CC BY
59
Чагина И.Ю.
Соискатель кафедры русского языка, Институт филологии и журналистики Тюменского
государственного университета
МОДЕЛЬ ДИСКУРСИВНОЙ ТРАНСКРИПЦИИ, ОТРАЖАЮЩАЯ КОММУНИКАТИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ ПРИ МОНОЛОГИЧЕСКОЙ РЕЧИ
Аннотация
В статье приводится описание модели дискурсивной транскрипции, позволяющей системно отражать вербальные, просодические и невербальные компоненты коммуникативного поведения и отслеживать их взаимодействие в процессе устного монологического высказывания. Данная нотационная система продуктивна для составления коммуникативных паттернов представителей той или иной возрастной группы, а также индивидуальных речевых портретов и позволяет уйти от нежесткого (ранжированного) метаязыка, который считается особенностью исследований коммуникативного поведения.
Ключевые слова: дискурсивная транскрипция, коммуникативное поведение (вербальный, просодический, кинетический аспекты)
Keywords: discourse transcription, communicative behavior (verbal, kinetical, intonational aspects)
Анализ устного дискурса предполагает учет многоканального характера данной формы коммуникации [1; 2; 3; 4], которая реализуется посредством многопланового наложения компонентов различной природы, или разных кодов: вербальных, просодических, кинетических (включая мимические), проксемных и других. А.А. Кибрик, говоря об исследованиях устной коммуникации, подчеркивает необходимость изучения вербальных, просодических и визуальных (жестовых) средств устной коммуникации в рамках единого подхода: «Адекватное представление о естественной языковой коммуникации может быть получено лишь при мультимодальном подходе, учитывающем все коммуникативные каналы, их внутреннюю организацию и взаимодействие между ними» [3, 144].
В данном отношении методологически важным является вопрос о разработке транскрипционной системы, которая позволила бы для решения исследовательских задач «преобразовать исходный, разворачивающийся во времени дискурс в графический текст, т.е. статический объект» [5, 29] и по возможности целостно зафиксировать систему реального коммуникативного поведения адресанта и адресата.
В современных исследованиях, посвященных проблемам взаимодействия разных аспектов коммуникативного поведения, вопрос об адекватной объекту исследования универсальной нотационной системе еще не решен. На сегодняшний день в отечественной лингвистике детально разработана транскрипционная система, позволяющая объективно фиксировать просодическую организацию речи (одним из таких фундаментальных исследований является монография «Рассказы о сновидениях: Корпусное исследование устного русского дискурса» [5]). Вопрос о способах отражения в нотационной записи невербальных компонентов речевой коммуникации во всем их многообразии (визуальных, мимических, кинетических и др.) пока остается открытым.
Отчасти это вызвано тем, что внимание ученых, исследующих речевой материал реальной коммуникации, пока сосредоточено на отдельных явлениях речежестового взаимодействия [6; 7] (в этом случае необходимость нотационной фиксации всей системы коммуникативного поведения отпадает; достаточно детально зафиксировать характеристики рассматриваемых в сопоставлении явлений в протоколе). Стоит также обратить внимание на распространенную практику привлечения в качестве материала при
анализе феномена коммуникативного (в том числе невербального) поведения отрывков из художественной литературы, что при кажущейся простоте сбора подобного рода «речевого» материала ведет к очевидной подмене объекта исследования.
Более объективно эта проблема решается в зарубежной лингвистике, где обращение к корпусному исследованию реальной речи произошло несколько раньше. Аналитический обзор существующих нотационных систем, разработанных европейскими учеными, представлен в монографии М.Л. Макарова [1, 99-111].
Подходы к решению проблемы нотационной записи элементов разных кодов, задействованных в устном дискурсе, постепенно обозначаются и в отечественной лингвистике. Так, для исследования реального диалогового взаимодействия сам М.Л. Макаров предлагает авторскую систему транскрипции устного дискурса («ТРУД»), которая позволяет фиксировать не только вербальную составляющую коммуникативного поведения, но и отражать просодические и паралингвистические особенности речи (такие как движение тона, относительные интенсивность и темп речи, паузирование, фальстарты, смех и другие), а также взаимодействие реплик разных участников коммуникативной ситуации (перебивы, подхваты и др.). Отдельные реплики сопровождаются экстралингвистическим комментарием, описательно определяющим невербальные компоненты поведения говорящих. Ученый выбирает вертикальную композиционную схему транскрипции, которая последовательно воспроизводит реплики участников диалога [1, 111-117].
