CC BY
4
МИРОВАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТКА УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ В СФЕРЕ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЯ В УСЛОВИЯХ НАРАСТАЮЩИХ ГЛОБАЛЬНЫХ ВЫЗОВОВ
Орлова И.В., Сухарев А.В.
23.00.02 Политические институты, процессы и технологии
Political institutions, processes and technologies
DOI: 10.33693/2223-0092-2021-11-2-19-28
УДК 332
Мировая политическая повестка устойчивого развития
в сфере сельскохозяйственного землепользования в условиях нарастающих глобальных вызовов
И.В. Орлова'3 ©, А.В. Сухаревb ©
Институт государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, г. Москва, Российская Федерация
a E-mail: iksi02@rambler.ru, iv. orlova@igsu .ru ь E-mail: artem_suharev@vaceto.ru
Аннотация. Цель. Целью статьи является анализ влияния нового общемирового вызова - пандемии COVID-19 - на реализацию программы устойчивого развития ООН, отражающую собой попытку скоординированного ответа мирового сообщества на глобальные вызовы, появившиеся в политической повестке ранее. Анализ проведен в сфере сельскохозяйственного землепользования, как одного из ключевых аспектов человеческой деятельности - приводящего с одной стороны, к все возрастающему антропогенному воздействию, по консолидированному общественному и экспертному мнению, давно превысившего допустимые уровни воздействия на экосистемы, а с другой, требующего интенсификации сельскохозяйственного производства, для решения проблемы голода очень значительной части населения Земли, в условиях продолжающегося роста его численности, преимущественно за счет стран, наименее экономически развитых. Методы исследования. В исследовании применен междисциплинарный системный подход в ракурсе экономической политологии, использовались дискурсивный, контентный и семантический виды анализов. Данные взяты из баз ООН, FAO, Госстата РФ и др. Результаты. Появление новой общемировой проблемы (пандемии COVID-19) возымело на достигнутые мировой элитой договоренности по устойчивому развитию мира обратный эффект, резко снизив уровень сотрудничества и скоординированности действий в отношении этого и иных вызовов. Произошедшее в результате пандемии смещение фокуса национальных правительств на политику опережения, еще длительное время будет негативно сказываться на эффективности разрешении общемировых проблем, поэтому усилия мировой элиты должны быть направлены на нивелирование подобных негативных экстерналий. Научная новизна. Авторы обосновывают утверждения о невозможности разрешения вопроса допустимости уровня антропогенного воздействия без взаимосвязи с ожидаемыми уровнями населенности территорий и используемыми технологиями жизнеобеспечения, а также связанными с этим политическими целями, устанавливаемыми и национальными правительствами.
Ключевые слова: цели устойчивого развития ООН, общемировое управление, парадигмы сельскохозяйственного землепользования, органическое сельское хозяйство, пандемия, sustainable development, COVID-19
Благодарности. Статья подготовлена на основе тезисов выступления на заседании Третьих субботних политологических чтений в РАНХиГС при Президенте РФ и участии РАПН и АПН. 27 февраля 2021 г.
DOI: 10.33693/2223-0092-2021-11-2-19-28
Global political agenda
of sustainable development in agricultural land use amid mounting global challenges
I.V. Orlovaa ©, A.V. Sukharevb ©
Institute of Public Administration and Civil Service of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russian Federation
a E-mail: orlova-iv@ranepa.ru b E-mail: artem_suharev@vaceto.ru
Abstract. Objective. The article aims to identify the impact of the pandemic (COVID-19) on the implementation of the UN Sustainable Development Program. The program contains an attempt to coordinate the actions of the world community in the fight against global problems. The important aspects of human activity is agricultural land use. Experts believe that modern land use leads to even more pollution of the environment. The anthropogenic factor increases its influence. Population growth requires the intensification of agriculture to solve the problem of hunger on Earth. But, intensive forms of agricultural land use lead to a violation of the eco-balance. Methodology. The authors employ a systemic interdisciplinary approach, in the perspective to economy and political science, and drawing from discourse, context, and semantic analysis. The main data sources include, among many others, UN FAO and the Russian Statistics Service. Results. As a universal shock, the COVID-19 pandemic affected the agreements by the global elite. Treaties and arrangements aimed at sustainable global development turned counterproductive, with the viral and some other challenges drastically reducing the levels of cooperation. The pandemic has shifted the focus of national governments into playing ahead of the curve, and these actions are set to continue hindering the efficiency of solving worldwide problems. The authors argue that the global elite should apply some effort to streamlining such negative externalities. Scientific novelty. The authors substantiate their assumptions of the impossibility of solving the issue of anthropogenic influence if not connected with forecasted levels of population and life support technologies, an integral part being political agendas set by national governments.
Key words: UN sustainable development goals, global governance, paradigms of agricultural land use, organic agriculture, pandemic, sustainable development, COVID-19
Acknowledgments. The article was tested at the Third Saturday Political Science Readings at the RANEPA under the President of the Russian Federation and with the participation of RAPN and APN. 2021, February 27.
FOR CITATION: Orlova I.V. , Sukharev A .V. Global political agenda of sustainable development in agricultural land use amid mounting global challenges. Sociopolitical Sciences. 2021. Vol . 11. No. 2. Pp. 19-28. (In Russ .) DOI: 10.33693/2223-00922021-11-2-19-28
ВВЕДЕНИЕ
Обострение существующих и появление новых общемировых проблем придает мировой элите импульс к активному поиску вариантов скоординированных действий, одновременно стимулируя попытки создания инструментов управления в глобальном масштабе. В качестве одного из таких инструментов можно рассматривать программу целей устойчивого развития (ЦУР, Sustainable Development) ООН, претендующую на создание единой стратегии человечества до 2030 г. В ней указано 17 целей, десять из которых отражают актуальные проблемы, связанные с необходимостью развития и модернизации - или иным образом относящиеся к общемировой сельскохозяйственной деятельности. И поскольку почти половина человечества
включена в сферу сельскохозяйственного землепользования, проводимая в этой области политика национальных правительств - фактор, во многом формирующий мировой характер межгосударственных связей и взаимоотношений. Эта политика также определяет особенности общественно-экономических взаимоотношений внутри государств, и ее влияние тем весомее, чем больший процент населения страны занят в сельском хозяйстве.
