МИРОВОЙ ОПЫТ РЕГУЛИРОВАНИЯ ЦИФРОВОЙ ТОРГОВЛИ Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

Цифровая экономика

МИРОВОМ ОПЫТ РЕГУЛИРОВАНИЯ ЦИФРОВОЙ ТОРГОВЛИ

Т. М. АЛИЕВ О. Д. ИСМАГИЛОВА В. Н. ПОПОВА

Цифровизация оказывает значительное влияние на международную торговлю и влечет за собой необходимость пересмотра традиционных мер торговой политики, а также выработки нового регулирования по различным вопросам. В данной статье содержится обзор существующих подходов стран к регулированию цифровой торговли и международных методов оценки регуляторных барьеров для ее развития.

Статья подготовлена в рамках выполнения научно-исследовательской работы государственного задания РАНХиГС.

Ключевые слова: цифровая торговля, регулирование электронной коммерции, барьеры для цифровой торговли, ограничение цифровой торговли, требования к электронной торговле, цифровая «открытость» стран.

Одним из преимуществ цифровой торговли является повышение прозрачности, просле-живаемости и контроля сделок, осуществляемых в электронном виде. Глобальные цифровые платформы предоставляют значительные возможности для компаний по всему миру (особенно для стартапов и малого бизнеса) с точки зрения проникновения на новые рынки. Распространение технологий 3Э-печати и аддитивного производства способствует росту трансграничных потоков физических товаров, обращаемых в электронном виде.

Стремительное развитие Интернета и новых бизнес-моделей влечет за собой необходимость изменения традиционной политики и мер регулирования в таких вопросах, как доступ на рынок товаров и услуг, регулирование потоков данных, цензура, защита прав интеллектуальной собственности, стандарты конфиденциальности, информационная безопасность, и многих других.

Регулирование цифровой торговли в мире находится на стадии формирования. На международном уровне пока не было выработано:

• общей терминологии в сфере цифровой торговли;

• единой методологии расчета статистических объемов цифровой торговли, оценки уровня цифровизации различных секторов;

• единой методологии определения барьеров в области цифровой торговли и подходов к оценке их влияния на торговлю. Регулирование цифровой торговли в значительной степени различается - как на национальном уровне в отдельных странах, так и на региональном и международном уровнях. Разработка глобальных правил по торговым аспектам электронной коммерции в рамках Всемирной торговой организации (ВТО) официально была запущена в январе 2019 г. [4]. Среди прочих на переговорной площадке ВТО обсуждаются такие вопросы, как обложение таможенными пошлинами цифровой про-

Алиев Тимур Мамедович, старший научный сотрудник Российского центра исследований АТЭС, РАНХиГС при Президенте Российской Федерации; старший научный сотрудник Института международной экономики и финансов ВАВТ Минэкономразвития России, канд. экон. наук (Москва), е-таИ; [email protected]; Исмагилова Ольга Дмитриевна, научный сотрудник Российского центра исследований АТЭС, РАНХиГС при Президенте Российской Федерации; научный сотрудник Института международной экономики и финансов ВАВТ Минэкономразвития России (Москва), е-таУ: [email protected]; Попова Вероника Николаевна, младший научный сотрудник Российского центра исследований АТЭС, РАНХиГС при Президенте Российской Федерации; младший научный сотрудник Института международной экономики и финансов ВАВТ Минэкономразвития России (Москва), е-mail: [email protected]

дукции и электронной передачи данных, введение запрета на требование раскрытия исходного кода программного обеспечения (ПО) и неприменение странами таких ограничений, как локализация данных.

Комиссией ООН по международной торговле (ЮНСИТРАЛ) был разработан ряд нормативно-правовых документов, способствующих использованию электронных средств в торговле и гармонизации национального регулирования в области цифровой экономики:

• Типовой закон ЮНСИТРАЛ об электронной торговле (принят в 1996 г., 72 государства привели свое законодательство в соответствие с ним);

• Типовой закон ЮНСИТРАЛ об электронных подписях (принят в 2001 г., 33 страны привели свое законодательство в соответствие с ним);

• Конвенция ООН об использовании электронных сообщений в международных договорах (вступила в силу в 2013 г.; подписали 18 стран, ратифицировали 12, среди них Россия и Азербайджан);

• Типовой закон ЮНСИТРАЛ об электронных передаваемых записях (принят в 2017 г., пока лишь Бахрейн привел свое законодательство в соответствие с ним). Необходимо отметить, что страны все чаще

ссылаются на указанные выше документы в заключаемых соглашениях о свободной торговле.

Согласно данным ЮНКТАД1 в 145 странах мира были приняты законы об электронных сделках, в 138 действует законодательство против киберпреступности, в 107 - законодательство о защите данных и конфиденциальности и в 97 - законодательство о защите прав потребителей в Интернете.

На международном уровне отсутствует консенсус в отношении наилучших способов обеспечения конфиденциальности в Интерне-

те, в том числе в связи с социально-культурными особенностями отдельных стран. Так, например, согласно закону КНР о кибербезопас-ности конфиденциальность рассматривается как аспект информационной безопасности -прерогативы государства. В то же время в Рамочном документе по конфиденциальности форума АТЭС (членом которого является и Китай) защита конфиденциальности представляется неотъемлемой частью защиты прав потребителей, т.е. в первую очередь прав человека.

