CC BY
71
Вестник Института экономики Российской академии наук
5/2016
Ю.Г. ПАВЛЕНКО
доктор экономических наук, профессор, руководитель Центра институтов государственного регулирования и гражданского общества Института
экономики РАН
НОВАЯ МОДЕЛЬ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ:
В статье рассматриваются основные элементы новой модели экономического развития - механизмы мобилизации ресурсов, социальная экономика и гражданское общество. Предлагается современная трактовка мобилизационной экономики в условиях России. Анализируются альтернативные модели социальной экономики, механизмы преодоления неравенства доходов. Исследуется взаимосвязь социальной экономики и гражданского общества.
Ключевые слова: экономическая модель, мобилизация, ресурсы, социальный потенциал, социальная экономика, гражданское общество.
1БЬ: В25, 13, 035, 038, 043, Р30.
Содержание настоящей статьи определяется рядом обстоятельств. Во-первых, неудовлетворительным состоянием российской экономики в течение продолжительного времени. Во-вторых, тем, что главным вызовом экономическому развитию является системная неспособность существующей социально-экономической модели должным образом мобилизовать имеющиеся в стране природные, материально-технические и человеческие ресурсы для обеспечения устойчивого развития. В-третьих, тем, что в условиях экономики знаний на первый план выходят человеческий и социальный потенциалы экономики. Последний состоит из общественных, политических и иных социальных институтов, способных аккумулировать творческую энергию граждан [6, с. 20]. Институциональное оформление и наиболее эффективное использование отмеченных потенциалов в современных условиях, как нам представляется, может быть достигнуто в рамках новой модели экономики, которую мы обозначаем как социальная экономика. Данная модель должна включать элементы и механизмы мобилизационной экономики, сильную социальную политику и гражданское общество в качестве института интеграции и мобилизации человеческого и социального потенциалов.
ИНСТИТУТЫ И МЕХАНИЗМЫ
В контексте задач выхода из кризиса, которому предшествовал полуторадесятилетний застой, все чаще звучат предложения перейти к реализации в нашей стране модели мобилизационной экономики. Имеется в виду такая экономика, в которой ресурсы страны концентрируются на выбранных ключевых направлениях развития. Это предусматривает наличие соответствующих институциональных, организационных и мотивационных механизмов мобилизации ресурсов. Мобилизационная экономика может быть различных типов и реализовываться в различных социальных системах - как в плановых, так и в рыночных. Наиболее жестким типом мобилизационной экономики может рассматриваться экономика в условиях военного времени. Наша страна в период существования СССР имела опыт реализации мобилизационной экономики как мирного, так и военного времени. Механизмы мобилизации ресурсов могут быть разными и зависят от поставленных перспективных целей, национальных и исторических традиций страны, ее положения в мировой экономике и геополитике.
Определенные элементы, организационные предпосылки мобилизационной экономики присутствуют и в современной России. Речь идет о так называемой двухсекторной модели экономики, в которой представлены, с одной стороны, государственный сектор, а с другой -частное предпринимательство. В такой экономике переплетаются рыночные и административные методы регулирования, государственная и негосударственная формы собственности. Первый сектор формируют по большей части государственные корпорации, в задачи которых входит реализация инфраструктурных и оборонных проектов. Одним из механизмов мобилизации ресурсов развития и одновременно эффективной формой взаимодействия двух секторов выступает государственно-частное партнерство. Задача состоит в том, чтобы повысить эффективность данного взаимодействия с учетом общеэкономических интересов страны.
Успешным примером современной мобилизационной экономики смешанного рыночно-планового типа может служить модель экономики современного Китая. Данная модель предусматривает наличие четко сформулированных перспективных целей, механизмов их реализации, включающих как меры стимулирования, так и меры ответственности. Механизмы мобилизационной экономики в современном Китае основываются на определенных методологических подходах, заслуживающих внимания и изучения. Так, Чжан Вэйвэй, профессор пекинского университета Цинхуа, выделяет в китайской модели реформ следующие основные аспекты.
