CC BY
47
При этом выстраивается такая классификационная «сетка».
1. Бесконтекстная информация технического типа, носителями которой являются сигналы (знаки с однозначным прочтением).
2. Контекстная информация биологического типа, носителями которой (в силу того, что в природе есть контекстная неоднозначность и, следовательно, возникают различия между знаками и значениями) являются знаки.
3. Сверхконтекстная информация культурального типа, носителями которой являются смыслы (универсализирующие знаки).
Из этих форм только вторая существует в живой природе, в культуре же могут существовать все три, но если первая обращена к человеку как носителю узкой функции (например, в виде приказа), вторая - как члену более или менее широкой социальной группы (например, в виде утилитарного, прикладного знания), то 3-я обращена к человеку как к уникальной личности и вступает в действие лишь тогда, когда он реализует свою универсальность (например, в процессе восприятия произведений искусства).
Примечания
1 Теоретические основы и прикладные задачи интеллектуальных информационных технологий. СПб., 1998. С. 23-31.
2 Украинцев, Б. С. Самоуправляемые системы и причинность. М., 1972. С. 64.
3 Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000. С. 39.
4 См.: Югай, Г. А. Общая теория жизни: диалектика формирования. М., 1985. С. 6; Каш-перский, В. И. Информация // Современный философский словарь. Лондон, Франкфурт-на-Майне, Париж, Люксембург, Москва, Минск, 1998. С. 359.
5 Силин, А. А. Живое в концепциях информационных отображений // Биофилософия. М., 1997.С. 165.
6 Лачинов, В. М. Информодинамика, или Путь к Миру открытых систем / В. М. Лачинов, А. О. Поляков. СПб., 1999. С. 179.
7 Гурвич, А. Г. Принципы аналитической биологии и теория клеточных полей. М., 1991. С. 52.
8 Кибернетика // Краткий философский словарь / под ред. М. М. Розенталя. М., 1954. С. 237.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 22 (313).
Филология. Искусствоведение. Вып. 81. С. 121-124.
Т. В. Савельева
МИФОЛОГИЗАЦИЯ СОБЫТИЯ В АСПЕКТЕ БЕЗОПАСНОСТИ МЕДИАСРЕДЫ
Безопасное информационное пространство может строиться только на доверии к источникам информации. При отсутствии полноценной информации о каком-либо событии или при ее недостоверности событие начинают мифологизировать, дополняя подробностями, замещая их на другие. Таким образом, мифологизация события может рассматриваться как фактор безопасности медиасреды. В качестве примера рассмотрена мифологизация падения Чебаркульского метеорита.
Ключевые слова: миф, мифологизация, городская мифология, слухи и толки.
Современная культура немыслима без мифа. «Городская мифология - это особый тип восприятия города, его “переживания”, общения с ним как с целостным, “живым” культурным организмом, приручение городского пространства и мира»1.
Городская мифология всегда неофициальна, несмотря на многочисленные попытки соз-
дания «официальных легенд». Излюбленный мотив городской мифологии - «переосмысление» официальных версий тех или иных событий. Любопытный пример московской ритуальной семиотики приводит в своей статье Дмитрий Равинский: поверье о фигуре трубача, стоявшей над Красными воротами (снесенными в 30-е гг.): будто бы когда она затрубит,
то «конец Москве будет. По крайней мере, некоторые старушки по утрам ходят к Красным воротам на всякий случай послушать: трубит трубач или нет. Больше общественных статуй в Москве нет - их до сих пор зовут истуканами и плюются, если где увидят»1.
Страхи, включая массовые, также обусловлены не рациональным анализом их возможных причин, а мифологическим осмыслением происходящего и актуализацией мифологем (например, мифологемы катастрофы). Мифологическому сознанию следует приписать и обязательный поиск обывателем лично ответственного за что-либо происходящее, равно как и преувеличение роли участия в событиях.
Фольклористы сегодня отмечают угасание многих жанров УНТ в современной городской культуре, однако умирание фольклорных традиций происходит весьма неравномерно, что отмечает в своих работах С. Ю. Неклюдов. Уходят «непродуктивные» жанры, зато другие обнаруживают свою состоятельность, даже несколько неожиданную для исследователей. Если обратиться к городскому фольклору, мы увидим, что особенно жизнеспособными оказываются, кроме сюжетных песен (баллад, романсов), анекдоты, а также многочисленные разновидности «неофольклорной» прозы. Это «тематически пестрый конгломерат слабо структурированных “разговорно-речевых” текстов, доминантой которых является информативная функция и, соответственно, установка на достоверность, будь то локальное или семейное предание, легенда, меморат, былич-ка и др.»2.
