CC BY
239
6. Меджидов К. Доктор с белой прядью. М.: Сов. писатель, 1971. 143 с.
7. Мурзагулова З. Г. Истоки и развитие башкирского исторического романа: автореф. дис. ... канд. фи-лол. наук. Уфа, 2005. 188 с.
8. Мусукаева А. Х. Северокавказский роман: художественная и этнокультурная типология. М.: Прогресс, 1993. 224 с.
9. Соловьев А. П. Рождение государства. Махачкала: Дагестанское кн. изд-во, 1992. 387 с.
10. Султанова Т. Ю. Идейно-художественное своеобразие повестей А. Абу-Бакара: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Тбилиси, 1988. 190 с.
11. Хуршилов М. Сулак-свидетель. Махачкала: Дагестанское кн. изд-во, 1990. 365 с.
УДК 811.512.3-3+314.15(517)
ББК 164.1-3+С 73(5 Мон)-5
В. Э. Очир-Гаряев
г. Элиста
Миграции монгольских племен по данным топонимии
Монгольские племена во время своих миграций на обширных территориях Евразии усваивали местные и создавали свою топонимию по привычным моделям, сложившимся еще на исконной родине. Поэтому не случайно до сих пор существуют идентичные географические названия как в Монголии, так и в других отдаленных от нее регионах. Большой интерес для науки представляют ареалы распространения монгольских географических терминов гол, нуур и топонимического индикатора -тай, которые показывают цельную картину расселения монгольских племен в прошлом.
Ключевые слова: Монголия, монгольские племена, топонимический, географические названия, ареал.
V. Ochir-Garjaev
Elista
Migrations of Mongolian Tribes According to Toponymical Records
The Mongolian tribes during the migration processes on the extensive territories of Eurasia acquired local toponymy and created new toponimic units according to their habitual models, which have roots in the native land of the Mongols. Therefore, it is not incidentally that till nowadays there are identical place names, both in Mongolia and in other regions remote from it.
The scientific interest arouse areas of such Mongolian geographical terms as 'gol', 'nuur' and the 'toponymic' indicator-'tai', which show an integral picture of Mongolian tribes moving in the past.
Keywords: Mongolia, the Mongolian tribes, toponymical, place names, an area.
О былых миграциях монгольских племен можно судить не только по установленным историческим фактам, но и по многочисленным топонимам монгольского происхождения, распространенным на обширных территориях Азии и Европы. Так, например, казахский топонимист Г. К. Конкашпаев приводит большой список географических названий монгольского происхождения на территории Казахстана [13, с. 85-98]. Монгольские топонимы на территории Узбекистана в свое время были рассмотрены Ц-Д. Номинхановым [19, с. 257-275]. Мон-голизмы в топонимии Среднего Поволжья описаны В. Ф. Барашковым [2, с. 250-254]. Ряд
монголоязычных элементов в топонимии Северной Осетии выявлен Т. А. Гуриевым [6, с. 40-50], а также рассмотрен А. Дз. Цагаевой в ее книге «Топонимия Северной Осетии» [35, с. 145-147]. Монголоязычный компонент присутствует и в топонимии Татарстана. В этом регионе известным татарским топонимистом Г. Ф. Саттаровым отмечено 20 монголоязычных названий географических объектов [27, с. 111-120].
В топонимическом массиве Башкортостана также имеют место монголоязычные географические названия [33, с. 127, 136]. По данным башкирского топонимиста Р. З. Шакурова, «наибольшей концентрацией мон-
гольского топонимического пласта отличается башкирский северо-восток и Демский бассейн - это территории монгольской миграции в Башкортостане в ХГГГ-ХГУ вв. «Бассейн реки Демы, - по словам Р. З. Шакурова, -был ареной активного этнического взаимодействия башкирских и монгольских племен, что и нашло отражение в топонимии данного региона» [36, с. 123-124].
Монголоязычные топонимы (гидронимы) обнаруживаются и в сопредельных с Башкортостаном регионах. Так, например, в гидронимии Оренбуржья исследователь Р. Я. Халитов выделяет монгольский языковой пласт, представленный названиями: Ку-тулук (<монг. хотел "холм, седловина, перевал"); Бурган (< монг. бурхан "идол, кумир" и др. [32, с. 14].
Множество топонимов с монголоязычным компонентом обнаруживается на территории Республики Саха (Якутия). Якутский топонимист Н. М. Иванов провел специальное исследование, по результатам которого опубликовал книгу «Монголизмы в топонимии Якутии» [8]. В книге М. А. Булгаровой «Ногайская топонимия» отмечено немало географических названий, которые имеют калмыцкую и шире - монголоязычную основу: Маштак куйы 'Низкий колодец', Маштак яр 'Низкий берег', Калмык куйы 'Колодец калмыка' и др. [4, с. 170].
