CC BY
53Многообразие религиозного опыта в современном обществе: социологический анализ
Грудина Татьяна Николаевна,
кандидат социологических наук, старший преподаватель кафедры истории и теории социологии социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова E-mail: tngrudina@gmail.com
В данной работе предлагается анализ рубрики «Социология религии» журнала «Социологические исследования» (Социс). Рассматриваемые статьи объединены по разным направлениям в зависимости от тематики. Проведенное исследование позволило выявить основные тенденции и векторы в области развития социологии религии в современном научном социологическом знании, обобщить основные направления научно-исследовательского знания. Проанализированы публикации, размещенные в журнале за последние пять лет. Статистика публикаций в указанной рубрике позволяет косвенно судить о вкладе журнала в развитие такой достаточно малоизученной отрасли в социологии, как социология религии. В представленном обзоре предпринята попытка отразить наиболее современные и актуальные тренды и направления исследовательской деятельности в области социологии религии. Принимая во внимание, что в рамках данного обзора мы не стремились дать описание подробной картины, сложившейся на настоящий момент в данной области, мы остановимся лишь на тех основных темах, которые поднимались в журнале и предлагались к социологическому обозрению. Многообразие заявленных тем раскрывает значимость и актуальность дальнейшего развития социологии религии как исследовательского направления с учетом положения журнала как ведущего профессионального издания широкого профиля. Наряду с этим, отмечается необходимость дальнейшего изучения религиозной проблематики с точки зрения современных глобальных вызовов и отечественных реалий.
Ключевые слова: социология религии, отрасль знания, новые религиозные движения, Церковь, религиозный выбор, государственно-конфессиональные отношения, религиозность.
Несколько общих замечаний. Необходимо отметить, что социология религии является междисциплинарной отраслью знания социологической науки. Здесь социологический подход находится в тесной взаимосвязи с подходами других научных дисциплин, которые занимаются изучением религии. Рассматривая социологию религии как отдельную отрасль знания, следует отметить, что она выступает в качестве «научного исследования социальной обусловленности, социального содержания, социальных функций религиозных институтов (вероисповедных установлений и организаций) и религиозных практик (индивидуального и группового поведения); осуществляется с помощью количественных и качественных методов; включает в себя теоретическую, эмпирическую и прикладную социологию религии» [30, С. 8].
По мнению ученых, занимающихся разработкой и исследованием данной проблематики, «социология религии может выступать и как одна из отраслей (субдисциплина) общей социологии, и как одно из направлений религиоведения, и как рефлексия религиозной мысли над социальным измерением религии (религиозная социология). В научном языке социологии религии имеются религиозные понятия, получившие социологическое осмысление (например, «церковь», «секта», «культ», «деноминация» и пр.). Стоит отметить, что общепринятые социологические термины, а также понятия, заимствованные из ряда других социо-гуманитарных дисциплин, сочетаются с указанными выше дефинициями (например, депри-вация, стигматизация, конверсия и пр.).
Что касается предметной области социологии религии, здесь исследователи могут как значительно сужать ее рамки, так и чрезмерно их расширять (в зависимости от того, что вкладывается в трактовку данного понятия - что
19
считать религией, а что ею не является).
Рассматривая накопленный опыт в области исследования социологии религии, можно добавить, что «энциклопедические издания по вопросам религии и общества на многих научных конференциях и в периодике по социологии религии постоянно указывается на отставание используемых теорий от растущего многообразия религиозных процессов и явлений. На исходе ХХ века был поставлен вопрос о формировании «новой парадигмы» социологического исследования взаимоотношений религии и общества (С. Уорнер и др.). Некоторые исследователи предлагают пересмотреть привычные стереотипы и не пытаться свести к стандартному образу религии то, что можно описать более широким понятием «духовности» (Р. Фенн, К. Флэнаган, К. Кри-стиано и др.)» [30, С. 8]. Специалисты в области социологии религии отмечают, что «принципом социологии религии является отказ от априорных оценок в отношении к явлениям религии -любое из них должно рассматриваться не как "истинное" или "ложное", а исходя из выявления реальных (социальных, моральных, психологических, мировоззренческих) потребностей последователей религиозных идей, из анализа функциональности религиозных учений, ритуалов, организаций в структурах общества. Социология религии имеет дело только с тем материалом религиозной жизни индивидов и общества, который доступен научному инструментарию. Считается, что такие феномены как мистический опыт верующих или же конфессиональные смыслы вероучений не могут быть предметами социологического исследования. На почве разных трактовок этого обстоятельства обозначилось разделение между светской социологией религии и религиозной социологией» [30, С. 4].
Упомянув значимые общие тенденции и содержательные характеристики в области социологии религии, перейдем к рассмотрению основных тем, которые были затронуты авторами публи-
каций по социологии религии в журнале «Социс» в последнее пять лет. Среди актуальных направлений исследований можно выделить как проблемы религиозного фундаментализма, религиозного национализма, секуляризации, так темы, связанные с религиозного религиозного выбора, взаимоотношений религии и общества, изучению феномена «религиозности», социальным аспектам религиозной жизни. Активно развиваются исследования мотивов и направлений религиозного поиска среди молодого поколения нашей страны. Особое внимание исследователей привлекло к себе так называемое религиозное возрождение на постсоветском пространстве и бывших социалистических странах. Новые религиозные движения (НРД) рассматриваются на основе ценностей и потребностей, а также методологии их изучения, реакции общества и государства на НРД. Далее мы приступим к рассмотрению и анализу отдельных направлений.