Данная система транскрипционных символов «ТРУД», дополненная системой метаграфической обработки коммуникативного акта Н.Л. Шубиной, была продуктивно использована при анализе жанра интервью М.А. Антошинцевой [8], языковой материал исследования которой включал в том числе достаточно объемные монологические фрагменты диалогового взаимодействия. Исследователь, сохраняя систему символов, предлагаемую М.Л. Макаровым, несколько меняет, однако, общую композиционную схему нотационной записи. Системное введение в транскрипцию невербальных компонентов потребовало разделения записи разных кодов устной коммуникации на три строки. Во второй (центральной) строке фиксировался вербальный компонент устного дискурса, а также отдельные явления просодии (такие как растягивание слов, паузирование, актуализация коммуникативных центров) и паралингвистические явления (обрыв слов, перебивы, подхваты и др.), которые располагались между вербальными сегментами. В первой строке, поверх вербальных сегментов, стрелками указывался интонационный контур высказывания. В нижней строке, под отдельными вербальными сегментами, содержалось указание на семиотический класс производимого в момент данных слов жеста [4, 79-85].
Разница нотационных систем, используемых исследователями в качестве инструмента для анализа устного дискурса, объясняется спецификой выбираемого коммуникативного материала. Помимо этого, как подчеркивают А.А. Кибрик и В.И. Подлесская, «любая транскрипция устного дискурса ориентирована на определенные исследовательские задачи, и приоритеты при распределении внимания между аспектами устной речи зависят от таких задач ... Любая дискурсивная транскрипция - это не просто сумма условных обозначений, это и теоретическая концепция, отражающая представления ее авторов (эксплицитных и имплицитных) о природе дискурса» [5, 30-31].
Поэтому для проведения исследования «Коммуникативное поведение старших школьников в условиях публичного выступления с информационной речью» нами была разработана модель дискурсивной транскрипции, позволяющая системно отражать вербальные, просодические и невербальные компоненты коммуникативного поведения и отслеживать их взаимодействие в процессе монологического высказывания. Перед рассмотрением данной модели транскрипции сделаем несколько замечаний по поводу соотношения указанных компонентов устного дискурса в процессе разворачивания публичной монологической речи.
Невербальная составляющая коммуникативного поведения, имея сложный характер, состоит из нескольких подсистем, каждая из которых линейно разворачивается параллельно течению речи. В ситуации публичного выступления адресант воспринимается слушающим целостно, но информационная значимость всей невербальной составляющей коммуникативного поведения говорящего и каждой из невербальных подсистем в данных условиях значительно повышается (по сравнению с межличностным общением), так как адресант находится в ситуации пространственной обособленности от многочисленного адресата и в зоне его повышенного внимания (зрительного и слухового).
Применительно к указанной сфере коммуникации можно выделить следующие аспекты невербального поведения говорящего, активно воспринимаемые коллективным слушателем: визуальное (или глазное) поведение, мимическое поведение, кинетическое (жесты рук, в том числе и жесты с адапторами), кинетическое (жесты ног и позы как жестовые знаки) и другие. Следовательно, существует необходимость при транскрибировании коммуникативного материала разграничить данные аспекты невербального поведения, что можно сделать посредством отдельных строк.
Графическая фиксация просодических явлений устной речи, напротив, не нуждается в разделении с вербальной составляющей коммуникативного поведения, так как именно посредством просодии осуществляется семантико-синтаксическая сегментация речевого потока, выделение тех или иных вербальных элементов и т.д..
На основе данных первоначальных установок для проведения нашего исследования, целью которого являлось создание системно-аспектной модели коммуникативного поведения подростков в условиях публичного выступления, была разработана новая схема дискурсивной транскрипции. В ее основу была положена система транскрипции, созданная авторским коллективом под руководством А.А. Кибрика и В.И. Подлесской для анализа просодических, семантических и грамматических явлений монологической речи
[5].
Особенностью транскрипции, предлагаемой данными учеными, является ее ориентированность на отражение просодического и семантико-синтаксического членения монологического дискурса, вследствие чего в транскрипте элементарные дискурсивные единицы (ЭДЕ), выделяемые на основе акустического анализа с использованием компьютерных анализаторов речи, записываются как отдельные строки. Принципиальность графического деления записи монологического высказывания на ЭДЕ посредством размещения каждой синтагмы на новой строке А.А. Кибрик объясняет так: «Дискурс порождается не в виде плавного потока, а определенными квантами (или, в других терминах, сегментами, шагами, порциями, пульсациями, толчками). Линейно дискурс организуется как последовательность таких квантов. Сегментация - одна из центральных проблем организации устного дискурса» [5, 55]. Посредством символов в строке, отражающей вербальные сегменты речи, детально фиксируются такие явления, как паузация (с указанием количественных характеристик), тональные акценты, темповые различия, речевые сбои и многие другие.
Выбор в качестве прототипа именно данной схемы дискурсивной транскрипции был вызван ее ориентированностью на анализ монологического высказывания, а также собственным наблюдением, что явление сегментации речевого потока посредством просодии затрагивает не только вербальную составляющую речевого поведения, но и сказывается на невербальном компоненте, определяя всю систему коммуникативного поведения в целом.