Монголоязычные вкрапления наблюдаются и в топонимии Чечни и Ингушетии. Судя по перечню названий, содержащихся в книге А. С. Сулейманова «Топонимия Чечено-Ингушетии» [29], монголоязычные основы просматриваются в названиях: Наур ( < др.-монг. пауиг 'озеро'), Брагуны ( < др. -монг. Ьатауип 'правый, правая сторона'); Гудермес (< калм. этноним бYдермес); Бера (боь-ра) < калм. боорг 'лощина, низина'; Улус-Керт (Калмыцкая крепость); Элистанжи (< калм. элиста «песчаный»). Наличие калмыцких лексических элементов в топонимии Чечни и Ингушетии объяснимо пребыванием в этих местах так называемых терских калмыков. По сведениям историка И. В. Борисенко, в 1850 г. группы терских калмыков в «полицейском отношении были подчинены одному из офицеров Моздокского полка с наименованием его «начальником всех крещеных калмыков», место пребывания которого находилось в станице Наурской - главном торговом и культурном центре терских калмыков, куда они на ярмарку пригоняли скот, посылали обучаться грамоте детей, хранили там архивные бумаги» [3, с. 121].
В ходе военных походов калмыки проникали и в горные пределы северо-кавказского
региона, но удерживались там недолго. В конце XVII в. они покинули бассейн правого притока Терека - Сунжи, где имели свои станы: Кулар (Рынок рабов) и Улус Керт (Калмыцкая крепость). Генерал-лейтенант И. Д. Попко писал, что калмыки свои горные поселения оставили из-за необычной географической среды, во многом отличавшейся от степного климата [21, с. 88].
О широте и глубине межэтнических связей чеченцев (ингушей) с калмыками свидетельствуют героико-эпические песни «Илли», в которых часто упоминаются калмыки [9]. О былых контактах калмыков с чеченцами свидетельствуют также общие для двух народов антропонимы: Музаев, Басаев, Басхаев, Дудаев (Додаев), Тутаев, Сатуев, Ди-каев (< чеч. дика «хороший») и другие. Интересно, что впервые этноним «чеченец» был введен в российскую историографию в связи с заключением договора между калмыцким ханом Аюкой и астраханским губернатором Апраксиным в 1708 году. Этот факт утверждается в известном словаре Ф. Брокгауза и И. Ефрона.
Вообще, ареальное распространение монголоязычной топонимии за пределами исконных территорий требует специального изучения, ибо такое изучение позволит в какой-то мере представить картину расселения и движения монгольских племен в прошлом. При этом следует иметь в виду, что «сыны Онона и Керулена гибли на полях Руси, у вод великой русской реки Волги, в горах Кавказа, в степях Средней Азии, в знойной Персии, на необъятных просторах Китая.» [21, с. 6].
Говоря о контактах монгольских племен с другими народами, в первую очередь следует подчеркнуть их тесную связь с тюркскими племенами. Эта связь находит свое выражение и в сфере языка, в том числе топонимии. Так, например, следы тюркской топонимии в Прибайкалье и Забайкалье обнаруживаются по характерным компонентам: бай 'богатый, знаменитый, великий, большой', таш (тас) 'камень' и т. д. В свою очередь, монголоязычные топонимы с характерными элементами -та, -тай, -тей, -туй, -дай, -дей обнаруживаются на тюркоязычных территориях. Более того, в результате тесных контактов возникли смешанные монголо-тюркские географические названия: Дабсунтуз (монг. дабсун 'соль' + тюрк. туз 'соль') в Казахстане, Чулендаш (монг. чулуун 'камень' + тюрк. даш 'камень') в Республике Алтай. Причем оба этих названия осознаются как единое целое.
Непосредственный контакт и длительное общение тюркских и монгольских племен
академик Б. Я. Владимирцов «относил к эпохе, предшествующей образованию монгольской империи, поскольку в дальнейшем (после ХГГГ-ХГУ вв.) основная масса монгольского населения уже не соприкасалась с тюркскими народами и непосредственный контакт между носителями монгольской и тюркской речи прекратился» [цит. по: 25, с. 21]. Однако Г. Д. Санжеев вполне справедливо считал, что и после ХШ-Х1У вв. «отдельные монгольские племена продолжали общаться с тюркскими племенами и народами: дархаты с тувинцами, буряты с якутами, ойраты с тюрками Южной Сибири, Средней Азии, Поволжья и т. д.» [25, с. 21].