Регулирование торговли в условиях циф-ровизации определяет, насколько рынки являются открытыми или же создаются барьеры для перемещения данных, товаров, услуг, инвестиций, а также профессионалов в области ИКТ. Открытые рынки способствуют получению доступа к наилучшим из имеющихся технологий и цифровых услуг, что, в свою очередь, стимулирует развитие цифровой экономики. Тем не менее безусловны и риски, связанные с необходимостью стимулирования развития новых национальных технологических рынков, а также обеспечения информационной безопасности.

На текущий момент с целью оценки регу-ляторных барьеров для развития цифровой торговли в международном сообществе используются два ключевых индекса, один из которых - Digital Trade Restrictiveness Index (DTRI)2 - Индекс ограничений в области цифровой торговли, разработанный Европейским центром международной политической экономии (ECIPE). DTRI оценивает барьеры в цифровой торговле как товарами, так и услугами для 64 стран мира; данные доступны начиная с 2000 г. Основные группы мер, в соответствии с индексом, включают: фискальные ограничения; ограничения, связанные с инвестициями; ограничения потоков данных; торговые ограничения.

1 Summary of Adoption of E-Commerce Legislation Worldwide. URL: https://unctad.org/en/Pages/DTL/STI_and_ICTs/ICT4D-Legislation/eCom-Global-Legislation.aspx

2 Digital Trade Estimates Project. URL: https://ecipe.org/dte/

Второй индекс - Digital STRI3 - составляется Организацией экономического сотрудничества и развития с 2014 г. и оценивает существующие ограничения только в цифровой торговле услугами для 46 стран мира. Меры в отношении цифровой торговли услугами разделяются на пять основных групп: инфраструктура и связь, электронные транзакции, платежные системы, права интеллектуальной собственности и прочие барьеры. (Сравнение областей регулирования, охватываемых индексами DTRI и Digital STRI, представлено в таблице.)

В мировых рейтингах цифровой «открытости» стран наиболее высокие места занимают преимущественно развитые страны, а наиболее низкие - развивающиеся. Так, лидерами с точки зрения открытости регулирования, согласно DTRI, являются Новая Зеландия, Исландия, Норвегия, Ирландия и Гонконг - небольшие страны, в значительной степени зависящие от глобальных рынков. Лидеры с точки зрения открытости регулирования в области цифровой торговли услугами, согласно индексу Digital STRI, - Коста-Рика, Швейцария, Норвегия, Люксембург и Республика Корея.

Среди наиболее «закрытых» стран в сфере цифровой торговли в рейтинге Digital STRI -Китай, Россия, Индия, Индонезия и Вьетнам. Страны с самыми высокими ограничениями, согласно индексу DTRI, - Китай, Индонезия, Бразилия, Саудовская Аравия и Россия. Обращает на себя внимание то, что Китай, Россия и Индонезия в обоих рейтингах входят в топ стран с наиболее ограничительным регулированием в сфере цифровой торговли.

Рассмотрим ключевые направления регулирования цифровой торговли с точки зрения применяемых различными странами подходов.

Тарифная политика

За последние десятилетия тарифы на товары в области информационных технологий (ИТ-товары) и их компоненты были снижены многими странами в рамках Соглашения ВТО по информационным технологиям (ITA) 1996 года и его расширенной версии 2015 года (ITA-2). Самые высокие тарифы и наибольшее количество мер торговой защиты в отношении ИТ-товаров и компонентов применяются в некоторых странах Латинской Америки и Азии (Аргентине, Бразилии, Пакистане, Индии). Так,

Сравнение областей регулирования, охватываемых индексами DTRI и Digital STRI

Сфера регулирования DTRI (ECIPE) Digital STRI (OECD)

Тарифная политика +

Налоговая политика + +

Государственные закупки +

Инвестиции + -

Права ИС + +

Конкурентная политика + +

Перемещение физических лиц + -

Политика в отношении передачи и хранения данных + +

Ответственность информационного посредника + +

Регулирование доступа к контенту + +

Количественные торговые ограничения +

Стандарты + +

Лицензионные и регистрационные требования + +

Ограничения на услуги доставки +

Источник: составлено авторами.

' Digital Services Trade Restrictiveness Index Regulatory Database. URL: https://qdd.oecd.org/subject.aspx?Subject=STRI_DIGITAL

в Аргентине, Бразилии и Пакистане средние ставки РНБ4 на ИТ-товары превышают 10-13%, а тарифные пики на отдельные товары составляют 30-35%. При этом импортные пошлины на цифровую продукцию отсутствуют лишь в небольшом числе стран (Гонконге, Норвегии, Сингапуре, Швейцарии).

С 1998 г. страны-члены ВТО применяют временный мораторий против тарифов на международную электронную передачу данных, который продлевается каждые два года [4]. Некоторые соглашения о свободной торговле5 содержат положения о моратории без каких-либо временных ограничений. США, Новая Зеландия и Сингапур выступали с предложением ввести постоянный запрет пошлин на электронную передачу данных, в то время как ряд других стран (среди них Индия и ЮАР) -за отмену моратория. В связи с различиями в позициях сторон введение постоянного моратория на уровне ВТО пока представляется маловероятным, однако существует вероятность заключения плюрилатерального соглашения о запрете цифровых пошлин с участием заинтересованных стран. Расчеты, проведенные для отдельных стран, показывают, что взимание импортных пошлин с цифровых товаров и услуг может повлечь за собой негативные экономические последствия в виде роста цен и сокращения потребления, финансовый ущерб от которых для ВВП не смогут компенсировать поступления в бюджет от собранных пошлин [3].

