CC BY
2
Развитие информационного обслуживания как сервисной деятельности позволяет обозначить перспективы развития служб информации предприятий, а так же указать на те проблемы с которыми можно столкнуться. Развитие сферы сервиса и повышение комфортности услуг приведет к ужесточению требований пользователей к качеству информационного обслуживания. Осознав ценность собственной жизни, свои права и получив их подтверждение в других областях (сфере образования, медицинского обслуживания, туризма и т. д.), люди начнут ожидать такой же отдачи от информационного сервиса. Превращение информации в основной ресурс развития постиндустриального общества уже сегодня обуславливает быстрые темпы развития информационного рынка. Успешно функционировать на нем смогут лишь те библиотеки или информационные службы, которые окажутся в состоянии обеспечить конкурентоспособность предлагаемых продуктов и услуг.
Использованные источники: 1. Сервисная деятельность: учебное пособие для студентов бакалавриата по направлению 100100.62 - Сервис / сост.: И.В Кушнарева, В.Е. Жидков, Е.С. Алехина, Ж.В. Горностаева; Институт сферы обслуживания и предпринимательства (филиал) ДГТУ.- М.; Ставрополь: МИРАКЛЬ; Ставролит, 2013.-176с.
Маметьев И.В. студент 3 курса Астраханский государственный университет
Россия, г. Астрахань
МИССИОНЕРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ СРЕДИ КАЛМЫКОВ АСТРАХАНСКОЙ ГУБЕРНИИ
Аннотация. В статье анализируется миссионерская деятельность православной церкви в полиэтничеком регионе Астраханской губернии среди калмыков. Несмотря на предлагаемые Российским государством экономические и социальные льготы деятельность православных миссионеров была малоэффективной.
Ключевые слова: миссионерская деятельность, крещение, калмыцкий народ, православная церковь.
Annotation. The article analyzes the missionary activities of the Orthodox Church in the region of Astrakhan province among the Kalmyks. Although proposed by the Russian state economic and social benefits the activity of Orthodox missionaries was ineffective.
Keywords: missionary work, baptism, the Kalmyk people, the Orthodox Church.
Астраханская область (Астраханская губерния с 1717 по 1928) является полинациональным регионом и представляет собой микромодель поликонфессионального развития. В нашей статье мы исследуем точки
соприкосновения (или, напротив, разобщения) представителей калмыцкого народа, исповедующего буддизм ламаистского тола с миссионерами христианского православия на территории этого края.
После присоединения Астраханского ханства к русскому государству и обеспечения здесь порядка и безопасности, в Астрахань стали приезжать и селиться люди, занимающиеся торговлей. В 1630 году из северо-восточной провинции Китая - Зюнгарии, перекочевало в Астраханский край до 50 тысяч кибиток калмыков, которые заняли пустынные места между Волгой и Уралом. Впоследствии небольшая их часть переправилась в степи, находящиеся на правом берегу реки Волги.
Традиционной религией калмыков являлся буддизм в форме ламаизма принадлежащей к секте желтошапочников, которая образовалась в конце XIV века.
Начало распространения христианства среди калмыков относится к 70-м годам XVII века. В шестой записи Тайши Аюки Мончакова от 1673 года, составленной на съезде, состоявшимся за рекой Волгой в присутствии боярина и воеводы князя Одоевского, указано: «Калмыки и татары, которые будут уходить в российские города, и таковых не крещенных отдавать им обратно» [2, с. 79]. По смыслу этого договора, как указано в «Миссионерском сборнике статей и заметок», русские воеводы обязывались возвращать владельцам только тех из подвластных им калмыков, которые, уходя в русские города, оставались не крещенными. В записи того же Тайши Аюки от 1677 года, утвержденной под Астраханью в присутствии князя Щербатова находим: «Калмыков, которые крестятся по своему желанию в православную веру брать под свою опеку, а не крещенных, из российских городов возвращать обратно в улус» [2, с. 80].
Миссионерская деятельность по распространению православного христианства среди калмыков началась в XVIII веке после смерти хана Аюки. В 1724 году в С.Петербурге принял православную веру внук Аюки -Баксадай Дорджи Тайшинь, получивший после крещения имя Петра. Русское правительство старалось всеми силами задобрить Тайшина, чтобы привлечь на свою сторону. Среди предпринятых мер наиболее значимыми являются назначенное ему жалование 1000 рублей в год, 500 четвертей хлеба, а семи зайсангам, состоявшим при Тайшине и крещеным калмыкам по 20 рублей годового оклада каждому. Жалование назначалось и детям Тайшина в случае принятия ими христианской веры.