Топонимический материал во многом подтверждает и конкретизирует факты взаимовлияния языков и народов на протяжении длительного периода истории. В связи с этим небезынтересно рассмотреть, как складывалась, например, топонимическая ситуация в Горном Алтае с начала ХГГГ до середины ХУГГГ вв. - поход Джучи-хана, господство западных монголов или ойратов, власть джунгарских ханов, вплоть до 1755 г. «Монгольские племена, пришедшие на Алтай, - пишет О. Т. Молчанова, - встретили здесь вполне сложившуюся тюркскую систему географических имен, которая не была совершенно чуждой монгольскому уху, тем не менее всю эту систему нужно было адаптировать фонетически, семантически, морфологически, синтаксически. В значительном количестве случаев монголоязычные племена должны были заново назвать географические объекты на новом месте поселения. В результате в Горном Алтае сложилась довольно сложная топонимическая картина, определенную часть которой составляют монголоязычные названия. Количество таких топонимов для Горного Алтая значительно: из общего числа (5500) имен 423 географических названия Алтая, включая одноименные, объясняются из монгольских языков» [16, с. 50]. Такая цифра не может вызвать удивления, если привести данные соседних республик: монгольские заимствования в тувинской лексике составляют не менее 30 проц., та же доля в лексике якутского языка [30, с. 110], значительна она и в киргизском языке [29, с. 125-128]. В тюркских языках Южной Сибири, по данным В. И. Рассадина, больше всего монголизмов в тувинском языке, за ним идет алтайский язык (особенно южные его диалекты), далее - тофа-ларский язык и меньше всего монголизмов в хакасском и шорском языках [22, с. 49].
Монголоязычные географические названия помимо Центральной Азии и Южной
Сибири легко вскрываются в Казахстане или в Средней Азии. Как сообщает С. К. Кенесба-ев, «после ХГГГ-ХГУ вв. народы Средней Азии и Казахстана тесно общались с калмыцкой народностью. Надо полагать, их языковая связь в этот исторический отрезок времени проявилась в основном в лексической сфере, включая топонимические наименования» [10, с. 323].
Г. К. Конкашпаев обнаружил на территории Казахстана 148 монголоязычных топонимов. Надо полагать, что действительное количество таких топонимов гораздо больше. Весьма примечательно, что в топонимо-образовании Казахстана кроме собственно этнонима калмык (калмак) участвуют наименования субэтнических подразделений калмыцкого народа - торгутов и дербетов. В качестве примера можно указать на следующие названия географических обьектов: гора Калмак; бугор Калмакжаткан «место, где были калмыки»; холм Торгауыт; перевал Дорбетдаба [13, с. 18]. Помимо Казахстана субэтнические компоненты калмыцкого и шире - монголо-ойратского этноса обнаруживаются в топонимии Горного Алтая: Дербетта/Дербетты -река, правый приток Катуни; Кошут -река, лог, левый приток Улу-Кема; Чарыш/ Чарас-Суу, Чорос - река, лог, левый приток Оби; влоттY/Улету/Улюту - река, ручей, гора, урочище, нас. пункт Онгудайского района Республики Алтай [15, с. 18]. В перечисленных названиях географических обьектов явно просматриваются ойратско-калмыцкие этнонимы: дербет, хошут, цорос, олот. В ареале горно-алтайской топонимии отмечена и гора Калмыцкая [15, с. 18].
Некоторые населенные пункты, названия которых образованы от калмыцких этнонимов, находятся в Астраханской области (пос. Хошеутово < калм. хошут), Волгоградской области (пос. Абганерово < калм.авhнр), Ставропольского края (пос. Дербетовка < калм. дорвд). Название хутора Зотовский Калмы-ковского сельсовета (бывший Зётовский сельсовет) Волгоградской области происходит от калмыцкого этнонима зот. Как известно, в этих местах располагались кочевья Малодер-бетовского улуса, в состав которого входила субэтническая группа зот.
В административных границах Ростовской области имеют место физикогеографические обьекты: Калмыцкая балка, Калмыцкое озеро. В местах расселения ногайцев в Дагестане отмечены топонимы с составным компонентом калмык: Калмык кыслау «Зимовье калмыка», Калмык ольген кыслау «Зимовье, где умер калмык», Калмык куйы «Колодец
калмыка», Калмык авыл «Аул калмыков» [4, с. 170]. В ареале адыгской (черкесской) топонимии Дж. Н. Коков зафиксировал кабардинское название Къалмыкъ псынэ букв. «калмык + родник» [11, с. 118].