Неклюдов ссылается в своей работе на один из самых устойчивых фрагментов современного фольклора - мифологические рассказы, генезис которых он ведет от весьма архаических по своей структуре повествований - кратких сообщений, которые в древнем и средневековом Китае назывались «рассказами об удивительном» (чуаньци). Они повествуют о необыкновенных случаях, чудесах, неожиданном знакомстве с мистическими сторонами бытия, встречах со сверхъестественными силами и персонажами. В наше время к устным мифологическим рассказам причисляют также истории, для фольклорного репертуара прошлого совершенно не характерные: о различных «аномальных явлениях», НЛО, контакте человека с пришельцами из космоса и тому подобном. Отличие вышеперечисленных историй от традиционных быличек не столь существенно,
как может показаться на первый взгляд. Меняется лишь объект страха, появляется новый мофилогический концепт, а стереотипы общественного сознания остаются прежними, как и композиции этих нарративов, и демонологические мотивы, и типология персонажей.
Мифотворчество в городском фольклоре можно рассматривать и как инструмент маркетинга, и как способ «приручить пространство», но в нашей работе мы будем анализировать мифологизацию события как аспект медиабезопасности, иначе говоря, как попытку обывателя создать комфортную и безопасную информационную среду слухами и толками, так как информационное пространство не менее географического нуждается в освоении, в утверждении традиционной фольклорной оппозиции «свой» - «чужой».
Под слухами мы вслед за И. Веселовой будем понимать тексты причинно-следственного типа сюжета с мифологической или этической связкой предпочтительно общественным хронотопом, нестрогой достоверности, преимущественно с психотерапевтической, регулятивной, прогностической, информационной функцией3. Функция слуха исследователями определена как заполнение информационного вакуума, утверждение или отрицание какого-либо факта, функция толка - интерпретация факта в соответствии с традиционными представлениями.
Мы рассмотрим мифологизацию события на примере падения метеорита 15 февраля 2013 г. в Челябинске, получившего название Чебаркульского. Мифологизация выполняет функцию освоения, приручения, избавления страха неизвестности на фоне дефицита информации или недоверия к ней. Кроме того, для распространения слухов и толков необходимо еще одно условие - интерес к событию. Недоверие к официальным источникам информации родилось в советскую эпоху, во времена двух каналов ТВ и двух газет (центральной и местной), абсолютно совпадающих в подаче новостей. Казалось бы, оно должно было рассеяться сегодня, когда отсутствие цензуры, свобода высказывания, доступность информации стали основными характеристиками информационного пространства. Однако недоверие к официальным источникам нисколько не уменьшилось в XXI в. Собирая слухи и толки о Чебаркульском метеорите, мы часто слышали фразу, предваряющую нарративы: все равно нам никто правду не скажет.
В ходе «самопроизвольной циркуляции слухов с ними происходят определенные трансформации. Они сводятся к трем тенденциям»4. Во-первых, может происходить определенное «сглаживание» содержания слуха. Во-вторых, «заострение» его эмоциональных компонентов. В-третьих, возникает своеобразная «адаптация» слуха к особенностям аудитории. Все это мы можем наблюдать на примере слухов о Чебаркульском метеорите.
Первое, что подвергается мифологизации, это сама суть события. В первые минуты, часы после падения метеорита в связи с отсутствием официальной информации в Интернете были выложены следующие версии:
- взорвался самолет;
- взорвалась неправильно запущенная ракета;
- прошли неудачные военные учения;
- пытался приземлиться НЛО.
Впоследствии официальные источники
информации не смогли переубедить всех, и спустя месяц в обсуждениях этих событий по-прежнему наблюдаем различные варианты.
1. Скорее всего, 15 числа разбился НЛО, а нам впаривают всякую ... про метеорит и военные учения! Метеориты всю жизнь падали, и такой кипишь никто никогда не наводил! Десантники пришли на место падения метеорита, смешно!!!)))) всё странно!! очень!!) на самом деле,в срочном порядке бросить столько людей за тысячи километров, военной техники на «обычные» закрытые учения!! просто так (Евгений Храмцов)5.
2. Граждане города Челябинска, поздравляю вас!!! Вы стали свидетелями воздушного взрыва вакумной бомбы!!! Видимо испытательная ракета с «начинкой» сбилась с траектории и вояки уничтожили ее!!! (Дмитрий Коваль).
3. Я думаю, его сбил Огненный Орел - автоматизированная система защиты земли от метеоритов, находится в Долине Смерти (Елюю Черкечех) на территории Якутии.
В данном случае возраст и образование опрашиваемых информантов не имеют значения. Не только недалекие кумушки (по Гоголю) противопоставляют свою версию официальной, но и представители образованной элиты. Из авторской колонки Юлии Латыниной: «А какой бортовой номер был у метеорита? Почему он летел если не параллельно земле, то по траектории, которая скорее похожа на траекторию ракеты, нежели метеорита? Почему взрыв метеорита был похож на самоликвида-
цию ракеты в ходе внештатной ситуации, возникшей при запуске?»
О мифотворческом потенциале слухов в интернет-среде подробно написала еще в 2009 г. М. В. Загидуллина6, а события 2013 г. служат прекрасным подтверждением ее выводам.
