МОДАЛЬНЫЙ ПОДХОД В ПСИХОЛОГИИ И МОДАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

Сибирский психологический журнал.

2023. № 87. С. 6-35. Б01: 10.17223/17267080/87/1

ОБЩАЯ ПСИХОЛОГИЯ И ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ

УДК 159.9

МОДАЛЬНЫЙ ПОДХОД В ПСИХОЛОГИИ И МОДАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Т.Э. Сизикова1

1 Новосибирский государственный педагогический университет, Россия, 630126, Новосибирск, ул. Вилюйская, д. 28

Резюме

Актуальность. В связи с новыми вызовами времени, одним из которых является доминирование целостности над системностью, необходим пересмотр существующей научной психологии. В статье рассматривается проект развития новой, модальной психологии, соответствующей постнеклассическому типу научной рациональности. Проблемати-зация. Для выявления противоречий автор конкретизирует основные существующие направления развития отечественной психологии, выделяя их ограничения и возможности. Относительно деятельностного подхода автор призывает к пересмотру границ и очищению от подмены понятий. В культурно-историческом подходе усматривается потенциал для модальной психологии. Культурно-деятельностное направление поддерживается в рамках развития обучения. Сделан вывод о необходимости новой психологии, развиваемой на фундаменте культурно-исторической психологии. Цель статьи -раскрыть общность культурно-исторической психологии Л.С. Выготского и критической онтологии Н. Гартмана для выделения основ построения модальной психологии. Применяется аналитический метод: выделение общего и частного, сравнение, обобщение и систематизация. Для анализа привлечено более 70 источников. Результаты. В исследовании существующих отечественных фундаментальных подходов в психологии автор раскрывает культурно-историческую психологию (КИП) как постнеклассическое научное знание и выстраивает параллели с критической онтологией Н. Гартмана для обоснования встроенности КИП во всеобщую онтологию. Для проекта модальной психологии вводится базовое различение: модальный подход и модальная психология. Автором принимается метод Л.С. Выготского - построение психологии из «точки извне». Этот метод переносится на модальную психологию, для которой опорой служит «точка» в качестве философии. Выделяется два пути построения модальной психологии: «снизу» и «сверху», и показывается, что каждый имеет исток и не является завершенным. На примере собственных исследований рефлексии автор подтверждает возможность построения модальной психологии путем «сверху вниз». Основные выводы: 1) единая методологическая платформа взглядов Л.С. Выготского и Н. Гартмана в вопросах онтологии реальности, метода исследования целого, отношения к личности; 2) концепции восприятия, сознания, личности, мышления, в которых применяется поня-

тие «модальность», являются потенциалом для развития модального подхода и модальной психологии; 3) во всем многообразии применения понятия «модальность» в психологии определенно выделяется два пути построения модальной психологии - один «снизу вверх», когда модальности восприятия не исчезают и объективируются в высших психологических функциях, другой «сверху вниз», из «точки извне», данной философией, когда применяются для анализа онтические модальности необходимого, возможного, действительного и их противоположности; 4) автор определяет культурно-историческую психологию в качестве фундамента построения модальной психологии «сверху вниз», аргументируя в данной статье сходством методов анализа с помощью «единиц анализа целого» (Л.С. Выготского) и модального анализа (Н. Гартмана).

Ключевые слова: модальный подход; модальная психология; деятельностный подход; культурно-историческая психология; модальность; единица анализа психики; критическая онтология

Современная ситуация интенсивных изменений в общественной жизни, экономике, образовании и других сферах жизнедеятельности человека, связанных с разработкой и внедрением цифровых технологий, предъявляет новые требования к гуманитарным наукам для сохранения здоровья и творческого когнитивно-личностного развития человека. Отвечая на вызовы времени, переосмысляется то, что уже исследовано, понимаются ограничения и определяются возможности для нового, необходимого психологии современности.

Цель статьи - раскрыть концептуальное согласование между двумя областями науки: философией, давшей критическую онтологию Н. Гартмана, и психологией, сохранившей и развивающей культурно-историческую психологию Л.С. Выготского, для исследования модального подхода и пути построения модальной психологии, соответствующей постнеклассическо-му типу научной рациональности.

Базовым тезисом является понимание культурно-исторической психологии как онтологически завершенной и соответствующей постнекласси-ческому типу научной рациональности (Сизикова, 2021). Данное позволяет разрабатывать проект новой - модальной - психологии, встроенной в рамку всеобщей онтологии и отвечающей вызовам времени. Л.С. Выготский понимал необходимость философских оснований психологии. Критикуя психологию чистого спиритуализма и психологию чистого натурализма, он писал, что они «полностью подлежат принципиальному пересмотру, как только самая их философская основа подвергается критике» (Выготский, 1984а, с. 75). Л.С. Выготский не имел для разрабатываемой им психологии основ в философии того времени. Такая философия, давшая новую онтологию, появилась годом позже. Н. Гартман разработал онтологию, в которой целое дано в виде гетерогенных слоев и связей между ними. В качестве метода исследования был предложен модальный анализ, применимый к каждому слою реальности. Ранее мы раскрывали идентичность понятий «единица анализа целого» (Л.С. Выготский) и «модальность» (Н. Гартман) (Сизикова, 2021). Данное основание позволяет разрабатывать проект модальной психологии.

Функционально-структурно-атрибутивные и феноменологический подходы, заслуги которых соответствуют историческому времени, ни в коей мере в данном проекте не умаляются. Эти подходы исследовали психику в большей степени гносеологически, не отвлекаясь на вопросы онтологии и сосредоточившись на полезности производственной практики, со слабо выраженным человеческим лицом. А.А. Гагаев писал об ограничении данных подходов: «Каждый подход ориентирован на свой класс познавательных задач. При этом нет взаимозаменяемости, образы бытия, создаваемые каждым подходом, как дополнительны, так и противоречивы, ибо объекты исследования, хотя и одни и те же, но берутся в различных аспектах. Например, в феноменологическом, функциональном и структурном подходах вещи моделируются как предикаты всеобщего, функционального и структурного общего, т.е. односторонне, и потому не имеют самостоятельного бытия, но в предмете познания служат проявлениями общего» (Гагаев, 1994).

В современный переходный период от одних научных подходов к другим, обусловленный переходом от одной парадигмы к другой и сменой онтологии разделенности бытия на онтологию его единства, одни научные подходы рельефно, другие штрихами проявили, по нашему мнению, суть и границы трех путей, которыми может идти современное развитие психологии, ориентируемой на исследование целого и целостности как взаимосвязи внутри целого его составляющих, например слоев сознания, по В.П. Зин-ченко (Зинченко, Моргунов, 1994).

Первый путь связан с выделением субстратных единиц целого. Данное возможно осуществить в рамках доминирующего в конце ХХ столетия деятельностного подхода в психологии на основе базовой категории «деятельность» путем выделения субстратных единиц деятельности, но не психики, исследуемой через призму деятельности. Деятельностный подход имеет свои ограничения, например исследование общения способом вписывания в привычные рамки деятельности не раскрывает, а подменяет его суть. Подобным образом строится отношение к личности, а социальная ситуация развития, раскрываемая в культурно-историческом подходе, как считает В.В. Рубцов (Рубцов, 2016), в деятельностном подходе была заменена просто деятельностью с сохранением содержания социальной ситуации развития. При замещении понятий изменяются суть и смысл, вкладываемые при применении понятия. Замещение создает иную ситуацию реальности, отражаемую в понятии-заменителе. Этим вызваны некоторые противоречия в деятельностном подходе. В.П. Зинченко и Е.Б. Моргунов (Зинченко, Могунов, 1994) отмечают, что «имеются принципиальные расхождения и трудности в трактовке понятия деятельности, выборе оснований для ее классификации, в создании таксономии единиц, предназначенных для ее анализа, в выборе адекватных методов исследования и т.д.» (Волкова, 2007, с. 4).

Главный принцип деятельностного подхода - связь психики с деятельностью. Следует заметить, что это только связь, а не постулирование дея-

тельностной природы, деятельностной сущности психики. Гиперболизация этого принципа и осуществление определенных подмен привели в прошлом веке приравниванию психики к деятельности без выделения недеятельной природы психики и ее проявлений. Так, следуя А.Н. Леонтьеву (Леонтьев, 1975), деятельностный подход в свое основание вносит существование двух видов деятельности: материальной, внешней деятельности и психической, внутренней, являющейся модификацией внешней. Такая онтологизация деятельности привела ко многим редукциям в исследовании психики, например к процессу интериоризации без категорий «развитие» и «рефлекс» или взглядам Н.Ф. Талызиной, считающей, что «деятельност-ный подход - это действительно построение новой психологии, не психологии функций, а психологии действий» (Талызина, 2001). Такая психология, по нашему мнению, не является новой и продолжает сводить психику к деятельности. По крайней мере для психологии катастрофично выделение в качестве ее субстратной единицы действия. Хотя Н.Ф. Талызина обозначает различие между психологий деятельности и деятельностным подходом, но существенно это не влияет на осуществляемое редуцирование психики к деятельности. В работах последователей подхода в качестве взаимозамещающих понятий употребляются «действие» и «деятельность», что тоже вносит противоречие в понимание сути этих понятий и их места относительно друг друга. Подобные противоречия можно встретить в работах А.Н. Леонтьева (Леонтьев, 1975), П.Я. Гальперина (Гальперин, 1998), С.Л. Рубинштейна (Рубинштейн, 1989, 1998), Н.Ф. Талызиной (Талызина, 2001) и др. С одной стороны, представители деятельностного подхода подчеркивают: считать, «что психика - это деятельность - неверно; ибо не всякий элемент психики является деятельностью» (Талызина, 2001). С другой стороны, утверждают, что «фактически психика существует в двух видах: она существует или как элемент практической деятельности, или как самостоятельный вид деятельности, удовлетворяющий всем требованиям понятия "деятельность": имеет системное строение, включает все элементы системы, и так далее» (Талызина, 2001). Из последнего утверждения следует: если психика либо элемент, либо вид деятельности, то понятие «деятельность» шире понятия «психика». Следовательно, методологически корректным является исследование психологии деятельности, а не деятельностный подход в изучении психики.

Современное включение искусственного интеллекта в жизнь общества показывает, что деятельность может осуществляться без личности и ее активности. Если схему деятельности, по А.Н. Леонтьеву (Леонтьев, 1975), применить к искусственному интеллекту, то мало что изменится, кроме одного и самого существенного - программу для искусственного интеллекта разрабатывает человек и, более того, личность. Именно то, какой искусственный интеллект разрабатывается, определяется не деятельностью, а личностью. Психика обеспечивает деятельность и несводима к ней. Искусственный интеллект способен осуществлять деятельность, вырабатывать цель, задачи, выполнять действия, операции, но не обладает психи-

кой. Из наших рассуждений следует, что взгляды А.Н. Леонтьева о деятельности достаточны для понимания деятельности искусственного интеллекта, взгляды С.Л. Рубинштейна достаточны для понимания деятельности человека - субъекта, способного к своему саморазвертыванию, согласованию различий внутреннего и внешнего, управлению своей активностью. Научные школы, развивающие взгляды своих основоположников, в большинстве исследований не показывают ограничений деятельностного подхода. Выделение субстратных единиц в исследовании психологии деятельности позволит данному подходу встроиться в требования постнеклассической научной рациональности, предметом которой является исследование целого и целостности психологических феноменов.