Одним из индикаторов глобальной экспансии электронной торговли являются значительно выросшие объемы посылок, перемещаемых через таможенные границы. Порог беспошлинного ввоза (de minimis threshold), начиная с которого почтовые отправления облагаются таможенным тарифом, значительно варьируется по странам. Так, например, дос-

таточно низкие пороговые значения -в Швейцарии (около 5 долл. за одну посылку), Индии (примерно 14 долл.), Канаде (около 15 долл.), Беларуси (около 24 долл.). Пороговые значения отсутствуют (посылка любой стоимости облагается пошлиной) в Чили, Перу, Индонезии, Фиджи и на Мальдивах. Наиболее высокий порог ввоза посылок, к примеру, в США (800 долл.) и Австралии (1000 долл.). Единый лимит беспошлинного ввоза для стран ЕАЭС (выше которого нельзя устанавливать значение в рамках национального законодательства) с 1 января 2020 г. составляет 200 евро.

Различия в налогообложении почтовых отправлений создают дополнительные барьеры для торговли с использованием услуг электронных торговых площадок. Необходимо отметить, что в случае низкого порога de minimis затраты на административное обеспечение сбора пошлин зачастую значительно превышают доходы, фактически собранные государством в виде пошлин. Так, по оценкам CD Howe Institute, канадское правительство тратит в четыре раза больше, чем фактически собирает в виде пошлин и налогов с покупок низкой стоимости в сфере электронной коммерции.

Кроме того, в отдельных странах существуют дополнительные сборы в отношении интернет-отправлений. Например, в Аргентине взимается дополнительный налог в размере 50% от стоимости товара (в отношении товаров стоимостью до 3000 долл.), купленного онлайн за рубежом и поставляемого через официальную почтовую службу страны (EMS). В Таиланде специальный налог в размере 1 долл. взимается за доставку документов весом до 2 кг.

Вопросы налогообложения

Тенденцией последних лет является стремление органов власти перейти от налогообложе-

4 РНБ (режим наибольшего благоприятствования в торговле) — правовой режим, основанный на системе норм Всемирной торговой организации, в соответствии с которым каждое из государств—членов ВТО обязуется предоставить другим странам-членам ВТО не менее благоприятные условия для осуществления международной торговли, чем любому третьему государству.

5 Например, отдельные двусторонние соглашения с участием ЕС, Соглашение о всеобъемлющем прогрессивном Транстихоокеанском партнерстве (СРТРР) и Соглашение между США, Мексикой и Канадой (Ц^МСА).

ния бизнеса по месту нахождения компаний к налогообложению на основе места нахождения покупателя товара или услуги6. Это особенно актуально для цифровых компаний, которые могут предоставлять услуги в любой стране мира без необходимости физического присутствия в ней [1].

Налогообложение цифровых услуг (включая электронный контент) распространено как в развитых, так и в развивающихся странах и осуществляется преимущественно в форме косвенных налогов на потребление — налога на добавленную стоимость (НДС) либо налога с продаж. Наименьшая ставка НДС (5%) применяется на Тайване и в странах Персидского залива (ОАЭ, Бахрейне, Саудовской Аравии); высокий налог на добавленную стоимость электронных услуг взимается, например, в Норвегии (25%), Исландии (22,5%), Беларуси и России (20%). В странах Евросоюза НДС взимается по различным ставкам — в зависимости от места (страны) проживания покупателя.

В некоторых странах (например, Южной Африке, Японии, Австралии, Новой Зеландии) существует порог для регистрации в налоговой службе для оплаты НДС — определенный стоимостной объем продаж электронных услуг. В других странах такого порогового значения нет — НДС должны платить все. Отсутствие минимального порога для уплаты налогов в таком случае является барьером для мелких поставщиков цифровых услуг в этих странах.

В США и Японии вместо НДС действует налог с продажи электронных услуг. В Японии применяется фиксированная ставка в 8%. В США налог с продажи ПО и цифровой продукции взимается лишь в 27 штатах из 50 (ставка составляет от 1 до 7% в зависимости от штата и цифрового товара и может взиматься как по месту нахождения компании, так и по месту нахождения покупателя).

В качестве примера создания дополнительных барьеров для электронной торговли услу-

гами можно привести ситуацию в Бразилии: в стране настолько запутанна система налогообложения, что зачастую возникает проблема двойного налогообложения онлайн-продаж— компании часто не могут определить, какие налоги применяются к трансграничным платежам за программное обеспечение и облачные вычисления среди других услуг.

Необходимо отметить, что указанные значительные различия в ставках налога создают дополнительные барьеры для трансграничной торговли. Кроме того, если компания не имеет физического представительства в стране, с нее, согласно законодательству отдельных стран, может не взиматься налог с продажи цифровой продукции, и в таком случае НДС на электронные услуги представляется более обременительным для бизнеса, чем налог с продаж. Отсутствие гармонизации национальных законодательств отдельных стран в области налогового регулирования может создавать наибольшую нагрузку для микро-, малых и средних предприятий.

Помимо налогов на потребление во многих странах и международных организациях давно обсуждается вопрос корпоративного налогообложения в отношении цифровых компаний, т.е. налогообложения прибыли либо доходов крупнейших мировых технологических компаний вне зависимости от их «физического присутствия» в стране предоставления услуг. Пока не было выработано единого подхода к данному вопросу на многосторонней основе. Против введения цифровых налогов выступают страны ЕС с более низкими налоговыми ставками, в которых расположены штаб-квартиры крупных американских технологических компаний, — такие, как Люксембург и Ирландия.

ОЭСР планирует представить свое предложение по глобальному цифровому налогу к середине 2021 г. При этом в организации давно обсуждается возможность перехода от корпоративного налогообложения всех (не толь-

6 Согласно действующим принципам корпоративного налогообложения налог на доходы компаний взимается в случае «физического присутствия» компании в стране, т.е. наличия представительства компании либо ее производственных мощностей.

