CC BY
121
УДК 159.99
Вестник СПбГУ. Сер. 12. 2013. Вып. 4
М. В. Аллахвердов, Н. В. Гришина
МОДЕЛЬ ИМПЛИЦИТНОЙ ТЕОРИИ ДОВЕРИЯ: ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ПРОВЕРКА
Проблема. Феномен доверия в последнее время привлекает все более активное внимание ученых. Многие исследователи [1-13 и др.] пытаются описать, что такое доверие, выделить виды и типы доверия, ответить на вопрос о том, чем обуславливается доверие к другим людям. При этом в большинстве случаев и теоретические, и эмпирические работы по проблематике доверия ограничены форматом межличностных отношений и описанием взаимодействия в конкретном (часто организационном) контексте, а выводы, сделанные на основе этих работ, — рамками поставленных конкретных задач. Фактически проблема доверия в течение длительного времени оставалась замкнутой в пространстве социального взаимодействия, следствием чего является игнорирование ее общепсихологического содержания. Такое положение дел представляется тем более удивительным, что любой психолог знает, что, согласно Э. Эриксону [14], доверие или недоверие к миру является для человека первым и во многом определяющим его дальнейшую жизнь отношением с этим миром. Как представляется, исследование доверия как общепсихологического феномена, имеющего фундаментальное значение для понимания внутреннего мира личности и ее активности, имеет большие перспективы в психологии.
В соответствии с идеями когнитивного подхода в психологии человек рассматривается как активный познающий субъект, который строит гипотезы о том, как устроен этот мир, и проверяет их в реальности. Накапливаемый в результате этого субъективный опыт организуется в системы неосознаваемых представлений, которые принято называть имплицитными теориями. Уточним, что предлагаемый термин подчеркивает два важных аспекта той психической реальности, которая им обозначается. Во-первых, имплицитный характер теорий означает, что поведение человека регулируется представлениями и закономерностями, которые в данный конкретный момент могут и не осознаваться. Однако при определенных условиях (например, использование специальных методик, таких как репертуарные решетки Келли [15] или имплицитно-ассоциативный тест [16]) они все же могут быть эксплицированы человеком. Во-вторых, термин «теория» предполагает построение и организацию знания по определенным и достаточно строгим правилам, что позволяет провести параллели с научными теориями, которые регулируются определенными принципами (принципами простоты, идеализации, проверяемости, преемственности). Более того, продолжая это сопоставление, можно высказать более смелое допущение, что данные принципы вошли в науку как результат рефлексии над процессом внутренней организации субъективного знания человека.
Аллахвердов Михаил Викторович — соискатель кандидатской степени, ассистент кафедры конфликтологии, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: m.allakhverdov@feedb.ru
Гришина Наталия Владимировна — доктор психологических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет; e-mail: grinat07@gmail.com
© М. В. Аллахвердов, Н. В. Гришина, 2013
Мы предполагаем, что имплицитные теории организуются у человека в иерархическую систему, где теории более высокого уровня являются более обобщенными, более устойчивыми и могут корректировать имплицитные теории нижних уровней. Идея иерархичности неосознаваемых структур знания встречается у многих авторов, таких как, например, Дж. Келли [15], Д. А. Леонтьев [17], В. А. Ядов [18], К. Двек [19], З. Дайнс и Дж. Пернер [20], А. Бек [21] и др. В процессе теоретического анализа мы выделили пять уровней имплицитных теорий1, по степени обобщенности, активности и изменяемости представлений, составляющих эту ступень субъективного знания. Данные уровни соотносятся с разными типами когнитивных задач, которые человек решает в процессе своей жизни. На самом высоком уровне находятся фундаментальные теории, которые отражают отношение субъекта к объективным реалиям человеческого существования.
Одной из теорий этого уровня, по нашему мнению, является высшая имплицитная теория доверия (ИТД), которая, как любая категоризация знаний и опыта, направлена на упрощение процесса познания человеком внешней (мира, который его окружает) и внутренней реальности (его внутреннего мира) и поэтому оказывает решающее влияние не только на поведение человека, но и на другие его имплицитные теории.
Более пристальное внимание к феномену доверия и более глубокое проникновение в его природу позволили исследователям [например, 1, 2, 5-7] внести существенное уточнение в его понимание: доверие и недоверие — это не два противоположных полюса одного конструкта, а скорее два различных конструкта, описывающие разные психические процессы, которые образуют плоскость доверия.
