CC BY
76
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 18. СОЦИОЛОГИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ. 2012. № 3
Д.С. Буйлов, аспир. кафедры истории и теории социологии социологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова*
МИГРАЦИЯ В РОССИИ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ
В статье рассматриваются особенности миграционных процессов в России в начале XXI столетия, миграционные процессы Москвы, основные тенденции растущей нелегальной миграции мегаполиса, пути регулирования современных миграционных процессов.
Ключевые слова: миграционные процессы, внутренняя миграция, внешняя миграция, внутрирегиональная миграция, межрегиональная миграция, легальная и нелегальная миграция, регулирование миграционных процессов.
In article features of migratory processes in Russia at the beginning of the XXI century, migratory processes of Moscow, the main tendencies of growing illegal migration of the megalopolis, a way of regulation of modern migratory processes are considered.
Key words: migratory processes, internal migration, external migration, intra regional migration, interregional migration, legal and illegal migration, regulation of migratory processes.
Герой нашумевшего в свое время романа Э.И. Багирова "Гастар-байтер" по прилету в Москву купил газету "Работа для вас" и понял, сколько заманчивых предложений безо всякой московской регистрации и денежных залогов предоставляется здесь приезжим. Так начиналась история "перетока" в постсоветскую Россию тех, кто отчаялся найти работу в государствах, образовавшихся на территории быв. Советского Союза, и кто стал тем "строительным материалом", который вот уже двадцать лет используется в возведении нескончаемых этажей нового "здания", называющегося "миграцией". За двадцать лет это "здание" стало атрибутом настоящего бытия России и, очевидно, останется таковым еще долгие годы.
Почему мы считаем миграцию новым "зданием"? Неужели в советское время в Российскую Федеративную Республику не приезжали работать выходцы из других союзных республик, из той же Таджикской или Киргизской Республик?
На этот вопрос можно ответить только утвердительно: и приезжали на временную работу, и оставались жить навсегда, ибо все население СССР жило в одной стране. Более того. В бытность СССР чаще всего наблюдалось перемещение именно из России в союзные республики для осуществления их индустриализации, а не массовый приезд в РСФСР представителей из последних. Мно-
* Буйлов Дмитрий Сергеевич, e-mail: [email protected]
гие, уехавшие из РСФСР, остались в союзных республиках, и далеко не все и сегодня вернулись в Россию, где и условий-то для их возвращения не было создано.
Таким образом, миграционные процессы происходили и в СССР. Однако вполне естественно, что они не могли оставаться в своем старом неизменном виде. Качественно новые миграционные процессы, характерные для современной России, являются непосредственным отражением всех особенностей переживаемого этапа политического и социально-экономического развития страны и ее регионов. И, естественно, новых государств, образовавшихся на территории бывших республик.
В этих условиях, по идее, должен был прекратиться тот стихийный "обмен" гражданами, который был характерен для СССР, и появиться новый цивилизованный порядок въезда иностранцев в Российское государство. Однако процесс соблюдения этого порядка оставляет желать лучшего по многим причинам, среди которых, например, 7 тыс. км необустроенной границы только с Казахстаном. Ясно, что в этих условиях многие мигранты проникают в Россию несанкционированно. Ясно и то, что внутри новой России есть довольно много территорий, в системе занятости жителей которых в результате развала СССР появились серьезные провалы. В результате этого в стране уже сложилась "внутренняя миграция", участники которой используют и организационные и в большей мере стихийные формы миграции в те центры страны, которые достигли достаточно высокого уровня экономического развития. (Данная проблема — важнейший элемент внутренней политики России, о котором необходимо говорить в отдельной статье.)
Почти весь миграционный прирост (93% в 2005—2010 гг.) в межрайонной внутренней миграции получают 10 наиболее привлекательных регионов страны. При этом Московская область и Москва приняли 28 и 26% внутренних мигрантов соответственно (т.е. вместе — 54%). Центром притяжения общероссийского масштаба является также Санкт-Петербургская агломерация. На роль центров притяжения мигрантов могут также претендовать Краснодарский край и Белгородская область и с некоторой оговоркой — Калининградская область и Ставропольский край. Мощными региональными лидерами миграции являются Республика Татарстан, Свердловская, Самарская, Ярославская области. К региональным лидерам второго плана можно отнести Карелию, Волгоградскую, Саратовскую, Кемеровскую области, Хабаровский край. Подавляющее же "большинство регионов России теряет население, причем потери по регионам распределяются довольно равномерно"1.