Для прочного приобщения к христианской религии калмыков была построена походная церковь, снабженная всей необходимой церковной утварью и богослужебными книгами. С первым священником, отправленным к Тайшину в 1725 году, была дана особая инструкция «О просвещении новокрещенных калмыков христианской вере». В ней предписывалось «не налагать на них повседневно продолжавшихся молитв и постов, и следить за тем, чтобы они не общались с раскольниками» [2, с.
227]. Несмотря на принятые меры со стороны русского правительства в задабривании калмыцкого предводителя, Тайшин все же не оправдал доверия. В исторических записках Саввинского указано: «Тайшин малых детей крестить отвращал и своих не крестил. Общался больше с гелюнгами, чем с православными, а когда получал жалованье, то раздавал некрещеным калмыкам» [2, с. 227]. Эти обстоятельства являлись помехой для проведения миссионерской деятельности.
Все же наблюдались случаи принятия калмыками православной веры. Причиной перехода в христианскую веру служили страх перед наказанием со стороны соплеменников за совершенное преступление и надежда после принятия крещения получить за это подарки. В связи с тем, что крещеные калмыки стали появляться в отдельных улусах, решено было отправить к ним несколько походных церквей и священников, а при церквах организовать школы. В связи с этим осуществлен перевод на калмыцкий язык символа веры и Нового Завета.
Указом Синода от 1740 года предусматривалось иноверцам, «которые содержатся по маловажным делам, а именно в одном и другом малом воровстве в сворах, драках и т.д. и требуют крещения и крестятся, тем вина отпускается, и из-под стражи освобождаются. Новокрещенных выселять в места с русскими селениями. Тех, кто желает вступить в брак с русскими, освобождать от государственных сборов на 3 года. В награждение за принятие крещения выделять им кресты, иконы, одежду, обувь и деньги».
Сенат в свою очередь предписывал не угрожать и не принуждать калмыков креститься, а всеми возможными мерами доказывать им преимущества, предоставляемые государством после крещения. Главным преимуществом являлось освобождение от государственных сборов на три года.
Манифестом 1743 года предоставлены новые права, дававшие свободу холопам и крестьянам, принявшим православную веру, и решено переселить их в свободы с крещенными, где они были защищены от покушений на их владения бывших хозяев-мурз. Только в случае принятия крещения помещиками, крестьян возвращали обратно.
Однако крещение по-прежнему принимали в основном калмыки, совершавшие преступления. По этой причине сенат постановил, прежде чем крестить калмыков, наводить справки о том, что он не совершил в своей местности убийства, воровства или другого злодеяния.
В связи с выявлением случаев обращения калмыков в мусульманскую веру в 1750 году вышел новый указ Сената, который постановлял «под страхом истязания и сожжения без всякого милосердия запретить обращать российских подданных в любую другую веру кроме православной» [2, с. 96].
Правительство распорядилось всех крещеных калмыков выселять в Ставропольскую крепость на реке Волге и другие ближайшие от нее места по причине необходимости отделения крещеных от некрещеных калмыков.
Калмыки не желали менять прежний образ жизни, поэтому число новокрещеных не прибавлялось, несмотря на то, что сумма выдачи денег крещенным увеличивалась.
С целью обрусения крещеных калмыков, в 1756 году, правительство образовало особое ставропольское войско, совместно с оренбургскими казаками. Русским правительством делались распоряжения об ограничении некоторых прав наместника ханства. Все это не нравилось привыкшим к свободе калмыкам, которые решили перекочевать в Зюнгарию. В 1771 году большая их часть, жившая на левом берегу Волги, во главе с наместником Убаши бежала к границе Китая. В пределах России после этого осталось всего 13 тысяч кибиток, находившихся на правом берегу реки Волги и не успевших присоединиться к бежавшим, так как их кочевья были сильно отдалены друг от друга. После бегства Убаши звание калмыцких ханов и наместников было уничтожено. «Со всех крещеных калмыков брали подписки о том, где кто желает жить, куда приписываться - в казаки, цеховые или в услужение» [4, с. 237]. Так как с желаниями калмыков, согласно новому указу, вынуждены были считаться, то миссионерская деятельность в отношении их значительно уменьшилась. Единственной мерой, предпринятой в самом начале XIX века по поручению Синода, были составленные переводы символа веры и молитв, присланные из Москвы для раздачи крещеным астраханским калмыкам. О каких-либо других мерах просвещения калмыков со стороны православной власти в течение первой половины XIX века не известно.