Во-первых, в соотношении между реформами, развитием и стабильностью в Китае на первое место выдвигается стабильность. Раз-
умеется, не следует путать китайскую стабильность в условиях динамично развивающейся экономики с российским застоем.
Во-вторых, в качестве главной задачи модернизации ставится ликвидация нищеты. К сожалению, данная задача объективно стоит и перед нашим обществом.
В-третьих, обновление институтов строится на основе эксперимента, непрерывного учета и использования своего и чужого опыта. Когда-то в советское время и у нас проводились эксперименты. Однако в условиях застоя «верхи» не были заинтересованы в распространении даже их положительных результатов. В новых, «не застойных» условиях можно вернуться к этой забытой практике.
В-четвертых, реформы в Китае осуществляются поступательно. Несовершенные институты не разрушаются, а постепенно реформируются. Устанавливается четкая очередность приоритетов. Сначала проводятся более легкие реформы, потом более трудные, сначала в деревне, потом в городе, сначала в приморье, потом внутри страны, сначала в экономике, потом в политике [1, с. 54].
Знакомство с вышеперечисленными подходами к реформированию указывает на мудрость тех, кто их формулирует и реализует на практике. Очевидно, что одной из основ успеха китайской экономической модели является кадровая политика, формирующая высококвалифицированную и ответственную управленческую элиту. Существующая в Китае практика регулярной ротации, обновления кадров является одним из механизмов успешной мобилизации ресурсов.
Мобилизационная экономика как совокупность механизмов и направлений экономической политики, отвечающей текущему моменту развития экономики страны, является одним из элементов новой социально-экономической модели, способной вывести страну из кризиса и обеспечить устойчивый рост. В качестве двух других элементов новой модели выступают упомянутые выше социальная экономика и гражданское общество. Здесь следует обратить внимание на то обстоятельство, что понятие социальная экономика рассматривается нами в двух значениях. Во-первых, как наука, изучающая функционирование смешанной рыночной экономики в качестве целого, с точки зрения роли, которую играют социальные ценности и отношения в экономике. При этом социальные отношения трактуются как более общие и приоритетные по отношению к собственно экономическим отношениям. Последние же выступают как часть совокупности социальных отношений. Таким образом, социальная экономика рассматривает экономику как социальную систему [17, р. 2]. Во-вторых, социальная экономика может рассматриваться как разновидность модели хозяйствования. В этом значении социальной экономики как объекта исследования формируется система, в кото-
рой экономический механизм и рынок подчиняются реализации социальных целей.
На практике социальная экономика как система рассматривается в рамках альтернативных концепций. Среди них выделяются две модели как идеальные типы социальной экономики - интегративная и эмансипационная. Они описываются рядом параметров (см. табл.). Основы интегративной социальной экономики сформулированы в программных документах Европейского Союза, в частности, в «Декларации организаций социальной экономики», принятой на Конференции в Саламанке (Румыния) в 2002 г. [13] В рамках данной модели социальная интеграция рассматривается как необходимое условие построения более справедливого общества. И, напротив, социальное исключение (exclusion) угрожает социальной общности, влечет за собой социальные и экономические потери, угрожает экономическому развитию. Главным интегрирующим инструментом социальной политики служит политика и стратегия занятости, ее целью - занятость для каждого на рынке труда.
Рассматриваемая модель базируется на двойственной структуре, в ней присутствуют два различных основания - экономическое и социальное. С первым связываются такие понятия, как эффективность, дерегуляция, экономический рост, со вторым - солидарность, интеграция, общность, как противопоставление социальному исключению с отчуждением потенциальных работников от наемного труда.
Критики модели интегративной социальной экономики «по европейски» акцентируют внимание на следующих ее недостатках:
1. Отождествление социальной экономики с «job machine», или с «машиной для создания рабочих мест».
2. Недостаточное внимание к формированию человеческого и социального капитала, развитию демократии и социальным изменениям в целом.
