CC BY
342
Гришков В.Ф., Плотников В. А., Фролов А. О.
МОБИЛИЗАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ:
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Аннотация. Рост неопределенности в современной экономике вынуждает осуществлять поиск эффективных инструментов управления ею. Особенно востребованными такие исследования являются в современной России, находящейся под ударом многочисленных «пакетов» санкций. Российская экономика, унаследовавшая многие хозяйственные и управленческие институты СССР, имеет предрасположенность к внедрению модели мобилизационной экономики. В статье раскрыта сущность этой категории и особенности реализации модели мобилизационной экономики в отечественной практике. Показаны возможности и ограничения внедрения элементов мобилизационной экономики и присущих ей управленческих механизмов в современной России. Авторы приходят к выводу о целесообразности реализация «мягкой» модели мобилизационной экономики. Но успех в ее внедрении существенно зависит от институциональных изменений, ориентированных на рост ответственности руководителей за последствия принимаемых хозяйственных решений.
Ключевые слова. Мобилизационная экономика, экономические санкции, концентрация ресурсов, план и рынок, национальная экономика, национальная экономическая безопасность.
Grishkov V.F., Plotnikov V.A., Frolov A.O. MOBILIZATION ECONOMY IN MODERN RUSSIA: THEORETICAL ASPECTS
Abstract. The growth of uncertainty in the modern economy makes it necessary to search for effective tools to manage it. Such studies are especially in demand in modern Russia, which is under the blow ofnumerous "packages" of sanctions. The Russian economy, which inherited many economic and administrative institutions of the USSR, has a predisposition to the introduction of the mobilization economy model. The article reveals the essence of this category and the features of the implementation of the mobilization economy model in domestic practice. The possibilities and limitations of the introduction of elements of the mobilization economy and its inherent management mechanisms in modern Russia are shown. The authors conclude that it is expedient to implement a "soft" model of the mobilization economy. But success in its implementation essentially depends on institutional changes focused on the growth of managers' responsibility for the consequences of their economic decisions.
Keywords. Mobilization economy, economic sanctions, concentration of resources, plan and market, national economy, national economic security.
ГРНТИ 06.03.15
© Гришков В.Ф., Плотников В. А., Фролов А.О., 2022
Вадим Федорович Гришков - кандидат экономических наук, доцент, профессор базовой кафедры антикризисного управления и финансового оздоровления Международного банковского института имени Анатолия Собчака (г. Санкт-Петербург).
Владимир Александрович Плотников - доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры общей экономической теории и истории экономической мысли Санкт-Петербургского государственного экономического университета.
Александр Олегович Фролов - кандидат экономических наук, доцент, докторант Российского государственного университета нефти и газа (национального исследовательского университета) имени И.М. Губкина (г. Москва). Контактные данные для связи с авторами (Гришков В.Ф.): 191023, Санкт-Петербург, Малая Садовая ул., 6 (Russia, St. Petersburg, Malaya Sadovaya str., 6). Тел.: +7 812 571-65-55. Е-mail: [email protected]. Статья поступила в редакцию 30.05.2022.
Введение
Современная экономика пребывает в состоянии высокой неопределенности перспектив дальнейшего развития. Формальной причиной этого является резкое обострение военно-политической обстановки, инициированное агрессивными антироссийскими действиями и военными приготовлениями сообщества западных стран во главе с США, переходом «холодного» противостояния в «горячую» стадию, а также началом с 2022 года фактической экономической войны против России. Мы солидарны с мнением С. Караганова, который, анализируя предпосылки современной фазы конфронтации России и «коллективного Запада», указывает: «Постсоветская Россия не ставила цель подорвать основы западного господства, но лишь стремилась обеспечить собственную безопасность, суверенитет, остановить начавшуюся с 1990-х гг. экспансию на жизненно важные для страны регионы» (цит. по: https://globalaffairs.ru/articles/o-tretej-holodnoj-vojne).
К сожалению, экспансия западной мир-системы [1] на Россию не была остановлена, несмотря на попытки российского политического руководства согласовать условия мирного сосуществования. Как известно, 17 декабря 2021 года МИД РФ опубликовал проекты договоров России с США и НАТО о гарантиях безопасности. Из содержания этих документов следует, что США и НАТО было предложено отказаться от ведения любой военной деятельности на территории Украины и других государств Восточной Европы, Закавказья и Центральной Азии, прекратить приближение своих военных сил и инфраструктуры к российским границам. Но эти предложения остались без содержательного ответа. Точнее ответом стала эскалация напряженности.