Мы считаем, что два разных психических процесса, которые лежат в основе доверия, являются двумя компонентами ИТД: формирование ожиданий о предстоящем событии и осуществление проверки произошедшего события.
В этой модели предполагается, что ожидания могут формироваться двумя способами. Рассмотрим их на следующем примере. Некто М. ежедневно добирается из дома до работы, поэтому знает, сколько времени обычно требуется для того, чтобы проделать этот путь. В этом случае у него формируется ожидание, которое основывается на предыдущем опыте взаимодействия с данной ситуацией (или объектом). Теперь допустим, что М. оказался на конференции в другом городе, в котором никогда до этого не был. Ему нужно рассчитать время, которое потребуется, чтобы добраться от отеля до конференц-зала. Для того чтобы это сделать, он обратится к портье, посмотрит в интернете или воспользуется навигатором, таким образом он сформирует ожидание о времени, необходимом на дорогу, на основе информации, поступающей из внешних источников. В данном случае важно отметить, что сам человек может не осознавать, что у него формируются такие ожидания. Ожидания, основанные на опыте, в дальнейшем будем называть первичными ожиданиями, а ожидания, основанные на внешней информации, — вторичными. Соответственно, мы предполагаем, что существуют два типа проверки: внутренний контроль, задача которого сверять результаты события с алгоритмом успешного завершения этого события, и внешняя проверка, которая реализуется через получение обратной связи от внешних источников.
1 В данном случае выделяемые пять уровней представляются нам необходимыми, но не обязательно исчерпывающими всю систему имплицитных теорий.
Однако как эти два процесса связаны с доверием? Действительно ли они определяют, насколько человек доверяет другим людям?
Эксперимент 1. Метод
В эксперименте проверялись следующие гипотезы:
1) Если поведение партнера совпадает с первичными ожиданиями, информация от партнера о его будущем поведении может в дальнейшем игнорироваться и не проверяться. Такие партнеры воспринимаются субъектом как заслуживающие наибольшего доверия.
2) В случае, если не удается сформировать однозначные первичные ожидания, то информация, сообщаемая партнером, подлежит обработке. Если формируется ожидание, что информация, сообщаемая партнером, всегда правильная, то есть однозначно предсказывается его поведение, то проверка этой информации редуцируется. И тогда формируется умеренное доверие к партнеру.
3) Если информация от партнера всегда неправильна, испытуемый не может однозначно предсказать поведение партнера и будет постоянно проверять поступающую информацию. В этом случае человек не может сформировать доверие к такому партнеру.
В исследовании приняло участие 174 человека, которым было предложено сыграть с другими участниками эксперимента в игру, основанную на социальной дилемме «дать-взять» [22] через интернет. Игра состояла из 20 раундов, в каждом из которых испытуемый должен был совершить два действия: вначале сообщить остальным участникам, собирается он сейчас вложить деньги или нет, а затем либо вложить деньги, либо не делать этого. Вложение денег может не зависеть от изначального сообщения, то есть испытуемый может сказать правду, а может и обмануть игроков. В каждом раунде, в зависимости от собственных действий и поведения партнеров, испытуемый может: (1) выиграть двойную сумму ставки, если он не сделал ставку, а трое оставшихся вложили деньги в общий банк; (2) выиграть единичную сумму ставки, если он вложил и хотя бы двое других игроков тоже сделали ставку; (3) остаться на нуле, если он не вложил, а в общий банк вложили не все оставшиеся игроки; (4) проиграть ставку, если он вложил деньги, а хотя бы двое этого не сделали.
В реальности испытуемые играли с виртуальными игроками, каждый из которых реализовывал запрограммированную нами модель поведения. Игрок 1 в каждом раунде сообщал, что он собирается вкладывать деньги и затем следовал своему слову, за исключением 16 раунда, где сообщал, что будет делать ставку, но ее не делал. Игрок 2 квазислучайно вкладывал в половине случаев, но в каждом раунде говорил правду, а Игрок 3 тоже вкладывал в половине случаев, но в каждом раунде вводил остальных в заблуждение. Для нас является важным, что построенные модели не осознавались испытуемыми. В дебрифинге после эксперимента участникам сообщалось о моделях поведения каждого из игроков, что, как правило, вызывало искреннее удивление испытуемых. В комментариях после эксперимента испытуемые часто отвечали, что в процессе игры не обращали внимания на то, как ведет себя тот или иной игрок, а потому действовали «наугад». Для нас это является подтверждением того, что их субъективные гипотезы относительно поведения игроков сформированы имплицитно.
