CC BY
29
3. Булкин В.А., Киселев Ю.Я., Крючек С.С.Оперативная диагностика эмоционального возбуждения у спортсменов. Психологические проблемы предсоревновательной подготовки квалифицированных спортсменов. Ленинград: ЛНИИФК, 1977.
4. Родионов А.В. Психология физического воспитания и спорта: учебник для вузов. Москва: Академический Проект, 2004.
5. Горбунов Г.Д. Психопедагогика спорта. 3-е изд., испр. Москва: Советский спорт, 2007.
6. Теория и методика физического воспитания и спорта: учебное пособие для студ. высш. учеб. заведений. Ж.К. Холодов, В.С. Кузнецов. 4-е изд., стер. Москва: Издательский центр «Академия», 2006.
7. Актуальные проблемы гуманитарных наук: история и современность: коллективная монография. Абайханов А.Р, Абайханов РС., Абдурахманова П.Д., Агараги-мова В.К., Айтмагамбетова РХ., Асильдерова М.М., Ахметова Б.З., Бесаева А.Г., Бородина Д.С. и др. Москва, 2018.
References
1. Antologiya gumannojpedagogiki: Makarenko. Sost., avt. vstup. st. V.M. Korotkov. Moskva: Amonashvili. 1999.
2. Fizicheskaya kultura, sportizdorov'e: Virtual'- 21: materialy Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. 1 - 20 aprelya 2013 g. Pod redakciej professora M.M. Polevschikova. Joshkar-Ola: Izdatel'stvo MarGU, 2013.
3. Bulkin V.A., Kiselev Yu.Ya., Kryuchek S.S.Operativnaya diagnostika 'emocional'nogo vozbuzhdeniya u sportsmenov. Psihologicheskieproblemypredsorevnovatel'nojpodgotovki kvalificirovannyh sportsmenov. Leningrad: LNIIFK, 1977.
4. Rodionov A.V. Psihologiya fizicheskogo vospitaniya i sporta: uchebnik dlya vuzov. Moskva: Akademicheskij Proekt, 2004.
5. Gorbunov G.D. Psihopedagogika sporta. 3-e izd., ispr. Moskva: Sovetskij sport, 2007.
6. Teoriya imetodika fizicheskogo vospitaniya i sporta: uchebnoe posobie dlya stud. vyssh. ucheb. zavedenij. Zh.K. Holodov, V.S. Kuznecov. 4-e izd., ster. Moskva: Izdatel'skij centr «Akademiya», 2006.
7. Aktual'nye problemy gumanitarnyh nauk: istoriya i sovremennost': kollektivnaya monografiya. Abajhanov A.R., Abajhanov R.S., Abdurahmanova P.D., Agaragimova V.K., Ajtmagambetova R.H., Asil'derova M.M., Ahmetova B.Z., Besaeva A.G., Borodina D.S. i dr. Moskva, 2018.
Статья поступила в редакцию 18.11.18
УДК 37.03
Muratayev K.K., Cand. of Sciences (Art Criticism), Professor, Kazakh National Pedagogical University of a manor of Abay (Almaty, Kazakhstan),
E-mail: [email protected]
Nekhvyadovich L.I., Doctor of Sciences (Art Criticism), Dean of Department, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
Turganbayeva Sh.S., Doctor of Sciences (Art Criticism), Professor, Kazakh Architectural and Construction Academy (Almaty, Kazakhstan),
E-mail: [email protected]
THE IDEOLOGICAL REPRESENTATION OF MASTERS OF ANCIENT TIMES IN THE COMPONENTS OF THE DECORATION OF THE CERAMICS OF THE ANDRONOV CULTURE. The article examines the ideological representation of the ancient masters in the components of the decoration of the Andronov pottery and the general system of ornamentation of the vessels. It is noted that in mythological, later in religious and philosophical systems, in the interpretations of the creation of the first man clay is given the role of the spiritualized "spark of God" substance. That is why ceramic products, in addition to their purely utilitarian purpose, acquire a special symbolism in the understanding and comprehension of reality. The paper examines samples of bronze age pottery created by the tribes of the andronian culture - II century BC. The study of literary descriptions of the monuments help to note that the main feature of the decoration is geometric. Structural elements that make up the decor as a whole form three main groups.