3. Ограничение сферы деятельности субъектов социальной экономики и ее зависимость от государства.
Альтернативная, эмансипационная модель социальной экономики исходит из критического отношения к существующей капиталистической модели хозяйства, а также из необходимости создания в перспективе «нового» общества, свободного от эксплуатации работников, где не будет отсталых регионов. Она основывается также на важности распространения в общественной и хозяйственной практике принципов солидарности, равенства и справедливости. Данная модель в некоторых своих чертах восходит к пониманию социальной экономики как экономики «третьего сектора». Основные хозяйствующие субъекты такой экономики - децентрализованные независимые предприятия, управляемые на принципах низовой демократии.
Таблица
Модели социальной экономики
Интегративная социальная экономика Эмансипационная социальная экономика
Система ценностей Либеральная демократия Демократия «снизу», народная демократия
Цели Социальная интеграция «Новое общество»
Отношения с государством Зависимость Независимость
Отношения с рынком Кооперация/не конкуренция Самообеспечение / конкуренция
Получатели / бенефицианты Социально исключенные, отчужденные Социально исключенные, социально дискриминированные
Система поддержки Государство, рынок, гражданское общество Гражданское общество
Социальная работа Социальное управление, социальный контроль Активная социальная работа по реализации социально-политических целей
Источник: Social Development and Social Work Ed/ Dan Sandru Editura Performantica. Ia§i, 2009. Р. 284.
Анализ содержания представленных концепций позволяет выделить наиболее важные характеристики и функции социальной экономики как элемента новой модели развития.
1. Социальная экономика как «job machine», или машина по «производству» новых рабочих мест, особенно для маргинальных групп населения, а также услуг по профессиональному образованию и переподготовке кадров.
2. Социальная экономика в качестве механизма, компенсирующего недостатки рынка и социального государства. Обеспечение социальными услугами в тех сферах, где частный и государственный секторы не в состоянии удовлетворить социальные потребности.
3. Социальная экономика как производитель социального капитала для обеспечения социальной интеграции и общности.
4. Социальная экономика как «школа демократии», направленная на вовлечение граждан и социальных групп в процесс принятия социально значимых, в том числе и политических, решений [16, p. 285-289].
Одним из важнейших институциональных барьеров, препятствующих мобилизации ресурсов устойчивого экономического роста, а также проблемой, находящейся в центре внимания исследований по социальной экономике, служит высокий уровень социального нера-
Вестник ИЭ РАН. №5. 2016 С. 43-55
венства, или неравенства в распределении доходов населения. Серьезным негативным вкладом в сдерживание роста человеческого и социального потенциала страны, препятствием ее консолидации и интеграции является высокий уровень межрегиональной дифференциации. В настоящее время, по оценкам бывшего Минрегиона РФ, объем среднедушевого ВРП по субъектам Федерации различается в 67 раз, а средняя заработная плата - в 6 раз. Совокупный ВРП десяти регионов-лидеров составляет 52% ВРП всех регионов, а десяти самых бедных субъектов РФ - около 1% [7, с. 6].
Перед нами стоит задача найти, определить и задействовать институты и механизмы преодоления чрезмерного неравенства как социальной и экономической проблемы современной рыночной экономики, к которой относится и экономика нашей страны. В этой связи определенный интерес может представлять исторический опыт США по успешному преодолению высокого уровня социального неравенства, по созданию институциональных механизмов такого преодоления, а также выявлению препятствующих ему институциональных барьеров. Заслуживающей внимания представляется также попытка теоретического осмысления данной проблемы американскими учеными. Анализу опыта США за последние сто лет уделил большое внимание американский экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман. Исследуя практику США по решению проблемы неравенства и создания многочисленного среднего класса, он отмечает, что в формировании уровня экономического неравенства решающую роль играют политические условия и, ссылаясь на большое число исследований, выделяет следующие обстоятельства [4, с. 13-15].
