CC BY
104
10. Мэтланд Я. Руководство по управлению персоналом в малом бизнесе. М., 1996.
11. Koontz H. Nhe Management Theory Jungle // Journal of the Academy of Management. 1961. № 3. December.
12. Друкер П.Ф. Энциклопедия менеджмента. М., 2004.
13. Кредисов А.И. История учений менеджмента. Киев, 2000.
14. Ансофф И. Стратегическое управление. М., 1989.
15. Мелик-Гайказян И.В., Мелик-Гайказян М.В. Аттрактивный менеджмент: методологические проблемы теории управления и философское обоснование понятия // Вестник Томского гос. пед. ун-та. 2007. № 11 (74). Серия: Гуманитарные науки (Философия).
УДК 008+304.2+130.2
О.Ю. Матвеева, И.В. Мелик-Гайказян
МОДЕЛЬ ВОСПРИЯТИЯ ВРЕМЕНИ В СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ СИСТЕМАХ 1
Томский государственный педагогический университет
Особенности русского менталитета - традиционная тема многочисленных работ, посвященных исследованию «загадочной русской души». Настоящая статья посвящена анализу специфики восприятия мечты в России, которая, в первую очередь, определяется отношением ко времени в культуре. Постнеклассические измерения пространства культуры [1] дают определенные основания для утверждения: «Русская душа» всегда живет мечтой. Особенность этой мечты в том, что она имеет две стороны - миф как мечту о прошлом и утопию как мечту о будущем, а сегодняшнее мало значимо. Причем между «временными горизонтами» прошлого и будущего нет связи, нет действия, нет поступка.
Смелость подобного утверждения требует обоснования. В метафорах эта специфика русского менталитета схватывалась на интуитивном уровне. Так, Ф.М. Достоевский выделял особенность, которую он назвал типично русской, а именно: стремление пребывать в иррациональных рамках собственных иллюзий. Характеризуя ситуацию постоянного воспроизведения кризисных периодов в истории России, Е.И. Замятин писал: «Россия движется вперед странным, трудным путем, не похожим на движение других стран, ее путь - неровный, судорожный, она взбирается вверх, - и сейчас же проваливается вниз, кругом стоит грохот и треск, она движется, разрушая» [2, с. 26]. Для русского народа характерна психологическая установка на быстрый переход из мира настоящего в мир желаемый, в мир мечты. С точки зрения
Э.Я. Баталова, «для русского менталитета особенно характерны такие черты, как нецентрирован-ность, или инертность сознания и человека. Его нелегко сдвинуть с места. Но, сдвинувшись с места, Россия и останавливается с трудом: слишком
уж велика ее «масса»; склонность к поиску некоей панацеи, волшебного слова, толстовской «зеленой палочки» [3, с. 91]. Другими словами, к поиску мечты.
Существует ли связь мечты и реальности? Наши последующие рассуждения на эту тему могут счесть скучными и утомительными, поэтому, чтобы удержать интерес читателя, обещаем привести одну любопытную иллюстрацию. Данный рисунок в свое время оказал на нас столь сильное впечатление, что побудил исследовать проблему взаимосвязи мечты и реальности. Мы рассматриваем эту проблему с позиций постнеклассической науки, которая во многом изменила представления о времени, процессе и его цели, что позволило определить феномен информации как необратимый во времени процесс. На этом основании выявляются новые черты феномена мечты, играющего особую роль в культуре. С семидесятых же годов ХХ в. стала интенсивно развиваться нелинейная динамика, часто называемая теорией самоорганизации открытых систем, теорией катастроф и синергетикой. Заметим, что эти наименования данного научного направления не являются синонимами и развиваются в разных предметных областях. Это по сути своей междисциплинарное направление науки опирается на трех «китов»: необратимость времени, нелинейность взаимодействий и конструктивность неустойчивых состояний, которые оставляют системе возможность выбирать свое будущее. С этих позиций были определены границы применимости классических традиций видения мира, атемпораль-ного, жестко детерминированного, безальтернативного, описываемого линейными (или квазилинейными) закономерностями. Методологический анализ открывшейся познавательной ситуации позволил констатировать возникновение новой научной
1 Исследование выполняется при поддержке гранта РФФИ № 08-06-00109.