В случае успешной реализации программы ЦУР, ООН рассчитывает на переход к устойчивому развитию мира, в противоположность существующему курсу, который очевидно нестабилен и ассоциируется, среди прочего, с изжившими себя подходами в области сельскохозяйственного землепользования. По своей сути программа ООН - попытка на наднациональном
Орлова И.В., Сухарев А.В.
уровне задать единые вектора развития для стран-участниц для достижения сформулированных ООН политических и иных целей в общемировом масштабе.
Такой своеобразный общемировой «управленческий» эксперимент в схожем формате начался еще в 2000 г. - с программы ООН, сформулированной в Декларации тысячелетия. 8 сентября 2000 г. резолюцией 55/2 Генеральной Ассамблеи ООН была принята Декларация тысячелетия, определившая восемь глобальных целей на период до 2015 г.1
1) ликвидация крайней нищеты и голода;
2) обеспечение всеобщего начального образования;
3) поощрение тендерного равенства и расширение прав и возможностей женщин;
4) сокращение детской смертности;
5) улучшение охраны материнства;
6) борьба с ВИЧ, малярией и другими заболеваниями;
7) обеспечение экологической устойчивости;
8) формирование глобального партнерства в целях развития.
Спустя 15 лет, подводя итоги работы, генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун высоко оценил достигнутые результаты: «ЦРТпомогли вырваться из крайней нищеты более чем одному миллиарду людей, принять активные меры по борьбе с голодом, дать возможность посещать школу большему, чем когда-либо числу девочек, а также защитить нашу планету» [Цели развития тысячелетия, 2015: 3]. Одновременно констатировались необходимость продолжения работы в направлении, выбранном в 2000 г., и общая целесообразность развития принятого ООН подхода к организации этой работы.
Признав выполнение программы ЦРТ успешным, в сентябре 2015 г. 193 страны - члена ООН единогласно приняли новую, значительно более глобальную программу устойчивого развития, направленную не только на достижение большего числа конкретных амбициозных целей, но и на создание масштабной стратегии устойчивого развития мира и человечества до 2030 г. Были определены 17 целей устойчивого развития (ЦУР):
1) повсеместная ликвидация нищеты во всех ее формах;
2) ликвидация голода, обеспечение продовольственной безопасности и улучшение питания, содействие устойчивому развитию сельского хозяйства;
3) обеспечение здорового образа жизни и содействие благополучию для всех в любом возрасте;
4) обеспечение всеохватного и справедливого качественного образования и поощрение возможности обучения на протяжении всей жизни для всех;
5) обеспечение гендерного равенства и расширение прав и возможностей всех женщин и девочек;
6) обеспечение наличия и рационального использования водных ресурсов и санитарии для всех;
7) обеспечение доступа к недорогостоящим, надежным, устойчивым и современным источникам энергии для всех;
8) содействие неуклонному, всеохватному и устойчивому экономическому росту, полной и производительной занятости и достойной работе для всех;
9) создание прочной инфраструктуры, содействие обеспечению всеохватной и устойчивой индустриализации и внедрению инноваций;
1 Декларация тысячелетия Организации Объединенных Наций (2000, 8 сентября). Взято с https://www.un.org/ru/documents/ ded_ranv/dedaratюш/summitded.shtml
10) снижение уровня неравенства внутри стран и между ними;
11) обеспечение открытости, безопасности, жизнестойкости и устойчивости городов и населенных пунктов;
12) обеспечение рациональных моделей потребления и производства;
13) принятие срочных мер по борьбе с изменением климата и его последствиями;
14) сохранение и рациональное использование океанов, морей и морских ресурсов в интересах устойчивого развития;
15) защита, восстановление экосистем суши и содействие их рациональному использованию, рациональное управление лесами, борьба с опустыниванием, прекращение и обращение вспять процесса деградации земель и прекращение процесса утраты биологического разнообразия;
16) содействие построению миролюбивых и открытых обществ в интересах устойчивого развития, обеспечение доступа к правосудию для всех и создание эффективных, подотчетных и основанных на широком участии учреждений на всех уровнях;
17) укрепление средств достижения устойчивого развития и активизация работы механизмов глобального партнерства в интересах устойчивого развития.
Сопоставление ЦРТ и ЦУР показывает, что последние включают в себя все цели ЦРТ и значительно расширяют подход к общим политическим целям для всего человечества, которые наднациональная структура ООН ставит перед правительствами суверенных государств в форме пожеланий глобального характера. Одновременно декларируется, что суверенные правительства определяют конкретные национальные цели самостоятельно, в зависимости от фактической ситуации в странах, но руководствуясь глобальными устремлениями по согласованным принципам и обозначенным целям.
К началу 2020 г. экспертная комиссия ООН уже сообщила о некоторых успехах в процессе достижения этих целей. В их числе - расширение доступа к электроэнергии, увеличение доли женщин на ответственных должностях в органах государственной власти, улучшение охраны здоровья матери и ребенка. Однако, по мнению экспертов, повсеместно сохраняющееся неравенство, ухудшение состояния окружающей среды и возрастающий дефицит продовольствия свели на нет положительный эффект этих достижений. В докладе 2020 г. отмечалось, что климат по-прежнему изменяется гораздо быстрее, чем ожидалось, ускоряется закис-ление мирового океана, продолжается деградация земель, множество биологических видов находится под угрозой исчезновения, все еще очень широко распространены нерациональные модели потребления и производства.
