CC BY
78
Общество: политика, экономика, право. 2021. № 8. С. 53-57. Society: Politics, Economics, Law. 2021. No. 8. P. 53-57.
Научная статья УДК 343.01
https://doi.org/10.24158/pep.2021.8.9
Множественность преступлений по законодательству стран - участниц ЕАЭС
Инна Андреевна Подройкина1, Асхаб Мумадыевич Борзаев2
''Российская таможенная академия, Ростов-на-Дону, Россия, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-8711-1122
2Чеченский государственный университет, Грозный, Россия, [email protected], https://orcid.org/0000-0003-1656-8664
Аннотация. В статье обращается внимание на то, что в теории уголовного права отсутствует единство мнений относительно понимания множественности преступлений, ее форм (видов) и признаков. Особое порицание вызывают правила назначения наказания по совокупности преступлений и приговоров, а также при рецидиве. Подчеркивается, что в связи с существенным изменением текста уголовного закона в науке стали появляться позиции, выделяющие иные разновидности множественности. Авторы делают вывод, что, действительно, в изменившихся условиях есть необходимость по-иному взглянуть на институт множественности преступлений, для чего предлагают обратиться к зарубежному опыту, в первую очередь к практике стран -участниц Евразийского экономического союза. Изучив уголовное законодательство Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии, авторы выделяют те положительные моменты, которые могут быть учтены отечественным законодателем при дальнейшем совершенствовании Уголовного кодекса России.
Ключевые слова: множественность преступлений, совокупность, рецидив, сложные единичные преступления, назначение наказания, опыт зарубежных стран, уголовный закон
Для цитирования: Подройкина И.А., Борзаев А.М. Множественность преступлений по законодательству стран - участниц ЕАЭС // Общество: политика, экономика, право. 2021. № 8. С. 53-57. https://doi.org/10.24158/pep.2021.8.9.
Original article
Multiple offences under the laws of EAEU countries Inna A. Podroykina1, Askhab M. Borzaev2
1Russian Customs Academy, Rostov-on-Don, Russia, [email protected], https://orcid.org/0000-0001-8711-1122
2Chechen State University, Grozny, Russia, [email protected], https://orcid.org/0000-0003-1656-8664
Abstract. The paper draws attention to the fact that there is no unity of opinion in criminal law theory regarding the understanding of multiple offences, their forms (types) and characteristics. The rules for imposing punishment for cumulative offences and sentences, as well as for recidivism, are particularly reprehensible. It is emphasized that due to significant changes in the text of the criminal law, positions that distinguish other varieties of multiplicity have begun to emerge in scholarship. The authors conclude that in the changed circumstances there is indeed a necessity to take a fresh look at the institution of multiple offences, for which they propose to turn to foreign experience, primarily to the practice of the member states of the Eurasian Economic Union. Having studied the criminal legislation of Armenia, Belarus, Kazakhstan and Kyrgyzstan, the authors highlight the positive aspects that can be taken into account by the domestic legislator when further improving the Criminal Code of Russia.
Keywords: multiple offences, conjunction, recidivism, complex individual offences, sentencing, foreign experience, criminal law
For citation: Podroykina I.A., Borzaev A.M. Multiple offences under the laws of EAEU countries // Society: Politics, Economics, Law. 2021. No. 8. P. 53-57. (In Russ.). https://doi.org/10.24158/pep.2021.8.9.