Новые религиозные движения. Актуальным направлением в социологии религии является социологическое изучение новых религиозных движений (НРД). В условиях современных технологий и глобального общества активно развиваются и начинают конкурировать с традиционными религиями новые религиозные движения [33]. Исследователи относят преимущественно НРД к религии городов. Новые формы религиозности успешно приспосабливаются и активно развиваются в условиях городского образа жизни. А также находят отклики среди различных слоев населения - это и молодежь, студенты, и специалисты высокого класса, мигранты и пр. Для современной религиозности характерно формирование в условиях меняющейся религии. На выявление особенностей и закономерностей этих изменений и направлен исследовательский фокус многих социологов религии в настоящее время.
Вышедшая в 2018 году статья «Ти-пологизация новых религиозных движений на основе ценностей и потребностей» (№ 1-2018) авторского коллек-
20
тива Т.С. Прониной, Ю.С. Федотова, Е.Ю. Федотова [18] посвящена проблемам типологизации новых религиозных движений, их рассмотрению сквозь призму ценностей и потребностей. Как отмечают авторы, в современное информационное общество предлагает множественный выбор различного рода религиозных объединений. В связи с этим, именно ценности и потребности являются решающими при осуществлении выбора адептами того или иного религиозного объединения. Авторы на основании сравнения ценностей и потребностей респондентов составляют и описывают социологические портреты верующих, анализируя их моти-вационный религиозный выбор. Помимо этого, исследователями также был затронут вопрос мотивов религиозного выбора, а конкретно, каковы мотивы верующего человека, имеющего потребность пренебречь возрастившую его религиозную традицию в культурном плане, стремление к нетрадиционности. При этом «нетрадиционность в рассматриваемом случае определяется контрастом привнесенных или возрождённых идей по сравнению с устоявшимися в течение длительного времени представлениями, практиками и моделями поведения, ставшими привычными внутри окружающей культурной среды» [18, С. 74]. По мнению авторов, феномену нетрадиционной религиозности разные социальные науки все больше проявляют свой исследовательский интерес.
Продолжая тему НРД, обратимся к статье, опубликованной в 2016 году В.А. Мартинович «Методологические проблемы мониторинга новых религиозных движений» (№ 6-2016) [10]. Автором были выявлены основные методологические проблемы, которые появляются при осуществлении мониторинга качества новых религиозных движений (НРД) в конфессиональном пространстве разных стран мира. Как было упомянуто в исследовании, ключевыми проблемами, в рамках мониторинга являются проблемы, связанные с разработкой понятийного аппарата, а также
по сбору и обработке информации. Существующие препятствия на пути к объективному и независимому процессу проверки и перепроверки как единиц анализа, так и в области рассмотрения различных переменных, кодов, маркеров, с опорой на которые каждый исследователь мог бы осуществить корректную проверку и индентифициро-вать необходимые документы, относящиеся к деятельности НРД. С статье был предложен также и определенный метод в разрешении указанных проблем, который прошел апробацию при мониторинге НРД в Республике Беларусь в период 1997-2015 гг. Касательно исследования НРД, было отмечено, что «научно-исследовательские институты и органы государственного управления, специализирующиеся на мониторинге конфессионального пространства, не берутся за учет многообразия форм и типов нетрадиционной религиозности. Они представляют сведения о зарегистрированных религиозных организациях, исходя из допущения, что все формы религиозных сообществ значения не имеют. Одной из причин такого подхода является наличие методологических проблем, с которыми неизбежно сталкивается исследователь, приступающий к мониторингу НРД. Характер и специфика этих проблем, как и пути их преодоления, зависят от того, какие аспекты феномена НРД и/или реакции на него со стороны окружающего общества подлежат мониторингу» [10, С. 56].
Религиозность как исследовательская категория. Перейдем к рассмотрению темы эмпирического анализа такого понятия как «религиозность», каким образом, по мнению ряда авторов, можно интерпретировать полученную информацию в ходе исследования феномена «религиозности», с какими трудностями сталкивается исследователь в этом направлении. Современная социологическая мысль понятию религиозности уделяет значительную роль как на уровне гипотез, так и теоретических построений. Здесь ученые сталкиваются с необходимостью переосмысления и подходов, и инструмен-
21
тария в рамках операционализации операционализации понятия религиозности. Данной теме в журнале «Социс» были посвящены работы, вышедшие в 2016, а затем и в 2018 году исследовательским коллективом Н.С. Бабич, В.И. Хоменко «Концептуальные основы построения одномерной шкалы религиозности» (№ 6-2016)» [5]; «Шкала «предрасположенность к религиозности»: эмпирическая апробация и повышение уровня формализации модели» (№ 1-2018) [4]. Авторами была предпринята попытка обосновать насколько применима к массовым опросам одномерная шкала при изучении религиозности респондентов с целью измерить «предрасположенность к религии». Исследовательским коллективом применялся когнитивно-ориентированный подход, поскольку именно его авторы считают наиболее подходящим для измерения религиозности в рамках крупных исследований. Как это было указано выше, именно когнитивная теория религии была адаптирована и кон-цептуализировна к задачам измерения в социологии, апробировалась одно-вопросная порядковая измерительная шкала «предрасположенность к религии». Также рассматривалась возможность ее дальнейшего применения и повышения уровня формализации. На основании проведенного исследования, авторы делают вывод о целесообразности и в дальнейшем развивать и применять когнитивно-ориентированный способ измерения религиозности. «Необходимость дополнительной опера-ционализации связана с тем, что наиболее распространенные определения религии в социологической литературе, являясь теоретически обоснованными и проверенными временем, все же не могут удовлетворять всем многообразным контекстам эмпирических исследований религиозности. Поэтому начать анализ понятия "религия" полезно с рассмотрения ограничений его определений (прежде всего, словарных, как наиболее четко соотносящихся с языком социологических исследований), делающих не вполне удобным
их использование в качестве основы для разработки одномерной шкалы религиозности». [5, С. 66]. Поставленную перед собой задачу авторы рассматривают как поисковую и дискуссионную, и предлагают данную шкалу в качестве определенного русскоязычного инструмента к массовым опросам. Рассматривая возможность применении данной шкалы в исследовательских проектах, авторы отмечают: «религиозность - феномен вполне "прозрачный", часто исследуемый и трудноуловимый, создающий массу методических проблем. Относительная простота исследований религиозности обнаруживается, прежде всего, там, где она служит проявлением идентичности социальной группы, то есть входит в комплекс представлений людей о самих себе и своем поведении. В таких случаях оправданно, например, полагаться на самооценку религиозности респондентами, ибо кто же лучше их самих может знать, какая у них идентичность. Однако любые сравнительные исследования, охватывающие представителей разных традиций, сталкиваются с серьезными трудностями» [5, С. 65-66]. Среди трудностей, возникающих при измерении религиозности в условиях разных традиций, отмечалось отсутствие одномерной шкалы религиозности.
