CC BY
59
УДК 314 : 303.7 Ракачев Вадим Николаевич
кандидат исторических наук, доцент кафедры социологии Кубанского государственного университета тел.: (918) 413-18-47
МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ 1950-Х ГГ. И ИХ ВЛИЯНИЕ НА ДЕМОГРАФИЧЕСКУЮ СТРУКТУРУ НАРОДОНАСЕЛЕНИЯ КУБАНИ [1]
Rakachev Vadim Nikolaevich PhD in History,
Associate Professor of the Sociology Department, Kuban State University tel.: (918) 413-18-47
MIGRATION PROCESSES OF THE 1950-S AND THEIR INFLUENCE ON DEMOGRAPHIC STRUCTURE OF THE KUBAN POPULATION [1]
Аннотация:
Статья подготовлена на основе архивного материала и документов демографической статистики и посвящена анализу миграционных процессов 1950-х гг., периоду, на который пришлось признание государством ошибок в насильственном переселении народов. Реабилитационные меры позволили многим из них вернуться на Кубань. Вместе с тем процессы либерализации активизировали и другие миграционные потоки, что в свою очередь сказалось на демографической структуре населения Кубани.
Ключевые слова:
реабилитация народов, этнические миграции, правовые ограничения, Кубань, сельское население, компактное проживание.
Summary:
The article has been prepared on the basis of archival material and demographic statistic documents; it evo-lutes migration processes of the 1950-s, the period when the government confessed to an error of some nations deportation. Rehabilitation measures allowed many of them to return to the Kuban. At the same time political liberalization intensified other migration flows as well, which in turn affected the demographic structure of the Kuban population.
Keywords:
rehabilitation of nations, ethnic migration, legal restrictions, the Kuban, rural population, tight accommodation.
Важной особенностью миграций в рассматриваемый период является то, что значительно изменяются направления и структура миграционных потоков. В 1953 г. начинается новый этап в миграционном движении. Смерть Сталина и последовавшая за ней в марте 1953 г. амнистия, а затем возвращение депортированных в конце 1950-х гг. значительно повлияли на характер и направления миграций населения на данном этапе.
Начало реабилитационным процессам и массовым возвращениям в родные места репрессированных народов положила известная речь Н.С. Хрущева на ХХ съезде КПСС: «Товарищи! ...Советский Союз по праву считается образцом многонационального государства, ибо у нас на деле обеспечены равноправие и дружба всех народов, населяющих нашу великую Родину. Тем более вопиющими являются действия, инициатором которых был Сталин и которые представляют собой грубое попрание основных ленинских принципов национальной политики Советского государства. Речь идет о массовом выселении со своих родных мест целых народов, в том числе всех коммунистов и комсомольцев без каких бы то ни было исключений. Причем такого рода выселение никак не диктовалось военными соображениями.».
Освобожденные из ссылки или заключения, реабилитированные составили отдельную массовую категорию мигрантов. К марту 1953 г. в тюрьмах и лагерях находилось до 10 млн. заключенных. Амнистия 27 марта 1953 г. освободила 1 201 738 заключенных, или 53,8 % от их общего числа на 1 апреля 1953 г. Вместе с тем спецпоселенцев этот указ практически не коснулся. А в начале 1953 г. их численность составляла 1 862 222 чел. Делились они на три категории: выселенные навечно, выселенные без указания сроков и выселенные на сроки [2, с. 228].
Одним из предполагаемых планов было крупномасштабное освобождение спецпоселен-цев. Однако с арестом Л.П. Берии (одного из авторов плана) он был признан ошибочным, вредительским, так как его осуществление привело бы к переселению больших масс людей, что отрицательно сказалось бы на решении народно-хозяйственных задач. Было решено проводить освобождение спецпоселенцев постепенно, в течение ряда лет [3].
По постановлению СМ СССР от 13 августа 1954 г. «О снятии ограничений по спецпоселе-нию с бывших кулаков и других лиц» в поток мигрантов вливаются снятые со спецпоселений кулаки и члены их семей. И хотя власть считала, что «.находящиеся на спецпоселении бывшие кулаки, выселенные в 1929-1933 гг. из районов сплошной коллективизации, длительное
время находятся на спецпоселении, прочно обосновались в местах настоящего жительства», значительная их часть возвращается в места прежнего проживания, в том числе и на Кубань.