В таких условиях, преследуя цели сохранения суверенитета РФ, руководство страны было вынуждено пойти на решительные действия, в том числе военного характера. В ответ, помимо вооруженного противостояния военным силам коллективного Запада, Россия получила серию санкционных ударов по национальной экономике, необходимость преодоления которых ставит проблему выбора путей дальнейшего развития, обеспечения устойчивости экономической и социальной системы, поддержания ресурсной базы военной безопасности страны. Один из возможных способов решения этих проблем -развитие в России модели мобилизационной экономики. Следовательно, необходимо теоретическое осмысление этой модели с учетом специфики текущего момента, то есть - практических соображений.
Краткий обзор литературы
Проблематика мобилизационной экономики довольно неплохо исследована, ей посвящено значительное число работ отечественных ученых, преимущественно экономистов и историков. Интерес к ней последних обусловлен наличием в отечественной экономической истории многочисленных периодов, когда такого рода экономическая модель реализовывалась на практике. Так, в монографии Седова В.В. [2] рассматривается сущность советской экономической модели, которую из-за множества стоявших перед ней вызовов автор считает мобилизационной. То есть, в данном исследовании термины «мобилизационная экономика» и более привычный для современной литературы - «командно-административная экономика», по существу, рассматриваются как синонимичные, близкие по смыслу.
Аналогичной позиции, указывающей на близость мобилизационной и советской моделей хозяйствования, придерживаются Недосекин А.О. и Рейшахрит Е.И., которые указывают, что «Россия весь двадцатый век просуществовала в мобилизационных условиях» [3, с. 7]. Они дают такую трактовку данной категории: «Мобилизационная экономика - это такое особое состояние странового хозяйствующего субъекта, которое отвечает решению, в первую очередь, внеэкономических задач; например, задач выживания страны и государства в условиях войны или масштабного стихийного бедствия» [там же].
По нашему мнению, такая трактовка не вполне удачна, т.к., например, в рамках советской мобилизационной модели (если считать ее таковой вслед за Седовым В.В.) далеко не всегда ставились «внеэкономические» задачи. Примером сугубо экономической, но при этом мобилизационной задачи может служить индустриализация 1930-х гг. или освоение Целины на юге Западной Сибири и в северном Казахстане.
Аналогичная нашей точка зрения прослеживается в работе Тимошенко А.И. [4], в которой анализируется советский опыт реализации важных для России социально-экономических программ в северных районах страны, богатых природными ресурсами. То есть, рассматривается решение преимущественно экономических задач, но таких, которые, вследствие их сложности и масштабности, особых условий хозяйствования в Арктической зоне, требуют мобилизации максимально возможных объемов ресурсов.
Иными словами, мобилизационная экономика не связана исключительно с военными (или иными чрезвычайными) либо с хозяйственными вызовами. Она в целом связана с вызовами, требующими преодоления. Как отмечает Черемисинов Г. А., «проблема мобилизации или функционирования в мобилизационном режиме российской экономики понимается широко и не сводится к укреплению обороноспособности страны, деятельности оборонно-промышленного комплекса, подготовке народного хозяйства к обеспечению ведения военных действий. Мобилизация - это приведение в движение, активизация хозяйственной жизни» [5, с. 369].
Таким образом, проблематика исследования мобилизационной экономики оказывается тесно связанной с проблематикой обеспечения национальной экономической безопасности, в работах в сфере которой [6-9 и др.] предлагаются различные решения по совершенствованию управленческих отношений, значительная часть которых ориентирует на мобилизацию ресурсов с целью противодействия вызовам, угрозам и рискам экономической безопасности. То есть, предлагается использовать, в большем или меньшем объеме, тот инструментарий, который характерен для мобилизационной экономики.