Конструированию обобщенного показателя религиозности посвящена статья Е.В. Пруцковой, К.В. Маркина «Типология православных россиян: проблема конструирования обобщенного показателя религиозности» (№ 8-2017) [19]. Для измерения феномена религиозности социология религии накопила достаточно большое количество подходов, среди которых основную часть составляет методологическая литература по проблемам опе-рационализации указанного понятия [26,31,32]. Вместе с тем, авторами было отмечено, что проблеме конструирования общего показателя религиозности внимание практически не уделяется. В статье авторы попытались представить типологию православных россиян. В основу данного анализа был поло-
22
жен иерархический кластерный анализ по результатам всероссийкого опроса «Ортодокс монитор» (2011) [31]. Типология приводится по четырем индикаторам: вера в Бога, частота посещения храма, частота посещения религиозных служб, частота исповеди и причастия. В работе представлены три основных подхода к решению задачи конструирования показателя религиозности в социологическом исследовании. Рассмотрены в этих подходах как сильные, так и слабые стороны» [19].
Региональному аспекту в области исследования религиозности посвящена статья авторского коллектива Е.И. Гришаевой, О.М. Фархитдиновой, В.А. Шумковой «Религиозность верующих Екатеринбургской метрополии: от ортодоксии к постсекулярной эклектике» (№ 8-2017) [7]. В изложенном материале рассмотрена «эклектичная религиозность» как вне, так и внутри Церкви. Важно отметить, что авторы указывают на значимость решения в своей статье таких основных проблем, как концептуализация понятия «эклектичная религиозность», а также совершают попытку уточнить, каким методом измерять уровень религиозности среди респондентов. Среди прочих тем, подробно разбираются следующие вопросы изучения религиозности: каким образом эклектичная религиозность распространяется в зависимости от возраста респондентов? Существует ли зависимость уровня религиозности от уровня религиозной грамотности респондентов? Каким образом проявляются неортодоксальные идеи и практики православных христиан (в сравнении по городам Свердловской области)? В своих теоретических умозаключениях авторы приходят к выводу о том, что «эклектичная религиозность - следствие институциональной дифференциации, религиозного плюрализма, индивидуализации религиозного опыта. Ее распространенность связана с тем, что демонтаж советской секулярной модели и постсоветская экономическая нестабильность привели к росту интереса к религиям при отсутствии условий
для религиозной социализации. Наиболее высок уровень эклектичной религиозности среди слабовоцерковленных, связан с низким уровнем ритуальной активности и религиозной грамотности, слабой вовлеченностью в жизнь церкви» [7, С. 115]. С точки зрения возрастной дифференциации, авторы приходят к выводу о большей открытости молодого поколения в отношении нетрадиционных представлений, склонно к экспериментам и новациям вследствие возрастных особенностей.
С темой изучения религиозности также связана статья С.В. Рыжовой «Особенности изучения религиозной идентичности россиян» (№ 10-2016) [20]. В статье в качестве ключевого методологического вопроса был поставлен следующий тезис - возможно ли с точки зрения самоидентификации респондента считать его религиозным. Здесь акцент делается на том, каковы мотивы религиозной идентичности и субъективный смыл, выделяются индикаторы религиозности и религиозной самоидентификации. На основании проведенного исследования, автор отмечает: «религиозную идентичность можно рассматривать как связующее звено между институциональной религиозностью и личными религиозными мотивами. Она определяется социальными факторами и сама оказывает влияние на социум» [20, С. 120]. Примером в становлении религиозной идентичности взято преимущественно православие. Также разработана типология религиозной (православной) идентичности. Следующие типы православной идентичности были представлены исследователями: внеинститу-циальная православная идентичность, групповая православная идентичность, индивидуально-личностная православная идентичность, социально-личностная православная идентичность. В качестве одного из выводов, приводится достаточно противоречивый по мнению разных исследователей, но вполне правомерный тезис о том, что «религиозной самоидентификации достаточно, чтобы считать че-
23
ловека обладающим той или иной формой религиозного сознания, а значит, и религиозной идентичностью. Если в той или иной мере он соотносит себя с религией и относит себя к числу верующих/религиозных, то можно говорить о наличии религиозной идентичности. В основе личного самоопределения человека в отношении религии лежит ценностный выбор и определенная мотивация. В основе формирования религиозной идентичности лежит конфигурация личностных мотивов: потребность в принадлежности к устойчивой макрообщности, "очарованность" культурой, поиск нравственного авторитета, смысла жизни, собственно богоискательство. Ценности и мотивы религиозной идентичности оказывают воздействие на социальное поведение человека, определяют его конфессиональный облик» [20, С. 120]. По мнению М.М. Мчедловой, «сегодня российскими социологами единодушно отмечается, что современная массовая религиозность, сформировавшаяся в период постсоветского развития страны, имеет черты культурной идентичности, она формируется как духовная консолидация вокруг культурно-ценностной матрицы, которая на протяжении жизни многих поколений обеспечивала социально-культурную устойчивость и выживаемость общества» [12, С. 78]. Таким образом, вопрос религиозной самоидентификации в массовых опросам по прежнему остается дискуссионным и требует более внимательного эмпирического обоснования при дальнейших исследованиях.
