CC BY
24
Historia provinciae - журнал региональной истории. 2023. Т. 7, № 1. С. 108-158 Historia Provinciae - the Journal of Regional History, vol. 7, no. 1 (2023): 108-58
Научная статья
УДК 94 (47).03 + 069.02:93/99
https://doi.org/10.23859/2587-8344-2023-7-1-3
Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных сборников второй половины XIX века)
Аннотация. В статье освещаются результаты исследования родословных легенд российского дворянства, содержащихся в родословных сборниках второй половины XIX в. Предпринята попытка выделить роды, происхождение которых связано с эпохой Дмитрия Донского и Куликовской битвы 1380 г. Для анализа были выбраны наиболее известные родословные сборники А.А. Бобринского, В.С. Арсеньева, П.В. Долгорукова, А.Б. Лобанова-Ростовского, В.В. Руммеля, М.Т. Яблочкова, В.И. Чернопятова. Родословные легенды российских дворянских родов рассматриваются как часть семейной памяти. Отдельное внимание уделяется отражению в семейных легендах российских дворян знаменитых исторических лиц эпохи Куликовской битвы - митрополита Киприана, Дмитрия и Андрея Ольгердовичей, Сергия Радонежского. Во введении дается характеристика родовой памяти и анализируется обращение к ней отдельных исследователей. В основной части статьи рассматриваются родословные легенды, запечатленные в родословных сборниках второй половины XIX в., акцент делается на упоминании в них исторических лиц ХП-ХУ вв. В заключительной части статьи формулируется вывод о большой популярности в среде российского дворянства XVШ-XIX вв. имени князя Дмитрия и его соратников -участников Куликовской битвы. На бытовавших во второй половине XIX в. легендах не могли не отразиться предпочтения людей того времени, что подтверждается разнообразием вариантов легенд о происхождении одного и того же рода. Анализ родословных легенд
Лариса Ивановна Стребкова
Тульский государственный университет,
Тула, Россия, [email protected]
Larisa I. Strebkova
Tula State University, Tula, Russia, [email protected]
©
Стребкова Л.И., 2023 Strebkova L., 2023
©
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования
сборников второй половины XIX века)
российского дворянства, представленных в родословных сборниках, дает возможность понять механизмы формирования и трансформации родовой памяти дворян на протяжении нескольких столетий, а также ярко характеризует мировоззрение российского дворянства второй половины XIX столетия.
Ключевые слова: российское дворянство, Дмитрий Донской, родословные сборники, историческая память, Куликовская битва, легенды, генеалогия, родословная память Для цитирования: Стребкова Л.И. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных сборников второй половины XIX века) // Historia provinciae - журнал региональной истории. 2023. Т. 7, № 1. С. 108-158. https://doi.org/10.23859/2587-8344-2023-7-1-3
Dmitry Donskoy and the Heroes of the Battle of Kulikovo Era in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Collections of the Second Half of the 19th Century)
Abstract. The article is devoted to the consideration of the ancestral legends of the Russian nobility contained in the genealogy record collections of the second half of the 19th century. An attempt was made to identify noble families, the origin of which is associated with the era of Dmitry Donskoy and the Battle of Kulikovo in 1380. The most famous genealogy record collections compiled by A. Bobrinskii, V. Arsen'ev, P. Dolgorukov, A. Lobanov-Rostovskii, V. Rummel', M. Yablochkov, and V. Chernopyatov are used as sources for the analysis. Ancestral legends of Russian noble families are considered as part of family memory. Special attention is paid to the reflections of famous historical figures of the Battle of Kulikovo era, such as Metropolitan Cyprian, Prince Dmitry Olgerdovich, Prince Andrei Olgerdovich, and Sergius of Radonezh, in the family legends of the Russian nobility. The introduction presents the characteristics of ancestral memory and analyzes the approaches to it by individual researchers. The main part of the article deals with ancestral legends preserved in genealogy record collections of the second half of the 19th century, with special emphasis on the historical figures of the 12th - 15th centuries, mentioned therein. In the final part of the article, a conclusion is made about the great popularity of the name of Prince Dmitry and his associates, participants in the Battle of Kulikovo, among the Russian nobility of the 18th - 19th centuries. The preferences of the people of the 19th century could not but tell on the legends that existed in the second half of the 19th century, which is also reflected in the diversity of legends about the origin of one and the same noble family. The analysis of the ancestral legends of the Russian nobility presented in the genealogy record collections makes it possible to understand the mechanisms of formation and transformation of the ancestral memory of Russian nobles over several centuries and also gives a vivid description of the worldview of the Russian nobility in the second half of the 19th century. Keywords: Russian Empire, Dmitry Donskoy, genealogy record collections, historical memory, Battle of Kulikovo, legends, genealogy, ancestral memory
For citation: Strebkova, L.I. "Dmitry Donskoy and the Heroes of the Battle of Kulikovo Era in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Collections of the Second Half of the 19th Century)." Historia Provinciae - the Journal of Regional History, vol. 7, no. 1 (2023): 108-58. https://doi.org/10.23859/2587-8344-2023-7-1-3
Введение
Анализ образов прошлого в семейной, локальной, региональной памяти и истории является одним из актуальных современных направлений исторической науки1. Многие ученые обращаются к исследованию образов прошлого и исторических мифов в сознании общества, к механизмам их формирования и динамике развития, что приводит к пониманию того, как формируется и функционирует историческая память в качестве ядра коллективного сознания.
Элементами образа Куликовской битвы 1380 г. являются в том числе образы исторических деятелей, главное место среди которых занимает князь Дмитрий Донской. Отдельные аспекты изучения образа Дмитрия Донского в трудах
л
авторов XУIII-XIX вв. раскрыл А.Д. Горский . Особенности восприятия образа указанного события и его героев рассмотрены в статьях А.В. Петрова и А.А. Горского . Почитание небесного покровителя Дмитрия Донского -Дмитрия Солунского в народе отмечает Б.Н. Путилов4. Формирование и трансформация образа Куликовской битвы в XV-XX вв. стали одной из центральных тем исследований А.О. Амелькина и Ю.В. Селезнева5.
Большое значение для изучения образа Дмитрия Донского имела конференция «Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси», по результатам которой был опубликован сборник статей. Н.В. Чугунова рассмотрела образ
1 Репина Л.П., Воробьева О.В., Иванова Т.Н., Кириллова Е.К., Мягков Г.П., Нагорная О.С., Петрова М.С., Поршнева О.С., Чеканцева З.А. Международная научная конференция «История, память, идентичность: теоретические основания и исследовательские практики» //
Диалог со временем. 2017. Вып. 59. С. 385.
2 „
Горский А.Д. Куликовская битва 1380 г. в исторической науке // Куликовская битва в
истории и культуре нашей Родины / под редакцией Б.А. Рыбакова. Москва: Издательство МГУ, 1983. С. 40.
Петров А.В. Мамаево побоище. Гордость и предубеждения исторической памяти // Родина. 2005. № 19. С. 67-73; Горский А.А. События 1185 и 1380 гг.: восприятие современников и восприятие потомков // Восточная Европа в древности и средневековье. Историческая память и формы ее воплощения: XII чтения памяти члена-корреспондента АН СССР В.Т. Пашуто (Москва, 18-20 апреля 2000 г.): материалы конференции / под редакцией Е.А. Мельниковой и др. Москва: Институт всеобщей истории РАН, 2000. С. 67-71.
Путилов Б.Н. Куликовская битва в фольклоре // Труды Отдела древнерусской литературы / под редакцией Н.А. Казаковой. Москва; Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1961. Т. XVII. С. 107-129.
5 Амелькин А.О. Образ Мамаева побоища в общественном сознании России XVШ-XX вв. // Верхнее Подонье: Природа. Археология. История: в 2 т. / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Инфра, 2007. Т. 2. История. Этнография. Искусствоведение. С. 228; Амелькин А.О., Селезнев Ю.В. Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков. Москва: Квадрига, 2011.
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования сборников второй половины XIX века)
Дмитрия Донского в советской исторической науке 1930-1940-х гг.6 Предания о Дмитрии Донском, функционировавшие среди жителей Куликова поля на рубеже XIX-XX вв., рассмотрены и проанализированы И. Пешехоновым и И. Бурцевым7.
Отдельные аспекты восприятия образа Дмитрия Донского отражены в зарубежной литературе. Некоторые из них в контексте «Сказания о Мамаевом побоище» затрагивает М. Изояхо (M. Isoaho) в работе, посвященной изучению
о
образа Александра Невского в средневековой России . Особенности формирования и изменения образа Куликовской битвы рассмотрены в трудах К. Парппей (K. Parppei)9.
В отечественной историографии существует обширный ряд фундаментальных работ, посвященных исследованиям истории военно-служилого сословия. В контексте данной статьи отметим некоторые, самые важные. История происхождения дворянских родов, связанных с эпохой Куликовской битвы, а также их родословные легенды и предания нашли свое отражение в работах С.Б. Веселовского10, А.А. Зимина11, В.Б. Кобрина12, А.В. Кузьмина13, М.Е. Бычковой14, А.В. Шекова15, В.А. Кучкина16. Анализ
6 Чугунова Н.В. Дмитрий Донской в советской исторической науке 1930 - 1-й половины 1940-х годов: от рядового феодала до национального героя // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции: труды Юбилейной научной конференции «Дмитрий Донской - государственный деятель, полководец, святой» (Тула - Куликово поле, 12-14 октября 2000 г.) / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Тульский полиграфист, 2001. С.199-203.
Пешехонов И., Бурцев И. Дмитрий Донской в народных преданиях жителей Куликова поля и соседних регионов // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции: труды Юбилейной научной конференции «Дмитрий Донской -государственный деятель, полководец, святой» (Тула - Куликово поле, 12-14 октября 2000 г.) / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Тульский полиграфист, 2001. С. 193-198.
о
Isoaho M. The Image of Aleksandr Nevskiy in Medieval Russia. Warrior and Saint. Leiden; Boston: Brill, 2006.
9 Parppei K.M.J. The Battle of Kulikovo Refought: "The First National Feat". Leiden; Boston: Brill, 2017; Parppei K. Image Studies in Examining Shared Perceptions of the Past: Two Russian Cases // Петербургские славянские и балканские исследования. 2019. № 2 (26). С. 15-36.
Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. Москва: Наука, 1969.
11 Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV -
первой трети XVI в. Москва: Наука, 1988.
12
Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России (XV-XVI вв.). Москва: Мысль, 1985; Кобрин В.Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV-XVI вв. Москва: РГГУ, 1995.
13 „
Кузьмин А.В. На пути в Москву. Очерки генеалогии военно-служилой знати СевероВосточной Руси в XIII - середине XV в. Т. 1. Москва: Рукописные памятники древней Руси, Historia provinciae - журнал региональной истории. 2023. Т. 7, № 1
ISSN 2587-8344 (online) 111
родословных росписей и особенности родовой памяти дворянства стали
17
предметом исследований О.И. Хоруженко . К теме потомков участников
18
Куликовской битвы обращался В.В. Кюнтцель .
Таким образом, отдельные аспекты образа Дмитрия Донского нашли отражение в исследованиях российских и зарубежных авторов. Однако, отражение образа этого князя в памяти дворянства Российской империи второй половины XIX - начала XX в. в отдельных исследованиях не рассматривалось. Вместе с тем, обращение к родословным сборникам, опубликованным во второй половине XIX в., позволяет поставить вопрос о том, какое место занимала личность Дмитрия Донского в памяти российского дворянства второй половины XIX - начала XX в. Привлечение этих источников обусловлено тем, что родословные книги содержат сведения, позволяющие охарактеризовать определенный набор имен исторических деятелей, связанных с историей того или иного дворянского рода.
Совокупность сведений о происхождении рода, его основателях и их потомках, передаваемый из поколения в поколение, определяется как родовая память19. Как правило, к такого рода сведениям относились: имя родоначальника, действительное или вымышленное, а также два или три факта, традиционно связанные с каким-либо крупным общеизвестным историческим
2014; Кузьмин А.В. Родословная князя Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции: труды Юбилейной научной конференции «Дмитрий Донской - государственный деятель, полководец, святой» (Тула - Куликово поле, 12-14 октября 2000 г.) / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Тульский полиграфист, 2001. С. 111-136.
Бычкова М.Е. Состав класса феодалов России в XVI в. Историко-генеалогическое исследование. Москва: Наука, 1986.
Шеков А.В. Об участии князей тарусского дома в побоище на Дону 1380 г. // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции: труды Юбилейной научной конференции «Дмитрий Донской - государственный деятель, полководец, святой» (Тула - Куликово поле, 12-14 октября 2000 г.) / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Тульский полиграфист, 2001. С. 186-192.
16 Кучкин В.А. Из истории генеалогических и политических связей московского княжеского дома в XIV в. // Исторические записки. 1974. Т. 94. С. 365-384.
17 „
Хоруженко О.И. Родословные росписи в изучении родовой памяти // Диалог со временем. 2015. № 52. С. 102-119; Хоруженко О.И. Родословие как конструкция родовой памяти. Текстология родословных росписей князей Волконских XУI-XУII вв. // Диалог со
временем. 2012. № 41. С. 203-234.
18 ц
Кюнтцель В.В. Потомки героев Куликовской битвы // Дворянское собрание. Историко-
публицистический и литературно-художественный альманах / под редакцией Б.П. Краевского. Москва: Российское Дворянское Собрание, 1995. Вып. 3. С. 80-87. Хоруженко О.И. Родословные росписи в изучении родовой памяти. С. 103.
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования сборников второй половины XIX века)
20
лицом или событием . Как писал П. Нора, «история - это всегда
21
проблематичная и неполная реконструкция того, чего больше нет» . Легенды о происхождении рода лаконичны, не перегружены фактами и именами, в связи с чем упоминание каждого из них вызывает значительный интерес, поскольку выбор упоминания имени для его фиксации был обусловлен рядом важных обстоятельств.
Одним из первых к вопросу фиксации отдельных исторических событий в родословных легендах дворянства обратился С.Б. Веселовский, назвав среди таковых Ледовое побоище и Куликовскую битву. По мнению ученого,
Александр Невский, Иван Калита и Дмитрий Донской явились наиболее
22
значимыми фигурами в родовой памяти русских дворян . Следует отметить, что высокая оценка княжения Дмитрия Ивановича прослеживалась на страницах многих изданий XIX в. Например, С.М. Соловьев отмечал:
Богатое событиями княжение Димитрия, протекшее с начала до конца в упорной и важной борьбе, легко затмило бедные событиями княжения предшественников; куликовская победа сильно поразила воображение современников, надолго осталась в памяти потомства, и победитель Мамая получил подле Александра Невского самое видное место между князьями новой северо-восточной Руси23.
Оставив в стороне неоднозначность оценки князя Дмитрия в трудах некоторых историков XIX в., отметим, что большинство историков так или иначе обращались к анализу этой исторической фигуры, хотя и приходили к разным выводам.
Рассматривая родовую память дворянства, следует иметь в виду еще один момент. Исследователи неоднократно писали о том, что
прямое или опосредованное влияние родословной росписи на формирование родовой памяти (и, шире - на историческую память, массовое сознание) в следующих поколениях отрицать, по всей видимости,
24
не приходится...
20 Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 41.
21
Нора П. Между памятью и историей // Нора П., Озуф М., Пюимеж де Ж., Винок М. Франция-память / перевод с французского Д. Хапаевой. Санкт-Петербург: Издательство
Санкт-Петербургского университета, 1999. С. 20.
22
22 Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. С. 41.
23 „
Соловьев С.М. Учебная книга русской истории. Москва: Типография Э. Барфкиехта и Ко, 1859. С. 81.
24 „
Хоруженко О.И. Родословные росписи в изучении родовой памяти. С. 115.
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
Исследования родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных
сборников второй половины XIX века)
Таким образом, именно родословная роспись, зафиксированная в письменном (а в XIX в. - уже и в печатном) виде конструировала основы родовой памяти и, одновременно, исторических представлений о прошлом своего рода. Продолжая эту мысль, следует признать, что зафиксированная в родословной книге легенда о происхождении рода также оказывала влияние на процесс конструирования исторической памяти представителей дворянства второй половины XIX в., становясь одним из элементов формирования его исторического сознания, которое рассматривается исследователями в качестве производного от индивидуальной и коллективной памяти25. Таким образом, родословные предания, зафиксированные в родословных сборниках XIX в., дают возможность представить характеристику эпохи и воззрения дворян XIX в., сформированные на их основе.