Институт множественности преступлений уже не первый год становится объектом внимания отечественных ученых. В теории уголовного права обсуждаются понятие множественности и ее признаки [1], формы и виды множественности [2]. Наибольшее несогласие с позицией законодателя исследователи выражают относительно правил назначения наказания по совокупности преступлений и приговоров, а также при наличии рецидива преступлений [3]. Безусловно, Уголовный кодекс в современной редакции существенно отличается от его первоначального вида. Он дополнен составами с административной преюдицией (например, ст. 1581, 2641 УК РФ), таким особо квалифицирующим признаком в статьях Особенной части, как лицом, имеющим судимость за ранее совершенное преступление определенной группы (например, ч. 5 ст. 131, ч. 5
ст. 132 УК РФ). Наличие судимости как особо квалифицирующего признака в первоначальной редакции УК присутствовало, в последующем было исключено, а затем вновь включено (например, п. «в» ч. 4 ст. 158 УК РФ в первоначальной редакции). Помимо этого, в тексте закона говорится о неоднократности как признаке преступления (например, ч. 1 ст. 180 УК РФ), неоднократности, соединенной с административной преюдицией (например, ст. 1511 УК РФ), а также о систематичности (например, ч. 1 ст. 151 УК РФ).
По данному поводу Н.Г. Иванов высказал мнение о том, что в связи с внесенными в УК изменениями сегодня можно говорить о таких разновидностях множественности, как неоднократность в чистом виде, неоднократность, соединенная с административной преюдицией, систематичность, судимость, административная преюдиция и др. [4, с. 167]. Не вдаваясь в дискуссию относительно обозначенных разновидностей, лишь подчеркнем, что сейчас, действительно, есть потребность в переосмыслении института множественности с учетом изменившегося содержания текста закона. Полагаем, что такое переосмысление невозможно без обращения к опыту других стран, в первую очередь тех, которые вошли в состав Евразийского экономического союза, -Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии. Во-первых, это обусловлено тем, что за рубежом нередко по-иному подходят к регламентации тех или иных традиционных институтов, что может быть полезно с точки зрения заимствования [5]. Во-вторых, для обеспечения эффективного функционирования ЕАЭС необходима унификация и гармонизация законодательства, в том числе уголовного, так как иногда разный подход к пониманию тех или иных институтов, объема преступности и наказуемости деяний ведет к противоречивой правоприменительной практике, на что также указывалось в научной литературе [6].
Итак, обращаясь к положениям Общей части УК РФ, видим, что понятие множественности преступлений на уровне закона не раскрывается, как и не раскрываются ее признаки. Как уже указывалось, в теории уголовного права существуют различные позиции относительно толкования множественности, но наиболее часто встречающееся определение - это «совершение одним лицом двух или более преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом в качестве самостоятельного состава преступления, и каждое из которых сохраняет свое уголовно-правовое значение» [7, с. 88]. На уровне уголовного закона отечественный законодатель выделяет две формы (вида) множественности: совокупность преступлений и рецидив (некоторые исследователи отмечают и такую форму, как совокупность приговоров). Нормы, определяющие совокупность и рецидив, расположены в гл. III УК РФ «Понятие преступления и виды преступлений».
В Уголовном кодексе Республики Армения выделены три вида множественности - совокупность преступлений, повторность преступлений и рецидив, они описываются в гл. III «Понятие и виды преступлений». В ч. 1 ст. 20 УК Армении, по сути, речь идет о реальной и идеальной совокупности. Так, в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 20 УК Армении «совокупностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или различными частями одной и той же статьи Кодекса, ни за одно из которых оно не было осуждено» [8]. В п. 2 ч. 1 ст. 20 УК Армении указано, что совокупностью является «и такое одно действие (бездействие), которое содержит признаки преступлений, предусмотренных двумя или более статьями Кодекса» [9]. Также в названной статье определены условия наступления уголовной ответственности - лицо несет ее за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи Кодекса. Обращает на себя внимание тот факт, что в отличие от ст. 17 УК РФ в ст. 20 УК Армении не описаны правила привлечения к ответственности при наличии конкуренции общей и специальной норм.