картины мира - постнеклассической [4]. Модель постнеклассической картины мира обеспечивает конструктивный диалог не только с природой, но и с обществом, учитывает реальность существования и особенности поведения неравновесных открытых систем. Философско-методологическое обоснование нового диалога дано И.Р. Пригожи-ным в книге «Порядок из хаоса». Начало процессуальному пониманию было положено А.Н. Уайтхедом. Он выделял два вида процессов: «сращение» и «переход». Сращение - это телеологический процесс конституирования новой реальности, переход, это восхождение от достигнутого (в результате сращения) к новой действительности, подготавливающий основания для следующего сращения. Долгое время наука изгоняла телеологические воззрения, рассматривая их в качестве разновидности антропоморфного понимания, по крайней мере, мира неорганической природы. В постне-классике [5] сформировались взгляды на «новую телеологию», на новое понимание целевой причины, в качестве которой выступают странные аттракторы или притягивающие состояния системы. Таким образом, существует определенный класс систем, для которых весь процесс развития, вся цепь переживания бифуркационных состояний, все «сращения» притягиваются из будущего тем, что И.Р. Пригожин назвал «привлекающим хаосом», то есть странными аттракторами. Новые представления о роли хаотических состояний дают право употреблять термин «телеологический процесс» и, что одно и то же, «сращение», не обращаясь к гипотезе о надприродных силах [6, с. 225-244].
Почему нам так важно определить постнеклас-сическое понимание цели? Дело в том, что в теории информации есть понятие «ценность информации», которое выражается через вероятность достижения цели. Но в «досинергетический» период трудно было объяснить, какую цель могут иметь «неживые» системы. Это накладывало методологические ограничения на применение к описанию поведения «живых» систем результатов, полученных при исследовании «неживых» самоорганизующихся систем.
Итак, мы рассматриваем информационные процессы как многостадийные, необратимые процессы становления структуры в открытой неравновесной системе, начинающиеся со случайного запоминаемого выбора, который эта система делает, переходя от хаоса к порядку, и завершающиеся целенаправленным действием согласно алгоритму или программе, отвечающим семантике запомненного выбора [7]. Мы утверждаем, что информационные процессы являются механизмами самоорганизации сложных открытых систем, к которым относятся социокультурные системы. Идея об информации-
процессе позволяет обратиться к двум выделяемым А.Н. Уайтхедом типам процесса - телеологическому и детерминистическому. Применительно к информационным процессам это выглядит следующим образом. Преодолевая хаотическое состояние, система выбирает один из многих возможных путей дальнейшего развития, то есть генерирует информацию. Эта информация фиксируется, объективируется системой, облекается в коды и знаки. Выбор сделан. Ценность его будет определена вероятностью приближения к целям системы, к возможным в этом пространстве режимов аттрактивным состояниям. Итак, в результате «сращения» многих факторов, влияющих на совершаемый выбор, динамику конструктивных на определенных этапах преодоления неустойчивости целей, система избирает сценарий поведения. Происходит событие, завершающее телеологический этап. Дальнейшее разворачивание процесса будет детерминировано первоначальным зафиксированным выбором системы. Выбрать цель и определить ее (зафиксировать) еще не значит достигнуть желаемого. Для этого сгенерированному выбору потребуются иные воплощения. Важно выработать способ действий, «встроить» программу достижения цели, определенной семантикой первоначального выбора, то есть создать оператор, который будет отбирать из всех возможных эффективные алгоритмы для целенаправленных действий. Варианты моделей этих процессов обсуждались нами в нескольких работах [8, 9, 10].