В топонимии Чечни и Ингушетии также присутствует компонент калмык (чеч. кхал-мыкх): курган Калмыцкий (на западе от станицы Гребенской) [29, с. 188]. На территории нынешней Астраханской области известны этнотопонимы Калмыцкий Базар (ныне с. При-волжье), Калмыцкий остров, речка Калмычка.
Известно, что ойратско-калмыцкие элементы отмечены и в этническом составе киргизского народа. По свидетельству
С. М. Абрамзона, в киргизской этнической среде «в ряде случаев зарегистрированы поколения ойратского (калмыцкого) происхождения: группы жээренбай, чюрюм, кызыл сакал среди бугинцев, калмакы среди сарыбагышцев, суумурунцев... сарт-калмаки,калмак - кыргы-зы и др.» [1, с. 28, 34, 74]. Это обстоятельство позволяет с большей уверенностью судить о характере монголоязычных элементов в топонимии Кыргызстана.
Монгольский «след» заметен и в этното-понимии Крыма, где наличие монголизмов исторически обусловлено. Из истории известно, что крымский хан избирался из рода Гиреев, ведущего начало от прямого потомка Чингис-хана. Одним из ханов Крыма был Менгли-Гирей (1475 г.), имя которого дошло до наших дней и встречается в составе калмыцких фамилий: Менглинов, Гаряев. Имя другого крымского хана Бахты-Гирея встречается в калмыцких народных сказках в виде Бахтын-Эрятен. В калмыцком героическом эпосе «Джангар» есть песня «О поражении Кюрмен-хана», где фигурирует крымский хан (Кюрмен-хан).
Этнотопонимы монгольского (ойратско-го) происхождения обнаруживаются в камеральном описании Крыма 1784 г.: Казы Ойрат, Чубар Ойрат, Отар Ойрат, Баш Ойрат, Джа-лаир, Керей, Хыят, Чонгар и др. Среди других топонимов монгольского происхождения на территории Крыма весьма показательны следующие: хребет Харачин, река Алакчут, река Эльтиген, правый приток реки Бельбек - речка Ная, речка Булганак, нас. пункт Чурюм, колодец Чингис-хана на горе Агармыш, ороним Толга [20, с. 45-46].
Исследования географов и топонимистов последних лет показали наличие монгольских топонимических элементов за пределами указанных выше регионов. Совершенно очевидно, что значительное количество монголоязычных топонимов сосредоточено
в Прикаспийской низменности и Нижнем Поволжье - местах, населенных калмыками. Здесь уместно упомянуть интересный факт топонимического распространения самого этнонима калмык. Этноним калмык, превратившись в топоним, нашел довольно широкое распространение на территории России и сопредельных с ней государств. Приведем наиболее характерные примеры: населенные пункты Калмык в Волгоградской и Тамбовской областях; Калмыковка - два одноименных населенных пункта в Луганской области Украины; Калмычек в Воронежской области; Большие калмыки в Тульской области; Калмы-ково в Уральском области Казахстана; Калмы-ковский в Волгоградской области; Калмыцкая в Кировской области; Калмыцкие мысы в Алтайском крае; Калмыцкий пруд в Липецкой области; Калмак-кырчин в Ошской области Кыргызстана; Калмакское в Тюменской области Российской Федерации.
Этнотопоним калмык фигурирует в ма-кро- и микротопонимии Башкортостана: нас. пункты Калмаково, Калмыково, Калмакулово, Калмакларово, гора Калмак караулы (Калмыцкий караул), улица Калмак урамы (улица Калмыцкая) [28, с. 84; 34, с. 24].
В топонимии Казахстана, кроме указанного выше Калмыково, отмечены Калмакасу досл. «перевал калмыков», Калмакбайлау досл. «запруда калмыков», Калмактас досл. «калмыков камень» (на нем изображены тамги и силуэты животных, приписываемых казахам и калмыкам), Калмактоган досл. «калмыков канал» (старый заброшенный канал в Кеген-ском районе Алма-Атинской области), Кал-мак эмель досл. «калмыкова седловина» (перевал в Семипалатинской области), Аяккалмак досл. «нижний калмык» (название урочища) в противоположность урочищу Баскалмак в значении «верхний калмык» [12, с. 44, 58, 115, 116]. В Мангистауской области Казахстана отмечен топоним Калмак-Ата досл. «отец калмыков».
Этноним калмык, впрочем, занял свое место и в сфере личных имен тюркских народов, о чем свидетельствует данные «Оно-мастикона тюрок» Рашони (по Имре Баски), включающем около 60 тысяч имен (с вариантами) тюркоязычных народов. В указанном «Ономастиконе» зафиксированы следующие антропонимы: QaLmaq, QaLmaqay, QaLmaqan, Qalmaq-sura, QaLmaqí, QaLmaq-qul, QaLm'iq, QaLm'iq-murza [37, с. 86].