После завершения 20-го раунда испытуемым предлагалось сыграть в финальную Игру на доверие [23]. Сначала испытуемый может отдать любую часть выигран-
ной им в 20-ти раундах суммы каждому из партнеров. Однако данная сумма достается партнеру уже в учетверенном размере, и затем он принимает решение, какую часть суммы он хочет вернуть обратно (при этом можно и ничего не возвращать). Другими словами, человек может доверить свои деньги другому игроку в надежде вернуть их в увеличенном размере. Таким образом, показателем доверия в этом эксперименте выступает процент от выигранной в Основной игре суммы, который испытуемый готов отдать Игроку.
Все участники эксперимента были разделены случайным образом на две группы. Первой группе (90 человек) перед совершением ставки сообщалось, какое заявление сделал каждый игрок о планируемом действии (собирается он сейчас вкладывать или нет), а 84 человека, попавшие во вторую группу, перед совершением ставки могли выбрать и узнать сообщение только одного Игрока.
Результаты
Анализ результатов показал, что отношение к Игроку 1 представителей первой группы отличается в зависимости от того, как они вели себя в 16-м раунде. Во второй группе таких различий нет: они не знали одновременно сообщений всех игроков и поэтому не могли построить полноценную модель их поведения. Если испытуемый первой группы делал ставку в 16-м раунде, то он неминуемо проигрывал, хотя и должен был выиграть. Таким образом, они неосознанно отмечали, что Игрок 1 их обманул. В дальнейшем мы будем называть его Игрок 1б. Большинство же испытуемых первой группы (63 из 90 человек) не делали ставки в критическом раунде и не замечали «хитрости» Игрока 1. Такого игрока назовем Игрок 1а. Почему одни испытуемые изменяли свое отношение, а другие не обращали внимания на поведение Игрока? Возможное объяснение можно найти, проанализировав, сообщение какого Игрока испытуемые второй группы проверяли чаще.
В первых раундах участники эксперимента равномерно распределяют свое внимание между Игроками (в среднем 33% на каждого, F = 0,301, р = 0,760). Однако в последних раундах предстает уже совсем другая ситуация. Только 17% испытуемых выбирают Игрока 1, Игрока 2 выбирают уже 38%, а Игрока 3 — 45% ^ = 48,349, р = 0,005). Таким образом, в процессе игры испытуемые очень быстро могут сформировать первичное ожидание относительно Игрока 1, и поэтому проверка его действий редуцируется. Это справедливо и для первой группы. Когда представители этой группы вкладывают в 16-м раунде, они получают неожиданный для себя результат. Следовательно, человек начинает проверять, где произошла ошибка. Можно предположить, что вначале испытуемый проверяет действия Игрока 3 и Игрока 2, но не обнаруживает ошибки. Тогда происходит проверка последнего источника ошибки — Игрока 1, и именно там она обнаруживается. Испытуемый встречается с противоречием в той системе представлений, которую он построил относительно Игрока 1. Получается, что построенная закономерность о действиях Игрока 1 неверна, что и приводит к изменению отношения к Игроку, так как уже становится невозможным сформировать первичное (и даже вторичное) однозначное ожидание о его поведении.
Обратимся теперь к результатам первой группы в Игре на доверие. Если мы проанализируем, какую часть от своей суммы испытуемые были готовы отдать партнерам, мы увидим следующую картину. Игрок 1а получает 27,63% от этой суммы,
Игрок 2 — 24,55%, а Игрок 1б и Игрок 3 получают 20,94% и 20,45% соответственно. Дисперсионный анализ с повторными измерениями показывает, что данные результаты обладают статистической значимостью ^ = 14,114, р < 0,001). Более того, обнаруживается статистическая разница между тем, сколько испытуемые отдавали Игроку 1а и Игроку 1б (1 = 1,951, р = 0,05). При этом показатели как Игрока 2, так и Игрока 3 не отличаются в двух выборках, в то время как показатели Игрока 1 в зависимости от выборки отличаются. Из этого можно сделать вывод, что различия в показателях Игрока 1 в двух выборках объясняются разницей восприятия Игрока 1а и Игрока 1б, а не индивидуальными особенностями испытуемых.
