CC BY
310
7. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию: учебник для студентов высших учебных заведений. Москва: Аспект Пресс, 2001.
8. Гриб В. В. СМИ как институт гражданского общества. Информационное право. 2010; 1: 32 - 35.
9. Ирхин Ю.В., Зотов В.Д., Зотова Л.В. Политология. Москва, 2002.
10. Конецкая А. Социология коммуникации. Учебник. Москва: Международный университет бизнеса и управления, 1997. References
1. Surhaev M.A., Novikova Z.N., Yarahmedov G.A., Gadzhieva Z.K. Sistema podgotovki pedagogicheskih kadrov v usloviyah razvitiya informacionno-obrazovatel'noj sredy. IZVESTIYa DGPU. Psihologo-pedagogicheskie nauki. 2013; 4: 88.
2. Available at: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_221619
3. Antopol'skij A.B. Informacionnye resursy Rossii. Moskva: «Informregistr», 2004.
4. Vorob'ev K.A. Politologiya: uchebnoe posobie dlya vuzov. Moskva, 2005.
5. Bursov A.V., Petrenko E.L., Sirotkin V.G. Politologiya. 2006.
6. Kamenec A.V., Onufrienko G.F., Shubakov A.G. Politicheskaya kul'tura Rossii: uchebnoe posobie dlya vseh. Moskva, 1997.
7. Pugachev V.P., Solov'ev A.I. Vvedenie vpolitologiyu: uchebnik dlya studentov vysshih uchebnyh zavedenij. Moskva: Aspekt Press, 2001.
8. Grib V. V. SMI kak institut grazhdanskogo obschestva. Informacionnoe pravo. 2010; 1: 32 - 35.
9. Irhin Yu.V., Zotov V.D., Zotova L.V. Politologiya. Moskva, 2002.
10. Koneckaya A. Sociologiya kommunikacii. Uchebnik. Moskva: Mezhdunarodnyj universitet biznesa i upravleniya, 1997.
Статья поступила в редакцию 06.03.18
УДК 82-313.2
Magomedrasulova Sh.M., postgraduate, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Mazanaev Sh.A., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Head of Department, Dean of Department, Dagestan State University
(Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
MYTHOLOGICAL IMAGES IN THE NOVEL BY T. TOLSTAYA "SLYNX". The article discusses mythological images of novel-dystopia of Tatyana Tolstaya "Slynx", which tells about what could happen to Russia after a nuclear explosion. The researchers explore the mythological theme of the novel through the biography of the main character of the novel Benedikt Karpych. The tragedy of Benedikt is in the fact that he comprehended the letter, but did not learn the alphabet of human relations. Therefore, at the end of the novel he remains lonely, without family and friends. In the novel T. Tolstaya uses a lot of mythological images, but she manages to create her own mythological image - Slynx. This mysterious character becomes the title of her novel.
Key words: Slynx, myth, mythology, inequity, Explosion, peace, human, Centaur, hut, Nightingale the robber, progress, ignorance, book, dystopia.
Ш.М. Магомедрасулова, магистрант, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
Ш.А. Мазанаев, проф., д-р филол. наук, зав. каф, декан факультета, Дагестанский государственный университет,
г. Махачкала, E-mail: [email protected]
МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В РОМАНЕ Т. ТОЛСТОЙ «КЫСЬ»
В данной статье рассматриваются мифологические образы романа-антиутопии Татьяны Толстой «Кысь», в котором рассказывается о том, что могло бы произойти с Россией после ядерного взрыва. Мы исследовали мифологическую основу романа «Кысь» через жизнеописание главного героя романа Бенедикта Карпыча. Трагедия нашего героя Бенедикта заключается в том, что он постиг грамоту, но не выучил азбуку человеческих отношений. Поэтому в конце романа он остается одиноким, без семьи и друзей. В своем романе Т. Толстая использует очень много мифологических образов, но ей удается создать свой мифологический образ - Кысь. Этот таинственный персонаж становится заголовком ее романа.
Ключевые слова: Кысь, миф, мифология, неравенство, Взрыв, мир, человек, Кентавр, изба, Соловей-разбойник, прогресс, невежество, книга, антиутопия.