Охватившая мир в 2020 г. пандемия COVID-19 наглядно показала неустойчивость сформированных к настоящему моменту развития человечества элементов глобального мирового управления и стремительно трансформировалась в политическую пандемию. Национальные правительства без колебаний и учета общемировых целей стали проводить политику, отвечающую исключительно собственным интересам. Даже в Евросоюзе правительства стран - в ряде случаев, и субъектов федераций - одномоментно перекрыли все
национальные границы и решали внутренние задачи, уделяя минимальное внимание интересам «соседей».
Пандемия запустила механизм смены подходов национальных правительств к политике сотрудничества. Перед лицом неожиданной и нестандартной угрозы (степень ее влияния на разные области жизни было сложно оценить в момент начала национальных локдаунов) национальные правительства, с одной стороны, решали задачу физической защиты населения и поддержки традиционных для своих стран отраслей экономики, а с другой - пытались угадать «окна возможностей», которые откроются в результате происходящего мирового потрясения. Страны начали предпринимать опережающие действия, которые могли бы дать преимущества в момент открытия таких «окон». По понятным причинам, подготовительные действия такого рода обычно проводятся скрытно, а массовый характер осознанных или «рефлекторных» приготовлений сместил общий фокус политики национальных правительств с партнерского взаимодействия на политику опережения, что оказало естественное противодействие развитию единой политики.
Отмечая, в том числе этот тренд, противоположный решаемым ООН задачам, Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш на мероприятии «Давосская повестка дня» в январе 2021 г. охарактеризовал текущее состояние мира словом «хрупкость». В частности, он заявил: «Мы видим это в неравенстве между людьми и странами, которое подчеркнула пандемия... Мы также видим нестабильность кризисов климата и биоразнообразия» [Лисицына, 2021].
По оценкам ООН, начавшийся в результате пандемии COVID-19 экономический кризис приведет к увеличению числа людей, живущих в состоянии крайней нищеты, на 1,0-1,5 млрд. Уместно отметить, что с момента Декларации тысячелетия (в 2000 г.) население Земли увеличилось на 1,8 млрд человек. Учитывая общемировые демографические тенденции, демонстрирующие больший прирост населения в странах с меньшим уровнем экономического развития, можно с уверенностью предположить, что в последнее время основная часть прироста населения Земли приходится на людей, которые живут в состоянии крайней бедности. Одна из первых задач для этой категории - решение проблемы голода, поэтому определение глобальных подходов к землепользованию и создание оптимальных систем сельского хозяйства, интегрированных в концепцию устойчивого развития, - исключительно важная задача в рамках государств и всего мира, требующая принятия последовательных решений на глобальном и национальных политических уровнях.
Несомненно, что решение проблемы голода и действия для обеспечения других аспектов благополучия человека невозможны без учета экологических факторов. Научное сообщество и публика в целом считают одной из причин современных экологических проблем непозволительно высокий уровень антропогенной нагрузки на окружающую среду.
Рассматривая эту проблему, мы обращаем внимание на важнейший параметр, прямо определяющий рост антропогенной нагрузки на Землю, но явным образом не учитывающийся в реализуемых целях устойчивого развития ООН. Это прогноз изменения численности
населения как в общемировом масштабе, так и в рамках отдельных территорий. Вопрос представляется очевидным и лежащим в самой основе разработке стратегии - он связывает возможности планеты не только с используемыми технологиями, но и с числом людей, жизнедеятельность которых необходимо обеспечивать.
Научные подходы к соответствию глобальной экосистемы Земли числу людей, которых она может устойчиво поддерживать на «достаточном уровне качества жизни», ООН прямо не сформулированы. В ЦУР отсутствуют взаимосвязи с научно признанными данными по оптимальным / допустимым уровням населения / репродуктивным показателям. По нашему мнению, это не соответствует основному посылу «устойчивости» мирового развития и может существенно осложнить достижение ЦУР вне конситуативного учета этих факторов, принципиальным образом влияющих на глобальный баланс. Предположим, что ООН предпочла поставить эти цели завуалированно, руководствуясь двумя основными соображениями: во-первых: политико-этическими, поскольку большинство мирового сообщества считает рост населения несомненным благом, а во-вторых, в отсутствие научно обоснованных расчетов максимально допустимого числа людей, например, ввиду высокой неопределенности понятия «достаточный уровень качества жизни», особенно для будущих поколений, и понимания «устойчивого развития».
СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКОГО СОЧЕТАНИЯ «УСТОЙЧИВОЕ РАЗВИТИЕ»
Представляет интерес семантический анализ определения «устойчивое развитие». Он отражает главную цель начатого политического процесса, который затем декомпозируется на обязательную взаимосвязанность при поиске путей решения проблем в любой сфере (экономической, социально-политической, экологической) и далее разделяется на семнадцать ЦУР, 169 задач и т.д. Их решение призвано обеспечить взаимную интеграцию экономических, социально-политических и экологических аспектов человеческой деятельности, взаимосвязанность и взаимообусловленность которых, по мнению экспертов ООН, лежит в основе возможности достижения устойчивого развития мира.
Ряд российских исследователей указывает на неточность общепринятого русского перевода sustainable development как «устойчивого развития». Действительно, sustainable переводится как «устойчивый» или «поддерживаемый», а понятие development может употребляться не только в значении «развитие» как некий рост чего-либо, но и в смысле «создания», «совершенствования», «улучшения», «эволюции». Поэтому sustainable development может трактоваться как развитие скорее в смысле достижения «самодостаточности» и непротиворечивости дальнейшим, «продолженным в будущее» состояниям экологической, экономической и социально-политической сфер. Алогичность укорененного в дискурсе русского перевода термина sustainable development дополнительно аргументируется тем, что «устойчивость» предполагает достигнутое системой равновесие, а значение русского слова «развитие» предполагает постоянный выход системы из состояния устойчивого равновесия.
Орлова И.В., Сухарев А.В.