Эксперимент 2. Метод
Во втором эксперименте в центре внимания были аспекты ИТД, связанные с обобщенным опытом доверия к людям. Если в первом эксперименте у субъекта формировались ожидания в процессе взаимодействия (для него реального) с другими людьми, то в данном случае ему приходилось опираться исключительно на свой прежний, обобщенный опыт знания о мире людей. Мы предположили, что ИТД будет оказывать влияние на теории более низкого уровня, то есть человек, скорее, изменит свою теорию нижнего уровня, чем свои неосознаваемые представления
0 доверии. У участников эксперимента присутствует изначальное доверие к компетентности экспериментатора. Поэтому, когда экспериментатор, например, говорит испытуемому об ошибках, допущенных в процессе выполнения тестового задания, участник исследования, скорее, изменит свое поведение, нежели усомнится в экспериментаторе. Более того, мы считаем, что такие изменения могут происходить (и в первую очередь происходят) на имплицитном уровне. Таким образом, можно сформулировать следующую гипотезу:
1) При подтверждении имплицитной теории источником, заслуживающим доверия, влияние данной имплицитной теории на поведение человека усилится.
2) При опровержении имплицитной теории источником, заслуживающим доверия, человек склонен изменять эту имплицитную теорию, что приводит к изменению его поведения.
Испытуемым (23 человека) предлагалось решить, заслуживают ли люди престижного места в крупной компании, оценивая только их лица. В качестве стимуль-ного материала использовались фотографии мужчин и женщин в возрасте от 20 до 60 лет, в основном европейской внешности, с серьезным или улыбающимся лицом, обращенным к смотрящему анфас. Эксперимент проводился в два этапа. На первом этапе испытуемый оценивал 20 фотографий. Каждая фотография предъявлялась на
1 секунду на белом фоне, после чего испытуемый сообщал экспериментатору свое решение: заслуживает человек такой работы или нет. После первого этапа всех испытуемых разделили на две группы так, чтобы в каждой группе были те, кто выбирал больше серьезных людей (выбор серьезных лиц — более 60%), таких оказалось 10 человек, и те, кто выбирал улыбающихся людей (выбор серьезных лиц — менее 40%), таких было 9 человек. Четыре человека показали отсутствие предпочтения по критерию серьезное/улыбающиеся лицо (они выбирали от 40 до 60% серьезных лиц) и были исключены из участия в эксперименте. Статистических различий между двумя этими группами обнаружено не было (1 = 0,71, р > 0,05). После этого одной группе сообщалось об их успешности в выборе людей, заслуживающих высокой должно-
сти, а второй сообщалось об их «поразительной неуспешности». Затем испытуемым обеих групп было предложено сделать свой выбор еще раз. Им снова демонстрировалось 20 фотографий, из которых 10 были новыми, а 10 повторялись из первого этапа.
Для проверки того, имеет ли место осознанное влияние улыбки на выбор испытуемого, после завершения исследования экспериментатор задавал два вопроса: (1) Чем вы руководствовались при выборе того или иного человека? (2) Сколько из предъявленных людей улыбалось на фотографиях?
Результаты
В процессе анализа результатов удалось обнаружить, насколько сильно в процентах изменялся выбор в двух группах испытуемых на втором этапе по сравнению с первым. Разница между группами по величине изменений, измеренных в процентах, была статистически значимой (1 = 6,776,p < 0,01). Испытуемые из первой группы в среднем изменяли свои ответы на 3,2%. При этом двое выбрали такой же процент фотографий с серьезными лицами, все остальные, пусть и незначительно, усиливали свой выбор. Так, например, человек на первом этапе выбрал 71% фотографий с серьезными лицами, а на втором этапе он выбрал уже 72,5% фотографий с серьезными лицами. Это же справедливо и для тех, кто отдавал предпочтение улыбающимся лицам. Во второй группе испытуемые изменяли свой результат в среднем на 35,4%, при этом данные изменения были направлены в сторону, противоположную изначальным представлениям. То есть если испытуемый из второй группы на первом этапе выбрал, допустим, 72% фотографий с серьезными лицами, то тогда на втором этапе его выбор таких фотографий составил только 44%. Во второй группе 8 испытуемых изменили свою имплицитную теорию. Двое выбрали одинаковое количество серьезных и улыбающихся людей, несмотря на то, что вначале у них была тенденция к выбору либо одних, либо других. Также было проверено, будет ли сохраняться выбор, сделанный в первый раз, если подтвердить или опровергнуть имплицитную теорию. Для этого на втором этапе были включены десять фотографий из первого этапа и был проведен анализ совпадений между выбором на первом и втором этапах. Испытуемые в первой группе, те, кто получил подтверждение имплицитной теории, в основном, повторяли свой выбор. Так, в среднем, ответы испытуемых в первом и втором случае для предложенных фотографий совпадали в 7,4 случаев из 10, а во второй группе — в 3,6 случаях. Данное различие между группами является статистически значимым (1 = 6,686, p < 0,05).