Таким образом, к схеме дискурсивной транскрипции, которая послужила основой, нами была добавлена запись невербальной составляющей коммуникативного поведения, которая производилась поаспектно под строкой, отражающей вербальный и просодический компоненты речевого поведения. Отслеживались четыре подсистемы невербального поведения: 1) направление взгляда; 2) положение и движения головы,
выражение лица; 3) жесты рук; 4) положение и движения корпуса. Каждая из них фиксировалась отдельной строкой.
Приведем небольшой отрывок транскрипта одного из выступлений:
••• (0,6) /Крепость была /заложена <2 слова \неразборчиво>,
-на записи (2,8)--------------------------------------на дверь (0,4)---------перед собой, мимо листа
(0,3)---------
-опускает голову-----------------------------------поднимает
голову-----------------------------------------------------
-листок в исх.пол-и-----------------переворачивает листок влево, к себе--------------листок
в исх.пол-е-
опора на обе ноги, спина прямая
• (0,2) на /заячьем •• (0,3) Уострове,
--на записи (0,6)----------------на камеру (0,2)-----на записи (2)-----
-опускает голову----------------поднимает голову---опускает голову-листок на уровне груди -прижимает к себе-----в исх.пол-е----------
шестнадцатого /мая тысяча семьсот шестьдесят третьего /года,
-----------------------------------------------------------------------------------------на камеру
(1)--------------------
----------------------------------------------------------------------------------------поднимает
голову-----------------------------------------
-листок на уровне груди ---------------------------------------------------------------прижимает к
себе------листок в исх. положение—
по /распоряжению Петра /Первого •• (0,2) и по его \< слово неразборчиво>.
—на записи (1,5)----------------------------------------------на камеру
(0,5)-----------------------------------------------------
--опускает голову---------------------------------------------поднимает
голову------------------------------------------------------------------------
-листок на уровне груди -----------------листок к
себе----------------------------------------------------------------------листок в исх.пол-е—
••• (0,6) Эта /да-ата /считается •• (0,3) днем рождения Санкт-УПетербу-урга.
-на записи (4,6)
-опускает голову-----
• (0,2) До тысяча девятьсот четырнадцатого /года,
------------перед собой (4)------------------------------------
-------поднимает голову--------------------------------------
-листок прижимает к себе---------------------------------
(0,3) /название "(0,3) /крепости--(0,3)/было-о --(0,3)Санкт- УПетербу-ургская.
---на записи (3,3)--опускает голову-
-исток в исх.пол-
е
При записи невербальных элементов для доступности данной нотационной записи другим исследователям применялась краткая описательная характеристика той или иной кинемы, а не пиктограмма (ср. М.Л. Макаров, говоря о принципах дискурсивной транскрипции, указывает на «приоритет описаний» [1, 107]). При поаспектном указании кинем использовался шрифт меньшим размером, что позволяет сохранять читабельность транскрипции в целом. Посредством полужирного шрифта, пунктирного подчеркивания и курсива, по аналогии с нотационными приемами, предложенными А.А. Кибриком и В.И. Подлесской для просодического компонента транскрипции, отмечалась степень выделенности кинем (степень интенсивности и скорость произведения).
Особое внимание уделялось моменту начала кинемы в соотношении с вербальным компонентом речи, что отражается в графическом местонахождении того или иного элемента.
Каждый транскрипт сопровождается небольшим экстралингвистическим комментарием (с указанием возраста учащегося, описанием ситуации, в которой произносилась речь, а также фиксацией исходного положения выступающего в начале речи).
Стоит несколько слов сказать о материале исследования и процедуре составления транскрипций выступлений.
Материалом исследования послужил корпус устных высказываний, а именно учебно-научных выступлений учащихся 9-11 классов образовательных учреждений города Тюмени и других населенных пунктов юга Тюменской области. Видеозаписи выступлений старших школьников производились с 2007 по 2010 годы в естественных условиях (на конференциях и олимпиадах регионального уровня, а также на риторических тренингах подготовки учащихся к данным мероприятиям).
Впоследствии на основе части видеозаписей с помощью программы AoA Audio Extactor Basic были созданы звуковые файлы. Акустический анализ данных аудиозаписей (с помощью компьютерной программы Speech Analyzer 3.0.1) позволил переложить их в графический вид - дискурсивную транскрипцию, детально отражающую вербальный и просодический компоненты устных выступлений (по транскрипционной системе А.А. Кибрика и В.И. Подлесской).