В конце 1955 г. дошла очередь до депортированных народов. Первыми в этом списке стали немцы, с которых Указом ПВС СССР за № 129/23 от 13 декабря 1955 г. «О снятии ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении» были сняты обвинения и ограничения в их правовом положении [4]. Однако в указе отмечалось, что немецкое население укоренилось по новому месту жительства, а районы их прежнего места жительства заселены. То есть немцы освобождались из спецпоселения без права возвращения к прежним местам жительства и без компенсации ущерба, нанесенного им при депортации.
В итоге депортированные немцы, в том числе и с территории Краснодарского края в 1941-1942 гг., после принятия указа оставались в местах поселения, меры по реабилитации в отношении них были половинчатые. Как отмечает В.Н. Земсков, «их скорее надо классифицировать не как реабилитированных, а как помилованных» [5, с. 13-16]. С этим вполне можно согласиться, поскольку Указ ПВС СССР от 28 августа 1941 г. был официально отменен только 29 августа 1964 г. [6, с. 163].
В 1956 г. последовали: Указ ПВС СССР № 139/47 от 27 марта 1956 г. «О снятии ограничений в правовом положении с греков, болгар, армян и членов их семей, находящихся на спец-поселении»; Указ ПВС СССР № 0-134/42 от 18 апреля 1956 г. «О снятии ограничений по спец-поселению с крымских татар, балкарцев, турок - граждан СССР (турок-месхетинцев), курдов, хемшил и членов их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны», но опять без права возвращаться на родину [7, с. 147].
Указом от 9 января 1957 г. пяти репрессированным народам была возвращена их автономия, кроме немцев и крымских татар. Это в свою очередь предопределило их миграцию в другие районы страны, и в частности в Краснодарский край.
Именно в результате миграций происходит в данный период увеличение в крае численности крымских татар, которые в 1944 г. были депортированы в Среднюю Азию, а Крымская АССР была упразднена.
Указы в отношении крымских татар носили противоречивый характер. Один - «О гражданах татарской национальности, ранее проживавших в Крыму» - снимал с крымских татар огульные обвинения в измене Родине. Другой - «О порядке применения части 2 Указа ПВС от 28 апреля 1956 г.» (именно эта часть подтверждала запрет на въезд в Крым) - формально разрешал крымским татарам селиться по всей территории СССР, в том числе, стало быть, и в Крыму, но только «в соответствии с действующим законодательством о трудоустройстве и паспортном режиме».
На практике это означало, что новым «оружием государственной защиты» от крымских татар стали паспортный контроль и прописка, а проживание без прописки считалось в СССР уголовно наказуемым деянием [8, с. 171].
Значительная масса восстановленных в конституционных правах, но без права селиться в Крыму крымских татар переселяется из мест высылки на Кубань - в Крымский, Темрюкский, Анапский и другие районы края с надеждой перебраться затем в Крым. В итоге к 1980-м гг. их численность здесь существенно увеличилась.
Широкие масштабы миграции в этот период обеспечили рост численности отдельных народов в крае и вместе с тем привели к изменению в размещении их по районам и городам Кубани. Русское население по-прежнему абсолютно преобладало в крае, но его доля была неодинакова в различных районах. Максимальная концентрация русских согласно данным переписи 1959 г. наблюдалась в Белоглинском районе, где они составляли 98,6 % среди всего населения, минимальная в сельской местности в районе Сочи - 48,9 %. В целом более низкой концентрация русских была в районе Черноморского побережья и усиливалась в северовосточных районах края [9].
Наибольшая концентрация армян в 1959 г. отмечена в сельских поселениях района Сочи. Значительное их число проживало в Краснодарском горсовете, городах Армавире и Новороссийске, а также Отрадненском, Апшеронском, Анапском, Белореченском районах края [10].