Key words: pottery of Andronov culture, decor, world, ancient craftsmen.
К.К. Муратаев, канд. искусств., проф., Казахский национальный педагогический университет имения Абая, г. Алматы (Казахстан),
E-mail: [email protected]
Л.И. Нехвядович, д-р искусств., декан факультета искусств и дизайна, Алтайский государственный университет, г. Барнаул,
E-mail: [email protected]
Ш.С. Турганбаева, д-р искусств., проф., Казахская архитектурно-строительная академия, г. Алматы (Казахстан), E-mail: [email protected]
МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ДРЕВНИХ МАСТЕРОВ В КОМПОНЕНТАХ ДЕКОРА КЕРАМИКИ АНДРОНОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ
В статье исследуются мировоззренческие представления древних мастеров в компонентах декора андроновской керамики и общей системе орнаментации сосудов. Отмечается, что в мифологических, позже в религиозно-философских системах, в трактовках сотворения первого человека глине отводится роль одухотворенной «искрой божьей» субстанции. Именно поэтому изделия из керамики, помимо их чисто утилитарного назначения, обретают особую символику в понимании и осмыслении действительности. Рассматриваются образцы керамики эпохи бронзы, созданные племенами периода андроновской культуры - II тыс. до н. э. На основе художественного описания памятников отмечается, что основная особенность декора - это геометричность. Структурные элементы, составляющие декор в целом образуют три основные группы.
Ключевые слова: керамика, андроновская культура, декор, мировоззрение, древние мастера.
Современная педагогика является полем изучения актуальных проблем методологии искусства. В начале XXI века в науке возник целый ряд новых направлений, школ, течений, которые требуют глубоко теоретического осмысления. Мы исходим из того, что основная задача исследовательского метода преподавателя дисциплин художественно-эстетического цикла должна сводиться к регулированию познавательного процесса, упорядоченной последовательности операций в соответствии с определёнными требованиями, правилами и рекомендации [1]. При этом особое значение в организации содержательного материала имеет знание основ художественного описания памятников.
В настоящей статье на основе метода художественного описания раскроем особенности мировоззренческих представлений древних мастеров в компонентах декора керамики андроновской культуры. Начиная с древних цивилизаций, глина способствовала раскрытию преобразующих способностей, духовных поисков и творческих устремлений человека. Особенно в его возможностях создавать не существующие и не видимые в природе формы, объемы,
В ряду памятников древних культур особый интерес вызывают образцы керамики эпохи бронзы, созданные племенами периода так называемой андроновской культуры - II тыс. до н.э. В бронзовом веке формируется комплекс миропредставлений, особенности которых во многом обуславливаются откры-
тием и использованием такого качества огня, при помощи которого андронов-цы, как и все другие племена данного времени, стали широко производить бронзу (при соотношении частей меди и олова как 9:1). Это явление качественно обновило и весь комплекс мифологических представлений. Образы и культ огня становятся одними из стержневых в понимании и представлениях древних о мироздании. Об этом говорят материалы археологических раскопок и свидетельствуют наиболее древние гимны Ригведы, корнями восходящие к эпохе бронзы [2]. Наше обращение к Ригведе вполне обосновано, так как все больше свидетельств тому, что это памятник древнеарийских кочевых племен, пришедших в Индию в эпоху бронзы из Евразийских степей. Так, основному качеству огня - жару в гимне о сотворении мира отводится роль первоприн-ципа бытия:
Не было не сущего, и не было сущего тогда... Не было ни смерти, ни бессмертия тогда... Дышало, не колебля воздуха, по своему закону нечто Одно, То жизнедеятельное, что было заключено в пустоту, Оно одно было порождено силою жара (1, Х, 129, 1-3).
