальный характер. Она, наконец, может восприниматься как некоторая система отношений или как совокупность (множество, класс) объектов.
Пространство - одна из первых реалий бытия, которая воспринимается и дифференцируется человеком. Оно организуется вокруг человека, ставящего себя в центр микро- и макрокосма. Классическая, «первичная» модель бытийного предложения с конкретно -предметными именами непременно включает локализатор. О важности обозначения пространства в предложениях со значением экзистенции говорили еще древние греки: «Если нечто существует, оно существует где-то, «существовать» само по себе является пространственной метафорой» [Kahn, 1966, с. 257]. Область бытия входит как полноправный член в семантическую структуру экзистенционального предложения, так как участвует в формировании основного смысла этого логико-семантического типа - идеи нахождения предмета в определенном фрагменте мира. Локализатор при этом является отправной точкой данного типа пропозиции, обозначая «вмещающий» фрагмент, по отношению к которому делается сообщение о наличии в нем некоего объекта. Чем отчетливее выделяется локативный компонент, тем прозрачнее бытийная семантика конструкции. «Не случайно пространство не только дифференцируется подробно языковыми средствами во всех языках, но оно оказывается в основе формирования многих типов номинаций, относящихся к другим, непространственным сферам» [Гак, 2000, с. 130]. Локализатор как компонент бытийной структуры представлен множеством разновидностей, допускающих разнообразные интерпретации бытийной семантики: «Локализаторы своей семантикой определяют общее значение бытийных предложений» [Арутюнова,
Ширяев, 1983, с. 15]. Все это многообразие значений укладывается в три группы.
Бытийные предложения о мире. В форме таких предложений выражаются суждения о свойствах, структуре, предметном содержании, закономерностях мира, о том, как он воспринимается и осмысливается человеком.
Охотно верю вам, сэр. Вообще на свете нет ничего нового (Дж. Голсуорси. Белая обезьяна. С. 125).
А кроме того, если было еще в мире место, где Сомс мог отвести душу, то это была гостиная его сестры Уинифрид, комната, в которую он сам в 1879 году так прочно внедрил Людовика XV, что несмотря на джаз и на стремление Уинифрид идти в ногу с более строгой модой, неисправимое легкомыслие этого монарха все еще давало себя чувствовать (Дж. Голсуорси. Лебединая песня. С. 57).
Бытийные предложения о фрагменте мира. Предложения с ло-кализатором, обозначающим фрагмент мира, принадлежат к числу наиболее распространенных и представляют семантически самый емкий тип бытийного предложения. Постоянно существует коммуникативная потребность в утверждении или отрицании бытия различных предметов, явлений, событий, которые могут локализоваться в самых разнообразных фрагментах мира.
Однако Флер немедленно вошла в контакт с архитектором - сам Сомс так и не примирился с этой категорией людей - и решила, что в доме будут только три стиля: китайский, испанский и ее собственный (Дж. Голсуорси. Белая обезьяна. С. 13).
В каждой стране есть несколько святых, опровергающих вашу теорию. А все остальные - самые обыкновенные представители рода человеческого (Дж. Голсуорси. Серебряная ложка. С. 246).
Бытийные предложения личной сферы. Практический опыт человека формируется в окружающем его пространстве. Осваивая его, «человек не только дает имена наполняющим его предметам, но и включает их в личную сферу - наделяет смыслом. Названия предметов, явлений и ситуаций превращаются в символы, образы, знаки» [Рябце-ва, 2000, а 109]. В русском языке сообщения о человеке - его личности, внешности, физическом состоянии, внутренних переживаниях, о его собственности, отношениях к другим людям и происходящих в его жизни событиях - обычно строятся по бытийной синтаксической модели. «Мир в этом случае как бы «сжимается» до микрокосма - человеческой личности и круга его жизненного вращения» [Арутюнова, Ширяев, 1983, с. 142].
У меня свои неприятности, - продолжал Сомс, - но они ничто по сравнению с тем, что я буду чувствовать, если с ней что-нибудь случится (Дж. Голсуорси. Белая обезьян. С. 112).