Географические названия монгольского происхождения отмечены в Афганистане. Исторически их наличие вполне объяснимо. До сих пор в этой стране проживают хазара
(или хазарейцы) - потомки монгольских завоевателей XIII в. Из географических терминов большое распространение в оронимии Афганистана получил монг. даван «перевал» [17, с. 263].
Немало монгольских элементов и в топонимии Ирана. Известный ориенталист В. Ми-норский предпринял специальный анализ монгольской топонимии в районе озера Урмия в Иранском Азербайджане. «Иллюстрации всех исторических событий от ассирийцев до наших дней, - пишет В. Минорский, -можно увидеть в местных названиях. Из всех следов, оставленных в этой области разными народами, я выбрал для изучения забытые и еще не обсуждавшиеся монгольские элементы. Они поражают воображение, когда представишь себе, что родина монголов находится за 3 тысячи миль к востоку от озера Урмия и их не очень долгое господство в этом краю окончилось 600 лет назад» [цит. по: 17, с. 264]. Монголы появились здесь в XIII в. и уже застали хорошо разработанную топонимию, своими корнями, уходящую в глубокую древность. Однако монгольские топонимы, в ряде случаев заменив старые, сохранились и доныне. Так, например, самая большая река, питающая оз. Урмия, Джагатучай, впадает в него с юга. По мнению известного монголиста В. Котвича, это топоним монгольского происхождения и связан со словом джака 'край, берег, сторона' (халха-монг. зах), оформлен типичным монгольским суффиксом -ту. Конечный элемент чай - тюркский термин 'река'. В списке монгольских топонимов, приведенных Минорским, некоторые обладают весьма прозрачной этимологией на монгольской почве, и достоверность их как топонимических элементов подтверждается продуктивностью их в топонимии Бурятии и Монголии.
На монгольский «след» в топонимии Ирана указывает и публикация В. И. Савиной «О типах словообразования топонимов Ирана», в которой сообщается, что «определяемым в сложных названиях могут быть также различные слова, обозначающие могилы мусульманских святых, места паломничества и поклонения, монастыри мусульманских монахов, приюты дервишей». В качестве одного из таких определяемых в составе сложных топонимов Ирана выступает слово соумеэ < монг. CYM «храм, кумирня, капище» [24, с. 163].
Довольно широко представлена монгольская топонимия в Синьцзяне. Как известно, Синьцзян издавна соприкасался с монгольскими народами. В самом Синьцзяне обитают западномонгольские племена,
более всего приуроченные к горным районам Тянь-Шаня, Джунгарского Алатау и горам Пограничной Джунгарии. Как отмечает Э. М. Мурзаев, в прошлом монгольские племена на территории Синьцзяна расселялись гораздо шире; об этом ясно говорят данные топонимии, а также монголизмы в современном уйгурском языке, в котором широко, хотя и не повсеместно, бытуют слова: гол 'река', дабан 'перевал' [17, с. 272]. Монгольские топонимические компоненты обычны, а местами и формируют топонимию в Цинхае и Ганьсу, частично в Сычуани, а в Тибете читаются на картах района Лхасы и в Каракоруме. Упоминая о картах, следует сделать небольшое отступление и кратко остановиться на характере старых географических карт. Дело в том, что не все из них выполнены на должном уровне. Известный русский художник и исследователь Центральной Азии Н. К. Рерих отмечает в своем дневнике: «Со всех сторон слышите одно замечание о неточности существующих карт. Где пропущены важные места и подробности. Где внесены несуществующие названия. Необходимо просмотреть и транскрипцию наименований. Где она взята с тюркского, где с китайского, а где с какого-то местного жаргона, который нигде более не признается. Даже в картах штабов внесена масса неточностей, сулящих много хлопот при следовании» [23, с. 175]. И действительно, если взять, например, географический указатель Г. Е. Грум-Гржимайло, то в нем встречается неправильное написание названия горного пика Хара-цзарга, вместо правильного Хара-адзарга «Черный жеребец» [5, с. 564]. Аналогичное явление наблюдается на старых картах Калмыцкой степи, в которых зачастую отражены наименования, весьма далекие от оригинала, а отдельные названия настолько искажены, что требуют дешифровки. Например, на карте Калмыцкой степи, составленной в 1909 г. С. М. Чирковым, обозначены названия урочищ Хара Шарал, Джин, Бесрюльта. На первый взгляд, здесь фигурируют три самостоятельных топонима, семантика которых затемнена. Однако при ближайшем рассмотрении здесь имеют место лишь два топонима: Хара Шаральджин (Хар шарлщн) «Черный бурьян» и Бюслюрта (БYCЛYртэ) «Опоясанная (например, водой) местность». Немало «темных мест» содержит и «Водная карта Калмыцких земель Астраханской губернии», составленная в 1909 г. гидротехником Управления государственных имуществ М. Гавриловым. На этой карте обозначены явно искаженные названия: Турлулу, Чандон, Кани, Нечюсте, Ялата, Дженчельсын,
Коршман, Ороднин и др. Причина таких искажений банальна: русские картографы того времени, не искушенные в калмыцком языке, воспринимали местные географические названия исключительно на слух и соответствующим образом фиксировали их на картах. Впрочем и современные карты Республики Калмыкия «грешат» неточностями, которые «перекочевывают» из одного издания карты в другое. В связи с этим давно настала пора упорядочить правописание всех географических названий республики, согласно нормам и правилам калмыцкой грамматики.