Не претендуя на создание лучшего русского перевода термина sustainable development, авторы считают наиболее уместным связывать семантический смысл терминологического словосочетания «устойчивое развитие» с определением, впервые данным Всемирной комиссией по окружающей среде: «sustainable development - это удовлетворение потребностей нынешнего поколения без ущерба для будущих поколений удовлетворять свои собственные».
НАСЕЛЕНИЕ ЗЕМЛИ
И ВОЗМОЖНОСТИ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА В ДОСТИЖЕНИИ ЦЕЛЕЙ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ
Однако возможность будущих поколений удовлетворить свои потребности будет зависеть в том числе от числа живущих в этом поколении людей. Рост численности населения с 3 млрд до 4 млрд всего за 14 лет с 1960 г. был одной из причин появления прообраза целей устойчивого развития, вызвавшей в 1970-х гг. активное обсуждение допустимых пределов роста человеческой популяции и возможности планеты длительно поддерживать эту численность населения.
Особенно отметим еще одно затруднение в определении допустимой численности населения Земли - незнание технологий, развитие которых может очень существенно влиять на то, сколько людей можно прокормить без вреда для экологии. Напомним, что в середине ХХ в. оценки числа людей, которое Земля способна поддерживать в состоянии длительной жизнедеятельности с удовлетворительным качеством, очень существенно разнились, а для преодоления продовольственных и экологических кризисов всерьез предлагалось форсировано сокращать население (что, например, нашло отражение в демографической политике КНР «Одна семья - один ребенок», проводившейся с 1979 по 2015 г. и принесшей несомненные результаты по замедлению роста населения страны). Несмотря на частично эффективные меры, общий рост населения Земли продолжается и в абсолютном выражении достигает примерно 75-80 млн в год (с тенденцией к уменьшению скорости прироста). Удвоение численности населения с середины 1970-х гг. произойдет всего за 50 лет - ориентировочно к 2024 г. - до 8 млрд. Это явно противоречит оценкам и расчетам специалистов, в 1970-х гг. ратовавших за необходимость немедленного сокращения популяции.
Количественные оценки допустимого народонаселения изначально ошибочны, но «пределы роста» популяции людей, несомненно, существуют. Мы полагаем, что наиболее вероятный ограничивающий фактор - возможность сельского хозяйства прокормить все возрастающее население. Второстепенно отсутствие физической площади для проживания людей (современные города эффективно решают проблему компактного размещения) или энергетических ресурсов для удовлетворения их базовых потребностей (потенциально доступный энергопоток от Солнца еще очень долго будет превышать расходуемую человечеством энергию).
Одно из следствий бурного и относительно длительного роста населения Земли во второй половине ХХ в. - возникновение постоянно расширяющихся
рынков сбыта и возможности стабильно наращивать производство. Это - фундаментальная основа традиционной экономики, предполагающей неограниченный рост, а не квазистационарное состояние, в которое предлагается перейти. Попытка смены такого подхода на устойчивое, ограниченное и рациональное потребление, а также неизбежное, пусть и запаздывающее, транслирование аналогичных рациональных принципов на способы производства, приводят к изменению глобальных жизненных укладов, объема и макроструктуры потребления. Следовательно, при этом переходе неизбежно противодействие со стороны акторов традиционно главенствовавшей экономической капиталистической парадигмы.
Комплекс изменений в сельском хозяйстве середины ХХ в., известный как «зеленая революция», привел к кратному росту производства сельскохозяйственной продукции. Это преимущественно решило проблему голода для большей части быстро растущего человечества, но, конечно, не учитывало отдаленных последствий массового применения неорганических удобрений для экосистем в региональном и глобальном масштабе. Губительные для экологии результаты проявились весьма скоро, а преимущества быстрого и дешевого производства препятствовали отказу от найденных возможностей. Спустя значительное время стала очевидной недопустимость современной степени влияния на глобальную экосистему и плодородие сельскохозяйственных земель, длительное время подвергавшихся воздействию химикатов, и мировое сообщество начало, пусть медленно, пытаться системно разрешать задачи оптимизации сельскохозяйственных технологий, с обязательным учетом экологического фактора.
В 2016 г. Генеральный директор Продовольственной и сельскохозяйственной организации объединенных наций (ФАО) Жозе Грациану да Силва заявил: «Международные обязательства по искоренению бедности и борьбе с изменением климата требуют изменения парадигмы в направлении более устойчивого и инклюзивного сельского хозяйства, способного производить более высокие урожаи в более долгосрочной перспективе. В то время как мировой урожай зерна может находиться сегодня на рекордно высоком уровне, его производственная база является крайне нестабильной на фоне признаков истощения подземных вод, загрязнения окружающей среды, утраты биоразнообразия и других бед, что знаменует собой конец модели Зеленой революции. Между тем, глобальное производство продовольствия должно будет вырасти на 60% - в основном на существующих пахотных землях и в условиях изменения климата - чтобы прокормить растущее население мира к 2050 году, что делает проблему «экологического долга» человечества все более актуальной» [Reeves, Thomas, Ramsay, 2016].
Накопленные экологические проблемы и достигнутое разнообразие технологий в целом привели к консенсусу в общественном мнении. Уже не ставится под сомнение важность избираемых способов производства и используемых технологий, особенно в глобальных областях деятельности, к которым относится и сельское хозяйство. Целый ряд международных соглашений влияет или пытается влиять на несовершенные мировые технологии, приводящие к уменьшению невозобновляемых ресурсов или существенному
влиянию на климат, - например, Киотский протокол или относительно новое Парижское соглашение, анализ эффективности которых не является целью данной работы. Синтез всей совокупности происходивших процессов обусловил формирование концепции устойчивого развития ООН.
