CC BY
291
УДК 316.776.33
И. С. Лебедева, И. Д. Романова
Лебедева И. С., кандидат филологических наук, доцент каф. грамматики и истории английского языка ф-та ФАЯ МГЛУ; e-maiL: Lebedeva_Irina_68@yahoo.com
Романова И.Д., аспирант каф. грамматики и истории английского языка ф-та ФАЯ МГЛУ, преподаватель каф. грамматики и истории английского языка ф-та ФАЯ МГЛУ; e-maiL: id-vedenina@yandex.ru
МОДАЛЬНЫЕ ГЛАГОЛЫ КАК СРЕДСТВО ВОЗДЕЙСТВИЯ В ПЕРСОНАЛЬНОМ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОМ ДИСКУРСЕ
В статье изучаются значения модальных глаголов must, should, ought to, have to, shall, should, will, would, а также особенности их употребления в персональном и институциональном дискурсе. Авторы рассматривают указанные модальные глаголы в качестве коммуникативных тактик, реализующих персуазивную стратегию говорящего. В работе даны многочисленные примеры, иллюстрирующие функционирование рассматриваемых модальных глаголов в данных типах дискурса. Также объясняется выбор говорящего с точки зрения его интенций.
Ключевые слова: модальность; модальные глаголы; персональный дискурс; институциональный дискурс; воздействие; персуазивность; технологии персуа-зивности.
I. S. Lebedeva, I. D. Romanova
Lebedeva I. S., PhD (PhiLoLogy), Assoc. Prof.,
Grammar and History of EngLish, English Language Department, MSLU; e-maiL: Lebedeva_Irina_68@yahoo.com
Romanova I. D., Postgraduate, Grammar and History of EngLish, EngLish Language Department, MSLU; e-maiL: id-vedenina@yandex.ru
MODAL VERBS AS MEANS OF PERSUASION IN PERSONAL AND INSTITUTIONAL DISCOURSES
The present paper Looks into the meanings of the modaL verbs must, should, ought to, have to, shall, should, will, would and pecuLiarities of their use in personal/ interpersonaL and institutionaL discourses. These modaL verbs are regarded by the authors as communicative technoLogies / tactics which mark the use of the communicative strategy of persuasion. AmpLe exampLes are provided to iLLustrate the usage of must, should, ought to, have to, shall, should, will, would in these discourses. The speaker's choice is expLained in terms of their intentions and the communicative strategy they opt for.
Key words: modaLity; modaL verbs; personaL / interpersonaL discourse; institutionaL discourse; impact; persuasion; persuasive technoLogies.
В современном мире умение оказывать влияние на собеседника и воздействовать на него является важным аспектом достижения коммуникативной цели. Модальность, принадлежащая к числу основных категорий естественного языка и являющаяся языковой универсалией, позволяет говорящему не только выражать свое отношение к высказыванию и заключать в него необходимое значение [Балли 2001; Языкознание 1998], но и придавать ему убедительный характер. Модальные глаголы и лексико-грамматические формы выражения модальности являются эффективными инструментами реализации эмо-тивной и персуазивной функций языка.
В персональном (личностно-ориентированном) дискурсе1 модальные глаголы помогают говорящему отразить в высказывании его личные побуждения, наделить речь эмоциональным характером, продемонстрировать определенную степень вовлеченности в ситуацию общения. Однако, если в персональном дискурсе указанная функциональность модальных глаголов чаще позволяет говорящему выразить свое отношение к ситуации, то в институциональном общении модальные глаголы могут осознанно использоваться говорящим для воздействия на собеседника. Умелое использование модальных глаголов в институциональном англоязычном общении может не только оказать необходимое эмоциональное воздействие на реципиента, но и поменять его посткоммуникативное поведение, что является необходимым инструментом достижения успеха в мире бизнеса и политики. Например, в деловой коммуникации модальность, наряду с другими технологиями персуазивного воздействия2,
1 С точки зрения социолингвистики дискурс подразделяется на два основных типа: персональный (личностно-ориентированный) и институциональный [Карасик 2000].
2 Персуазивность - это форма взаимодействия индивидов, отличающаяся тем, что, предоставляя информацию, говорящий пытается убедить собеседников пересмотреть свое отношение к проблеме или изменить их посткоммуникативное поведение, при этом оставляя им свободу выбора [Рег1о£Г 2003, с. 8]. Несмотря на то, что и персуазивность, и воздействие подразумевают оказание определенного влияния на собеседника, существует разница между данными понятиями (воздействие Ф персуазивость). Воздействие следует воспринимать как общий термин, подразумевающий оказание влияния на собеседника [Лебедева, Романова 2018].