В «деятельностном подходе» мы употребляем общепринятое обозначение; общенаучное понятие «субстратная единица» заменено понятием «единица анализа». В качестве субстратных единиц психики, рассматриваемой сквозь призму деятельности, выделяли: действие в деятельности (Гальперин, 1998); задачу («...в экспериментальных исследованиях школы П.Я. Гальперина критерием выделения деятельности служит задача. Система действий, приводящая к решению задачи, обозначается как деятельность, адекватная данной задаче» (Талызина, 2001)); «установку (Д.Б. Узнадзе писал: «Единица анализа субъекта деятельности и, соответственно, центральный предмет конкретных исследований - это определенная "модификация целостного субъекта", или установка»), поступок (Л.И. Божович), отдельную деятельность (А.Н. Леонтьев), действие (Н.Д. Гордеева, В.П. Зин-ченко) и «совокупное действие» (Б.Д. Эльконин, В.П. Зинченко, А.И. Мещеряков, Б.Г. Мещеряков), которое можно отнести к синтезу деятельностного и культурно-исторического подходов, значащие переживания (Ф.В. Бассин), личностные смыслы (А.Н. Леонтьев), отношение (Б.Ф. Ломов) и другие» (Сизикова, 2022, с. 19).

Еще раз подчеркнем, что психика несводима к деятельности, следовательно, действие не является субстратной единицей психики, но является субстратной единицей деятельности, осуществляемой субъектом или личностью, индивидуально или коллективно. Задача является системообразующим элементом деятельности, но не субстратной единицей психики. В современных условиях исследование «задачи» перспективно для индустрии искусственного интеллекта. Таким образом, при наличии существенных противоречий в соотнесении психики и деятельности, выстраиваемом по принципу линейного детерминизма, казуальной системности, не избежать размытости границ подхода, следовательно, сложностей с выделением субстратной единицы и, главное, уточнения субстратной единицы чего? Деятельностный подход в психологии при наличии указанных противоречий не рассматривается нами как соответствующий постнеклассиче-скому типу научной рациональности. Его развитие может идти путем разрешения указанных противоречий и определения своих границ, развития психологии деятельности и выделения субстратных единиц психики именно в осуществлении деятельности.

Второй путь - более глубокое исследование культурно-исторической психологии, разработанной Л.С. Выготским: исследование понятий и «единиц анализа» психики, построение взаимосвязи между «единицами анализа» психики, выделение новых «единиц анализа целого». Все это соответствует способам исследования, определенным В.С. Стёпиным (Стё-пин, 2006) как постнеклассический тип научной рациональности. Работы Б.Г. Мещерякова (Мещеряков, 1998) и Б.И. Беспалова (Беспалов, 2014) о логико-семантическом анализе центрального методологического основания культурно-исторической психологии - единицы анализа психики и других понятий, труды А.Д. Майданского (Майданский, 2008) о философских основаниях культурно-исторической психологии, статьи В.В. Рубцова (Рубцов, 2016) о проблемах культурно-исторической психологии, доклады и статьи Н.Н. Вересова (Вересов, 2005, 2018, 2020) о законах развития, принципах анализа, методе исследования в культурно-исторической психологии, книги и статьи Г.Г. Кравцова (Кравцов, 2006; Кравцов, Кравцова, 2029, 2020) и Е.Е. Кравцовой (Кравцова, 2012, 2014, 2018) о вершине культурно-исторической психологии - личности, а также о социальной ситуации развития, игре и обучении, В.Т. Кудрявцева (Асмолов, Кудрявцев, 2017; Кудрявцев, 1999) об императиве свободы в психологии Л.С. Выготского, В.С. Собкина (Собкин, 2021) о «точке извне», которой для Л.С. Выготского являлось искусство, - это далеко не полное перечисление «современного круга Выготского», неустанно трудящегося над все более глубоким раскрытием культурно-исторической психологии современникам. Л.С. Выготским разработана такая концепция психологии, которая имеет в себе источник развития, как и сама психика человека. Источником развития являются базовые, ядерные понятия - социальная ситуация развития, актуальная в любое историческое время, а также личность, обучение и развитие. Методологическая концепция «единиц анализа целого» психики делает культурно-историческую психологию онтологически завершенной и гносеологически развивающейся. Структура взаимопроникновения ядерных понятий и «единиц анализа целого» психики порождает многоплановость и вариативность в исследовании данной целостности как связей внутри структуры.

Третий путь - культурно-деятельностный подход как попытка синтезировать два противоположных подхода: культурно-исторический и дея-тельностный. Более всего представители культурно-деятельностного подхода раскрывают антропологическую сторону реальности жизни человека (направление CHAT; идейный вдохновитель Майкл Коул (США)) и дея-тельностный аспект, культивируемый в рамках Международного общества культурно-исторических и деятельностных исследований (ISCAR), президентом которого является Катерина Плакитси (Греция). В России эти исследования поддерживаются А.Г. Асмоловым (2007), В.В. Рубцовым и соавт. (Рубцов и др., 2018).

Наша статья посвящена раскрытию новых возможностей в рамках второго пути развития современной психологии, основой которой являются

принципы постнеклассического типа научной рациональности (Стёпин, 2006). Мы предлагаем новый взгляд на культурно-историческую психологию и возможности ее развития. Мы применили метод Л.С. Выготского в построении психологии, исходя из «точки извне». Для Л.С. Выготского такой точкой было искусство, мы предлагаем рассмотреть еще из одну точку - философию.

Общность взглядов Л.С. Выготского и Н. Гартмана в методологических основах исследования реальности

Л.С. Выготский изначально в своей психологии задал онтологию целостности и раскрыл ее на примере выделяемых им «единиц анализа целого», например переживания как «клеточки», «в которой в неразложимом виде представлена, с одной стороны, среда, то, что переживается, - переживание всегда относится к чему-то, находящемуся вне человека, - с другой стороны, представлено то, как я переживаю это, т.е. все особенности личности и все особенности среды представлены в переживании» (Выготский, 2001, с. 75-76), «единство средовых и личностных моментов» (Выготский, 2001, с. 77); значения слова как единство мышления и речи (Выготский, 1999); «динамическая смысловая система, представляющая собой единство аффективных и интеллектуальных процессов» (Выготский, 1999, с. 19); мысли как единства аффекта и воли, «действительное и полное понимание чужой мысли становится возможным только тогда, когда мы вскрываем ее действенную, аффективно-волевую подоплеку <...> за каждой репликой героя драмы стоит хотение, как учит Станиславский, направленное к выполнению определенных волевых задач» (Выготский, 1999, с. 332); слова как единицы речевого мышления, являющейся единством мышления и речи (Выготский, 1999), в то же время «значение слова представляет в такой же мере единицу этих обеих функций речи (функция общения и функция мышления, мое), как и единицу мышления» и далее -«есть все основания рассматривать значение слова не только как единство мышления и речи, но и как единство обобщения и общения, коммуникации и мышления» (Выготский, 1999, с. 17); единицей звуковой стороны речи является единство значимого звука и знаковой стороны речи, выполняющего в целом функцию означения, а также смысловой стороны речи (Выготский, 1999). Он исследует психику нелинейно, выделяя единицы разного уровня обобщения. Например, слово, является единицей на более высоком уровне обобщения, значение слова и звук являются единицами более низкого уровня обобщения, можно предположить иерархические отношения между единицами анализами и порождение одних «единиц» из других. Данный вывод важен в связи с тем, что отношения, раскрываемые А.А. Медовой (Медова, 2010, 2016), между модальностями имеют как горизонтальные, так и иерархические связи, одни модальности порождают другие модальности.

Развитие понимания психологии Л.С. Выготским С.М. Морозов рассматривает как переход от понимания одной единицы к другой. «На каж-

дом из этапов развития психологической системы Л.С. Выготского автором используется в качестве методического средства особая единица анализа - соответственно «рефлекс» на первом этапе, «инструментальный акт» на втором этапе, «значение» на последнем этапе построения теории» (Морозов, 2002, с. 3). Но вывод, который сделан автором: «...таким образом, только интерпретация психики как деятельности, а деятельности - как единства поведения и психики позволит провести полноценный анализ понятий, выступающих в качестве единиц анализа в работах Выготского» (Морозов, 2002, с. 28), - нами не поддерживается и, более того, противоречит многим утверждениям самого автора, приведенным в его работе. По нашему мнению, в движении мысли Л.С. Выготского можно увидеть прообраз онтологии слоев Н. Гартмана и даже то, о чем сам Н. Гартман не писал, склоняясь к различию и самодостаточности, автономности слоев, но это не мешает нам, исходя из понимания целого, в каждом слое узреть эти слои в качестве ступеней.

Движение мысли Л.С. Выготского в исследовании «единиц анализа» психики данное делает очевидным для психологического слоя, представленного в критической онтологии Н. Гартмана. Критическую онтологию Н. Гартмана (Hartmann, 1964; Гартман, 2003) Л.С. Выготский не мог знать, но его путь целостного понимания психики провел его по всем четырем слоям данной онтологии как ступеням в одном слое. Л.С. Выготский в психологическом слое онтологии охватил материю в качестве оперирования ребенком орудиями, органический вид жизни в качестве рефлексов и натуральных функций человека, собственно душевный (психологический) как единство аффективной и интеллектуальной сфер личности, духовный (культурный) в качестве социальной ситуации развития, личности и ее культурных, высших функций. Обобщая, можно утверждать, что Л.С. Выготский и Н. Гартман искали решение общего вопроса отношения «познавательных» категорий к «предметным» на одной методологической платформе, но в разных предметностях.

Главная объединяющая платформа Л.С. Выготского и Н. Гартмана -это применение категорий «единство» и «целое» к рассматриваемым явлениям - психической реальности (Л.С. Выготский) и реальности в целом (Н. Гартман).

Л.С. Выготский так показал логику единства: «Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления, потому что детерминистический анализ мышления необходимо предполагает вскрытие движущих мотивов мысли, потребностей и интересов, побуждений и тенденций, которые направляют движение мысли в ту или другую сторону. Так же точно, кто оторвал мышление от аффекта, тот наперед сделал невозможным изучение обратного влияния мышления на аффективную, волевую сторону психической жизни, ибо детерминистическое рассмотрение психической жизни исключает как приписывание мышлению магической силы определить поведение человека одной своей собственной системой, так и превращение мысли

в ненужный придаток поведения, в его бессильную и бесполезную тень» (Выготский, 1999). Л.С. Выготский раскрывает данным примером реализацию идеи не только единства, но и целого, так как именно в целом можно выделить прямые и обратные связи между элементами так, чтобы эти связи представляли собой целостность, порождали такую единицу целого, которая отражает в себе все свойства и характеристики целого. Введением логики слоев и ступеней Н. Гартман решает ту же задачу, что и Л.С. Выготский.