1 Сулягина Ю.О. Факторы этнических конфликтов и правила управленческого регулирования // Социальная политика и социология: Междисциплинарный науч.-практ. журн. 2010. № 5. С. 78.
За 2005—2010 гг. города в целом росли на 62% за счет международной, на 26 — внутрирегиональной и на 12% — внутренней межрегиональной миграции. 70% мигрантов, уехавших из села, осели в городских поселениях своего региона, 30% — других регионов; при этом международная миграция восполнила потери села на 67%. Мигранты, как внутренние, так и внешние, стремятся в крупные города, где "много возможностей для трудоустройства, получения высоких заработков, самореализации"2.
Внешние мигранты отдают предпочтение главным образом индустриальным центрам России, таким, как Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск и т.д., а наибольшая миграционная нагрузка приходится на Москву — уникальный субъект РФ, являющийся в силу своего столичного статуса, инвестиционной привлекательности и высокого уровня экономического развития крупнейшим в России центром притяжения экономических мигрантов. По данным Федеральной миграционной службы, ежегодно в Москву на заработки прибывают около двух миллионов зарубежных гостей. Трудоустроиться же, как правило, удается только 60% из них. Не все хорошо обстоит и с состоянием существующей системы организованного приема трудовых мигрантов. Так, из 260 тыс. разрешений на привлечение иностранной рабочей силы Москва в 2009 г. использовала только 220 тыс., и на 2010 г. эта цифра, по требованию руководства города, была снижена до 200 тыс. Сказалась ли такая практика на снижении количества прибывающих в Москву мигрантов? Исследования показывают, что нет. Предпринимаемые столичной властью действия по урегулированию миграционной ситуации привели к увеличению нелегальной составляющей трудовой миграции в Москве. Это, как правило, сопровождается нарушением паспортно-визового режима, миграционного и трудового (а также иных видов) законодательства, дополнительной нагрузкой на инфраструктуру города, обострением конкуренции на рынке труда, социальной напряженностью, обусловленной ростом культурной дистанции между мигрантами и местным населением, повышением конфликтогенности в сфере межнационального общения и межкультурного взаимодействия, активной криминализацией бизнеса, сегментацией рынка труда по национальному признаку. Следствием нелегальной миграции является и экономический ущерб, причиненный от неуплаты налогов и неконтролируемого государством ежегодного вывоза гастарбайтерами средств, исчисляемого десятками миллиардов долларов.
Сказанное особенно впечатляет, если ознакомиться с конкретным соотношением легальной и нелегальной миграции. В той же
2 Там же. С. 79.
Москве, например, в 2002 г. (пик нелегальной миграции) проживали 10,5 млн человек. Из них: азербайджанцев — 1,5 млн человек (из них работали легально, т.е. платили налоги, 124 человека), армян — 600 тыс. (легально — 1 551), грузин — 350 тыс. (легально — 3 200), цыган — 300 тыс. (данных о легально работавших нет), молдаван — 300 тыс. (легально — 3 722 человека), таджиков — 200 тыс. (легально — 163), узбеков — 150 тыс. (легально — 197 человек), вьетнамцев — 240 тыс. (легально — 200), китайцев — 200 тыс. (легально — 350), афганцев — 100 тыс. (данных о легально работавших нет). Кроме мигрантов уже названных национальностей также в Москве работали примерно 900 тыс. татар, 500 тыс. евреев, 300 тыс. чеченцев и около 900 тыс. прочих народов. В то же время русских в Москве насчитывалось всего 4,2 млн человек, что составляет менее половины. Половина детей, родившихся в Москве в 2002 г., были идентифицированы как "нерусские". В руках представителей нерусских этносов оказались практически все рынки Москвы и многие ключевые посты административно-управленческой структуры, что порождало все более острые межэтнические противоречия, которые часто разрешались нецивилизованными способами.
Нелегальная миграция, по признанию бывшего директора ФСБ Н. Патрушева, приобрела признаки организованной и тщательно законспирированной преступности. Легальные и нелегальные мигранты часто объединяются на этнической основе в криминальные группы, которые ведут себя все более вызывающе и агрессивно: "В 2003 г. на долю мигрантов пришлось 46% преступлений, совершенных в столице, а с учетом лиц, успевших получить российский паспорт, этот процент гораздо выше"3.