В продолжении темы религиозности, а именно, более углубленному изучением религиозных политических ориентаций посвящена статья С.В. Рыжовой «Этноконфессиональная идентичность и формирование религиозных политических ориентаций» (№ 10-2015)[21]. Религиозно-политические ориентации мусульман и православных были рассмотрены автором на примере исследования в Республике Башкортостан. Рассматривался аспект религиозно-политических ориентаций
мусульман и православных и основания для межконфессионального доверия. Отдельно и более пристально анализировались установки молодежи в сфере государственно-религиозных отношений. Так, по мнению автора, «этническая солидарность и религиозность обнаруживают особую значимость культурного фактора в процессах общественной и политической консолидации страны. Религия становится одним из маркеров этнической идентичности, фактором политики и процессов формирования гражданского общества» [21, С. 136].
Интересная и весьма злободневная тема рассмотрена в работе Х.В. Дзуце-ва, Н.В. Корниенко - «Отношение жителей Северного Кавказа к свободе вероисповедания и вероотступникам» (№ 1-2018) [8]. В качестве актуальных региональных проблем распространяются идеи свободы вероисповедания, а также насколько сильно одобряется или осуждается такой феномен как вероотступничество в рамках отдельного региона (Северного Кавказа). По мнению исследователей, именно отношение к вероотступникам показывает истинный уровень свободы вероисповедания и уважения к праву каждого человека на религиозное самоопределение. Этническая и религиозная идентичность авторами рассмотрены во взаимосвязи, что позволяет им сделать вывода о том, как распространяются идеи свободы вероисповедания среди населения - от безразличного отношения до открытого выражения либо одобрения, либо осуждения тех, кто совершил отступление от исповедуемой веры. Также были рассмотрены особенности, связанные с религиозной принадлежностью среди христианского (по преимуществу православного) и мусульманского населения жителей Северного Кавказа. Как отмечают исследователи, «несмотря на многовековую историю сосуществования разных религий на территории самого полиэтнического региона России и высокого уважения к религиозным ценностям православных христиан и мусульман, идеи
24
свободы вероисповедания не всегда находят отклик у жителей СКФО РФ. Религиозная принадлежность воспринимается как элемент этнической самоидентификации, поэтому вероотступничество относится не только к сфере религии, но и к межэтническим взаимоотношениям» [8, С. 91].
Светская социология религии и религиозная социология. Что касается темы светской социологии религии и религиозной социологии, в статье М.Ю. Смирнова «Религиозная социология и социология религии: соотношение и взаимоотношения» (№ 8-2014) [24] эта проблематика освящена достаточно подробно. Автор уделяет особое внимание некоторым теоретическим и теоретико-методологическим аспектам религиозной социологии. В частности, такое направление в социологии религии как «христианская социология» изучается довольно широко. Исследователем предпринята попытка разобраться и осмыслить проблемы применения современного социологического подхода к исследованию православия. Среди прочих рассмотренных направлений, значительное внимание уделяется рассмотрению положения социологии религии в России. Приведенная авторская трактовка помогает лучше узнать и понять специфику взаимоотношений социологии религии и религиозной социологии.
Как уже было отмечено ранее, важным и актуальным, по мнению автора, остается вопрос преподавания дисциплины социологии религии в условиях российского высшего образования. Эта тема подробна изучена в работе М.Ю. Смирнова «Образовательная среда социологии религии» (№ 5-2017) [23]. Здесь высказана авторская позиция о назначении религии и ее значимости в современном научном знании об обществе. Также обращено внимание на отсутствие в России специальной подготовки по социологии религии. Вместе с тем, в статье отмечается, что положение социологии религии характеризуется как маргинальное в образовательных программах по социологии
и по религиоведению на всех уровнях обучения в высшей школе (бакалавриат, специалитет, магистратура, аспирантура). Автор апеллирует к тому, что «в рамках высшей школы поддерживается лишь минимальный уровень знаний в области социологии религии, носителями которых являются отдельные преподаватели и немногочисленные студенты (преимущественно, обучающиеся по направлениям "социология" и "религиоведение"). Неудивительно поэтому, что вопросы социологии религии получают только эпизодическое отражение в избираемой тематике курсовых и выпускных квалификационных работ, магистерских диссертаций» [23, С. 86]. Автор активно защищает среди научного сообщества тезис «об общественной необходимости профессионального образования по социологии религии, настаивая на том, что обществу нужны люди, умеющие точно понять и публично объяснить то, что происходит с религией и вокруг религии в этом обществе» [23, С. 86].
Государственно - конфессиональные отношения. Вопросам государственно-конфессиональных отношений посвящена статья М.М. Мчед-ловой «Религия, общество, государство: вызовы и угрозы современности» (№ 10-2016) [11]. Современное общество, по мнению автора, на уровне социокультурного и политического пространства постоянно сталкивается с новыми формами и тенденциями в религиозной сфере. «Пересмотр западного политического и ценностного проекта сместил фокус дискуссий о соотношении устойчивого и подвижного, традиционного и современного в религиозную призму. Возникающие новые конфигурации в публичной и приватной сферах маркируют трансформацию традиционных взаимоотношений религии, общества и государства, соответствовавших модерну и парадигме секуляризации» [11, С. 110]. В дополнение отмечено, что «постоянно возникающие вызовы и угрозы, существующие в условиях глобальных рисков религиозного терроризма, увеличение влияния ре-
25
лигиозной и конфессиональной идентичности имеет определенную остроту и значимость как в рамках цивилизаци-онного уровня, так и на уровне локальном, личностно-индивидуальном» [11, С. 110].