Адыгейцы компактно проживали в Краснодарском, Сочинском, Туапсинском горсоветах. Традиционными районами проживания немцев в крае были Кавказский, Тбилисский, Усть-Лабинский, Новокубанский, Армавирский районы. Значительным было немецкое население в Анапе и Краснодарском горсовете [11].
Усиливается концентрация в районе Черноморского побережья греческого населения. В Сочи, Крымском (бывшем Греческом), Геленджикском, Новороссийском, Анапском районах края проживало более половины (56 %) всех греков края. Сохраняется значительная численность греков в краевом центре - Краснодаре.
Вместе с тем в этот период происходит принятие ряда административных мер связанных с привлечением кочующих цыган к оседлому образу жизни. 20 октября 1956 г. было принято постановление СМ РСФСР № 685 «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством» [12, с. 210]. Это привело к увеличению оседлого цыганского населения на Кубани, численность которого в 1959 г. составила 5283 чел.
В итоге миграционных перемещений в 1950-е гг. произошло не только изменение численности этносов и этнических групп в крае, но и их перераспределение по его территории. Усиливается этническая пестрота на Черноморском побережье, вследствие чего в этом районе доля русского населения снижается.
Вследствие массовых миграций в край реабилитированных народов растет число лиц с родным языком своей национальности, прежде всего у греков, немцев, татар, а также у мордвы, молдаван, белорусов (что в определенной степени может служить свидетельством миграции в край новых групп представителей этих народов).
В рассматриваемый период значительна по своим масштабам и миграция из села в город.
Масштабы и направления этого миграционного потока менялись волнообразно в соответствии с изменениями в колхозной политике. Так, с 1950 по 1954 г. выбытие в город ощутимо выросло, но в 1955 г., когда в деревне проводились хрущевские реформы, эти потоки резко сократились, наметился обратный процесс. В 1956-1957 гг. миграции из села в город вновь возросли, а в конце десятилетия несколько снизились. Несмотря на такие колебания, сальдо миграции по городам как в РСФСР, так и в крае в 1950-е гг. было всегда положительным благодаря прибывавшим из сельской местности [13, с. 281].
Половозрастная структура мигрантов, направлявшихся в город, складывалась таким образом, что мужчин было, как правило, на 5-10 % больше, чем женщин. Основную их часть (50-60 %) составляли молодые люди в возрасте от 15 до 29 лет. Именно эта возрастная группа выступала основным источником пополнения рабочей силы на стройках, заводах и фабриках, а также учащихся вузов, техникумов, школ и различных курсов. В более старших возрастах, начиная от 30 лет, доля мигрантов постепенно уменьшалась. Следовательно, среди мигрирующего населения значительное большинство (от половины до 2/3) составляла молодежь, наиболее мобильная в социальном отношении часть населения, которая не была обременена семьей и детьми [14 , с. 282].
Наиболее интенсивные перемещения происходили в направлении Северного Кавказа и Крыма. Это не удивительно, если учесть активно проводившееся переселение в эти края. На долю этого региона в 1953 г. выпало более 1/4 (28,4 %) общего числа прибывшего населения и 25 % выбывшего [15, с. 283].
Миграции в направлении село - город в 1950-х гг. принимали различные формы. Прежде всего, это организованные государством и стихийные, «самовольные» миграции. Соотношение этих миграционных потоков было неравнозначным, стихийная миграция крестьян из деревни была несравнимо меньше, чем по легальным каналам. В 1949 г. среди работников колхозов выбывших в город, 80 %, было оформлено через оргнабор и только 20 % ушли из колхозов в неорганизованном порядке [16, с. 87].
Вследствие массового оттока крестьян из села остро встал вопрос о рабочих руках в сельском хозяйстве. В этих условиях административно-командная система использовала принудительное направление в качестве «шефской помощи» в колхозы рабочих и служащих городов. В сложившихся условиях дефицита с трудовыми ресурсами в колхозной деревне многие руководящие работники ведомственного, партийного и советского аппарата видели единственный выход в усилении административных мер, в запрещении всех форм миграции из колхозов. Некоторые даже предлагали разыскивать в городе тех колхозников, которые уехали из деревни, и насильно возвращать их обратно [17, с. 88].