Картина расселения и движения монгольских племен в прошлом наглядно представляется при рассмотрении конкретных географических терминов на ареальной плоскости. Ценную работу в этом направлении проделала О. Т. Молчанова, которая очертила ареалы распространения отдельных географических терминов в составе топонимов [16, с. 29-77]. К сожалению, автор не учитывает калмыцкий топонимический массив Прикаспийской низменности, хотя ею небезуспешно вскрыты монголо-калмыцкие элементы в топонимии Горно-Алтайской автономной области, ныне Республики Алтай. Таким образом, дополнив данные О. Т. Молчановой материалами топонимии Калмыкии, рассмотрим ареалы распространения некоторых географических терминов. Аппе-лятив гол 'река' в составе топонимов входит в общий обширный ареал, охватывающий всю северную и северо-западную части Монголии, пограничную область Китая в провинции Синьцзян до реки Яркенд, затем топонимы на гол цепочкой тянутся вдоль китайско-монгольской границы, усиливаясь в районе озера Далай-Нур и реки Шара-Мурен, а также реки Керулена. На территории Российской Федерации они равномерно распределяются по всей Бурятии, Забайкальского края и Иркутской областей, усилены на восточной тувинско-монгольской границе и так продолжают тянуться в пограничной полосе вплоть до Алтая. В Европейской части России топонимы с составным компонентом гол сосредоточены, главным образом, в Республике Калмыкия, если не брать во внимание сопредельные территории Ставропольского края, Ростовской, Волгоградской, Астраханской областей, а также Ульяновскую и Пензенскую области, где протекает речка Баянгул (< монг. Баян гол).
Географический термин нуур 'озеро' составляет два обширных ареала в западноцентральной и восточной частях Монголии с выходами на пограничную территорию Ки-
тая и России. Топонимы с компонентом нуур ( в картографии нур~нор) тянутся вдоль всей российско-монгольской границы, усиливаясь в районе Тывы и отступают далеко от пограничной полосы в Бурятию, далее в Забайкальском крае и Иркутскую области. Республика Алтай замыкает этот ареал на северо-западе. Третий ареал термина нуур четко очерчен в границах Республики Калмыкия. Отдельные топонимы с нуур, в более древней форме паиг, отмечаются также на Северном Кавказе, в частности Чечне и Ингушетии. Сохранение старой формы паиг 'озеро' в топонимии Северного Кавказа исторически оправдано. Как известно, нашествие татаро-монголов в начале XIII века было обращено и непосредственно на Северный Кавказ.
Топонимы монголоязычного происхождения легко угадываются по грамматическим показателям -т, -та, -тай, -тей, -туй, -дай, -дей. Аффикс -тай (и его фонетические варианты) справедливо следовало бы считать формантом, характерным для всей монголоязычной топонимии и ономастики в целом. Показатель -тай (с вариантами) в названии, по существу, является индикатором (по терминологии Б. А. Серебренникова). Он определенно указывает на усеченный характер наименования. В таких топонимах, как правило, номенклатурный термин отсутствует, но он легко восстанавливается при необходимости конкретизации объекта: калм. Бур-густа < Бургуста hазр 'Местность, поросшая ивняком'.