Находясь в нерешительности перед множеством вариантов решений, переживая хаос состояний, мы (любая открытая система, по сложности нам уступающая или нас превосходящая) совершаем выбор - генерируем информацию. Ценность совершенного выбора будет зависеть от вероятности достижения нашей цели. Мы можем цель осознавать, то есть совершать целенаправленные действия. Цель может и не осознаваться нами, что отнюдь не означает ее отсутствие. Окружение системы имеет «притягивающие» состояния - аттракторы. Динамика информационной системы имеет этапы, на которых эффективными оказываются определенные цели. Цели данных этапов позволяют условно выделить [1, с. 166-170] в динамике мечты три этапа: мечта (dream - несбыточный образ страстно желаемого); видение (vision - ясная картина лучшего будущего); проект (project - осуществимое намерение). Подчеркнем, эти этапы являются звеньями одной цепи, другими словами, проекта без мечты не бывает, и чтобы в социокультурной системе реализовалась мечта, образ страстно желаемого будущего должен видоизмениться в указанной последовательности. Более того, на всех трех этапах процесса информация должна не теряться, а
изменять «временной горизонт». Итак, в динамике социокультурных систем есть периоды сильной неустойчивости, на которых мечте выпадает шанс стать реальностью. Механизмами этой организации будут необратимые во времени информационные процессы. Это ставит следующий вопрос: какова связь между мечтой и восприятием времени в социокультурной системе?
Теория самоорганизации внесла изменения в фундаментальные представления о времени, что, в свою очередь, ставит болезненную проблему ответственности человека за совершаемый выбор цели, выбор способов достижения цели, выбор на «развилках» необратимых во времени социальных процессов. В предисловии к работе И.Р. Пригожи-на «Порядок из хаоса» Э. Тоффлер, рассуждая о пересмотре понятия времени, говорит об идее временных горизонтов. В социальных науках, справедливо утверждает Тоффлер, время остается огромным белым пятном. «Из антропологии известно, сколь сильно различаются между собой представления о времени в различных культурах. Каждое общество, - пишет Э. Тоффлер, - питает определенное, характерное лишь для него временное пристрастие, - в зависимости от того, в какой мере оно акцентирует свое внимание на прошлом, настоящем или будущем. Одно общество живет прошлым, другое может быть целиком поглощено будущим. Кроме того, каждая культура имеет обыкновение мыслить в терминах временных горизонтов. Одни из нас сосредоточили все помыслы лишь на том, что происходит в данный момент, сейчас, другие предпочитают строить далекие планы» [11, с. 11-33]. Направленность мечты в желаемое будущее пересекается с пониманием необратимости во времени информационных процессов. Восприятие времени имеет непосредственное отношение к пониманию жизненных целей того или иного общества и выбора путей их достижения. В социологии на проблему восприятия времени обратили внимание в 1961 г. Ф. Клакхон и Ф. Стродтбек, обозначив в качестве одного из оснований сравнения для исследований ценностей разных культур «временной фокус» человеческой жизни [12, с. 31]. Они выделили три типа культур: культуры, ориентированные на настоящее, культуры, ориентированные на прошлое, и культуры, ориентированные на будущее. Исследования восприятия времени с точки зрения кросс-культурного анализа были продолжены в работах Ф. Тромпенаарса, где приводятся ключевые ценностные дилеммы, играющие особую роль в межкультурных коммуникациях [13]. Ф. Тромпенаарс опирался в своих исследованиях на эмпирические данные Т. Парсонса, Дж. Роттера и Т. Котла (1967). Стало ясно, что восприятие времени имеет непосредственное отношение к бизне-
