CC BY
6Межевич Н.М.
д.э.н., профессор факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного
университета, гл.н.с. Института проблем региональной экономики РАН
mez13@mail.ru
Болотов Д.А.
к.п.н., доцент Санкт-Петербургского государственного университета
Сазанович Л. С.
аспирант факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета
МИРОВАЯ И ЕВРОПЕЙСКАЯ ЭКОНОМИКА 2015: ВЫЗОВЫ И РЕКОМЕНДАЦИИ ДЛЯ РОССИИ
Ключевые слова: вызовы экономики, экономическое развитие, международные отношения, евроинтеграция, евроскептицизм, постдемократия, Россия, ЕС, США, Китай.
Keywords: economic challenges, economic development, international relations, European integration, euroscepticism, postdemocracy, Russia, EU, USA, China.
Рассматривая важнейшие тенденции и результаты развития мировой экономики, отметим сразу как базовое условие, что в данной статье анализируются лишь ключевые факторы, непосредственно влияющие на характер экономического развития России.
По экспертным оценкам, в течение следующих 35 лет в мировой экономике продолжится перестановка сил -промышленно развитые страны Северной Америки, Западной Европы и Япония постепенно утратят роли лидеров, несмотря на прогнозируемое замедление темпов роста Китая (ориентировочно после 2020 года)1. Возможности прежней модели мирового экономического развития исчерпаны. Хорошие экономические перспективы будут лишь у стран, выстраивающих альтернативные модели глобального сотрудничества, причем не у стран-одиночек (какими бы крупными игроками они ни были), а у стран, выступающих совместно с другими странами-партнерами в роли точек сборки масштабных общих проектов. Именно здесь прослеживается новая роль России и ее макрорегионов. В центре внимания оказывается турбулентность мирового экономического развития. В принципе - это традиционная характеристика мировой экономики, однако, сейчас эта характеристика переходит в новое качество. Экс-министр иностранных дел России И. Иванов писал еще в 2011 году, в период кажущейся стабильности: «Разворачивающийся на наших глазах мировой финансово-экономический кризис, по-видимому, знаменует собой окончание целой эпохи безраздельного интеллектуального и идеологического преобладания неолиберализма»2. К настоящему времени в мире накопилось довольно много дестабилизирующих экономику, а значит, и политику факторов.
В XXI веке формируются новые геоэкономические блоки. Один - вокруг США с их оставшимися глобальными возможностями и планами создания Транстихоокеанского партнерства (ТПП) и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (ТТИП). Особую значимость приобретает переговорный процесс между США и ЕС по соглашению о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (TTIP). Это соглашение предполагает либерализацию сферы торговли и инвестиций, а также устранение или уменьшение регуляторных и других тарифных и нетарифных барьеров между США и ЕС. Вне конкретной политики, строго на базе основополагающих принципов современной экономической теории выиграть от этого объединения могут только США. Создав проблемы для ЕС и России, США и группа ведущих западных ТНК подготавливают ЕС к участию в этом проекте. Создание трансатлантической зоны свободной торговли может означать конец ЕС как самостоятельного цивилизационного и экономического блока3.
Второй момент: эволюция традиционных структур мировой экономики и прежде всего ВТО и МВФ. Сегодня двусторонние и региональные «соглашения о свободной торговле» фактически заменяют собой договоренности в рамках ВТО. Следует учесть и реформирование структуры и принципов деятельности МВФ. С этим связана и проблема мировой пирамиды государственного долга. Все 2010-е годы проблема «плохих госдолгов» была одной из самых острых. И если до последнего времени до полноценных государственных дефолтов дело удавалось не доводить (хотя в случае с Грецией дефолт пришлось всячески маскировать), то в самый канун 2016 года дефолт все же случился -на Украине. При этом, безотносительно истории с Украиной (которая, безусловно, представляет для нас отдельный
1 Рпсе^аейюшеСоореге: Прогноз развития мировой экономики с 2015 до 2050 года. - http://gtmarket.ru/news/2015/02/ll/
7089
2
Иванов И.С. Внешняя политика в условиях глобализации. - М., 2011. - С.80.