позволяет создать корпоративный имидж, придать высказыванию более убедительный характер, оказывается функционально значимой во время принятия решений.
Согласно традиционной классификации, существует три базовых вида модальности суждений: деонтическая, динамическая и эписте-мическая [Frawley 2006]. По мнению Ф. Р. Палмера, «деонтическая модальность включает такие значения, как долженствование и разрешение (языковые функции), в то время как динамическая модальность относится к возможностям и воле самого говорящего» [Palmer 1986, c. 9]. Эпистемическая модальность входит в структуру субъективной модальности и передает оценку знания говорящим возможности существования связи между объектом предикации и его при-знаком1.
В данной статье мы будем рассматривать некоторые деонтические, динамические и эпистемические модальные глаголы, которые представляют интерес с точки зрения воздействия на собеседника. Для того чтобы побудить собеседника к совершению действия, говорящие часто используют деонтические модальные глаголы, выражающие долженствование или обязательство (obligation). Глаголы should, ought to и need обычно относят к слабому типу долженствования, а must и have to - к сильному [Silk 2017].
1. I ought to help the poor. In fact, I must [Silk 2017].
2. I should help the poor, but I don't have to [Silk 2017].
3. You have to obey the law and act ethically at all times [Allison, Townend, Emmerson 2009, c. 101].
4. You must follow our guidelines on how to use the vehicle at all times [Allison, Townend, Emmerson 2009, c. 101].
Использование модального глагола must в значении долженствования не характерно для институционального дискурса. В ситуациях институционального общения говорящие используют модальный глагол have to, указывающий на необходимость действия, а также should, ought to и need, чтобы звучать более дипломатично, тактично
1 Киселева А. B. Эпистемическая модальность и средства ее выражения в русском и английском языках. URL: pglu.ru/upload/iblock/5c8/epistemiches kaya-modalnost-i-sredstva-ee-vyrazheniya-v-russkom-i-angliyskom-yazykakh.pdf
или даже создавать ложное впечатление сокращения дистанции, тем самым добиваясь расположения аудитории:
5. ...we have to say it loud: Islam is the problem. We have to ask if there can ever be such a person as a British Muslim? (Ashley Mote) [Boicu 2007, c. 10].
В примере (5) политик Эшли Моут использует модальный глагол have to, подчеркивая вынужденный характер высказывания. Have to позволяет политику снять с себя ответственность за высказываемое суждение, выразить солидарность, сделать высказывание менее категоричным. Как известно, must выражает мнение / установку самого говорящего и, с точки зрения воздействия, не всегда эффективен, так как демонстрация и тем более навязывание собственного мнения чаще вызывает эффект противоположный желаемому. В данном контексте глагол must звучал бы обязывающе и мог бы вызвать у аудитории нежелательные негативные эмоции, тем самым разрушив эффект воздействия. Перевод примера (5) с использованием глагола have to и must подтверждает вышесказанное:
...we have to say it loud: Islam is the problem. We have to ask if there can ever be such a person as a British Muslim? - Мы вынуждены произнести это вслух: ислам является проблемой. Нам приходится задаться вопросом: кто такой британский мусульманин?
...we must say it loud: Islam is the problem. We must ask if there can ever be such a person as a British Muslim? - Мы обязаны произнести это вслух: ислам является проблемой. Мы должны задаться вопросом: кто такой британский мусульманин?
Использование модального глагола have to смягчает звучание высказывания; have to say может быть перифразировано следующим образом: законы морали заставляют нас произнести это вслух [Boicu 2007, c. 10].
Деонтический should также делает речь этичной и уважительной по отношению к аудитории, но при этом не менее убедительной. Should выражает долженствование, которое воспринимается реципиентом скорее как рекомендация, чем установка:
6. And with a strong and a fair economy, we will invest in our vital public services, give people dignity and security in old age with annual increases in the state pension and invest in keeping our country safe...retaining
Trident, increasing the defence budget and backing the finest police and intelligence services anywhere in the world. For keeping our country safe should be the number one priority for any Prime Minister and any Government (Theresa May) (blogs.spectator.co.uk/2017/06/theresa-mays-strong-leadership-speech-full-transrcipt/)
Данный пример - фрагмент публичного предвыборного обращения Терезы Мэй, премьер-министра Великобритании. Свои предвыборные обещания, касающиеся безопасности страны, Тереза Мэй завершает предложением:
Keeping our country safe should be the number one priority for any Prime
Minister and any Government.