Привязанность? Нет, привязанности к нему у нее, вероятно, не было, но она дорожили своим домом, своей партией в бридж, своим положением в округе и хлопотами по дому и по саду. Она была как кошка (Дж. Голсуорси. Лебединая песня. С. 68).
Различаются собственно локализаторы (они обычно называются просто локализаторами) и квазилокализаторы [Ширяев, 2001]. Локализаторы называют некоторую реальность, по отношению к которой сориентирован предмет. Квазилокализаторы не имеют значения места в обычном понимании этого слова, а называют некоторое идеальное «пространство», представленное как вместилище каких-либо абстрактных понятий. Квазилокализаторы имеют два основных значения:
1) квазилокализатор обозначает продукт, проявление познавательной деятельности человека, при этом имя бытующего предмета показывает внутренний состав этого проявления:
- Это все поверхностное, - сказал Сомс.
- Поверхностное? Иногда и мне так кажется. Но есть и существенная разница - разница между романами Остин и Троллопа и современными писателями (Дж. Голсуорси. Лебединая песня. С. 177).
2) квазилокализатор обозначает события, явления, состояния, а имя бытующего предмета вскрывает их внутреннюю сущность:
Очевидно, в любви абсолютно ничего смешного нет. Может быть, он научится не любить ее? Но нет, она держит его в плену (Дж. Голсуорси. Белая обезьяна. С. 73).
В традиционном синтаксисе квазилокализаторы не имеют четкой квалификации. Несмотря на различия в лексико-семантическом значении, локализаторы и квазилокализаторы объединяются в один класс, потому что выполняют в бытийном предложении одинаковые синтаксические функции. В нашем исследовании вслед за Е.Н. Ширяевым мы будем пользоваться термином абстрактный локализатор: «Возможности бытийной модели в русском языке настолько велики, что позволяют использовать данную модель при переходе от конкретных сообщений, то есть экзистенциальных высказываний с пространственным и личностным локализаторами, к абстрактным» [Арутюнова, Ширяев, 1983, с. 187]. На этом основании мы выделяем IV модель функционального блока экзистенциальных предложений, локализатор которой относится к любой абстрактной
категории. «При любом типе локализатора область бытия мыслится как включающая, вмещающая в себя бытующий объект. И восстановление реального фрагмента бытия идет через его смысловое «подравнивание» с бытующим предметом» [Иванова, 2003, с. 202].
Как было упомянуто выше, семантика локализатора определяет общее значение бытийного предложения, и этот фактор послужил основанием для выделения четырех основных моделей функционального блока, обозначенными следующими формулами:
Модель I - экзистенциальные предложения о мире в целом - С - -Loc(world) - V - Nom - - C;
Модель II - экзистенциальные предложения о фрагменте мира -С - - Loc(part of the world) - V - Nom - - C;
Модель III - личностные экзистенциальные предложения - С - -Loc(personal) - V - Nom - - C;
Модель IV - экзистенциальные предложения с абстрактным ло-кализатором - С - - Loc(abstract) - V - Nom - - C.
В свою очередь, эксплицитно выраженные компоненты номинативной схемы бытийного предложения выступают синтаксической основой функционального блока экзистенциальных предложений и представляют языковой компонент ФБЭП.
Литература
Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение: бытийный тип. М., 1983.
Варшавская А.И. Ситуация понимания: контекст и текст // Вопросы английской контекстологии. СПб., 1996.
Гак В.Г. Пространство вне пространства // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000.
Голсуорси Дж. Современная комедия: Белая обезьяна. Серебряная ложка. Лебединая песня. М., 2014.
Иванова Е.Ю. Логико-семантические типы предложений: Неполные речевые реализации. СПб., 2003.
Рябцева Н.К. Размер и количество в языковой картине // Логический анализ языка. Языки пространств. М., 2000.
Широких И.А. Функциональный блок экзистенциальных предложений // Филология и человек. 2014. N° 3.
Ширяев Е.Н. Семантико-синтаксическая структура бытийных предложений и особенности ее реализации в разных функциональных разновидностях языка. М., 2001.
Kahn Ch. The greek verb «to be» and the concept of being // Foundations of Lаnguage. London, 1966. Vol. 2.