Во-первых, когда экономисты, озадаченные ростом имущественного неравенства в США в последние десятилетия, обратились к истокам образования «Америки среднего класса», то они обнаружили, что средний класс в послевоенной Америке был создан прежде всего в результате мер администрации Рузвельта по контролю над доходами, принятых еще в военные годы. Специалисты в области экономической истории К. Голдин и Р. Марго, впервые документально подтвердившие данный феномен, назвали его «великим сжатием» [15, р. 1-34]. После отмены контроля над доходами военных лет вместо ожидаемого возврата к прежнему неравенству относительно равномерное их распределение, порожденное политикой Ф.Д. Рузвельта, сохранялось еще более тридцати лет.
Во-вторых, захват правыми господствующих позиций в Республиканской партии, произошедший в середине 1970-х годов, сопровождался начиная с 1980-х годов серьезным ростом неравенства в США. Это обстоятельство, по мнению П. Кругмана, свидетельствует о том что институты, нормы и политические условия, в отличие от того, что
утверждается в базовых курсах экономике, гораздо больше влияют на распределение доходов, чем объективные рыночные факторы. То есть усиление материального неравенства в последние десятилетия последовало за политическими подвижками.
В подтверждение своей гипотезы Кругман отмечает, что если раньше большинство экономистов считало главной причиной растущего неравенства в Америке технический прогресс, ведущий к повышению спроса на высокообразованных работников и к отказу от услуг менее образованных, то при более тщательном изучении статистических данных эта ортодоксальная точка зрения утратила былую популярность. Установлено, что даже среди высокообразованных американцев большинству не удалось добиться существенного прироста своих доходов. Основной же выигрыш выпал на долю представителей элитного круга, составляющего не более одного процента населения. В итоге, среди исследователей утвердилось убеждение, что решающим фактором являются отнюдь не новые технологии, а эрозия тех общественных норм и институтов, которые некогда поддерживали равенство. Эрозия или эволюция, произошедшая прежде всего вследствие «поправения» американской политики [14].
Для осмысления негативной динамики неравенства в современной экономике и последствий для устойчивого развития по-прежнему актуальной представляется работа более чем столетней давности классика социологии Т. Веблена. В своей книге, вышедшей в 1899 г., Т. Веблен исследует феномен «праздного класса», т.е. слоя богатых граждан, не нуждающихся в зарабатывании на жизнь и ведущих особый образ жизни, ориентированный на «престижное» потребление. Веблен показывает, что чрезмерное неравенство в положении праздного класса и трудящихся масс парадоксальным образом служит тормозом развития. С одной стороны, праздный класс, не испытывая на себе давления экономических условий, выдвигаемых борьбой за средства существования, находится в исключительно выгодном, независимом и безразличном положении, в том числе и к требованиям развития, включая изменения институтов. Вследствие чего представители праздного, привилегированного класса выступают как консервативный класс. С другой стороны, люди бедные, чьи силы поглощает повседневная борьба за существование, консервативны, потому что не могут позволить себе позаботиться о послезавтрашнем дне. Институт праздного класса и связанная с ним поляризация общества сдерживают его развитие, способствуют консервации существующих социальных институтов, а иногда и ведут к архаизации общества. Таким образом, Т. Веблен показывает, что поляризация общества, с точки зрения распределения доходов его членов, служит мощным антистимулом развития [2, с. 207].
Автор вышедшей в конце прошлого века книги «Восстание элит» американский социолог К. Лэш, анализируя поведение новой элиты, контролирующей международные денежные и информационные потоки, владеющей орудиями культурного производства и задающей рамки общественной полемики, обвиняет ее в утрате веры в ценности Запада. Помимо быстро растущих доходов, эта элита, с точки зрения К. Лэша, характеризуется образом жизни, который все более отделяет ее от остального населения. Поскольку рынок, на котором действуют новые элиты, является международным, они более озабочены бесперебойным функционированием глобальной системы в целом, нежели какой-либо из ее частей. Соответственно, их лояльность скорее носит характер интернациональный, нежели региональный или национальный [5, с. 32.]. Иными словами, развитие капитализма, его интернационализация и глобализация приводят к безответственности новой элиты перед «своими» странами и народами, то есть к потере одного из конституирующих качеств подлинной элиты.