Она осознанно выбирает глагол should вместо must, так как не хочет звучать пафосно и авторитарно. Если бы Мэй использовала must, то в глазах избирателей она поставила бы себя выше любого премьер-министра, рассуждая, что человек, занимающий такую должность, обязан выполнять, а что нет. Аудитория могла бы воспринять фразу For keeping our country safe must be the number one priority for any Prime Minister and any Government как самоуверенное позиционирование своего авторитета, что могло бы сместить баланс персуазивно-го убеждения в сторону манипулирования.
Рассмотрим еще один деонтический модальный глагол, который употребляется в значении должествования, - shall. Несмотря на то, что в современном английском языке частотность использования shall в данном значении довольно низкая (особенно в персональном дискурсе), в институциональном дискурсе он указывает на обязательства, невыполнение которых может привести к санкциям [Garner 1995, c. 940-941], что свидетельствует о непререкаемости данных обязательств. В институциональном дискурсе shall обладает высоким потенциалом воздействия, так как его использование прежде всего означает, что говорящий обладает соответствующим положением (P+), т. е. занимает властную позицию по отношению к слушателю. Неотвратимость «наказания» в случае невыполнения обязательства, способна вызвать беспрекословное выполнение обязательства. Однако данный тип воздействия нельзя относить к персуазивному, так как свобода выбора исполнителя в данном случае существенно ограничена. Ниже представлены примеры использования shall.
7. The following points shall be mentioned. - (Обязательно) должны быть упомянуты следующие вопросы (urikor.net/eng_course/lsn021.
html).
8. No member of the association shall remove official documents from these premises without written permission. - Никому из членов ассоциации не дозволено выносить официальные документы за территорию без письменного разрешения [Vince 2009].
Если в примере (7) глагол shall заменить на should, то предложение будет носить рекомендательный характер:
9. The following points should be mentioned. - Следовало бы упомянуть следующие вопросы (urikor.net/eng_course/lsn021.html).
В институциональном дискурсе глагол shall используется при постановке задач, составлении деловых контрактов, ведении деловой переписки. В рамках перечисленных жанров данный модальный глагол звучит однозначно и непререкаемо, что исключает возможность неправильной трактовки полученной информации. Следующий пример иллюстрирует фрагмент делового контракта:
10. Minimum age: Workers under the age of 16 shall not be employed. Working hours: Workers shall work a maximum of 12 hours consecutively.
Breaks: Workers shall have a break of at least 30 minutes every
four hours.
Safety: All manufacturing machines shall be fitted with
appropriate guards and these shall be used at all times. Accommodation: Company accommodation shall provide a minimum of six square metres of personal space per worker [Allison, Townend, Emmerson 2009, c. 93].
Деонтический глагол must в значении долженствования также не всегда носит персуазивный характер, поскольку в некоторых ситуациях звучит слишком навязчиво. Реципиент может почувствовать, что его мнение и предпочтения не имеют значения, что снижает эффект персуазивного воздействия. Например, в общении между родителями и подростками не рекомендуется использовать must, так как вероятность негативной ответной реакции в таком типе дискурса значительно возрастает. Рассмотрим неудачный пример использования
деонтического глагола must в значении должествования в институциональном дискурсе:
11. It is healthcare itself that must be brought under control if we are to keep our Medicare bills from overwhelming the next generation (Mitt Romney) (urikor.net/eng_course/lsn021.html).
В данном предложении must может быть воспринят реципиентом как выдвижение ультиматума, даже несмотря на пассивную конструкцию must be brought, которая делает фразу менее личностно-ориентированной. Высказывание (11) прозвучало в речи американского политика Митта Ромни, кандидата в президенты США на выборах 2012 г. от Республиканской партии. Ромни не смог одержать победу в предвыборной кампании.
Однако в современной коммуникации выступления политиков продуманы и построены таким образом, чтобы сделать must эффективным средством воздействия: обычно такой эффект достигается, когда must используется в сочетании с другими технологиями пер-суазивности, компенсирующими ультимативный характер модального глагола, и, что не менее важно, в уместном контексте. В этом случае у реципиента не создается впеатление, что на него оказывают давление или манипулируют им. В таких случаях must звучит убедительнее, чем другие модальные глаголы этой группы. В институциональном дискурсе модальный глагол must часто используется в сочетании с личным местоимением we (тактика включения «Свой круг»), в этом случае must приобретает характер убеждения, а не принуждения к действию. Сравним фрагменты предвыборных выступлений Дональда Трампа и Хиллари Клинтон:
12. To make life safe for all of our citizens, we must also address the growing threats from outside the country. We are going to defeat the barbarians of ISIS and we're going to defeat them fast.
