CC BY
161
КУКЛИНА Людмила Николаевна
Кандидат экономических наук, доцент кафедры политической экономии
Уральский государственный экономический университет
620144, РФ, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45 Контактный телефон: (343) 251-96-52 e-mail [email protected]
ПОНОМАРЕВА Светлана Ивановна
Кандидат экономических наук, доцент кафедры политической экономии
Уральский государственный экономический университет
620144, РФ, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной Воли, 62/45 Контактный телефон: (343) 251-96-52 e-mail: [email protected]
Мировой экономический кризис и модели посткризисного развития: макроэкономический анализ
Ключевые слова модели динамического схоластического общего равновесия; макрофинан-совые модели; современная высокоформализованная теория цикла; российская модель посткризисного роста национальной экономики; эффективная антициклическая политика.
Аннотация Констатируется актуальность формирования новых макроэкономических моделей посткризисного развития национальной экономики. Рассматривается проблема корреляции истории развития мировой экономической мысли и реальных экономических процессов последних десятилетий. Анализируется прогностический потенциал современной теории цикла и возможности использования ее аналитического инструментария для формирования новой макроэкономической модели развития посткризисной национальной экономики.
Определенные уроки из глобального экономического кризиса уже извлечены, но остается еще много нерешенных проблем. Один из самых волнующих вопросов -почему экономическая наука не смогла предвидеть этот кризис и не предложила рекомендации по его предотвращению?
Алармистские настроения прослеживаются в научных дискуссиях, участники которых воспринимают экономические потрясения как провал макроэкономических моделей цикла и, соответственно, экономической теории. Как в любой дискуссии, мнения по этому поводу высказываются различные и порой прямо противоположные, однако все многообразие подходов можно рассматривать с точки зрения оценки авторами прогностического потенциала современных теорий цикла и возможности использования их аналитического инструментария для формирования посткризисной модели развития мировой экономики.
В нашу задачу не входит анализ принимаемых правительством мер по выходу из кризиса или поиск виновных. Нобелевский лауреат Пол Самуэльсон в известном учебнике «Экономика» цитирует высказывание Артура Оукена: «Ныне принято полагать, что рецессии в принципе преодолимы, подобно авиакатастрофам и в отличие от ураганов. Но мы не смогли пока покончить с авиакатастрофами, и остается неясным, обладаем ли мы достаточной мудростью и возможностями, чтобы избавиться от рецессий.
© Куклина Л. Н., Пономарева С. И., 2012
Опасность не исчезла. Силы, вызывающие повторяющиеся рецессии, по-прежнему наготове, поджидая только подходящего сигнала» 1. С. 597]. В те десятилетия, что прошли с момента написания Оукеном этих слов, мировая экономика пережила немало циклических подъемов и спадов. Циклические колебания, особенно кризисы, связаны с огромными издержками для экономики, поэтому задача смягчения или предотвращения кризисов всегда будет актуальной. Это касается и современного мирового экономического кризиса, начавшегося в 2008 г.
Мировой кризис 2008-2010 гг. не был спрогнозирован ни макроэкономическими моделями, ни правительственными консультантами, ни независимыми экспертами, которые указывали на локальные дисбалансы и возможные проблемы в макроэкономике и финансовом секторе, но не говорили о мировом кризисе такого масштаба. В связи с этим возникает ряд вопросов. Насколько тесно коррелируют история развития мировой экономической мысли и реальные экономические процессы последних десятилетий? Как соотносятся реальная теория и реальная политика? Достаточно афористично высказался по этому поводу Н. Г. Мэнкью: «Бог послал макроэкономистов на Землю, чтобы решать практические задачи, а святой Петр будет судить нас за наш вклад в экономическую инженерию, так что давайте спросим: помогли ли разработки в теории делового цикла улучшить экономическую политику последних десятилетий? Или хотя бы изменили макроэкономические достижения пути анализа и обсуждения экономической политики в среде профессионалов, вовлеченных в политический процесс?» [2. С. 98].
