CC BY
94
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
МИТРОПОЛИТ АНТОНИИ ХРАПОВИЦКИМ О ТВОРЧЕСКОМ ПУТИ Ф.М.ДОСТОЕВСКОГО
Н.И.Новотрясов, секретарь Общественного Совета по развитию православной культуры при Главе Республики Мордовия, к.т.ндоцент
Антоний (в миру Алексей Павлович Храпо- реальность, не видимая плотскими очами внут-
вицкий: 17.03.1863-10.08.1936) - митрополит Киевский и Галицкий, один из трех кандидатов на Патриарший престол в России, выдвинутых Собором Русской Православной Церкви в 1917 г.
Владыка Антоний известен также как выдающийся богослов, философ и церковный публицист. поведник возрождения»: «...Достоевский, чуть
Биографы митрополита Антония свидетельству- ли не первый вообще, громко и твердо восстал
ренней жизни человеческого существа.
Примечательны слова, которые сказал митрополит Антоний (Храповицкий) в главе «Без веры невозможна, по Достоевскому, добродетель» своей книги «Ф.М.Достоевский как про-
ют, что владыка Антоний в ранней юности находился под большим влиянием Ф.М.Достоевского, часто посещал его, много с ним беседовал,
против нелепого предрассудка, который в его время и раньше повторяли с настойчивостью тупого дятла наши либералы, даже вообще интел-
утверждаясь в христианстве, Православии, мо- лигенты... «Можно не верить в Бога и Христа и нашестве [по свидетельству митрополита Ма- быть высоконравственным человеком, благо-
нуила (Лемешевского)], и в течение всей своей жизни, до самой кончины, любил великого русского писателя и его бессмертные литературные произведения.
Такое необычное отношение к мирскому писателю со стороны архиерея и богослова нередко смущало некоторых лиц, с неудовольствием замечавших, что не подобает архиерею так увлекаться светской литературой.
Однако в этом увлечении не только не было никакого отступления от основного призвания владыки Антония, служителя церкви и проповедника Евангелия, но, наоборот, через Досто-
родным, честным и гуманным, не исполняя никаких религиозных обрядов и молитв, - говорили они. - Но тот, кто не на словах, а на деле старался быть таким человеком, знает по опыту, как трудно пребывать им даже при искренней вере и молитвах, какой борьбы с самим собой это стоит». Далее владыка Антоний замечает, что не напрасно было написано в одной заграничной брошюре: «...достаточно любой парадокс смело и настойчиво трижды повторить во всеуслышание, чтобы не только люди, но и все воробьи на крышах стали убежденно его повторять». Так и тот лживый и лицемерный пара-
евского он находил путь, озарявший светом Хри- доке о безрелигиозной добродетели стали гром-
стова учения русское общество [по свидетельству архиепископа Никона (Рклицкого) в 1962 г.]. Вряд ли можно назвать другого писателя,
ко и смело повторять люди всех сословий российского общества, что привело к запугиванию более разумных и искренних людей, и они сами чей художественный вымысел так безапелляци- готовы были уже признавать, что христианская онно и резко вторгается в живую жизнь, чьи невероятные по виду пророчества сбываются в
религия есть только собрание отвлеченных верований и условных обрядов, и были благодар-
реальности с железной и детальной обстоятель- ны, когда и за последователями веры общественностью спустя многие десятилетия. Вопросы, с ные авторитеты признавали правоспособность
великой силой поднятые в литературе Достоевским, суть вопросы духа и совести - то есть главные вопросы для всякого искреннего людского
сердца. Герои Достоевского всегда стоят на гра- ностью возвысил свой голос против такой лжи и
ни важнейшего выбора — между правдой и ло- во многих своих произведениях раскрывал логи-
жькх светом и тьмою, добром и злом. Достоев- ческую связь между неверием и безнравствен-
ского по-настоящему волнует только духовная ностью, на вершине которой является уже и пре-
к разумной и просвещенной жизни и деятельности.
Так обстояло дело, но Достоевский с горяч-
№ 1,2001
ступление. Вот некоторые изречения нашего пи- мыслителем, каким фальшивым фантазером,
чтобы подобно одному отрицательному типу Достоевского утверждать, будто с потерей религии люди, постоянно трепеща за свою жизнь, будут больше друг друга любить и «беречь», чем когда веровали, и больше наслаждаться жизнью, зная, что за гробом уже ничего больше не будет; и тогда-де явится вместо Небесного Бога земной идеал - человекобог(18,234...236)». Наши предки с удивлением услышали бы все
сателя.