Изучение исторической памяти отдельных групп и сословий является одним из самых востребованных направлений в современной исторической науке26. Однако в этом аспекте российское дворянство второй половины XIX в. остается недостаточно изученным: в ходе исследования данной темы возникает множество актуальных, ранее не рассматривавшихся вопросов.
В связи с этим представляется целесообразным проанализировать родословные легенды дворянских родов Российской империи, зафиксированные в печатных изданиях того времени, сделав акцент на имени князя, с которым связан выезд основателя рода и начало его службы. В рамках данной статьи рассматриваются родословные легенды, отнесенные к периоду XIV-XV вв., охватывающему времена правления московских князей с Ивана Калиты, деда Дмитрия Ивановича, до Василия Дмитриевича, его сына. Выход за рамки правления Дмитрия Донского обусловлен возможностью сопоставления количества родов, берущих свое начало от времен княжения Дмитрия Донского, а также его предшественников и последователей.
В некоторых легендах запечатлелись имена сподвижников Дмитрия Ивановича, что является важным для характеристики родовой памяти дворянства. Окружение князя Дмитрия Донского можно рассмотреть с точки зрения представления, сложившегося о нем в коллективном сознании дворян XIX в. Для этого была сделана выборка лиц, происхождение которых, согласно родословным преданиям, относится ко времени княжения великого князя
25
25 Лютов С.Н. Книга и историческая память // Библиосфера. 2017. № 4. С. 9. Ростовцев Е.А., Сосницкий Д.А. Направления исследований исторической памяти в России // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2: История. 2014. Вып. 2. С. 106-126; Соколова М.В. Педагогика исторической памяти: границы понятия // Ярославский педагогический вестник. 2013. № 1, т. II (Психолого-педагогические науки). С. 92.
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования сборников второй половины XIX века)
Дмитрия Ивановича, чей образ в массовом историческом сознании неразрывно связан с Куликовской битвой.
Основная часть
Основными источниками для написания статьи послужили родословные легенды, опубликованные в труде А.А. Бобринского «Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи». Собственно в «Гербовнике» содержались сведения, предоставленные губернскими дворянскими собраниями с 1797 г. Таким образом, в нем были зафиксированы представления, существовавшие в родовой памяти дворян конца XVIII в. К достоинствам сводного труда А.А. Бобринского относится тот факт, что его составитель для изложения родословных легенд применил хронологический принцип: расположил в хронологической последовательности время выезда, начало службы рода, а также процесс формирования боярства, что заметно облегчило решение стоявшей перед нами задачи. В качестве других источников, необходимых для приведения существенных разночтений или дополнительных сведений легенды, привлекались труды В.В. Руммеля, В.И. Чернопятова, М.Т. Яблочкова, П.В. Долгорукова, А.Б. Лобанова-Ростовского.
Если обратиться к трудам авторов родословных книг, изданных в XIX в., можно заметить наличие большого количества родословных легенд, связывающих выезд родоначальника со временем правления Дмитрия Ивановича Донского и его сына Василия Дмитриевича.
Для того чтобы подтвердить наше предположение и доказать, что значительное число родословных легенд, связанных с князем Дмитрием Ивановичем, было не простым совпадением и не зависело исключительно от сохранности источников, обратимся к анализу родословных легенд.
Незначительное количество дворянских родов ведет свое начало от времени правления Ивана Калиты, еще меньшее - от времен Симеона Гордого. М.Т. Яблочков писал о том, что «дошедшие до нас, даже и частные рукописи,
27
не старее второй половины XIV в., т.е. княжения Дмитрия Донского» . Однако, на наш взгляд, дело здесь не только в сохранности документов. В данном случае важно подчеркнуть тот факт, что, несмотря на хронологию правления, среди московских князей одни фигуры заметно выделяются, в то время как другие - остаются в тени. По нашему мнению, время правления Ивана Калиты и Дмитрия Донского воспринималось представителями русской
27
Яблочков М. Т. История дворянского сословия в России. Санкт-Петербург: Типография А.М. Котомина, 1876. С. 79.
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
Исследования родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных
сборников второй половины XIX века)
аристократии как особая эпоха, важная для формирования государства, а потому с фигурами именно этих князей связано такое количество легенд дворянских родов.
Формирование московского боярства приходится на период правления Ивана Калиты. Родословные предания позволяют с большой долей вероятности восстановить окружение Ивана Даниловича, что находит подтверждение и в других документах.
Так, с правлением Ивана Калиты связывали начало своего рода представители таких дворянских родов XIX в., как Жеребцовы, Игнатьевы, Плещеевы, а также Вельяминовы-Зерновы и Протасьевы.
Первые три фамилии берут свое начало от Федора Бяконта, выехавшего из Чернигова к Ивану Калите около 1335 г. (или около 1300 г.). Федор Акинфиевич Бяконт был сыном черниговского боярина, представителем знати южнорусских земель, при дворе московского князя занял одно из первенствующих мест, оставался боярином во времена Симеона Гордого.
Вельяминовы-Зерновы вели историю своего рода от ордынского князя Чета, выехавшего к Ивану Калите из Золотой Орды и принявшего в крещении имя Захария. От него же происходили роды Годуновых и Сабуровых, имевшие видные чины бояр и стольников в XVI-XVII вв. С.Б. Веселовский указал на позднее происхождение этой легенды. Скорее всего, родословная была утрачена, и представители российской аристократии XVI-XVII вв. вполне осознанно решили связать историю своей фамилии со временем правления этого князя, претендуя на свое первенство среди слуг царя.
Род Протасовых, согласно родословным преданиям, опубликованным в Русской родословной книге, изданной «Русской стариной», происходил от
московского боярина Луки Протасьевича, который в 1330 г. ездил послом от
28
Ивана Калиты к тверскому великому князю Александру Михайловичу .
Вероятнее всего, к более поздней эпохе, к XVI-XVII вв., относились предания о предках Мансуровых, Лазаревых-Станищевых и Елагиных. Родословная книга А.А. Бобринского приводит следующие данные о происхождении этих родов. Родоначальником Мансуровых был выехавший к Ивану Даниловичу из Орды Аливтей Шигильдеев сын Мансуров, в крещении ставший Борисом, потомки которого в XVI в. были постельничими, воеводами,
29
наместниками, послами в Царьград и Литву, стольниками и стряпчими .
28
Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. Т. II. Санкт-Петербург: Издание «Русской старины», 1875. С. 141.
29 и и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. Ч. I (До конца XVI столетия) / составитель А.А. Бобринский. Санкт-Петербург: Типография
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования сборников второй половины XIX века)
Именно в XVI-XVII вв. распространилась практика при утрате легенды называть своим родоначальником выходца из Орды, которая, скорее всего, нашла отражение в данном случае.
Происхождение Лазаревых-Станищевых выглядит более оригинально. Родословные сообщают, что в дни княжения Ивана Даниловича Московского «выехал из сербские земли муж честен именем Филипп» и великий князь
30
пожаловал его вотчинами30. Потомки его были наделены поместьями и служили в XVII в.
Елагины происходят из цесарского римского шляхетства от выехавшего в
31
1340 г. в Москву Викентия Звелагони. Жалованы поместьями в XVII в.
Согласно преданиям, к эпохе Симеона Ивановича Гордого относилось начало службы московским князьям Мельницких и Наумовых. Родоначальник первых (Скарб) прибыл в Москву в 1352 г., Симеон Иванович прозвал его
32
Карпом и дал поместья , а в 1552 г. Иван Грозный подтвердил права наследников на вотчину за выезд.
Родоначальником Наумовых считался выехавший из немец «муж честна» Павлин, внук которого Наум и дал фамилию этому роду, в котором были
33
бояре, наместники, стольники, окольничии, воеводы и стряпчии33.
Примерно равное количество родов ведут свое начало от двора тверских князей Михаила Ярославича и Александра Михайловича, а также от двора Олега Рязанского и его сына Федора Ольговича.
Ситуация существенно изменяется при обращении ко времени правления Дмитрия Донского. Происхождение своих родов связывали с эпохой этого князя как минимум 24 рода. Это Нелидовы, Палицыны, Захарьины, Глебовы, Шепелевы, Новосильцовы, Тевяшевы, Лихаревы, Воейковы, Языковы, Арсеньевы, Юшковы, Эмировы, Хотяинцовы, Строгоновы, Поливановы, Мячковы, Загряжские, Голохвастовы, Волынские, Чириковы, Тютчевы, Прокудины-Горские, Левшины. Окружение Дмитрия Донского, зафиксированное в родословных сборниках второй половины XIX в., выглядит достаточно представительным. Рассмотрим родословные легенды дворянских родов, основание которых относится ко времени великого князя Дмитрия Ивановича.
М.М. Стасюлевича, 1890. С. 347; Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. Т. I. Санкт-Петербург: Издание А.С. Суворина, 1895. С. 353.
30 „ и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 344-345.
31 „ и ^
31 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 358.
32 „ и ^
32 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 368.
33 „ и ^
33 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 359.
В одном из выпусков «Русской старины» юбилейного 1880 года была размещена статья Михаила Прокудина-Горского «Петр Горский, один из участников Куликовской битвы»34. Статья от 6 августа 1880 г. носила мемориальный характер и была написана к 500-летнему юбилею Куликовской битвы. Интересно, что фамильный герб Горских трактовался с использованием символики битвы: «звезда и луна - происхождение от татар, весы - вероятно, служба которого-нибудь в судном приказе, а река Непрядва - участие в
35
Куликовской битве» .
Прокудин-Горский сообщает, что, согласно семейным преданиям и бумагам, Дмитрий Иванович пожаловал Петру Горскому за участие в битве большое имение, вотчину. Его потомки - Авдий (или Мордарий) и Осип Прокудины-Горские - большую часть этих земель пожертвовали впоследствии Киржачскому Благовещенскому монастырю, основанному св. Сергием. Надгробная плита Осипа была обнаружена на территории этого монастыря36. Гербовник указывает на то, что Петр Горский выехал из Золотой Орды к
31
Дмитрию Донскому37. Имя Петра Горского упоминается в самом обширном по объему произведении Куликовского цикла - «Сказании о Мамаевом побоище». Согласно этому источнику, после того, как князь Дмитрий Иванович перешел Оку, он отправил в поле третью заставу, чтобы ее воины встретились с противником. Среди них названы Семен Мелик, Игнатий Крень, Фома Тынин,
38
Петр Горский, Карп Олексин и Петруша Чуриков . Далее встречаемся с этим именем еще раз: за 23 поприща до Дона, на Березуе, 5 сентября прибыли двое стражей - Петр Горский и Карп Олексин, привели знатного языка от мамаева двора, который сообщил о планах Мамая соединиться с Ольгердом и Олегом, а
39
через три дня подойти к Дону39.
В родословной книге А.А. Бобринского приводится выписка из Гербовника, согласно которой род Горских происходит от татарина Петра, прозванного Горским по вотчине Гора, пожалованной князем Дмитрием40. Вторая часть
34 Прокудин-Горский М. Петр Горский, один из участников Куликовской битвы // Русская старина. 1880. Т. XXIX. С. 441-442.
35 , w ^
Прокудин-Горский М. Петр Горский, один из участников Куликовской битвы. С. 442. Прокудин-Горский М. Петр Горский, один из участников Куликовской битвы. С. 441.
37 u
Герб рода Прокудиных-Горских // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи, начатый в 1797 году. Санкт-Петербург: Сенатская типография, 1882. Ч. XII. С. 41.
38 „
Сказание о Мамаевом побоище // Сказания и повести о Куликовской битве / под редакцией Д.С. Лихачева. Ленинград: Наука, 1982. С. 159.
39
Сказание о Мамаевом побоище. С. 162.
40 1362-1389. Прокудины-Горские. Потомство Петра Горского // Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 390; Герб рода Прокудиных-Горских // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. XII. С. 41.
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования
сборников второй половины XIX века)
фамилии - Прокудины - пошла от Прокофия, внука Петра по прозванию Прокуда. Эти сведения помещены в Герольдии 7 апреля 1813 г. и внесены в общий Гербовник дворянских родов Российской Империи. Родоначальник упоминается в числе воевод битвы41, хотя таковым «Сказание о Мамаевом побоище» его не называет. Видимо, это звание записано по аналогии с его потомками, имевшими чины воевод во времена Ивана Грозного: Никита Васильевич, Иван Иванович и Герасим Митрофанович были воеводами в первом Казанском походе.
В приведенном выше отрывке из «Сказания...» приводится также имя Петруши Чурикова. Его считали своим предком дворяне Чириковы. Согласно Гербовнику, род Чириковых происходит от племянника царя Беркая, которому
42
в крещении наречено имя Петр . Петр был канонизирован, его «Житие» содержится в Четьих-Минеях (30 июня). Праправнук святого Петра Петр Игнатьевич Чириков служил при великом князе Дмитрии Ивановиче в сторожевом полку и участвовал в сражении против Мамая43.
С еще одним героем «Сказания о Мамаевом побоище» связана история рода Тютчевых. Речь идет о Захарии Тютчеве, которого Дмитрий отправил к Мамаю в качестве посла накануне битвы. В Гербовнике записаны два рода Тютчевых. Один из них является потомством Захария Тютчева, посланного к Мамаю в 1380 г. Гербовник сообщает, что
Захарий Тютчев в 1381 году44 от великого князя Дмитрия Ивановича посылан послом к крымскому царю Мамаю. <...> Все сие доказывается справкою Разрядного Архива, родословною45.
О том же говорит и сборник В.В. Руммеля: «Тютчев (Тутчев) посланец Дмитрия Донского к Мамаю, участник Куликовской битвы»46.
С окружением Дмитрия Ивановича был связан род знаменитого тульского писателя и историка, собирателя находок с Куликова поля В.А. Левшина.
41 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 391. Герб рода Чириковых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. III. С. 21.
43 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 396. Дата в данном отрывке является ошибкой составителей Гербовника, однако связь с Куликовской битвой является очевидной.
Герб рода Тютчевых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. VI. С. 15.
46 Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Санкт-Петербург: Издание А.С. Суворина, 1887. Т. II. С. 559. Historia provinciae - журнал региональной истории. 2023. Т. 7, № 1
ISSN 2587-8344 (online) 119
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
Исследования родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных
сборников второй половины XIX века)
Гербовник сообщает о том, что Сцевола Левенштейн - предок Левшиных -
47
прибыл к Дмитрию Иоанновичу из Швабии в ноябре 1365 г.
Родословная легенда Палицыных изложена красочно и подробно. Она сообщает, что в 1373 г.
к Великому Князю Дмитрию Иоанновичу Донскому, вызван был из Литвы некто от властелиных и благоплеменитых мужей рода Короля Егаила Алгердовича Подольской земли Воевода Пан Иван Микулаевич прозванный Палица, потому, что был весьма силен, храбр и славен, действуя на боях железною палицею, и пожалован от Великого Князя честию Боярскою и многими вотчинами48.
Данная информация доказывается справками Архива Коллегии Иностранных дел, Разрядного Архива, Вотчинного департамента и родословной Палицыных. А.А. Бобринский отметил, что в 1373 г. правил Ольгерд, а не Ягайло. Выписка из Родословной книги издания «Русской Старины»49 несколько уточняет легенду: пан Иван Микулаевич в 1373 г. выехал из Подолии в Россию к великому князю Дмитрию Донскому и прозван был Палицею, потому что ходил с палицею весом в полтора пуда.
Происхождение одного из родов Нелидовых также связано с князем Дмитрием Ивановичем. Согласно Гербовнику,
К Великому Князю Дмитрию Иоанновичу Донскому в Москву в 6875/1367м году в продолжение войны с Татарами выехали из Литвы Князья Олгердовичи с войсками своими, в числе которых был чиновник войск Литовских Владислав Нелидовский. Сей Владислав фамилии Нелидовых первый остался в подданстве Российскому Государству, принял веру Греческого исповедания, и по крещении назван Владимиром Нелидовым, и пожаловано ему за службу в Боровском уезде село Никольское с деревнями50.
47 „ и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 398; Герб рода Левшиных // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. III. С. 24.
48 „ и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 409; Герб рода Палицыных // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. V. С. 26.
49 Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. Т. II. С. 60.
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 399; Герб рода Нелидовых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. I. С. 48.
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования
сборников второй половины XIX века)
Следует отметить, что сюжет о переходе на службу Андрея и Дмитрия Ольгердовичей не подлежит никакому сомнению, что подтверждает высокий уровень образованности автора легенды.