Теме взаимоотношения Церкви и государства уделяет внимание в своей статье Г.С. Широкаловой «Свобода совести как политический инструмент в дискуссиях 1980-х гг.» (№ 3-2015) [27]. По поводу того, каким образом происходит взаимодействие институтов церкви и государства, автор пишет, что четверть века назад наше общество вступило в новый формат этих отношений. Затронутая проблематика, по мнению экспертов, является весьма спорной и дискуссионной, постольку мнение населения, как показали результаты исследования, отражает как позитивное, так и негативное отношение к подобного рода взаимодействиям между церковью и государством. Также высказывались опасения относительно сращивания этих основополагающих для жизни общества институтов. Здесь стоит обратить внимание на мнение академика Д.С. Лихачева, который в одном из своих интервью определил (с опорой на опыт дореволюционного периода истории) вектор возможных взаимоотношений между Церковью и государством: «Гарантия авторитета церкви -отдельность её от государства. Церковь и государство переплелись, и все вины государства падали на церковь. Эта формула погубила тогдашнее православие или, во всяком случае, подрубила его. Церковь должна быть отделена от государства. ...подчиненная государству церковь утратила свою духовную свободу, свободу совести. .А христианство - это не идеология, буржуазная или социалистическая. Это мировоззрение плюс этические нормы поведения в быту, в жизни. было бы несчастьем для христианства - воссоединение церкви и государства. Наоборот, церковь должна быть полностью отделена от государства для того, чтобы она могла свободно развиваться и быть религией в полном смысле этого слова» [17].
В работе Л.А. Андреевой «Трансформация христианства в XXI в.: феномен "южного христианства"» (№ 5-2017) [1] сделан акцент на происходящие изменения, связанные с перемещением мирового центра христианства с «глобального Севера» в страны «глобального Юга», общим процессом изменения традиционной этническо-географической локализации христианства в начале XXI в. В силу сложившегося территориального перераспределения, как отмечает исследователь, формируется феномен «южного христианства», а вместе с тем, по мнению автора, такого рода перемещение несет угрозу архаизации, понимаемой как закат христианства (по причине глубоких качественных отличий «южного христианства» от христианства Запада - «северного христианства»). Автор отталкиваются в своих рассуждениях от тезиса о том, что «религиозная вера - не отвлеченная философская концепция, а важная, долгое время остававшаяся центральной составной частью культуры, высшей ценностью, опорой государственных и общественных институтов, фундаментом картины мира, то иссякновение христианской религиозности сопровождается существенными изменениями: европейская цивилизация перестает быть христианской. И логическим следствием этого является стремительное перемещение центра тяжести христианства в страны "глобального Юга"» [1, С. 78].
Конфессиональные сообщества и организации. Рассмотрению такой ведущей доктрины как иудаизм, а в частности изучению современного еврейства посвящены работы Е.А. Островской Среди них отметим: «Множественные современности ортодоксального еврейства Санкт-Петербурга» (№ 5-2017) [13], «Религиозное «еврейство»: опыт биографического нарратива в закрытой группе» (№ 2-2016) [15], «О глобальных транснациональных этнорелигиозных диаспорах» (№ 10-2016) [14]. Автор обращает внимание на особенность использования понятия «религиозность»
26
в рамках современного профессионального дискурса социологии религии. Как отмечает Е.А. Островская, понятие «религиозность» наиболее востребовано и часто используемое в исследованиях. Автором была предпринята попытка применить метод биографического нарратива, благодаря чему получилось выявить коллективные и индивидуальные компоненты религиозности. Как было отмечено в статье, всякий метод исследования обладает как положительными сторонами, так и отрицательными. Использование биографического метода имеет определенные трудности, что в работах было особо отмечено. Разъяснению методологических особенностей (поиску респондентов, стадиям интервьюирования и пр.), а также иллюстративным примерам на основе исследования повседневной еврейской религиозности еврейства Санкт-Петербурга, полевого изучения множественной современности питерского религиозного еврействаавтор останавливает подробное внимание [13]. Фокус внимания был направлен исследователем на нарративы респондентов, принадлежащих к модерн-ортодокс и респондентов-хабадников любавчско-го направления, поскольку, как было отмечено, их взгляды и мировоззрение несут в себе принципиально различные культурные программы современности. Рассматривая дальше изучаемую автором тематику, Е.А. Островская обращает внимание на формирование глобальных транснациональных этнорелигиозных диаспор [14].
Анализируя тему формирования диаспор, следует обратиться к исследованию А.И. Кирилловой «Вовлеченность в религиозные практики как фактор интеграции мигрантов» (№ 2-2016) [9]. К анализу здесь представлен тезис: каким образом вовлеченность в религиозные практики мигрантов из среднеазиатских республик влияет на их интеграцию в обществе. С помощью типологии мигрантов по их уровню религиозности, определяется исследователем существующая взаимосвязь как с конфессиональной, так и с этнической
идентификацией. Автор значительное внимание уделяет процессу ассимиляции и налаживания взаимоотношения с принимающей их средой, каким образом осуществляется их интеграция в среду пребывания и социально-психологическая адаптация сквозь призму конфессиональной принадлежности.