су, так как конкуренция между компаниями разворачивается в двух временных горизонтах - конкуренция за день сегодняшний и конкуренция за будущее. В последнем случае компании должны «пронзать пространство и время», чтобы постигнуть зарождающийся день своей отрасли и активно воздействовать на ход событий. Стремительные изменения требований рынка заставили ведущих специалистов и в области управления обратиться к проблемам будущего в восьмидесятые годы. Продолжением этой традиции можно считать издание работы датского футуролога Р. Йенсена «Общество мечты». По мнению Р. Йенсена, информационное общество, базирующееся на достижениях информационно-коммуникационной революции, которое, казалось бы, совсем недавно успели провозгласить ведущие теоретики, уже клонится к своему закату. На его место приходит общественное устройство, основанное не на материалистических, а на духовных ценностях, апеллирующее не столько к разуму, сколько к чувствам и эмоциям. Р. Йенсен исходит из того, что материальные потребности современного западного человека удовлетворены практически полностью: у него есть все, что обеспечивает повседневный комфорт. Качество товаров и их цена более не являются конкурентными преимуществами, поскольку ведущие мировые производители обеспечивают приблизительно одинаковый их уровень. В этих условиях компании, чтобы оставаться успешными, должны воздействовать на потребителя на уровне эмоций, продавать ему не товар, а «историю», рассказанную товаром, соответствующий ему жизненный стиль [14]. В последнее время, наряду с такими характеристиками общества, как «посткапиталистическое» (Р. Дарендорф), «технотронное» (З. Бжезинский), «сетевое» (М. Кас-тельс), все убедительнее звучит концепция «общества мечты». Поскольку «в обществе есть много манипулирующих воздействий, но мечта по силе воздействия не сравнится ни с одной из них, так как она есть соединение коллективного и индивидуального» [15]. Мечта, другими словами, будит социальное воображение и формирует социальные ожидания. Очевидно, что и социокультурная система и коммуникативное пространство изменяются под воздействием мечты, поэтому осознание процессов, лежащих в основе выбора мечты, имеет и прогностическое значение. Итак, проблема восприятия времени имеет непосредственное отношение как к пониманию жизненных целей того или иного общества, так и выбора путей их достижения.
Наглядной иллюстрацией различий восприятия времени служит обещанная нами вначале данной статьи схема Т. Коттла (рисунок) [13, с. 133]. Эта схема имела сугубо прикладное значение - наглядно показать участникам межкультурных коммуни-
«Временные горизонты» национальных культур
каций проблемы осуществления данного типа связей, но оказалась чрезвычайно полезной нам в попытке объяснить особенности восприятия времени в России. На этом рисунке окружности схематически изображают прошлое, настоящее, будущее и даны в соответствующей последовательности. Величина диаметра окружности отражает значимость временного периода для людей определенной культуры. Пересечение окружностей передает осознание взаимосвязи «вчера, сегодня, завтра». Например, большинство ведущих европейских стран, строящих общее будущее - Германия, Франция, Великобритания, в меньшей мере Испания и Италия, - имеют схожую конфигурацию окружностей. Это во многом объясняет их взаимопонимание в проектировании жизненных целей.
Предположения о противоречивости русского пути находят свое наглядное подтверждение на этой схеме, она поможет проследить особенности рецепции мечты в России в зависимости от отношения ко времени. На схеме восприятие времени в национальной культуре России представлено в виде трех непересекающихся окружностей. Это говорит о том, что в ментальных основаниях культуры отсутствует «связь времен». Эти два разрыва подтверждают и справедливость высказывания У. Черчилля о том, что Россия всегда стремится перепрыгнуть пропасть в два прыжка. Более того, настоящее время в России играет наименьшую роль по сравнению с восприятием настоящего в культурных традициях других стран. Во многом поэтому в ситуации кризиса выбранная мечта в русской
культуре если и начинает претворяться в жизнь, то без последовательных шагов к ее достижению. Трансформация мечты в видение замедляется в силу неоднородности социокультурной среды, разницы взглядов на возможность и необходимость развития в том или ином направлении. В то же время процесс перехода к реализации видения в проект значительно ускоряется в связи с востребованностью предлагаемых решений, направленных на как можно более скорое разрешение кризиса и удовлетворение максимального количества потребностей настоящего времени. Фаза существования и реализации проекта кратковременна и неустойчива. Как правило, кризис не разрешается в полном смысле этого слова, а получает продолжение в недалеком будущем, когда полученные результаты не совпадают с той идеальной картиной общества, которая предлагалась на первом этапе эволюции феномена, и процесс повторяется вновь.