3 Белло У. Трансатлантическое и транстихоокеанское партнерства: как обуздать ярость народов // Мир перемен. - М., 2015. -№ 1. - С.121.
интерес), государственный дефолт даже в периферийной стране уже привел к изменению устава МВФ и сильно осложнил его дальнейшую работу. Россия, принимая активное участие в реформировании МВФ и вступив в ВТО на правах государства с развитой рыночной экономикой, оказывается, тем не менее, заложницей правил функционирования указанных организаций.
Третий круг проблем - Большая Евразия, формирующаяся вокруг сотрудничества Китая, России, Индии, Казахстана, Ирана и ряда других государств, при вероятном экономическом лидерстве, но не гегемонии Китая и вполне очевидном военно-политическом лидерстве Китая. Процесс получил мощный импульс, когда в мае 2015 г. Россия и КНР договорились о сопряжении Евразийского экономического союза и китайского проекта Экономического пояса Шелкового пути.
При этом следует учитывать, что дрейф «глобального центра силы» от США к Китаю (при невозможности прямого столкновения), будет сопровождаться расширением локальных и региональных конфликтов. По данным ВТО, в 2014 году китайский экспорт составлял уже 12,7% от совокупного мирового экспорта. Однако такая большая страна не может бесконечно увеличивать объемы торговли, поэтому важность увеличения внутреннего потребления для экономического роста государства можно было предвидеть уже давно.
Достаточность или даже избыточность имеющихся производственных мощностей, дорожающая рабочая сила означает, что бум инвестиций в инфраструктуру и недвижимость прекращается, а из этого следует, что Китаю требуется меньше сырья и капитальных товаров, чем прежде.
Для стран, которые Китай до сих пор снабжал своими товарами, переориентация на экономический рост, базирующийся на отечественном потреблении, без сомнения, станет болезненной. Особенно сильно сокращение китайского рынка ощущают производители металлов. Если в начале 2000-х доля Китая в мировом спросе на металлы составляла 10-20%, то в последние годы она превысила 50% глобального спроса. Произошедшее в последнее время снижение спроса привело, например, к уменьшению цены на железную руду в 4-5 раз по сравнению с пиковым 2011 годом.
Изменившаяся экономическая модель Китая не радует не только экспортеров сырья, но и предприятия сферы машинных и производственных технологий многих экономически развитых стран, для которых в течение долгого времени Китай оставался важным целевым рынком. В то же время на протяжении ряда лет увеличивалась и способность Китая обеспечивать себя необходимым самостоятельно, что заставило производителей искать новые рынки. Снижение спроса со стороны Китая поможет компенсировать и внутреннее потребление развивающихся стран.
Пятый круг проблем - экономика и экономическая интеграция (дезинтеграция?) Европы. Этот вопрос непосредственно связан с оценкой европейской интеграции как одного из факторов развития глобальной экономики. Как оценивать предшествующий этап европейской интеграции? Согласимся с оценкой профессора И.М. Бусыгиной: «Интеграция приобретала благоприятную репутацию в глазах отдельных стран по мере получения конкретных положительных результатов в ходе реализации не общих, а конкретных, более скромных по замыслу проектов взаимодействия по ограниченным направлениям кооперации»1. Действительно, десятилетия осторожного движения, согласования интересов в пределах относительно однородного западноевропейского пространства, поиск и совершенствование лучших практик не могли не привести к успеху. Однако некритичный подход к собственным моделям развития, одновременное количественное удвоение и качественный рывок в валютную и шенгенскую зону вызвали европейский кризис, имеющий лишь косвенное отношение к мировому экономическому кризису.