К. Лэш предлагает довольно радикальный взгляд на проблему преодоления неравенства. Поскольку, рассуждает он, когда говорят деньги, а все остальные обречены слушать, то по этой причине демократическое общество не может допустить неограниченного накопления. В свою очередь трудности с ограничиванием влияния богатства подсказывают, что ограничить, возможно, требуется само богатство. Социальное и гражданское равенство предполагает, по крайней мере, приблизительное экономическое равенство [5, с. 21.]. В свете высказываний К. Лэша невольно закрадываются крамольные мысли и сомнения о возможности, например, в принципе успешной борьбы с коррупцией и казнокрадством, то есть с незаконным обогащением, в ситуации, когда «законное» обогащение в виде официальной месячной зарплаты в десятки миллионов рублей считается вполне допустимым.
Анализируя проблему неравенства, Дж. Б. Конант, президент Гарвардского университета, сторонник превращения университета для выходцев из хороших семей в передовой оплот меритократии, делает акцент на другом аспекте неравенства. Он утверждает, что «высокий уровень социальной мобильности» является «сущностью бесклассового общества». Демократия, по его словам, не требует «единообразного распределения мировых благ и радикального уравнивания благосостояния». Чего она требует, так это «непрерывного процесса, посредством которого власть и привилегии могут автоматически перераспределяться при смене поколений» [5, с. 61]. Своеобразным ответом на поставленный Дж. Б. Конантом вопрос служит книга французского экономиста Томаса Пикетти «Капитал в XXI веке». Основная ее идея состоит в том, что по уровню неравенства между доходами мы не только вернулись к XIX веку, но и продолжаем идти вспять, к «патри-
мониальному капитализму», при котором все командные высоты экономики контролируются не талантливыми личностями, а отдельными
Обращаясь к анализу развития российского капитализма, отметим, что постперестроечный опыт развития России позволяет говорить об определяющем влиянии на экономическое развитие чисто политических факторов. Так, по словам академика В.М. Полтеровича, «шоковый характер программы расширения или сужения госсектора в отсутствие проектов и чрезвычайных обстоятельств является признаком того, что она мотивирована скорее идеологической, административной или политической борьбой, нежели стремлением ускорить экономический рост» [8, с. 40].
По мнению некоторых специалистов, типичной особенностью переходных и развивающихся экономик (в частности, стран БРИКС) является патримониализм, оказывающий ключевое влияние и на траекторию развития российского капитализма. Патримониализм как система общественно-политических отношений впервые описан немецким социологом Максом Вебером. В патримониальных обществах доминируют иерархические патрон-клиентские связи между представителями власти и бизнеса, предполагающие обмен политического или бюрократического покровительства на лояльность предпринимателей, что размывает границу между властью и бизнесом. При этом в патримониальных системах формальные и неформальные правила зачастую противоречат друг другу, партикулярные ценности и частные интересы доминируют над универсальными принципами и общественным благом, а коррупция (бытовая, деловая, политическая) распространена на всех уровнях [3, с. 53].
В центре анализа патримониального капитализма две основные сферы - отношения государства и бизнеса, а также отношения работников и работодателей. Представляется необходимым и важным включить в качестве объекта анализа российского капитализма также современное гражданское общество и его институты. Гражданское общество может и должно выступать важнейшим фактором активизации социального потенциала и мобилизации ресурсов развития. Оно призвано влиять на государство и бизнес, с одной стороны, с целью преодоления социальных деформаций и чрезмерного социального расслоения, а, с другой - с целью развития процессов демократизации, выработки демократических процедур формирования социально-экономической политики, достижения социального консенсуса между властью, бизнесом и гражданским обществом.
1 morashtenu.org.il/paul-krugman.
династиями1.