ко цифровых) компаний по месту их нахождения к взиманию налогов на прибыль по месту осуществления продаж.

В некоторых странах ЕС уже приняты различные виды цифровых налогов: 5%-ный налог на цифровые рекламные услуги - в Австрии с 1 января 2020 г., 3%-ный налог на цифровые услуги - во Франции (должен был взиматься задним числом с 1 января 2019 г.), в Италии в январе и в Испании в феврале 2020 г. Тем не менее Франция и Испания пообещали не взимать новый налог до конца 2020 г. в связи с угрозами со стороны США об ответном повышении тарифов на импортную продукцию из данных стран. В Венгрии налог на прибыль с цифровой рекламной деятельности вступил в силу 1 июля 2019 г., однако ставка налога в размере 7,5% была в качестве временной меры снижена до 0% до 31 декабря 2022 г.

В Великобритании налог на цифровые услуги в размере 2% вступил в силу 1 апреля 2020 г. и взимается с доходов, полученных от предоставления услуг социальных сетей, поисковых систем и онлайн-маркетплейсов.

В Индии с компаний-нерезидентов, не имеющих постоянного представительства в стране, с 2016 г. взимается 6%-ный налог на цифровую рекламу (в форме компенсационной пошлины). Фактически это прямой налог, который удерживается с компании - покупателя рекламных услуг (онлайн-рекламы, цифрового рекламного пространства или рекламных материалов) в момент платежа. Кроме того, с 1 апреля 2020 г. в стране взимается 2%-ная компенсационная пошлина с доходов компаний-нерезидентов от предоставляемых онлайн-товаров и услуг индийским потребителям в сегменте В2С.

В Турции ставка налога на цифровые услуги является наибольшей из взимаемых в настоящее время в мире - 7,5%. Начиная с марта 2020 г. данным налогом облагаются доходы, полученные от цифровых рекламных услуг, продажи цифрового контента и услуг цифровых платформ.

При этом во всех перечисленных странах, где цифровой налог был принят, существует порог, начиная с которого он взимается, - таким образом, налог в первую очередь ориентирован на компании-цифровые гиганты. США воспринимают цифровой налог как направленный непосредственно на американские ТНК (поскольку он практически не затронет компании других стран).

Дополнительными торговыми барьерами также являются налоги на некоторые виды цифровых услуг, существующие в отдельных странах, - например:

• дополнительный налог на услуги мобильной связи и интернет-провайдеров в Таджикистане (акциз, 5%), Пакистане (НДС, 14%);

• налог на услуги связи в Шри-Ланке (15,31%);

• налог на услуги связи (специальный налог на коммуникации) в Турции - БСТ (25% на звонки и смс, 5% на использование данных);

• налогообложение услуг интернет-провайдеров в 10 штатах США (ставки различаются), а также в Бутане (5%);

• «налог на ^Ш» в Буэнос-Айресе (Аргентина) - 0,5 долл. за подписку на услуги;

• дополнительный НДС на услуги передачи данных в Нигерии (2%), Пакистане (19,5% на уровне провинций и 18,5% на федеральном уровне).

В качестве лучших практик в области регулирования цифровой торговли с точки зрения налогообложения можно привести возможность для фирм-нерезидентов регистрироваться в налоговых органах страны - импортера ее цифровых услуг и подавать электронную налоговую декларацию онлайн. Такая возможность предусмотрена в Италии, Франции, Корее, Сингапуре, Тайване, Аргентине, Мексике, США, Канаде, Индии, но не предусмотрена, например, в Чили, Коста-Рике, некоторых штатах Бразилии, Китае, Японии, Индонезии, Саудовской Аравии, ЮАР, Вьетнаме и ряде европейских стран (Германии, Португалии, Швеции, Дании, Венгрии, Латвии, Литве).

Возникновение барьера для торговли цифровыми услугами в данном случае чаще всего обусловлено требованиями национального законодательства ряда стран о наличии местного (финансового) представителя, имеющего постоянное официальное местонахождение в стране, для получения идентификационного номера налогоплательщика (ИНН).

В ряде стран требуется личное присутствие для регистрации в налоговых органах (получения ИНН). Данный барьер является дискриминирующим для зарубежных поставщиков услуг, так как требует дополнительных издержек для осуществления бизнеса в стране. В России таких ограничений нет: иностранные компании имеют возможность подать заявку на регистрацию в Федеральной налоговой службе без наличия российского ИНН, им необходимо указать лишь регистрационный номер, выданный в стране регистрации компании. Личный кабинет налогоплательщика позволяет провайдерам онлайн-услуг взаимодействовать с российскими налоговыми органами в режиме онлайн, подавать налоговую декларацию и получать всю необходимую информацию о налоговых платежах.

Государственная политика многих стран направлена на создание благоприятной инвестиционной среды с целью развития цифровой торговли, внедрения новых способов ведения бизнеса. Такие инструменты, как финансовые и налоговые льготы (в форме кредитов, освобождения от налогов, налоговых вычетов, пониженных ставок) для ИТ-компаний, малых и средний предприятий либо отдельных товаров, используются с целью поддержки научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ и привлечения инвестиций в электронное производство. К примеру, в России до 2023 г. действует пониженная ставка страховых взносов для ИТ-компаний (14% вместо 30%).