В соответствии со ст. 21 УК Армении, «повторностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной и той же статьей или частью статьи Особенной части Кодекса» [10]. Однако законодатель Армении делает оговорку, что повторность будет отсутствовать при совершении продолжаемого преступления, под которым предлагает понимать «совершение преступления, состоящего из двух или более деяний, объединенных одним преступным намерением» [11]. Допускается признание наличия повторности при совершении двух преступлений и более, предусмотренных различными статьями УК Армении, но только в случаях, обозначенных в Особенной части Кодекса. В соответствии с ч. 4 ст. 21 УК Армении, «повторность отсутствует, если за ранее совершенное преступление лицо было освобождено от уголовной ответственности либо судимость была погашена или снята» [12]. Стоит обратить внимание, что при регламентации повторности в уголовном законодательстве этой страны в значительной степени воспроизводится ранее выведенный из УК РФ институт неоднократности, за тем лишь исключением, что в ч. 3 ст. 16 УК РФ определялись правила квалификации при неоднократности преступлений, чего нет в ст. 21 УК Армении.
В ст. 22 УК Армении содержится понятие рецидива преступлений, оно сходно категории, содержащейся в ч. 1 ст. 18 УК РФ. Его обязательными признаками являются следующие: 1) совершение умышленного преступления; 2) наличие судимости за ранее совершенное умышленное преступление. Аналогично УК РФ в УК Армении также выделяются простой, опасный и особо
опасный рецидив. По сравнению с действующей редакцией УК РФ обращает на себя внимание тот факт, что в отличие от России в Армении опасным рецидивом признается совершение умышленного преступления любой категории, если лицо имеет не менее двух осуждений к лишению свободы за умышленное преступление любой категории. Значит, в этой части законодатель Армении проявляет большую строгость, так как в УК РФ для признания рецидива опасным должно быть совершено новое преступление, которое относится к категории тяжкого, и иметься осуждение к лишению свободы не менее двух раз за ранее совершенные преступления средней тяжести (п. «а» ч. 2 ст. 18 УК РФ). При признании рецидива в соответствии с ч. 4 ст. 22 УК Армении не учитываются только два обстоятельства: судимости, снятые или погашенные в установленном законе порядке, а также судимости, полученные лицом до достижения 18-летнего возраста. В то время как в России наряду с перечисленными не учитываются судимости за умышленные преступления небольшой тяжести, а также «судимости за преступления, осуждение за которые признавалось условным либо по которым предоставлялась отсрочка исполнения приговора, если условное осуждение или отсрочка исполнения приговора не отменялись и лицо не направлялось для отбывания наказания в места лишения свободы» (ч. 4 ст. 18 УК РФ). Стоит заметить, что в ст. 22 УК Армении в отличие от ст. 18 УК РФ не содержится положения о том, что рецидив влечет более строгое наказание.
В современной редакции УК Республики Беларусь описываются два вида множественности: совокупность и рецидив. В отличие от России и Армении, в законодательстве которых сам термин «множественность» не упоминается, а ее разновидности определяются в главах о понятии и видах преступлений, в УК Белоруссии исследуемые институты содержатся в самостоятельной главе - гл. 7 «Множественность преступлений». В ч. 1 ст. 42 УК Белоруссии по сравнению с УК Армении и УК России дана более развернутая дефиниция: «Совокупностью преступлений признаются совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями Особенной части настоящего Кодекса либо разными частями одной и той же статьи, а равно совершение преступлений, предусмотренных одной и той же статьей Особенной части настоящего Кодекса, из которых одни квалифицируются как оконченное преступление, а другие - как приготовление, покушение или соучастие в преступлении, ни за одно из которых лицо не было осуждено. При этом лицо несет уголовную ответственность за каждое совершенное преступление по соответствующей статье настоящего Кодекса» [13]. Обращает на себя внимание отсутствие описания так называемой идеальной совокупности. Аналогично отечественному законодательству в ч. 2 ст. 42 УК Белоруссии предусмотрены правила квалификации при наличии конкуренции общей и специальной норм.
