CC BY
130
В. И. ГАЗЕТОВ
В. И. ХОМЕНКО
МИЛОСЕРДИЕ И БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ РУССКИХ ДВОРЯН КУШНИКОВЫХ
Ключевые слова: милосердие, дворянская культура, благотворительность, альтруизм, Кушниковы
Key words: mercy, nobility culture, charity, altruism, the Kushnikovs
Непредвзятое воссоздание полномасштабной картины благотворительной деятельности русских дворян, наталкивающееся на необходимость преодоления отживших исторических стереотипов, открывает уникальную возможность анализа, обобщения и практического применения полезных начинаний прошлых лет, глубокое осмысление которых будет способствовать разработке современной модели социальной помощи населению с учетом особенностей нравственных традиций российской истории. В условиях засилья массовой культуры, ведущего к одичанию общества и несущего реальную угрозу разрушения внутренней целостности, связности и устойчивости социума и народа, даже воспитание таких чувств, как патриотизм и любовь к
ГАЗЕТОВ Владимир Иванович, профессор кафедры социально-культурной деятельности Военного университета МО РФ, кандидат исторических наук.
ХОМЕНКО Вадим Иванович, профессор кафедры управления социально-культурным развитием Московского городского университета управления Правительства Москвы, кандидат педагогических наук.
Родине, осуществляется пропагандистскими, а потому малоэффективными методами. Общество испытывает дефицит духовности, интеллигентности, элементарной воспитанности, совестливости и милосердия.
Богатейший опыт предшествующих поколений позволяет оценить этические установки и умонастроение нашего общества. Сегодня остро ощущается потребность в духовной преемственности, восстановлении нравственных основ, способных объединить общество. Выход из кризиса на мировоззренческом и социальном уровнях возможен посредством отказа от ложных установок прежних лет и обращения к лучшим образцам отечественной культуры, созданным талантом наших предков. Возрождение былых традиций обусловливает возникновение и удержание интереса к дворянской культуре как источнику нравственных, просветительских и эстетических идеалов. Дворяне никогда не были врагами своего народа и своей страны. Дворянство в течение многих веков последовательно создавало поведенческую культуру, в основу которой были заложены национальные традиции, нравы и обычаи русской жизни с осторожно приращиваемыми к ним общечеловеческими европейскими ценностями. Гуманистические идеалы, осознание значимости человеческой личности, патриотизм, подвижничество, честь, совесть и долг были отличительными чертами дворянского сословия.
Высокая степень духовности в сочетании с соблюдавшимися поведенческими нормами создавали идеальные условия для формирования уникальной культурной среды. При этом духовная сила дворянства происходила не только от общей образованности или адекватного восприятия западноевропейских ценностей. Ее основой служил особый тип коммуникации, сложившейся в рамках дворянского круга и внутрисемейных отношений. Столетиями вырабатываемый этикет обеспечил русскому дворянству создание привлекательной корпоративной модели частной жизни.
В российской истории милосердие как национальная черта русского народа наиболее рельефно и наглядно проявилась в дворянской благотворительности. «Творение блага», или «делание добра», в русском языке всегда означало помощь «бедным, дряхлым, хворым, неимущим»1. Могущество Российской империи крепилось не только усилиями государства, но и милосердием благотворителей и попечителей,
что, несомненно, свидетельствовало о зрелости российского общества, особенно его самого активного слоя — дворянского сословия. Сегодня к нам возвращаются забытые имена русских дворян: общественных деятелей, полководцев, ученых, писателей, а также знаменитых благотворителей. «Это были подвижники, получавшие удовлетворение от сознания собственной пользы, от служения своему Отечеству через человеколюбие»2.