Более того, по результатам постэкспериментального опроса стало понятно, что люди, скорее всего, основывались на своих имплицитных представлениях о людях, которые занимают такие высокие позиции. Ответы на первый вопрос («Чем вы руководствовались при выборе того или иного человека?») показали, что люди практически не говорят об улыбке как критерии выбора. При этом ответ на второй вопрос был взаимосвязан с тем, сколько людей испытуемый оценил как достойных занимать высокий пост. Если человек выбирал в основном серьезных людей и выбрал таких всего 6, то тогда на вопрос о том, сколько людей улыбалось, он ответит 13-14. В то время как, если человек в основном выбирал улыбающихся людей и выбрал таких тоже 6, то он считал, что улыбающихся людей на фотографиях было 5-7.
Обсуждение результатов
В первом эксперименте у его участников в процессе взаимодействия формировались ожидания относительно поведения партнеров. Полученные результаты подтвердили выдвинутые гипотезы. К Игроку 1а, о котором испытуемый может сформировать однозначное первичное ожидание и поведение которого практически не проверяется, испытуемые проявляют наибольшее доверие. Поведение Игрока 2, о котором можно сформировать только вторичные ожидания, вызывает умеренную степень доверия у участников эксперимента. А Игроки 3 и 1б, поведение которых невозможно предсказать однозначно и чье поведение требуется постоянно проверять, вызывают у человека скорее недоверие. Данные результаты позволяют говорить, что подтвердилась основная гипотеза о том, что две компоненты ИТД — формирование ожиданий и необходимость осуществления проверки — влияют на степень доверия, которое человек проявляет к другим людям.
Во втором эксперименте в центре внимания были аспекты ИТД, связанные с обобщенным опытом доверия к людям, а испытуемому в процессе эксперимента приходилось опираться исключительно на свой прежний, обобщенный опыт знания о мире людей. Гипотезы касались влияния внешнего источника на подтверждение или изменение имплицитной теории. Выдвинутые гипотезы подтвердились. Испытуемые под влиянием оценки экспериментатора, который в данном случае выступал как авторитет, заслуживающий доверия, временно изменяли имеющиеся у них имплицитные представления о том, кто обычно работает в крупных прибыльных компаниях. Важно отметить, что сам факт доверия экспериментатору в данном случае не является эксплицитным, а является составляющей имплицитной теории компетентности авторитетных лиц (в данном случае экспериментаторов), имеющейся у человека. Это также позволяет видеть, что высшая ИТД влияет на другие имплицитные теории нижних уровней, то есть каждая имплицитная теория человека неосознанно оценивается и согласуется с высшей ИТД.
В рамках данного исследования обращает на себя внимание также следующий феномен. Поскольку испытуемым не было дано точного количества людей, которых они должны были выбрать, то было сделано предположение, что количество вообще выбранных людей свидетельствует о доверии человека к этому миру. Так, если испытуемый выбирает 15-16 фотографий, то это означает, что он склонен скорее имплицитно доверять этому миру. Если он, наоборот, выбирает 2-3 фотографии, то это демонстрирует скорее негативную ИТД. Интересным подтверждением высокой иерархии ИТД является то, что, несмотря на опровержение имплицитной теории «успешного человека» экспериментатором, общая тенденция, связанная с количеством выбираемых испытуемым фотографий, не изменяется. Мы сравнили общее количество ответов, даваемое испытуемым в зависимости от этапа исследования и группы, к которой он были отнесен, с помощью дисперсионного анализа с повторными измерениями {С помощью дисперсионного анализа с повторными измерениями, сравнивалось общее количество ответов, даваемое испытуемым в зависимости от этапа исследования и группы, к которой он были отнесен}. Статистически значимых различий как в случае влияния этапа эксперимента ^ = 1,167, р > 0,05), так и в случае отнесенности к конкретной группе ^ = 0,467, р > 0,05) выявить не удалось. То есть поскольку имплицитная ИТД является теорией более высокого уровня,
опровержение или подтверждение имплицитной теории более низкого уровня не приводит к изменению ИТД, в то время как ИТД оказывает влияние на имплицитную теорию более низкого уровня.