Именно на управленческом аспекте мобилизационной экономики делается акцент в прикладных исследованиях по этой теме. Например, по мнению Харченко И.С. и соавт., «в современных условиях практическое использование мобилизационной модели организации и управления встряхнуло бы систему, придало ... нужную динамику в решения экономических, социальных и других проблем» [10, с. 150]. То есть, речь идет не о мобилизационной экономике, как новой модели организации хозяйствования в стране в целом, а об использовании новых, «мобилизационных» методов организации и управления, причем прежде всего - на микроуровне хозяйственной системы.
Таким образом, из проведенного краткого, но довольно репрезентативного, по мнению авторов, анализа литературных источников следует, что проблематика мобилизационной экономики, во-первых, является традиционной для России, во-вторых, механизмы формирования мобилизационной экономики могут развиваться как «снизу», так и «сверху», в-третьих, мобилизационная экономика ассоциируется с усилением роли государства, в-четвертых, теория мобилизационной экономики близка к теории экономической безопасности, она может рассматриваться как инструментальная и методическая основа противодействия вызовам, угрозам и рискам экономической безопасности.
Сущность мобилизационной экономики и перспективы перехода к ней России
Для того, чтобы трансформировать экономическую модель (мы в данной статье не призываем к этому, лишь рассматриваем такую возможность наряду с другими способами преодоления ограничений в современном развитии российской экономики), формируя «мобилизационную экономику», необходимо уточнить суть этого термина. Краткий анализ литературы, представленный выше, показал, что имеющиеся исследования не снимают возникающие терминологические вопросы. Трактовки мобилизационной экономики весьма неоднозначны. Особенно это характерно для отечественной экономической мысли, которая в раскрытии этой категории, естественным образом, зачастую опирается на опыт советского хозяйствования [11].
Да, действительно, в период решения важных задач становления советской государственности власти зачастую прибегали к мобилизации ресурсов для достижения тех целей, которые считались приоритетными. И это могло порождать специфические проблемы. Так, Максимова Л.А. и Лямцева Л.В. утверждают, что «большинство исследователей к числу наиболее характерных черт мобилизационной экономики относят: одностороннюю ориентацию на тяжелую промышленность (машиностроение и топливный комплекс); оборонный характер; сверхцентрализацию и безрыночную модель; командно-административные методы управления экономикой; негативную кадровую селекцию, этатизм и автаркию» [12, с. 77].
В данном случае совершается перенос на «чистую» теоретическую модель тех проявлений и свойств, которые характерны не для самой этой модели, но для конкретного опыта ее реализации в СССР. Неверно, на наш взгляд, ассоциировать мобилизационную экономику исключительно с советским типом хозяйствования. Хорошо соответствует такому подходу формулировка рассматриваемого понятия, данная академиком С.Ю. Глазьевым: «Мобилизационная экономика - это такая система госрегулирования, при которой достигается максимально эффективное использование ресурсов для форсированного экономического роста, модернизации производства или решения внеэкономических задач
(победа в войне или гонке вооружений, крупномасштабное строительство престижных объектов, освоение новых территорий и т.п.)» (цит. по: https://www.kommersant.ru/ doc/15386).
Хочется обратить в этом определении внимание на один важный нюанс. Речь идет не о системе «государственного управления», присущей советскому периоду, а о системе «государственного регулирования», присущей модели рыночной или смешанной экономики, где государство существенно ограничено в своих возможностях прямого вмешательства в экономические процессы. Переход к мобилизационной экономике, если он и будет осуществляться в России, будет существенным фактором дестабилизации сложившихся экономических отношений. Возникает парадокс: попытка повысить устойчивость экономики через использование мобилизационных методов способно в еще большей степени (по крайней мере, на период переходного процесса) вывести ее из состояния равновесия.
В этой связи, по крайней мере на первом этапе такого перехода, он должен, по нашему мнению, происходить при сохранении основных, базовых черт институционального устройства, присущего современной российской экономике, которой мобилизационность не присуща. То есть, мобилизационная экономика, в основе хозяйственного механизма которой должно лежать административное распределение ресурсов под приоритетные задачи развития и функционирования социально-экономической системы, по крайней мере на первом этапе должна основываться на рыночных началах.