В послевоенный период миграция из села не всегда носила добровольный характер. Примером вынужденной сезонной миграции может служить выполнение колхозниками различных разнарядок вышестоящих органов по временному направлению их и других работников сельского хозяйства на различные промышленные предприятия. Такие распоряжение правительства зачастую не учитывали интересов ни сельскохозяйственного производства, ни отдельных жителей села.
На протяжении 1945-1959 гг. почти каждый пятый-шестой взрослый житель российской деревни принял участие в сезонной миграции, в основном в осенне-зимний период [18, с. 280].
Вынужденная миграция накладывалась на широкомасштабную добровольную стихийную, и вместе они весьма негативно воздействовали на демографическую ситуацию в деревне.
И хотя процесс движения сельского населения в города - вполне объективное явление, обусловленное научно-техническим прогрессом, этап, через который прошли большинство раз-
витых стран, когда широкое использование в сельском хозяйстве технических средств высвобождало рабочие руки, которые направлялись на промышленные предприятия в город, в нашей стране не стал причиной миграции. Как отмечает О.М. Вербицкая, замена ручного труда машинами в послевоенный период происходила очень медленно, поэтому вовсе не технический прогресс способствовал массовому выбытию крестьян из деревни. В первую очередь этому способствовала неудовлетворенность условиями жизни в селе: оплатой труда, качеством снабжения, культурного, бытового, медицинского обслуживания и т.п. Кроме того, стремление в город было связано с желанием повысить статус. Стать рабочим в городе для многих крестьян означало стать гражданином «первого сорта», тогда как колхозник во многих отношениях был ущемлен в правах [19, с. 86]. Все это не могло положительно сказаться на жизни села.
В середине 1950-х гг. наряду с миграцией из села в город имело место и движение в обратном направлении. После 1953 г. в государственную аграрную политику были внесены существенные коррективы, которые на определенное время положительно отразились на колхозной экономике и жизни крестьянства. Отмена части налогов, повышение цен на сельскохозяйственную продукцию, рост материального благополучия крестьян - эти позитивные перемены способствовали возвращению в деревню определенной части прежних ее жителей, тех, кто совсем недавно стал горожанином. Кроме того, в ходе реформ середины 1950-х гг. из города в колхозы были направлены специалисты и руководители сельскохозяйственного производства - так называемые тридцати-тысячники (в действительности их было намного больше) [20, с. 92].
В 1954-1956 гг. в село ряда центральных областей РСФСР вернулись более 460 тыс. чел., в 1957-1958 гг. - почти 240 тыс. чел. Но этот процесс был недолговременным. Когда на экономическую ситуацию в колхозной деревне стали негативно влиять последствия необоснованного курса на свертывание личных подсобных хозяйств крестьян и др., миграционные потоки из села в город потекли с новой силой [21, с. 284-285].
Среди факторов миграции, активно воздействовавших на численность и демографический состав сельского населения, следует назвать и организованное государством добровольное переселение колхозных семей в трудонедостаточные районы. Подобные мероприятия имели место еще до войны [22, с. 17].
В послевоенные годы плановое переселение колхозных семей получило новый мощный импульс. На первом этапе (1946-1953 гг.) объектами активной миграции стали районы Кенигсбергской области, Карельского перешейка, Дальнего Востока (Южный Сахалин, Приморский, Хабаровский края), территории которых заселялись преимущественно сельскими жителями из Центральных областей России [23].
Начавшийся в 1954 г. новый этап в переселении был связан в значительной мере с освоением целинных и залежных земель в районах Казахстана, Сибири, Урала, Поволжья и Северного Кавказа [24, с. 286]. В эти районы из обжитых и густо заселенных областей европейской части страны переселилось огромное количество людей.
Массовое переселение на целину проводилось в небывалых масштабах и осуществлялось как Главным переселенческим управлением при правительстве РСФСР, так и по путевкам ВЛКСМ, общественным призывам, оргнаборам и т.п.С 1954 г. право на получение льгот в связи с переселением на целину предоставлялось не только колхозникам, но и рабочим, служащим любой области, края или автономной республики [25, с. 164-166]. За 1954-1959 гг. сюда переехали почти 320 тыс. чел. (вместе с выходцами из Украины и Белоруссии), причем значительное число молодых сельчан переехало на целинные земли Казахстана [26].