Вопросы защиты данных и конфиденциальности

Компании, занятые в сфере цифровой торговли, в значительной степени зависят от доступа

к вспомогательным услугам и данным. Подходы стран к вопросам обеспечения защиты персональных данных значительно разнятся. Условно национальные походы к регулированию хранения, обработки и трансграничной передачи информации можно разделить на два блока:

• Сохранение лидирующей роли государства в вопросах защиты персональных данных и их трансграничной передачи с возможностью применения политики локализации исходя из национальных интересов (например, Россия, Китай, Вьетнам, Индонезия, Индия, Бразилия, Малайзия, Бруней).

• Либерализация этой сферы, подразумевающая отмену требований по локализации персональных данных и повышение корпоративной ответственности за обеспечение безопасности хранения персональных данных клиентов (в основном страны ОЭСР). Такие страны устанавливают общие высокие стандарты обеспечения конфиденциальности персональных данных с возможностью ограничения передачи «чувствительных» данных (медицинские, финансовые и банковские данные) в некоторых случаях. Например, «Общий регламент защиты персональных данных» (СЭРЮ, действующий в ЕС, разрешает передачу данных лишь в страны, обеспечивающие аналогичный уровень их защиты, но никак не затрагивает национальное регулирование стран—членов в области локализации данных. Кроме того, GDPR предусматривает такие механизмы защиты данных, как стандартные договорные условия и юридически обязывающие корпоративные правила для компаний. Одной из стран, использующих второй

подход, являются США, где трансграничное перемещение данных может осуществляться свободно во все страны без необходимости получения согласия субъекта персональных данных (данное требование является типичным для большинства стран мира). При этом

именно в США зафиксированы наиболее крупные штрафы в отношении компаний, нарушающих общие требования законодательства к обеспечению хранения либо использования данных. Таким образом, США (в отличие от ЕС) используют принцип ех-роБ^регули-рования, возлагая полную ответственность за обеспечение защиты персональных данных на бизнес.

К наиболее жестким мерам защиты данных можно отнести полный запрет на трансграничную передачу персональных данных. Такие требования применяются, к примеру, в Саудовской Аравии (в отношении потребительских данных частных фирм и данных государственных органов) и Индонезии (для данных, связанных с предоставлением населению услуг, в том числе частными фирмами). В Китае передача персональных данных и важной информации, собираемой операторами критической информационной инфраструктуры, может быть разрешена лишь в индивидуальном порядке - при проведении соответствующей оценки безопасности. Требования по локализации (хранению определенных данных на территории страны), в свою очередь, не всегда влекут за собой запрет на передачу данных - так, например, в РФ не предусмотрены ограничения на трансграничную передачу персональных данных при условии соблюдения требований их хранения на территории России.

Требования по локализации данных не являются прямым барьером для развития торговли, поскольку применяются для обеспечения национальной безопасности. Тем не менее локализация влияет на любой бизнес, который использует Интернет для производства, доставки и получения платежей, выплаты заработной платы и налогов. Требования по локализации не действуют в таких странах, как Сингапур, Австралия, ЮАР и Япония. Применяемые странами локализационные ограничения в значительной степени варьируются. Так, например, в отдельных странах действуют требования по хранению на территории страны следующих видов данных:

• всех персональных данных граждан (Россия);

• данных ключевой информационной инфраструктуры (Китай), телекоммуникационных данных (Мексика, Вьетнам);

• данных государственных органов (Индия, Тайвань);

• финансовой и/или налоговой информации (Республика Корея, Новая Зеландия, Турция, Саудовская Аравия, Чили, отдельные страны ЕС, Китай).

В некоторых странах применяется такая практика, как ограничение доступа (посредством блокировки либо удаления содержимого) к определенным веб-сайтам и контенту по соображениям защиты национальной безопасности и общественного порядка. Например, соответствующие законодательные нормы действуют в Турции, Канаде, Китае, Малайзии, России, Японии, Вьетнаме, Саудовской Аравии. Чаще всего цензурирование или фильтрация осуществляется по решению суда или органов власти - в целях защиты детей/ определенных индивидов, чьи права были нарушены содержанием веб-контента. Так, в Австралии правообладатели могут обратиться в федеральный суд с просьбой, чтобы зарубежные сайты (включая их отдельные страницы), нарушающие авторские права, были заблокированы австралийскими интернет-провайдерами. В Южной Корее и Индонезии фильтрация веб-контента используется для ограничения игорной онлайн-деятельности.

Другим ограничением в отношении данных, влияющим на трансграничную цифровую торговлю, являются требования по содержанию локального компонента в транслируемой аудиовизуальной и телепродукции, а также продвижению аудиовизуальных услуг локальных поставщиков. Требования по содержанию местного компонента и продвижению локальной продукции применяют многие европейские страны. Так, во Франции аудио- и телепродукция должна содержать ежегодно около 60% контента европейских вещательных организаций и 40% оригинальных француз-

ских произведений. В Венгрии существуют квоты для интернет-вещания (программы должны содержать минимум 25% европейского и 10% венгерского контента). В Исландии действует требование по обеспечению существенной (без количественных показателей) доли исландских и европейских произведений в аудиовизуальном контенте поставщиков услуг. В Италии и Польше 20% программ, предлагаемых поставщиками аудиовизуальных медиа-услуг, должны содержать национальный либо европейский контент; в качестве альтернативы этому требованию поставщики услуг в Италии могут инвестировать 5% прибыли в производство итальянской либо европейской продукции. В Греции существуют требования по предоставлению финансовой поддержки для производства европейской продукции, а также по ее продвижению.