В этом смысле она, по-видимому, будет сродни нэпу, в рамках которого сосуществовали и планово-административный, и рыночный уклады. Только эволюция при переходе к нэпу была иной: в плановый механизм хозяйствования привносилась рыночность, что «оживляло» хозяйственную жизнь, делало ее более гибкой и конкурентной, более эффективной [13]. Сегодня же, по-видимому, следует говорить об обратном процессе: о привнесении в сложившийся рыночный механизм планово-административных инструментов, расширении «зоны» их использования.
Еще одно важное отличие нашей теоретической трактовки понятия «мобилизационная экономика», применительно к современной России, состоит в ее не вполне «мобилизационном» характере. Что имеется в виду? Обычно [14, 15, 16] в исследованиях феномена мобилизационной экономики речь идет о концентрации ресурсов на тех или иных направлениях, признаваемых приоритетными, при фактическом их перераспределении с других, менее приоритетных направлений. Важно подчеркнуть, что изначально «широко распределенные» ресурсы «стягиваются» в определенные приоритетные зоны (производства, отрасли, регионы и пр.).
Такое рассуждение логично вытекает из лексического значения слова «мобилизация». Большая советская энциклопедия так трактует это слово: «Мобилизация (франц. mobilisation, от лат. mobilis - подвижной) приведение в действие, сосредоточение сил и средств для достижения определённой цели» (цит. по: https://gufo.me/dict/bse/Мобилизация). То есть «концентрация ресурсов» и «мобилизация ресурсов» для решения тех или иных приоритетных задач, по существу, являются синонимичными словосочетаниями. В ходе «мобилизации» происходит «перемещение» (см. латинскую основу этого слова выше) ресурсов в направлении приоритетных областей их применения.
Это подразумевает, если говорить о внедрении мобилизационной экономики на уровне страны, что существует общественный консенсус относительно готовности населения в целом и влиятельных социальных групп, в частности, к ухудшениям во «второстепенных» сферах, которые оказываются в ситуации дефицита ресурсов. И, безусловно, такой консенсус в периоды исторических испытаний, когда стоит вопрос о сохранении страны и народа в целом, формируется. И тогда работает формула: «Всё для фронта, всё для Победы». По мнению авторов, именно такая ситуация наблюдается в Донецкой и Луганской народных республиках, которые сегодня буквально борются за выживание. Выживание не государственных образований, сформированных на этих территориях, но основной массы людей, их населяющих.
Но современная Россия, по мнению авторов, по крайней мере на данный момент времени, еще не подошла к этой черте. Судя по имеющейся официальной информации, при осуществлении мер перехода к мобилизационным методам управления в экономике сегодня речь не идет (по крайней мере пока) о концентрации ресурсов на производстве вооружения и военной техники, иного военного имущества, как это было в годы Великой Отечественной войны.
О масштабах развертывания военного производства в экономике СССР свидетельствуют данные, приводимые Ивановым Е.А.: «В 1940 г. доля национального дохода, отвлекаемая на военные нужды,
в общем объеме национального дохода составляла 15%, а в 1942 г. она составила 55%. В промышленности доля продукции, используемой на военные нужды, составила в 1940 г. 26%, а в 1942 г. - 68%, в продукции сельского хозяйства соответственно 9 и 24%, в работе транспорта - 16 и 61%» [17, с. 7]. Сегодня о столь радикальной перестройке российской экономики, переводе ее на «военные рельсы» речь, конечно же, не идет.
Речь идет о другом - о сохранении (на первом этапе) сбалансированности национальной экономики, выравнивании нарушенных в ней из-за введенных внешних санкций пропорций и, в дальнейшем, о переходе к устойчивому экономическому росту при снижении рисков импортозависимости (о приоритете не решения задач импортозамещения, а снижения рисков импортозависимости для современной России, оказавшейся после 2014 года под западными санкциями, см. в [18]). То есть речь, на уровне всей экономической системы, идет не о мобилизации экономики, переориентации ресурсов на ограниченный набор целей, а на переориентацию использования ресурсов.
В этом состоит специфика современного момента в России. В традиционном понимании мобилизационной экономики следует осуществлять «жесткое» перераспределение ресурсов, полностью или практически полностью «оголяя» признанные незначимыми направления их использования, что сопровождается серьезной структурной перестройкой экономики, в которой одни сектора и сферы деятельности увеличивают выпуск и свою долю в ВВП, а другие - напротив - «сжимаются». Сегодня структурные изменения тоже необходимы, но не столь радикальные.