Есть общие негативные факторы, связанные с глобальным изменением климата, но ситуация, определяющаяся как локальной экологической обстановкой, так и положением дел в сельском хозяйстве и используемыми в нем подходах, очень разнится от одной страны к другой. Однако авторы полагают, что совокупность происходивших с сельским хозяйством разных государств событий лучше всего объясняется в социально-политическом контексте взаимодействия и хорошо описывается гипотезой техно-гуманитарного баланса, в соответствии с которой развитие культурных регуляторов поведения и мышления прямо пропорционально уровню технического прогресса, т.е. повышение мощности доступных человечеству технологий требует появления все более «жестких» нравственных ограничителей. В частности, такой подход отражает один из механизмов преодоления антропогенных кризисов, а сама гипотеза объясняет кажущееся парадоксальным снижение отношения среднего числа убийств людей в единицу времени к численности населения, несмотря на рост мощности оружия и плотности населения на протяжении тысячелетий. Проведем аналогию: государства и общества, не сумевшие своевременно адаптироваться к возросшим технологическим возможностям (в нашем примере - сельскохозяйственным), начинают подрывать природные, а также социальные и геополитические основы своего существования. Это и призвана преодолеть концепция устойчивого развития, вводящая в суть подхода ответственность при разработке технологий перед будущими поколениями, тем самым артикулируя мировые «экологические» интересы и побуждая к поиску новых технологий, обеспечивающих сохранность невозобновляемых ресурсов или поддержку приемлемого уровня восстанавливаемых.
Продовольственная и сельскохозяйственная организация объединенных наций (ФАО) в стратегической работе по повышению устойчивости производства продовольствия и ведения сельского хозяйства, сформированной в 2017 г. на основе принятых ООН принципов устойчивого развития, оценивает усредненную «сельскохозяйственную» ситуацию в мире так: «Почвы истощены и стали значительно менее плодородными. Пестициды пагубно влияют на здоровье людей и состояние окружающей среды, а высокий уровень выбросов парниковых газов (ПГ) из-за интенсивного сельского хозяйства повышает угрозу изменения климата и вносит вклад в глобальное потепление и изменение погодных условий. Наши сельскохозяйственные системы сформировались на основе неустойчивых методов ведения сельского хозяйства, расточавших природные ресурсы, возлагая на современное и будущие поколения задачу решения проблем истощения почв, дефицита и загрязнения водных ресурсов, ухудшения агробиоразнообразия и изменения климата»2.
2 Стратегическая работа ФАО по повышению устойчивости производства продовольствия и ведения сельского хозяйства. (2017,
1 января). Взято с http://www.fao.Org/3/b-i6488r.pdf
Цель ФАО естественным образом созвучна целям устойчивого развития - достичь мировой устойчивости сельского хозяйства и сохранить ее в долгосрочной перспективе. Стратегический подход к достижению цели предусматривает не только предотвращение нерационального использования природных и невозобновляе-мых ресурсов, но и объединение усилий в отношении комплексных подходов к производству сельхозпродукции, достижению необходимых для этого уровней интеграции и синергии между сельскохозяйственными отраслями. К таким методам ФАО относит, среди прочего, агролесоводческие системы (интеграцию растениеводства и лесоводства), совместное производство сельхозкультур и аквакультур, содействующих сохранению и использованию экосистемных услуг и местного биоразнообразия, - особенно если поиск синергии между производственно-сбытовой цепочкой и природными ресурсами будет, благодаря политике национальных правительств, сформирован в интересах местных общин и производителей. По мнению специалистов ФАО, осуществление такого подхода существенно ослабит конкуренцию между растениеводством, животноводством, лесным хозяйством, рыболовством и аквакуль-турой за политическую поддержку, территории и природные ресурсы - а это будет прямо способствовать повышению устойчивости сельского хозяйства и экосистем в целом, оказывать содействие в достижении регионами местных социально-политических и экономических задач, тем самым внося вклад в достижение глобальных целей в сфере устойчивого развития Земли.
Как уже отмечалось, сделанный в ХХ в. большой частью хозяйствующих субъектов мира выбор в пользу интенсивных форм ведения сельского хозяйства, подкрепленный высокими урожаями и экономической прибылью, привел к возникновению отрицательных экстерналий - в виде экологических последствий, которые мировое сообщество сейчас в целом признает недопустимыми. Однако индустриальные способы ведения хозяйства не просто долгое время развивались в прошлом веке, но и продолжают поддерживаться национальными правительствами практически всех государств, в том числе Российской Федерации.
Так, утвержденная в 2015 г. Стратегия устойчивого развития сельских территорий РФ на период до 2030 г. углубляет основные направления Концепции устойчивого развития сельских территорий РФ и направлена на создание условий для стабильного повышения качества и уровня жизни сельского населения, развитие экономического и социального потенциала сельских территорий, обеспечение выполнения ими общенациональных функций - демографической, производственной, трудоре-сурсной и пространственно-коммуникационной, а также повышения уровня освоенности сельских территорий. Под «устойчивым развитием сельских территорий» в стратегии понимается «стабильное социально-экономическое развитие сельских территорий, увеличение объема производства сельскохозяйственной продукции, повышение эффективности сельского хозяйства, достижение полной занятости сельского населения и повышение уровня его жизни, рациональное использование земель»3.
3 Об утверждении плана реализации в 2018-2020 гг. Стратегии устойчивого развития сельских территорий. (2018, 1 февраля). Взято с http://government.ru/docs/31229/
Орлова И.В., Сухарев А.В.
Эти цели, несомненно, важны и актуальны, но мы ставим акцент на отсутствии в данном и подобных ему документах системной политической позиции в отношении меры поддержки того или иного способа ведения сельского хозяйства. Изучение документов показывает, что в стратегиях развития сельского хозяйства РФ, связанных с планами повышения урожайности и выхода на новые рынки сбыта (например, в рамках национальных проектов, в президентских указах и решениях правительства), не указано, в какой мере планы по достижению среднесрочных и долгосрочных результатов должны согласоваться со степенью неизбежного экологического ущерба, учитывая декларируемый «политический консенсус» в отношении недопустимости применявшихся ранее форм интенсивного земледелия и необходимости перехода к иным, «устойчивым и экологическим» формам сельского хозяйства. Для осмысления этой проблемной ситуации нужно глубже понять различия между органическим и интенсивным способами сельскохозяйственного землепользования, вникнуть в суть декларируемых различий.