Географическое распространение элемента -тай весьма обширно. Судя по современным картам, ареал топонимов с -тай охватывает северную часть Монголии, сгущаясь на всей территории Бурятии, захватывает Забайкальский край и Иркутскую области, затем цепочкой тянется на запад вдоль всей российско-монгольской границы, с выходами в республики Тыва и Алтай. Далее широкой полосой топонимы с элементом -тай выходят на территорию Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, узкой полосой вклиниваются на северо-запад Китая. На западе ареал топонимии на -тай замыкается на юге Российской Федерации, включая Ставропольский край, Калмыкию, Ростовскую, Волгоградскую и Астраханскую области.
Монголоязычная топонимия, несмотря на столь обширный ареал распространения, охватывающий различные этнические и языковые регионы, во многом сохраняет свои характерные черты. Монгольские племена во время своих миграций на обширных территориях Евразии усваивали местные и
создавали свою топонимию по привычным моделям, сложившимся еще на этнической родине. Как справедливо отметил В. А. Никонов, «иноземцы сравнивают местность не с ближайшими окрестностями ее, а со своей далекой родиной» [18, с. 114]. Поэтому не случайно до сих пор существуют идентичные названия как в Монголии, так и в других регионах. Взять хотя бы пример с одноименными горами Богдо-уула в Монголии и России.
Ф. Энгельс в своей работе «Франкский диалект» цитирует В. Арнольда, который по поводу такого совпадения местных названий писал: «Оно (совпадение - В. О-Г.) было бы настоящим чудом, если бы оказалось случайным, но оно представляется, напротив, совершенно естественным явлением, если только предположим, что переселенцы давали принесенные с родины названия и своим новым поселениям, как это еще и теперь де-
лают в Америке». После этой цитаты Энгельс замечает: «Против этого положения мало что приходится возразить» [14, с. 539]. Если же представить ареал монголоязычной топонимии в целом, то обобщенно можно сказать, что его границы протянутся от Маньчжурии до Черного моря, от Гималаев до Средней Сибири.
Сокращения
др.-монг. - древнемонгольский язык
халха-монг. - халха-монгольский язык
монг. - монгольский язык
калм. - калмыцкий язык
тюрк. - тюркские языки
чеч. - чеченский язык
букв. - буквально
досл. - дословно
пос. - поселок
оз. - озеро
Список литературы
1. Абрамзон С. М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. Л: Наука, 1971. 404 с.
2. Барашков В. Ф. Монголизмы в топонимии Среднего Поволжья // Ономастика Поволжья. Уфа, 1973. № 3. С. 259 - 296.
3. Борисенко И. В. Расселение терских калмыков (XVII - XX вв) // Роль ленинских декретов в образовании и развитии советской автономии Калмыкии. Элиста, 1982. С. 115-129.
4. Булгарова М. А. Ногайская топонимия. Ставрополь, 1999. 318 с.
5. Грум-Гржимайло Г. Е. Западная Монголия и Урянхайский край. Т. 1: Описание природы этих стран. СПб., 1914. 584 с.
6. Гуриев Т. А. Топонимы монгольского происхождения в Северной Осетии // Исследования по восточной филологии. М., 1974.
7. Гулгайша Сагидолдагийн. Казахско-монгольские топонимические параллели: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Алма-Ата, 1993. 24 с.
8. Иванов Н. М. Монголизмы в топонимии Якутии. Якутск: АН РС (Я). Ин-т гуманит. иссл. 2001. 204 с.
9. Илли. Героико-эпические песни чеченцев и ингушей. Грозный: Чечено-Ингуш. ин-т истории, социологии и филологии при Совете Министров Чечено-Ингуш. АСС1979. 238 с.
10. Кенесбаев С. К. К вопросу о тюрко-монгольской языковой общности (на материале некоторых грамматических явлений казахского языка) // Проблемы общности алтайских языков. Л.: Наука. 1971. С. 123-156.
11. Коков Дж. Н. Адыгская (черкесская) топонимия. Нальчик, 1974. 316 с.
12. Койчубаев Е. Краткий толковый словарь топонимов Казахстана. Алма-Ата: Наука, 1974. 275 с.
13. Конкашпаев Г. К. Географические названия монгольского происхождения на территории Казахстана // Известия АН Казахской ССР. Вып. 1 (11). Серия филологии и искусствоведения. Алма-Ата, 1959. С. 85-98.
14. Маркс К. , Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 19. М.: Политиздат, 1961. 670 с.
15. Молчанова О. Т. О некоторых монголо-калмыцких этнонимах в топонимии Горного Алтая // Топонимика и историческая география. М., 1976. С. 46-71.
16. Молчанова О. Т. Монгольский слой в топонимии Горно-Алтайской автономной области // Основы лингвистического анализа и преподавания иностранных языков в высшей школе. Вып. 3. Ярославль, 1978. С. 36-50.