Вопросы лицензирования и регистрации

В большей части стран для осуществления деятельности в области цифровой торговли не требуется получения какого-либо разрешения от органов власти. В то же время в ряде стран необходимо получить лицензию, и данное требование может выступать в качестве барьера для отдельных компаний. Это может быть как обычная торговая лицензия, которую должен получить производитель или поставщик, занятый в сфере электронной коммерции (требуется в Чехии, Индии и Индонезии), так и специальная лицензия на осуществление электронной коммерции (действует в Италии) либо лицензия на осуществление узкоспециальной деятельности в области электронной коммерции. Так, например, в Китае соответствующие лицензии Министерства промышленности и информационных технологий (М11Т) необходимо получить как при запуске сайта на китайском сервере — лицензию поставщика интернет-контента (1СР), так и в случае использования сайта для коммерческих целей — еще и коммерческую лицензию (1СР).

В Саудовской Аравии провайдеры услуг облачных вычислений и компании, осуществляющие прямой контроль над определенными типами данных, должны регистрироваться в Комиссии по коммуникациям и информационным технологиям.

Барьер, создающий дополнительные препятствия для зарубежных поставщиков цифровых услуг, - дискриминационные условия получения лицензии/разрешения на осуществление электронной коммерции. Так, например, в Италии лицензия на осуществление электронной коммерции требуется только для компаний, созданных в странах, не входящих в еврозону.

В Индии применяется такое ограничение, как обязательная сертификация кинопродукции.

Требования по обеспечению локального (коммерческого) присутствия

Наиболее строгим регулированием в области локального присутствия является требование о наличии почтового адреса на территории страны для всех компаний - как, например, устанавливает закон «Об акционерных обществах» в Индонезии в отношении всех обществ с ограниченной ответственностью. Кроме того, в этой стране действует требование коммерческого присутствия в отношении всех экспортеров и импортеров - оно является основанием для получения соответствующего разрешения от органов власти.

Во Вьетнаме для получения лицензии Министерства информации и коммуникаций (MIC) на деятельность онлайновых социальных сетей, информационных сайтов, сетей мобильной связи и некоторых онлайн-игр, а также для выполнения требований регистрации обязательным является наличие физического присутствия в стране.

Для того чтобы заниматься онлайн-торгов-лей в Китае, необходимо создать компанию либо открыть магазин в стране. Альтернативой может быть использование услуг местно-

го посредника - китайской электронной торговой площадки.

Другим примером регулирования в области локального присутствия является установление срока предоставления услуг - так, например, предоставлять услуги в течение периода больше, чем 1 год, в Португалии может только компания с коммерческим присутствием в одном из государств-членов ЕС. В таком случае ей требуется постоянное представительство в Португалии.

Регистрация веб-сайта с национальным доменом играет важную роль при осуществлении бизнеса посредством электронной коммерции. В связи с этим требования наличия гражданства либо резидентства, а для компаний - регистрации (юридического почтового адреса) для получения национального доменного имени (DNS) представляются наиболее строгими, так как создают дополнительные издержки для зарубежных поставщиков услуг. Такие требования существуют во Вьетнаме, Индонезии, Японии, Швейцарии (для доменных имен «.swiss»), Малайзии, Южной Корее. В других странах достаточно наличия дочерней компании/представительства (офиса либо контактного лица) для получения права использовать DNS - например, в Аргентине, Бразилии, Брунее, Мексике, Чили, Парагвае, Сингапуре, Таиланде, Турции, США (для доменного имени «.us»). Достаточным может быть также владение зарегистрированной в стране торговой маркой - как в случае Австралии и Канады.

Интересно отметить, что для регистрации доменного имени «.eu» требуется локализация на территории ЕС (зарегистрированный офис/место ведения предпринимательской деятельности/учреждение или место жительства в ЕС). В то же время правила регистрации национальных доменных имен в отдельных странах ЕС различаются [2]: • в некоторых странах (например, во Франции, Италии, Словакии, Хорватии, Венгрии и на Кипре) требования такие же строгие, как на уровне ЕС, - необходимо европей-

ское гражданство, регистрация либо рези-дентство;

• в других странах (например, в Германии и Болгарии) правила менее жесткие -национальное доменное имя можно зарегистрировать, прибегнув к помощи административного контактного лица в стране. В Великобритании для регистрации доменного имени «.ик» или «.co.uk» (для коммерческих организаций) необходимо указать адрес в стране;

• и наиболее либеральное регулирование в таких странах, как Австрия, Латвия, Люксембург, Нидерланды, Польша, Португалия, Испания, Швеция и Греция: право использовать национальный домен этих стран может получить любое юридическое и/или физическое лицо независимо от национальности, гражданства, резидентства и местонахождения компании. Требования по обеспечению локального

присутствия для регистрации доменного имени отсутствуют в таких странах, как Гонконг, Израиль, Новая Зеландия, Китай, Колумбия, Коста-Рика, Индия, Россия, Саудовская Аравия, ЮАР.