В XVIII—XIX вв. благотворительные акции осуществлялись при непосредственном участии первых лиц государства. При Екатерине II в различных губерниях России появились комплексные светские благотворительные учреждения — больницы, богадельни, смирительные дома для душевнобольных, народные школы. В 1764 г. открыт Императорский воспитательный дом в Москве, в 1772 г. — в Санкт-Петербурге. В активную благотворительную деятельность включились члены императорской фамилии: супруга Павла I императрица Мария Федоровна; супруга Александра I императрица Елизавета Алексеевна, а позднее и великая княгиня Елена Павловна; супруга Николая II императрица Александра Федоровна и ее родная сестра Елизавета Федоровна. Особый орган по управлению благотворительностью в Российской империи, у истоков создания которого стаяла императрица Мария Федоровна, получил название «Ведомство учреждений императрицы Марии». Последовательно ему покровительствовали императрицы Александра Федоровна, Мария Александровна и супруга Александра III Мария Федоровна. К началу ХХ в. в Мариинском ведомстве было более 1 тыс. благотворительных и образовательных заведений (детские приюты, больницы и богадельни, училища для слепых и глухих детей, женские институты и гимназии и др.). По приблизительным подсчетам, в России в 1902 г. постоянно действовали 4 762 благотворительных общества и 6 278 благотворительных заведений3. Количество опекаемых в 1909 г. составляло 710 252 чел.4
В Петербурге под покровительством великой княгини Елизаветы Маврикиевны открыта «Первая детская столовая Литейно-Рождественского отдела общества попечения о бедных и больных детях». Здесь же существовало трудовое убежище для детей. Девочки занимались вышиванием и рукоделием, мальчики учились переплетению книг,
столярному мастерству, выжиганию и резьбе по дереву. В созданной при убежище швейной мастерской девочек обучали крою и шитью. Лето дети проводили на даче и приобщались к сельскому труду. «Патриотическое общество под покровительством Государыни Императрицы Елисаветы Алексеевны», действовавшее в Санкт-Петербурге во время Отечественной войны 1812 г., оказывало поддержку семьям, пострадавшим от нашествия Наполеона. Общество открыло Дом призрения для вдов участников войны, которые занимались вязанием шерстяных чулок, пошивом белья и другой работой для солдат. Воспитанницы институтов и пансионов для благородных девиц, происходившие из лучших дворянских семейств, посещали больницы и госпитали, становились сестрами милосердия.
Представители просвещенной дворянской филантропии следовали примеру августейших особ. В мае 1810 г. по завещанию А. Голицына в Москве открыта картинная галерея при Голицынской благотворительной больнице, ставшая первым в России публичным художественным музеем, доступным для всех желающих. В этом же году в Москве открылся Странноприимный дом графов Шереметевых. Княгиня М. Тенишева открыла несколько школ для рабочих, народную столовую, магазин, а также бесплатную рисовальную студию в собственном доме. Следует отметить, что для строительства благотворительных учреждений привлекали выдающихся архитекторов (М. Ф. Казаков, О. Бове, Е. С. Назаров, Дж. Кваренги, А. А. Михайлов, И. Д. Жилярди и др.).
Идеологическое сопровождение эффективного функционирования развивающейся системы благотворительного действия обеспечивала православная церковь, приветствовавшая милосердие как одну из важнейших христианских добродетелей. В церковно-приходских и воскресных школах детей учили добру и состраданию. Развивавшееся одновременно с благотворительностью ее философско-религиозное обоснование выявило различное отношение к «высшим благодеяниям», приносящим пользу душе, и «меньшим благодеяниям», удовлетворяющим телесные потребности. Особые святые, олицетворявшие благотворительную деятельность (Марфа и Мария), воплощали две стороны благотворительности — реальную помощь обездоленным людям едой, одеждой, лекарствами и духовное милосердие.
Основными участниками процесса формирования новых ценностей и целей благотворительности высшего сословия в столицах и провинции были служилые дворяне, существенно расширившие границы новых социальных взаимодействий и ставшие активными поборниками формирования новых социальных институтов. Их деятельность вполне можно охарактеризовать как целенаправленное выражение человеколюбия. Мелкопоместные дворяне не ограничивались раздачей подаяния, хлеба, одежды и других материальных благ. Они создавали трудовые дома, приюты, убежища для людей из низших сословий, оказавшихся на грани нищеты, а также школы, училища, дома призрения, больницы для сирот, одиноких стариков и т. д. Одни дворяне расходовали на благотворительную деятельность значительную часть состояния, другие — силы и время.