К. Лоренц в работе «Оборотная сторона зеркала» приводит слова Н. Гартмана из работы Der Aufbau der realen: «Точно так же психическое бытие и сознание обусловлено несущим их организмом, в котором и вместе с которым они только и могут явиться на свет. Подобным же образом великие исторические явления духовной жизни связаны с психической жизнью индивидов, их носителей в тех или иных условиях. Перемещаясь от слоя к слою через разделяющие их границы, мы каждый раз обнаруживаем одно и то же отношение основанности на "низшем", обусловленности этим "низшим" и в то же время самостоятельности высшего в его своеобразии и собственной закономерности. Это отношение и есть, по существу, единство реального мира. При всем разнообразии и всей неоднородности мира он вовсе не лишен единства. Он обладает единством некоторой системы, но это система, состоящая из слоев. Реальный мир имеет слоистое строение. Дело здесь не в том, что разделительные границы непреодолимы - потому что они, может быть, непреодолимы только "для нас", -а в появлении новых закономерностей, новых способов образования категорий, хотя и зависящих от низшего слоя, но своеобразных и самостоятельных по отношению к нему» (Лоренц, 1998).

Н. Гартман «все многообразие мира пытается охватить целостно, исходя из идеи всеединства. Следуя за ним, его онтология позволяет исследовать для сознания, рефлексии и других идеальных объектов психофизические и нейропсихические корреляты, что ранее считалось недопустимым в той парадигме, которая разводила существование материи и существование духа» (Сизикова, Дураченко, 2020, с. 162). Именно новое понятие реальности, введенное Н. Гартманом (Гартман, 2003), позволяет ему разработать строение реальности по слоям. Идеальное настолько же реально, как и материальное. Т.Н. Горнштейн поясняет, что «Фридрих Дессауер и другие подчеркивали коренное различие сфер духовной и материальной реальности: нельзя считать одной и той же реальностью естественнонаучную реальность и реальность человеческих судеб, как бы они ни были связаны» (Горнштейн, 1969, с. 31). Гартман отвечал: «Я не говорю, что судьбы - то же самое, что механические процессы. Но отсюда не следует, что их реальность, понятая строго как модус бытия, иная и что они разыгрываются в двух различных мирах. Напротив, один единственный реальный мир разнообразен; в нем имеет место одновременно самое гетерогенное. Падение камня может стать судьбой человека. Это не значит, конечно, что падение камня по закону Галилея тождественно с прежде-

временной смертью человека. Но это значит, что закон падения принадлежит к тому же общему реальному процессу, что и судьба человека» (Hartmann, 1935, S. 8).

Реальный мир в смысле реальности, по Н. Гартману, может быть исследован с помощью модального анализа во всех слоях. А.А. Пископпель считает, что «гартмановская онтология ориентирована антропологически, вся выстроена вокруг проблемы данности сущего отдельному человеку, возвышения эмоционально испытанного и пережитого («затронутости» миром) до объективного» (Пископпель, 2018, с. 214). Исследование переживания было одной из центральных тем того времени. Л.С. Выготский занимался переживанием как «единицей целостности». Г.П. Щедровицкий, слегка критикуя подход Н. Гартмана, писал: «...он вместе с тем иногда не разделял в своих рассуждениях два разнородных момента: человечество с его специфически общественными организованностями - языком, техникой, знаниями и т.п. и отдельного человека с его сознанием, психикой, переживаниями, специфическими целями и т.п., или, если говорить языком Гегеля, - "дух" и "душу". Благодаря этому "знания", "представления" и "понятия", принадлежащие "разуму", можно было относить в зависимости от потребностей и установок то к человечеству и его истории, то к отдельному человеку и его целенаправленным, сознательным действиям» (Щед-ровицкий, 1996, с. 240). Думаем, что Н. Гартман делал это осознанно, показывая, что человек, все области науки, его исследующие, могут применять модальный анализ, подразумевающий единичное во всеобщем, всеобщее в единичном.

А.А. Медова выделила центральную характеристику модального объекта: «.модальный объект обретает тождественность себе через тождественность иному и сохраняет единственность, будучи множественным» (Медова, 2016, с. 14-15).

Единая методологическая платформа Н. Гартмана и Л.С. Выготского позволяет разрабатывать модальную психологию, применение модального анализа в психологии, разработанной Л.С. Выготским, тем самым развивая культурно-историческую психологию. Замена понятия «единица анализа целого» на понятие «модальность» позволит не только сохранить в психологии анализ Л.С. Выготского, но и включить психологию во всеобщие онтологические связи всех наук, что, несомненно, обогатит психологию и позволит исследовать психику с новой позиции. Идентичность понятия «единица анализа целого», применяемого Л.С. Выготским, и модальности Н. Гартмана мы установили ранее (Сизикова, 2021, 2022)

Обращение к понятию «модальность» в психологии не ново. Мы выделяем два способа его использования. Первый способ осуществляется путем определения и применения фундаментальных, базовых модальностей ко всем категориям психики. Второй способ: выделение отдельных модальностей применительно к какой-либо категории психики. В первом случае можно говорить о модальной психологии, во втором - о модальном подходе в психологии.

Модальная психология

Попытки построения модальной психологии не новы. Они шли двумя путями. Первый путь - условно «собственно психологический», рожденный внутри психологии, другой путь - условно «извне», когда понятие из одной дисциплины, в нашем случае философии, переносится в другую, в данном случае психологию, сохраняя свои свойства. В нашей статье мы кратко, выделив отдельные работы в качестве примера, рассмотрим оба пути.

К первому, исторически первому, пути относятся исследования, рассматривающие модальности низшего уровня психики - восприятия - как первичные, и раскрывающие высшие уровни психики на их основе.

В психологии утвердилось и не опровергается в настоящее время модальное понимание восприятия. Модальности восприятия получили свою практическую реализацию, разработаны методики развития и обучения (Бандурка, 2000, 2005).

Л.М. Веккер пишет, что «через экспериментальную психологию ощущений, восприятий и представлений, т.е. через всю психологию образа, насквозь проходит категория качественной, модальной специфичности во всем многообразии ее конкретных характеристик» (Веккер, 1998), но «в массиве фактов и феноменов традиционной лабораторной экспериментальной психологии мышления свойство модальности отсутствует полностью» (Веккер, 1998). Данное свойство модальности мысли, точнее, мысли как модальности мышления, раскрывается при снятии пороговых ограничений. Л.М. Веккер считает, что «хотя модальность и не входит в число традиционно описываемых и анализируемых характеристик мысли, тот факт, что в области мысли снимаются пороговые ограничения, едва ли может вызвать серьезные сомнения» (Веккер, 1998).

Подход Л.М. Веккера хоть и получил поддержку научного сообщества, но не имел продолжения. Возможно, в связи со сложностью исследования высших психических функций. Этой сложностью объясняется то положение, что до настоящего времени исследование данных функций с помощью модального анализа не было востребовано. Об этой сложности Л.М. Веккер писал: «Устранение субъективных ограничений и наслоений не ликвидирует, а объективирует модальные характеристики, что выражается в их переводе в более общую систему отсчета и на более универсальный физический язык при сохранении, однако, тех специфических особенностей, которые воплощены в каждом из этих диапазонов (наше: восприятия) <.. .> Между тем это устранение субъективных лимитов и особенностей модальных характеристик, реализующее их объективацию при переходе от образа к мысли, принимается в традиционной психологии за исчезновение самих модальных характеристик <.. > такой парадоксальной интерпретации, принимающей расширение и универсализацию соответствующей характеристики за ее исчезновение, способствует отождествление логико-символической и собственно психологической структуры мысли. При таком отождествлении психологическая структура мысли, поскольку она, как всякое соб-

ственно психическое образование, «трагически невидима», приносится в жертву структуре логико-символической, которая тем самым - будучи к тому же еще чувственно доступной - становится единственным объектом рассмотрения. В результате такой подстановки создается абстрактная теоретическая возможность (опирающаяся на возникающую этим же путем видимость эмпирической обоснованности) лишить мысль модальности <...> Так или иначе, в результате этих разнообразных взаимно дополняющих и усиливающих друг друга «эффектов маскировки» модальность интерпретируется традиционной психологией как специфическая характеристика только ощущений, восприятий и представлений, т. е. образов, или «первых сигналов» (Веккер, 1998). Л.М. Веккер делает глубокое предположение, что, «по-видимому, есть достаточные основания заключить, что модальность <...> является общей характеристикой по крайней мере всех познавательных психических процессов» (Веккер, 1998), тем самым прочерчивая путь модальной психологии «снизу вверх».

Исследуя мышление, Л.М. Веккер обосновывает то, как модальности восприятия в модальности мышления - мысли, объективируются и образуют ее полимодальность и интермодальность. Данный принцип мы назвали «порождением», порождение одних модальностей другими. Он отличен от принципа подмены - подмены одних модальностей другими. Принцип подмены раскрыт в работах Н. Гешвинда и концепции визуального мышления Р. Арнхейма (Арнхейм, 1974). Г.Т. Хант в своей работе «О природе сознания: с когнитивной, феноменологической и трансперсональной точек зрения» приводит заключение невролога Н. Гешвинд: «.все символическое познание основано на способности к трансляции между различными модальностями восприятия» (Хант, 2004, с. 35). А.А. Медова считает, что «принцип подмены реализуется в различных формах и качествах, попадая в определенные измерения сознания, т.е. демонстрирует его модальную природу» (Медова, 2010, с. 43). Из этого следует вывод, что связи между модальностями сознания строятся на основе двух принципов: порождения и подмены.

В целом предлагаемый Л.М. Веккером способ понимания мышления может рассматриваться как путь от низших ступеней к высшим, когда на каждой из ступеней модальные характеристики не исчезают, сохраняются и порождают новые благодаря объективации одних модальностей в других. Заслугой Л.М. Веккера, по нашему мнению, является выделение второго вида модальностей - это неизменяемые модальности при переходах от низшего к высшему. «Образы являются генетически исходным и более общим компонентом познавательных процессов, модальные свойства образов представляют родовые составляющие модальных характеристик, т. е. те их слагаемые, которые сохраняются и при переходе от образа к мысли как другому, высшему виду общего рода - "познавательные психические процессы"» (Веккер, 1998). В концепции Л.М. Веккера две модальности мышления - мысль и образ, в одной трансформируются модальности восприятия при переходе от низшего к высшему, другая относится к родово-

му, неизменяемому при переходе от низшего к высшему. Под модальностью Л.М. Веккер понимает качество и считает, что родовые модальности могут сохраняться на разных ступенях психического. Выделение родовых модальностей позволяет провести аналогию с архетипами в сознании, исследуемыми начиная с работ К.Г. Юнга (2020), но архетип несводим к модальности и ею не является.

В русле первого способа построения модальной психологии раскроем две концепции модального представления о сознании: М.И. Яновского (2005) и В.П. Зинченко, Е.Б. Моргунова (2004). М.И. Яновский применял понятие модальности, В.П. Зинченко не применял, но мы берем на себя смелость отнести его концепцию к модальной психологии. М.И. Яновский выделил структурные уровни сознания как модусы, и они аналогичны «регистрам» Ж. Лакана (2002). М.И. Яновский полагал, что «различные структурные уровни сознания представляют собой различные модусы интегрированно-сти психики» (Яновский, 2005, с. 92). Такое понимание сознания позволяет проследить путь от «низшего к высшему», от уровня чувственной ткани до смыслов и значений (Яновский, 2005). Сделаем предположение, что не только взгляды Ж. Лакана повлияли на взгляды М.И. Яновского, но и концепция В.П. Зинченко. В.П. Зинченко применил логику слоев для сознания, а также выделил его целостные структурные элементы, связи между которыми выстроены от «низшего к высшему». В бытийном слое он выделил биодинамическую ткань движения и чувственную ткань образа, в рефлексивно-созерцательном слое - значение и смысл, в духовном слое -взаимодействующих Я и Другого. Слоистое понимание сознания уже само по себе является модальным. Слоям предназначено проникать друг в друга. Следовательно, биодинамическая и чувственная ткань объективируются в значении и смысле, а значение и смысл - в Я и Другом. Каждое может рассматриваться как модальность.