Не провал Евроконституции привел к росту евроскептицизма, а евроскептицизм, основанный на понимании неэффективности постмаастрихтской модели ЕС, привел к провалу Евроконституции. Не менее важен и такой аргумент: «Сегодняшняя холодная война между Россией и Западом, кроме остальных созданных ею политических, экономических и военных проблем, стала катализатором эрозии европейских ценностей, ускоряя и расширяя общую политическую деградацию»2.
В настоящее время «... дискуссия внутри Евросоюза о будущем европейской интеграции охватывает как направления дальнейшего институционального развития ЕС, так и концептуальное обеспечение его реформирования в трех ключевых сферах - восстановление демократической легитимности, определение параметров дифференциации (гибкой геометрии) и формулирование экономических приоритетов, прежде всего, повышение конкурентоспособности всей экономики ЕС»3. Участники этой дискуссии де-факто признают, но будут отрицать до момента полного краха, что «Евросоюз из образца разумной предсказуемости стал, по сути, одним из наиболее явных источников глобальной неопределенности»4. Именно поэтому разрушение действующей модели евроинтеграции неизбежно. «В действиях Евросоюза с недавних пор стала появляться «коллективная односторонность», когда любой член может потребовать «солидарности» по любой собственной проблеме. Как результат - блоковая позиция, негативно сказывающаяся на наших отношениях с ЕС... Индивидуальные интересы членов ЕС нам известны; со многими из них двусторонние отношения не отягощены искусственными барьерами и развиваются куда более продуктивно, чем с брюссельскими структурами»5.
1 Бусыгина И. Ассиметричная интеграция в Евросоюзе // Международные процессы. - М., 2013. - № 1(32), январь-апрель. -http://www.intertrends.ru/fifteen/002.htm
2 Урбанович Я. «Коричневатый рассвет» современной Европы. - http://www.balticforum.org/ru/publications/articles/
3 Арбатова Н.К. Посткризисные модели европейской интеграции // МЭиМО. - М., 2014. - № 11. - С. 21.
4 Лукьянов Ф. Оборотная сторона Греции // Российская газета. - М., 2015. - 8 июля. - http://www.rg.ru/2015/07/07/ kolonka.html 8 июля 2015
5 Лавров С.В. Внешняя политика России: новый этап // Эксперт. - М., 2007. - 17 декабря. - С. 76.
Многие эксперты утверждали, что Европе необходима более централизованная система управления с сильной политической исполнительной властью и гораздо большими регулятивными полномочиями. Эти мысли четко прослеживаются в докладе Группы друзей Европы1 и докладе Херманаван Ромпея2. Во-первых, этот тезис блестяще характеризует состояние европейской демократии, точнее постдемократии. «Абсолютное большинство государств, позиционируемых как демократические, пережили периоды авторитаризма, тоталитаризма или, по крайней мере, оккупации. Память о бесконтрольном характере государственной власти и привела к поиску новых моделей политической организации, воплотившихся в Европейском союзе с его бесконтрольной властью, но уже наднационального уровня. После короткого периода демократии де-факто, Европа перешла к постдемократии - т.е. демократии де-юре»3. Во-вторых, сегодня - это только теоретическая дискуссия, экономическое и политическое положение Европы таково, что вектор децентрализации в явном приоритете.
Европейские постмодернисты считали, что географические карты вышли из моды, их вытеснили экономические диаграммы, иллюстрирующие финансовую и коммерческую взаимозависимость Европы и благосостояние европейских граждан. Однако события 2015 года показали, что это не так. Границы пережили эпоху их забвения, впрочем, очень короткую. В этом контексте отметим, что не Россия развеяла европейские мечты о будущем, в котором постмодернистский остров ЕС раскинется на весь континент4, а сама Европа сделала все для разрушения этого проекта, «... в развитии Европейского союза ... завершился период отрицания, когда хорошим тоном было делать вид, что происходящее - не более чем временные трудности и издержки роста»5.