«Родословный сборник» В.В. Руммеля вносит в эту легенду некоторые подробности и детали. Он сообщает, что
Владислав с Нилка Кащ-Неледзевский, герба Правдзиц, «муж знатен короны Польския», прибыл в Москву с кн. Литовским Дмитрием Ольгердовичем на помощь в. кн. Дмитрию Донскому против Мамая и участвовал в Куликовской битве (8 сентября 1380). Остался служить вел. князю, который пожаловал ему в поместье село Никольское с деревнями51
в Боровском уезде. Владислав получил в крещении имя Владимир, назвал
52
полученное село Нилским и начал писаться Нелидовым .
53
Происхождение Глебовых М.Т. Яблочков связывал с Францией . Гербовник указывает, что род происходит от выехавшего в 1375 г. к великому князю Дмитрию Донскому из Фряжского государства54 «мужа честна» именем Облагини. От него пошли фамилии Глебовых, Глебовых-Стрешневых, Лодыженских (Ладыжинских), Адодуровых (Ададуровых), Новосильцовых, Чепчуговых, что подтверждается справкой Разрядного приказа и родословной55.
По Гербовнику и следовавшему за ним М.Т. Яблочкову, Шепелевы происходят от приехавшего в 1375 (1376 г.) из Немец, из Свейского королевства в Польшу мужа честна
именем Шель, который по крещении назван Георгием, и переселился в Россию к Великому Князю Дмитрию Иоанновичу Донскому56.
51 Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. С. 138.
52 „ ^
Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. С. 139.
53
Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. С. 78.
Несмотря на то, что фрягами традиционно называли выходцев из Южной Европы романского происхождения, в основном итальянцев, М.Т. Яблочков связал происхождение Глебовых с «французским элементом», а не с итальянским.
Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. С. 78.
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 421.
Его сын Петр имел прозвище Шепель, от которого и пошла данная
51
фамилия . Этот же вариант легенды приводит «Родословная книга» князя
со
А.Б. Лобанова-Ростовского .
Интересна родословная легенда Новосильцовых. Согласно Гербовнику, их родоначальником был муж честен Шел (в крещении Георгий)59, который в 1375 г. выехал из Свейского королевства в Польшу к королю Ольгерду, а потом в Москву к великому князю Дмитрию Иоанновичу Донскому. Этот же источник сообщает, что его сын Яков был у великого князя боярином (Гербовник VII, 11)60. П.В. Долгоруков и В.В. Руммель называют Новосильцовых потомками уже известного нам Облагини, предлагая подробную историю службы его потомков, связанную с еще одним героем Куликовской битвы. Согласно их данным, Облагиня выехал к Дмитрию в 1375 г., его сын Юрий Шалый (или Шель) выехал из Швеции в Польшу, а оттуда в 1376 г. - в Россию. Сын Шеля - Яков Юрьевич Новосилец - назван в сборнике А.А. Бобринского окольничим при удельном князе коломенском Владимире Андреевиче Храбром. По его приказу Яков Юрьевич построил город Серпухов и был там первым наместником61.
Изложение истории предков Тевяшевых в трудах разных авторов имеет свои нюансы. Ряд исследователей относят их выезд ко временам Василия Дмитриевича, что подтверждается и Воскресенской летописью, включающей описание этого неординарного события. Согласно этой версии, представленной в Гербовнике, Тевяшевы берут начало от Орды-Хозя, в крещении Азария, выехавшего к Василию Дмитриевичу из Золотой Орды в 1382 г.62 Внуки его Тевяш и Фуст были жалованы поместьями. Согласно Гербовнику (V, 36), выезд родоначальника Фустовых Кадыр-Хози (Азария), постельничего Тохтамыша, относится к 1391 г. Относительно Лихаревых - потомков Анания, по прозванию Ивана Лихаря - в Гербовнике сказано, что выезд предка произошел в 1382 г. Заметим, что был и другой род Лихаревых, ведущий свое происхождение от XVII в.
При том «Родословная книга» издания «Русской Старины» сообщает другое: при великом князе Дмитрии Донском в 1382 г. выехали из Золотой Орды три брата: Орды-Хозя (в св. крещении Азарий), постельничий Тохтамыша, Бахты-
57
ЯблочковМ.Т. История дворянского сословия в России. С. 78.
58
Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. Т. II. С. 382.
Этот исторический персонаж выступает предком в нескольких родословных легендах, в том числе у Шепелевых, упомянутых выше.
60 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 424.
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 425.
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 429.
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования
сборников второй половины XIX века)
Хозя (в св. крещении Ананий) и Маматы-Хозя (в св. крещении Мисаил)63. В Степенной книге (ст. 13, гл. IV, с. 518) упоминается, что «крещение их произвело в Москве большое впечатление, потому что они были в Орде знатными сановниками»64. Таким образом, в отличие от приведенной выше, данная версия легенды относит выезд к временам Дмитрия Донского.
О происхождении Воейковых «Гербовник» (II, 50) сообщает следующее:
К Великому Князю Дмитрию Ивановичу в 6891/1383 году выехал из Прусския земли Державец Терновский Воейко Войтегович, а по крещении названный Прокопий, которого Великий Князь пожаловал вотчиною65.
Родословная книга П. Долгорукова содержит интересные нам подробности:
В 1384 году выехал из Пруссии в Москву, к великому князю Дмитрию Иоанновичу Донскому, знатный чужеземец Воейко, Войтягов сын, владелец Терновский, и с ним приехало 150 человек. Он принял св. православную веру с именем Прокопия; обряд совершен был в Чудове монастыре митрополитом Киприаном и св. чудотворцем Сергием Радонежским. Великий князь пожаловал ему в кормление город Дмитров, а при великом князе Василие Дмитриевиче он находился боярином66.
Заметим, что в данном случае в легенде присутствуют имена св. Сергия Радонежского и свт. Киприана, которые также известны нам по произведениям Куликовского цикла.
М.Т. Яблочков, вслед за «Гербовником», писал о сербском происхождении родоначальника Воейко Войтеговича, выехавшего в 1383 г. на службу к Дмитрию Донскому: «1383 г. к Дмитрию Донскому выехал из Сербии Воейко Войтегович. От него Воейковы»67.
Согласно «Гербовнику», от детей Ослан-мурзы, в крещении Прокопия, выехавшего к великому князю Дмитрию Иоанновичу Донскому из Золотой Орды и пожалованному поместьями (Гербовник V, 28), произошли несколько родов: от Арсенья - Арсеньевы, от Федора - Сомовы, от Льва-Широкаго-Рта -
63 Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. Т II. С. 288.
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 429.
65 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 432.
Долгоруков П.В. Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым. Санктпетербург: В типографии III Отделения Собственной Е.И.В. Канцелярии, 1857. Ч. 4. С. 335.
67 Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. С. 79.
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
Исследования родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных
сборников второй половины XIX века)
Ртищевы, от Павла - Павловы, от Якова Кременецкого - Кременецкие, от потомков которых - Ждановы68.
П.В. Долгоруков дополняет информацию: Ослан Мурза был знатным татарином из Золотой Орды, принял крещение в 1389 г. и женился на Марии Зотовне Житовой, отец которой был стольником при дворе великого князя Дмитрия Донского69.
Эта легенда находит продолжение в исследовании тульского генеалога В.И. Чернопятова «Род Арсеньевых». Он сообщает, что Аслан-Мурза Челибей (в различных источниках написание имени разное. - Л. С.)
в 1389 г. выехал из Золотой Орды с 300 Татар своего знамени к Великому Князю Московскому Дмитрию Иоанновичу Донскому; принял православную христианскую веру и получил имя Прокопия. Сам Великий Князь был его восприемником и выдал за него дочь своего «ближнего человека» Житова Марию Зотикову; пожаловал ему «за выезд» город Кременск70.
Юшковы и Эмировы происходят от выехавшего к великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому из Золотой Орды князя Зеуша (М.Т. Яблочков приводит другой вариант имени - Зеут), в крещении Стефана.
Основатель рода Хотяинцовых - муж честен Илик, в крещении Еремий -выехал к Дмитрию Донскому из Орды. В 1514 г. Хотяинцевы были жалованы
71
поместьями .
Легенда Строгоновых производит род баронов Строгоновых от татарского рода:
Предок их, коему по принятии Христианской веры наречено имя Спиридон, за оказанные отличные опыты верности и храбрости, пожалован от Великого Князя Дмитрия Иоанновича Донского в Российском войске Воеводою. Потомки сего Спиридона, Аникей Федорович Строгонов переселялся в город, называемый Сольвычегодск, и учредя там соляные
68 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 438; Герб рода Арсеньевых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. V. С. 28.
Долгоруков П.В. Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым. С. 244.
70 Дворянское сословие Тульской губернии. Т. 6. Род дворян Арсеньевых. 1389 г. -1901 г. / составитель В.С. Арсеньев. Тула: Типография Губернского правления, 1903. С. 4.
71 *-» и ц
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 397.
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования сборников второй половины XIX века)
заводы, много способствовал в покорении к Российской Империи разных провинций и к приобретению Сибири72.
Поливановы происходят
от выехавшего в Москву к Великому Князю Дмитрию Иоанновичу Донскому из Орды татарина именем Кочева, а по крещении названного
73
Анцыфором. У сего Анцыфора был правнук Михаил Глебович Поливан ,
среди потомков которого можно встретить наместников, стольников, окольничих, воевод, которым выданы были за службу поместья. О предке Мячковых «Гербовник» сообщает следующее:
Олбуга, сродник тевризского царя, а по крещении названый Еремием, выехал в Москву к Великому Князю Дмитрию Иоанновичу Донскому из
74
Тевризского государства. У сего Олбуга был внук Иван Яковлевич Мячка .
Его потомки Мячковы - бояре, стольники, воеводы, в 1550 г. и в другие годы жалованные поместьями, что подтверждают справки Архива Коллегии Иностранных дел, Разрядного Архива, Вотчинного департамента и родословная.
Родословное предание Загряжских, изложенное в Гербовнике (IV, 33) говорит следующее:
К Великому Князю Дмитрию Ивановичу Донскому выехал из Орды царя ордынского свойственник, муж честен именем Исахар, а по крещении названный Гавриилом, который у Великого Князя был ближний чиновник и пожалован вотчинами. Сего Гавриила, сын Антоний Гаврилович, служил наместником, и Великий Князь Василий Дмитриевич повелел писать его Загряжским75.
В Х^-ХУЛ вв. Загряжские были известны как наместники, воеводы, посланники, в 1500 г. и в последующие годы были жалованы поместьями.
72 и и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 391; Герб рода баронов Строгановых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. I. С. 34.
73 „ и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 389-390.
74
Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. С. 77; Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 389.
75 „
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 387. Historia provinciae - журнал региональной истории. 2023. Т. 7, № 1
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
Исследования родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных
сборников второй половины XIX века)
Род Голохвастовых имел несколько ветвей. Родоначальник первой из них выехал из Литвы «в половине XIV столетия» к великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому. В роду были стольники, комнатные, окольничие, воеводы, начиная с 1498 г. были жалованы поместьями76.
В «Гербовнике» записаны две фамилии Волынских. Первая берет начало от известного героя Куликовской битвы Дмитрия Михайловича Боброка, выехавшего на службу к Дмитрию Ивановичу (Гербовник IV, 32). Согласно родословному преданию, в награду за свои заслуги Дмитрий Михайлович женился на княжне Анне Ивановне - сестре Дмитрия Ивановича Донского. Его сыновья, Борис и Давыд, были боярами. Среди потомков можно встретить наместников, стольников, окольничих, воевод, которые были жалованы поместьями. От Бориса пошла фамилия Волынских, от Давыда - Вороных-
77
Волынских .
Популярность упоминания в родовых легендах имени Дмитрия Донского позволяет сделать вывод об осознании дворянством своей связи с эпохой этого князя, которая в их представлении являлась временем формирования российского государства.
Рассмотрим далее роды, берущие свое начало от эпохи сына Дмитрия Ивановича Василия Дмитриевича. Таковых можно насчитать не менее 15. Это Засецкие, Безобразовы, Хвощинские, Павловы, Ивашкины, Кожины, Давыдовы, Римские-Корсаковы, Головины, Зиновьевы, Змиевы, Козловы, Огарковы, Дивовы, Тимирязевы. Выше уже отмечалось, что легенды о выехавших к князю Дмитрию Донскому боярах достаточно информативны, иногда даже содержат имена лиц, составлявших ближайшее окружения князя и являвшихся участниками Куликовской битвы. Рассмотрим более подробно следующую группу родословных легенд, связанных с именами других князей.
Происхождение Тимирязевых «Гербовник» выводит от выехавшего в 1408 г. к Василию Дмитриевичу из Золотой Орды Ибрагима Тимирязева, в крещении
78
принявшего имя Александр78. Другие версии этой легенды сообщают, что Ибрагим был сыном князя Темир-Гази, ордынского Темиряза, воевавшего с Литвой в 1374 г., а также одним из военачальников Едигея. В 1408 г. выехал в Россию. Нашествие Едигея было заметным событием эпохи Василия
76 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 385; Долгоруков П.В. Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым. С. 369; Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. С.192-202.
77 „ и ^
77 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 384.
78 „ и ^
78 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 412.
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования
сборников второй половины XIX века)
Дмитриевича, видимо поэтому автор родословной легенды связал с ним выезд Тимирязева.
Предок Засецких - «муж честен Николай Засецка, а по крещении названный Дмитрием, выехал в 6897/1389 году к Великому Князю Василию Дмитриевичу из Италианской земли»79.
Легенда Безобразовых очень лаконична: «К Великому Князю Василию
Дмитриевичу выехал из Прусския земли муж честен именем Христофор
80
Безобраз, а по крещении названный Михаилом» .
Представители одной из двух ветвей Хвощинских были потомками Дмитрия Минича Софроновского, бывшего у великого князя Василия Дмитриевича в
О 1
боярах .
От выехавшего в Москву из Литвы к Василию Дмитриевичу Прокофия
82
Андреевича Федорова берет начало одна из двух ветвей рода Павловых82.
Относительно истории рода Ивашкиных Гербовник (VI, 13) сообщает следующее: «Семен Федорович Ковыло-Вислов выехал из Литвы в Москву к Великому Князю Василию Дмитриевичу, а из Москвы в Рязань к Великому
83
Князю Олегу Рязанскому» . Его сын Семен был боярином при Василии Васильевиче.
Происхождение Кожиных Гербовник производил от Георгия Фаренсбаха,
84
выехавшего в Россию к великому князю Василию Дмитриевичу из Швеции . В.В. Руммель указывает того же родоначальника, но дает развернутую родословную легенду:
Юрий Бахты-Франц (по семейному преданию, Фаренсбах, потомок древнего германского рода), «муж честен», посол вел. кн. Литовского Витовта к вел. кн. Василию Дмитриевичу; был задержан в Москве по поводу занятия лифляндскими рыцарями, союзниками Витовта, русских крепостей. Посланный велик. князем в Швецию для набора конного полка против татарского князя Эдигея, вернулся в Москву, удачно исполнив
79 и и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 437.
80 „ и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 442; Герб
рода Безобразовых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. VI. С. 13.
81 и и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи С. 443.
82 u
Герб рода Павловых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи.
Ч. III. С. 26.
83 и и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 445.
84 и и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 446. Historia provinciae - журнал региональной истории. 2023. Т. 7, № 1
возложенное на него поручение (1407); принял крещение с именем Анания85.
Его сын Василий в 1450 г. победил галицкого князя Дмитрия Шемяку, убив под ним коня. Кусок кожи коня, привезенный в знак победы великому князю Василию Васильевичу, стал символической основой его прозвища, а затем и фамилии.
Один из родов Давыдовых берет начало от мурзы Минчака, выехавшего из Большой Орды к великому князю Василию Дмитриевичу86. Минчак Косаевич в крещении получил имя Симеон, имел сыновей Давыда, Злобу, Оркана (переименованного после Оринкою), Увара. От Давыда происходят Давыдовы-Минчаковы, от Злобы - Злобины, от Оринки - Оринкины, от Увара -
87
Уваровы87.
Римские-Корсаковы происходят от выехавшего из Литвы в 1390 г. к великому князю Василию Дмитриевичу Венцеслава Жигмунтовича Корсака, о чем сообщает родословная в Разрядном архиве. Согласно легенде, «Вечеслав и
Фридрих Корсаки от римских пределов» переселились в Польшу, откуда
88
Венцеслав и выехал в Россию88.