«Неверующий не может различать добро и зло»[1, 16, 116]. «Если Бога нет, то делай всякую пакость, - многие стали говорить, даже детям» [21,211]. «Идея бессмертия, есть главное и единственное (то есть незаменимое) побуждение человека к нравственной жизни» [20, 400]. «Без этой идеи невозможна и любовь к человечеству» [20, 401]. «А следовательно, бессмер-
тие существует, ибо оно есть логическое уело- эти рассуждения и философские доказательства
вие разумной жизни человека» [20, 402]. В «Дневнике писателя» Ф.М.Достоевский приводит письмо одного самоубийцы, пришедшего к
очевидной неотторжимости нравственной жизни от религии, но «в нашу глупую эпоху» (определение митрополита Антония) приходится тра-
своему гибельному решению только потому, что тить время на доказательство и таких положе-
потерял веру в Бога. Письмо его представляет ний, которые давно доказаны веками жизни че-
ловеческой и здравым смыслом.
В принципе осмысленная жизнь и деятельность совершенно не давались ряду героев произведений Ф.М.Достоевского, хотя и были ода-
собою краткий трактат о том, что так должен поступать с собою последовательный отрицатель веры в Бога [20, 399...402]. В частности, по убеждению писателя, при отрицании Бога и бу-
дущей жизни бессмысленна и любовь к ближ- рены природными талантами и образованием,
ним [14, 80], ибо она вообще нелегко дается, но, не имея в душе своей высшего и безуслов-
хотя говорить о ней все любят, но на самом деле, ного обязательного правила, то есть твердых ре-
как эти люди сами сознаются, любить ближнего лигиозных верований, не могли приняться ни за
не могут, а любят только «дальних» [16,405], то какое постоянное и полезное дело, а все годы
есть не действительных людей, а воображаемых, что их ни к чему не обязывает.
Плоды неверия не оканчиваются перечисленными выше отрицательными доводами: не только безразличие к ближним, но непременно еще и преступление, и убийство, физическое или нравственное, совершит последовательный атеист. Так Верховенский с наслаждением совершает несколько убийств, развращает каторжника Федьку и склоняет его к убийству; развращает и полусознательно склоняет к убийству и Иван Карамазов Смердякова, будучи по душе вовсе не злодеем, но желая быть последовательным в своем отрицании; совершает практически почти бесцельное убийство Раскольников, ставши на тот же путь безбожного своеволия,
жизни своей оставались праздными, никчемными межеумками. Вот эти типы: Иван Карамазов, Николай Ставрогин, Свидригайлов, Версилов, Кириллов и много других второстепенных персонажей. Все они хотя и интересовались иногда религиозными вопросами, но так и не подчинили свою волю определенному учению веры.
Напротив, когда некоторые из героев автора устанавливаются на началах религиозности, то не только обретают полное примирение с жизнью, но и ощущают радостный прилив энергии к деятельности общественной и вступают в жизнь как убежденные созидатели, как смелые борцы. Таковы Шатов в «Бесах» и Подросток после их обращения, таковы Алеша Карамазов, который приводит к самоубийсту Кириллова, Коля Иволгин и князь Мышкин в «Идиоте», Ра-
Ипполита, Ставрогина, также успевшего нрав- зумихин, друг Раскольникова, Смешной человек
ственно убить или развратить несколько моло- после своего пробуждения и т.д.
Владыка Антоний раскрывает в своей кни-
дых жизней, хотя его собственная натура была не только симпатична, но и обаятельна.
«Довольно - говорит владыка Антоний - всех этих примеров неразрывной связи последовательного неверия и преступности, хотя они далеко не исчерпывают всех картин, начертанных автором с тою же идеей. А идея его - разубедить общество в установившемся нелепом предрас-
ге так же картину международных, культурных и политических отношений того периода, которые немало занимали Ф.М.Достоевского, но не как важнейшие в общественной жизни, а как применение идейных убеждений к наличной действительности.
Объявив себя другом Европы, ее истории и
судке, будто можно оставаться добрым и нрав- культуры, Достоевский не закрывал глаз перед
ственным человеком, отвергнув истины христианской веры. И каким надо быть нежизненным
глубоким расхождением с русской культурой; не скрывал писатель и того, насколько нас в Ев-
ИНТЕГРАЦИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
ропе ненавидят. Как Россия должна высоко це- например, Тургенев. После этого понятно, по-
нить свои нравственные преимущества перед вырождающейся нравственной жизнью Европы и не увлекаться изящною внешностью последней.