Государственные закупки

Регулирование доступа к государственным закупкам чаще всего представляет собой специфические меры для секторов, включая цифровую продукцию и услуги. Так, например, в США в госзакупках в целом могут принимать участие лишь отечественные компании и партнеры США по торговым соглашениям. Применяемые странами подходы в отношении доступа к госзакупкам в отдельных секторах услуг либо для конкретной продукции в значительной степени различаются:

• в Китае закупка зарубежного программного обеспечения полностью запрещена;

• в Индии действуют страновые квоты на закупку товаров и услуг в сфере ПО;

• в России зарубежное ПО может приобретаться только при отсутствии отечественных аналогов;

• в Австралии и отдельных странах ЕС действуют преференции для национальных поставщиков;

• в Бразилии, в соответствии со стандартами кибербезопасности, предпочтение отдается национальным центрам обработки данных;

• в Республике Корея ограничения для приобретения зарубежного ПО действуют только в отношении закупок для Министерства обороны;

• в Сингапуре, Вьетнаме и на Тайване нет никаких ограничений для зарубежного ПО. Создание возможностей для осуществления электронных государственных закупок регулируется Соглашением о государственных закупках №РА) ВТО — для 48 членов организации (среди них 27 стран—членов ЕС7). Кроме того, 11 стран (среди них Китай, Грузия, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан) находятся в процессе присоединения к GPA. При этом в странах, пока не ставших членами Соглашения, в рамках национального законодательства также создаются свои национальные системы и порталы электронных госзакупок (например, в России, Бразилии, ЮАР, Индии, Вьетнаме, Казахстане). Единой системы электронных закупок нет на сегодняшний день в Китае. В России электронный формат проведения конкурентных закупок является обязательным с 1 января 2019 г., в то же время закупки, связанные с государственной тайной, остаются закрытыми и должны проводиться на специализированной электронной площадке.

Регулирование онлайн-рекламы

В большинстве стран регулирование онлайн-рекламы основывается на тех же принципах и требованиях, что и регулирование электронной коммерции и рекламной отрасли в целом. Ограничения, как правило, связаны с запретом рекламных практик, вводящих в заблуждение; нечестной, безнравственной, агрессив-

ной и оскорбительной рекламы. Сравнительная реклама является разрешенной, если рекламодатель не нарушает при этом прав других лиц и действующее законодательство. Законодательные нормы предполагают запрет на рассылку спама в случае, когда не было получено прямого согласия на то от получателя.

Дополнительные ограничения в сфере он-лайн-рекламы встречаются лишь в небольшом количестве стран и чаще всего выражаются в форме барьеров для присутствия зарубежных участников в целом в рекламной индустрии. Так, например, законодательство Исландии требует, чтобы вся реклама в стране была на исландском языке.

Существуют также точечные барьеры в сфере онлайн-рекламы. Так, например, в Саудовской Аравии отсутствует регулирование спама. Кроме того, рекламная отрасль в этой стране сильно зарегулирована — напрямую управлять и заниматься рекламной деятельностью здесь могут только саудовцы, а зарубежные компании могут привлекаться лишь в качестве консультантов либо советников.

Во Вьетнаме поставщики рекламных услуг, распространяющие рекламу посредством электронной почты или текстовых сообщений в Интернете, могут рассылать свои сообщения только с вьетнамского доменного имени, размещенного на локальном сервере.

Права интеллектуальной собственности и конфиденциальность

В большинстве стран ответственность информационного посредника за нарушение исключительных и прочих авторских прав является ограниченной. Так, например, в Австралии интернет-провайдер должен удалить доступ к контенту, нарушающему права ИС, по запросу заинтересованной стороны. В США нарушение исключительных и прочих авторских прав посредником рассматривается как пособничество. В соответствии с обновленным

7 Помимо стран ЕС это Великобритания, Армения, Канада, Гонконг, Исландия, Израиль, Лихтенштейн, Молдова, Украина, Черногория, Норвегия, Швейцария, США, Япония, Республика Корея, Тайвань, Сингапур, Австралия, Новая Зеландия, Аруба (Нидерланды).

законом о защите прав и интересов потребителей в КНР при осуществлении электронной торговли происходит закрепление ответственности торговых площадок и онлайн-плат-форм, на которых торгуется товар. В России информационные посредники несут ответственность за нарушение исключительного права на общих основаниях, предусмотренных ГК РФ, при наличии вины и с учетом особенностей размещения информации в Интернете, обозначенных в ГК РФ. При этом, согласно действующим нормам, если информационный посредник («агрегатор») предоставляет информацию потребителям на безвозмездной основе, то такой посредник не будет подпадать под нормы законодательства Российской Федерации о защите прав потребителей. Рассматриваются возможности закрепления ответственности посредника в рамках пересмотра Закона о защите прав потребителей.

Защита конфиденциальной информации (включая коммерческую тайну, ноу-хау компании, персональные данные сотрудников), как правило, обеспечивается различными нормативно-правовыми актами в области интеллектуальной собственности, конкуренции либо коммерческой деятельности. В качестве примеров можно привести:

• Закон о нераскрытии информации в Коста-Рике;

• Закон против несправедливой конкуренции в Китае и Японии;

• Закон об интеллектуальной собственности в Аргентине;

• Закон о маркетинге и контрактах в Норвегии;

• Закон о преступлениях в Новой Зеландии;

• Закон о промышленной собственности в Мексике;

• Закон о коммерческом ущербе в Израиле;

• Закон о надзоре за несправедливыми коммерческими практиками и прозрачностью рынка в Исландии;

• Закон о свободе информации и защите частной жизни в Канаде.

На уровне ЕС, помимо национальных законов в странах-членах, с 2016 г. действует Директива о гармонизации защиты нераскрытых ноу-хау и коммерческой информации. При этом нарушение конфиденциальности и раскрытие конфиденциальной информации рассматриваются как правонарушения. Провайдеры услуг в области информатизации не могут предавать гласности распределенную информацию, записанную на стандартных электронных носителях или файлах системы электронной обработки данных, включая компьютеры. Антимонопольные органы в своих публикациях также не могут раскрывать коммерческую тайну.