Действительно, мировой экономический кризис существенно повлиял на оценку прежних теоретических представлений о раскладе сил в неявном соперничестве-диалоге различных школ и экономических теорий.
Сегодня еще нельзя говорить о консенсусе во взглядах макроэкономистов на причины циклических колебаний экономической активности. В рамках теории цикла разнообразие подходов всегда было и будет огромным. Мы не ставим цели сделать обзор всех существующих концепций и найти «правильные» теории, а остановимся только на мейнстриме в теории цикла, определявшем характер научных дискуссий в последние десятилетия.
Современное состояние макроэкономической теории цикла невозможно понять, не проследив траекторию ее развития. В 1950-1960-е годы кейнсианская модель стала общепринятым теоретическим обоснованием стабилизационной, антициклической политики государства. Конечно, нельзя утверждать, что до Дж. Кейнса теории экономических циклов не было вообще. Напротив, было множество различных учений о том, почему появляются, сменяя друг друга, рецессии и бумы. Среди факторов цикла назывались денежная масса, движение цен, технологии, погодные явления, упор делался то на кредитные рынки, то на рынки труда, то на рынки товаров.
«Переоценка ценностей» в политике в начале 1970-х годов сопровождалась всесторонней критикой кейнсианства, переросшей в кризис этой теории, и усилением влияния неоклассической школы. В 1960-е и начале 1970-х годов ключевым было расхождение между неокейнсианцами и монетаристами. Кейнсианцы предлагали структурные эконометрические модели, позволяющие оценивать краткосрочные эффекты экономической политики государства, монетаристы подчеркивали необходимость более устойчивых прогнозов долгосрочных тенденций. Обе точки зрения базировались на том, что основной источник цикла - колебания спроса, поэтому различия между кейнсианцами и монетаристами 1950-1960-х годов на сегодняшний день полностью стерлись. В конце 1970-х - начале 1980-х годов меняется характер полемики в связи с появлением теории рациональных ожиданий и моделей реального делового цикла.
Это новое описание экономического цикла, основанное на оптимальном поведении экономических агентов в условиях рациональных ожиданий. Основополагающим
следует считать предположение о схоластической природе циклов при равновесности траекторий изменения основных макропоказателей. Делалась попытка объяснить все колебания экономики как равновесное явление, что позволяло не вводить в них отклонения от рыночного равновесия, как Кейнс, и следовательно, проводить стабилизационную политику. Постулирование схоластической природы цикла привело к тому, что анализ циклических колебаний стал концентрироваться на причинах колебаний, а не на способах их подавления. Реакцией на неоклассические теории стало появление новых кейнсианских теорий и моделей экономического цикла, акцентирующих разработку микроэкономических основ данной теории. Показательно, что в начале 2000-х годов возродился интерес и к прежней теории экономического цикла, основанной на изменениях спроса. Эмпирические исследования конца 1990-х годов, использующие макроэкономические данные промышленно развитых стран, породили серьезные сомнения в способности неоклассических моделей роста дать удовлетворительное объяснение агрегатным колебаниям экономики. Реакцией стало появление новой кейнсианской парадигмы в качестве альтернативной теоретической базы для понимания экономического цикла. Методологическая позиция новой школы и сторонников теории реального делового цикла остается мейнстримом, но это не значит, что кейнсианская идея структурного моделирования краткосрочной агрегированной динамики была отброшена.
Сегодня можно говорить о формировании единой методологической позиции, определяющей главную задачу макроэкономики - создание структурных моделей краткосрочных колебаний, в которых должна присутствовать строгая формальная структура межвременного общего равновесия. Остаются методологические разногласия сторон, но уже в рамках новой концепции экономических флуктуаций, названной новым неоклассическим синтезом. Все современные модели цикла в рамках макроэкономического мейнстрима - это модели динамического схоластического общего равновесия. Динамическое схоластическое общее равновесие обеспечивается оптимальной реакцией рациональных репрезентативных экономических агентов на сложившиеся в экономике условия и оценку условий на бесконечном горизонте с учетом настоящих и будущих шоков [3. С. 10-25].