Безусловно, мы должны понимать, что кризис европейской интеграции - это не только экономика. «Европу ждет череда новых и серьезных потрясений. И вызвано это не чем иным, как аморальным поведением властей ЕС. И только слепой мог не увидеть, что дело уже не в одних экономических потерях - оскорблены чувства граждан, растоптаны их идеалы»6. Нынешний Европейский Союз - главная жертва собственного прошлого успеха.
Завершая рассмотрение европейской проблематики, еще раз отметим: перед нами не кризис европейской идеи, перед нами развертывается кризис конкретной практики ее реализации в политической сфере. Россия не собирается покидать Европейский континент ни экономически, ни политически, ни ментально. С тех пор как Екатерина II в «Наказе комиссии по составлению нового уложения» подчеркнула: «Россия есть Европейская держава», прошло почти 250 лет, и данный факт, при всех гигантских переменах в мире, остается и будет оставаться истиной7. Уточним, однако, что это не означает признания безошибочности европейского опыта.
Шестая группа проблем: характер и перспективы процессов развития интеграции на постсоветском пространстве. Считалось, что политическая трансформация постсоветского пространства однозначно шла в направлении от советской тоталитарной политической системы к демократической системе. Однако по прошествии четверти века становится все более очевидным, что это, скорее, линейное и упрощенное представление о сущности трансформации, которая на самом деле является гораздо более сложным, многомерным процессом со множеством постоянных и переменных величин, определяющих и направляющих этот процесс. В течение первых двадцати лет после распада СССР проблем в экономическом сотрудничестве было достаточно: «Обилие юридически необязательных двухсторонних соглашений наряду с систематическим применением исключений и межправительственным характером интеграции привело не только к тому, что СНГ не смогло трансформироваться в реальное экономическое образование с высоким уровнем интеграции и элементами наднационального управления, но и помешало в рамках СНГ возникнуть реальному политическому союзу». Евразийский Союз существует уже год, что дает нам основания критически смотреть не только на очевидные достижения, но и на имеющиеся проблемы.
Далее следует отметить, что еще предыдущий финансовый кризис спровоцировал не только ослабление экономики в целом, но и ускорил расслоение населения на классы откровенно неимущих и обеспеченных в финансовом плане граждан. Увеличение количества безработных и бедных граждан повлекло за собой падение спроса на различные услуги и товары. Отсюда снижение роста производства и уменьшение объема налогов, поступающих в бюджеты стран. На данном этапе это ведет к постепенной делегитимизации государства современного типа. Часть традиционных государственных функций переходит к корпорациям других типов. На смену «миру государств» приходит «мир корпораций». В то же время происходит процесс перехода экономических и социальных функций государства к разного рода негосударственным структурам. Одним из следствий действия этого фактора является постепенная потеря доверия государству со стороны населения, веры в особую роль государства как института в жизни человека. Уточним, что делегитимизация государства в Европе удивительным образом сочетается с сохранением общего тренда на укрепление государства в России и большинстве постсоветских государств.
1 Final Report of the Future of Europe Group of the Foreign Ministers of Austria, Belgium, Denmark, France, Italy, Germany, Luxembourg, the Netherlands, Poland, Portugal and Spain. 17 September 2012. - http://www.auswaertiges-amt.de/cae/servlet/contentblob/ 626338/publicationFile/171843/120918-Abschlussbericht-Zukunftsgruppe.pdf
2 Towards a Genuine Economic and Monetary Union. Report by President of the European Council Herman Van Rompuy. European Council, 26 June 2012.
3
Подробнее: Крауч К. Постдемократия. - М., 2010.