Социологический опрос, проведенный ВЦИОМ, показал, что 68% респондентов в Москве считают большое количество приезжих из других стран отрицательным явлением; в Петербурге число ответивших подобным образом составило 75%. Число положительно оценивающих это явление сократилось за два года с 21 до 15% (Москва). Более 55% процентов российских граждан убеждены, что власти должны ограничить приток в нашу страну неквалифицированной иностранной рабочей силы, ужесточить порядок въезда и регистрации мигрантов. В Москве и Петербурге за ужесточение миграционного законодательства выступают 67% респондентов. В целом по России 24% граждан полагают, что нельзя допускать концентрированного проживания мигрантов в городах, особенно мегаполисах, создания так называемых "этнических гетто". В Мо-
3 Алешковский И.А. Внутренняя миграция в современной России / Под ред. В.А. Ионцева. М., 2007. С. 117.
скве и Петербурге так считают 34% опрошенных. Между тем градоначальники крупнейших российских мегаполисов, таких, как Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, высказали намерения строить так называемые "чайна-тауны", т.е. гигантские торгово-деловые китайские центры с небоскребами, гостиничными и развлекательными комплексами. Создание их несомненно усилит не только легальную, но и нелегальную миграцию.
Однако в исследованиях, как видим, выявлена также группа россиян, не считающих проблему мигрантов сугубо отрицательным явлением. Следовательно, необходимо искать рациональные моменты в совместном проживании коренного населения и мигрантов. Именно этим и занимаются социологи, разрабатывающие различные типологии миграций и формы адаптации мигрантов.
В современной социологии выделяют следующие этапы социальной адаптации мигрантов:
1) адаптация. Под ней понимается приспособление мигрантов к принимающей среде; двойственное существование в условиях сохранения "старой" идентичности, привязанной к территории выхода и этничности мигранта, и "новой", характерной для среды мегаполиса. Адаптация может рассматриваться как начальная стадия интеграции;
2) сегрегация (или прагматическая адаптация) представляет собой такой этап или результат адаптации, при котором группа мигрантов существует изолированно от принимающей среды;
3) интеграция подразумевает, что группа мигрантов при сохранении своей культурной идентичности объединяется с принимающей средой в единое сообщество на некотором значимом как для группы, так и для принимающей среды основании;
4) ассимиляция означает такой результат адаптации, при "котором происходит добровольное или принудительное принятие обычаев, верований, норм принимающей среды вплоть до полного растворения в ней"4.
В какой степени реализуются все эти этапы социальной адаптации мигрантов в России, могут свидетельствовать материалы социологических исследований, которые пока весьма редки применительно к проблеме мигрантов в целом. Социальная адаптация во многом зависит от того, реализуют ли мигранты свои жизненные задачи, побудившие их к миграции, идут ли их планы дальше временного пребывания в принимающей среде и не меняют ли они свои намерения в период приспособления к этой среде. Хотя интеграционные реакции провоцируются извне, определяются требованиями принимающей среды и направлены на максимальное
4 Миграция населения: статистика, выборочные обследования, политика / Под ред. М.Б. Денисенко. М., 2006. С. 112.
растворение в этой среде, результатом адаптации является все-таки не полная ассимиляция со средой, а некая промежуточная форма, оптимально соответствующая требованиям промежуточной среды и в то же время максимально сохраняющая и воспроизводящая условия, подкрепляющие социально-культурную идентичность.
Процесс адаптации переселенца происходит в течение достаточно длительного периода его жизни. Сроки и скорость в данном случае зависят от следующих трех групп факторов:
1) от степени различия между поселениями, из которых происходят и куда вселяются мигранты, "от условий и возможностей, которыми располагает город для их закрепления"5;
2) от социальных и демографических характеристик переселенцев, к которым относятся социальное положение и происхождение, уровень квалификации и образования, возраст, семейное положение, ценностная ориентация;
3) от специфики мотивации личности.
Если говорить о специфике адаптации российских мигрантов, то наиболее интересно, пожалуй, будет рассмотреть эту проблему на примере московского мегаполиса. Конечно, в современной России можно выделить несколько крупных направлений межрегионального перераспределения (например, движение с востока на запад, в центральные области России, национальные республики Северного Кавказа и крупнейшие города Центра и Поволжья), однако столичный регион по праву будет считаться самым привлекательным в миграционном отношении регионом страны в настоящее время. Важно, чтобы приток населения в этот регион надежно регулировался, отвечал установленным приоритетам социально-экономического развития города, не создавал конфликтных ситуаций, не подрывал благосостояние и безопасность жителей.
Важнейшей проблемой, обусловленной в том числе и притоком мигрантов в московский мегаполис, становится рост этнофобий и ксенофобий. Этот процесс фиксируется повсеместно, но особую озабоченность в нем вызывают два обстоятельства: динамика и избирательность фобий по отношению к определенным группам мигрантов.