Митрополит Антоний приводит следующие изречения автора, выражающие такие мысли: «Европа нас не любит и считает нас революционерами - как римские язычники древних христиан» [20, 143,203]; «нам нельзя безнаказанно побеждать в Европе» [20, 145].
чему автор с таким огорчением отзывается о русском пресмыкательстве перед Европой.
«Либералы 60-х годов желают России только аттестата зрелости от Европы» [(20, 321 ]. «Мы рабски виляем перед Европой, а получаем в ответ презрение» [21, 24]. С неудовольствием упоминает автор «о преобладании в нашей администрации немцев» [12,427].
Впрочем, наряду с этим навязанным нам от предков глупым заискиванием, наряду с други-
Представляя целью побед России в XIX веке ми противоречиями «в широком русском ха-
освобождение христиан православных, Досто- рактере умещается и немалый запас отвраще-
евский с изумительной точностью предвидел
все разочарование в этом святом деле и враждебные в этом святом деле предприятия Европы. «Англии нужно, чтобы восточные христиане нас возненавидели», пишет он [21, 80]; «освобожденные славяне вместо благодарности заявят, что ничего доброго от России не получили бы» [21,358, 359], «что их парламенты и культуры выше российских (там же)», «и между собой будутбиться из-за границ» [21,360]. «...Вообще Европа артистически обгадила наши освободительные подвиги среди православных народов: у четырех вновь образовавшихся госу-
ния и к европейской холодной и неискренней культуре, которая даже, собственно, не известна русской душе» (20,203); и «русский втайне очень любил, когда обличали Европу, например, у Фонвизина» [4,410].
И вот Ф.М.Достоевский не скупится на такие обличения современно измельчавшей и даже уже не существующей в качестве одного целого Европы. Преклоняясь перед ее прошлым, он бичует настоящую ее, в состоянии обособившихся друг от друга народностей: от него достается и немцам, и французам, и англичанам, отечества которых он объезжал и затем описывал в
дарств, если не считать Черногории, оказались журнале «Гражданин» как его сотрудник.
католические или лютеранские короли, только сербам удалось получить православную династию; йаже греки в тот период были под иноверцами. Непогрешимый папа пишет Достоевский - не стыдится выражать свою радость победе турок» [21, 143].
Далее оценивая роль Европы по Достоевскому, владыка Антоний приводит такое изречение писателя: «Вот как помогала Европа само-
Теперь о возвращении общества к вере и народности. Митрополит Антоний (Храповицкий) выявил в произведениях Ф.М.Достоевского целый ряд помех, из-за которых этот возврат затруднен. Писатель, описывая наш народ и наше общество в привлекательных очертаниях, в то же время указывал на неразумное пренебрежение к своей Церкви и Отечеству, и еще более неразумное преклонение перед Европой, которая того вовсе не
отверженному подвигу русских. Впрочем, Ев- заслуживает. И он надеялся, что возвращение Рос-
ропы как чего-то целого, как просвещенного сии домой совершится. Что же это были за поме-
хи, на взгляд владыки? Помехи к возрождению, которые уже успели врасти в русскую почву и в
союза христианских народов, и нет; таковою она была только в воображении императора Александра I, тоже потом разочаровавшегося в ней, да в некотором отношении перековеркали русскую
душу, то есть душу русского интеллигента, причастного к известным областям жизни. Это те обла-
неумных головах русских западников; а на самом деле в Европе осталось только кладбище великих идей и людей, уже сошедших с лица земли».
Собственно ненависть Европы против России объясняется, пожалуй, ее полной неосведомленностью о ней, но, может быть, тут есть и обратная зависимость: непонимание России Европою имеет причиною ненависть к ней. Владыка Антоний не нашел у писателя ответа на этот вопрос, но об этой неосведомленности Ф.М.Достоевский выражается достаточно сильно. «Россия совершенно неведомая Европе страна, больше чем Китай» [ 19,3]. О том же писали, впрочем, и западники и, в частности, самые крайние,
сти, которые окончательно или почти окончательно объевропеились, то есть лишились открытости, сердечности и широты, коими русское общество продолжает разниться от похолодевшей Европы. По этому поводу Достоевский, наряду с негодованием на наше обезьянство, выражается довольно решительно: «мы совсем не похожи на прочих европейцев» [20, 106]. Какие же это сферы жизни наиболее объевропеились?