Именно на этих основаниях в настоящее время ведется спор о характере деловых циклов между неоклассиками и неокейнсианцами.
Основу нового синтеза - систему общего динамического равновесия с номинальными жесткостями - можно найти в ранних кейнсианских моделях (например, модель Хикса 1Б-ЬЫ). Назовем основные элементы нового синтеза. Существует согласие по поводу того, что в макроэкономическом анализе должны использоваться модели, основанные на межвременном общем равновесии. Базовый принцип современных моделей - принцип равновесности траекторий развития. Разделяется представление о том, что количественный анализ политики желательно основывать на эконометри-чески апробированных структурных моделях. Эконометрические модели опираются на наблюдаемые корреляционные связи между временными рядами экономических показателей, а не на гипотезы о системе причинных связей в экономике. Эконометрическая модель, как показывает практика, не способна предсказать слом тенденции, она настроена на рост и предсказывает рост. В моделях отражено множество фактов как индивидуального поведения, так и поведения агрегированных показателей, краткосрочной динамики и долгосрочных средних. Теперь общепризнанно, что ожидания в модели должны быть эндогенными, а при анализе экономической политики крайне важно учитывать различия в ожиданиях, которые возникают при разных вариантах политики. Большинство макроэкономистов согласны с тем, что реальные колебания -важный источник экономических флуктуаций. Гипотезы о том, что колебания делового цикла можно в основном объяснить случайными экзогенными изменениями монетарной политики, практически не находят поддержки.
Сторонники теории цикла утверждают, что данная теория не изучает траекторию движения экономики, хотя в реальной жизни экономические субъекты при построении своей стратегии опираются на прогнозы уровня основных макроэкономических показателей, а не на их дисперсию. Макроэкономика привязана к моделям устойчивых состояний, которые нарушаются внешними шоками. Данные модели разрабатываются для «нормальных» периодов, без учета безработицы, бума, спада, финансовых кризисов, и в этом их ограниченность с точки зрения потребностей фирм, домашних хозяйств и правительств. Причиной возникновения экономического цикла называются, таким образом, многочисленные шоки.
В 1980-е - начале 1990-х годов главной причиной послевоенных деловых циклов считались технологические шоки. В начале 1990-х годов были популярны модели со случайными отклонениями госрасходов от устойчивых уровней, модели с учетом монетарных шоков, а также шоки внешней конъюнктуры. В новых кейнсианских теориях причиной экономических циклов считаются шоки спроса, макроэкономисты стремятся выяснить, какие причины мешают фирмам быстро приспособиться к изменениям спроса и восстановить равновесие путем изменения цен. Если признать, что объектом исследования являются шоки, оказывающие влияние на колебания деловой активности, то приоритетом при разработке антикризисных мер должны стать принципы подавления данных шоков.
Современная высокоформализованная теория построена на двойном предположении - о рациональных ожиданиях и репрезентативном экономическом агенте. Концепция репрезентативного агента возникла в 1970-е годы после бурных обсуждений проблемы агрегирования в экономике. Критически настроенные авторы отмечают, что репрезентативный агент появился без предварительных методологических дискуссий и сегодня это понятие воспринимается экономистами как само собой разумеющееся. Критики говорят, что экономическая теория слаба потому, что игнорирует «человеческий фактор» и изучает поведение вымышленных homo oeconomicus. Однако поведение отдельных экономических субъектов стандартизировано, индивидуальные различия нивелированы. В микроэкономических исследованиях иногда пытаются выявить различия интересов, но в макроэкономических моделях практически всегда рассматривается один репрезентативный агент каждого типа.