Таким образом, социокультурная система, где «порвалась дней связующая нить», неминуемо обречена на заимствование социальных сценариев других культур и постоянный возврат в состояние неустойчивости. Действительно, общая мечта может быть заимствована из другой культуры, символом может стать объект чужого культурного кода, но восприятие и выбор способа осуществления мечты будут соответствовать ментальности культуры-реципиента. В качестве примера приведем строчки известного перевода1 трагедии В. Гёте «Фауст»: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день за них идет на бой» [16]. Для нас важными словами являются «идет на бой», тогда как в оригинале акцентируется условие прилагать усилия «каждый день». Иными словами, стремление информации, заложенной в заимствованной мечте другой культуры, сохранить себя в длительном временном интервале сталкивается с неадекватностью ментальности культуры реципиента.
Наиболее эффективными в восприятии мечты являются культуры, ориентированные на будущее и последовательно осуществляющие достижение избранной цели. В качестве наиболее наглядного примера на схеме представлены США. Специфика этих культур такова, что динамика социокультурной системы и эволюция целей, которые она перед собой ставит, совпадают во временном направлении. В состоянии неустойчивости обществу предлагается большое количество разнообразных социальных конструкций, ориентированных на принципиально недостижимые идеалы далекого будущего. Такая постановка целей, в силу специфики восприятия фактора времени обществом, уже на первом
этапе позволяет мобилизовать значительные ресурсы социокультурной системы для отбора предлагаемых моделей будущего. Фаза перехода от мечты к видению сжимается за счет однонаправленности развития общества и эволюции ценности информации, заложенной в мечту. Необходимо отметить, что в культурах, ориентированных на будущее, и видение, и проект несут практически одинаковую по ценности информацию в любой фазе процесса. Цели этой информации на каждом этапе ускоряют процесс динамики развития общества и, распространяясь на всю социокультурную систему, стремятся сохранить себя в будущем в виде культурных ценностей, создавая новую картину мира. В заключительной стадии процесса эволюции мечты в таких культурах информация, заложенная в проект, сохраняет свою первоначальную ценность.
Феномен мечты занимает значимое место в современной культуре (достаточно отметить преобладание этого образа в рекламных технологиях). Мечта становится символом иного времени, формой осмысления действительности, где присутствует осознание необратимости процесса развития. Цели, которые воспринимаются обществом, зависят от его социокультурных особенностей и будут осуществляться с учетом особенностей восприятия времени национальной культурой. Поэтому успех достижения цели зависит от того, насколько сильна взаимосвязь прошлого, настоящего, будущего. Именно типом культуры определяется способность системы противостоять деструктивным тенденциям и возможности для конкретного социума созидательной реализации проекта. Мечты притягательны для общества, находящегося в ситуации неустойчивости: руководствуясь принципом надежды, человек и общество могут пережить самые, казалось бы, непреодолимые условия, приближая счастливое будущее. Но для того чтобы мечта осуществилась и была позитивной для социокультурного процесса (как в случае с государством Израиль, американской мечтой2, идеей единой Европы), необходимо выполнение, по крайней мере, одного условия - взаимосвязи времен. Ситуация разрыва в восприятии времени порождает своеобразные «ловушки», в которые неизбежно попадает культура, стремящаяся в «светлое завтра» без внимания к маршруту своих устремлений. В такой ситуации мечта вызывает не информационные механизмы самоорганизации, а самореорганизации социокультурной системы. Самореорганизация подобна хождению по кругу. Традиционно время в культуре России рассматривалось как время вечное без начала и конца, поэтому, как правило, цели воз-
1 Перевод Б. Пастернака. В оригинале: «Nur der verdient sich Freiheit wie das Lieben, der täglich sie eroben muss».