Предок Румянцовых - нижегородский боярин Василий Румянец, в 1391 г. при завоевании Нижнего Новгорода оказавший услуги Василию
89
Дмитриевичу89.
О происхождении одного из родов Головиных справка Коллегии Иностранных дел Московского архива сообщает:
во дни Благоверного Великого Князя Василия Дмитриевича, прииде князь Степан Васильевич из своей вотчины с Судака, да из Манкупа, да из Кафы90.
У него был сын - Григорий Ховра, сын которого Владимир стал боярином при Иване Васильевиче. П.В. Долгоруков уточняет эту легенду тем, что род происходит от выехавшего из Крыма в 1391 г. грека, владетеля Судака,
85 „ ^
Руммель В.В., Голубцов В.В. Родословный сборник русских дворянских фамилий. С. 380.
86 Герб рода Давыдовых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. II. С. 51; Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 448.
87 „ и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 451.
88 „ и ^ Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 453.
89 „ и ^
89 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 455.
90 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 457.
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования сборников второй половины XIX века)
Манкупа и Балаклавы князя Степана Васильева сына, по прозвищу Ховра (Хомра, Комра)91. Другой род Головиных ведет свою историю с XVI в.
Согласно Гербовнику, Зиновьевы происходят от выехавшего из Литвы в
92
1392 г. к князю Василию Дмитриевичу предка, имя которого не называется . А.А. Бобринский дополняет эту информацию: Зиновий имел сербское происхождение, жил в Литве, его сын Александр в 1400 г. выехал из Литвы в
93
Москву, где Василий Дмитриевич пожаловал его вотчинами .
Змиевы берут свое начало от выехавшего к Василию Дмитриевичу «из немец прусские земли» мужа честна именем Лев. Выезд был совершен в 1393 г.94 Потомки этого рода были участниками Казанских походов. Один из многочисленных родов Козловых, а также Щулепниковы, Беклемишевы происходят от того же Льва. При этом семейные предания рода Змиевых (Змеевых) называют своего родоначальника участником Куликовской битвы95, связывая происхождение рода со временем Дмитрия Донского.
Предок Огарковых - Лев Огар или Огарь из Золотой Орды - «муж роста великого и воин храбрый», прежде служил в Литве, а в 1397 г. выехал к Василию Дмитриевичу96.
Дивовы - от выехавшего к Василию Дмитриевичу в 1408 г. славного и
97
храброго французского воина Гаврила Дивота97.
Кроме того, существует несколько фамилий, которые выезд родоначальника относят к началу XV в., но не связывают с именем конкретного князя. Это Болтины98, Бухарины99, Архаровы100, Юсуповы101, Урусовы102.
91 Долгоруков П.В. Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым. Ч. 3. С. 105.
Герб рода Зиновьевых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. I. С. 49.
93 „ и ^
93 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 459. Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 461-462.
Змеев Л.Ф. О старинном дворянском роде Змеевых // Русский архив. Москва: В университетской типографии, 1888. № 6. С. 0228-0231.
96 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 471; Герб рода Огарковых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. IV. С. 38.
97 „ и ^
97 Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 499.
98
98 Долгоруков П.В. Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым. С. 303; Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 484.
99 Долгоруков П.В. Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым. С. 316; Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской
империи. С. 485.
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 481.
Стоит заметить, что в происхождении этого рода много разногласий. В «Русской
Л.И. Стребкова. Дмитрий Донской и герои эпохи Куликовской битвы в
Исследования родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных
сборников второй половины XIX века)
Таким образом, согласно родословным сборникам, со времени правления Василия Дмитриевича ведут начало своей службы 15 дворянских родов, что значительно меньше числа тех, которые связывали начало своей истории с эпохой Дмитрия Донского.
Появление значительного количества новых боярских родов в эпоху Василия Дмитриевича - достоверный исторический факт. Катастрофические потери, понесенные на Куликовом поле, привели к существенному уменьшению числа бояр, что резко снизило обороноспособность Московского княжества. Поэтому весьма вероятным следует признать возникновение новых возможностей для пополнения рядов боярства в годы правления Василия Дмитриевича, которому досталось непростое наследие его отца - обескровленное, сильно поредевшее боярство и сильные противники в лице Литвы и Орды. Представляется, что появление большого количества дворянских родов в рассматриваемое время связано именно с этой причиной.
Не указывая имени конкретного князя, Гербовник приводит XIV век в качестве начала времени службы при дворе московских князей для Юреневых (1355 г.), Васильчиковых (1353 г.), Толстых, Фединых, Дурновых, Даниловых, Молчановых. Роспись 1686 г. ведет род Толстых от выходца «из немец» Индроса, выехавшего с двумя сыновьями (Литвиносом и Зимонтеном) и тремя тысячами дружины в Чернигов. Ссылка на Черниговскую летопись в родословной Толстых, по мнению А.А. Бобринского, указывает на то, что выезд произошел в те годы, когда в Чернигове правил Дмитрий Ольгердович. На основе этих данных он полагал, что «Индрос был литовского происхождения и выехал из литовских областей Пруссии, покоренных
103
тевтонцами» . Вероятно, начало службы перечисленных выше родов, по версии родословных преданий, стоит связать с временами Симеона Гордого и Дмитрия Донского.
Согласно родословным сборникам, с эпохой Василия II связано происхождение 13 родов, с эпохой Василия III - 3, что существенно меньше количества родов, начавших службу при дворе Дмитрия Ивановича (24 рода). Выехавшими на службу к Василию Васильевичу А.А. Бобринский называет
родословной книге» А.Б. Лобанов-Ростовский высказывает предположение, что их родоначальник выехал в конце XIV или начале XV в. из Литвы в Россию с князьями Патрикеевыми, потомками Гедимина (Лобанов-Ростовский А.Б. Русская родословная книга. Т. I. С. 22).
101 Герб рода князей Юсуповых // Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. Ч. III. С. 2.
102 и и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 479.
103 и и ^
Дворянские роды, внесенные в Общий Гербовник Всероссийской империи. С. 371.
родословных преданиях российского дворянства (по материалам родословных Исследования сборников второй половины XIX века)
предков Чемодановых, Елчаниновых, Офросимовых, Буниных, Готовцовых, Бахметевых, Нарбековых, Державиных, Нелединских, Писаревых, Мерлиных, Тургеневых, Стремоуховых. Если обратиться к составлению списка выехавших к Василию Ивановичу, то ими окажутся родоначальники всего трех родов -Ростопчиных, Волковых, Лихачевых.
Заключение
Анализ происхождения древних дворянских родов, записанных в родословных сборниках XIX в., позволяет констатировать следующее: при Иване Калите службу начали представители 5 родов, при Симеоне Гордом - 2, Дмитрии Ивановиче - 24, Василии Дмитриевиче - 15 (к указанному количеству можно добавить еще 5 родов, выезд которых связан с началом XV в., но в легенде не упоминается имя конкретного князя), Василии Васильевиче - не менее 13. Следовательно, имя князя Дмитрия Ивановича Донского значительно чаще упоминается в дворянских родословных легендах, чем имена других князей московского княжеского дома. Подчеркнем, что многие родословные содержат сведения о реальных исторических лицах, живших в эпоху Куликовской битвы и участвовавших в событиях 1380 г., таких как митрополит Киприан, Дмитрий и Андрей Ольгердовичи, Сергий Радонежский.
Таким образом, многие из древнейших дворянских родов Российской империи связывали свое происхождение с эпохой князя Дмитрия Донского, гораздо меньшее количество - с эпохой других московских князей (Ивана Калиты и Василия Дмитриевича).
Подводя итог, следует отметить, что эпоха Дмитрия Донского и ее герои, участники Куликовской битвы, ярко запечатлелись в исторической памяти российского дворянства. Связь происхождения многих дворянских родов с эпохой Куликовской битвы делала это сражение важным в их семейной исторической памяти. Древние родословные легенды были зафиксированы в печатных родословных сборниках второй половины XIX в., что способствовало трансляции памяти о героическом времени Дмитрия Донского в поколениях дворян второй половины XIX в.
— lf> «f> «f> HP r HP HP
Introduction
The analysis of images of the past in family, local, and regional memory and history is one of the topical trends in historical science.1 Many scientists turn their attention to the study of images of the past and historical myths in the consciousness of societies, to the mechanisms of their formation and to the dynamics of their development, which leads to the understanding of how historical memory is formed and functions as the core of the collective consciousness of society.
The elements of the image of the Battle of Kulikovo in 1380, among other things, include the images of certain historical figures, with Prince Dmitry Donskoy taking the most prominent place among them. Separate aspects of the study of the image of Dmitry Donskoy in the works of eighteenth and nineteenth-century authors were revealed by A. Gorskii.2 Specific features of perception of the image of the specified
"5
event and its heroes are considered in the articles by A. Petrov. B. Putilov noted the veneration of Demetrius of Thessaloniki (Dmitrii Solunskii in Russian), the heavenly patron of Dmitry Donskoy, among the people.4 The formation and transformation of the image of the Battle of Kulikovo in the 15th - 20th centuries became one of the central topics in the works by A. Amel'kin and Yu. Seleznev.5
Of great importance for the study of the image of Dmitry Donskoy was the conference "Dmitry Donskoy and the era of the revival of Rus," as a result of which a collection of articles was published. In her publication, N. Chugunova examined
1 L.P. Repina, et al., "'History, Memory, Identity': Theoretical Foundations and Research Practices' (International Conference)" [in Russian], Dialog so vremenem, is. 59 (2017): 385.
A.D. Gorskii, "The Battle of Kulikovo of 1380 in Historical Science" [in Russian], in The Battle of Kulikovo in the history and culture of our Motherland, ed. B.A. Rybakov (Moscow: Izdatel'stvo MGU, 1983), 40.
A.V. Petrov, "The Rout of Mamai. Pride and Prejudice of Historical Memory" [in Russian], Rodina, no. 19 (2005): 67-73; A.A. Gorskii, "The Events of 1185 and 1380: Perception of Ccontemporaries and Perception of Descendants" [in Russian], in Eastern Europe in Ancient Times and in the Middle Ages. Historical Memory and Forms of Its Embodiment: The 12th Readings in Memory of Corresponding Member of the USSR Academy of Sciences V. T. Pashuto: Conference Proceedings (Moscow, April 18-20, 2000), ed. E.A. Mel'nikova, et al. (Moscow: Institut vseobshchei istorii RAN, 2000), 67-71.
4 B.N. Putilov, "The Battle of Kulikovo in Folklore" [in Russian], in Transactions of the Department of Old Russian Literature, ed. N.A. Kazakova, vol. 17 (Moscow; Leningrad: Izdatel'stvo Akademii nauk SSSR, 1961), 107-29.
5 A.O. Amel'kin, "The Image of the Rout of Mamai in the Public Consciousness of Russia in the 18th - 20th Centuries" [in Russian],
in The Upper Don Region: Nature. Archeology. History, ed. A.N. Naumov, vol. 2, History. Ethnography. Art History (Tula: Infra, 2007), 228; A.O. Amel'kin, and Yu.V. Seleznev, The Battle of Kulikovo in the Testimonies of Contemporaries and in the Memory of Descendants (Moscow: Kvadriga 2011).
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
the image of Dmitry Donskoy in the Soviet historical science of the 1930s - 40s.6 The legends about Dmitry Donskoy, which were popular and widely spread among the inhabitants of Kulikovo Field at the turn of the 19th - 20th centuries, are
n
considered and analyzed by I. Peshekhonov and I. Burtsev.
Certain aspects of the perception of the image of Dmitry Donskoy are reflected in foreign literature as well. Some of them are considered in the context of The Tale of the Rout of Mamai by M. Isoaho in his publication devoted to the study of the image
o
of Alexander Nevskii in medieval Russia. The features of formation and transformation of the image of the Battle of Kulikovo are also considered in the works of K. Parppei.9
In Russian historiography, there is an extensive range of fundamental works devoted to the history of the military and service-class people. In the context of this article, we will note some of the most important of them. The history of the origin of noble families associated with the era of the Battle of Kulikovo as well as their ancestral legends and traditions have been mentioned and considered in the works by S. Veselovskii,10 A. Zimin,11 V. Kobrin,12 A. Kuz'min,13 M. Bychkova,14
6 N.V. Chugunova, "Dmitry Donskoy in Soviet Historical Science of the 1930s - 1st Half of the 1940s: From an Ordinary Feudal Lord to a National Hero" [in Russian], in Dmitry Donskoy and the Era of the Revival of Rus. Events, Monuments, Traditions: Proceedings of the Anniversary Scientific Conference "Dmitrii Donskoy, a Statesman, a Commander, a Saint" (Tula - Kulikovo Field, October 12-14, 2000), ed. A.N. Naumov (Tula: Tul'skii poligrafist, 2001), 199-203.
I. Peshekhonov, I. Burtsev, "Dmitry Donskoy in the Folk Legends of the Inhabitants of the Kulikovo Field and Neighboring Regions" [in Russian], in Dmitry Donskoy and the Era of the Revival of Rus. Events, Monuments, Traditions: Proceedings of the Anniversary Scientific Conference "Dmitrii Donskoy, a Statesman, a Commander, a Saint" (Tula - Kulikovo Field, October 12-14, 2000), ed. A.N. Naumov (Tula: Tul'skii poligrafist, 2001), 193-98.
M. Isoaho, The Image of Aleksandr Nevskiy in Medieval Russia. Warrior and Saint (Leiden; Boston: Brill, 2006).
9 K.M.J. Parppei, The Battle of Kulikovo Refought: "The First National Feat" (Leiden; Boston: Brill, 2017); K. Parppei, "Image Studies in Examining Shared Perceptions of the Past: Two Russian Cases," Peterburgskie slavyanskie i balkanskie issledovaniya, no. 2 (26): 15-36.
10 S.B. Veselovskii, Studies on the History of Service Class Landowners [in Russian] (Moscow: Nauka, 1969).
11 A.A. Zimin, The Formation of Boyar Aristocracy in Russia in the Second Half of the 15th -the First Third of the 16th Century [in Russian] (Moscow: Nauka, 1988).
12 V.B. Kobrin, Power and Property in Medieval Russia (15' - 16t Centuries) [in Russian] (Moscow: Mysl', 1985); V.B. Kobrin, The Materials on the Genealogy of the Princely Boyar Aristocracy of the 15th-16th Centuries [in Russian] (Moscow: RGGU, 1995).
13
A.V. Kuz'min, On the Way to Moscow. Essays on the Genealogy of the Military-Service Nobility of North-Eastern Rus in the 13t - Mid-15t Century [in Russian], vol. 1 (Moscow: Rukopisnye pamyatniki drevnei Rusi, 2014); A.V. Kuz'min, "Genealogy of Prince Dmitry Mikhailovich Bobrok-Volynskii" [in Russian], in Dmitry Donskoy and the Era of the Revival of
A. Shekov,15 and V. Kuchkin.16 The analysis of ancestor tables and specific features of ancestral memory of the nobility became the subject of research conducted by
1 7
O. Khoruzhenko. V. Kyunttsel' addressed the subject of the descendants of the
1 o
participants in the Battle of Kulikovo in his works.
Thus, certain aspects of the image of Dmitry Donskoy are reflected in the studies of both Russian and foreign authors. However, the reflection of the image of Grand Prince Dmitry Donskoy in the memory of the nobility of the Russian Empire in the second half of the 19th - early 20th centuries has not been considered in individual studies at all. At the same time, an appeal to genealogy record collections published in the second half of the 19th century allows us to raise the question about the place of the personality of Dmitry Donskoy in the memory of Russian noblemen in the second half of the 19th - early 20th centuries. Reference to these sources is accounted for by the fact that such genealogy books contain information that allows us to characterize a certain set of names of historical figures associated with the history of a particular noble family.
A collection of information about the origin of a certain noble family, its founders and their descendants, passed down from generation to generation, is defined as ancestral memory.19 As a rule, this kind of information included the real or fictitious name of the progenitor as well as two or three facts traditionally associated with
90
some major well-known historical person or event. As P. Nora wrote, history "is
Rus. Events, Monuments, Traditions: Proceedings of the Anniversary Scientific Conference "Dmitrii Donskoy, a Statesman, a Commander, a Saint" (Tula -Kulikovo Field, October 12-14, 2000), ed. A.N. Naumov (Tula: Tul'skii poligrafist, 2001), 111-36.
14 M.E. Bychkova, The Composition of the Class of Feudal Lords in Russia in the 16th Century. Historical and Genealogical Research [in Russian] (Moscow: Nauka, 1986).