Рациональные ожидания индивидов также встраиваются в структуру современных макроэкономических моделей, хотя этот постулат подвергается всесторонней критике. Во многих источниках показано, что действия индивидов не имеют ничего общего с теорией рациональных ожиданий. В экспериментальных ситуациях агенты с трудом отыскивают равновесие рациональных ожиданий и демонстрируют различные формы «ограниченной рациональности», используя эвристические правила принятия решений. Например, на финансовых рынках они подвержены сильному влиянию эмоциональных реакций.
Подход репрезентативного агента уравнял макро- и микроэкономику во всех отношениях, хотя макроэкономистам хорошо известны различия между явлениями, которые возинкают на микро- и макроуровне. Однако в теории репрезентативного агента нейтрализуется любое взаимодействие между микро- и макроуровнями - просто мак-ро- и микросферы уравниваются во всех отношениях, хотя, к примеру, крупные и мелкие фирмы по-разному реагируют на финансовые шоки и шоки спроса. Критически настроенные экономисты полагают, что макроэкономические закономерности должны выводиться из микроэкономических моделей и должно быть разнообразие типов экономических агентов на микроуровне с несовпадающими типами экономического поведения. В экономике репрезентативного агента не различают поведение фирм, ориентированных на внутренний и внешний спрос, хотя для последних возможен эффект заражения через, в том числе, торговые сети. Безусловно, макротеория не способна
учитывать все факторы микроэкономического поведения, но она не может игнорировать значение кризисных событий на микроуровне.
Опыт создания фундаментальной экономической модели имеется - это не только модели конкретных предприятий или рынков, микромодели, но и многочисленные макромодели1. Таким образом, современная фундаментальная макроэкономическая модель является необходимой методологической основой для разработки экономической политики и способов регулирования экономики. Ее использование позволяет составить представление о том, что будет происходить в следующем периоде колебаний экономической активности и о дальнейшем развитии теории цикла. Но не стал ли кризис в какой-то мере результатом чрезмерной веры макроэкономистов в свои достижения и действительно ли «непредсказанный» мировой экономический кризис означает провал макроэкономической теории? Для ответа на этот вопрос еще раз напомним цели современной теории цикла. Современная теория цикла не ставит перед собой цели прогнозировать кризисы. Кризис, спрогнозированный модельно, вообще является большой редкостью. Теория, предсказывающая кризисы, - это «общая теория всего», которой просто не может быть. Предсказанный кризис должен быть заранее предотвращен, либо сдвинут во времени и трансформирован. Таким образом, мерой качества теории становится количество непроизошедших кризисов [4. С. 37-38].
Мировой экономический кризис, ставший неожиданностью не только для большинства экономистов-теоретиков, но и для правительств, бизнеса, домашних хозяйств, в еще большей степени актуализировал необходимость макроэкономического моделирования и прогнозирования. Следует понять причины кризисов, а главное предупредить возникновение аналогичных потрясений. В этой связи важно обратить внимание на развернувшуюся с начала кризиса в зарубежной и отечественной литературе дискуссию о роли финансового сектора в генерировании циклов.
Действительно, сегодня важнейшие экономические индикаторы складываются на рынках производных финансовых инструментов, поэтому при создании макроэкономических моделей необходимо учитывать финансовый сектор. Нельзя сказать, что анализу финансовых рынков совсем не уделялось внимания. Представителю кейнсианского направления Дж. Тобину принадлежит разработка проблемы функционирования финансовых рынков. Он значительно дополнил анализ инвестиционной функции Дж. Кейнса и установил, что уровень инвестиций зависит от соотношения оценки стоимости физического капитала фирмы на фондовом рынке и текущих издержек замещения выбытия этого капитала.