В другом гимне - о космическом жаре огонь в своем главном качестве выступает и как первоэлемент всего сущего:
Закон и истина родились Из воспламенившегося жара. Отсюда родилась ночь. Отсюда волнующийся океан (1, Х, 1).
В системе солярного культа обряды захоронения, как правило, включали ритуалы кремации. Так освящался и моделировался путь приобщения души усопшего к вечному космическому огню через значение и символику погребального костра, покровителем которого был бог Агни.
Путь этого приобщения через земной огонь к его космическому прообразу трактуется далеко не однозначным и «вечное счастье», т.е. бессмертие гарантируется, как понималось, только с достижением «вечного света», пронизывающего все мироздание и лежащего в его основе. Например, в одном из гимнов Соме (одному из солярных божеств) из Ригведы говорится: (Там), где не меркнущий свет, В том мире, где помещено Солнце, Туда помести меня, о Павамана, В бессмертный нерушимый мир. Где замкнутое место неба... Где светящиеся миры, -
Там сделай меня бессмертным (188, IX, 113, 7-9).
Бессмертность «не меркнущего света» в данном случае отождествляется с мировым порядком - «нерушимый мир», как основным качеством вселенной, а огонь, будучи создателем ее, выступает и как «страж» этого порядка. В поздних авестийских традициях, генетически связанных с ведийскими, огню будет отведена роль и периодического обновителя этого порядка, т. е. с зарождением эсхатологических понятий.
У андроновцев, как у многочисленных евразийских (арийских) племен эпохи бронзы от Поволжья и Кавказа, Сибири и Алтая до долин Инда, между двумя основными культовыми представлениями - поклонением огню, его различным божествам и почитанием предков устанавливается прямая, но достаточно сложная связь, выразившаяся в основном виде погребального обряда - кремации. Обряд этот получает столь широкое распространение, с одной стороны, благодаря тому, что в системе космогонических представлений центральное место отводится огню - как творцу мироздания и с другой, - в силу прочно сложившихся к этому времени верований в загробную жизнь, т. е. в бессмертность души как носителя «искры божьей» [3]. Таким образом, погребальный костер воспринимался и трактовался как земной образ небесного, космического огня, для приобщения к которому он становится в понимании древних универсальным магическим средством.
Мировоззренческие представления находят свое отражение в художественном творчестве, в частности, в особенностях компонентов декора андро-новской керамики и общей системе орнаментации сосудов, сопровождавших захоронения.
Основная особенность декора андроновской керамики всех периодов - это геометричность его характера. При этом структурные элементы, составляющие декор в целом, немногочисленны и образуют три основные группы: разновидности треугольных, линейно-горизонтальных и варианты графически родственных Z и S-образных компонентов. Уже в раннем андроне, при наличии отмеченных составных элементов в декоре сложились традиционные и для последующих периодов основные принципы декорирования и композиционная система. Так, в основном, декор строится на строгой последовательности 2-х ярусов - верхний, как правило, из рядов треугольных вершинами вверх, а нижний на сочетании Z и Б-образных элементов. Разделяются ярусы прямыми или волнистыми линиями.
Библиографический список
Ниже этой основной части декора, часто и на донцах сосудов, располагаются солярные знаки в виде перекрестий двух Z-образных фигур (свастики). Таким образом, принципы декорирования, основанные на последовательном сочетании определенно построенных рядов и элементов, образуют трехчастную структуру композиционного строя декора.
Так, прямые и волнистые линии (элементы 2-ой группы компонентов), разделяющую двухярусную часть декора, очевидно, трактовались как грань между миром реальным и потусторонним. Над ними располагается ряд на основе треугольников (элементов 1-ой группы компонентов) - как профильные изображения почитаемых и в связи с культом умерших священных объектов - надмогильных курганов (земляных, каменистых или каменных возведений). Если учесть, что поселения андроновцев находились невдалеке от родовых могильников, насчитывавших десятки, нередко от 200-300 таких погребальных сооружений, то строй ансамбля этих курганов составлял весьма существенную часть степного ландшафта. Также треугольные элементы могут быть изображением языков пламени погребального костра. Более сложная структура нижнего яруса, организованного на основе Z и Б-образных элементов соответствуют конструктивным особенностям подкурганных ям со ступенчатыми террасами и погребальными камерами.