4 Крастев И., Леонард М. Новый европейский беспорядок. - http://www.globalaffairs.ru/number/Novyi-evropeiskii-besporya dok-17196
5 Лукьянов Ф. 2015: попытка найти позитив // Российская газета (Федеральный выпуск). - М., 2015. - 23 декабря. -http://www.rg.ru/2015/12/23/kolonka.html
6 Нарышкин С.Е. Уроки нравственности, забытые Европой. - http://www.gosduma.net/news/274/1223069/
7 Медведев Д. А. Новая реальность: Россия и глобальные вызовы // Российская газета. - М., 2015. - 24 сентября. -http://www.rg.ru/2015/09/23/statiya-site.html
С другой стороны, релегитимизация государства удивительным образом связана с ускоряющимися и углубляющимися экономическими кризисами и возвращением рисков полномасштабных классических войн. Государства возвращаются в условиях мобилизационных программ разной направленности. Данный тезис, безусловно, относится и к российской экономической практике.
Авторы исходят из того, что существует два сценария развития внешней торговли России на среднесрочную перспективу - инерционный и инновационный. На рубеже XXI в. стало очевидным, что развиваться по-старому, на основе сложившейся экономической и внешнеторговой структуры, Россия больше не может. Директор ВНИКИ А.Н. Спартак рассматривал продолжение топливно-сырьевой специализации России в качестве подрыва устойчивого развития нации, ее жизни, фактически, за счет будущих поколений еще в 2004 году1. Модель экономического роста и видимого благополучия, основанная на эксплуатации позитивных внешних факторов, прежде всего, исключительно благоприятной для России товарной конъюнктуры и устойчиво высокого спроса на отечественные топливно-сырьевые товары и материалы, дала не сбой как в 2008-2009 гг., она просто исчезла из коридора возможностей. Таким образом, при сложившейся модели экономического развития, опирающейся на внешние факторы и жестко встроенной по линии массированных поставок сырья и материалов в воспроизводственные процессы за рубежом, Россия очень мало что может сделать сама для выхода из кризиса и вынуждена просто ждать, когда начнется устойчивый экономический подъем за рубежом, сопровождающийся ростом спроса и товарных цен.
Движение в русле инерционного сценария, как подтверждает практика первых лет нового века, обрекает нашу страну на замедление экономического роста, постоянное отставание от других стран в области научно-технического прогресса и эффективности производства, а, следовательно, и благосостояния населения, что в дальнейшем чревато полной утратой способности страны к самостоятельному развитию.
Ситуация усугубляется возникновением дополнительных противоречий, связанных с нарастанием темпов процесса глобализации. Открывая новые возможности для приобщения к достижениям мировой науки и техники, более рационального использования производственных и финансовых ресурсов, он одновременно усиливает угрозу выталкивания отстающих стран на обочину цивилизации.
Какова экономическая реальность России, и какую внешнюю политику эти реалии должны создавать? Кто мы? «Мы - экономика 1 (одного) трамвая и 4 (четырех) троллейбусов в месяц. За месяц мы делаем чуть больше 200 металлорежущих станков и 200 плугов. Великая промышленность России производит в год 1 (одно) пальто на 140 человек, 1 (одну) пару трикотажных носков/колготок на одного человека, 1 (одно) платье на 20 женщин, 1 (одну) пару брюк на 12 человек, 1 (одну) деревянную кровать на 100 человек в год»2. Автор данного тезиса ссылается на Росстат, произвольно трактуя цифры и вырывая их из контекста. Однако, самое интересное в том, что исследователь (доктор экономических наук, зав. отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН) предлагая традиционные либерально-либертарианские рецепты, деликатно обходит вопрос о том, куда и когда, и благодаря кому советская промышленность пережила большую катастрофу, чем в 1941 году. «Люди, жизненными силами которых являются идеи Достоевского, Толстого и Ленина, не могут создать прочную социальную организацию. Они должны скатиться к условиям полного варварства»3. Этот тезис Л. Мизеса удивительнейшим образом созвучен идеологии профессора Миркина.