К настоящему времени собственно психологический способ «снизу вверх» построения модальной психологии реализован в исследовании восприятия, мышления, сознания. Фундаментом модального анализа являются модальности восприятия. Мы не встретили исследования личности, которые бы могли отнести к данному способу. Видимо, это указывает на ограничение возможностей способа «снизу вверх».

Второй путь - это путь «сверху вниз», он связан с построением трансдисциплинарных связей, позволяющих психологии встроиться во всеобщую онтологию, разрабатываемую в философии или другом знании, и применить тот метод, который адекватен исследованию онтологии психики, -модальный анализ.

Здесь мы представляем два проекта построения модальной психологии. Один - когда «точка извне» для построения «сверху вниз» модальной психологии берется из философии, другой - из богословия.

Первый проект обращается к критической онтологии, разработанной Н. Гартманом (Гартман, 2003). Такие понятия, как форма, средства, процесс, механизм, структура и др., в том числе и системообразующий фак-

тор, применяемые в системном подходе, раскрывают гноселогическую сторону психики и ее феноменов. Вопрос же онтологии в отечественной психологии волновал немногих. Л.С. Выготский первым научно диалектически подошел к онтологии психики. Его поиски на языке метатеории интерпретировала Дороти Роббинс в статье «Неклассическая диалектическая метапсихология Выготского» ^оЬЫш, 2003). По ее мнению, теория Л.С. Выготского «развивается в единую трехчастную модель с философией, позиционирующейся наверху, общими науками в середине и отдельными дисциплинами и практиками в нижней части модели, с диалектическим движением сверху вниз и снизу вверх. <.. .> Выготский позиционирует большую часть своего общего метода в рамках мета-теоретического единства и синтеза, <...> синтезировать эпистемологию (субъект-объект) и онтологию (упор на сознание и материю), оба из которых находятся в пределах конкретного подхода - диалектически научного. Диалектика включает в себя уровень более высокого синтеза, который затем поднимает этот метод до уровня метатеории в рамках психологии «высоты», в отличие от фрейдистской психологии «глубины» (Быкова, 2009).

Л.С. Выготский не обозначил конкретно онтологию психики, но ряд исследователей выделяют его онтологические допущения, которые они видят в культурно-исторической психологии, исходя из своих воззрений на этот предмет. Культурно-историческая «теория адекватна своему предмету: чем больше развиваешь, тем больше остается» (Эльконин, Зинченко, 2000), и далее - «Л.С. Выготский писал развитием о развитии» (Эльконин, 1996). В этих метких оценках Б.Д. Эльконин показывает, что исследовательский проект Л.С. Выготского выстраивался в онтологии развития.

П.Г. Щедровицкий считает, что «Лев Семенович не сумел однозначно примкнуть к какой-либо онтологии, взять на вооружение какую-то группу онтологических представлений и вместе с тем не смог построить свою собственную завершенную онтологическую картину. И в этом, с одной стороны, его сила, эффектность многих его построений, а с другой стороны, в этом, конечно, его слабость» (Щедровицкий, 1996, с. 4). Он доказывает, что в ранних работах Л.С. Выготского онтологическим допущением, формировавшимся под влиянием исторического времени и развития бихевиоризма, было поведение как ответ на вопрос: в чем суть человека как человека, в поздних работах - личность (Щедровицкий, 2005).

По нашему мнению, Л.С. Выготский вполне точно обозначил не только необходимость новой онтологии: «Психология в настоящее время переходит от чисто описательного, эмпирического и феноменологического изучения явлений к раскрытию их внутренней сущности» (Выготский, 1984б, с. 246), - но и определил, какой ей надлежит быть, чтобы действительно соответствовать раскрытию сущности психики как сложного многогранного образования, несводимого к сознанию, мышлению, рефлексу, действию, личности, физическому и физиологическому. «Психическое» относится Л.С. Выготским к той категории явлений, «внутренним элементом самого существования которых является с самого начала то, о действии чего мож-

но и, главное, приходится говорить на специально создаваемом для этого языке». И, подчеркнем, вне такого языка, а значит и вне правил, по которым можно вообще что-то помыслить о психике, «психика», «психическое» (соответственно, сознание, мышление и т.д.) остается фикцией и становится условием для появления разного рода псевдонаучных «мифов», таких как, например, отождествление психического с физиологическим или их «параллельное» сосуществование - писал В.А. Канаухов (Карнаухов, 2012, с. 201-202). Для прояснения онтологии нужен специальный язык. Полагая предметом психологии личность и проникая в ее сущность, Л.С. Выготский пришел к новой онтологии, открыв совершенно иное онтологическое измерение на синтезе философии, психологии, педагогики, эпистимологии. Это онтология единства физического и психического, в котором психическое так же реально, как и материальное, и, как следствие, частная онтология - онтология личности, единства в ней индивидуального и культурного. Г.Г. Кравцов замечает, что «Л.С. Выготский оставил нам прямые указания о тождественности (в определенном смысле, конечно) понятий личности и развития: «Между личностью ребенка и ее культурным развитием мы ставим знак равенства» (цит. по: Психология личности : хрестоматия. Самара, 1999. Т. 2., с. 160). Далее он отмечает: «Личность развивается как целое» (Кравцов, 2006, с. 21). Личность является вершиной психики, присущей человеку, «только личность есть та тотальность, если воспользоваться этим термином Г.В.Ф. Гегеля, которая способна к развитию как к саморазвитию» (Кравцов, 2006, с. 20), что неоднократно подчеркивал Л.С. Выготский.

«"Старую" механистическую онтологию Ром Харрэ и Грант Жиллет условно называют "онтологией Ньютона", а новую дискурсивную - "онтологией Выготского"» (Макаров, 2003, с. 15). «Дискурс как высказывание существует в качестве актуального события. Дискурсивная картина мира есть открытая динамическая система понятий, которая, с одной стороны, формируется под влиянием дискурсивных практик, а с другой - влияет на их интенциональность. С онтологической точки зрения эта система находится между языком и реальностью, оказывая влияние как на язык, так и на реальность», - поясняют А.В. Мельник и Т.И. Шемонаев (Мельник, Шемонаев, 2019, с. 5). Из разных трактовок онтологии, которую разработал Л.С. Выготский и, возможно, не завершил ее оформления, но данное не является компетенцией психологии, которой предназначено опираться в этом вопросе на философию, можно заключить общее: это новая онтология единства и взаимотрансформации, взаимопроникновения явлений, феноменов реального мира, в котором ментальное, психическое, душевное, духовное так же реально, как наблюдаемое и осязаемое материальное.

Таким образом, мы пришли к выводу, что в качестве онтологии психического культурно-историческая психология полагала развитие личности. Для такой онтологии Л.С. Выготский не успел разработать в полной мере адекватный язык, а взять его было неоткуда. Важно, что в данной онтологии невозможен, и мы обращаемся к высказыванию Г.Г. Кравцова, «пря-

мой путь в тупики натуралистических решений и хорошо известных псевдопроблем типа "биологического и социального" в психике человека, ущербных психологических понятий вроде понятия "социализация" и вымученных теорий адаптационно-гомеостатичекого свойства» (Кравцов, 2006, с. 20).

Завершенная онтология единства / целостности годом позже, после ухода из жизни Л.С. Выготского, была разработана Н. Гартманом. Критическая онтология позволяет выделять единицы целого, обладающие свойствами целого, и рассматривать действительность не в дихотомии материальное-идеальное, а как целое. Пойдя по пути развития, определяемому картезианским противоречием, психология утратила онтологию единого и целого. Л.С. Выготский ей ее возвратил, но для понимания этой ценности условия созрели только в настоящем времени. Равно как и «критическая онтология» Н. Гартмана, возвращающая целостность своей слоистой структурой взаимопроникновения слоев, в которых действительное - это не различение материального и идеального, познается глубоко и востребована только в наше время. У Л.С. Выготского и Н. Гартмана одна онтологическая и методологическая платформа, что позволяет «критическую онтологию» рассматривать как «точку извне» для построения модальной психологии. Культурно-историческую психологию мы относим к модальной психологии. Рассмотрим общие представления Л.С. Выготского и Н. Гартмана о реальности психики и ее онтологии. По Н. Гартману, «реальная, протекающая независимо от степени ее познанности психическая жизнь существует очевидным образом, и она не тождественна сознанию. Она происходит в том же реальном времени, в котором происходят и физические события, изменяется и развивается в том же однозначно-необратимом отношении следования, обнаруживает тот же модус возникновения и исчезновения; она даже пребывает в многообразной взаимообусловленности с внешними событиями. Лишь непространственность отличает ее от них» (Гартман, 2003, с. 93). Психологическое для Н. Гартмана реально так же, как реален мир вещей, и подлежит не описанию, а объяснению. Из пространственно-временных характеристик бытия ему характерно время. Психологическая реальность в онтологии Н. Гартмана составляет третий слой бытия. Во взглядах Л.С. Выготского мы находим критику описательных концепций и метафизики, а также необходимость со стороны философии руководства психологией. А.А. Пископпель выделяет в работе Л.С. Выготского «Исторический смысл психологического кризиса», что «преодоление кризисного состояния психологической мысли, вооружение ее принципом практики, конечно, требует сознательного руководства со стороны философии, но "никакая философская система не может овладеть психологией как наукой непосредственно без помощи методологии, т.е. без создания общей психологии"» (Пископпель, 2018, с. 419). И «кто пытается перескочить через эту проблему, перепрыгнуть через методологию, чтобы сразу строить ту или иную частную психологическую науку, тот неизбежно, желая сесть на коня, перепрыгивает через него» (Пископпель, 2018, с. 419).

Что же общего во взглядах на онтологию реальности у Л.С. Выготского и Н. Гартмана? Это представления об онтологии единства и целого. «Единство, не данное содержательно, известно тем не менее как налично существующее. В этом смысле его можно прекрасно рассматривать как данное заодно (mitgegebene). Именно это есть задача онтологии - впервые добиться от мира тайны этого единства. <.. .> Оно касается лишь способов бытия, отношений бытия, форм бытия» (Гартман, 2003, с. 131-132). План раскрытия Н. Гартманом новой онтологии единства является основополагающим в онтологии единства для любых исследований бытия в любых предметных областях и научных дисциплинах: «Первое исследование имеет дело с наиболее внутренним ядром онтологии - с учением о модальности. В его рамках должны быть приняты решения о сущностной возможности и реальной возможности, о сущностной необходимости и реальной необходимости, а косвенно, стало быть, и об идеальности и реальности вообще, равно как и о причинно-следственной связи, господствующей в пределах сфер бытия. Второе же имеет дело уже с конкретизацией сущего по его содержательной структуре и тем самым образует переход к учению о категориях» (Гартман, 2003, с. 139). Указанное утверждает, что психика модальна, все ее категории, изученные средствами атрибутивно-структурно-функциональных и феноменологического подходов, по своей сущности являются модальными объектами, и их исследование в рамках модальной психологии - это узнавание этих категорий «под другим углом зрения», из недекартовой системы координат.