15 A.V. Shekov, "On the Participation of the Princes of Tarusa in the Battle on the Don in 1380" [in Russian], in Dmitry Donskoy and the Era of the Revival of Rus. Events, Monuments, Traditions: Proceedings of the Anniversary Scientific Conference "Dmitrii Donskoy, a Statesman, a Commander, a Saint" (Tula - Kulikovo Field, October 12-14, 2000), ed. A.N. Naumov (Tula: Tul'skii poligrafist, 2001), 186-92.
16 V.A. Kuchkin, "From the History of Genealogical and Political Relations of the Moscow Princely House in the 14th Century" [in Russian], Istoricheskie zapiski, vol. 94 (1974): 365-84.
17
O.I. Khoruzhenko, "Ancestor Tables in Studying Ancestral Memory" [in Russian], Dialog so Vremenem, no. 52 (2015): 102-19; O.I. Khoruzhenko, "Genealogy as a Construction of Ancestral Memory. Textual Analysis of the Ancestor Tables of the Princes Volkonsky in the
16th - 17th Centuries" [in Russian], Dialog so vremenem, no. 41 (2012): 203-34.
18
V.V. Kyunttsel', "The Descendants of the Heroes of the Battle of Kulikovo" [in Russian], in Assembly of the Nobility. Historico-Journalistic and Literary-Artistic Almanac, ed. B.P. Kraevskii, iss. 3 (Moscow: Rossiiskoe Dvoryanskoe Sobranie, 1995), 80-87.
19 Khoruzhenko, "Ancestor Tables in Studying Ancestral Memory," 103.
20
Veselovskii, Studies on the History of Service Class Landowners, 41.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
the reconstruction, always problematic and incomplete, of what is no longer."21 The legends about the origin of a certain noble family are brief and laconic and not overloaded with facts and names, which is why the mention of each of them is of considerable interest because the choice of a name for preserving it in the memory was preconditioned by a number of important circumstances.
One of the first authors to address the issue of preserving, or keeping, individual historical events in the pedigreed legends of the nobility was S. Veselovskii, naming among them the Battle on the Ice (on Lake Peipus) and the Battle of Kulikovo. According to the scholar, Alexander Nevsky, Ivan Kalita, and Dmitry Donskoy were
99
the most significant figures in the ancestral memory of Russian nobles. It should be noted that a high assessment of the reign of Dmitry Ivanovich could be found on the pages of many nineteenth-century publications. For example, S. Solov'ov noted,
The eventful reign of Demetrius, which proceeded from beginning to end in a stubborn and important struggle, easily overshadowed the eventless reign of his predecessors; the victorious Battle of Kulikovo greatly struck the imagination of contemporaries, remained in the memory of the posterity for a long time, and he who defeated Mamai took the most prominent place next to Alexander Nevsky
23
among the princes of new northeastern Rus.
Leaving aside the ambiguous assessment of Prince Dmitry in the writings of some historians of the 19th century, let us point out that most historians turned to the analysis of this historical figure one way or another. However, they came to different conclusions in the end.
Considering the ancestral memory of the nobility, one more point should be borne in mind. Researchers have repeatedly wrote that
the direct or indirect influence of ancestor tables on the formation of ancestral memory (and, more broadly, on historical memory, collective consciousness) in
24
the next generations, apparently, cannot be denied. . .
Thus, it is ancestor tables recorded in writing (and in the 19th century - already in the printed) form that constructed the foundations of ancestral memory and, simultaneously, of historical ideas about the past of a certain noble family.
21
P. Nora, "Between Memory and History" [in Russian], in P. Nora, et al., France - Memory,
trans. D. Khapaeva (St Petersburg: Izdatel'stvo Sankt-Peterburgskogo universiteta, 1999), 20.
22
Veselovskii, Studies on the History of Service Class Landowners, 41.
23
S.M. Solov'ev, A Textbook of Russian History [in Russian] (Moscow: Tipografiya E. Barfkiekhta i Ko, 1859), 81.
24
Khoruzhenko, "Ancestor Tables in Studying Ancestral Memory," 115.
Continuing this idea, it should be acknowledged that legends about the origin of noble families recorded in genealogy books also influenced the process of constructing the historical memory of the representatives of the nobility of the second half of the 19th century, becoming one of the elements in the formation of its historical consciousness, which is considered by researchers as a derivative of the
9 S
individual and collective memory. As a result, ancestral legends recorded in genealogy record collections of the 19th century make it possible to present the characteristics of the era and the views of the nineteenth-century nobility formed thereon.
The study of historical memory of individual groups and classes of people is one of the most popular research areas in modern historical science.26 However, from this point of view, the Russian nobility of the second half of the 19th century remains insufficiently studied. Therefore, in the course of the study of this topic, many relevant arise that have not been considered before.
In this regard, it seems appropriate to analyze ancestral legends of the noble families of the Russian Empire, recorded in printed publications of that time, focusing on the name of the prince whose name is associated with the departure of the progenitor of the family and the beginning of his service. This article examines ancestral legends associated with the period of the 14th - 15th centuries, covering the reign of several Princes of Moscow, from Ivan Kalita, grandfather of Dmitry Ivanovich, to Vasily Dmitrievich, his son. Going beyond the reign of Dmitry Donskoy gives us the possibility to compare the number of families dating back to the reign of Dmitry Donskoy, his predecessors and successors.
In some legends, the names of the associates of Dmitry Ivanovich were recorded, which is important for characterizing the ancestral memory of the nobility. The retinue of Prince Dmitry Donskoy can be considered in terms of the ideas about him that had formed in the collective consciousness of the nineteen-century nobles. In order to do this, a selection of persons was made, whose origin, according to ancestral legends, dates back to the reign of Prince Dmitry Ivanovich, whose image in the mass historical consciousness is inextricably linked with the Battle of Kulikovo.
25
S.N. Lyutov, "The Book and Historical Memory" [in Russian], Bibliosfera, no. 4 (2017): 9.
26 E.A. Rostovtsev, and D.A. Sosnitskii, "Main Areas of Russian Memorial Research" [in Russian], Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Seriya 2: Istoriya, is. 2 (2014): 106-26; M.V. Sokolova, "Pedagogy of Historical Memory: The Boundaries of the Concept" [in Russian], Yaroslavskiipedagogicheskii vestnik, vol. 2 (Psikhologo-pedagogicheskie nauki), no. 1 (2013): 92.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
Main body
The ancestral legends published in the work of A. Bobrinskii Noble Families Included in the General Armorial of the All-Russian Empire were used as the main source for this article. Actually, the General Armorial of the All-Russian Empire contained information provided by the governorate assemblies of nobility in 1797 and later. Thus, it documented the ideas that existed in ancestral memory of the nobles of the late 18th century. One of the advantages of the work by A. Bobrinskii is related to the fact that its compiler applied the chronological principle in presenting the legends. He arranged the time of departure, the beginning of the service of the family, and the process of gaining the boyar status in chronological order, which significantly facilitated the solution of the task that we have to deal with in this article. The works of V. Rummel', V. Chernopyatov, M. Yablochkov, P. Dolgorukov, and A. Lobanov-Rostovskii were also used for identifying significant differences or additional information of the legend.
If we turn our attention to the works of the authors of genealogy books published in the 19th century, we can notice the presence of a rather large number of ancestral legends that connect the departure of the progenitor with the reign of Prince Dmitry Ivanovich Donskoy and his son Vasilii Dmitrievich.
In order to confirm our assumption and prove that a significant number of ancestral legends associated with Prince Dmitry Ivanovich was not a mere coincidence and did not depend solely on the survival of the sources, let us turn to the analysis of ancestral legends.
A small number of noble families date back to the reign of Ivan Kalita and even fewer, to the time of Simeon the Proud (Gordyi) of Moscow. M. Yablochkov wrote that "the extant manuscripts, even the private ones, are not older than the second half of the 14th century, i.e. the reign of Dmitry Donskoy."27 However, in our opinion, the availability of extant documents is not the only point here. In this case, it is important to emphasize the fact that despite the chronology of reign, among the Princes of Moscow, some figures stand out noticeably, while others remain in the shadow. In our opinion, the reign of Ivan Kalita and Dmitry Donskoy was perceived by the representatives of the Russian aristocracy as a special era, which was important for the formation of the state, and therefore such a great number of legends of noble families are associated with these figures.
The formation of Moscow boyar aristocracy is associated with the reign of Ivan Kalita. Ancestral legends make it possible to restore the names of Ivan Danilovich's
27
M.T. Yablochkov, History of the Noble Estate in Russia [in Russian] (St Petersburg: Tipografiya A.M. Kotomina, 1876), 79.
associates with a high degree of probability, which is also confirmed by other documents.
For instance, representatives of such noble families of the 19th century as the Zherebtsovs, the Ignatievs, the Pleshcheevs, as well as the Velyaminovs-Zernovs and the Protasievs connected the origin of their families with the reign of Ivan Kalita.
The first three surnames originate from Fyodor Byakont, who left Chernigov to join Ivan Kalita around 1335 (or ca. 1300). Fedor Akinfievich Byakont was the son of a Chernigov boyar, a representative of the nobility from the southern Russian lands. He received one of the leading positions at the court of the Grand Prince of Moscow, and remained a boyar during the time of Simeon the Proud.
The family of Velyaminovs-Zernovs traced the history of their clan from Prince Chet of the Horde, came to Ivan Kalita from the Golden Horde and was baptized as Zachary. He was the progenitor of such families as the Godunovs and the Saburovs, who had prominent ranks of boyars and stolniks in the 16th - 17th centuries. S. Veselovskii pointed to the later origin of this legend. Most likely, the genealogy records had been lost and representatives of the Russian aristocracy of the 16th -17th centuries quite consciously decided to link the history of their family with the reign of this prince, claiming their primacy among the servants of the tsar.
According to the ancestral legends published in the Russian Book of Genealogy issued by Russkaya Starina, the family of Protasovs, originated from the Moscow boyar Luka Protasievich, who traveled as an ambassador from Ivan Kalita to Alexander Mikhailovich, Grand Prince of Tver in 1330.
Most likely, legends about the ancestors of the Mansurovs, the Lazarevs-Stanishchevs and the Elagins belonged to a later era, to the 16th - 17th centuries. The genealogy book of A. Bobrinskii gives the following data on the origin of these noble families. The ancestor of the Mansurovs was Alivtei Shigildeev, son of Mansur, who left the Golden Horde to join Ivan Danilovich. He was later baptized as Boris. In the 16th century, his descendants were chamberlains, voivodes, vicegerents,
9Q
ambassadors to Constantinople and Lithuania, stolniks, and solicitors. It was in the 16th - 17th centuries that there appeared a practice of calling a native of the Horde as the progenitor if the legend was lost, which is most likely the case here.
The origin of the Lazarevs-Stanishchevs looks more peculiar. Ancestral legends say that in the days of the reign of Ivan Danilovich of Moscow, "an honest man
28
A.B. Lobanov-Rostovskii, Russian Book of Genealogy [in Russian], vol. 2 (St Petersburg: Izdanie "Russkoi stariny," 1875), 141.
29 ... -y
A.A. Bobrinskii, comp., Noble Families Included in the General Armorial of the All-Russian Empire [in Russian], pt. 1, Until the End of the 16* Century (St Petersburg: Tipografiya M.M. Stasyulevicha, 1890), 347; A.B. Lobanov-Rostovskii, Russian Book of Genealogy [in Russian], vol. 1 (St Petersburg: Izdanie A.S. Suvorina, 1895), 353.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
OA
named Philip left the Serbian lands," and the grand prince granted him estates. His descendants were also endowed with estates and served in the 17th century.
The Elagins come from the Caesarian Roman gentry, from Vikenty Zvelagoni, who left for Moscow in 1340. They received their estates in the 17th century.31
According to the legends, the beginning of the service of the Melnitskys and the Naumovs to the princes of Moscow dates back to the era of Simeon the Proud. The progenitor of the former, named Skarb, arrived in Moscow in 1352. Simeon Ivanovich nicknamed him Karp and gave him estates. Later, in 1552, Ivan the Terrible confirmed the rights of his heirs to the estate.
The progenitor of the Naumovs was "a fair man" Pavlin, who had left Germany. His grandson Naum gave the surname to this family. There were boyars, vicegerents,
"5 "5
stolniks, okolnichys, voivodes, and solicitors in this family.
An approximately equal number of noble families originate from the court of the princes of Tver, Mikhail Yaroslavich and Alexander Mikhailovich, as well as from the court of Oleg Ryazansky and his son Fyodor Olegovich.
The situation significantly changes when we refer to the reign of Dmitry Donskoy. At least 24 different families associated their origin with the reign of this prince. They are the Nelidovs, the Palitsyns, the Zakhar'ins, the Glebovs, the Shepelevs, the Novosil'tsovs, the Tevyashevs, the Likharevs, the Voeikovs, the Yazykovs, the Arsen'evs, the Yushkovs, the Emirovs, the Khotyaintsovs, the Strogonovs, the Polivanovs, the Myachkovs, the Zagryazhskiis, the Golokhvastovs, the Volynskiis, the Chirikovs, the Tyutchevs, the Prokudin-Gorskiis, and the Levshins. Dmitry Donskoy's retinue recorded in genealogy books of the second half of the 19th century looks quite impressive and representative. Let us consider ancestral legends of the noble families whose origin dates back to the time of Grand Prince Dmitry Ivanovich.
One of the issues of Russkaya Starina published the article by Mikhail Prokudin-Gorskii "Pyotr Gorskii, One of the Participants in the Battle of Kulikovo" in the jubilee year of 1880.34 The article as of August 6, 1880 was of a memorial nature and was written for the 500th anniversary of the Battle of Kulikovo. It is interesting that the coat of arms of the Gorskiis was interpreted using the symbols of the battle: "The
30 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 344-45.
31
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 358.
32 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 368.
33 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 359.
M. Prokudin-Gorskii, "Pyotr Gorskii, One of the Participants in the Battle of Kulikovo" [in
Russian], Russkaya Starina, vol. 29 (1880): 441-42.
star and the moon, the Tatar origin; the scales, probably, service of some of them in
-3 c
the judicial prikaz; the Nepryadva, participation in the Battle of Kulikovo."
Prokudin-Gorskii reports that, according to family traditions and papers, Dmitry Ivanovich granted Pyotr Gorskii a large estate for participation in the Battle of Kulikovo. His descendants, Avdii (or Mordarii) and Osip Prokudin-Gorskii, later donated most of these lands to the Kirzhach Annunciation Monastery, founded by St. Sergius. Osip's tombstone was found in the territory of this monastery.36
The armorial indicates that Pyotr Gorskii left the Golden Horde to join Dmitry Donskoy. The name of Pyotr Gorskii is mentioned in the most extensive work in the series about the Battle of Kulikovo, The Tale of the Rout ofMamai. According to this source, after Prince Dmitry Ivanovich crossed the Oka River, he sent a third outpost into the field so that its soldiers would meet the enemy. Among these soldiers were Semyon Melik, Ignatii Kren', Foma Tynin, Pyotr Gorskii, Karp Oleksin
"3Q
and Petrusha Churikov. Then we come across this name once again: 23 fields before the Don, on Berezui, on September 5, two guards arrived, Pyotr Gorskii and Karp Oleksin, who brought a prisoner for interrogation from the court of Mamai. The prisoner announced Mamai's plans to connect with Algirdas (Olgerd) and Oleg, and
"5Q
after three days to come to the Don.
In the genealogy book of A. Bobrinskii, an extract from the General Armorial is given, according to which the Gorskii family comes from Pyotr, a Tatar nicknamed Gorskii after his land estate Gora [Mountain] that had been granted to him for his service by Prince Dmitry.40 The second part of the surname, Prokudin, came from Prokofii, a grandson of Pyotr, named Prokuda. This information was provided to the Herald's Office on April 7, 1813, and added to The General Armorial of the Noble Families of the Russian Empire. The progenitor is mentioned among the voivodes of the battle,41 although The Tale of the Rout of Mamai does not mention him among them. Apparently, this title was recorded by analogy with his descendants, who had the rank of voivodes during the time of Ivan the Terrible. Namely, his descendants
35 Prokudin-Gorskii, "Pyotr Gorskii," 442.
36 Prokudin-Gorskii, "Pyotr Gorskii," 441.
37 • ... . -y
"Coat of Arms of the Prokudin-Gorskiis" [in Russian], General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire established in 1797, pt. 12 (St Petersburg: Senatskaya tipogragiya, 1882), 41.