Один из ведущих посткейнсианцев Х. Ф. Мински в 1970-е годы выдвинул гипотезу финансовой хрупкости, называемую также гипотезой финансовой нестабильности. По мнению Х. Ф. Мински, экономическая динамика во многом определяется тем, как предпринимательский сектор финансирует свои инвестиции: обеспеченное финансирование, спекулятивное финансирование и «Понци-финансирование». Переход к спекулятивному и особенно «Понци-финансированию» усиливает экономическую нестабильность и создает практически неотвратимую угрозу массовых банкротств, вызванных невозможностью погашения долгов. В соответствии с данной концепцией, причина периодических экономических кризисов состоит не только в том, что уменьшается степень уверенности хозяйствующих субъектов в завтрашнем дне, но и в систематически возникающей неспособности предпринимательского сектора к погашению своих долгов финансовому сектору.
В современной теории цикла финансовому сектору отводится незначительная роль в генерировании циклов. Финансовый рынок рассматривается как обычный
1 Можно говорить об эконометрических, балансовых, имитационных моделях, моделях общего равновесия, моделях эконофизики (синергетических) и др.
отраслевой рынок, возможно специфический и очень крупный, но не влияющий на колебания макроэкономических показателей на длительных временных отрезках. Существуют модели реального делового цикла с учетом финансового посредника, но этот посредник исключительно примитивен (очень простой финансовый посредник) - кредитно-депозитный агент, работающий с нулевой прибылью. Модели реального делового цикла мало пригодны для анализа рынка ценных бумаг.
Современная экономическая наука не исследует внутренние причины финансовых кризисов. Текущий финансовый кризис мало чем отличается от длинной цепочки подобных кризисов в развитых и развивающихся странах, но в макрофинансовых моделях не указывается, как следует относиться к этому повторяющемуся явлению и как справляться с ним. Возникает необходимость формирования новых моделей экономического регулирования мировой экономики, предполагающих выработку новых инструментов государственного регулирования с учетом финансовых рынков.
Понятие «финансовая нестабильность» означает, что экономическая система в той или иной степени допускает воспроизводство кризисов. Причем спровоцировали нестабильность системы, как известно, финансовые новшества. Очевидно, что существующие взаимосвязи между финансовыми рынками по всему миру привели к распространению проблем субстандартного ипотечного кредитования в американской экономике на другие слои финансовой системы. Глобальный масштаб кризиса вызван усилением связей в чрезвычайно взаимосвязанной финансовой системе, и возможность повторения этого явления не исключена.
Таким образом, возможность повторения финансовых потрясений сохраняется: рынки «плохих долгов» остаются, как и многочисленные случаи мошенничества в финансовой сфере. Существующая парадигма регулирования поддерживала эту практику, а финансовая теория мейнстрима стимулировала данную тенденцию. Легко убедиться, что такие «спусковые крючки» в финансовой системе встречаются на каждом шагу, и тогда остается только разрабатывать меры по их устранению. Однако эти меры не устраняют глубинных причин неустойчивости финансовой системы и не обеспечивают надежных результатов в долгосрочной перспективе.
Следует констатировать, что априори нет модели для одновременного анализа всего набора шоков, влияющих на макроэкономическую динамику. Теория должна обладать внутренней математической стройностью, но математические возможности не позволяют сделать предпосылки макроэкономических моделей более реалистичными в силу огромной сложности социальных систем. Любая теория должна обладать внутренней красотой и стройностью, иметь внутреннюю логику и вместе с тем решать конкретные задачи, соответствовать реальности. Теория должна пройти проверку истинности, достоверности опытным путем, эмпирически подтверждаться, что затрудняет создание универсальных моделей. Заметим, что сложные системы отличаются прежде всего своей уникальностью и способностью к эндогенным качественным изменениям, поэтому успехи моделирования сложных систем пока значительно скромнее, чем успехи моделировании технических систем.
Последний кризис высветил еще один аспект проблемы макроэкономического моделирования - это психологическая и этическая составляющие делового цикла, которые выделяются во многих дискуссиях экономистов и политиков, но никогда не учитываются в современных макроэкономических моделях. Некоторые теоретики полагают, что интеллектуально последовательному ученому лучше вообще не высказываться по вопросам экономической политики.