Важной была проблема закрепляемости прибывшего населения. На его приживаемость оказывали влияние многие факторы - прежде всего качество хозяйственного и бытового устройства, уровень развития учреждений социальной инфраструктуры (наличие школ, больниц, магазинов и пр.) и т.п.
Отсутствие необходимых условий, а также индивидуальная непереносимость местного климата вынуждали многих из прибывавших возвращаться обратно или мигрировать в другие, более благоустроенные места.
Сельскохозяйственное переселение сыграло определенную положительную роль в более равномерном размещении населения и трудовых ресурсов по территории страны. Если за период между двумя Всесоюзными переписями населения 1939 и 1959 гг. в целом по РСФСР население выросло на 8,5 %, то в крае, например, куда в послевоенные годы направлялась значительная часть мигрантов, рост населения составил 18,7 %, то есть в 2,2 раза выше, чем по стране.
В целом результаты и последствия сельскохозяйственного переселения невозможно оценить однозначно. С одной стороны, для крестьян добровольное сельскохозяйственное переселение предоставляло возможность улучшить на новом месте свое материальное положение. Если переселение велось в районы сплошной паспортизации, включая и сельских жите-
лей, колхозники-переселенцы имели возможность получить документ, по которому они могли потом перейти в город.
С другой стороны, межрегиональное перемещение влияло и на возрастно-половую и национально-этническую структуру, а главное - на воспроизводство населения в целом. Как правило, при отборе на переселение преимущество всегда отдавалось молодым людям - от 25 до 35 лет [27, с. 122].
Для районов, принимавших новоселов, это имело положительное значение, так как содействовало не только скорейшему решению экономических задач, но и вело к быстрому приросту населения за счет увеличения брачности, новых семей, появления большого числа детей и к общему омоложению населения.
Иное дело - демографическая ситуация в тех областях, которые систематически были вынуждены отдавать свое население городу и в пользу заселяемых районов. Сельская местность таких регионов теряла в первую очередь молодежь, население в этих районах начинало быстро стареть, нарушался процесс воспроизводства, падала рождаемость, сокращались размеры семей [28, с. 97-111].
Итогом активной миграции из села становилась ощутимая убыль сельского населения. С 1939 по 1959 г. в целом по стране общее число жителей деревни, перешедших в города, составило внушительную цифру. По оценке советских демографов, она достигла 24,6 млн. чел. [29, с. 34]. Столь значительные масштабы убыли сельского населения только вследствие его перемещения в города убедительно свидетельствуют о том, что наряду с тяжелыми последствиями войны миграция в послевоенные годы выступала важным фактором, определявшим ход демографических процессов в деревне.
И хотя Кубань в меньшей степени была затронута этими процессами, оставаясь аграрным регионом, значительный миграционный поток направлялся и сюда. Это было связано и с тем, что образ Кубани, сформированный литературой и кинематографом, на много лет вперед предопределил отношение к краю как средоточению изобилия и богатств, что вызывало стремление переселиться сюда. Особенно активизируются миграционные процессы во второй половине 1950-х гг. Люди, испытавшие всю тягость лишений военного времени и сталинского тоталитаризма, стремились к лучшей жизни, неотделимой в их представлении от продовольственного изобилия и красивых песен популярной кинокомедии «Кубанские казаки».
Ссылки и примечания: References (transliterated) and notes:
1. Статья подготовлена при финансовой поддержке 1. The paper was performed with financial support from
РФФИ, проект № 10-06-00227 «Электронная база Russian Fund for Fundamental Researches, project
демографических данных Кубани (конец XIX - № 10-06-00227 “Electronic base for demographic da-
начало XXI в.)». ta of Kuban (the late 19th - early 20th centuries)”.
2. Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930-1960. 2. Zemskov V.N. Spetsposelentsy v SSSR, 1930-1960.
М., 2005. M., 2005.