Во-первых, наши суды. Достоевский свое разочарование нашими судами обстоятельно разобрал при описании им судебного процесса
№ 1, 2001
Д.Карамазова, во время которого засудили невинного человека. Тогда столичные адвокаты и даже юристы с напряженным вниманием следили за описанием упомянутого процесса, бывали часто не в состоянии дождаться выхода журнала и накануне забегали в редакцию, прося дать им корректурный экземпляр. В «Дневнике писателя», Достоевский прямо обличал адвоката, как типичного представителя нерусского и не симпатичного ремесла, «дающего эффект вместо дела» [20,64]. «Адвокатура засушивает совесть людей» писал Достоевский
соседями в вагонах и пароходах: выработался «русского интеллигента, который врет без конца и не стыдится»: это тип лгуна совершенно бессовестного [19,297].
В общем пореформенная Россия не очень радует Ф.М.Достоевского, так как накладывает на все петербургский, нерусский дух. «Характер петербургской жизни - говорит автор - мрачный и фатальный» [7, 249], «и самый лучший ее вид, то есть вид Петербурга с Невы, - пишет он -носит дух холода, немой и глухой» [8, 162].
Наконец, в числе печальных явлений поре-[20, 84], а адвокат Утин позволял себе с этой форменной жизни автор указывал на некоторое
трибуны правосудия кощунствовать над словом Христовым: «Прощаются греси ея мнози, яко возлюби много» - прилагая цитату к одному грязному процессу, едва ли не с убийством на эротической почве [20, 170]. «Вообще, - заявляет автор, - современный суд - не русский; авокаты и прокуроры неправдивы: молодой России нужен русский суд - то-есть менее казенно-формальный, а более совестный» [21, 328].
развращение женского пола, хотя в целом он преклоняется пред русской женщиной. «Светские дамы крайне развращены и для таких дел на все способны» [15,255].
Как видим, Ф.М.Достоевский не закрывает глаза на мрачные стороны русской жизни и современных ему русских характеров.
Но все-таки Ф.М.Достоевский больше оптимист, чем пессимист. Он всем своим творче-
Далее, самая любимая и самая уважаемая ством призывает нас встать на путь нравствен-
нашим автором отрасль жизни литература и наука - тоже обращаются на западный манер в ремесло и совершенно удаляется от заветов Пушкина поэту и мыслителю: «Ты царь: живи один. Дорогою свободной иди, куда влечет тебя
ного возрождения через отказ от языческого взгляда на жизнь, через осознание своей виновности перед Богом и ближними и борьбу с духом гордыни и самооправдания; отсюда и возникает уже вера в слова Христовы и в будущую
свободный ум». «Современные писатели - се- жизнь, а затем сочувствие и уважение к тому
тует Достоевский - пишут для новых читателей» [14,3], и «литературные занятия развращают человека» [14,4].
Достоевский с глубоким отвращением отно-
народу, который руководствуется этой верою более тысячи лет и усвоил себе на жизнь воззрения, предложенные в Евангелии.
Достоевский учит нас, что хранить не-
сится к тенденциозно-обличительной прессе, не- поколебимую веру и утверждаться в ней мо-
редко продажной и во всяком случае не останавливающейся ни перед какою клеветой. В рассказе «Крокодил» и в романе «Идиот» он приводит пример такой гнусной клеветы соединенной с жестоким, бесчеловечным порочением [ 11,388].
жет только тот русский человек, который бу-
I
дет искать сердечного и бытового сближения с народом и пожелает служить ему преимуществами своего образования и общественного положения. Это не очень легко для ис-
Да и наукой, по его мнению, занимаются уже не коверкованного ненациональным бытом и
бескорыстно, как прежние профессора-идеалис- чуждыми народу нехристианскими предрас-
судками интеллигента, но в сердцах и умах интеллигенции осталось, невзирая на многие препятствия, немало и благоприятных усло-
ты, а эгоистично [20, 197].
Лгущая пресса, наемнического духа наука, подражание хвастунам иностранцам создает у нас типы вралей, которые особенно теперь отличаются при новых средствах обращения с людьми,
вии для нравственного возрождения и слияния с верующим и любящим всех народом
не могущими проверить их показаний, то есть с нашим.
Литература
1. Ф.М.Достоевский. П.С.С. Т. 1 -23. СПб-Пг., «Просвещение, 1911-1918.
2. Ф.М.Достоевский и православие. М., 1997.
3. В. А.Твардовская. Достоевский в общественной жизни России (1861-1881). М., 1990.
4. С.Левицкий. Достоевский и кризис гуманизма. Франкфурт-на-Майне, 1952.
5. Н.Ф.Буданова. О некоторых источниках нравственно-философской проблематики романа «Бесы»//Достоевский: Материалы и исследования. Вып.2. Лю, 1988.