Вслед за немецким экспертом отметим: «российская экономика достигла первичной зрелости, что обеспечивает ей надёжную базу для последующего рывка к дальнейшей индустриализации и созданию развитого промышленного производства, использующего самые передовые технологии. Именно поэтому мы уверены в том, что Россия сможет совершить «настоящий индустриальный рывок»»4. На пути к этому лежит санкционная война - пролог к масштабному процессу, в ходе которого будет меняться экономико-политическое устройство мира и инструменты, при помощи которых осуществляется регулирование. И вопрос уже не в конкретном кризисе, будь то Украина или Сирия, а во фрагментации глобальной среды и переходе к новой форме взаимозависимости. Вместо универсальных правил - конфликт норм и юрисдикций, в котором взаимные ограничения будут привычным способом выяснения отношений. Как уже было отмечено, слишком медленно и осторожно ставится вопрос о соглашении по вопросам экономической интеграции между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом. Дипломаты называют этот путь «зондажем», т.к. сложности более чем очевидны. Вместе с тем поиск новых путей заставляет искать нестандартные пути. Как отмечает профессор Винокуров: «Сама постановка вопроса кажется сейчас странной. Отношения ЕС и России -страны, на которую приходится 87% ВВП и 75% населения ЕАЭС, - находятся в глубоком кризисе. Экономическое сотрудничество сворачивается при обмене санкциями»5.
Иными словами, конкретные санкции «за Украину» могут быть отменены, а общий подход в духе экономического сдерживания станет постоянным. Новая реальность потребует нестандартных подходов. В принципе об этом уже много написано: «Невозможно торговать, не воюя, невозможно воевать, не торгуя»6. Да, различные инструменты по «наказанию России» могут, конечно, ухудшить эффективное развитие нашей страны. Однако при этом следует
1 Спартак А.Н. Россия в международном разделении труда. Выбор конкурентоспособной стратегии. - М.: МАКС ПРЕСС, 2004. - С. 248.
2 Миркин Я. Внешняя политика в футляре экономики. Сценарии будущего. - http://www.globalaffairs.ru/number/Vneshnyaya-politika-v-futlyare-ekonomiki-17921
3 Мизес Л. фон. Либерализм. - М.: Экономика, 2001. - С. 145-146.
4 Хеллевиг Й. Путин 2000 - 2014 гг. Промежуточные итоги: диверсификация, модернизация и роль государства в российской экономике. - www.awaragroup.com
5 Винокуров Е. Европейский и Евразийский союзы: повод для интеграции - http://tass.ru/opinions/1597482
6 Бернстайн У. Дж. Великолепный обмен: история мировой торговли / Пер. с англ. И. Летберга. - М.: ACT, 2014.
помнить предупреждение двух высокопоставленных экспертов, в недавнем прошлом сотрудников Госдепартамента США: «До сих пор Запад больше был нацелен на наказание России и ее лидеров. чем на решение проблем в отношениях, которые завели стороны в тупик»1. Санкционный маховик показал, что естественные соседи могут создавать существенные проблемы не только в краткосрочном, но и среднесрочном стратегическом планировании. Преодоление ограничений положения возможно лишь тогда, когда макрорегион рассматривается не сам по себе, а в связке единого российского пространства, в общем евразийском контексте.
Трансформация международного экономического порядка, происходящая под влиянием глобализации, изменяет экономические отношения. Однако глобальный подход к экономическому пространству означает и то, что хозяйствующие субъекты оказываются в поле всемирной конкуренции, следствием чего становится все большая территориальная поляризация уровня и темпов развития стран и регионов, то есть необходимым признаком глобализации можно назвать регионализацию. Процессы регионализации подталкиваются и внешними по отношению к экономике факторами - политическими, социальными, этнографическими.