Отношение к мигрантам со стороны коренных жителей мегаполиса определяется не столько их фактическими характеристиками, сколько стереотипом, сформировавшимся в результате общения лишь с отдельной группой мигрантов. Уровень толерантности и характер стереотипов в большой мере формируются СМИ. Так, в рамках исследования, проведенного сотрудниками кафедры эт-
5 Магомедова А.Г. Экономико-демографические аспекты внешней миграции в России // Международная миграция населения: Россия и современный мир / Гл. ред. В.А. Ионцев. Вып. 17. М., 2007. С. 73.
нопсихологии и психологических проблем поликультурного образования факультета социальной психологии МГППУ, а также сотрудниками Центра этнической социологии Института социологии РАН, установлен тот факт, что информация в печатных СМИ, связанная с мигрантами, воспринимается большей частью населения некритично и действует преимущественно как "катализатор" усиления негативных установок. Так, даже употребление нейтрального языка при описании миграционной ситуации ведет к усилению негативного отношения к мигрантам. В проанализированных в этом исследовании статьях обобщенно формируется следующий образ мигранта: торговец или малообразованный рабочий, который желает что-то получить от столицы, но ничего не дает ни стране, ни Москве.
У мигрантов в свою очередь также проявляется противоречивость в отношении к московской социокультурной среде. У многих настрой на интеграцию сопряжен с внутренними сепарационными установками, стремление соблюдать правила столичной жизни вступает в противоречие с представлениями, позволяющими их игнорировать. В этой связи чрезвычайно важен дифференцированный подход к разным группам мигрантов.
Выделяют следующие три подгруппы московских мигрантов, существенно различающиеся в своих адаптационных установках:
— группа "старожилов". Они предпочитают жить дисперсно среди населения Москвы, глубоко, на личностном уровне освоили стандарты жизни мегаполиса до такой степени, что на своей родине уже воспринимаются как "москвичи". Единственная проблема, с которой им приходится сталкиваться в последнее время, — регулярный паспортный контроль, дискриминация при приеме на работу, ухудшившееся отношение москвичей, в чем они винят мигрантов последней "волны", особенно временных трудовых мигрантов;
— недавние мигранты, ориентированные на интеграцию в московское сообщество. Предпочитают жить компактно, поскольку еще не привыкли к традициям автономной жизни, характерной для москвичей. Они составляют ядро сетей традиционной взаимопомощи, которая также используется для эффективного оформления регистраций, устройства на работу, решения жилищных и конфликтных ситуаций. Дистанцируются от трудовых мигрантов представители данной группы еще жестче, чем первой, поскольку считают их виновными в создании негативного имиджа мигранта в России;
— трудовые мигранты, приезжающие в Москву только ради заработка. В основном не ориентированы на "вживание" в московское сообщество, поскольку достаточно успешно (по своим, а не московским критериям) реализуют свои цели, преимущественно
касающиеся более эффективной организации своего бизнеса. Они образуют собственные дискретные сети. Однако представители данной группы часто живут в Москве практически на постоянной основе. Считается, что именно "эта группа и провоцирует создание негативного стереотипа в отношении мигрантов со стороны москвичей"6.
В любом случае необходимо учитывать, что москвичи правомерно полагают, что мигранты должны уважать нравы и традиции городской среды, уважать их самих. Мигранты же со своей стороны также нуждаются в понимании и поддержке. Жители мегаполиса должны относиться к мигрантам более терпимо и оценивать их не упрощенно, с позиции стереотипа, а принимая во внимание их жизненную ситуацию.
Все вышесказанное конечно же во многом связано с социальной стороной, социально-психологическими аспектами взаимоотношения коренного населения и мигрантов. Главной все-таки остается экономика. Многое, если не все, зависит от того, насколько быстро Россия вживется в новую роль, а не будет просто конгломератом, в котором новое смешивается со старым, нейтрализуя положительные моменты и того и другого. Возможно, это произойдет тогда, когда государство "уйдет из экономики" и в большей мере будет заниматься социальными вопросами, в том числе проблемами мигрантов. Пока же в стране развивается в основном строительство, а внутренний рынок практически полностью отдан иностранному производителю.
Если создать максимально благоприятные условия для развития мелкого и среднего бизнеса, то последний сам сумеет "разобраться" с мигрантами, ибо именно псевдорыночные субъекты порождают ту ситуацию во взаимоотношениях коренного населения и мигрантов, которая вредит и тем и другим.
В связи с этим, как ни странно, вспоминаются последние десятилетия существования СССР, когда в стране появились мигранты из дружественных социалистических стран. Однако проблем с мигрантами тогда не было. Все они согласно квотам пополняли трудовые коллективы фабрик и заводов, так как в стране была нехватка рабочей силы. Не будем здесь говорить о нехватке рабочих рук, это тема для отдельной статьи.