Определение рецидива сходно с содержащимся в ч. 1 ст. 18 УК РФ. В УК Белоруссии также выделяются простой, опасный и особо опасный виды рецидива. Аналогично законодателю Армении опасным по УК Белоруссии признается рецидив при повторном совершении умышленного преступления любой категории, но только при условии, что ранее лицо было не менее трех раз осуждено и отбывало наказание в виде лишения свободы за умышленные преступления (подп. 1 ч. 2 ст. 43 УК Белоруссии). В отличие от УК России и УК Армении в ч. 2 ст. 43 УК Белоруссии описываются три разновидности опасного рецидива. При признании рецидива не учитываются судимости за преступления, совершенные лицом в возрасте до 18 лет, либо судимости, снятые или погашенные в установленном законом порядке (ч. 4 ст. 43 УК Белоруссии). Рецидив влечет назначение более строгого наказания.
Законодательству Белоруссии известны административная и дисциплинарная преюдиция, однако разновидностями множественности они не признаются, а порядок привлечения к ответственности за такие деяния описан в ст. 32 гл. 5 «Условия уголовной ответственности».
В УК Республики Казахстан выделяются три вида множественности: неоднократность, совокупность, рецидив. Соответствующие нормы расположены в разделе 2 «Уголовные правонарушения».
Законодатель Казахстана подробно описывает неоднократность в ст. 12 УК. Само понятие неоднократности аналогичному тому, которое дается в УК Армении, но так как в УК Казахстана наряду с преступлениями выделяется уголовный проступок, то особо подчеркнуто, что преступление и уголовный проступок не образуют между собой неоднократность. Однако возможна неоднократность уголовных проступков (ч. 5 ст. 12 УК Казахстана). «Уголовное правонарушение не признается совершенным неоднократно, если за ранее совершенное уголовное правонарушение лицо было осуждено либо освобождено от уголовной ответственности по основаниям, установленным законом. Не признается неоднократным продолжаемое уголовное правонарушение, т. е. уголовное правонарушение, состоящее из ряда одинаковых противоправных деяний, которые охватываются едиными умыслом и целью и образуют в целом одно уголовное правонарушение. В случаях, когда неоднократность преступлений предусмотрена настоящим Кодексом в качестве обстоятельства,
влекущего за собой более строгое наказание, совершенные лицом преступления квалифицируются по соответствующей части статьи Особенной части настоящего Кодекса, предусматривающей наказание за неоднократность преступлений» [14] (ч. 2-4 ст. 12 УК Казахстана).
Понятие совокупности преступлений раскрывается в ст. 13 УК Казахстана, по содержанию оно аналогично тому смыслу, который вкладывает в него законодатель как Армении, так и Белоруссии. Стоит отметить только, что в статье о совокупности выделяется реальная и идеальная совокупность, определены условия наступления ответственности при наличии совокупности, уделено внимание особенностям квалификации при конкуренции общей и специальной норм.
В отличие от российского законодательства, а также законодательства рассмотренных ранее стран интересный подход продемонстрирован в УК Казахстана при определении рецидива. В частности, в соответствии с ч. 1 ст. 14 УК этого государства «рецидивом преступлений признается совершение лицом тяжкого преступления, если ранее это лицо осуждалось к лишению свободы за совершение тяжкого преступления» [15]. Следовательно, рецидив могут образовывать только тяжкие и особо тяжкие преступления, с учетом этого и видов рецидива в УК Казахстана только два - простой и опасный. При признании рецидива аналогично УК Белоруссии и УК Армении не учитываются снятые и погашенные судимости, а также полученные в возрасте до 18 лет. В ч. 4 ст. 14 определено, что рецидив влечет более строгое наказание.