ПАРАДИГМА ОРГАНИЧЕСКОГО СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЯ В КОНТЕКСТЕ ЦЕЛЕЙ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ
В начале ХХ в. были сделаны открытия в области химии, приведшие к созданию синтетических минеральных удобрений, обеспечивших значительный рост урожайности. Достигнуты успехи в использовании пестицидов для защиты урожая от болезней, сорняков и вредителей. С развитием химической промышленности снизилась стоимость ее продукции. Все это в 1940-х - 1970-х гг. легло в основу бурного и неконтролируемого роста использования «химии» в интенсивных (индустриальных) способах ведения сельского хозяйства, привело к кратному росту урожаев и выразилось в понятии «зеленая революция».
Мнения дальновидных людей, указывавших на недопустимость массового применения чуждых естественным биогеохимических циклам синтетических веществ, не оказали существенного влияния на развитие сельской промышленности того времени. Возражения, связанные с отдаленными губительными воздействиями таких веществ на экосистемы - саму основу сельского хозяйства - и их неизвестным влиянием на здоровье человека, стали находить научные подтверждения только через соответствующие характерные промежутки времени и еще позже стали влиять на политику национальных правительств.
Понимание отдельными группами производителей и потребителей губительного воздействия методов индустриально-химического способа хозяйствования на экологию и здоровье человека, системное неприятие «индустриально-химических» подходов придали стимул появлению прообраза органического сельского движения в мире. Его основоположником считается австрийский ученый Рудольф Штейнер, уже в 1924 г. описавший преимущества и способы создания эффективной и одновременно экологически безопасной системы земледелия, которую он называл «био», или «биодинамической». Именно такие термины употребляют в немецкоязычных странах и Скандинавии,
но в России укрепился термин «органический», а в англоязычных странах - «organic».
Оригинальные аграрные методики органического земледелия - не просто сельскохозяйственные технологии, но стройная философия жизни, этическая и мировоззренческая система, уже почти столетие привлекающая в свои ряды сторонников и превратившаяся в группу влияния, сейчас значительно воздействующую на политику государств в области сельского хозяйства, здорового питания и экологии.
Совокупность методов, приемов и способов ведения органического сельского хозяйства намеренно исключает использование синтетических видов удобрений, стимуляторов роста растений и животных, гербицидов, пестицидов, генетически модифицированных организмов. Так, в скотоводстве оно не допускает применение антибиотиков и стойлового способа выращивания животных, требует максимальное время выпасать их на органических пастбищах, т.е. не обработанных пестицидами или гербицидами. Органическое движение объединено особенной идеологией, во многом противопоставляющей себя «индустриально-химической» модели сельскохозяйственной системы - не только в научно-прикладном подходе ведения хозяйства, но и в отношении к природе, а равно в аксиологическом подходе, неизбежно затрагивающем область политического.
Для увеличения урожайности органическое сельское хозяйство применяет комплексные методы работы с экосистемами. Пример - использование севооборота, применение сидератов, компоста, навоза и других органических удобрений, учитывая естественные биогеохимические циклы веществ в почвах, использование естественных врагов вредителей урожая. Борясь за сохранение биоразнообразия, последователи органического сельского хозяйства разрабатывают технологии на основе биоподобных циклов и существующих природных процессов, преследуя ключевую цель органического подхода - комплексное сохранение «здоровья» сельскохозяйственной экосистемы: культивируемых растений, животных, земли, на которой они живут, воды, участвующей во всех этих процессах, и, главное, человека как потребителя сельскохозяйственной продукции и как организма, неразрывно принадлежащего экосистеме, в которой ведется сельское хозяйство. Конечная цель идеологии органического сельского хозяйства - создание системы хозяйствования, сохраняющей экосистему Земли практически без изменений и в состоянии максимального биоразнообразия.
Понятия биодинамического и органического земледелия в Европе эквивалентны не только друг другу, но и термину «экологичных» продуктов, поскольку в концепции органического земледелия главная задача - сохранение здоровья человека - имманентно связана с задачей сохранения окружающей среды, в которой люди живут и выращивают продукты питания. Поэтому в органическом движении говорят о синонимичности органических и экологических продуктов как произведенных способами, не нанесшими ущерба ни экологии, ни человеку-потребителю. В мировой научной литературе и дискурсе органического сельского хозяйства термины «органический», «экологический» и «биологический» - синонимы. Так, в регламенте ЕС
2018/848 от 30 мая 2018 г. об органическом производстве и маркировке органических продуктов, в гл. IV «Маркировка», ст. 30 «Использование терминов, относящихся к органическому производству», п. 1, указано, что термины «экологический», «биологический», «органический», а также сокращения «eco» и «bio» имеют эквивалентное значение [Регламент (ЕС) 2018/848 Европейского парламента, 2018].
С 1 января 2020 г. в РФ вступил в силу Федеральный закон № 280 «Об органической продукции». В его второй статье определено:
«1) органическая продукция - экологически чистые сельскохозяйственная продукция, сырье и продовольствие, производство которых соответствует требованиям, установленным настоящим Федеральным законом;
2) органическое сельское хозяйство - совокупность видов экономической деятельности, которые определены Федеральным законом от 29 декабря 2006 года № 264-ФЗ "О развитии сельского хозяйства" и при осуществлении которых применяются способы, методы и технологии, направленные на обеспечение благоприятного состояния окружающей среды, укрепление здоровья человека, сохранение и восстановление плодородия почв» [Федеральный закон № 280, 2017]. Из проведенного анализа следует, что суть подходов органического сельскохозяйственного земледелия, несомненно, соответствует принципам устойчивого развития, рассмотренным выше и декларируемым ЦУР. Однако вновь подчеркнем: согласно основным положениям ФЗ № 280, органическая продукция - это экологически чистая продукция, производство которой направлено на укрепление здоровья человека и обеспечение благоприятного состояния окружающей среды. Невольно возникает вопрос: как при наличии в «органическом» законе такого определения государство и общество трактуют понятие обычных, неорганических продуктов, присутствовавших на прилавках до введения ФЗ № 280 и существующих сейчас?