Мы не говорим о прекращении производства, например, дизайнерской одежды или иных товаров, которые никак нельзя отнести к товарам первой или даже второй необходимости. Речь идет о некоторой рационализации структуры экономики, но не о ее коренной ломке. И эта рационализация, безусловно, должна сопровождаться мобилизацией ресурсов, их перераспределением. Но оцениваемые по известным индексам, описывающим структуру экономики [19, 20], эти изменения будут гораздо менее значимыми. Именно такого рода преобразования нужны, по мнению авторов, в современной России.
Критический анализ представленных положений говорит о том, что, по сути, в данном случае коренных изменений имеющаяся экономическая модель (которая является смешанной по своей природе, соединяющей рыночные и плановые начала [21]) претерпеть не должна. Но баланс плановости - ры-ночности должен сместиться в направлении большей плановости, без ее доминирования. При этом в различных отраслях и сферах хозяйствования эти пропорции плана и рынка могут и должны быть разными. Например, в оборонно-промышленном комплексе эти пропорции и сейчас существенно смещены в сторону плановости [22], что определяется решением его предприятиями важных задач в сфере национальной безопасности, а также преобладанием здесь компаний с государственным участием и находящихся под государственным контролем.
В ходе перехода к описываемой «мягкой» модели мобилизационной экономики изменениям будут подвергаться не столько сами экономические процессы, сколько механизмы управления ими. И в первую очередь речь должна идти о формировании более жестких механизмов ответственности как государственных и муниципальных служащих, так и менеджмента предприятий (в том числе частных) за эффективность принимаемых хозяйственных решений. К сожалению, за годы перманентных реформ, осуществлявшихся в нашей стране в течение уже более чем 30-ти последних лет, эти механизмы ответственности оказались существенно размытыми, авторы явно ошибочных решений (описанию примеров которых можно посвятить отдельное исследование) практически не испытывают на себе никаких санкций.
Усиление планового начала в экономике, не сопровождаемое усилением ответственности за выполнение плановых предписаний, не способно привести к мобилизации ресурсов, а лишь ведет к их неэффективной трате, как это произошло, например, в случае Стратегии инновационного развития Российской Федерации [23], которая должна была привести к «переводу к 2020 году экономики России на инновационный путь развития». Но эта цель не достигнута. А сама эта стратегия благополучно забыта, как будто ее и не было.
То же самое можно сказать о Стратегии-2020 и многих других документах, на разработку которых были истрачены значительные средства, и получатели этих средств также хорошо известны. Стратегия-2020 провалена, ее разработчики продемонстрировали свою несостоятельность, но не отстранены от дел, а продолжают активно (и, отметим, весьма успешно) предлагать обществу и представляющему его государственному аппарату свои услуги по разработке новых стратегических и плановых документов.
Если такая линия продолжится, любые попытки внедрения «мягкого» варианта мобилизационной экономики, необходимость чего сегодня, по мнению авторов, имеется, будут провалены. Момент для эффективной структурной трансформации будет упущен. А это неизбежно приведет к «жесткому» варианту мобилизации ресурсов, что с позиций общественных интересов, по нашему мнению, нежелательно. Следовательно, внедрение элементов мобилизационной экономики (в форме повышения значимости административно-планового регулирования) должно в обязательном порядке сопровождаться институциональными изменениями, связанными с повышением ответственности (прежде всего - личной) за выполнение планов и иных административных предписаний.
Заключение
Итак, концепция мобилизационной экономики, как правило, ассоциирующаяся с советской экономической моделью, не утратила своей значимости и сегодня. В современной России, суверенитету и устойчивости, безопасности социально-экономической системы которой угрожает ряд вызовов, обусловленных обострением цивилизационного противостояния с «коллективным Западом», мобилизационная экономика может оказаться весьма востребованной.
Внедрение ее элементов нами связывается, прежде всего, со смещением в дилемме регулирования «план - рынок» акцента в направлении усиления планового начала. В то же время, внедрение элементов мобилизационной экономики и присущих ей методов управления в современной России может быть успешным лишь при условии проведения институциональных преобразований, связанных с повышением ответственности руководителей всех уровней и категорий (прежде всего - личной) за выполнение планов и иных административных предписаний.