Только в 1830 году указом Сената калмыкам принявшим веру отводилась земля в 30 десятин, назначалась выдача единовременного пособия и освобождение от всех податей и повинностей на 10 лет.
После бегства калмыков правительство начало заграждать им путь в Азию лишая возможности отправления посольства к Далай-ламе. Связь калмыков с Тибетом прекратилась, и вероучение, которое они принесли из Зюнгарии, подверглось со временем большим изменениям. Отсутствие духовных контактов с религиозным центром буддизма привело к утрате духовными лицами основ традиционного учения.
Калмыки, изолированные от своих соплеменников силой обстоятельств, поддались влиянию русского населения и в значительной степени утратили свою исконную народность. Лишенные всех лучших рукописей монгольской литературы, увезенных в Китай соплеменниками, они не сохранили никаких преданий о собственной истории.
Министерство государственного имущества предложило Астраханскому губернатору войти в соглашение с главным попечителем калмыцкого народа и ламою о постепенном уменьшении численности калмыцкого духовенства и распространение христианства. За эту деятельность взялось Российское библейское общество, которое ограничилось распространением евангелия от Матфея среди калмыков, а в
Астраханском отделении этого общества занимались переводом священных книг на татарский язык.
Православная христианская миссия считала деятельность духовенства калмыцких хурулов препятствием к распространению христианства. В конце 1837 года астраханский вице-губернатор доносил министру внутренних дел о том, что «некоторые крещеные калмыки, вошедшие в состав Астраханского казачьего войска, продолжают вести кочевую жизнь со своими единоплеменниками, а, следовательно, будучи отдалены от надзора, совершают по-прежнему обряды ламаизма» [4, с. 362]. Главной причиной в несоблюдении крещеными калмыками христианских обрядов епархия видела в «дозволенной калмыкам кочевой жизни» [4, с. 362]. В связи с этим, властями рекомендовалось крещеных калмыков поселить поодаль от некрещеных рядом с русскими станицами и приходскими священниками, чтобы они приобщались к русским обычаям и исполнению церковных постановлений. Каждому крещеному калмыку предписывалось выдавать медный крест, а их кибитки снабдить иконами. Кроме того, назначались наблюдатели из отставных казаков за посещением крещеными калмыками православных храмов в праздничные дни, за исполнением домашних молитв и долга исповеди и причащения. Приходские священники должны были вести точную запись о том, кто присутствовал на исповеди и причащении, и кто отсутствовал. В обязанность им также вменялось посещать калмыков для наставлений в вере на калмыцком языке и убеждать отдавать своих детей в станичные школы, а в самой церкви читать молитвы, как на русском, так и на калмыцком языках, если там будут присутствовать калмыки. Для проведения миссионерской деятельности в улусах приобщались грамотные калмыки, получившее образование при церковных приходах. Они назначались священниками в селения, находящихся вблизи калмыцких кочевий. Молитвы переводились и составлялись с учетом понятий калмыцкого народа.
В 1876 году Астраханскому губернатору пришло донесении о том, что калмыки, кочуя по степям со своим скотом, часто наносят ущерб «потравой; что они воруют и грабят и не исполняют христианской веры» [2, с. 255]. Бытовало даже такое мнение, что «если хочешь отыскать дурного калмыка, надо отыскать крещеного калмыка» [2, с. 255].
В одном из миссионерских отчетов за 1876 год отражена необычайная бедность как крещеных, так и не крещеных калмыков в зимнее время, особенно живущих недалеко от русских селений по берегу реки Волги [1, с. 45]. Поэтому государство стало выделять материальные средства всем калмыкам в зимнее время, не зависимо от того, приняли они крещение, или нет.
Миссионеры ездили по калмыцким кочевьям и раздавали страдающим от голода и холода милостыню. «Калмыки принимали милостыню со вздохами и слезами, и молили Бога за тех, кто принес им неожиданную
радость» [2, с. 7]. Угнетенные голодным существованием, они протягивали руки для милостыни, завидев миссионера. Миссионеры уговаривали калмыков перейти к оседлому образу жизни и переселиться в уютные дома. На это многие калмыки отвечали отказом, мотивируя это тем, что так жили их предки.