В мифотворчестве не важно само событие, которое мифологизируется. При его отсутствии слухи и толки рождаются практически на пустом месте. Так, в нашем архиве собрано немало устных мифологических рассказов об Уральском хребте. На одном зачине о том, что хребет этот давно является полым, построены различные сюжетные схемы: заключенные возят внутри хребта радиоактивные отходы; по тоннелю вывозят богатства гор, чаще всего, золото, иногда - драгоценные камни; перевозят ракеты к местам испытания. На вопрос, видел ли ты или кто-то из знакомых вход в тоннель, обычно следует ответ, каким богословы сражали наповал спорящих: если бога никто не видел, это не значит, что его нет.
Один из способов мифологизации происходящего события как освоения факта в аспекте перевода его в безопасную информационную среду - соотнесение его с историей, с уже имевшими место событиями: «А вы знали, что в 1949 г. на территорию Челябинской области упал огромный метеорит? Случилось это 21 июня в 8 часов 14 минут по местному времени. Площадь падения осколков метеорита составила около 300 квадратных километров, однако бОльшая его часть обрушилась в озеро Чебакуль (Кунашакского района) и его окрестности. Огненный болид и след от него в небе был виден на расстоянии 700 километров, даже в Курганской области и республике Башкирия. Перед самим падением метеорит взорвался, разлетевшись на сотни осколков. Гул от взрыва, кстати, также был слышан далеко за пределами Челябинской области. Говорят, он был похож на залп сотни артиллерийских орудий».
После того как, благодаря мифологизации события, оно освоено, «приручено» и перестает быть фактом «чужого» в уже знакомой нам оппозиции, а становится безопасным, на взгляд обывателя, тут же начинается ироническое переосмысление события, которое сопровождается появлением анекдотов: «Просто вчера в Лиге Европы победили сразу три российских клуба, чем было нарушено космологическое равновесие планеты.
Конец света наконец-таки доставлен Почтой России.
Встав с утра, попив кофейку, Брюс Уиллис включил коммуникатор и охренел от тысяч пропущенных звонков и миллионов писем на мыле. И все на русском».
Другое явление - создание паремий. Это происходит по традиционной схеме освоения чужих текстов в современном фольклоре. Пародируются известные фильмы, рекламные ролики, происходит разрушение традиционных паремий с заменой их части: «Челябинские жители настолько суровы, что вместо будильника у них ударная волна.
Наверное, Путин теперь точно подарит паспорт Брюсу Уилису.
Челябинский никелевый завод настолько суров, что заказывает поставки руды метеоритами.
Спонсор метеоритного дождя - ООО “Пластиковые окна”».
Стереотипность формы и содержания в приведенных примерах очевидны. Таким образом, мы видим, что освоение информационного факта происходит по пути мифологизации в целях обезопасить его. Современные городские мифологические нарративы, подобно классическим фольклорным, апеллируют к области общих стереотипов. Не менее, чем носителям архаического мифологического мышления, современным людям так же необходимо объяснить происходящее через знакомое, «чужое» через «свое». Так для появления чувства безопасности рождался когда-то Перун при вспышках молнии, так рождаются сегодня слу-
хи о НЛО, засекреченных испытаниях. Только на заре человечества это происходило из-за недостатка знаний, а сегодня происходит из-за недостатка доверия к информационным источникам.
Примечания
1 Равинский, Д. Тайны большого города [Электронный ресурс]. иЯЬ: http://mistik.my1.ru/ риЫ/1-1-0-38
2 Неклюдов, С. Ю. Образы потустороннего мира в народных верованиях и традиционной словесности // Восточная демонология. От народных верований к литературе. М., 1998. С. 6-43.
3 Веселова, И. С. Жанры современного городского фольклора: повествовательные традиции : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2000. 24 с.
4 Ольшанский, Д. В. Распространение слухов [Электронный ресурс]. иЯЬ: http://psyfactor. о^/НЬ/гитоиге7
5 Примеры взяты из архива автора статьи. Они были собраны в социальных сетях и в живом общении. В примерах сохранены орфография, пунктуация и графика информантов.
6 Загидуллина, М. В. Мифотворческая функция слухов в рамках фолькнета: к вопросу о расширении классической теории фольклора // Вестн. Челяб. гос. ун-та. 2009. № 34 (172). Филология. Искусствоведение. Вып. 36. С. 37-42.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 22 (313).
Филология. Искусствоведение. Вып. 81. С. 124-131.
А. Ю. Салихов
ПУТИ ВЛИЯНИЯ ТОК-ШОУ НА ФОРМИРОВАНИЕ МИРОВОЗЗРЕНИЯ
Раскрывается понятие «дискурс», рассматривается дискурс ток-шоу, его своеобразие на примере американских ток-шоу. С момента своего появления в 1967 г. дискурс ток-шоу до сих пор в целом остается неизученным. Особое внимание уделено основным композиционным социолингвистическим признакам - типовым участникам, хронотопу и ценности. Именно композиционные особенности выделяют дискурс ток-шоу среди остальных видов дискурса и определяют его влияние на формирование мировоззрения.
Ключевые слова: композиционные особенности, дискурс, ток-шоу, типовые участники, хронотоп, ценности, мировоззрение.