Милосердие выступало определенным условием благотворительного акта со стороны отдельных социальных субъектов. Типичный пример дворянской благотворительности — благотворительная деятельность русских дворян Кушниковых. Старинный дворянский род Кушниковых уходит корнями в лихолетье Ивана Грозного. «Житель кущи (густого леса), куреня, шалаша» — именно так, по определению В. И. Даля, понималась эта фамилия во времена безудержных царских охот. Ее происхождение связано со словами «кушня» (избушка, шалаш, а то и просто навес, специально сооружавшийся в непроходимой лесной чаще для охотничьих нужд) и «кушник» (охотник, размещавшийся в кушне и иногда неделями уединенно живший в ней до начала охоты). От мастерства и умения кушников во многом зависела успешная охота. Кушники жили во всех царских угодьях, за усердие они выделялись царем, наделялись землею, стяжали иные знаки монаршего внимания.
Кушниковы принадлежали к числу нетитулованных русских дворянских родов. Сведения о них содержатся в VI и VII частях «Общего гербовника дворянских родов Российской империи» (родословные книги Московской, Владимирской, Казанской, Ярославской и Таврической губерний). Высшие знаки монаршего благоволения и общественное признание Кушниковы снискали безупречной службой, безграничной преданностью, чувством долга, самоотверженностью и беззаветным мужеством. Их имена включены во многие памятные книги разных губерний Российской империи.
Родовое имение помещика Сергея Александровича Куш-никова, при котором оно достигло своего наивысшего расцвета и чей предок «Петр Алексеев... от Государя, Царя и Великого князя Алексея Михайловича за службу пожалован на поместья грамотой», находилось в Чебоксарском уезде Казанской губернии. Его супруга Екатерина Михайловна, урожденная Карамзина, была родной сестрой выдающегося историка и литератора Н. М. Карамзина. Благочестивая чета Кушниковых воспитала четырех сыновей.
Старший сын, сенатор Сергей Сергеевич Кушников, оставил о себе память храброго солдата, честного труженика и благотворителя. Он любил делать добро и постоянно находился в хлопотах по этому поводу. Его честность и неподкупность, добросовестность и доброжелательность были хорошо известны в обеих столицах. По рекомендации вдовствующей императрицы Марии Федоровны он был назначен почетным опекуном Московского опекунского совета с управлением инвалидным домом и Павловской больницей, учрежденной в знак «великодушного сожаления о бедных и при скудости своей разными еще болезнями страждущих людей». При этом Кушников состоял членом совета Общества благородных девиц и училища Ордена Св. Екатерины. Сергей Сергеевич, писал Карамзин, «есть для меня герой благородства душевного и выше всех отличий, которые иметь может. Россия может гордиться таким сенатором, а человечество — таким человеком». Именно таким предстает С. С. Кушников на известном портрете В. А. Тропинина в музее художника в Москве. Кушников изображен в мундире попечителя Воспитательного дома. На эмблеме на пуговицах мундира изображен пеликан, который клюет свою печень, чтобы накормить птенцов.
О великодушии С. С. Кушникова свидетельствовал случай, который произошел за три дня до его смерти. Об этом позднее вспоминал граф М. Корф: «Накануне его кончины, когда была еще надежда на выздоровление, я нашел переднюю его набитой множеством лиц первой руки... Он в памяти, но жизнь его в величайшей опасности. Вчера он исповедовался и приобщался; сегодняшние известия очень нехороши. В роковой день, 11 февраля, увидев Арендта, он спрашивал, каков Сперанский, и на ответ его, что очень худ, с чувством проговорил: „Ах, Николай Федорович, бросьте
меня и идите спасать его: я человек обыкновенный, каких много у государя, а другого Сперанского нет!"»5.
Формы благотворительной деятельности Кушниковых, как и иных представителей дворянского сословия по отношению к духовным заведениям, образовательным учреждениям, памятникам архитектуры и искусства, были разнообразны. На литературных вечерах, устраиваемых П. А. Вяземским, И. И. Дмитриевым, В. А. Жуковским, Кушников встречался с А. С. Пушкиным. 14 июля 1833 г. Пушкин и Кушников были на обеде, устроенном петербургскими литераторами в честь И. Дмитриева, и участвовали в подписке по сбору средств на устройство памятника Н. М. Карамзину в Симбирске. Сохранился подписной лист с их именами. Внучка С. С. Кушникова, Зоя Дмитриевна (по первому мужу — княгиня Львова, по второму — графиня Кассини), отдала в дар Киевскому университету огромный архив своего отца, министра внутренних дел Д. Г. Бибикова. 12 тыс. дел и сегодня хранятся в научной библиотеке Украинской академии наук. На деньги Е. С. Кушниковой и ее мужа, премьер-майора Н. И. Сатина, в 35 километрах от Тамбова была сооружена Ахтырская церковь, о чем свидетельствует мемориальная доска.