Религиозный поиск молодого поколения. Как уже было упомянуто выше, в поле зрения современных исследователей по социологии религии вошли также и проблемы религиозного поиска молодого поколения нашей страны, поскольку «молодежная среда рассматривается и как "резервуар" для традиционных форм религии, и как потенциальный контингент для религиозных новообразований - куда пойдут "ищущие" из поколения "бэби-бума", во многом связывается с доминирующими векторами социальных процессов» [30, С. 9]. Так, в статье Е.И. Ари-нина, Д.И Петросян «Особенности религиозности студентов» (№ 6-2016) [3] рассмотрены особенности религиозности студентов, перспектив формирования «религиозного образа жизни» в молодежной среде и связи религиозности с установками на толерантность. Авторами были использованы подходы «коммуникативной онтологии» Н. Лу-мана и «интерпретативной антропологии» К. Гирца, с помощью которых, по мнению исследователей, более широко возможно изучить религиозность современного студенчества, ее характерные особенности (были представлены результаты анкетирования студентов Владимирского государственного университета). Авторы отталкиваются от вывода о слабой разработанности в социологической науке инструментария по адекватному измерению степени религиозности населения, а также выявлению мотивов, склонности индивидов подчинять свою жизнь требованиям их веры.
Продолжением проблематики религии в молодежной среде является статья Г.С. Широкаловой, О.К. Шиман-ской, А.В. Аникиной «Существуют ли
27
гендерные особенности религиозности студенческой молодежи?» (№ 6-2016) [28]. Сквозь призму изучения самоидентификации студенческой молодели своей религиозности, значения семьи в религиозном выборе молодежи произведена попытка выяснить значение роли религии в обществе и личной жизни молодого поколения, если ли существенные гендерные отличия во мнениях респондентов. Как отмечают авторы, религия как для общества в целом, так и для молодежи в современных условиях скорее играет роль терапии, а не ориентацией на поиск смысложиз-ненных ценностей, искания своей загробной участи. «Молодежь предпочитает инструментальную ценность веры как способа выживания и адаптации, но отнюдь не возрождения "соборности" как характеристики национального менталитета» [28, С. 78].
Секуляризация. Тема секуляризации в рамках социологии религии является весьма актуальной и широко исследуемой. Существующие концепции в этом направлении были изучены в статье Л.А. Андреевой, Л.К. Андреевой «Секулярный или постсекуляр-ный мир? Верификация концепций» (№ 3-2015) [2]. Авторы в своих рассуждениях отталкиваются от тезиса о том, что «к настоящему времени существуют две ключевые концепции развития западного мира, в которых важную роль играет религия: теория секуляризации и концепт "постсекулярного" мира» [Андреева, Андреева, 2015: 82]. Рассматривая смысловой контекст «постсе-кулярного общества», исследователи приходят к выводу «о росте религии не только в современном западном обществе, но и в мировом масштабе. Для этой религиозности характерна непривязанность к религиозным институтам, каждый индивид создает свой «персональный религиозный конструктор» [2, С. 85]. А также было обращено внимание на тот момент, что «в силу наличия в подсознании религиозных архетипов мы не можем говорить о секулярном человеке как антагонисте религиозного человека» [2, С. 88].
Социальные аспекты религиозной жизни. Инклюзивным формам религиозных практик посвящена статья М.А. Подлесной, В.В. Мельникова «Религиозная община в жизни инвалидов» (№ 10-2015) [16]. Как справедливо отмечают авторы, «в современном обществе недостаточно внимания к проблемам взрослеющих инвалидов. Представляется важным разобраться, как осуществляется связь инвалида и общества после того, как человек с ограничениями становится взрослым: нужен ли он обществу в той же степени, как и ребенок-инвалид, или что-то меняется в системе этих отношений, и если так, что именно? Находят ли они место в жизни, кто и какие организации занимаются их поддержкой и какова роль религиозных организаций (в частности, православных приходов) в адаптации людей с ограниченными возможностями здоровья, в решении проблем, возникающих на фоне так называемой «испорченной идентичности"?» [16, С. 145].
В статье И.П. Рязанцева, М.А. Под-лесная, И.И. Козлов «Феноменология православных ценностей в оценке экспертов» (№ 8-2014) [22]. Рассматривается взаимодействие института образования и религии в спектре аксиологического подхода. Авторским коллективом была поставлена задача выявить с помощью мнений экспертов духовных и светских высших учебных заведений ценности православия, а также смыслы, вкладываемые в них. На основе проведенного эмпирического исследования, авторы пришли к следующим выводам: «ценности вне религиозного контекста, вне веры имеют иную интерпретацию, так как в них вкладываются другие смыслы. Одни и те же ценности представителями христианской (в частности православной) и светской культур могут различаться по содержанию, что приводит и к различиям в поведенческих стратегиях. Можно говорить о существовании феномена православных ценностей, а также о наличии в обществе двух смысловых пространств: православного и светского. [22, С. 134].
28
Подводя итоги рассмотрению рубрики социология религии журнала «Социологические исследованич», можно отметить, что изучение данной отрасли социологии имеет достаточно широкие границы. Многообразие заявленных тем раскрывает значимость и актуальность дальнейшего развития социологии религии как научной дисциплины и исследовательского направления. По мнению экспертов, не следует упускать из виду и тот факт, что материал социологии религии, полученный на основании корректных исследовательских процедур, вместе с тем адекватно и грамотно осмысленный, может способствовать эффективному решению насущных задач развития общества в контексте данной темы [30].
Литература
1. Андреева Л.А. Трансформация христианства в XXI в.: феномен «южного христианства» // Социологические исследования. 2017. № 5. С. 76-83;
2. Андреева Л. А., Андреева Л.К. Се-кулярный или постсекулярный мир? Верификация концепций // Социологические исследования. 2015. № 3. С. 82-88;
3. Аринин Е. И., Петросян Д.И. Особенности религиозности студентов // Социологические исследования. 2016. № 6. С. 71-77;
4. Бабич Н. С., Хоменко В.И. Шкала «предрасположенность к религиозности»: эмпирическая апробация и повышение уровня формализации модели // Социологические исследования. 2018. № 1. С. 94-104;
5. Бабич Н. С., Хоменко В.И. Концептуальные основы построения одномерной шкалы религиозности // Социологические исследования. 2016. № 6. С. 65-71;
6. Быков Р.А. Новые религиозные движения через призму теории культурных ментальностей П.А. Сорокина // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология-Томск: Томскийгосударственныйу-
ниверситет. 2011. № 1(13). С. 171179;
7. Гришаева Е. И., Фархитдино-ва О.М., Шумкова В.А. Религиозность верующих Екатеринбургской метрополии: от ортодоксии к пост-секулярной эклектике // Социологические исследования. 2017. № 8. С. 106-117;
8. Дзуцев Х. В., Корниенко Н.В. Отношение жителей Северного Кавказа к свободе вероисповедания и вероотступникам // Социологические исследования. 2018. № 1. С. 83-93.