38
"The Tale of the Rout of Mamai" [in Russian], in Legends and Stories about the Battle of Kulikovo, ed. D.S. Likhachev (Leningrad: Nauka, 1982), 159.
39 "The Tale of the Rout of Mamai," 162.
40 "1362-1389. The Prokudin-Gorskiis. The Descendants of Pyotr Gorskii" [in Russian], in Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 390; "Coat of Arms of the Prokudin-Gorskiis," 41.
41 Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 391.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
Nikita Vasil'evich, Ivan Ivanovich and Gerasim Mitrofanovich served as voivodes in the first Kazan campaign.
In the excerpt from The Tale of the Rout of Mamai mentioned above, the name of Petrusha Churikov is also mentioned. The noble family of Chirikovs considered him their progenitor. According to the General Armorial, the Chirikov family comes
49
from the nephew of Tsar Berkai who was baptized as Pyotr or Peter. Pyotr was canonized, his biography was included into Chetii Minei [the Great Menaion Reader] (June 30). The great-great-grandson of Pyotr, Pyotr Ignat'evich Chirikov, served under Grand Prince Dmitry Ivanovich in the sentry regiment and participated in the battle against Mamai.43
The history of the Tyutchev family is connected with another hero of The Tale of the Rout of Mamai. We are talking about Zakharii Tyutchev, whom Prince Dmitry sent to Mamai as an ambassador on the eve of the battle. The armorial mentions two families of Tyutchevs. One of them is the descendant of Zakharii Tyutchev, sent to Mamai in 1380. The General Armorial reports that
In 1381,44 Zakharii Tyutchev was sent by Grand Prince Dmitry Ivanovich as an ambassador to Crimean Tsar Mamai. . . This fact is proved by the certificate of the Archive of Ranks, and the genealogy record.45
The collection of V. Rummel' states the same thing, "Tyutchev (Tutchev), ambassador of Dmitry Donskoy to Mamai, participant of the Battle of Kulikovo."46
The family of the famous Tula writer and historian, collector of finds from Kulikov Field, V. Levshin is also connected to Dmitry Ioannovich. The armorial reports that Scaevola Levenshtein, the ancestor of the Levshins, arrived from Swabia
AH
to join Dmitry Ioannovich in November 1365.
The legend of the Palitsyns is presented colorfully and in detail. It reports that in 1373,
42 • • •
"Coat of Arms of the Chirikovs" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire, pt. 3, 21.
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 396.
The date in this excerpt is an error made by the compilers of the General Armorial but the connection with the Battle of Kulikovo is obvious.
45 "Coat of Arms of the Tyutchevs" [in Russian], General Armorial of the Noble Families of the all-Russian Empire, pt. 4, 15.
V.V. Rummel', and V.V. Golubtsov, Genealogy Record Collection of Russian Noble Families [in Russian], vol. 2 (St Petersburg: Izdanie A.S. Suvorina, 1887), 559.
47 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 398; "Coat of Arms of the Levshins" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire, pt. 3, 24.
a man from among the sovereign and noble men of the family of King Jogaila son of Algirdas of the Polish lands was summoned from Lithuania to Grand Prince Dmitry Ioannovich Donskoy; He was Voivode Pan Ivan Mikulaevich, nicknamed Palitsa [Iron Club] for being very strong, brave and valorous in battles using his iron club; and he was granted by the Great Prince a boyar title
1 48
and numerous estates.
This information is proved by the certificates from the Archive of the Collegium of Foreign Affairs, the Archive of Ranks, the Manorial Department, and the genealogy record book of the Palitsyns. A. Bobrinskii noted that Algirdas (Olgerd) but not Jogaila ruled in Lithuania in 1373. An extract from the Russian Book of Genealogy published by Russkaya Starina somewhat clarifies this legend,49 stating that Pan Ivan Mikulaevich left Podolia for Russia in 1373 in order to join Grand Prince Dmitry Donskoy and was nicknamed Palitsa, because he walked with an iron club weighing one and a half poods [about 25 kg].
The origin of one of the noble families of Nelidovs is also associated with Prince Dmitry Ivanovich. According to the General Armorial of the Russian Empire,
In 6875/1367, in continuation of the war with the Tatars, the princes, sons of Olgerd, left Lithuania with their troops and travelled to Grand Prince Dmitry Ioannovich Donskoy in Moscow; among them was an official of the Lithuanian troops Vladislav Nelidovskii. This Vladislav was the first of the Nelidov family to become a subject of the Russian Empire and to accept the faith of the Greek confession; after baptism he was named Vladimir Nelidov, and for his service he was granted the village of Nikolskoye with smaller hamlets in Borovsky Uyezd.50
It should be noted that the story about the arrival to the service of Andrei and Dmitry, sons of Olgerd, is beyond any doubt, which confirms the highest level of education of the author of this legend.
Rummel''s Genealogy Record Collection of Russian Noble Families gives more information and details to this legend. The publication reports that
48 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 409; "Coat of Arms of the Palitsyns" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire, pt. 5, 26.
Lobanov-Rostovskii, Russian Book of Genealogy, vol. 2, 60.
50 Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 399; "Coat of Arms of the Nelidovs" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire, pt. 1, 48.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
Vladislav Kascz-Neledzewsi from Nilka, Prawdzic coat of arms, "a nobleman of the Polish crown," arrived in Moscow with Dmitry Olgerdovich, Prince of Lithuania, to help Grand Prince Dmitry against Mamai and participated in the Battle of Kulikovo (on September 8, 1380). He remained to serve the Grand Prince, who granted him the village of Nikolskoye with hamlets.51
It was located in Borovsky Uyezd. After adopting Christianity, Vladislav received the new name, Vladimir, called the village he had received the village of Nilskoe and began to spell his family name as Nelidov.
M. Yablochkov connected the origin of the Glebovs with France. The armorial indicates that the family comes from an "honest man" named Oblaginya (Ablaginya), who left the fryazi state54 in 1375 to join Grand Prince Dmitry Donskoy. From him originate such family names as Glebov, Glebov-Streshnev, Lodyzhenskii (Ladyzhinskii), Adodurov (Adadurov), Novosil'tsov, Chepchugov. This theory is confirmed by the certificate from the Archive of Ranks and by the genealogy records.55
According to the General Armorial of the Russian Empire and to the work of M. Yablochkov, the Shepelevs come from an "honest man" who arrived in 1375 (1376) from the Kingdom of Sweden to Poland. This man
named Shel' (Shalyi) was baptized as Georgii and moved to Russia to join Grand Prince Dmitry Ioannovich Donskoy.56
His son Pyotr was nicknamed Shepel', and the surname Shepelevs later originated
en
from this name. The same version of the legend is given in the book by Prince
CO
A. Lobanov-Rostovskii.
Of interest is the genealogical legend of the Novosil'tsovs. According to the General Armorial, their progenitor was an "honest man" named Shel' (baptized as
51 Rummel', and Golubtsov, Genealogy Record Collection, 138.
52
Rummel', and Golubtsov, Genealogy Record Collection, 139.
53
Yablochkov, History of the Noble Estate, 78.
54 Despite the fact that the natives of Southern Europe of Roman origin, mainly Italians, were traditionally referred to as fryazi, M.T. Yablochkov associated the origin of the Glebovs with the "French element" rather than Italian.
Yablochkov, History of the Noble Estate, 78.
56 Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 421.
57
Yablochkov, History of the Noble Estate, 78.
58 • •
Lobanov-Rostovskii, Russian Book of Genealogy, vol. 2, 382. Historia Provinciae - the Journal of Regional History, 2023, vol. 7, no. 1
Georgii)59. In 1375, he left the Kingdom of Sweden for Poland to join King Olgerd, and then to Moscow to the court of Grand Prince Dmitry Ioannovich Donskoy. The same source reports that his son Yakov was a boyar of Grand Prince (General Armorial 8, 11).60 P. Dolgorukov and V. Rummel' called the Novosil'tsovs the descendants of the abovementioned Oblaginya, offering a detailed history of the service of his descendants associated with another hero of the Battle of Kulikovo. According to their data, Oblaginya went to Dmitry in 1375. His son Yurii Shalyi (or Shel') left Sweden for Poland, and from there he travelled to Russia in 1376. In the collection of A. Bobrinskii, Yakov Yur'evich Novosilets, Shel''s son, is mention ed having a position of okolnichy under the Prince of Kolomna Vladimir Andreyevich the Bold. By his order, Yakov Yur'evich built the city of Serpukhov and was the first governor there.61
The presentation of the history of the ancestors of the Tevyashevs in the works of various authors has its own specific nuances. A number of researchers attribute their departure to the time of Vasilii Dmitrievich, which is also confirmed by the Chronicle of Resurrection List, which included a description of this extraordinary event. According to this version, presented in the General Armorial, the Tevyashevs originate from Ordy-Khozya, baptised as Azarii, who left the Golden Horde to join Vasilii Dmitrievich in 1382.62 His grandchildren Tevyash and Fust received estates for their service. According to the Armorial (5, 36), the departure of the progenitor of the Fustovs, Kadyr-Khozya (Azarii), chamberlain of Tokhtamysh, dates back to 1391. Regarding the Likharevs, there is also information in this regard in the armorial. It says that Ananii, nicknamed Ivan Likhar', the progenitor of the Likharevs, left for Moscow in 1382. Note that there was also another noble family of Likharevs, whose origin dates back to the 17th century.
At the same time, the Russian Book of Genealogy published by Russkaya Starina reports something else. It states that under the rule of Grand Prince Dmitry Donskoy, three brothers left the Golden Horde in 1382: Ordy-Khozya (baptised as Azarii), chamberlain of Tokhtamysh, Bakhty-Khozya (baptised as Ananii), and Mamaty-Khozya (baptised as Misail).63 The Book of Degrees of the Royal Genealogy (art. 13, ch. 4, p. 518) mentions that "their baptism made a great impression in Moscow because they used to be noble dignitaries in the Horde."64 Therefore, unlike the
59 This historical figure is the progenitor I several ancestral legends, including the Shepelevs entioned above.
60 Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 424.
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 425.
62 Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 429.
Lobanov-Rostovskii, Russian Book of Genealogy, vol. 2, 288.
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 429.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
legend given above, this version of the legend refers the departure to the rule of Prince Dmitry Donskoy.
The General Armorial (2, 50) reports the following about the origin of the Voeikovs:
In 6891/1383, Voeiko Voitegovich of Tarnow, baptized as Prokopii, left Prussia to join Grand Prince Dmitry Ivanovich, and later received a patrimony from the Grand Prince.65
Russian Book of Genealogy published by Prince Peter Dolgorukov contains interesting details in this regard:
In 1384, a noble foreigner Voeiko of Tarnow, Voityag's son, left Prussia for Moscow to join Grand Prince Dmitry Ioannovich Donskoy, and 150 people came with him. He adopted the Orthodox faith with the name of Prokopii; the rite was performed in the Chudov Monastery by Metropolitan Cyprian and St. Sergius of Radonezh. Grand Prince granted him with the city of Dmitrov, and later, under Grand Prince Vasilii Dmitrievich, he became a boyar.66
Note that in this case, the legend contains the names of St. Sergius of Radonezh and St. Cyprian, who are also known to us from other works devoted to the Battle of Kulikovo.
Following the trend set in the General Armorial, M. Yablochkov wrote about the Serbian origin of the progenitor Voeiko Voitegovich, who departed in 1383 to join Dmitry Donskoy: "In 1383, Voeiko Voitegovich left Serbia to join Dmitry Donskoy. From him, the Voeikovs originate."67
According to the General Armorial, the children of Oslan-Murza, baptized as Prokopii, who came to Grand Prince Dmitry Ioannovich Donskoy from the Golden Horde and received estates (General Armorial 5, 28), gave rise to several noble families. Prokopii's son Arsenii was the progenitor of the Arsen'evs; Fyodor, of the Somovs; Lev the Big Mouth, of the Rtishchevs; Pavel, of the Pavlovs; Yakov Kremenetskii, of the Kremenetskiis, and of their descendants, the Zhdanovs.68
65 Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 432.
66 P.V. Dolgorukov, Russian Book of Genealogy Published by Prince Peter Dolgorukov [in Russin], pt. 4 (St Petersburg: V tipografii III Otdeleniya Sobstvennoi Ye.I.V. Kantselyarii, 1857), 335.
67 Yablochkov, History of the Noble Estate, 79.
68 Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 438; "Coat of Arms of the Arsen'evs" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire, pt. 5, 28.
P. Dolgorukov completed this information, adding that Oslan-Murza was a noble Tatar from the Golden Horde; he was baptized in 1389 and married Maria Zotovna Zhitova, whose father was a stolnik at the court of Grand Prince Dmitry Donskoy.69
This legend is continued in the study of the Tula genealogist V. Chernopyatov "The Noble Family of the Arsen'evs," part of the collection The Nobility of Tula Governorate. He reports the following about Aslan-Murza Chelibei [in various sources, the spelling of the name is different - L. S.].
In 1389, he left the Golden Horde with 300 Tatars of his own banner to join Grand Prince of Moscow Dmitry Ioannovich Donskoy; adopted the Orthodox Christian faith and received the name Prokopii. Grand Prince himself was his godfather and betrothed him the daughter of his "close man" Zhitov, Maria
70
Zotikova; and granted him the city of Kremensk.
The Yushkovs and the Emirovs originate from Prince Zeush (M. Yablochkov gives another spelling of the name, Zeut), baptized as Stefan, who left the Golden Horde to join Grand Prince Dmitry Ivanovich Donskoy.
The founder of the Khotyaintsov family was an "honest man" Ilik, baptized as Eremii, who left the Golden Horde to join Grand Prince Dmitry Donskoy. In 1514,
71
the Khotyaintsevs were also granted family estates for their service.
The legend of the Strogonovs states that the family of barons Strogonovs originated from the Tatar family.
Their ancestor, who took the name Spiridon upon the adoption of Christian faith, was granted by Grand Prince Dmitry Ioannovich Donskoy the title of voivode in the Russian army for excellent experiences of loyalty and courage. The descendant of this Spiridon, Anikei Fedorovich Strogonov, moved to a city called Solvychegodsk, and by establishing salt works there, he greatly contributed to the conquest of various provinces and Siberia by the Russian Empire.72
The Polivanovs originate from a Tatar named Kocheva, baptized as Antsyfor, who travelled from the Golden Horde to Moscow to join Grand Prince Dmitry Ioannovich
69 Dolgorukov, Russian Book of Genealogy, 244.
70
The Nobility of Tula Governorate [in Russian], vol. 6, The Noble Family of the Arsenievs. 1389-1901, comp. V.S. Arsen'ev (Tula: Tipografiya Gubernskogo Pravleniya, 1903), 4.
71 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 397.
72 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 391; "Coat of Arms of Barons Stroganovs" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire, pt. 1, 34.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
Donskoy. This Antsyfor had a great-grandson Mikhail Glebovich Polivan. Among his descendants there were viceregents, stolniks, okolnichys, voivodes, and who received family estates for their service.
The General Armorial tells us the following about the ancestor of the Myachkovs,
Olbuga, a relative of the Tevrizian king, after his adoption of Christianity named Eremii, travelled from the Tevrizian state to Moscow to join Grand Prince Dmitry Ioannovich Donskoy. This Olbuga had a grandson Ivan
74
Yakovlevich Myachka.
His descendants, the Myachkovs, were boyars, stolniks, viceregents, who in 1550 and in later years received estates for their service, which is confirmed by certificates from the Archive of the Collegium of Foreign Affairs, the Archive of Ranks, the Manorial Department, and the genealogy records.
The ancestral legend of the Zagryazhskiis, presented in the General Armorial (6, 33), states the following:
In order to join Grand Prince Dmitry Ivanovich Donskoy, a relative of the Tsar of the Golden Horde, an honest man named Isakhar, after his adoption of Christianity called Gavriil, left the Horde. This Gavriil was a close official of the Grand Prince and was granted family estates for his service. His son Antonii Gavrilovich, served as viceregent, and Grand Prince Vasilii Dmitrievich
75
ordered to write his family name as Zagryazhskii. In the 16th - 17th
centuries, the Zagryazhskiis were known as viceregents, voivodes, and military ambassadors. In 1500 and in the subsequent years they were granted family estates for their service.