Можно сослаться на мнение Д. Коландера, А. Кирмана, Г. Фельмера и других известных экономистов, которые полагают, «что экономисты, как и все ученые, несут ответственность за то, чтобы информировать общество об ограниченности своих моделей и возможном неправильном использовании результатов своих исследований.
В настоящее время не существует никакого этического кодекса профессиональных ученых-экономистов. А он должен быть» 3. С. 13].
Итак, нужна ли в принципе теория цикла, если она не может выявить риски реализации кризисов на определенном временном отрезке? Как уже отмечалось, теория цикла в ее нынешнем варианте не нацелена на прогнозирование кризисов и рекомендации по борьбе с ними в явном виде не формулирует. В современной макроэкономике теория цикла в идеале должна позволить правильно расставить акценты: если макроэкономисты признают, что какие-то шоки сильно влияют на колебания деловой активности, то разработка принципов подавления этих шоков должна стать приоритетом при выработке мер эффективной антициклической политики.
Дискуссии о новой модели начались в 2010 г., а в США появился новый термин для обозначения их предмета «new normal» (новая нормаль) - ожидаемая посткризис-ная совокупность условий развития экономики, бизнеса и государства. Сегодня важно составить представление о том, что будет происходить в следующем, новом, периоде колебаний экономической активности и о дальнейшем развитии теории цикла. Решение названных проблем требует времени на интеллектуальное осмысление и выработку вариантов действий, при этом, безусловно, необходим учет новых концептуальных и эмпирических достижений экономической науки.
Насколько положения современной теории цикла адекватны российским реалиям? Возможен ли анализ экономики и политики России через призму адаптированной к ней макроэкономической теории? Дать ответ на поставленные вопросы довольно сложно, так как Россия априори «неудобная» для моделирования страна: в экономике России не было «правильных» циклов, а циклические колебания имели в основном внеэкономические причины.
Если создавать модели макроэкономической динамики для российской экономики, то фактическая макроэкономическая динамика страны вряд ли определяется несколькими типами шоков, и события последних лет подтверждают эти сомнения. Справедливо мнение о том, что нет и не может быть одной модели рыночной экономики, способной учитывать все многообразие условий стран мира. Проблема не только и даже не столько в особенностях отечественной экономической системы, сколько в принципиальной сложности «наложения» развитой теории на реальность.
Сложившаяся в России 2000-е годы и действующая поныне модель роста - экономика спроса - основана на наличии масштабных, дешевых и незаработанных финансовых ресурсов, источником которых выступает благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура. Сегодня предпринимаются попытки найти решение в старой логике, т. е. восстановить докризисные «правила игры», докризисную модель роста и благополучно продолжать докризисную экономическую политику. Но, как совершенно справедливо отмечается в дискуссиях экономистов, системный кризис несет в себе мощный модер-низационный компонент, преодоление кризиса предполагает выход на новые уровни конкурентоспособности, новые экономические и технологические решения. Имеется в виду новое качество роста, новая модель и новая модель регулирования социальноэкономических процессов. Теперь, по-видимому, в глобальном масштабе.
Источники
1. Самуэльсон П. А., Нордхаус В. Д. Экономика : учеб. пособие для студентов, обучающихся по экон. направлениям и специальностям / пер. с англ. под ред. Л. С. Тарасеви-ча, А. И. Леусского. М. : Бином; КноРус, 1997.
2 Мэнкью Н. Г. Макроэкономист как ученый и инженер // Вопр. экон. 2009. № 5.
3 Финансовый кризис и провалы современной экономической науки / А. Кирман, Д. Коландер, Г. Фельмер и др. ; пер. с англ. С. Щур // Вопр. экон. 2010. № 6.
4. Григорьев Л., Иващенко А. Теория цикла под ударом кризиса / / Вопр. экон. 2010. № 10.