Мы считаем, что модальное понимание психики в целом, о чем очень осторожно писал Л.М. Веккер в конце прошлого столетия (Веккер, 1998), нуждается в фундаментальном основании. Л.С. Выготский смотрел на психику из «точки извне», которой для него являлось искусство. Мы предлагаем такой «точкой извне» быть философии, чьей непосредственной функцией является исследование онтологии бытия. С.В. Чебанов в своем докладе, посвященном слоистой онтологии Николая Гартмана и ее отношению к предельным вопросам, выделил, что Н. Гартман является последним в европейской традиции создателем «философской системы, причем системы онтологии, что вообще является редкостью для ХХ в., озабоченного аксиологией, этикой, эпистемологией. Поэтому новая онтология Гартмана привлекает особое внимание <...>. Наиболее яркой чертой философии Гартмана при этом является выделение разных слоев онтологии, а не признание однородности бытия» (Чужов, Чебанов, 2014, с. 60).

Критическая онтология и культурно-историческая психология отвечают принципу целостности. Ю.В. Линник отмечал, что «1. Понятие целостности, которое Г. Дриш связывал исключительно с жизнью, Н. Гартман распространял также и на небиологические образования. 2. Н. Гартман отрицал реальность энтелехии как нематериального фактора. Однако, полемизируя с Гансом Дришем, он все же признает в биологических явлениях "нечто иррациональное, метафизический проблемный остаток, неопровержимый и неразрешимый одновременно", полагает, что "своеобразие жиз-

ненного процесса остается метафизической загадкой"». И все же на место неуловимой энтелехии мыслитель ставит способность к самоорганизации, самовоссозданию (Selbstwiederbildung), предваряя на несколько десятилетий теорию диссипативных структур. Для Л.С. Выготского (Выготский, 1983) личность - это овладение собственным поведением, мышлением и деятельностью. Там, где овладение собой и самоорганизация, там вопросы рефлексии, которые не раскрыты у этих мыслителей, что создает возможность ее глубоко исследования на фундаментальных основаниях этих концепций.

Для истолкования феномена жизни Гартман предлагает «бесцельное возникновение целесообразного» и «само собой сохраняющееся равновесие без субстанциональности». Сфера живого для Николая Гартмана -промежуточная: «Именно здесь - большой пробел в нашем познании: своеобразный тип детерминации в жизненном процессе нам неизвестен. Это - причина, почему в нашем осознании живого либо каузальные, либо финальные представления постоянно выходят вперед и затемняют тот факт, что своеобразие жизненного процесса остается метафизической загадкой» (Чужов, Чебанов, 2014, с. 59). А.Л. Чужов, ссылаясь на фундаментальный труд Т.Н. Горнштейн, выделил различие между ранними и поздними работами Н. Гартмана в отношении основных вопросов психофизической и психофизиологической проблем, решаемых разными научными дисциплинами. Он отметил, что Н. Гартман понимал «ментальные состояния онтологически отличными от физических процессов, Н. Гартман, тем не менее, в поздний период своего творчества свою позицию радикально изменил. В таких своих сочинениях как Grundztige einer Metaphysik der Erkenntnis (1921) и Der Aufbau der realen Welt (1940) он ограничивает причинность исключительно неорганизменным слоем, отрицая тем самым причинность психофизическую. <...> Позднее, как свидетельствует анализ текста Philosophies der Natur (1950), отношения сознания и тела ему представлялись уже отношениями sui generis, подобными не пространству, а времени. Связь объекта и субъекта, по Гартману, дана нам в качестве феномена. Структуру и механизмы этой детерминации, названной им транскаузальной, он полагал загадочными и непознаваемыми (resp. апория знания). <...> психофизическая проблематика в позднем периоде творчества уходит из поля интересов философа. Вероятно, это связано <...> все отчетливее обозначавшимся тупиком психофизической проблемы» (Щедро-вицкий, 2005, с. 61).

Суть психофизиологической проблемы в данной редакции была сформулирована еще Л.С. Выготским, который писал: «Как известно, две основные проблемы до сих пор еще не разрешены для старой психологии: проблема биологического значения психики и выяснения условий, при которых мозговая деятельность начинает сопровождаться психологическими явлениями» (Выготский, 1982, с. 139), - и продолжает, - «это есть целостный процесс поведения, который тем и характерен, что имеет свою психическую и свою физиологическую стороны, но психология изучает его

именно как единый и целостный процесс» (Выготский, 1982, с. 138). К сожалению, эти проблемы в современной «старой» психологии не разрешены до сих пор и не могут быть разрешены в связи с недостаточностью метода. Противоречия, обозначенные этими проблемами, снимаются только в модальной психологии.

Синергетический подход, претендующий на создание единой картины мира, имеющий междисциплинарный характер, разработанный в онтологии целостности, которую из себя представляет система (открытая и закрытая), не разрешает эти противоречия. Сторонники синергии применяют метод синтеза к данным об объекте, полученным из атрибутивно-структурно-функциональных и феноменологического подходов, объясняют через бифуркацию, повышение уровня сложности системы, взаимодействие человека и среды, через проверку действием самоорганизации открытой системы. Данное не является сменой координат, это смена метода. Но в синер-гетическом подходе анализ неживой природы, строящийся на принципе условно называемого нами «упорядоченного хаоса», раскрывающего самоорганизацию в закрытых системах, когда рост энтропии зависит от числа возможностей, и в открытых системах, когда возможности управляемы, что является основанием самоорганизации, вполне согласуется с представлением Н. Гартмана о неорганическом слое реальности. Попытки перенести основной принцип синергетики на живую природу в некоторых случаях успешны, тем самым создается видимость единства разных миров, единой картины мира. В свое время Н. Гартман предупреждал, что в слоях психическом и духовном, как и в каждом из четырех слоев, работают свои принципы и объяснительными являются собственные категории. Слои едины, к их анализу можно применить один доступный для всех слоев метод - модальный анализ, но принципы, категории в каждом слое соответствующие только ему, что предохраняет от соблазна прямых переносов принципов и категорий из одного слоя в другой. Следует отдать должное основателю синергетики Г. Хакену, отвечающему на им же поставленный вопрос: «Не могут ли процессы такого рода в конечном счете обладать свойствами, сходными со свойствами, характеризующими жизнь? Хотя, по-видимому, полностью исключить подобные допущения нельзя, все же жизни на Земле, по-видимому, присуще еще кое-что, чем не обладают открытые системы, наблюдаемые в неживой природе» (Хакен, 2003, с. 292). Эту рамку ограничений необходимо удерживать последователям синерге-тического подхода, в то же время она открывает возможности для новых исследований в психологии. Анализ самоорганизации открытых живых систем способствует пониманию роли рефлексии в данном процессе и ее модальностей, через призму которых раскрывается сущность самоорганизации (Сизикова, 2019а).

Модальный анализ Н. Гартмана (Гартман, 2003) осуществляется с помощью нахождения в феноменах реальности отношений модальностей действительного, возможного, необходимого и их противоположностей. Такой анализ для эстетики реализовал М. Эпштейн (Эпштейн, 2001). В разработке

модальной психологии можно воспользоваться данным опытом, но, как нам видится, применимое традиционное отношение двух модальностей к действительному необходимо сменить раскрытием тройственных отношений (триангулярных) между модальностями. Исследуя рефлексию, мы построили на основе модального анализа триангулярную сеть полимодальности рефлексии (Сизикова, 2019б; Сизикова, Дураченко, 2020).

Второй проект. В исследованиях А.А. Медовой «точкой извне» является обращение к богословию. Модальности сознания, к которым, по ее мнению, относятся время, пространство, Я, самоидентичность, язык, символ, смысл и др., раскрываются на фундаменте триединства в христианской философии. Ее ход мысли в доказательстве модальной природы сознания движется от высшего к низшему, от духовно-культурного слоя (по Н. Гарт-ману, 2003) к психологическому.

Проводя параллели между ипостасью и модальностью, она пишет, что «ипостасность представляет собой логический предел модальности. Это модальность в ее "радикальной" форме. Отличие модуса и ипостаси лишь в том, что модусы, будучи одной и той же вещью, по сути, между собой все же различны, ипостаси же, будучи одной и той же сущностью, абсолютно совпадают, сохраняя при этом абсолютное тождество. Идея ипо-стасности абсолютизирует аспект тождества модусов, но сохраняет сам принцип модальности» (Медова, 2010, с. 42). Модальность она понимает как суть одного и того же, представление одного через другое. Например, она приводит взгляды Спинозы, который считал, что смысл под другим углом зрения предстает как язык, «время в экзистенциализме и феноменологии интерпретируется как Я и т.д.» (Медова, 2010, с. 42). Она выделяет три основные характеристики в сравнении модальности и ипостаси относительно сознания: тождественное различие, самоотношение и личност-ность. Первые две из них «являются и важнейшими признаками сознания в его модальной трактовке, они не раз отмечались в феноменологии, аналитической философии и психоанализе» (Медова, 2010, с. 40). Суть модальной интерпретации, считает А.А. Медова, «заключена в описании актов и содержаний сознания как измерений единого объекта» (Медова, 2010, с. 38), понимая модальности как измерения. «Сознание по своей природе модально <...> Суть модальности - обнаружение самоотношения объекта <...> Модус - это особое измерение объекта или форма его существования, что в данном случае одно и то же. Модусы сознания образовывают определенные его измерения или "силовые поля", в зависимости от которых мы выделяем различные группы или регистры модальностей. Применительно к сознанию можно говорить о множестве типов (регистров) модальностей, так как модальность сама порождает модальные же отношения» (Медова, 2010, с. 38).

В целом мы показали возможности разработки модальной психологии в будущем при опоре на «точку извне». В качестве такой опоры мы раскрыли философию, позволяющую психологии, сохраняя границы своей самостоятельности как научной дисциплины, быть во всеобщей связи со

всеми науками в одной онтологии. Богословская «точка извне» выводит психологию за границы научной дисциплины, и опора на теологическую онтологию может увести от основной задачи психологии - видеть за предметом, что не позволяет просто верить в предмет.

Точка «извне», о которой говорил Л.С. Выготский, находя ее в искусстве при построении «одной психологии», не встраивает психологию во всеобщую онтологию, но позволяет выполнить основную задачу психологии - вскрыть видимое и в нем невидимое.

Наиболее оптимальный путь построения новой (модальной) психологии - в рамках всеобщей онтологии при опоре на культурно-историческую психологию. Тем и сильна культурно-историческая психология, что она имеет в себе ресурсы развития уже на протяжении столетия и неиссякаема в силу своей онтологичности.

Модальный подход

Модальный подход характеризуется центральной категорией «модальность», применяемой в качестве определенной формы выделения целостности психологического объекта к разным объектам без построения модальной связи между ними. Выделение форм целостности не представляет систему, построенную вертикально, каждый объект раскрывается через горизонтальную систему его модальностей. Модальный подход в психологии не является по полноте охваченных объектов психики завершенным и полным. Лишь отдельные модальные объекты подлежали исследованию их целостности. К модальному подходу мы относим исследования Р. Бернсом личности (Бернс, 1986). В работе Р. Бернса «Развитие Я-концепции и воспитание» представлены три модальности личности: реальное «Я», зеркальное (социальное) «Я», идеальное «Я». В каждой из модальностей он выделил качественные характеристики: физическое Я, социальное Я, умственное Я, эмоциональное Я (Бернс, 1986). Отношения между этими тремя модальностями определяют ту или иную личность, что позволяет в другой, ортогональной, плоскости строить типологию, классификацию, стиль, вид, структуру и другие гносеологические единицы личности.