The noble family of Golokhvastovs had several branches. The progenitor of the first of them left Lithuania in the middle of the 14th century to serve Grand Prince Dmitry Ivanovich Donskoy. There were stolniks, chamber-keepers, okolnichys, voivodes in the family, and starting from 1498, they were granted family estates for their service.76
In the armorial, there are two families having the same family name - the Volynskiis. The first originates from the famous hero of the Battle of Kulikovo,
73 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 389-90.
74
Yablochkov, History of the Noble Estate, 77; Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 389.
75 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 387.
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 385; Dolgorukov, Russian Book of Genealogy, 369; Rummel', and Golubtsov, Genealogy Record Collection, 192-202.
Dmitrii Mikhailovich Bobrok, who went to serve Grand Prince Dmitry Ivanovich (General Armorial 4, 32). According to the family legend, as a reward for his services, Dmitry Mikhailovich married Princess Anna Ivanovna, sister of Dmitry Ivanovich Donskoy. His sons, Boris and Davyd, were boyars. Among his descendants, one can find viceregents, stolniks, okolnichys, and voivodes who were granted family estates. The surname of Volynskii originated from Boris, and the
77
surname of Voronykh-Volynskii, from Davyd.
The popularity of mentioning the name of Dmitry Donskoy in ancestral legends allows us to conclude that the nobility realized their connection with the rule of this prince, which, in their view, was the time of the formation of the Russian state.
Let us further consider the history of noble families originating from the era of the son of Dmitry Ivanovich, Vasilii Dmitrievich. One can name at least 15 such families. These are the Zasetskiis, the Bezobrazovs, the Khvoshchinskiis, the Pavlovs, the Ivashkins, the Kozhins, the Davydovs, the Rimskii-Korsakovs, the Golovins, the Zinov'evs, the Zmievs, the Kozlovs, the Ogarkovs, the Divovs, and the Timiryazevs. It has already been noted above that ancestral legends about the boyars who went to serve Grand Prince Dmitry Donskoy are quite informative. Sometimes they even contain the names of the persons who were part of the prince's inner circle and were participants in the Battle of Kulikovo. Let us consider in more detail the following group of ancestral legends associated with the names of other princes of Moscow.
The General Armorial links the origin of the Timiryazevs with Ibragim Timiryazev, who left the Golden Horde in 1408 in order to serve Vasilii Dmitrievich,
78
and later in baptism accepted the name Alexander. Other versions of this legend report that Ibragim was the son of Prince Temir-Gazi, of Temiryaz of the Golden Horde, who fought with Lithuania in 1374. Ibragim was one of Edigu's military leaders, and in 1408 he left the Golden Horde and travelled to Russia. The Edigu's invasion was a notable event in the era of Vasilii Dmitrievich. Apparently, for this reason exactly, the author of the legend connected Timiryazev's departure with him.
The progenitor of the Zasetskiis, "an honest man Nikolai Zasetska baptized as Dmitry, left the Italian land in 6897/1389 and travelled to Moscow to serve Grand Prince Vasilii Dmitrievich."79
The legend of the Bezobrazovs, in its turn, is very laconic: "An honest man named Khristophor Bezobraz, who accepted the name Mikhail after baptism, left the
Of)
Prussian land to serve Grand Prince Vasilii Dmitrievich."
77 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 384.
78
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 412.
79
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 437.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
One of the two branches of the Khvoshchinskiis includes the descendants of Dmitrii Minich Sofronovskii, a representative of the boyar nobility serving Grand
o 1
Prince of Moscow Vasilii Dmitrievich.
One of the two branches of the Pavlov family originates from Prokofii Andreevich Fedorov, who travelled from Lithuania for Moscow to serve Vasilii Dmitrievich.
Regarding the history of the Ivashkin family, the General Armorial of the Russian Empire (6, 13) reports the following: "Semyon Fedorovich Kovylo-Vislov left Lithuania for Moscow to serve Grand Prince Vasilii Dmitrievich, and then travelled from Moscow to Ryazan to join Grand Prince Oleg of Ryazan."83 His son Semyon was a representative of the boyar nobility during the rule of Vasilii Vasilievich.
The armorial links the origin of the Kozhins with Georgii Farensbach, who travelled from Sweden to Russia to serve Grand Prince Vasilii Dmitrievich.84 V. Rummel' indicates the same progenitor but provides a more detailed ancestral legend:
Yurii Bakhty-Franz (according to the family legend, Farensbach, a descendant of an ancient German family), "an honest man," an ambassador of Vytautas the Great, Grand Prince of Lithuania, to Grand Prince Vasilii Dmitrievich; was detained in Moscow because of the occupation of Russian fortresses by the Livland knights, allies of Vytautas. He was sent by Grand Prince to Sweden to recruit a cavalry regiment against the Tatar prince Edigu, and returned to Moscow, having successfully fulfilled the task assigned to him (1407); he
85
adopted Christianity under the name Ananii.
In 1450, his son Vasilii defeated the Galician prince Dmitrii Shemyaka, killing a horse under him. A piece of the horse's skin that was brought to Grand Prince Vasilii Vasilyevich as a sign of victory became the symbolic basis of his nickname and then his surname.
80 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 442; "Coat of Arms of the Bezobrazov" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire,
pt. 6, 13.
81
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 443.
82 • • "Coat of Arms of the Pavlovs" [in Russian], General Armorial of the Noble Families of the
Russian Empire, pt. 3, 26.
83 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 445.
84 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 446.
85
Rummel', and Golubtsov, Genealogy Record Collection, 380.
One of the Davydov noble families originates from Murza Minchak, who left the Great Horde to serve Grand Prince Vasilii Dmitrievich.86 Minchak Kosaevich was baptized as Simeon; he had sons Davyd, Zloba, Orkan (renamed later as Orinka), and Uvar. The Davydov-Minchakovs originated from Davyd; the Zlobins, from Zloba;
on
the Orinkins, from Orinka; the Uvarovs, from Uvar.
The Rimskii-Korsakovs, in their turn, originate from Ventseslav (Venceslav) Zhygmuntovich Korsak, who left Lithuania in 1390 to join Grand Prince Vasilii Dmitrievich, as reported by the genealogy record in the Archive of Ranks. According to the ancestral legend of the family, "Ventseslav Korsak and Friedrich Korsak moved from the Roman borders" to Poland, from where Ventseslav later travelled to Russia.88
The ancestor of the Rumyantsovs is Vasilii Rumyanets, a boyar from Nizhny Novgorod. During the conquest of the city of Nizhny Novgorod in 1391, he rendered
OQ
services to Grand Prince Vasilii Dmitrievich.
About the origin of one of the Golovin noble families, the certificate of the Collegium of Foreign Affairs of the Moscow Archive reports the following:
in the days of the Blessed Grand Prince Vasilii Dmitrievich, Prince Stepan Vasilievich came from his patrimony in Sudak, and from Mangup, and from
Kaffa.90
He had a son, Grigorii Khovra, whose son Vladimir became a boyar under Ivan Vasilievich. P. Dolgorukov clarifies this legend by the fact that the family comes from a Prince Stepan, son of Vasilii, nicknamed Khovra (Khomra, Komra), who was a Greek by nationality. He left the Crimea in 1391 and was the ruler of Sudak, Mangup, and Balaklava.91 Another family of Golovins traces its history back to the
16th century.
According to the armorial, the Zinov'evs originate from the progenitor, whose name is not mentioned, who left Lithuania in 1392 to join Grand Prince Vasilii
Q9
Dmitrievich. A. Bobrinskii supplements this information stating that Zinovii was a
86 "Coat of Arms of the Davydovs" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire, pt. 2, 51; Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 448.
87 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 451.
88 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 453.
89 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 455. Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 457.
91 Dolgorukov, Russian Book of Genealogy, pt. 3, 105.
92 • • •
"Coat of Arms of the Zinov'evs" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire, pt. 1, 49.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
man of Serbian origin who lived in Lithuania and whose son Alexander in 1400 left Lithuania for Moscow, where Vasilii Dmitrievich granted him family estates for his
93
service.
The Zmievs originate from "an honest man named Lev who left the Prussian lands" to serve Grand Prince Vasilii Dmitrievich. The departure took place in 1393.94 The descendants of this family were participants in the Kazan campaigns. One of the numerous Kozlov families, as well as the Shchulepnikovs and the Beklemishevs, descend from the same Lev. At the same time, the legends of the Zmiev (Zmeev) family indicate that their ancestor was a participant in the Battle of Kulikovo,95 thus also linking the origin of the family with the times of Dmitry Donskoy.
The ancestor of the Ogarkovs, Lev Ogar or Ogar' from the Golden Horde, "a man of large stature and a brave warrior," had previously served in Lithuania, and in 1397 went to serve Vasilii Dmitrievich.96 The Divovs originate from Gavril Divot, a glorious and brave French warrior, who
Q7
went to serve Vasilii Dmitrievich in 1408.
In addition, there are several other noble families who dated the departure of their progenitors by the beginning of the 15th century but did not associate this departure with the name of a particular prince. These are the Boltins98, the Bukharins99, the Arkharovs100, the Yusupovs101, and the Urusovs.102
Thus, according to the existing genealogy record collections, 15 noble families date back the beginning of their service to the reign of Vasilii Dmitrievich, which is
93 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 459.
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 461-62.
L.F. Zmeev, "About the Ancient Noble Family of the Zmeevs" [in Russian], Russkii Arkhiv, no. 6 (Moscow: V Universitetskoi Tipografii, 1888): 0228-31.
96 Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 471; "Coat of Arms of the Ogarkovs" [in Russian], in General Armorial of the Noble Families of the All-Russian Empire, pt. 4, 38.
97 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 499.
98
Dolgorukov, Russian Book of Genealogy, 303; Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 484.
Dolgorukov, Russian Book of Genealogy, 316; Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 485.
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 481. It is worth noting that there are many disagreements about the origin of this noble family. In the Russian Book of Genealogy, A.B. Lobanov-Rostovskii assumed that their progenitor left Lithuania for Russia with Princes Patrikeevs, descendants of Gediminas, on the late 14th or early 15th century (Lobanov-Rostovskii, Russian Book of Genealogy, vol. 1, 22.).
101 "Coat of Arms of Princes Yusupovs" [in Russian], in General Armorial of the Noble
Families of the All-Russian Empire, pt. 3, 2.
102 •
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 479.
much less than those who connected the origins of their history with the era of Grand Prince Dmitry Donskoy.
The appearance of a significant number of new boyar families in the era of Vasilii Dmitrievich is a reliable historical fact. The catastrophic losses suffered on Kulikovo Field led to a significant decrease in the number of boyars, which sharply reduced the defense capability of the Grand Duchy of Moscow. It is therefore very likely that new opportunities for replenishing the ranks of the nobility arose during the reign of Vasilii Dmitrievich, who had inherited a difficult legacy from his father -impoverished, severely depleted nobility and strong enemies, Lithuania and the Golden Horde. It seems that the appearance of a large number of noble families in the period under consideration is connected precisely with this reason.
Without indicating the name of a specific prince, the armorial indicated the 14th century as the beginning of service at the court of the Moscow princes for the Yurenevs (1355), the Vasilchikovs (1353), the Tolstois, the Fedins, the Durnovos, the Danilovs, and the Molchanovs. According to the 1686 ancestor table, the Tolstoi family originates from Indros, a German who travelled to Chernigov with his two sons (Litvinos and Zimonten) and three thousand troops. Reference to the Chernigov chronicle in the genealogy of the Tolstois, according to A. Bobrinskii, indicates that the departure took place exactly in those years when Dmitry Olgerdovich ruled in Chernigov. Based on these data, he believed that "Indros was of Lithuanian origin and left the Lithuanian regions of Prussia that had been conquered by the
1 rn
Teutons." Probably, the beginning of the service of the families listed above, according to their ancestral legends, should be associated with the times of Simeon the Proud of Moscow and Dmitry Donskoy.
According to genealogy record collections, the origin of 13 noble families is associated with the era of Vasily II of Moscow. However, the origin of only 3 noble families is associated with the era of Vasily III, which is significantly less than the number of families that began serving at the court of Dmitry Ivanovich (24 families). Among those who left for the service at the court of Vasilii Vasilievich, A. Bobrinskii names the ancestors of the Chemodanovs, the Elchaninovs, the Ofrosimovs, the Bunins, the Gotovtsovs, the Bakhmetievs, the Narbekovs, the Derzhavins, the Neledinskiis, the Pisarevs, the Merlins, the Turgenevs, and the Stremoukhovs. If we turn to the compilation of a list of those families who travelled to Moscow to serve Vasilii Ivanovich, there will be progenitors of only three noble families - the Rostopchins, the Volkovs, and the Likhachevs.
103 ... -y
Bobrinskii, Noble Families Included in the General Armorial, 371.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
Conclusion
An analysis of the origin of the ancient noble families recorded in the genealogy record collections of the 19th century allows us to state the following: during the rule of Ivan Kalita, representatives of 5 noble families began their service; during the rule of Simeon the Proud of Moscow, 2 families; during the rule of Dmitry Ivanovich, 24 families; during the rule of Vasilii Dmitrievich, 15 (and five more families can be added here, for their departure is also associated with the early 15th century, but the name of a particular prince is not mentioned in the legend); during the rule of Vasilii Vasilyevich, at least 13 families. Consequently, the name of Grand Prince Dmitry Ivanovich Donskoy is much more often mentioned in the ancestral legends of Russian nobility than the names of other princes of the Grand Duchy of Moscow. Let us emphasize that many genealogies contain information about the real historical persons who lived in the era of the Battle of Kulikovo and participated in the events of 1380, such as Metropolitan Cyprian of Moscow, Dmitrii Olgerdovich and Andrei Olgerdovich, and St. Sergius of Radonezh.
Thus, many of the oldest noble families of the Russian Empire associated their origin with the era of Grand Prince Dmitry Donskoy; a much smaller number of families, with the era of other princes of Moscow (Ivan Kalita and Vasilii Dmitrievich).
As a conclusion, it should be noted that the era of Dmitry Donskoy and its heroes, participants in the Battle of Kulikovo, are vividly imprinted in ancestral memory of the Russian nobility. The connection of the origin of many noble families with the era of the Battle of Kulikovo made this battle important in the historical memory of these families. Ancient ancestral legends were recorded in printed genealogy record collections of the second half of the 19th century, which contributed to the transmission of the memory of the heroic time of Dmitry Donskoy in the generations of nobles of the second half of the 19th century.
Список литературы
Амелькин А.О. Образ Мамаева побоища в общественном сознании России XVIII-XX вв. // Верхнее Подонье: Природа. Археология. История: в 2 т. / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Инфра, 2007. Т. 2. История. Этнография. Искусствоведение. С. 208-251.
Амелькин А.О., Селезнев Ю.В. Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков. Москва: Квадрига, 2011. 414 с.
Бычкова М.Е. Состав класса феодалов России в XVI в. Историко-генеалогическое исследование. Москва: Наука, 1986. 221 с.
Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. Москва: Наука, 1969. 583 с.
Горский А.А. События 1185 и 1380 гг.: восприятие современников и восприятие потомков // Восточная Европа в древности и средневековье. Историческая память и формы
ее воплощения: XII чтения памяти члена-корреспондента АН СССР В.Т. Пашуто (Москва, 18-20 апреля 2000 г.): материалы конференции / под редакцией Е.А. Мельниковой и др. Москва: Институт всеобщей истории РАН, 2000. С. 67-71.
Горский А.Д. Куликовская битва 1380 г. в исторической науке // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины / под редакцией Б.А. Рыбакова. Москва: Издательство МГУ, 1983. С. 15-42.
Зимин А.А. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV -первой трети XVI в. Москва: Наука, 1988. 350 с.
Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России (XV-XVI вв.). Москва: Мысль, 1985. 278 с.
Кобрин В.Б. Материалы генеалогии княжеско-боярской аристократии XV-XVI вв. Москва: РГГУ, 1995. 243 с.
Кузьмин А.В. На пути в Москву. Очерки генеалогии военно-служилой знати СевероВосточной Руси в XIII - середине XV в.: в 2 т. Т. 1. Москва: Рукописные памятники древней Руси, 2014. 336 с.
Кузьмин А.В. Родословная князя Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции: труды Юбилейной научной конференции «Дмитрий Донской - государственный деятель, полководец, святой» (Тула - Куликово поле, 12-14 октября 2000 г.) / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Тульский полиграфист, 2001. С. 111-136.
Кучкин В.А. Из истории генеалогических и политических связей московского княжеского дома в XIV в. // Исторические записки. 1974. Т. 94. С. 365-384.