Переходя к описанию третьего элемента новой экономической модели - гражданского общества, отметим, что оно тесно связано с социальной экономикой, при которой экономический механизм, рынок подчиняются реализации социальных целей. Гражданское общество мы рассматриваем как элемент системы власть (государство) - бизнес (рынок) - гражданское общество. Известно, что требование сильного государства, способного защитить социальные интересы граждан, в конечном счете привели к созданию в развитых странах Запада государства всеобщего благосостояния в качестве компромисса между требованиями рынка и общества. Однако приблизительно с конца 1970-х годов ХХ в. начался процесс постепенного ослабления государства всеобщего благосостояния, что, в свою очередь, спровоцировало возрождение концепции гражданского общества. На данном этапе гражданское общество выделяется в особую сферу, призванную и, как мы надеемся, способную противодействовать «маркетизации» общества. Есть основания полагать, что мы являемся свидетелями начала длительного процесса становления гражданского общества в качестве влиятельной, равноправной сферы социально-экономической системы.
Современный взгляд на гражданское общество, с точки зрения анализа данного понятия, выделяет две его стороны - организационно-функциональную и коммуникационную. С организационно-функциональной точки зрения гражданское общество рассматривается как определенный тип организации или самоорганизации, существующий благодаря наличию формальных и неформальных институтов, процедур и отношений [12, с. 15]. Всю совокупность элементов и институтов гражданского общества можно разделить на две части. Это, во-первых, гарантируемые конституцией гражданские права и свободы, включая свободу предпринимательской деятельности. Во-вторых, это сети добровольных объединений, организаций, выполняющих различные социальные функции, например, образовательные. Вторая сторона гражданского общества - коммуникационная, без которой также невозможно его существование. Это так называемая публичная сфера, т. е. социальное пространство, в котором граждане могут влиять на государство и где формируется общественное мнение. Сюда включаются социальные отношения и формы коммуникации между гражданами, которые создают социальное пространство. Именно в социальном пространстве формируется такое качество индивида, как гражданственность. Это качество формируется системой институтов, но не вытекает непосредственно из их существования. Гражданственность проявляется в сфере обыденной жизни или в социальной практике людей [11, р. 399]. В своей специфике гражданская сфера, в отличие от политической, экономической и других сфер общества, как отме-
чает Дж. Александер, должна восприниматься как область солидарности, включающая исторически определенный набор практик взаимодействия, таких как гражданственность (позиция, выражающаяся в чувстве долга и ответственности), равенство, критичность, доверие и уважение [10, р. 7].
В той степени, в какой гражданское общество существует как независимая сфера, использующая площадки гражданского общества (социальные движения и инициативы), а также законодательные механизмы для принуждения государства к вмешательству в экономическую жизнь в интересах всего общества, можно сказать, что гражданские критерии вводятся прямо и непосредственно в экономическую сферу. Само богатство перераспределяется согласно критериям, которые принципиально противоположны чисто экономическим. Здесь союзником гражданского общества и его орудием в борьбе с деструктивным воздействием экономической сферы оказывается государственная бюрократия. Гражданское общество и государство не выступают как принципиальные противники. Противопоставление гражданского общества государству на более ранних этапах развития капитализма позволяло выступать под маской всеобщности партикулярным, прежде всего экономическим интересам буржуазии, которые в конечном счете подчинили себе общество. В идеале государство должно выражать цели и ценности гражданского общества, и кроме того, выступать орудием реализации целей и методов гражданского общества в таких негражданских сферах жизни, как экономика.
В свою очередь одна из важнейших функций гражданского общества состоит в том, чтобы способствовать уменьшению правительственного произвола, минимизировать отклонение интересов общества как такового от интересов, сформулированных политиками [9, с. 30]. Нормативный общественный интерес, формулируемый государством, должен в максимальной степени отражать интерес общества. В самом общем виде интерес общества состоит в повышении уровня и качества жизни его граждан. В современных условиях в экономике знаний экономический рост становится невозможным без непрерывного инвестирования в сферы науки, образования, культуры, здравоохранения. Механизм производства мериторных благ, необходимых для воспроизводства человеческого потенциала, может успешно функционировать лишь при тесном взаимодействии государства и гражданского общества.