3. Там же. 3. Ibid.
4. Полян П. Не по своей воле... История и география 4. Polyan P. Ne po svoey vole. Istoriya i geografiya
принудительных миграций в СССР. М., 2001 С. prinuditel'nykh migratsiy v SSSR. M., 2001 S. 163 ;
163 ; Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР, 1930- Zemskov V.N. Spetsposelentsy v SSSR, 1930-1960.
1960. С. 251. P. 251.
б. Земсков В.Н. Массовое освобождение спецпосе- б. Zemskov V.N. Massovoe osvobozhdenie spetspose-
ленцев и ссыльных // Социологические исследо- lentsev i ssyl'nykh // Sotsiologicheskie issledovaniya.
вания. СОЦИС. 1991. № 1. SOTSIS. 1991. № 1.
6. Полян П. Не по своей воле.. 6. Polyan P. Ne po svoey vole..
7. Там же. 7. Ibid.
8. Там же. 8. Ibid.
9. Рассчитано по: Всесоюзная перепись населения 9. Calculated by: Vsesoyuznaya perepis' naseleniya
1959 г. М., 1960. 1959 g. M., 1960.
1Q. Рассчитано по тем же источникам. 1Q. Calculated from the same sources.
11. Рассчитано по тем же источникам. 11. Calculated from the same sources.
12. Деметр Н.Г., Бессонов Н.В., Кутенков В.К. История 12. Demetr N.G., Bessonov N.V., Kutenkov V.K. Istoriya
цыган - новый взгляд. Воронеж, 2000. tsygan - noviy vzglyad. Voronezh, 2000.
13. Население России в ХХ веке: исторические очер- 13. Naselenie Rossii v XX veke: istoricheskie ocherki: in
ки: в 3-х томах. М., 2001. 3 vols. M., 2001.
14. Там же. 14. Ibid.
1б. Там же. 1б. Ibid.
16. Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Ста- 16. Verbitskaya O.M. Rossiyskoe krest'yanstvo: ot Stali-
лина к Хрущеву. М., 1992. na k Khrushchevu. M., 1992.
17. Там же. 17. Ibid.
18. Население России в XX веке. Исторические очер- 18. Naselenie Rossii v XX veke. Istoricheskie ocherki: in
ки: в 3-х т. М., 2000. 3 vols. M., 2000.
19. Вербицкая О.М. Российское крестьянство. 19. Verbitskaya O.M. Rossiyskoe krest'yanstvo.
2Q. Там же. 2Q. Ibid.
21. Население России в ХХ веке. 21. Naselenie Rossii v XX veke.
- 19Q -
22. Вербицкая О.М. Плановое сельскохозяйственное переселение в РСФСР в 1946-1958 гг. // Вопросы истории. 1986. № 12.
23. Население России в ХХ веке.
24. Там же.
25. Сборники решений по сельскому хозяйству. М., 1963.
26. Занданова Л.В. Переселение крестьянства в Азиатскую Россию. Иркутск. 1997. С. 155 ; Переселение и организационный набор рабочих к 40-й годовщине октября. М., 1957. С. 9.
27. Занданова Л.В. Указ. соч.
28. Вербицкая О.М. Российское крестьянство.
29. Урланис Б.Н. Рост населения в СССР. М., 1966.
22. Verbitskaya O.M. Planovoe sel'skokhozyaystvennoe pereselenie v RSFSR v 1946-19б8 gg. // Voprosy is-torii. 1986. № 12.
23. Naselenie Rossii v XX veke.
24. Ibid.
2б. Sborniki resheniy po sel'skomu khozyaystvu. M., 1963.
26. Zandanova L.V. Pereselenie krest'yanstva v Aziatskuyu Rossiyu. Irkutsk. 1997. P. 1бб ; Perese-lenie i organizatsionniy nabor rabochikh k 4Q-y godovshchine oktyabrya. M., 19б7. P. 9.
27. Zandanova L.V. Op. cit.
25. Verbitskaya O.M. Rossiyskoe krest'yanstvo.
29. Urlanis B.N. Rost naseleniya v SSSR. M., 1966.