Бедные и богатые калмыки одинаково бедствовали, несмотря на обширные степи, на скот, на различные заработки и большой запрос рабочих рук. Это связано с тем, что труд калмыков, по их безграмотности и наивности, мало оплачивался. Товары, которыми торговали в улусах татары, русские и армяне по той же причине продавали за очень высокие цены и часто вместо денег брали скотом. Вследствие бедности, невежества, неблагоприятной физической обстановки, особенно резкого перехода от страшных холодов к страшному летнему зною, калмыки были подвержены многим болезням. Но, несмотря на бедственное положение желающих принять христианство, дававшее им от государства льготы, было мало. Это было связано еще и с тем, что многие крещеные калмыки оставались жить в прежних условиях, и, видя это, некрещеные испытывали сомнения по поводу того, что после крещения жизнь их будет облегчена.
Миссионеры предлагали женщинам отдать детей обучаться в Астраханское училище для калмыков, тем самым, облегчая жизнь семьи оставшейся без мужчины, ушедшего на заработки на длительный срок.
В 1894 году при архиерейском доме возникла «Калмыцкая двухклассная миссионерская школа - приют на 10-15 крещеных и некрещеных калмыцких детей для приготовления их к миссионерскому служению в звании учителей, псаломщиков и затем священнослужителей-миссионеров. Обучение во всех миссионерских школах шло вместе с русскими детьми для постепенного приобщения калмыков к русскому населению и к русскому быту [3, с. 65]. С 1900 школу переместили в новое помещение, где могло учиться около 60 детей. В общем, в астраханском крае существовало еще две подобные миссионерские школы. При миссионерских станах в калмыцких степях открывались школы.
Из доставляемых миссионерами сведений видно, что крещение принимают исключительно калмыки-простолюдины по причине сильной бедности. Особые трудности они испытывали в годы суровых зим, неурожаев и эпидемий, которые часто посещали степь. Толпы голодных калмыков скитались по степи и около русских селений. Миссионеры легко привлекали калмыков оказавшихся в бедственном положении, предлагая им благотворительную помощь в случае принятия православной веры. Им предоставлялись новые права и льготы, которыми они пользовались через Калмыцкое управление. Важнейший из законов, относящийся к крещеным калмыкам предполагал возможность «перейти со всем своим имуществом от частного владельца в государственные крестьяне» [2, с. 243]. Для этого отводились специальные поселения с предоставлением десятилетней льготы
в податях.
Крещеные калмыки, перешедшие на оседлый образ жизни и начавшие заниматься земледелием в течение трех лет после крещения, получали льготу на 20 лет от налогов и податей от всех повинностей. Всем бедным калмыкам, принявшим православную веру, оказывали денежную помощь.
Если целый улус принимал крещение, то в случае желания обзавестись хозяйством, им предоставлялась земля и возможность по желанию вступить либо в сословие государственных крестьян, либо мещан. Калмыкам-христианам не разрешалось жить в улусах и вести прежний образ жизни.
В 1905 году издано положение о свободе верований. Это сказалось на миссионерской деятельности. Религиозная свобода отразилась и на крещеных калмыках, которые открыли свою калмыцкую школу. В 1908 году упразднено преподавание калмыцкого языка в духовной семинарии и училищах за ненадобностью.
Итак, Российское государство, стремясь минимизировать автономию кочевого калмыцкого народа путем навязывания им русской культуры и быта, организовало масштабную миссионерскую деятельность православной церкви среди степняков для приобщения их к православной вере. Этот процесс, длившийся в течении 300 лет не привел к желаемому результату, несмотря на предлагаемые государством калмыкам экономических и социальных льгот. Также малоэффективной оказалась благотворительная деятельность миссионеров среди калмыцкого народа. Таким образом, исторический опыт полиэтнического Астраханского региона по искусственному навязыванию чуждых любому народу ценностей в целях создания единого культурного и политического пространства показал свою неэффективность.
Использованные источники:
1. Астраханские епархиальные ведомости 1876 год. Астрахань: Губернская Типография, 1876. 101 с.
2. Миссионерский сборник статей и заметок о калмыках и киргизах кочующих в Астраханской губернии в двух частях. Астрахань: Паровая Губернская Типография, 1910. 296 с.
3. Отчет Астраханского Епархиального Комитета православного миссионерского общества за 1895 ( 25 лет со дня его открытия). - Астрахань: Типография Н.Л. Рослякова, 1895. 115 с.
4. Саввинский И. Историческая записка об Астраханской епархии за 300 лет ее существования (1602-1902). Астрахань: Типография В.Л. Егорова, 1903. 411 с.