Попробуем кратко оценить принципиальные законодательные отличия «органического» законопроекта от НПА, регулирующих рынок «обычных» продуктов питания для повседневного потребления большинством наших соотечественников, и разобраться, может ли введение ФЗ № 280 отнести «обычные» продукты к экологически «грязным».
Федеральный закон № 109 от 19.07.1997 «О безопасном обращении с пестицидами и агрохимика-тами» не только устанавливает правила безопасного обращения с пестицидами и агрохимикатами с целью исключения или снижения до минимума опасности их негативного воздействия на здоровье людей и окружающую среду, но и предъявляет требования к остаточным количествам действующего вещества пестицида и/ или продуктов его распада (метаболитов) как в окружающей среде, так и в сельскохозяйственной продукции, на основании чего проводятся оценки безопасности пестицида для здоровья людей, окружающей среды. ФЗ № 109 вводит обязательные процедуры выявления токсикологических свойств новых пестицидов, устанавливает принципы независимости при проведении экспертиз и ответственность за их нарушение, правила применения, обеспечивающие научно-обоснованное
исключение или снижение до минимума негативных последствий для здоровья человека и окружающей среды, обязанность разработчика новых пестицидов обеспечивать выпуск аналитических стандартов (тестов) в целях контроля микроколичеств пестицидов и агро-химикатов в сельскохозяйственной продукции, лекарственном сырье и продуктах питания [Федеральный закон № 109, 1997].
Наш поиск по большому объему российских НПА и публикаций юридического характера не выявил существенного юридического отличия понятия «органические продукты» от «экологически чистые». Профессиональный юридический подход при определении любого термина («экологически чистый продукт» -не исключение) предполагает введение дефиниции с помощью более широкого, так называемого родового понятия и других известных словосочетаний; при этом в определении должны быть исключены тавтологии, «логический круг», а также должна обеспечиваться однозначность термина, как минимум в рамках соответствующей системы понятий. По нашему мнению, экологическая чистота и безопасность «обычных» продуктов питания, произведенных в модели интенсивного сельского хозяйства, постулируется - иначе продукты и методы работы сразу оказываются незаконными. Делаем вывод: законодательство РФ множественно и на разных уровнях непрерывно решает задачи, связанные с соответствием сельскохозяйственной и пищевой продукции принципам безопасности для потребителя и максимальной экологичности мест произрастания для продуктов, произведенных как по органической модели, так и по интенсивной.
Однако существует устойчивое общественное мнение, согласно которому индустриальные продукты недостаточно полезны, а по мнению многих, даже вредны. Объективная сложность и длительность экспериментов по оценке влияния «химических» удобрений на отдаленные последствия здоровья человека, сложность их независимого контроля и сомнения в этичности подобных экспериментов - во многом причины активного развития органического сельского хозяйства, адепты которого решают для себя моральную проблему незнания последствий воздействия химических удобрений на здоровье человека путем тотального отказа от применения пестицидов и агрохимикатов, не участвующих в естественных циклах экосистем мест произрастания.
Но даже сейчас, когда уже накоплена огромная база подтвержденных данных о системно негативном воздействии традиционного сельскохозяйственного подхода, существенно меньшая себестоимость урожаев в интенсивном земледелии позволяет акторам поддерживать уверенность значительной части потребителей в невозможности отказаться от такой модели хозяйствования, ее безальтернативности, создавать ощущение приемлемости происходящего, в том числе благодаря системным манипуляциям с общественным мнением.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Основное различие между социально-экономическими парадигмами органического и интенсивного сельского хозяйства заключено в целеполагании двух
Орлова И.В., Сухарев А.В.
систем. Органический подход ориентирован на получение максимально «здорового» продукта, с точки зрения как экологии мест произрастания, так и человека, потребляющего выращенную продукцию, в то время как индустриальная модель тяготеет к максимизации экономической результативности, но ограничена нормами и правилами, вводимыми государствами для снижения уровня экологического урона и обеспечения соответствия современным требованиям безопасности выращиваемой пищевой продукции для здоровья людей.
Без достижения общемирового политического консенсуса по целям регулирования численности населения невозможен полноценный переход к поиску допустимого уровня потребления ресурсов Земли и, следовательно, устойчивому состоянию экосистемы планеты. Мы видим выход из этой ситуации в следую -щих направлениях:
• сокращение численности населения планеты;
• сокращение среднего потребления на жителя планеты;
• изменение технологий, обеспечивающих людскую жизнедеятельность.
По нашему мнению, которое мы обосновываем в рамках наших политологических исследований оптимизации мировых подходов к моделям сельскохозяйственного землепользования, изменение принципов, лежащих в методах производства материальных ресурсов, может стать еще одним аттрактором, учет которого может существенно повлиять на направление «выхода» человечества из точки, в которой оно сейчас оказалось.
Появление новой общемировой проблемы - пандемии COVID-19 - возымело на достигнутые мировой элитой договоренности по устойчивому развитию мира обратный эффект, резко снизив уровень сотрудничества и скоординированности действий в отношении этого и иных вызовов. Произошедшее в результате пандемии смещение фокуса национальных правительств на политику опережения, еще длительное время будет негативно сказываться на эффективности разрешении общемировых проблем, поэтому усилия мировой элиты должны быть направлены на нивелирование подобных негативных экстерналий.
В перспективе мировая политическая повестка должна сфокусироваться на поддержке научно-обоснованной совокупности технологий жизни, в частности - в области сельскохозяйственной деятельности, и опираться на ключевой параметр - прогнозируемое число жителей. Это должно быть одним из направлений «мягкого» выхода из совокупности нарастающих глобальных вызовов, и текущие условия вирусной и последовавшей за ней политической пандемии не должно менять этого глобального курса.