В настоящее время Российская Федерация находится в сложной геоэкономической ситуации: с одной стороны, вступление России в ВТО потребовало ее энергичного и более полного включения в процесс международного разделения труда, а с другой - незавершенность реформирования и перехода к рыночной экономике вынуждает уделять больше внимания изменениям, происходящим внутри страны в политической и экономической сферах. Глобализаци-онные процессы усиливают влияние на внутреннюю жизнь России, а внутренние процессы стремятся противостоять возникающим рискам. В связи с этим одним из возможных вариантов смягчения глобализационных рисков и противостояния им является активизация и укрепление межрегиональных связей и процессов внутренней интеграции с целью завершения формирования единого экономического пространства.
Быстрые и сложные изменения в мировой экономике предопределяют также поиск адекватной научной методологии как практической задачи. В серьезном научном анализе нуждается методология современных экономических исследований. Изменения экономических практик происходят существенно быстрее изменений в их научно-методологическом обеспечении. Это явление характерное для мировой экономики в целом присутствует и в России. По мнению академика П.А. Минакира, проанализировавшего современные мировые оценки развития экономической науки, она «. фактически оказалась неспособной в рамках превалирующей в современной науке парадигмы объяснить фундаментальные тенденции общественного развития и тем более выработать рекомендации для экономической политики»2. Можно предположить и то, что, не решив общие проблемы научной методологии, создать адекватную базу методологии мировой экономики или пространственной экономики (как частного случая) невозможно.
Масштаб и уровень интеграции той или иной страны или ее региона в мировую экономику может меняться достаточно быстро. Как справедливо отмечает Р.Ф. Туровский, «позиционирование региона и его движение в сторону открытости или изоляционизма находится в зависимости от ситуации в центре и во внешнем мире»3. Конечно же, внешнеэкономические связи и транзитно-транспортный потенциал определяют развитие далеко не всех регионов. Однако в большинстве государств, в том числе и в России, именно регионы, обладающие этими связями и потенциалом, являются ключевыми в национальном экономическом пространстве.
Характеризуя проблемы российской экономики, следует отметить, что несмотря на масштабные трансформационные преобразования в сфере управления и в вопросах форм собственности, осуществленных в последние десятилетия в нашей стране, воспроизводственная структура ее экономического пространства изменилась существенно меньше. Как отмечает авторитетный коллектив российских экономистов: «За четверть века, прошедших с начала рыночных преобразований, России удалось существенно укрепить свои позиции в мировой экономике. Однако за это время Россия не смогла полностью преодолеть архаичные формы организации общества»4. Поставим вопрос неожиданным образом, а всегда ли архаичность форм экономической организации является недостатком?
Современное глобализированное геоэкономическое пространство развивается по своим законам и правилам, одно из которых связано с тем, что глобальный рынок всегда выгоднее национального или регионального в силу его масштабов. Границы экономического или экономико-географического пространства, или какого-то отраслевого рынка уже давно не совпадают с территорией отдельного государства. Произошел переход от системы «рынок — государство» к системе «много государств — один рынок». Одновременно проблемы ведущих государств становятся проблемами всех. Для России, обладающей исторической памятью об иных хозяйственных укладах, мощным ресурсным потенциалом, существует масштабный коридор возможностей оперативного и стратегического реагирования на все объективные и субъективные вызовы мировой экономики.
1 Чарап С., Шапиро Д. Как избежать новой холодной войны // Россия в глобальной политике. - М., 2014. - 14 октября. -www.globalaffairs.ru/ukraine_crysis/Kak-izbezhat-novoi-kholodnoi-voiny-17041
2 Минакир П.А. Экономический анализ и измерения в пространстве // Пространственная экономика. 2014. - № 1. - С. 13-14.
3 Туровский Р.Ф. Субнациональные регионы в глобальной политике (на примере России) // Полис. - М., 2011. - № 2. -
С. 117.
4 Акиндинова Н., Кузьминов Я., Ясин Е. Российская экономика на повороте // Вопросы экономики. - М., 2014. - № 6. -
С. 36.