Следует обратить внимание и на проблему безработицы в современной России. И это проблема не только российская, но и общемировая, как и проблема миграции: число мигрантов растет, а число занятых сокращается. Эта проблема не затронула СССР, по-
6 Тенденции международной миграции // Международная миграция населения: Россия и современный мир / Гл. ред. В.А. Ионцев. Вып. 16. М., 2006. С. 124.
скольку в последние десятилетия развитие (в какой-то мере даже стагнация) производства здесь происходило в режиме технической отсталости, а поэтому нуждалось в огромной армии работников. Сегодня ситуация в России, как известно, иная. Помимо всех прочих проблем над ней "нависла" проблема "демографического креста", когда число занятых сокращается, а обязательства бюджета растут. Тяжесть давления этой проблемы можно "ослабить", как кажется некоторым, исключительно заимствованием работников со стороны.
Иные принципы решения кризиса заложены в программе "Деловой России", которая получила название "Новая индустриализация", или "25 х 25". Цель данной программы — дать толчок к развитию нового экономического курса за счет создания к 2025 г. 25 млн современных высокопроизводительных рабочих мест. Однако новые кадры для реализации этого курса "делоросы" планируют "брать" не из-за границы, а с непроизводственных предприятий, которые высвобождают работников, а также среди чиновников, полицейских, военных, пенсионеров, инвалидов и индивидуальных предпринимателей. И только после этого в строго организованном порядке приглашать мигрантов. Последнее, думается, очень важно, поскольку, по расчетам статистиков, в 2025 г. спад трудоспособного населения, начавшийся в 2006 г., достигнет своего пика и прекратится. Вполне возможно, что в середине 2020-х гг. начнется даже его прирост. Что касается привлечения мигрантов, то следует также заметить, что уровень образования прибывающих в Россию весьма низок. Только 3% мигрантов, прибывших в 2010 г., имели высшее образование (по данным исследования по методике МОМ), имели только начальное образование или не имели никакого образования вообще 13%. Если, как заявляют "делоросы", они будут создавать действительно современные высокопроизводительные рабочие места, то вряд ли их смогут занять мигранты, имеющие такое образование и опыт только неквалифицированного труда. По данным указанного исследования, 18% мигрантов на родине были безработными, 16 — имели разовую работу, 19 — работали по найму на временной основе, 6 — учились в школе и вузе, 5 — были домохозяйками и лишь 26 — работали по найму на постоянной основе (впрочем, это тоже ничего не говорит об уровне их квалификации), а 6 и 4% — занимались индивидуальной трудовой деятельностью или имели собственный бизнес, земельное хозяйство соответственно.
Мигранты с таким образованием и профессиональным опытом, возможно, найдут себе применение в реализации проекта В.В. Путина "Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня". В осуществлении этого проекта В.В. Путин
видит большие перспективы взаимодействия в сфере регулирования рынков труда, создания цивилизованной среды для трудовой миграции. Согласно данному проекту, необходимо определить стимулы для освоения пустующих российских территорий и для переселения на них экономически активного населения. Российским крестьянам, очевидно, хватит земель и в европейской части России, а земли в Сибири будут осваивать экономически активные мигранты.
В заключение нельзя не сказать о том, что не следует "отрывать" проблему мигрантов от тех актуальных задач, которые сегодня стоят перед российским обществом — модернизации страны, первым этапом которой должна стать новая индустриализация. Проблемы миграции должны решаться не просто численным наполнением структуры рабочей силы, а инновационной заменой "человека с метлой", который еще в царской России ассоциировался с мигрантом (внутренним или внешним), на машину, что позволит человеку занять достойное место в общественном производстве.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Алешковский И.А. Внутренняя миграция в современной России / Под ред. В.А. Ионцева. М., 2007.
Магомедова А.Г. Экономико-демографические аспекты внешней миграции в России // Международная миграция населения: Россия и современный мир / Гл. ред. В.А. Ионцев. Вып. 17. М., 2007.
Миграция населения: статистика, выборочные обследования, политика: Сб. статей / Под ред. М.Б. Денисенко. М., 2006.
Сулягина Ю.О. Факторы этнических конфликтов и правила управленческого регулирования // Социальная политика и социология: Междисциплинарный науч.-практ. журн. 2010. № 5.
Тенденции международной миграции // Международная миграция населения: Россия и современный мир / Гл. ред. В.А. Ионцев. Вып. 16. М., 2006.