17. Мурзаев Э. М. Очерки топонимики. М.: Мысль, 1974. 654 с.
18. Никонов В. А. Введение в топонимику. М.: Наука, 1965. 300 с.
19. Номинханов Ц-Д. Монгольские элементы в этнонимике и топонимике Узбекской ССР // Записки Калмыцкого НИИЯЛИ. Вып. 2. Элиста, 1962. С. 150-170.
20. Очир-Гаряев В. Э. Монголизмы в этнотопонимии Крыма // Актуальные проблемы алтаистики и монголоведения (язык и литература): тез. докл. в и сообщ. междунар. симпозиума. Элиста, 1999.
21. Попко И. Д. Терские казаки со стародавних времен. СПб.: Гребенское войско, 1880. Вып. 1: 150 с.
22. Рассадин В. И. О монгольских заимствованиях в тюркских языках Южной Сибири // Олон улсын монголч эрдэмтний II их хурал. 2-р боть. Улаан-Баатаар, 1973.
23. Рерих Н. К. Алтай - Гималаи. М.: Мысль. 1974. 348 с.
24. Савина В. И. О типах словообразования топонимов Ирана // Топонимика Востока. Новые исследования. М., 1964. С. 149-183.
25. Санжеев Г. Д. Сравнительная грамматика монгольских языков. М.: АН СССР. 1953. 240 с.
26. Санжеев Г. Д. Б. Я. Владимирцов - исследователь монгольских языков // Филология и история монгольских народов. М., 1958. С. 12-40.
27. Саттаров Г. Ф. Монголизмы в топонимии Татарии // Тюркская ономастика. Алма-Ата, 1984. С. 111-120.
28. Словарь топонимов Башкирской АССР. Уфа: Башк.кн. изд-во, 1980. 200 с.
29. Сулейманов А. С. Топонимия Чечено-Ингушетии. Ч. 4. Грозный: Чеч.-Инг. кн. изд-во, 1985. 221 с.
30. Сыдыков С. Тюрко-монгольские параллели // Источники формирования тюркских языков Средней Азии и Южной Сибири. Фрунзе, 1966. С. 113-120.
31. Татаринцев Б. И. Монгольское языковое влияние на тувинскую лексику. Кызыл: Тув. кн. изд. 1976. 132 с.
32. Халитов Р. Я. Гидронимия Оренбуржья (лингвистический анализ): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2002. 24 с.
33. Хисамитдинова Ф. Г. Башкирская ойконимия XVI-XIX вв. Уфа: Башкнигоиздат, 1991. 303 с.
34. Хусаинова Л. М. Башкирская микротопонимия: структура, семантика, этимология: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2002. 24 с.
35. Цагаева А. Дз. Топонимия Северной Осетии. Ч. 1. Орджоникидзе, 1971. 188 с.
36. Шакуров Р. З. По следам географических названий. Уфа: Башк. кн. изд-во. 1986. 179 с.
37. A preliminary index to rasonyi's onomasticon turcium by Imre Baski. Budapest, 1986. 159 p.
УДК 42/48 ББК Ш 147.1
Л. В. Разумова
г. Чита
Куда уходят французские диалекты?
В статье рассмотрен один из аспектов проблемы взаимодействия языковых страт - проблема воздействия французских диалектов и региональных форм речи на общенациональный французский язык и его нормированную форму. Ассоциируемые сегодня с остатками говоров, диалектов, региональными языками региолектные формы французского языка по-прежнему выступают в качестве важного источника пополнения словарного состава современного французского языка, источника, без которого жизнь даже самой совершенной нормированной формы языка как живой формы невозможна.
Ключевые слова: стратификация языка, взаимодействие языковых страт, региональные формы речи.
L. Razumova
Chita
Where do French Dialects Disappear?
The article treats the problem of language registers: the influence of French dialects and regional forms on the national French language and its normative form. The author comes to conclusion, that French regiolects have been staying an important source of the modern French vocabulary though have been being associated to the rests of the dialects and regional languages. This way of vocabulary enrichment is considered as a fruitful way and it is rather impossible to imagine the existence of the most perfect language form without it.
Keywords: stratification of the languages, languages straits interaction, regional forms.
Еще в начале XX столетия Альбер Мейе отмечал довольно скромную роль, которую играли французские диалекты в речи французов [16, с. 103-109]. Это место диалектов в коммуникативном пространстве французов тем более скромно в начале двадцать первого
столетия, несмотря на существенный всплеск интереса обычных французов в последние десятилетия к своим «корням». Этот интерес способствовал реконструкции и реанимированию многих диалектных форм речи [4; 5]. В настоящее время во Франции повсемест-