9. Кириллова А.И. Вовлеченность в религиозные практики как фактор интеграции мигрантов // Социологические исследования. 2016. № 2. С. 119-128.
10. Мартинович В.А. Методологические проблемы мониторинга новых религиозных движений // Социологические исследования. 2016. № 6. С. 56-65.
11. Мчедлова М.М. Религия, общество, государство: вызовы и угрозы современности // Социологические исследования. 2016. № 10. С.110-118.
12. Мчедлова М.М. Роль религии в современном обществе // Социологические исследования. 2009. № 12. С. 77-84.
13. Островская Е.А. Множественные современности ортодоксального еврейства Санкт-Петербурга // Социологические исследования. 2017. № 5. С. 93-102.
14. Островская Е. А. О глобальных транснациональных этнорелигиозных диаспорах // Социологические исследования. 2016. № 10. С. 102110.
15. Островская Е.А. Религиозное «еврейство»: опыт биографического нарратива в закрытой группе // Социологические исследования. 2016. № 2. С. 110-118.
16. Подлесная М. А., Мельникова В.В. Религиозная община в жизни инвалидов // Социологические исследования. 2015. № 10. С. 145151.
29
17. Предварительные итоги тысячелетнего опыта. Беседа с академиком Д.С. Лихачевым // Огонек. 1988. № 10. С. 9-11.
18. Пронина Т. С., Федотов Ю.С., Федотова Е.Ю. Типологизация новых религиозных движений на основе ценностей и потребностей // Социологические исследования. 2018. № 1. С. 73-82.
19. Пруцкова Е. В., Маркин К.В. Типология православных россиян: проблема конструирования обобщенного показателя религиозности // Социологические исследования. 2017. № 8. С. 95-105.
20. Рыжова С.В. Особенности изучения религиозной идентичности россиян // Социологические исследования. 2016. № 10. С. 118-127.
21. Рыжова С.В. Этноконфессиональ-ная идентичность и формирование религиозных политических ориен-таций // Социологические исследования. 2015. № 10. С. 136-144.
22. Рязанцев И. П., Подлесная М.А., Козлов И.И. Феноменология православных ценностей в оценке экспертов // Социологические исследования. 2014. № 8. С. 128-135.
23. Смирнов М.Ю. Образовательная среда социологии религии // Социологические исследования. 2017. № 5. С. 84-92.
24. Смирнов М.Ю. Религиозная социология и социология религии: соотношение и взаимоотношения // Социологические исследования. 2014. № 8. С. 118-127.
25. Церковь и общество: вместе или порознь. Пресс-выпуск № 2861 от 23.06.2015 // Официальный сайт ВЦИОМ. URL: http://wciom.ru/index. php?id=236&uid=115295 (дата обращения: 03.09.2020).
26. Чеснокова В.Ф. Тесным путем: Процесс воцерковления населения России в конце XX века. М.: Академический проект, 2005. - 296 С.
27. Широкалова Г.С. Свобода совести как политический инструмент в дискуссиях 1980-х гг. // Социоло-
гические исследования. 2015. № 3. С. 89-96.
28. Широкалова Г. С., Шиманская О.К., Аникина А.В. Существуют ли тендерные особенности религиозности студенческой молодежи? // Социологические исследования. 2016. № 6. С. 77-83.
29. Эйзенштадт Ш. Новые религиозные констелляции в структурах современной глобализации и циви-лизационная трансформация // Государство, Религия, Церковь в России и за рубежом. 2012. № 1 (30). С. 33-56.
30. Энциклопедический словарь социологии религии/ Под общей редакцией М.Ю. Смирнова. - СПб.: Платоновское философское общество. 2017. - 508 С.
31. Orthodox Monitor // [Электронный ресурс] URL: http://socrel.pstgu.ru/ RU/orthodoxmonitor (дата обращения: 15.09.2020).
32. EuropeanValuesStudy// [Электронный ресурс] URL: http://www. europeanvaluesstudy.eu/ (дата обращения: 15.09.2020).
33. Puttick E.A. New Typology of Religion Based on Needs and Values //Journal of Beliefs & Values, 1997. V. 18: 133145.
THE DIVERSITY OF RELIGIOUS EXPERIENCE IN MODERN SOCIETY: A SOCIOLOGICAL ANALYSIS
Grudina T.N.
Moscow State University M.V. Lomonosov
This paper proposes an analysis of the "Sociology of Religion" column in the "Sociological Research" journal. The articles under consideration are grouped in different directions, depending on the topic. The study has made it possible to identify the main trends and vectors in the development of the sociology of religion in modern scientific sociological knowledge, to summarize the main directions of scientific research knowledge. Publications that had been posted in the journal over the past five years were put under analysis. Statistics of publications in this section for 20142018 allows us to judge indirectly the contribution of the journal to the development of such a rather poorly studied field in sociology as the
30
sociology of religion. This review is an attempt to reflect the most modern and relevant trends and directions of research in the field of the sociology of religion. Taking into account that, within the framework of this review, we did not seek to describe the detailed picture that has developed at the moment in this area, we will focus only on those main topics that were raised in the journal and proposed for sociological review. The variety of the stated topics reveals the significance and relevance of the further development of the sociology of religion as a research area, taking into account the position of the journal as a leading multidisciplinary professional journal. Along with this, the need for further study of religious issues from the point of view of modern global challenges and domestic realities is noted.