Представляется, что гражданское общество и гражданская активность могут стать важнейшим фактором преодоления накопившихся институциональных деформаций в России, а также формирования новой мобилизационной модели развития. Гражданское общество объективно выступает как важнейший фактор активизации социального потенциала и мобилизации ресурсов развития. Такая мобили-
зация предполагает выполнение следующих условий: преодоление социальных деформаций, чрезмерного социального расслоения граждан; развитие процессов демократизации; выработку демократических процедур формирования экономической политики; достижение социального консенсуса вокруг направлений и механизмов ее реализации; достижение социально-экономической интеграции общества для реализации поставленных целей.
Литература
1. Бергер Я.М. Экономическая стратегия Китая. М.: ИД «Форум», 2009.
2. Веблен Т. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984.
3. Васильева А. Патримониализм как определяющий фактор развития российского капитализма // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. № 90 (4/2013).
4. Кругман П. Кредо либерала. М.: Европа, 2009.
5. Лэш К. Восстание элит и предательство демократии. М.: Прогресс,
6. Подберезкин А. И. Национальный человеческий капитал. В 5 т. Т. III. Кн. 2. М.: МГИМО-Университет, 2011.
7. Политика регионального развития как инструмент преодоления стагнации и обеспечения инновационного развития экономики. Научный доклад. М.: Институт экономики РАН, 2014.
8. Полтерович В.М. Приватизация и рациональная структура собственности. М.: Институт экономики РАН, 2012.
9. Рубинштейн А.Я. Общественные интересы и гражданское общество // Гражданское общество: зарубежный опыт и российская практика. СПб., 2011.
10. Alexander J. Introduction // Real Civil Society: Dilemmas of Institutionalization. London, 1998.
11. Bryant C.G.A. Social Self-organization, Civility and Sociology: a comment on Kumar's «Civil Society» //The British Journal of Sociology. 1993, vol. 44. № 3.
12. Czas spoleczenstwa obywatelskiego. Mi^dzy teori^ a praktyk^. Krakow, 2006.
13. Declaration by the Social Economy organizations. European Social Economy Conference in Salamanca, 27-28 May 2002.
14. Dew-Becker I., Gordon R. Where Did the Productivity Growth Go? Inflation Dynamics and the Distribution of Income //Brookings Papers оп Economic Activities. № 2 (2005). Р. 67-127.
15. Goldin C., Margo R.A. The Great Compression: The US Wage Structure at Mid-Century // Quarterly Journal of Economics. 1992. № 1(107). Р. 1-34.
2002.
16. Social Development and Social Work Ed / Dan Sandru Editura Performantica. Ia§i, 2009.
17. The Elgar Companion to Social Economics / Ed. by John B. Davis and Wilfred Dolfsma. Cheltenham, 2008.
Y.G. PAVLENKO
Doctor Habilitatus in Economics, Professor, Head of the Center for of public administration and civil society institutions Institute of Economics, Russian Academy of Sciences yupavl83@mail.ru
NEW MODEL OF ECONOMIC DEVELOPMENT: INSTITUTIONS AND MECHANISMS The article discusses the need for a new model of economic development, analyzes its content and structure. The basic elements of the model, including mechanisms for resource mobilization, social economy and civil society are considered. New interpretation of the mobilization of the economy tied to Russian conditions are proposed. Social economy and civil society are regarded as factors of resources mobilization. Alternative models of social economy, overcoming mechanisms of excessive income inequality are analyzed and compared. Investigate the relationship of the social economy and civil society, as well as "state, market and civil society system".
Keywords: economic model, mobilization, resources social potential, social economy civil society.mobilization economy, social economy, civil society,, economic development. JEL: B25, I3, O35, O38, O43, P30.