Кюнтцель В.В. Потомки героев Куликовской битвы // Дворянское собрание. Историко-публицистический и литературно-художественный альманах / под редакцией Б.П. Краевского. Москва: Российское Дворянское Собрание, 1995. Вып. 3. С. 80-87.
Лютое С.Н. Книга и историческая память // Библиосфера. 2017. № 4. С. 8-13.
Нора П. Между памятью и историей // Нора П., Озуф М., Пюимеж де Ж., Винок М. Франция-память / перевод с французского Д. Хапаевой. Санкт-Петербург: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1999. C. 17-50.
Петров А.В. Мамаево побоище. Гордость и предубеждения исторической памяти // Родина. 2005. № 19. С. 67-73.
Пешехоное И., Бурцев И. Дмитрий Донской в народных преданиях жителей Куликова поля и соседних регионов // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции: труды Юбилейной научной конференции «Дмитрий Донской -государственный деятель, полководец, святой» (Тула - Куликово поле, 12-14 октября 2000 г.) / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Тульский полиграфист, 2001. С. 193-198.
Путилов Б.Н. Куликовская битва в фольклоре // Труды Отдела древнерусской литературы / под редакцией Н.А. Казаковой. Москва; Ленинград: Издательство Академии наук СССР, 1961. Т. XVII. С. 107-129.
Репина Л.П., Воробьева О.В., Иванова Т.Н., Кириллова Е.К., Мягков Г.П., Нагорная О.С., Петрова М.С., Поршнева О.С., Чеканцева З.А. Международная научная конференция «История, память, идентичность: теоретические основания и исследовательские практики» // Диалог со временем. 2017. Вып. 59. С. 382-395.
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
Ростовцев Е.А., Сосницкий Д.А. Направления исследований исторической памяти в России // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 2: История. 2014. Вып. 2. С. 106-126.
Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного. Москва: Языки русской культуры, 1997. 800 с.
Соколова М.В. Педагогика исторической памяти: границы понятия // Ярославский педагогический вестник. 2013. № 1, т. II. (Психолого-педагогические науки). С. 92-98.
Соловьев С.М. Учебная книга русской истории. Москва: Типография Э. Барфкиехта и Ко, 1859. 588 с.
Хоруженко О.И. Родословие как конструкция родовой памяти. Текстология родословных росписей князей Волконских XVI-XVII вв. // Диалог со временем. 2012. № 41. С. 203-234.
Хоруженко О.И. Родословные росписи в изучении родовой памяти // Диалог со временем. 2015. № 52. С. 102-119.
Чугунова Н.В. Дмитрий Донской в советской исторической науке 1930 - 1-й половины 1940-х годов: от рядового феодала до национального героя // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции: труды Юбилейной научной конференции «Дмитрий Донской - государственный деятель, полководец, святой» (Тула -Куликово поле, 12-14 октября 2000 г.) / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Тульский полиграфист, 2001. С. 199-203.
Шеков А.В. Об участии князей тарусского дома в побоище на Дону 1380 г. // Дмитрий Донской и эпоха возрождения Руси. События, памятники, традиции: труды Юбилейной научной конференции «Дмитрий Донской - государственный деятель, полководец, святой» (Тула - Куликово поле, 12-14 октября 2000 г.) / под редакцией А.Н. Наумова. Тула: Тульский полиграфист, 2001. С. 186-192.
Isoaho M. The Image of Aleksandr Nevskiy in Medieval Russia. Warrior and Saint. Leiden; Boston: Brill, 2006. 417 p.
Parppei K. Image Studies in Examining Shared Perceptions of the Past: Two Russian Cases // Петербургские славянские и балканские исследования. 2019. № 2 (26). С. 15-36.
Parppei K.M.J. The Battle of Kulikovo Refought: "The First National Feat". Leiden; Boston: Brill, 2017. 258 p.
References
Amel'kin, A.O. "Obraz Mamaeva poboishcha v obshchestvennom soznanii Rossii XVIII-XX vv." [The image of the Rout of Mamai in the public consciousness of Russia in the 18th - 20th centuries]. In Verkhnee Podon'e: Priroda. Arkheologiya. Istoriya [The Upper Don Region: Nature. Archeology. History], 2 vols, edited by A.N. Naumov, vol. 2, Istoriya. Etnografiya. Iskusstvovedenie [History. Ethnography. Art History], 208-51. Tula: Infra, 2007. (In Russian)
Amel'kin, A.O., and Yu.V. Seleznev. Kulikovskaya bitva v svidetel'stvakh sovremennikov i pamyati potomkov [The Battle of Kulikovo in the testimonies of contemporaries and in the memory of descendants]. Moscow: Kvadriga 2011. (In Russian)
Bychkova, M.E. Sostav klassa feodalov Rossii v XVI v. Istoriko-genealogicheskoe issledovanie [The composition of the class of feudal lords in Russia in the 16th century. Historical and genealogical research]. Moscow: Nauka, 1986. (In Russian)
Chugunova, N.V. "Dmitrii Donskoi v sovetskoi istoricheskoi nauke 1930 - 1-i poloviny 1940-kh godov: ot ryadovogo feodala do natsional'nogo geroya" [Dmitry Donskoy in Soviet historical science of the 1930s - 1st half of the 1940s: from an ordinary feudal lord to a national hero]. In Dmitrii Donskoi i epokha vozrozhdeniya Rusi. Sobytiya, pamyatniki, traditsii: trudy Yubileinoi nauchnoi konferentsii "Dmitrii Donskoi - gosudarstvennyi deyatel', polkovodets, svyatoi" (Tula - Kulikovo pole, 12-14 oktyabrya 2000 g.) [Dmitry Donskoy and the era of the revival of Rus. Events, monuments, traditions: proceedings of the Anniversary Scientific Conference "Dmitrii Donskoy, a statesman, a commander, a saint" (Tula - Kulikovo Field, October 12-14, 2000)], edited by A.N. Naumov, 199-203. Tula: Tul'skii poligrafist, 2001. (In Russian)
Gorskii, A.A. "Sobytiya 1185 i 1380 gg.: vospriyatie sovremennikov i vospriyatie potomkov" [The events of 1185 and 1380: perception of contemporaries and perception of descendants]. In Vostochnaya Evropa v drevnosti i srednevekov'e. Istoricheskaya pamyat' i formy ee voploshcheniya: XII chteniya pamyati chlena-korrespondenta AN SSSR V.T. Pashuto (Moskva, 18-20 aprelya 2000 g.): materialy konferentsii [Eastern Europe in ancient times and in the Middle Ages. Historical memory and forms of its embodiment: The 12th Readings in Memory of Corresponding Member of the USSR Academy of Sciences V.T. Pashuto: conference proceedings (Moscow, April 18-20, 2000)], edited by E.A. Mel'nikova, et al., 67-71. Moscow: Institut vseobshchei istorii RAN, 2000. (In Russian)
Gorskii, A.D. "Kulikovskaya bitva 1380 g. v istoricheskoi nauke" [The Battle of Kulikovo of 1380 in historical science]. In Kulikovskaya bitva v istorii i kul'ture nashei Rodiny [The Battle of Kulikovo in the history and culture of our Motherland], edited by B.A. Rybakov, 15-42. Moscow: Izdatel'stvo MGU, 1983. (In Russian)
Isoaho, M. The Image of Aleksandr Nevskiy in Medieval Russia. Warrior and Saint. Leiden; Boston: Brill, 2006.
Khoruzhenko, O.I. "Rodoslovie kak konstruktsiya rodovoi pamyati. Tekstologiya rodoslovnykh rospisei knyazei Volkonskikh XVI-XVII vv." [Genealogy as a construction of ancestral memory. Textual analysis of the ancestor tables of the Princes Volkonsky in the 16th - 17th centuries]. Dialog so vremenem, no. 41 (2012): 203-34. (In Russian)
Khoruzhenko, O.I. "Rodoslovnye rospisi v izuchenii rodovoi pamyati" [Ancestor tables in studying ancestral memory]. Dialog so Vremenem, no. 52 (2015): 102-19. (In Russian)
Kobrin, V.B. Materialy genealogii knyazhesko-boyarskoi aristokratii XV-XVI vv. [The Materials on the genealogy of the princely boyar aristocracy of the 15th - 16th centuries]. Moscow: RGGU, 1995. (In Russian)
Kobrin, V.B. Vlast' i sobstvennost' v srednevekovoi Rossii (XV-XVI vv.) [Power and property in medieval Russia (15th - 16th centuries)]. Moscow: Mysl', 1985. (In Russian)
Kuchkin, V.A. "Iz istorii genealogicheskikh i politicheskikh svyazei moskovskogo knyazheskogo doma v XIV v." [From the history of genealogical and political relations of the Moscow Princely House in the 14th century]. Istoricheskie zapiski, vol. 94 (1974): 365-84. (In Russian)
Kuz'min, A.V. "Rodoslovnaya knyazya Dmitriya Mikhailovicha Bobroka-Volynskogo" [Genealogy of Prince Dmitry Mikhailovich Bobrok-Volynskii]. In Dmitrii Donskoi i epokha vozrozhdeniya Rusi. Sobytiya, pamyatniki, traditsii: trudy Yubileinoi nauchnoi konferentsii "Dmitrii Donskoi - gosudarstvennyi deyatel', polkovodets, svyatoi" (Tula - Kulikovo pole, 12-14 oktyabrya 2000 g.) [Dmitry Donskoy and the era of the revival of Rus. Events, monuments, traditions: proceedings of the Anniversary Scientific Conference "Dmitrii Donskoy, a statesman, a
in the Ancestral Legends of Russian Nobility (Based on the Materials of Genealogy Record Research Collections of the Second Half of the 19th Century)
commander, a saint" (Tula - Kulikovo Field, October 12-14, 2000)], edited by A.N. Naumov, 111-36. Tula: Tul'skii poligrafist, 2001. (In Russian)
Kuz'min, A.V. Na puti v Moskvu. Ocherki genealogii voenno-sluzhiloi znati Severo-Vostochnoi Rusi v XIII - ceredine XV v. [On the way to Moscow. Essays on the genealogy of the militaryservice nobility of North-Eastern Rus in the 13th - mid-15th century], 2 vols. Vol. 1. Moscow: Rukopisnye pamyatniki drevnei Rusi, 2014. (In Russian)
Kyunttsel', V.V. "Potomki geroev Kulikovskoi bitvy" [The descendants of the heroes of the Battle of Kulikovo]. In Dvoryanskoe sobranie. Istoriko-publitsisticheskii i literaturno-khudozhestvennyi al'manakh [Assembly of the nobility. Historico-journalistic and literary-artistic almanac], edited by B.P. Kraevskii, iss. 3, 80-87. Moscow: Rossiiskoe Dvoryanskoe Sobranie, 1995. (In Russian)
Lyutov, S.N. "Kniga i istoricheskaya pamyat'" [The book and historical memory]. Bibliosfera, no. 4 (2017): 8-13. (In Russian)
Nora, P. "Mezhdu pamyat'yu i istoriei. Problematika mest pamyati" [Between memory and history]. In P. Nora, et al., Frantsiya-pamyat' [France - memory], translated from French by D. Khapaeva, 17-50. St Petersburg: Izdatel'stvo Sankt-Peterburgskogo universiteta, 1999. (In Russian)
Parppei, K. "Image Studies in Examining Shared Perceptions of the Past: Two Russian Cases." Peterburgskie slavyanskie i balkanskie issledovaniya, no. 2 (26): 15-36.
Parppei, K.M.J. The Battle of Kulikovo Refought: "The First National Feat". Leiden; Boston: Brill, 2017.
Peshekhonov, I., and I. Burtsev. "Dmitrii Donskoi v narodnykh predaniyakh zhitelei Kulikova polya i sosednikh regionov" [Dmitry Donskoy in the legends of the inhabitants of Kulikovo Field and neighboring regions]. In Dmitrii Donskoi i epokha vozrozhdeniya Rusi. Sobytiya, pamyatniki, traditsii: trudy Yubileinoi nauchnoi konferentsii "Dmitrii Donskoi - gosudarstvennyi deyatel', polkovodets, svyatoi" (Tula - Kulikovo pole, 12-14 oktyabrya 2000 g.) [Dmitry Donskoy and the era of the revival of Rus. Events, monuments, traditions: proceedings of the Anniversary Scientific Conference "Dmitrii Donskoy, a statesman, a commander, a saint" (Tula - Kulikovo Field, October 12-14, 2000)], edited by A.N. Naumov, 193-98. Tula: Tul'skii poligrafist, 2001. (In Russian)
Petrov, A.V. "Mamaevo poboishche. Gordost' i predubezhdeniya istoricheskoi pamyati" [The Rout of Mamai. Pride and prejudice of historical memory]. Rodina, no. 19 (2005): 67-73. (In Russian)
Putilov, B.N. "Kulikovskaya bitva v fol'klore" [The Battle of Kulikovo in Folklore]. In Trudy Otdela drevnerusskoi literatury [Transactions of the Department of Old Russian Literature], edited by N.A. Kazakova, vol. 17, 107-29. Moscow; Leningrad: Izdatel'stvo Akademii nauk SSSR, 1961. (In Russian)
Repina, L.P., O.V. Vorob'eva, T.N. Ivanova, E.K. Kirillova, G.P. Myagkov, O.S. Nagornaya, M.S. Petrova O.S. Porshneva, and Z.A. Chekantseva. "Mezhdunarodnaya nauchnaya konferentsiya 'Istoriya, pamyat', identichnost': teoreticheskie osnovaniya i issledovatel'skie praktiki'" ['History, memory, identity': theoretical foundations and research practices' (international conference)]. Dialog so vremenem, is. 59 (2017): 382-95. (In Russian)
Rostovtsev, E.A., and D.A. Sosnitskii. "Napravleniya issledovanii istoricheskoi pamyati v Rossii" [Main areas of Russian memorial research]. Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Seriya 2: Istoriya, is. 2 (2014): 106-26. (In Russian)
Savel'eva, I.M., and A.V. Poletaev. Istoriya i vremya. Vpoiskakh utrachennogo [History and time. In search of lost time]. Moscow: Yazyki russkoi kul'tury, 1997. (In Russian)
Shekov, A.V. "Ob uchastii knyazei tarusskogo doma v poboishche na Donu 1380 g." [On the participation of the princes of Tarusa in the battle on the Don in 1380]. In Dmitrii Donskoi i epokha vozrozhdeniya Rusi. Sobytiya, pamyatniki, traditsii: trudy Yubileinoi nauchnoi konferentsii "Dmitrii Donskoi - gosudarstvennyi deyatel', polkovodets, svyatoi" (Tula - Kulikovo pole, 12-14 oktyabrya 2000 g.) [Dmitry Donskoy and the era of the revival of Rus. Events, monuments, traditions: proceedings of the Anniversary Scientific Conference "Dmitrii Donskoy, a statesman, a commander, a saint" (Tula - Kulikovo Field, October 12-14, 2000)], edited by A.N. Naumov, 186-92. Tula: Tul'skii poligrafist, 2001. (In Russian
Sokolova, M.V. "Pedagogika istoricheskoi pamyati: granitsy ponyatiya" [Pedagogy of historical memory: the boundaries of the concept]. Yaroslavskiipedagogicheskii vestnik, vol. 2 (Psikhologo-pedagogicheskie nauki), no. 1 (2013): 92-98. (In Russian)
Solov'ev, S.M. Uchebnaya kniga russkoi istorii [A textbook of Russian history]. Moscow: Tipografiya E. Barfkiekhta i Ko, 1859. (In Russian)
Veselovskii, S.B. Issledovaniya po istorii klassa sluzhilykh zemlevladel'tsev [Studies on the history of service class landowners]. Moscow: Nauka, 1969. (In Russian)
Zimin, A.A. Formirovanie boyarskoi aristokratii v Rossii vo vtoroi polovine XV - pervoi treti XVI v. [The formation of boyar aristocracy in Russia in the second half of the 15th - the first third of the 16th century]. Moscow: Nauka, 1988. (In Russian)
Информация об авторе
Лариса Ивановна Стребкова - аспирант, [email protected], Тульский государственный университет (д. 92, пр. Ленина, 300012 Тула, Россия).
Information about the author
Larisa I. Strebkova - Postgraduate student, [email protected], Tula State University (92, pr. Lenina, 300012 Tula, Russia).
Статья поступила в редакцию 12.09.2022; одобрена после рецензирования 19.01.2023; принята к публикации 24.01.2023.
The article was submitted 12.09.2022; approved after reviewing 19.01.2023; accepted for publication 24.01.2023.