Отметим, что некоторые антропологические концепции оперируют понятием «модальная личность» (Linton, 1938: Kardiner, 1945; Inkeles, Levinson, 1969), но по своим основаниям мы не можем отнести их ни к одному из рассматриваемых в статье путей и способов разработки модальной психологии. R. Linton в середине прошлого века вводит понятие «модальная личность», которое отражает наиболее распространенный тип личности в данной общности. Т.Г. Стефаненко считает, что «в отличие от базовой личности, понятие модальной личности описывает не общие особенности всех членов общности, а лишь присущие ее большинству характеристики. Что также важно, R. Linton рассматривает именно общности, а не культуры, так как это понятие больше соответствует современным обществам, которые могут включать в себя несколько культур» (Стефаненко,

2004). В работах A. Inkeles, D.J. Levinson (1969), приводятся разные виды модальной личности, получившей наибольшее количество процентов представленности такого вида личности в общности, включающей этнические, религиозные, профессиональные и другие характеристики. На наш взгляд, такой подход упрощает понимание и применение модальности в исследованиях. Личность модальна, но модальная личность - это такое понятие, в котором произведена подмена сути, равно как если бы было введено современное понятие «цифровая личность».

Таким образом, исследования, оперирующие понятием модальности, могут быть отнесены к модальному подходу или модальной психологии. Как подход, так и психология имеют свои основания в понимании того, что является модальностью, а также метода модального анализа «снизу вверх» или «сверху вниз», либо горизонтально как отдельно взятая система.

Проект модальной психологии не разработан. Каждый из указанных путей и способов имеет начало, но не имеет завершения, рамки которого определяются полнотой исследованности психики человека. Мы раскрыли возможность таких разработок, что является перспективным в поиске путей разрешения кризиса психологии, начавшегося в начале прошлого века и еще не завершившегося в наши дни, переживая смену уже третьей парадигмы.

Литература

Арнхейм, Р. (1974). Искусство и визуальное восприятие : пер. на рус. яз. с изм. М.: Прогресс.

Асмолов, А. Г. (2007). Психология личности: культурно-историческое понимание развития человека. М.: Смысл; Академия. Асмолов, А. Г., Кудрявцев, Т. В. (2017). Культурно-историческая психология - «наука

о свободе». ВестникРГГУ. Сер. Психология. Педагогика. Образование, 1, 18-38. Бандурка, Т. Н. (2000). Методика исследования модальной структуры восприятия

у студентов, изучающих иностранный язык в вузе. Иркутск: Иркут. гос. ун-т. Бандурка, Т. Н. (2005). Полимодальность восприятия в обучении. Как раздвинуть границы познания. Иркутск: Оттиск. Бернс, Р. (1986). Развитие Я-концепции и воспитание. М.: Прогресс. Беспалов, Б. И. (2014) Логико-семантический анализ и развитие представлений Л. С. Выготского о «единицах» и «элементах» психологических систем. Национальный психологический журнал, 1, 18-31. Быкова, Ю. А. (2009). Реферативный обзор «Некоторые актуальные проблемы современной культурно-исторической психологии». URL: http://www.vygotsky.mgppu.ru/ index.php/ru/publications/85-lit/144-kip-question.html (дата обращения: 01.02.2022). Веккер, Л. М. (1998). Психика и реальность. Единая теория психических процессов.

URL: https://gtmarket.ru/library/basis/6487/6498 (дата обращения: 01.02.2022). Вересов, Н. Н. (2005). Ведущая деятельность в психологии развития: понятие и принцип. Культурно-историческая психология, 1(2), 76-86. ORCID: 0000-0001-8714-7467 Вересов, Н. Н. (2018). Живая ткань живой работы. Культурно-историческая психология, 14(4), 25-29. doi: 10.17759/chp.2018140404 Вересов, Н. Н. (2020). Что нам делать с «Большой Королевской Печатью»: новая реальность в наследии Выготского. Культурно-историческая психология, 16(2), 107-117. doi: 10.17759/chp.2020160212

Волкова, М. Н. (2007). Деятельностный подход и категория деятельности в психологии: учеб. пособие. Владивосток: Мор. гос. ун-т.

Выготский, Л. С. (1982). Психика, сознание, бессознательное. М.: Педагогика.

Выготский, Л. С. (1983). История развития высших психических функций. М.: Педагогика.

Выготский, Л. С. (1984а). Орудие и знак в развитии ребенка. М.: Педагогика.

Выготский, Л. С. (1984б). Проблема возраста. М.: Педагогика.

Выготский, Л. С. (1999). Мышление и речь. М.: Лабиринт.

Выготский, Л. С. (2001). Лекции по педологии. Ижевск: Удмуртский университет.

Гагаев, А. А. (1994). Теория и методология субстратного подхода в научном познании: автореферат дис. ... д-ра филос. наук: 09.00.01. М.: МГУ. URL: http://www.dslib.net/ ontologia/teorija-i-metodologija-substratnogo-podhoda-v-nauchnom-poznanii.html (дата обращения: 01.02.2022).

Гальперин, П. Я. (1998). Психология как объективная наука. М.: Ин-т практической психологии; Воронеж: НПО «МОДЭК».

Гартман, Н. (2003). К основоположению онтологии. СПб.: Наука.

Горнштейн, Т. Н. (1969). Философия Николая Гартмана (критический анализ основных проблем онтологии). Ленинград: Наука.

Зинченко, В. П., Моргунов, Е. Б. (1994). Человек развивающийся. Очерки российской психологии. М.: Тривола.

Карнаухов, В. А. (2012). К истокам «неклассической» психологии: попытка интерпретации представлений о сущности психики в статье Л. С. Выготского «Методика рефлексологического и психологического исследования». Научные ведомости. Сер. Гуманитарные науки, 24(143), 200-205.

Кравцов, Г. Г. (2006). Проблема личности в культурно-исторической психологии. Культурно-историческая психология, 2(1), 18-25.

Кравцов, Г. Г., Кравцова Е. Е. (2019). Воображение и творчество: культурно-исторический подход. Психолого-педагогические исследования, 77(1), 1-11.

Кравцов, Г. Г., Кравцова Е. Е. (2020). Взаимосвязь обучения и развития: проблемы и перспективы. Культурно-историческая психология, 76(1), 4-12.

Кравцова, Е. Е. (2012). Культурно-исторические основания трансформации натуральных психических функций в высшие психические функции. Вестник РГГУ. Сер. Психология. Педагогика. Образование, 75(95), 87-102.

Кравцова, Е. Е. (2014). Современные исследования в культурно-исторической психологии. Вереск. Интернациональный научный журнал, 7, 49-70.

Кравцова, Е. Е. (2018). Роль и место психологии искусства в культурно-исторической психологии Л. С. Выготского. Человек. Искусство. Вселенная, 7, 38-45.

Кудрявцев, Т. В. (1999). Психология развития человека: основания культурно-исторического подхода. Рига: Эксперимент.

Лакан, Ж. (2002). Семинары. Кн. 5: Образования бессознательного (1957-1958 гг.). М.: Гнозис; Логос.

Леонтьев, А. Н. (1975). Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат.

Лоренц, К. (1998) Обротная сторона зеркала. М.: Республика. URL: http://www.uhlib.ru/ nauchnaja_literatura_prochee/oborotnaja_storona_zerkala/index.php (дата обращения: 01.02.2022).

Макаров, М. (2003). Основы теории дискурса. М.: Гнозис.

Майданский, А. Д. (2008). Выготский-Спиноза: диалог сквозь столетия. Вопросы философии, 70, 116-127.

Медова, А. А. (2010). Понимание сознания в модальном ключе. Вестник Томского государственного университета, 335, 38-43.

Медова, А. А. (2016). Онтология модальности: дис. ... д-ра филос. наук: 09.00.07. Красноярск: КГУ.

Мельник, А. В., Шемонаев, Т. И. (2019). Дискурсивная картина мира: онтологический анализ. Известия Уральского федерального университета. Сер. 3, Общественные науки, 14(2(188)), 5-13.

Мещеряков, Б. Г. (1998). Логико-семантический анализ концепции Л. С. Выготского. Самара: Изд-во Самар. гос. пед. ин-та.

Морозов, С. М. (2002). Предмет исследования и единицы анализа в психологической системе Л.С. Выготского: автореф. дис. ... канд. психол. наук: 19.00.01. М.: МГУ.

Пископпель, А. А. (2018). «Критическая онтология» Н. Гартмана и психическая реальность. Ярославский педагогический вестник, 5, 210-222. doi: 10.24411/1813-145X-2018-10170

Рубинштейн, С. Л. (1989). Принцип творческой самодеятельности. Вопросы философии, 4, 88-95.

Рубинштейн, С. Л. (1998). Основы общей психологии. СПб.: Питер Ком.

Рубцов, В. В. (2016). Культурно-историческая научная школа: проблемы, которые поставил Л. С. Выготский. Культурно-историческая психология, 12(3), 4-14. doi: 10.17759/chp.2016120301

Рубцов, В. В., Коул, М., Верч, Дж., Асмолов, А. Г., Эльконин, Б. Д., Лекторский, В. А., Нечаев, Н. Н., Кудрявцев, В. Т., Ахутина, Т. В., Глозман, Ж. М., Фаликман, М. В., Марголис, А. А., Гуружапов, В. А. (2018). Творческий потенциал культуры и человеческое развитие (круглый стол методологического семинара под руководством В. В. Рубцова и Б. Д. Эльконина). Культурно-историческая психология, 14(4), 4151. doi: 10.17759/chp.2018140406

Сизикова, Т. Э. (2019а). Влияние полимодальности рефлексии на самоорганизацию личности. Science for Education Today, 1, 57-75. doi: 10.15293/2658-6762.1901.04

Сизикова, Т. Э. (2019б). Методологические основания модальной психологии рефлексии. Сибирский психологический журнал, 72, 21-45. doi: 10.17223/17267080/72/2

Сизикова, Т. Э. (2021). «Единица анализа» Л.С. Выготского и модальный анализ Н. Гартмана: размышления в поиске новой психологии. В сб.: Психология творчества и одаренности: Всероссийская научно-практическая конференция с международным участием 15-17 ноября 2021 г., Москва (с. 263-268). М.: Ассоциация технических университетов. URL: http://atuniversities.ru/wp-content/uploads/odarennost-2021-3.pdf (дата обращения: 28.03.2022).

Сизикова, Т. Э. (2022). «Единица анализа» Л. С. Выготского и «модальность» Н. Гарт-мана. Сибирский психологический журнал, 85, 6-34.

Сизикова, Т. Э., Дураченко, О. А. (2020). Исследование и психодиагностика рефлексии: учеб. пособие. Новосибирск: Изд-во НГПУ.

Собкин, В. С. (2021). Михаил Лермонтов в работах Льва Выготского: поэт в культурном диалоге с ученым. Вопросы психологии, 67(5), 1-25.

Стёпин, В. С. (2006). Философия науки. Общие проблемы. М.: Центр гуманитарных технологий. URL: https://gtmarket.ru/library/basis/5321/5326 (дата обращения: 14.03.2022).

Стефаненко, Т. Г. (2004). Этнопсихология. М.: Аспект Пресс.