Finally, we must think big and dream even bigger. In America, we understand that a nation is only living as long as it is striving.
To make life safe for all our citizens, we must also address the growing threats from outside the country.
To protect us from terrorism, we need to focus on three things. We must have the best, absolutely the best gathering of intelligence anywhere in the world. The best. We must abandon the failed policy of nation building and regime change that Hillary Clinton pushed in Iraq,
in Libya, in Egypt and in Syria. Instead, we must work with all of our allies who share our goals of destroying ISIS and stamping out Islamic terrorism and doing it now, doing it quickly. We're going to win (Donald Trump) (en.wikiquote.org/wiki/Mitt_Romney).
13. If you believe that companies should share profits with their workers, not paid executive bonuses, join us. If you believe the minimum wage should be a living wage and no one working full time should have to raise their children in poverty - join us. If you believe that we should say "no" to unfair trade deals, that we should stand up to China, that we should support our steelworkers and autoworkers and homegrown manufacturers, join us. If you believe we should expand Social Security and protect a woman's right to make her own heath care decisions, join us (Hillary Clinton) (apps.bostonglobe.com/graphics/2016/07/convention-speeches/#cat-4--clinton).
В речи Дональда Трампа преобладает глагол must в сочетании с местоимением we, в то время как Хиллари Клинтон использует should в сочетании с местоимением we. Таким образом Клинтон пытается сделать свою речь более тактичной, но в то же время убедительной за счет использования других технологий персуазивности, таких как параллельные конструкции, повтор и сложноподчиненные предложения с придаточным условия. Известно, что высказывания Д. Трампа обладают большим воздействием на аудиторию, и как раз грамотное построение выступлений способствовало его победе на президентских выборах в борьбе с Клинтон. Следует отметить, что многочисленные повторы модального глагола must в сочетании с местоимением we являются одним из приемов, которыми Д. Трамп активно пользовался для того, чтобы должным образом воздействовать на публику.
Тереза Мэй также использовала глагол must в комбинации с личным местоимением we и our в своих предвыборных выступлениях:
14. The Conservative Party has always understood that a strong economy is the foundation for everything else. If we are to have the prosperity, security and quality of life that we want, we must first ensure we have an economy that is robust. This belief in sound money and fiscal credibility is in the core of our DNA as a Party. And as we face up to the challenge of leaving the European Union, it is even more important today...Yet despite the progress we have made in recent years and the successes we have enjoyed, we must do more to respond to the changing threat to
our country and our way of life. But as the threat evolves, our response must do so too. We cannot go on as we are. Enough is enough. We must do more - much more - to take on and defeat the evil ideology of Islamist extremism that preaches hatred, sows division, and promotes sectarianism (Theresa May) (apps.bostonglobe.com/graphics/2016/07/ convention-speeches/#cat-4--clinton).
Использование местоимений we и our создает иллюзию включения в «свой круг», что одновременно и льстит аудитории, и располагает ее к себе. Соответственно, в таком окружении must звучит, как общий вызов, что не только убеждает, но и объединяет.
Рассмотрим модальный глагол will как средство персуазивного воздействия. В институциональном дискурсе will может быть отнесен к группе деонтических глаголов, так как выражает долженствование, являющееся следствием контрактных обязательств (a contractual obligation) [Bryan 1995, c. 777]. В этом случае говорящий дает официальное обещание, которое обязуется исполнить в будущем [Tushar 2010]. Различие между will и shall1 заключается в том, что shall ориентирует обязательство / долженствование на потенциального собеседника, в то время как will - на самого говорящего [там же]. В случае необходимости воздействия на аудиторию осознание различий между глаголами will и shall может стать эффективным средством убеждения, так как замена одного глагола на другой может сместить акцент с говорящего на собеседника или наоборот, не меняя при этом сути самого высказывания. Глагол will часто встречается в предвыборных выступлениях политиков, которые дают предвыборные обещания, говоря о том, что они собираются изменить или улучшить в стране:
15. And thanks to our careful stewardship of the economy, debt is about to start falling too. So the Government I lead will carry on with the job, getting the country back to living within its means - because a strong economy is the basis of our security as a nation. Our money. so we no longer pay huge sums to the European Union every year but spend
1 Иногда модальный глагол will ошибочно употребляется вместо shall. Will можно отнести динамическому модальному глаголу, выражающему желание говорящего осуществить свою способность что-то сделать (Dynamic Volitive category): John will do it for you. - Джон желает сделать это для тебя [Palmer 2001].
that money on our priorities here at home. Things like the new Shared Prosperity Fund we will put in place to reduce the inequalities that exist within, and between, the four nations of our United Kingdom (Theresa May) (blogs.spectator.co.uk/2017/06/theresa-mays-strong-leadership-speech-full-transcript/).