В Уголовном кодексе Кыргызской Республики в гл. 3 «Понятие и классификация преступлений. Основание ответственности за преступление» в отличие от всех ранее рассмотренных кодексов, в том числе российского, говорится только об одной форме множественности - совокупности преступлений. В ст. 21 УК Кыргызстана дается весьма лаконичное понятие: «Совокупностью преступлений признается совершение лицом двух или более преступлений. При этом не учитываются преступления, за которые лицо уже было осуждено на основании приговора суда, вступившего в законную силу, или было оправдано или освобождено от уголовной ответственности, или освобождено от наказания» [16]. О рецидиве как форме множественности в УК Кыргызстана не говорится, причем ни судимость, ни рецидив не включены законодателем в число обстоятельств, отягчающих наказание. Особое внимание привлекает тот факт, что в УК Кыргызстана на законодательном уровне определено понятие длящегося преступления (ст. 20), также описаны правила квалификации преступлений: при конкуренции общей и специальной норм и конкуренции целого и части (ст. 22); при конкуренции двух специальных норм (ст. 23); специальные правила уголовно-правовой квалификации (ст. 24).
Подводя итог анализу уголовного законодательства стран ЕАЭС в части регламентации института множественности, можно сделать следующие выводы. Во-первых, во всех изученных странах, за исключением Белоруссии, на законодательном уровне термин «множественность» преступлений не используется. Во-вторых, в разных государствах наблюдается разный подход к выделению форм (видов) множественности. Во всех странах упоминается такая форма множественности, как совокупность преступлений, в большинстве - рецидив, в некоторых - неоднократность (повтор-ность). В-третьих, даже в случае совпадения в части выделения форм множественности их содержание описывается по-разному. Наблюдается некоторое сходство в понимании рецидива, но по поводу его видов также обнаруживается несовпадение взглядов на критерии отнесения рецидива к тому или иному виду, а также установления случаев непризнания повторного совершения преступления рецидивом. В целом необходимо заметить, что в УК Армении, УК Белоруссии и УК Казахстана сохранилось то понимание совокупности преступлений, которое существовало в первоначальной редакции ст. 17 УК РФ. Аналогичное замечание можно сделать и в отношении толкования опасного рецидива, а также случаев непризнания в деянии лица рецидива.
С позиции заимствования видится интересным то, что в некоторых странах на законодательном уровне раскрывается понятие длящегося и продолжаемого преступления (например, УК Казахстана, УК Кыргызстана), что способствует более четкому отграничению сложных единичных преступлений от случаев множественности, а также наблюдается детальная регламентация правил квалификации преступлений в случае конкуренции норм (в частности, УК Кыргызстана). Кроме того, привлекает внимание решение законодателя Киргизии, отказавшегося от такой формы множественности, как рецидив. Представляется, что позиция отечественного законодателя в части регламентации рецидива является непоследовательной. С одной стороны, рецидив признается обстоятельством, отягчающим наказание (ст. 63 УК РФ), а в ч. 5 ст. 18 УК РФ указано, что рецидив преступлений влечет более строгое наказание, а также иные последствия, предусмотренные законодательством РФ. С другой - по сравнению с первоначальной редакцией УК существенно расширены случаи непризнания повторного совершения преступления рецидивом в ч. 4 ст. 18 УК РФ (в отличие от законодательства рассмотренных стран), изменились и условия признания рецидива опасным - теперь таковым может быть признан рецидив только при совершении нового тяжкого преступления, при соблюдении иных условий, описанных в п. «а» и «б» ч. 2 ст. 18 УК РФ. Помимо этого, значение выделения видов рецидива нивелировано за счет определения единых правил
назначения наказания в ст. 68 УК РФ. Более того, установление границы не менее трети от максимального наказания привело к тому, что при расчетах нередко данная треть оказывается меньше, чем нижняя граница наказания, установленная в санкции статьи Особенной части УК. Таким образом, фактически в современной редакции УК РФ рецидив может повлиять только на принятие решения о возможности освобождения от уголовной ответственности и некоторых видов освобождения от наказания, а также на выбор вида исправительного учреждения при назначении наказания в виде лишения свободы. С учетом приведенного опыта стран ЕАЭС полагаем, что отечественному законодателю при оценке рецидива необходимо быть более последовательным.