Младший сын, надворный советник ротмистр Михаил Сергеевич Кушников, бывший в Чебоксарах уездным предводителем дворянства, занимался отделкой и обустройством каменного двухпридельного храма в честь Преображения Господня, сооруженного в 1735 г. «тщанием и на средства помещика Александра Александровича Кушникова, владевшего тем селом». Внутри храма находился огромный пятиярусный иконостас с 34 иконами. В киоте правого клироса помещена Афонская икона Иверской Божьей Матери. Здесь же после завершения военной и гражданской службы он был похоронен. На вделанных в пол в середине храма перед алтарем чугунных плитах сохранились надписи. Первая гласит: «Под сей плитой погребено тело Надворного Советника и Кавалера Михаила Сергеевича Кушникова, скончавшагося на 63 году от рождения 18 марта 1851 года. Храм, в котором покоится прах его, сооружен собственным его иждивением». На второй плите написано: «Под сей плитой покоится прах Надворной Советницы Анны Михайловны Птенцовой, урожденной Кушниковой, родившейся в 1827 году августа
27 дня, скончавшейся 1854 году августа 16 дня. Храм, где положен прах ея, отделан и освящен по завещанию отца ея с иждивением». Преображенская церковь и сегодня является украшением с. Кушниково.
Известным благотворителем был средний сын — действительный статский советник Григорий Сергеевич Кушников. В 1830 г. его стараниями расширено здание храма Рождества Христова в пос. Барвиха под Москвой, а в трапезной устроен придел Тихвинской иконы Божьей Матери.
Интересные сведения содержатся в статье историка Л. Колли, напечатанной в Известиях Таврической ученой комиссии (ТУАК) в 1903 г. и посвященной изучению исторических зданий, «с которыми связана память о пребывании в них царствующих особ при их посещении нашей любезной Тавриды». В Феодосии таковым зданием оказался дом Г. С. Кушникова. «В доме Кушниковых жил два месяца Император Александр I. В большом зале этого дома с выходом под мезонином прямо на улицу напротив городского сада Его Величество соизволил принимать представителей города и уезда, депутации от дворянства и т. п. Рядом с залом по другой стороне — дверь, ведущая в спальню государя. Убранство этих комнат, разумеется, не сохранилось, но виден еще висячий шестиугольный весьма оригинальный потолок... Из мебели, бывшей в покоях царя, до сих пор сохранилось завещанное, как великая драгоценность, внучкой Григория Сергеевича Кушникова начальнице Феодосийской женской гимназии г-же Марии Федоровне Котляревской кресло-Вольтер... На этом кресле, по преданию, изволил заседать Император Александр I Благословенный при приеме депутации от феодосийских граждан».
К основным формам благотворительной деятельности дворян относилось распространение образования среди представителей податных сословий. В Крыму Г. С. Кушников пожертвовал 300 тыс. руб. ассигнациями девичьему учебному заведению в Керчи, созданному по типу Смольного института. Институт стал носить его имя. Среди почетных попечителей Кушниковского девичьего института Таврической губернии особое место занимала графиня Е. К. Воронцова. Предназначенный для девочек дворянского, обер-офицерского и купеческого сословий институт принял первых воспитанниц
в 1836 г. и долгое время был ведущим среди учебных заведений юга России.
Чтобы привить девушкам христианское благочестие, изучался Закон Божий, преподавалось церковное пение. На средства Г. С. Кушникова были «закуплены все церковные сосуды и одежда» и принесены в дар институтской церкви. В институте также изучались русский, французский и немецкий языки, география, история, арифметика, педагогика, рисование, чистописание, танцы, рукоделие. Мастера-педагоги учили шить, кроить, плести кружева, вышивать и др. Девушки под руководством опытной кухарки по очереди готовили пищу, дежурили на кухне и заботились о порядке и чистоте приготовления блюд. Чтобы «сохранить добрую нравственность девиц», воспитанниц не отпускали из института даже на каникулы и в праздники до самого выпуска.