Из данных примеров видно, что глагол will можно отнести одновременно к деонтической и динамической группе, так как, с одной стороны, он выражает желание политика Т. Мэй осуществить действия, а с другой - указывает, что говорящий берет на себя ответственность за данное обязательство. Это позиционирует его как ответственную личность в глазах публики. Интересно отметить, что когда Т. Мэй упоминает в том же выступлении предвыборные обещания своего соперника из оппозиционной партии Джереми Корбина, то вместо модального глагола will используется would:
16. We know a little of what Jeremy Corbyn would do. He openly says he would throw all of our work away on day one by scrapping our White Paper, without having any idea what he would put in place instead. He says he wants tariff-free access to the EU, but cannot say if he wants to remain a member the single market - and with it, remain subject to the rulings of the European Court and to European free movement rules... But we do know something that Jeremy Corbyn says he would do on day one. He would throw away our negotiating position at a stroke by rejecting the very idea of walking away with no deal (Theresa May) (blogs.spectator. co.uk/2017/06/theresa-mays-strong-leadership-speech-full-transrcipt/).
Несмотря на то, что глагол would также имеет значение намерения / обещания сделать что-либо, по сравнению с глаголом will он звучит менее уверенно, словно выражает сомнение Т. Мэй по поводу того, что Д. Корбин действительно может осуществить перечисленное или что его обещания будут успешны.
В заключение следует сказать, что модальные глаголы могут по-разному воздействовать на реципиента. Однако тип дискурса (персональный, институциональный), ситуация общения, ряд сопутствующих социолингвистических факторов, тип отношений между коммуникантами и, что более важно, их цели / намерения имеют ключевое значение при выборе модального глагола. Модальные глаголы могут быть использованы в качестве технологий персуазивности
в персональном и институциональном дискурсе. Различные оттенки значений, которые они могут передавать, позволяют говорящему не только убедить публику в своей правоте, но и преподнести информацию в выгодном свете, усиливая эффект сказанного, или наоборот, смягчая, высказывание, если это необходимо.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш. Балли.
М. : Едиториал УРСС, 2001. 416 с. Беляева Е. И. Функционально-семантические поля модальности в английском и русском языка. Воронеж : Изд-во Воронеж. ун-та, 1985. 180 с. Карасик В. И. О типах дискурса / Языковая личность: институциональный и
персональный дискурс: c6. науч. тр. Волгоград, 2000. С. 5-20. Лебедева И. С., Романова И. Д. Персуазивность, манипуляция, лингвистическое принуждение в бизнес-коммуникации // Вопросы прикладной лингвистики. 2018. № 1 (29). C. 30-45. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева.
2-е изд. М. : Большая Российская энциклопедия, 1998. 685 c. Allison J., Townend J., Emmerson P. The Business Upper-Intermediate Student's
Book. MacMillan, 2009. 143 p. Boicu R. Modal verbs and politeness strategies in political discourse // MPRA. Paper No. 45913. University of Bucharest, Faculty of Journalism and Communication Studies, 2007. 18 p. URL : mpra.ub.uni-muenchen.de/45913/ Garner B. A. A Dictionary of Modern Legal Usage. 2d ed. Oxford University Press, 1995. 953 p.
Frawley W., Eschenroeder E., Mills S., ThaonNguyen. The expression of modality.
Berlin ; New York : Mouton de Gruyter, 2006. 268 p. Frawley W. Linguistic Semantics. Hillsdale, New Jersey : Erlbaum, 1992. 552 p. Palmer F. R. Mood and Modality. Cambridge University Press, 2001. 236 p. Silk A. Weak and Strong Necessity Modals or: On linguistic means of expressing "a primitive concept ought" // Conference Proceedings. 2017. URL : www-personal.umich.edu/~asilk/Alex_Silk/home_files/silk%20ought%20must.pdf Tushar Kanti Saha. Textbook on Legal Methods, Legal Systems and Research.
New Delhi : Universal Law Publishing Co. Pvt. Ltd., 2010. 225 p. Vince M. Advanced Language Practice. London : MacMillan, 2009. 352 p.