После этого в процессе многократного замедленного просмотра видеозаписей (посредством программы VirtualDub Russian Editon) с учетом полученных в процессе анализа просодических средств результатов сегментации речи (членения дискурса на ЭДЕ) данная транскрипция была дополнена поаспектной фиксацией особенностей невербального поведения выступающего. Для возможности более точного анализа визуального и, частично, кинетического поведения производились измерения длительности той или иной кинемы, что осуществлялось посредством указанной компьютерной программы и фиксировалось в транскрипции (в секундах).
Таким образом, корпус устной речи, лежащий в основе данного исследования, состоит из трех компонентов: видеозаписей выступлений (общая продолжительность произведенных видеозаписей - около 15 часов), аудиозаписей речи (15 часов) и
соответствующих этим записям транскриптов (для части выступлений, общим объемом около 1 часа).
Стоит несколько слов сказать о степени подробности данной транскрипции. Как справедливо указывают А.А. Кибрик и В.И. Подлесская, «выбор оптимальной степени подробности транскрипции зависит от исследовательской задачи - от того, что предполагается далее делать с затранскрибированным корпусом» [5, 49]. Вследствие того, что целью исследования было создание системно-аспектной модели коммуникативного поведения подростков, одним из принципов данной нотационной системы была ориентация на особенности восприятия выступающего слушателем в процессе публичного выступления. В этом отношении стоит остановиться на проблеме детализации невербальной составляющей в транскрипции.
Обращаясь к системной фиксации невербальных проявлений, наблюдаемых в условиях естественной коммуникации, исследователь закономерно задается вопросом о степени осознанности говорящим той или иной кинемы, т.е. собственно о возможности отнесения ее к жестам (в широком понимании этого термина [4, 43]) и необходимости обозначения в транскрипции. Г.Е. Крейдлин предлагает относить к жестам кинемы, осознаваемые говорящим, знаковые [4, 59] и, следовательно, выполняющие определенную функциональную роль в коммуникации. Стоит, однако, согласиться с мнением другого исследователя невербального поведения Т.А. Вархотова [9, 109-119] о некоторой ограниченности такого подхода, обозначающейся при обращении к реальному коммуникативному поведению. Более продуктивным в этом отношении представляется подход, предлагаемый самим Т.А. Вархотовым, в соответствии с которым «любая телесная активность в ситуации коммуникативного взаимодействия является актом невербальной коммуникации», так как «по существу все телесное поведение индивида в ходе коммуникативного взаимодействия несет информационную нагрузку» [9, 158]. Основываясь на этом положении в нашем исследовании в транскрипции фиксировались все достаточно заметные проявления невербального поведения (их анализ и классифицирование по степени осознанности, той или иной роли в коммуникативном взаимодействии производились позже).
Как показало проведенное исследование (одним из «инструментов» которого была описанная система нотационной записи), данная форма транскрипции позволяет проследить характер взаимодействия вербальных, просодических и невербальных компонентов коммуникативного поведения адресанта и проанализировать его целостно. Помимо этого она достаточно продуктивна для составления коммуникативных паттернов представителей той или иной возрастной группы, а также индивидуальных речевых портретов и позволяет уйти от нежесткого (ранжированного) метаязыка, который считается особенностью исследований коммуникативного поведения [10, 59].
Литература
1. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. 280с.
2. Гаспаров Б.М. Устная речь как семиотический объект // Семантика номинации и семиотика устной речи. Тарту, 1978. С. 63-113.
3. Кибрик А.А. Мультимодальная лингвистика: направления исследований// Когнитивное моделирование в лингвистике. Труды X Международной конференции. Казань: Изд-во Казанского университета, 2008. С.132-145.
4. Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и ебстественный язык. М.: Новое литературное обозрение, 2004. 584с.
5. Рассказы о сновидениях: Корпусное исследование устного русского дискурса / Под ред. А.А. Кибрика и В.И. Подлесской. М.: ЯСК, 2009. 735с.
6. Сухова Н.В. Взавимодействие просодии и невербальных средств в монологической речи (на материале английских документальных фильмов): Дис. ... канд. филологических наук. М., 2004. 166с.
7. Ковпак Н.А. Взаимодействие вербальных и невербальных средств в реализации смысловой структуры академической публичной речи (фонетическое исследование на материале британских публичных выступлений): Дис. ... кандидата филологических наук. М, 2004. 178с.
8. Антошинцева М.А. Невербальный компонент и его функции в коммуникативно-прагматической организации дискурса (на материале жанра интервью): Дис. ... кандидата филологических наук. СПб, 2004. 229 с.
9. Вархотов Т.А. Методологические проблемы исследования невербального аспекта коммуникативного взаимодействия.: Дисс. ... кандидата философских наук. М., 2003. 178с.
10. Прохоров Ю.Е. Русские: коммуникативное поведение/ Ю.Е. Прохоров, И.А. Стернин. М.: Флинта: Наука, 2007. 328с.