2 Данные исторические примеры на основании этой концепции рассмотрены О.Ю. Матвеевой в монографии: [1, с. 162-215].
можных изменений рассматривались без подроб- девятнадцатого века философы объясняли мир, за-ного пути к ним, без готовности вносить корректи- тем они стремились его переделать, сегодня же
вы в свои планы, без анализа существования пред- постнеклассическая наука предоставляет методы,
посылок осуществления желаемого. Такие цели способствующие пониманию сути стремительных
обречены оставаться только мечтами. перемен, определяя спектр наших возможностей.
Только человек обладает способностью мечтать Восприятие временных горизонтов культурой изме-
и не имеет значение, в каких землях и временах он нить практически невозможно, однако осознание ищет воплощение своих желаний. Важно другое: опасностей, которые подстерегают нас, мечтающих,
мечта без поиска возможностей осуществления ос- позволит выбрать путь к достижению своих целей. танется мечтой - мифом или утопией. До середины Поступила в редакцию 25.01.2008
Литература
1. Миф, мечта, реальность: постнеклассические измерения пространства культуры / Под ред. И.В. Мелик-Гайказян. М., 2005.
2. Михайлов О.С. Гроссмейстер литературы // Замятин Е.И. Мы. М., 1990.
3. Баталов Э.Я. Лицом к лицу с историей // Политическое - «слишком человеческое». М., 2000.
4. Степин В.С. Философская антропология и философия науки. М., 1992.
5. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. СПб., 2002.
6. Пригожин И.Р., Стенгерс И. Время, хаос, квант. М., 1994.
7. Мелик-Гайказян И.В. Детерминизм и спонтанность в постнеклассическом понимании эволюции уровней информации // Причинность и
телеономизм в современной естественно-научной парадигме. М., 2002.
8. Мелик-Гайказян И.В. Информационные процессы и реальность. М., 1998.
9. Мелик-Гайказян И.В. Информация и самоорганизация. Методологический анализ. Томск, 1995.
10. Мелик-Гайказян И.В., Мелик-Гайказян М.В., Тарасенко В.Ф. Методология моделирования нелинейной динамики сложных систем. М., 2001.
11. Тоффлер Э. Наука и изменение // Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой: Пер. с англ. М., 1986.
12. Kluckhohn F. Strodtbeck F.L. Variation in Value Orientations. New York, 1961.
13. Trompenaars F. Hampden-Turner Ch. Riding the Waves of Culture: Understanding Cultural Diversity in Business. 2nd ed. London, 1997.
14. Йенсен Р. Общество мечты: Пер. с англ. М., 2002.
15. Сенге П. Пятая дисциплина: искусство и практика самообучающихся организаций: Пер. с англ. М., 1999.
16. Гете В. Фауст. Перевод: Б. Пастернак. М., 1960.
УДК 167+303.21
И. В. Мелик-Гайказян
РОЛЬ МАДАМ ЛАВУАЗЬЕ В ИСТОРИИ НАУКИ И ПРОБЛЕМА ИЗМЕРЕНИЯ 1
Томский государственный педагогический университет
Мир нагляден для человека как мир вещей. Полагалось, что все вещи состоят из вещества. Философия родилась как поиск ответа на вопрос о пер-вовеществе. Как известно, было предложено несколько ответов, например огонь и апейрон. Позже
Учитель спрашивает ученика:
- Что такое лошадиная сила?
- Это сила лошади массой 75 кг и высотой в 1 м.
- Где же ты видел такую лошадь?
- А увидеть ее нельзя. Она хранится под стеклянным колпаком в Севре.
Школьный анекдот
возник вопрос о мере вещей. Долгое время удовлетворительным был ответ о человеке как мере существования всех вещей. Неопределенность этой меры заслоняла вопрос об иных сущностях мира. В ХХ в. с появлением представлений о системах
1 Исследования ведутся при поддержке гранта РФФИ № 08-06-00109.