Влияние же имплицитных теорий нижних уровней на ИТД может иметь место при более значимом подтверждении или опровержении имплицитной теории или при многократном повторении этого подтверждения или опровержения. Нам кажется, что важную роль играет значимость круга объектов, которые описываются имплицитной теорией. Чем больше значимость, тем в большей степени следует ожидать изменения всей системы имплицитных теорий в случае опровержения какой-либо теории. Но высказанные предположения требуют дальнейшей проверки.
Литература
1. Антоненко И. В. Доверие: социально-психологический феномен. М.: Социум, ГУУ, 2004. 320 с.
2. Купрейченко А. Б. Психология доверия и недоверия. М.: Институт психологии РАН, 2008. 571 с.
3. Селигмен А. Проблема доверия. М.: Идея Пресс, 2002. 256 с.
4. Скрипкина Т. П. Доверие как социально-психологическое явление: дис. ... д-ра психол. наук. Ростов н/Д, 1998. 392 с.
5. Kramer R. M. Trust and distrust in organizations: emerging perspectives, enduring questions // Annual review of psychology. 1999. Т. 50. С. 569-598.
6. Lewicki R. J., McAllaister D. J., Bies R. J. Trust and distrust: new relationships and realities // Management. 1998. Т. 23, N 3. P. 438-458.
7. Lewis J. D., Weigert A. Trust as a social reality // Social Forces. 1985. Т. 63. C. 967-985.
8. Mayer R. C., Davis J. H., Schoorman F. D. Model of trust // Management. 1995. Т. 20. N 3. С. 709-734.
9. McAllister D. J. Affect- and cognition-based trust as foundations for interpersonal cooperation in organizations // Academy of Management Journal. 1995. Т. 38. P. 24-59.
10. Rempel J. K., Holmes J. G., Zanna M. P. Trust in close relationships // Journal of Personality and Social Psychology. 1985. Т. 49, N 1. P. 95-112.
11. Rotter J. B. A new scale for the measurement of interpersonal trust // Journal of personality. 1967. Т. 35, N 4. P. 651-665.
12. Rousseau D. M., Sitkin S. M., Burt R. S., Camerer C. Not so different after all: a cross-discipline view of trust // The Academy of Management Review. 1998. Т. 23, N 3. P. 393-404.
13. Sztompka P. Trust: A Sociological Theory. N. Y.: Cambridge University Press, 2003. 227 p.
14. Эриксон Э. Г. Детство и общество. 2-е изд. СПб.: Ленато, ACT, Фонд «Университетская книга», 1996. 592 с.
15. Kelly G. A. The Psychology of Personal Constructs: in 2 vols. N. Y.: Norton, 1955.
16. Greenwald A. G., McGhe D. E., Schwartz J. K. L. Measuring individual differences in implicit cognition: The Implicit Association Test // Journal of Personality and Social Psychology. 1998. Т. 74. P. 1464-1480.
17. Леонтьев Д. А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности. 2-е изд., доп. М.: Смысл, 2003. 487 с.
18. Ядов В. А. Социальная идентичность личности. М.: Наука, 1994. 298 с.
19. Dweck C. S., Chiu C., Hong Y. Lay dispositionism and implicit theories of personality // Journal of Personality and Social Psychology. 1997. Vol. 73, N 1. P. 19-30.
20. Dienes Z., Perner J. A theory of implicit and explicit knowledge // The Behavioral and brain sciences. 1999. Vol. 22, N 5. P. 735-755.
21. БекДж. Когнитивная терапия: полное руководство. М.: ООО «И. Д. Вильямс», 2006 (1995). 400 с.
22. Poppe M., Zwikker M. The effect of threshold level on greed, fear, and cooperation in step-level give-some and take-some games // Frontiers in social dilemma research / eds W. B. G. Liebrand, D. M. Messick. Berlin: Springer, 1996. P. 185-204.
23. Berg J., Dickhaut J., McCabe K. Trust, reciprocity, and social history // Games and Economic Behavior. 1995. N 10. P. 122-142.
Статья поступила в редакцию 20 июня 2013 г.