Талызина, Н. Ф. (2001) Сущность деятельностного подхода в психологии. URL: http://psy.msu.ru/science/seminars/activity/materials/01_talyzina.pdf (дата обращения: 14.03.2022).

Хакен, Г. (2003). Тайны природы. Синергетика: учение о взаимодействии. М.-Ижевск: Институт компьютерных исследований.

Хант, Г. Т. (2004). О природе сознания: с когнитивной, феноменологической и трансперсональной точек зрения. М.: АСТ.

Чужов, А. Л., Чебанов С. В. (2014). Николай Гартман на «Днях философии в Санкт-Петербурге - 2014». Холизм и здоровье, 2(10), 58-62.

Щедровицкий, П. Г. (1996). Л. Выготский и современная педагогическая антропология. URL: http://knigi1.dissers.ru/books/library1/7115-4.php (дата обращения: 01.02.2022).

Щедровицкий, Г. П. (2005). Мышление. Понимание. Рефлексия. М.: Наследие ММК. Эльконин, Б. Д. (1996). Предисловие к циклу лекций П.Г. Щедровицкого «Лев Выготский и современная педагогическая антропология». Экспериментальная жизнь. URL: https://shchedrovitskiy.com/elkonin-predislovie (дата обращения: 01.02.2022). Эльконин, Б. Д., Зинченко, В. П. (2000). Психология развития (по мотивам Л. Выготского). URL: https://www.psychology.ru/library/00073.shtml (дата обращения: 01.02.2022). Эпштейн, М. Н. (2001). Философия возможного. СПб.: Алетейя. Юнг, К.Г. (2020). Архетипы и коллективное бессознательное. М.: АСТ. Яновский, М. И. (2005). Внимание как критерий оценки состояния сознания. Вопросы психологии, 6, 91-97

Ссылки на зарубежные источники см. в разделе References после англоязычного блока.

Поступила в редакцию 03.05.2022 г.; повторно 06.02.2023 г.;

принята 08.02.2023 г.

Сизикова Татьяна Эдуардовна - доцент кафедры коррекционной педагогики и психологии Новосибирского государственного педагогического университета, кандидат психологических наук. E-mail: tat@ccru.ru

For citation: Sizikova, T. E. (2023). Modal Approach in Psychology and Modal Psychology. Sibirskiy Psikhologicheskiy Zhurnal - Siberian journal of psychology, 87, 6-35. In Russian. English Summary. doi: 10.17223/17267080/87/1

Modal Approach in Psychology and Modal Psychology T.E. Sizikova1

1 Novosibirsk State Pedagogical University, 28, Vilyuiskaya St., Novosibirsk, 630126, Russian Federation

Abstract

Relevance. The author believes that in connection with the new challenges of the time, one of which is the dominance of integrity over systemicity, it is necessary to revise the existing scientific psychology. The article discusses the development project of a new, modal psychology, corresponding to the post-non-classical type of scientific rationality. Problematization: In order to identify contradictions, the author concretizes the main existing directions in the development of domestic psychology, highlighting their limitations and opportunities. Regarding the activity approach, the author calls for a revision of the boundaries and purification from the substitution of concepts. The cultural-historical approach shows potential for modal psychology. The cultural and activity direction is supported within the framework of the development of education. The author comes to the conclusion about the need for a new psychology developed on the foundation of cultural-historical psychology. The purpose of the article is to reveal the commonality between the cultural-historical psychology of L. S. Vygotsky and the critical ontology of N. Hartmann in order to highlight the foundations for constructing modal psychology. The author applied the analytical method: allocation of general and particular, comparison, generalization and systematization. More than 70 sources were involved in the analysis. Results: In the study of existing domestic fundamental approaches in psychology, the author reveals cultural-historical psychology (CHP) as a post-non-classical scientific knowledge and builds parallels with the critical ontology of N. Hartmann to justify the built-in (CHP) into the universal ontology. For the modal psychology project, a basic distinction is

introduced: modal approach and modal psychology. The author adopts the method of L. S. Vy-gotsky - the construction of psychology from a "point from outside". This method is transferred to modal psychology, for which the "point" serves as a support as a philosophy. The author identifies two ways of building modal psychology: "from below" and "from above", showing that each has a source and is not complete. On the example of his own studies of reflection, the author confirms the possibility of building a modal psychology in a "top-down" way. Main conclusions: 1) A unified methodological platform of the views of L. S. Vygotsky and N. Hartman in matters of the ontology of reality, the method of studying the whole, and the attitude to the individual. 2) The concepts of perception, consciousness, personality, thinking, in which the concept of modality is applied, are the potential for the development of the modal approach and modal psychology. 3) In all the variety of applications of the concept of modality in psychology, two ways of constructing modal psychology are definitely distinguished, one "from the bottom up", when the modalities of perception do not disappear and are objectified in higher psychological functions, and the other, "from top to bottom" from the "point from outside", given philosophy, when the ontic modalities of the necessary, the possible, the actual and their opposites are used for analysis. 4) The author defines cultural-historical psychology as the foundation for building modal psychology "from top to bottom", arguing in this article by the similarity of methods: analysis using "units of analysis of the whole" (L. S. Vygotsky) and modal analysis (N. Hartman).

Keywords: modal approach; modal psychology; activity approach; cultural-historical psychology; modality; unit of mental analysis; critical ontology.

References

Arnheim, R. (1974). Iskusstvo i vizual'noe vospriyatie [Art and visual perception] (V. N. Samokhin,

Trans.). Moscow: Progress. Asmolov, A. G. (2007). Psikhologiya lichnosti: kul'turno-istoricheskoe ponimanie razvitiya cheloveka [Psychology of personality: Cultural and historical understanding of human development]. Moscow: Smysl; Akademiya. Asmolov, A. G., & Kudryavtsev, T. V. (2017). Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya - "nauka o svobode" [Cultural-historical psychology is the "science of freedom"]. Vestnik RGGU. Ser. Psikhologiya. Pedagogika. Obrazovanie, 1, 18-38. Bandurka, T. N. (2000). Metodika issledovaniya modal'noy struktury vospriyatiya u studentov, izuchayushchikh inostrannyy yazyk v vuze [Methodology for studying the modal structure of perception students studying a foreign language at the university]. Irkutsk: Irkutsk State University.

Bandurka, T. N. (2005). Polimodal'nost' vospriyatiya v obuchenii. Kak razdvinut' granitsy poznaniya [Polymodal Perception in Teaching. How to Push the Boundaries of Knowledge]. Irkutsk: Ottisk. Burns, R. (1986). Razvitie Ya-kontseptsii i vospitanie [Development of self-concept and

education] (Trans.). Moscow: Progress. Bespalov, B. I. (2014) Logical-semantic analysis and development of L.S. Vygotsky's ideas about "units" and "elements" of psychological systems]. Natsional'nyy psikhologicheskiy zhurnal - National Psychological Journal, 1, 18-31. (In Russian). doi: 10.11621/npj.2014.0102 Bykova, Yu. A. (2009). Referativnyy obzor "Nekotorye aktual'nye problemy sovremennoy kul'turno-istoricheskoy psikhologii" [Abstract review "Some topical problems of modern cultural-historical psychology"]. Retrieved from: http://www.vygotsky.mgppu.ru/index.php/ ru/publications/85-lit/144-kip-question.html (Accessed: 1st February 2022). Chuzhov, A. L., & Chebanov, S. V. (2014). Nikolay Gartman na "Dnyakh filosofii v Sankt-Peterburge - 2014" [Nikolai Hartman at the "Days of Philosophy in St. Petersburg -2014"]. Kholizm i zdorov'e, 2(10), 58-62.

Elkonin, B. D. (1996). Predislovie k tsiklu lektsiy P.G. Shchedrovitskogo "Lev Vygotskiy i sovremennaya pedagogicheskaya antropologiya". Eksperimental'naya zhizn' [Preface to the series of lectures by P.G. Shchedrovitsky "Lev Vygotsky and modern pedagogical anthropology". Experimental life]. Retrieved from: https://shchedrovitskiy.com/elkonin-predislovie (Accessed: 1st February 2022).

Elkonin, B. D., & Zinchenko, V. P. (2000). Psikhologiya razvitiya (po motivam L. Vygot-skogo) [Psychology of development (based on L. Vygotsky)]. Retrieved from: https://www.psychology.ru/library/00073.shtml (Accessed: 1st February 2022).

Epstein, M. N. (2001). Filosofiya vozmozhnogo [Philosophy of the Possible]. St. Petersburg: Aleteyya.

Gagaev, A. A. (1994). Teoriya i metodologiya substratnogo podkhoda v nauchnom poznanii [Theory and methodology of the substrate approach in scientific knowledge]. Abstract of Psychology Dr. Diss. Moscow. Retrieved from: http://www.dslib.net/ ontologia/teorija-i-metodologija-substratnogo-podhoda-v-nauchnom-poznanii.html (Accessed: 1st February 2022).

Galperin, P. Ya. (1998). Psikhologiya kak ob"ektivnaya nauka [Psychology as an Objective Science]. Moscow: Institute of Practical Psychology; Voronezh: NPO MODEK.

Gornstein, T. N. (1969). Filosofiya Nikolaya Gartmana (kriticheskiy analiz osnovnykh problem ontologii) [Philosophy of Nikolai Hartmann (a critical analysis of the main problems of ontology)]. Leningrad: Nauka.

Haken, G. (2003). Tayny prirody. Sinergetika: uchenie o vzaimodeystvii [Secrets of Nature. Synergetics: The Doctrine of Interaction] (A. R. Logunov, Trans.). Moscow; Izhevsk: Institute for Computer Research.

Hartmann, N. (1935). Zum Problem der Realitätsgegebenheit. Revue Philosophique de la France Et de l, 120(9).

Hartmann, N. (1964). Der Aufbau der realen Welt. Berlin: Berghahn Books. Retrieved from: https://books.google.vg/books?id=52_0l0yaemEC&printsec=frontcover&source=gbs_atb #v=onepage&q&f=false

Hartmann, N. (2003). K osnovopolozheniyu ontologii [On the basis of ontology] (Yu.V. Med-vedev, Trans.). St. Petersburg: Nauka.

Hunt, G. T. (2004). O prirode soznaniya: s kognitivnoy, fenomenologicheskoy i transpersonal'noy tochek zreniya [On the nature of consciousness: from the cognitive, phenomenological and trans-personal points of view] (A. Kiselev, Trans.). Moscow: AST.

Inkeles, A., & Levinson, D. J. (1969). National character: The study of modal personality and sociocultural systems. The Handbook of Social Psychology, 4(2), 418-506.

Jung, K. G. (2020). Arkhetipy i kollektivnoe bessoznatel'noe [Archetypes and the Collective Unconscious] (A. Chechina, Tans.). Moscow: AST.

Kardiner, A. (1945). The Individual and His Society. New York: Columbia University.

Karnaukhov, V. A. (2012). K istokam "neklassicheskoy" psikhologii: popytka interpretatsii predstavleniy o sushchnosti psikhiki v stat'e L.S. Vygotskogo "Metodika reflekso-logicheskogo i psikhologicheskogo issledovaniya" [To the origins of "non-classical" psychology: An attempt to interpret ideas about the essence of the psyche in the article by L.S. Vygotsky "Methodology of reflexological and psychological research"]. Nauchnye vedomosti. Ser. Gumanitarnye nauki, 24(143), 200-205.