Keywords: sociology of religion, field of knowledge, new religious movements, Church, religious choice, state-confessional relations, religiosity, secularization.
References
1. Andreeva L.A. Transformation of Christianity in the XXI century: the phenomenon of "southern Christianity" // Sociological research. 2017. No. 5. S. 76-83;
2. Andreeva L. A., Andreeva L.K. Secular or post-secular world? Verification of concepts // Sociological studies. 2015. No. 3. S. 82-88;
3. Arinin E.I., Petrosyan D.I. Features of students' religiosity // Sociological research. 2016. No. 6. S. 71-77;
4. Babich N.S, Khomenko V.I. The scale "predisposition to religiosity": empirical testing and increasing the level of formalization of the model // Sociological studies. 2018. No. 1. P. 94-104;
5. Babich N.S., Khomenko V.I. Conceptual foundations for constructing a one-dimensional scale of religiosity // Sociological studies. 2016. No. 6. S. 65-71;
6. Bykov R.A. New religious movements through the prism of the theory of cultural mentality P.A. Sorokina // Bulletin of the Tomsk State University. Philosophy. Sociology. Political Science Tomsk: Tomsk State University. 2011. No. 1 (13). S. 171-179;
7. Grishaeva E.I., Farkhitdinova O.M., Shum-kova V.A. Religiousness of the believers of the Yekaterinburg metropolis: from orthodoxy to postsecular eclecticism // Sociological studies. 2017. No. 8. S. 106-117;
8. Dzutsev Kh. V., Kornienko N.V. The attitude of the inhabitants of the North Caucasus to
freedom of religion and apostates // Sociological studies. 2018.No. 1.P. 83-93.
9. Kirillova A. I. Involvement in religious practices as a factor in the integration of migrants // Sociological studies. 2016. No. 2. S. 119128.
10. Martinovich V.A. Methodological problems of monitoring new religious movements // Sociological studies. 2016. No. 6. S. 56-65.
11. Mchedlova M.M. Religion, society, state: challenges and threats of our time // Sociological studies. 2016. No. 10.S. 110-118.
12. Mchedlova M.M. The role of religion in modern society // Sociological research. 2009. No. 12. P. 77-84.
13. Ostrovskaya E.A. Multiple modernities of Orthodox Jewry in St. Petersburg // Sociological studies. 2017. No. 5. S. 93-102.
14. Ostrovskaya E.A. About global transnational ethno-religious diasporas // Sociological research. 2016. No. 10. S. 102-110.
15. Ostrovskaya E.A. Religious "Jewry": the experience of biographical narrative in a closed group // Sociological research. 2016. No. 2. S. 110-118.
16. Podlesnaya M.A., Melnikova V.V. Religious community in the life of disabled people // Sociological research. 2015. No. 10. S. 145-151.
17. Preliminary results of the thousand-year experience. Conversation with academician
D.S. Likhachev // Ogonyok. 1988. No. 10. S. 9-11.
18. Pronina T.S., Fedotov Yu. S., Fedotova
E. Yu. Typologization of new religious movements based on values and needs // Sociological research. 2018.No. 1.P. 73-82.
19. Prutskova E.V., Markin K.V. Typology of Orthodox Russians: the problem of constructing a generalized indicator of religiosity // Sociological studies. 2017. No. 8. S. 95-105.
20. Ryzhova S.V. Features of the study of the religious identity of Russians // Sociological studies. 2016. No. 10. S. 118-127.
21. Ryzhova S.V. Ethno-confessional identity and the formation of religious political orientations // Sociological studies. 2015. No. 10. S. 136-144.
22. Ryazantsev I.P., Podlesnaya M.A., Ko-zlov I.I. Phenomenology of Orthodox values in the assessment of experts // Sociological studies. 2014. No. 8. S. 128-135.
23. Smirnov M. Yu. Educational environment of the sociology of religion // Sociological research. 2017. No. 5. S. 84-92.
24. Smirnov M. Yu. Religious sociology and sociology of religion: correlation and relation-
31
ship // Sociological research. 2014. No. 8. S. 118-127.
25. Church and Society: Together or Separately. Press release No. 2861 of 06/23/2015 // Official site of VTslOM. URL: http://wciom. ru/index.php?id=236&uid=115295 (date of access: 03.09.
26. Chesnokova V.F. In a close way: The process of churching the population of Russia at the end of the 20th century. M.: Academic project, 2005. - 296 p.
27. Shirokalova G.S. Freedom of Conscience as a Political Tool in the Discussions of the 1980s. // Sociological research. 2015. No. 3. S. 89-96.
28. Shirokalova G.S., Shimanskaya O.K., Ani-kina A.V. Are there gender specific features of student youth religiosity? // Sociological research. 2016. No. 6. S. 77-83.
29. Eisenstadt S. New religious constellations in the structures of modern globalization and civilizational transformation // State, Religion, Church in Russia and abroad. 2012. No. 1 (30). S. 33-56.
30. Encyclopedic Dictionary of Sociology of Religion / Edited by M. Yu. Smirnov. - SPb.: Platonic Philosophical Society. 2017. -508 p.
31. Orthodox Monitor // [Electronic resource] URL: http: //socrel.pstgu.ru/RU/orthodox-monitor (date accessed: 09/15/2020).
32. European Values Study // [Electronic resource] URL: http://www.europeanval-uesstudy.eu/ (date accessed: 15.09.2020).
33. Puttick E.A. New Typology of Religion Based on Needs and Values // Journal of Beliefs & Values, 1997. V. 18: 133-14
32