ЛИТЕРАТУРА
1. Валлерстайн И. Миросистемный анализ. Введение. М.: Ленанд, 2018. 304 с.
2. Седов В.В. Мобилизационная экономика: советская модель. Челябинск, 2003. 177 с.
3. НедосекинА.О., РейшахритЕ.И. Мобилизационная экономика по-русски. СПб.: Изд. Политехнического университета, 2015. 124 с.
4. Тимошенко А.И. Советский опыт освоения Арктики и Северного морского пути: формирование мобилизационной экономики // Историко-экономические исследования. 2013. Т. 14. № 1-2. С. 73-95.
5. Черемисинов Г.А. Столетие мобилизационного развития российской экономики // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Экономика. Управление. Право. 2017. Т. 17. № 4. С. 368-389.
6. Булгакова М.А. К вопросу о развитии понятийного аппарата отраслевой экономической безопасности (на примере лесной отрасли) // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2021. № 2 (48). С. 5-9.
7. Коломыцева О.Ю. Государственная промышленная политика и ее влияние на обеспечение экономической безопасности промышленных предприятий // Известия Санкт-Петербургского государственного экономического университета. 2020. № 3 (123).
8. Плотников В.А. Глобальные проблемы социально-экономического развития и нейтрализации рисков экономической безопасности периода экономического кризиса // Экономика и управление. 2009. № 3. С. 12-16.
9. Харламова А.А. Возникновение новых угроз экономической безопасности России // Теория и практика сервиса: экономика, социальная сфера, технологии. 2017. № 1 (31). С. 36-39.
10. Харченко И.С., Харченко Л.И., Иванов В.Е., Иванова Д.Е. Мобилизационная экономика: история и современность // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2021. № 3. С. 146-153.
11. Мобилизационная модель экономики: исторический опыт России ХХ века: сборник материалов всероссийской научной конференции. Челябинск, 28-29 ноября 2009 г. Челябинск: Энциклопедия, 2009. 571 с.
12. Максимова Л.А., Лямцева Л.В. Советская модель мобилизационной экономики // Фундаментальные исследования. 2005. № 1. С. 77-78.
13. Курносов В. В. Идея централизованной плановой экономики и ее реализация в СССР: история и современный взгляд: дис. ... канд. экон. наук. СПб., 2011. 297 с.
14. Глазьев С.Ю. Условия и стратегия экономической мобилизации в системе воспроизводства российской государственности // Менеджмент и бизнес-планирование. 2018. № 2. С. 40-78.
15. Мартыненко Т.В. Мобилизационная экономика: актуальна ли она для современной России? // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки. 2021. № 1. С. 151-155.
16. Митяков С.Н. Модель мобилизационной экономики // Развитие и безопасность. 2022. № 1 (13). С. 16-33.
17. Иванов Е.А. Основные пропорции и параметры экономики ссср в годы Великой Отечественной войны // Вестник экономической безопасности. 2010. № 9. С. 5-11.
18. Черникова А.А., Вертакова Ю.В., Плотников В.А. Импортозамещение как инструмент экономической политики управления рисками импортозависимости: выбор подходов // Экономика и управление. 2016. № 10 (132). С. 28-39.
19. Вертакова Ю.В. Стратегическое планирование устойчивого развития региона // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Экономика и управление. 2005. № 1. С. 48-53.
20. Vertakova Y., Plotnikov V., Fedotova G. The system of indicators for indicative management of a región and its clusters // Procedia Economics and Finance. 2016. Vol. 39. P. 184-191.
21. Плотников В.А. Понятие смешанной экономики: эволюция развития и современная трактовка // Известия Юго-Западного государственного университета. Серия: Экономика. Социология. Менеджмент. 2018. Т. 8. № 2 (27). С. 8-16.
22. Князьнеделин Р.А. Механизм устойчивого развития оборонно-промышленного комплекса в условиях трансформации национальной промышленной политики: дис. ... д-ра экон. наук. Курск, 2021. 373 с.
23. ВертаковаЮ.В., Плотников В.А. Стратегия инновационного развития России: управленческие проблемы реализации // Друкеровский вестник. 2020. № 1 (33). С. 5-20.