Список источников:
1. Досаева Г.С. К вопросу о множественности преступлений // Российская юстиция. 2014. № 10. С. 18-21 ; Шкредова Э.Г. Множественность преступлений в современной доктрине: понятие и признаки // Журнал российского права. 2014. № 10. С. 78-87.
2. Малков В. К вопросу о формах и видах множественности преступлений по уголовному праву России // Уголовное право. 2009. № 1. С. 30-38 ; Черненко Т. Формы множественности преступлений // Уголовное право. 2008. № 4. С. 54-58.
3. Гарбатович Д.А. Назначение наказания по совокупности преступлений: ошибки в применении уголовного закона // Администратор суда. 2020. № 1. С. 13-15 ; Спивак С.Г. Пробелы и проблемы определения предельного срока наказания по совокупности преступлений // Российский судья. 2006. № 4. С. 10-13.
4. Иванов Н.Г. Этюды о российской уголовной политике и ее конкретных воплощениях. М., 2019. 173 с.
5. Подройкина И.А. Зарубежный опыт и преемственность при построении системы наказаний в России // Бизнес. Образование. Право. 2012. № 4 (21). С. 247-250.
6. Подройкина И.А., Архипова А.С. Ответственность за совершение контрабанды наличных денежных средств и (или) денежных инструментов в странах ЕАЭС // Особенности государственного регулирования внешнеэкономической деятельности в современных условиях : материалы VI Всероссийской научно-практической конференции. Ростов н/Д.,
2019. С. 362-369.
7. Уголовное право : учебник для бакалавров / отв. ред. И.А. Подройкина, Е.В. Серегина, С.И. Улезько. В 2 т. Т. 1. Общая часть. М., 2012. 549 с.
8. Уголовный кодекс Республики Армения [Электронный ресурс] : по состоянию на 3 июня 2021 г. // Национальное собрание Республики Армения : официальный сайт. 2021. URL: http://www.parliament.am/legislation.php?sel=show&ID=1349&lang=rus (дата обращения: 07.08.2021).
9. Там же.
10. Там же.
11. Там же.
12. Там же.
13. Уголовный кодекс Республики Беларусь [Электронный ресурс] : по состоянию на 19 июня 2021 г. // Национальный правовой интернет-портал Республики Беларусь. 2021. URL: https://pravo.by/document/?guid=3871&p0=Hk9900275 (дата обращения: 07.08.2021).
14. Уголовный кодекс Республики Казахстан [Электронный ресурс] : по состоянию на 30 дек. 2020 г. // Правмедиа.Юрист.
2020. URL: https://online.zakon.kz/Document/?doc_id=31575252#pos=5;-106 (дата обращения: 07.08.2021).
15. Там же.
16. Уголовный кодекс Кыргызской Республики [Электронный ресурс] : по состоянию на 12 мая 2021 г. // Там же. 2021. URL: https://clck.ru/WsFfj (дата обращения: 07.08.2021).
Информация об авторах И.А. Подройкина - доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовно-правовых дисциплин Ростовского филиала, Российская таможенная академия, Ростов-на-Дону; профессор кафедры уголовного права и криминологии, Чеченский государственный университет, Грозный, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=410902.
А.М. Борзаев - аспирант кафедры уголовного права и криминологии, Чеченский государственный университет, Грозный, Россия.
Information about the authors I.A. Podroykina - D.Phill. in Law, Associate Professor, Professor of Criminal Law Disciplines Department, Rostov Branch, Russian Customs Academy, Rostov-on-Don; Professor of Criminal Law and Criminology Department, Chechen State University, Grozny, Russia. https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=410902.
A.M. Borzaev - PhD student, Department of Criminal Law and Criminology, Chechen State University, Grozny, Russia.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 26.06.2021; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 12.07.2021 Принята к публикации / Accepted for publication 19.08.2021.