Kravtsov, G. G. (2006). Problema lichnosti v kul'turno-istoricheskoy psikhologii [The problem of personality in cultural-historical psychology]. Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya -Cultural-Historical Psychology, 2(1), 18-25.

Kravtsov, G. G., & Kravtsova, E. E. (2019). Imagination and Creativity: Cultural-Historical Approach. Psikhologo-pedagogicheskie issledovaniya - Psychological-Educational Studies, 11(1), 1-11. (In Russian). doi: 10.17759/psyedu.2019110101

Kravtsov, G. G., & Kravtsova, E. E. (2020). Relationship between Learning and Development: Problems and Perspectives. Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya - Cultural-Historical Psychology, 16(1), 4-12. (In Russian). doi: 10.17759/chp.2020160101

Kravtsova, E. E. (2012). The cultural and historical base for transformation of natural mental functions in higher mental functions. Vestnik RGGU. Ser. Psikhologiya. Pedagogika. Obrazovanie, 15(95), 87-102. (In Russian).

Kravtsova, E. E. (2014). Sovremennye issledovaniya v kul'turno-istoricheskoy psikhologii [Modern research in cultural-historical psychology]. Veresk. Internatsional'nyy nauchnyy zhurnal, 1, 49-70.

Kravtsova, E. E. (2018). Rol' i mesto psikhologii iskusstva v kul'turno-istoricheskoy psikhologii L.S. Vygotskogo [The role and place of the psychology of art in the cultural-historical psychology of L.S. Vygotsky]. Chelovek. Iskusstvo. Vselennaya, 1, 38-45.

Kudryavtsev, T. V. (1999). Psikhologiya razvitiya cheloveka: osnovaniya kul'turno-istoricheskogo podkhoda [Psychology of human development: Foundations of the cultural-historical approach]. Riga: Eksperiment.

Lacan, J. (2002). Seminary [Seminars] (Trans.): Vol. 5: Obrazovaniya bessoznatel'nogo (1957-1958 gg.) [Formations of the Unconscious (1957-1958)]. Moscow: Gnozis; Logos.

Leontiev, A. N. (1975). Deyatel'nost'. Soznanie. Lichnost' [Activity. Consciousness. Personality]. Moscow: Politizdat.

Linton, R. (1938). The present status of anthropology. Science, 87(2255), 241-248.

Lorents, K. (1998) Obrotnaya storona zerkala [The reverse side of the mirror] (A I. Fedorov et al., Trans.). Moscow: Respublika.

Makarov, M. (2003). Osnovy teorii diskursa [Fundamentals of the Theory of Discourse]. Moscow: Gnozis.

Maydanskiy, A. D. (2008). Vygotskiy-Spinoza: dialog skvoz' stoletiya [Vygotsky - Spinoza: a dialogue through the centuries]. Voprosy filosofii, 10, 116-127.

Medova, A. A. (2010). Ponimanie soznaniya v modal'nom klyuche [Understanding consciousness in a modal way]. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal, 335, 38-43.

Medova, A. A. (2016). Ontologiya modal'nosti [Onthology of Modality]. Philosophy Dr. Diss. Krasnoyarsk: KSU.

Melnik, A. V., & Shemonaev, T. I. (2019). Diskursivnaya kartina mira: ontologicheskiy analiz [The discursive picture of the world: an ontological analysis]. Izvestiya Ural'skogo federal'nogo universiteta. Ser. 3, Obshchestvennye nauki, 14(2(188)), 5-13.

Meshcheryakov, B. G. (1998). Logiko-semanticheskiy analiz kontseptsii L.S. Vygotskogo [Logical and semantic analysis of L.S. Vygotsky's concept]. Samara: Samara State Pedagogical University.

Morozov, S.M. (2002). Predmet issledovaniya i edinitsy analiza v psikhologicheskoy sisteme L.S. Vygotskogo [Subject of study and units of analysis in the psychological system of L.S. Vygotsky]. Abstract of Psychology Cand. Diss. Moscow.

Piskoppel, A. A. (2018). "Kriticheskaya ontologiya" N. Gartmana i psikhicheskaya real'nost' ["Critical Ontology" by N. Hartmann and Psychic Reality]. Yaroslavskiy pedagogicheskiy vestnik, 5, 210-222. doi: 10.24411/1813-145X-2018-10170

Robbins, D. (2003). Vygotsky's Non-classical Dialectical Metapsychology. Journal for the Theory of Social Behaviour, 33(3), 303-312.

Rubinstein, S. L. (1989). Printsip tvorcheskoy samodeyatel'nosti [The principle of creative initiative]. Voprosy filosofii, 4, 88-95.

Rubinstein, S. L. (1998). Osnovy obshchey psikhologii [Fundamentals of General Psychology]. St. Petersbrurg: Piter Kom.

Rubtsov, V. V. (2016). Cultural-Historical Scientific School: the Issues that L.S. Vygotsky Brought up. Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya - Cultural-Historical Psychology, 12(3), 4-14. (In Russian). doi: 10.17759/chp.2016120301

Rubtsov, V. V., Cole, M., Verch, J., Asmolov, A. G., Elkonin, B. D., Lektorsky, V. A., ... Guruzhapov, V. A. (2018). Human Development and the Creative Potential of Culture (Roundtable of the methodological seminar supervised by V.V. Rubtsov and B.D. Elkonin).

Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya - Cultural-Historical Psychology, 14(4), 41-51. (In Russian). doi: 10.17759/chp.2018140406 Sizikova, T. E. (2019a). Vliyanie polimodal'nosti refleksii na samoorganizatsiyu lichnosti [Influence of polymodality of reflection on self-organization of personality]. Science for Education Today, 1, 57-75. doi: 10.15293/2658-6762.1901.04 Sizikova, T. E. (2019b). Methodological Foundations of the Modal Psychology of Reflection. Sibirskiy psikhologicheskiy zhurnal - Siberian Journal of Psychology, 72, 21-45. (In Russian). doi: 10.17223/17267080/72/2 Sizikova, T. E. (2021). "Edinitsa analiza" L.S. Vygotskogo i modal'nyy analiz N. Gart-mana: razmyshleniya v poiske novoy psikhologii [L.S. Vygotsky's "unit of analysis" and N. Hartmann's modal analysis: Reflections in search of a new psychology]. In D. B. Bo-goyvlenskaya (Ed.), Psikhologiya tvorchestva i odarennosti [Psychology of Creativity and Giftedness] (pp. 263-268). Moscow: Association of Technical Universities. Retrieved from: http://atuniversities.ru/wp-content/uploads/odarennost-2021-3.pdf (Accessed: 28th March 2022).

Sizikova, T. E. (2022). "Unit of analysis" by L.S. Vygotsky and "modality" by N. Hartmann. Sibirskiy psikhologicheskiy zhurnal - Siberian Journal of Psychology, 85, 6-34. (In Russian). doi: 10.17223/17267080/85/1 Sizikova, T. E., & Durachenko, O. A. (2020). Issledovanie i psikhodiagnostika refleksii

[Research and Psychodiagnostics of Reflection]. Novosibirsk: NSPU. Sobkin, V. S. (2021). Mikhail Lermontov v rabotakh L'va Vygotskogo: poet v kul'turnom dialoge s uchenym [Mikhail Lermontov in the works of Lev Vygotsky: A poet in a cultural dialogue with a scientist]. Voprosypsikhologii, 67(5), 1-25. Stepin, V. S. (2006). Filosofya nauki. Obshchie problem [Philosophy of Science. Common Problems]. Moscow: Center for Humanitarian Technologies. Retrieved from: https://gtmarket.ru/library/basis/5321/5326 (Accessed: 14th March 2022). Stefanenko, T. G. (2004). Etnopsikhologiya [Ethnopsychology]. Moscow: Aspekt Press. Talyzina, N. F. (2001) Sushchnost' deyatel'nostnogo podkhoda v psikhologii [The essence of the activity approach in psychology]. Retrieved from: http://psy.msu.ru/science/seminars/ activity/materials/01_talyzina.pdf (Accessed: 14th March 2022). Shchedrovitskiy, P. G. (1996). L. Vygotskiy i sovremennaya pedagogicheskaya antropologiya [L. Vygotsky and modern pedagogical anthropology]. Retrieved from: http://knigi1 .dissers.ru/books/library 1/7115-4.php (Accessed: 1st February 2022). Shchedrovitskiy, G. P. (2005). Myshlenie. Ponimanie. Refleksiya [Thinking. Understanding.

Reflection]. Moscow: Nasledie MMK. Vekker, L. M. (1998). Psikhika i real'nost'. Edinaya teoriya psikhicheskikh protsessov [Psyche and Reality. Unified Theory of Mental Processes]. Retrieved from: https://gtmarket.ru/library/basis/6487/6498 (Accessed: Accessed: 1st February 2022). Veresov, N. N. (2005). Vedushchaya deyatel'nost' v psikhologii razvitiya: ponyatie i printsip [Leading activity in developmental psychology: The concept and principle]. Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya - Cultural-Historical Psychology, 1(2), 76-86. Veresov, N. N. (2018). The Lively Character of the Continuous Work. Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya - Cultural-Historical Psychology, 14(4), 25-29. (In Russian). doi: 10.17759/chp.2018140404 Veresov, N. N. (2020). Discovering the Great Royal Seal: New Reality of Vygotsky's Legacy. Kul'turno-istoricheskaya psikhologiya - Cultural-Historical Psychology, 16(2), 107-117. (In Russian). doi: 10.17759/chp.2020160212 Volkova, M. N. (2007). Deyatel'nostnyy podkhod i kategoriya deyatel'nosti v psikhologii

[Activity theory and category of activity in psychology]. Vladivostok: Mor. gos. un-t. Vygotskiy, L. S. (1982). Psikhika, soznanie, bessoznatel'noe [Mind, Consciousness, Unconscious]. Moscow: Pedagogika. Vygotskiy, L. S. (1983). Istoriya razvitiya vysshikh psikhicheskikh funktsiy [The History of the Development of Higher Mental Functions]. Moscow: Pedagogika.

Vygotskiy, L. S. (1984a). Orudie i znak v razvitii rebenka [Tool and Sign in the Development of the Child]. Moscow: Pedagogika.

Vygotskiy, L. S. (1984b). Problema vozrasta [Age Problem]. Moscow: Pedagogika.

Vygotskiy, L. S. (1999). Myshlenie i rech' [Thinking and Speech]. Moscow: Labirint.

Vygotskiy, L. S. (2001). Lektsiipo pedologii [Lectures on Paedology]. Izhevsk: Udmurtskiy universitet.

Yanovskiy, M. I. (2005). Vnimanie kak kriteriy otsenki sostoyaniya soznaniya [Attention as a criterion for assessing the state of consciousness]. Voprosypsikhologii, 6, 91-97

Zinchenko, V. P., & Morgunov, E. B. (1994). Chelovek razvivayushchiysya. Ocherki rossiyskoy psikhologii [A Developing Person. Essays on Russian Psychology]. Moscow: Trivola.

Received 03.05.2022; Revised 06.02.2023; Accepted 08.02.2023

Tatyana E. Sizikova - Associate Professor of the Department of Correctional Pedagogy and

Psychology, Novosibirsk State Pedagogical University, PhD in Psychology.

E-mail: tat@ccru.ru