Концепция устойчивого развития важный инструмент для согласованного общемирового управления подходами к достижению глобальной устойчивой экономики, основанной на возобновляемых ресурсах, и является перспективным направлением политологических исследований для дальнейшего совершенствования методологии координации общемировых ответов на возникающие глобальные вызовы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Лисицына М.С. Генсек ООН заявил о худшем экономическом кризисе за 100 лет из-за COVID-19 // РБК. 2021, 26 января. URL: https://www.rbc.ru/society/26/01/2021/600f2c299 a7947328008fc6f
2. Сухарев A.B., Сухарева M.B. Институционализация образа экологически чистой продукции акторами интенсивного земледелия: политико-экономический анализ. М.: РАЖиГС, 2020. 100 с.
3. Орлова И.B., Сухарев A.B., Сухарева M.B. Государственная поддержка инноваций как функция социальных эк-стерналий // Социально-политические науки. 2019. № 3. С. 16-19.
4. Щербакова А.С. Органическое сельское хозяйство в России // В мире научных открытий. 2017. Т. 9. № 4. С. 151-173.
5. ФАО ОН. Раздел «Органическое сельское хозяйство» [Официальный русскоязычный сайт ФАО ООН]. URL: http:// www.fao.org/organicag/oa-faq/oa-faq1/ru/
6. Цели развития тысячелетия: доклад за 2015 год [Доклад ООН 2015 года]. URL: https://www.un.org/ru/millennium-goals/mdgreport2015.pdf
7. The Sustainable Development Goals Report 2020 [UN Report]. URL: https://unstats.un.org/sdgs/report/2020^ra
8. Reeves T.G., Thomas G., Ramsay G. Save and Grow in practice: Maize, rice, wheat. Rome: FAO, 2016.
9. Lowenstein F.P. Umstieg auf Bio wird als eine Art Verrat empfunden. Berliner Zeitung. URL: http://www.berliner-zeitung. de/wirtschaft/bio-lebensmittel--umstieg-auf-bio-wird-alseine-art-verrat-empfunden-,10808230,31304200.html (дата обращения: 28.07.2020).
10. Toebes С.В.С.А. The right to health as a human right in international law. Hart intersentia. Books for Civil Society Moscow: Sustainable World, 2001.
REFERENCES
1. Lisitsyna M.S. UN Secretary General announced the worst economic crisis for 100 years due to COVID-19. RBC. January 26, 2021. URL: https://Www.rbc.ru/society/26/01/2021/600F 2C299A7947328008FC6F
2. Sukharev A.V., Sukhareva M.V. Institutionalization of the image of environmentally friendly products intensive agriculture actors: Political and economic analysis. Moscow: RANChiGS, 2020. 100 p.
3. Orlova I.V., Sukharev A.V., Sukhareva M.V. State support for innovation as a function of social externalities. Socio-political Sciences. 2019. No. 3. Pp. 16-19. (In Russ.)
4. Shcherbakova A.S. Organic agriculture in Russia. In the World of Scientific Discoveries. 2017. Vol. 9. No. 4. Pp. 151-173. (In Russ.)
5. FAO UN. Section "Organic Agriculture" [Official Russian-language site FAO UN]. URL: http://www.fao.org/organicag/oa-faq/oa-faq1/ru/
6. Millennium development goals: Report for 2015 [UN Declaration 2015]. URL: https://www.un.org/ru/millenniumgoals/ mdgreport2015.pdf
7. The Sustainable Development Goals Report 2020 [UN Report]. URL: https://unstats.un.org/sdgs/report/2020/flr0
8. Reeves T.G., Thomas G., Ramsay G. Save and Grow in practice: Maize, rice, wheat. Rome: FAO, 2016.
9. Lowenstein F.P. Umstieg auf Bio wird als eine Art Verrat empfunden. Berliner Zeitung. URL: http://www.berliner-zeitung. de/wirtschaft/bio-lebensmittel--umstieg-auf-bio-wird-alseine-art-verrat-empfunden-,10808230,31304200.html (date of access: 28.07.2020).
10. Toebes C.B.C.A. The right to health as a human right in international law. Hart intersentia. Books for Civil Society Moscow: Sustainable World, 2001.
Статья проверена программой Антиплагиат. Оригинальность - 82,07% Рецензент: Шабров О.Ф., доктор политических наук, профессор
Статья поступила в редакцию 28.02.2021, принята к публикации 07.04.2021 The article was received on 28.02.2021, accepted for publication 07.04.2021
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Орлова Ирина Викторовна, доктор философских наук, профессор; профессор кафедры ЮНЕСКО Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Москва, Российская Федерация. ORCID ГО: 0000-00029212-8735; Е-тгП: ^Ю2@гатЫег. ги, iv.orlova@igsu.ru
Сухарев Артем Викторович, кандидат технических наук; магистрант 3 курса очно-заочной формы обучения по программе «Экономическая политология» Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ; заместитель генерального директора ООО НПП ВакЭТО. Москва, Российская Федерация. ORCID ГО: 0000-0002-9462-3393; Е-таП: artem_suharev@vaceto.ru
ABOUT THE AUTHORS
Irina V. Orlova, Dr. Sci. (Philos.), Prof.; professor at the Department of of Foreign Studies and International Collaboration of the Institute of Public Administration and Civil Service of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration. Moscow, Russian Federation. ORCID ID: 0000-00029212-8735; E-mail: E-mail: orlova-iv@ranepa.ru
Artem V. Sukharev, Cand. Sci. (Eng.), major in Economic and Political Sciences; master of science student, third-year, of the Institute of Public Administration and Civil Service of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration; Deputy CEO of NPP VacETO. Moscow, Russian Federation. ORCID ID: 00000002-9462-3393; E-mail: artem_suharev@vaceto.ru