Отсутствие законодательства, непосредственно защищающего конфиденциальную информацию, может выступать в качестве барьера для электронной торговли. Так, в Ирландии и Нидерландах нет отдельных законов, направленных на защиту коммерческой тайны. В Турции, Бразилии и Индии положения по конфиденциальности никак не регулируются в контрактах. Тем не менее любое нарушение конфиденциальности либо коммерческой тайны может оспариваться в данных странах в рамках общего либо договорного права.

Другие аспекты регулирования

В качестве барьеров, связанных с осуществлением инвестиций в сфере цифровой торговли, можно привести следующие примеры:

• запрет на участие компаний с иностранными инвестициями в онлайновой издательской деятельности (включая любую публикацию контента) в Китае;

• запрет на зарубежные инвестиции в модель электронной коммерции на основе инвентаризации (когда компания в области электронной коммерции владеет запасами товаров и услуг, напрямую продаваемых потребителям) в Индии.

В связи с цифровой трансформацией экономики и бизнеса, а также создаваемыми вследствие этого сетевыми эффектами8 про-

8 Эффект, который пользователь товара или услуги оказывает на его ценность для других пользователей.

белы в регулировании цифровой торговли могут создавать возможности для злоупотребления цифровыми компаниями своим доминирующим положением на рынке и нарушения правил конкуренции. Так, появляются прецеденты, когда регулирующие органы выносят решение о нарушении антимонопольного законодательства на рынке цифровой компанией-гигантом. К примеру, в 2018 г. Google была оштрафована Европейской комиссией на 4,34 млрд. евро за предпринимаемые с 2011 г. противоправные действия в целях укрепления доминирующего положения своих поисковых систем на мобильных устройствах на основе операционной системы Android. Ранее, в 2017 г., Еврокомиссия уже штрафовала ком-

панию на 2,42 млрд. евро за злоупотребление своим доминирующим положением на рынке поисковых систем при помощи собственной услуги онлайн-покупок.

Таким образом, все более важным вопросом на сегодняшний день становится создание надлежащих инструментов регулирования цифровой торговли, включая правила, разрабатываемые на глобальном уровне с участием международных организаций. Различия в подходах стран к регулированию цифровой торговли на национальном уровне создают дополнительные административные и транзакци-онные издержки для бизнеса, препятствуя распространению и внедрению цифровых технологий. ■

Литература

1. Алиев Т.М. и др. Налогообложение цифровых услуг // Мониторинг актуальных событий в области международной торговли. № 28. 25.04.2019. С. 3. URL: http://www.vavt.ru/materials/site/ dd7af93496e624b6432583e7004a604a/$file/Monitoring_28.pdf

2. Гущин Е.С. и др. Требования к регистрации национальных доменных имен // Мониторинг актуальных событий в области международной торговли. № 31. 19.06.2019. С. 7. URL: http://www.vavt.ru/ materials/site/b4986f24c2565a974325841e003cf4ce/$file/Monitoring_31.pdf

3. Makiyama H.-L., Narayanan B. The Economic Losses from Ending the WTO Moratorium on Electronic Transmissions // ECIPE Policy Brief. 3/2019. URL: https://ecipe.org/wp-content/uploads/2019/08/ ECI_19_PolicyBrief_3_2019_LY04.pdf

4. WTO. Joint Statement on Electronic Commerce. WT/L/1056. 25 January 2019. URL: https:// trade.ec.europa.eu/doclib/docs/2019/january/tradoc_157643.pdf

References

1. Aliev T. et al. Taxation of digital services // Monitoring of current events in the field of international trade. 25 April 2019. No. 28. P. 3. URL: http://www.vavt.ru/materials/site/dd7af93496e624b6432583e7004a604a/ $file/Monitoring_28.pdf

2. Gushhin E. et al. Requirements for registering national domain names // Monitoring of current events in the field of international trade. 19 June 2019. No. 31. Р. 7. URL: http://www.vavt.ru/materials/site/ b4986f24c2565a974325841e003cf4ce/$file/Monitoring_31.pdf

3. Makiyama H.-L., Narayanan B. The Economic Losses from Ending the WTO Moratorium on Electronic Transmissions // ECIPE Policy Brief. 3/2019. URL: https://ecipe.org/wp-content/uploads/2019/08/ ECI_19_PolicyBrief_3_2019_LY04.pdf

4. WTO. Joint Statement on Electronic Commerce. WT/L/1056. 25 January 2019. URL: https:// trade.ec.europa.eu/doclib/docs/2019/january/tradoc_157643.pdf

Global Experience in Digital Trade Regulation

Timur M. Aliev — Senior Researcher of the Russian APEC Study Center, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration; Senior Researcher of the Institute for International Economics and Finance, Russian Foreign Trade Academy, Candidate of Economic Sciences (Moscow, Russia). E-mail: [email protected]

Olga D. Ismagilova — Researcher of the Russian APEC Study Center, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration; Researcher of the Institute for International Economics and Finance, Russian Foreign Trade Academy (Moscow, Russia). E-mail: [email protected]

Veronika N. Popova — Junior Researcher of the Russian APEC Study Center, Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration; Junior Researcher of the Institute for International Economics and Finance, Russian Foreign Trade Academy (Moscow, Russia). E-mail: [email protected]

Digitalization has a significant impact on international trade and entails the need to review traditional trade policy measures and to develop new regulation on various issues. This article provides an overview of countries' existing approaches to regulating digital trade and international methods for assessing regulatory barriers to its development.

The article was written based on the RANEPA state assignment research programme.

Key words: digital trade, e-commerce regulation, digital trade barriers, digital trade restrictions, e-commerce requirements, digital «openness» of countries.