В состав совета девичьего учебного заведения в 1845 г. вошел старший сын этого семейства — Дмитрий Григорьевич Кушников, также занимавшийся благотворительностью. Куш-никовский институт просуществовал до 1917 г. Его здание, выполненное по проекту итальянского архитектора А. Дигби, сохранилось до настоящего времени. Сегодня оно является архитектурным памятником, в котором размещается школа № 1 им. героя-партизана В. Дубинина.
Традиции благотворительности поддерживали и потомки дворян Кушниковых. Портреты Григория Сергеевича и Софьи Дмитриевны Кушниковых, их сына Дмитрия, карандашный портрет князя Херхеулидзе, а также карандашные рисунки И. К. Айвазовского были переданы в 1901 г. в дар Феодосийскому музею древностей Марией Дмитриевной де Вальден (внучкой Г. Кушникова). Кроме того, Мария Дмитриевна отдала в дар этому музею хранившийся в ее семье с 1849 г. нарисованный карандашом с натуры портрет-эскиз легендарного крымского разбойника Алима. В архиве музея хранится письмо М. Д. де Вальден, в котором удостоверяется факт поднесения рисунка художницей-портретисткой Л. Лелоррен «г-же Кушниковой в Керчи в знак признательности, на память за сердечное ее отношение к сестре-певице в артистическом путешествии последней по Крыму». На портрете сохранилась подлинная подпись художницы «Ьеоше Ье1оггат, 11 decembre 1849»6.
Многие граждане современной России не знают имен большинства именитых жертвователей и дарителей дореволюционной эпохи. Между тем именно они созидали нравственные основы российского общества в силу естественного накопления интеллектуального и культурного потенциала внутри своего сословия. Перечень их имен бесконечен, что свидетельствует о широко распространенном явлении, об определенной форме мировосприятия и бытия, когда благотворительность становилась способом существования человека, смыслом его жизни.
Благотворительность, вызванная внутренней потребностью и моральными соображениями, стала обязательной семейной традицией дворянского рода Кушниковых. Далеко не полный перечень благотворительных побуждений и действий этого семейства обнаруживает ряд общих черт, среди которых особенно выделяются социальная значимость, демократическая направленность, бескорыстие, давние традиции благотворительности, что было обусловлено принципами, убеждениями, личностными качествами подвижников как рода Кушниковых, так и всего благородного дворянского сословия.
Требования сложившейся на Руси этики предполагали обязательное бескорыстие благотворителя. Поэтому современные попытки определить близость и родство понятий «благотворительность» и «спонсорство» представляются надуманными и несостоятельными. Социальный феномен благотворительности имеет в своей основе чувства милосердия и любви к ближнему. Настоящий благотворитель не нуждается в рекламе как средстве компенсации своих затрат, с лихвою возмещающей даруемое.
Процесс воссоздания института благотворительности как одной из составляющих гражданского общества может рассматриваться в качестве ответной реакции общества на сложившуюся социально-экономическую ситуацию, характеризующуюся не только понижением уровня жизни большей численности населения, но и ослаблением потенциала государства. Поэтому сегодня вновь востребованы обладающие в нашей стране глубокими корнями институты благотворительности и попечительства, столь необходимые для сохранения исторического, культурного, интеллектуального генофонда России.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М., 1978. Т. 1. С. 94.
2 Власов П.В. Обитель милосердия. М., 1991. С. 5.
3 См.: Благотворительная Россия. История государственной благотворительности в России. СПб., 1903. Т. 1. 664 с.
4 См.: Ведомство учреждений имп. Марии: крат. ист. очерк. СПб., 1912, 65 с.; Благотворительность и милосердие Санкт-Петербурга: рубеж XIX— XX вв. / авт.-сост. В.Н. Занозина, Е.А. Адаменко. СПб., 2000, 248 с.; Сборник сведений по состоящему под Августейшим покровительством Ее Величества Государыни Императрицы Александры Федоровны Попечительству о домах трудолюбия и работных домах. СПб., 1904. Вып. 1. С. 206—214.
5 Корф М.А. Записки. М.: Захаров, 2003. С. 643—644.
6 См.: Газетов В.И. Становление дворянских родов в России (дворяне Кушниковы) // Вестн. Рос. акад. естест. наук. 2006. Т. 6. № 4. С. 134—143.
Поступила 31.01.2013.