Знак в виде перекрестий 2-х Z - образных элементов, приобретает графику безостановочной динамики, как бы передавая характер «немеркнущего света», «вечного огня», создающего и лежащего в основе мироздания как трактуется это в гимнах Ригведы. Этим объясняется частое наличие этого знака на донцах сосудов, которые вплотную соприкасаются с пламенем огня [4].
Таким образом, основой содержания декора андроновской парадной керамики могла быть идея моделирования представляемого процесса приобщения души умершего к вечной жизни вселенной. Неслучайно глиняные сосуды, будучи важной материальной ценностью быта древних, одновременно и как непременный атрибут захоронений сопровождают прах умершего, являясь как бы его субстанциальным продолжением. Попытки объяснения тайн постоянного обновления природы порождали достаточно сложные в этом отношении представления. Это и упомянутые понятия о природе огня, о его функции как эсхатологической, и более ранние трактовки о формах жизни в окружающем мире, например, засвидетельствованные в гимне погребальному костру:
Не сжигай его, Агни, дотла, не пожирай!. С солнцем пусть сольется глаз, с ветром душа! Слейся с небом и землей, как положено! Или слейся с водой, если тебе там любо, Костями укоренись в растениях! (1, Х, 16, 1-3).
Целостное архаическое сознание и мышление не противопоставляет человеку, созданный непосредственно его же руками, качественно новый пространственный объем и не наделяют его антропоморфными чертами. Создавая композиционно продуманный и идейно осознанный декор, древние мастера подсознательно стремятся проникнуть за черту кажущегося замкнутым круга -рождение-смерть. Тем самым при декорировании глиняного сосуда преодолевается его тектонически закономерное, пластически замкнутое состояние и развивается при этом его вытекающая отсюда же вторая особенность - бесконечность объема при динамике восприятия и вместе с этим утверждается идейная тематика не замкнуто-циклического характера - рождение-смерть-бессмертие. Этой трехчастной семантической структуре соответствует и отмечавшаяся трехчаст-ность композиционной системы декора андроновской керамики. И это не как образ и символ целого, а лишь как качество, присущее всеобщему в процессе его развития.
1. Нехвядович Л.И. Этноискусствознание как метод изучения этнокультурных традиций в изобразительном искусстве. Мир науки, культуры, образования. 2013; 6 (43): 417 - 419.
2. Ригведа. Перевод Т.Я. Елизаренковой. Москва: Наука, 1999.
3. Казахский фольклор в собрании Г.Н. Потанина. Алма-Ата, 1972.
4. Муратаев К.К. Очерки истории и теории прикладного искусства Казахстана. Алматы, 2011. References
1. Nehvyadovich L.I. 'Etnoiskusstvoznanie kak metod izucheniya 'etnokul'turnyh tradicij v izobrazitel'nom iskusstve. Mirnauki, kultury, obrazovaniya. 2013; 6 (43): 417 - 419.
2. Rigveda. Perevod T.Ya. Elizarenkovoj. Moskva: Nauka, 1999.
3. Kazahskij fol'klor v sobranii G.N. Potanina. Alma-Ata, 1972.
4. Murataev K.K. Ocherki istoriii teoriiprikladnogo iskusstva Kazahstana. Almaty, 2011.
Статья поступила в редакцию 15.11.18
УДК 7.03
Kreidun Y.A., Doctor of Sciences (Art Criticism), Professor, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
Marin D.V., Doctor of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of General and Applied Philology, Literature and Russian Language, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
Nekhvyadovich L.I., Doctor of Sciences (Art criticism), Dean of Department, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected] Chernyaeva I.V., Cand. of Sciences (Art criticism), senior lecturer, Head of Department of History of Art, Costume and Textiles, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: [email protected]