Литература на протяжении своего развития широко использовала традиционные мифы в художественных целях.
Е.М. Мелетинский писал, что миф является средством концептуализации мира - того, что находится вокруг человека и в нем самом. [1, с. 22].
Мотивы античной, библейской мифологии были арсеналом поэтической образности, источником сюжетов.
С историко-культурологической точки зрения понятие «миф» (греч.) трактуется как «форма общественного сознания, возникшая в условиях сравнительно низкого уровня социального развития и отражающая в виде образного повествования фантастические представления о природе, обществе и личности» [2, с. 6].
Мифология служит весомым «пластом», к которому часто обращаются авторы произведений литературы постмодернизма. Но такое обращение ведёт не к идеализации, а деканонизации и дегероизации мифологического интертекста.
Татьяна Толстая, так же как и другие писатели постмодернистского течения, были арсеналом поэтической образности, источником сюжетов.
В ряде диссертационных исследований рассматриваются некоторые аспекты творчества Т. Толстой. В диссертационном исследовании Л.Н. Скаковской «Фольклорная парадигма русской прозы последней трети XX века» исследуются пути художественного влияния фольклора на писателей современной прозы. В ее работе можно выделить дискуссионные вопросы, касающи-
еся выявления способа функционирования фольклора в романе Т. Толстой. Скаковская заявляет, что в «Кыси» отсутствует утверждающий нравственный идеал, характерный для русского устного народного творчества, демифологизируются национальная идея и национальные святыни [3, с. 336].
В романе «Кысь» мы находим отзвуки древнегреческих представлений о мире и сказания древних славян-язычников.
Главный герой романа носит чуждое русскому человеку имя - Бенедикт. Так нарекали римского папу. Под этим именем объединялся целый монашеский орден.
У Бенедикта славянская внешность, и живет он на «родной сторонке», в Федор-Кузьмичске, городке на семи холмах.
Бенедикт Карпыч появляется перед читателем солнечным февральским утром. С первых же страниц настораживает описание пейзажа:
«Высоченные клели стоят, черные зайцы с верхушки на верхушку перепархивают. Сбить бы парочку на новую шапку, да камня нету» [4, с. 5].
Питается Бенедикт, как и весь простой народ, мышами. А мясо черного зайца ядовитое, требует специального приготовления.
Живет Беня в избе без запоров, носит зипун. И всю странность подобного образа жизни автор объясняет Взрывом.
С первой же главы он подчеркивает в мире неравенство: кто-то на работу «пешедралом трюхает», а кто-то норовит в са-
нях проехаться. А в сани запряжен перерожденец. И не поймешь, человек это или животное. Лицо вроде как у человека, туловище шерстью покрыто, и на четвереньках бегают. И на каждой ноге по валенку. В греческой мифологии встречается подобный персонаж - Кентавр. У Толстой он в валенках, на русский манер.
Известно, что литература тесно связана с мифологией прежде всего через сказку и народный эпос. Миф - это начальная форма. Из него и вышла сказка и легенда.
Постоянно на страницах романа появляется мифологический образ Избы. В городке существует несколько видов изб, у каждой своя функция: Изба рабочая, Изба столовая, Выплатная Изба и другие.
Несомненно, это метафора: Изба рабочая - служебное учреждение, Изба столовая - учреждение общепита, Выплатная изба - банк и т. д.
Чеченская сказка напоминает русскую народную сказку «По щучьему веленью...»: «Есть большая река, отсюда пешего ходу три. В той реке живет рыба - голубое перо. Говорит она человечьим голосом, плачет и смеется, и по той реке туда-сюда ходит» [4, с. 9 - 10].
Старик-чеченец дает себе характеристику, которая напоминает былинный образ Соловья-разбойника: «Зато, может, я один такой. Чтоб вертизубку так близко видеть, - вот как вас, к примеру, - и живым остаться. Что вы!.. Я богатырь был. Силища! Бывало, ка-ак заору! Пузырьки в окнах лопаются. А сколько ржави я зараз выпить мог! Бочку усаживал» [4, с. 12].
Обитатели древнего городка очень часто ссылаются на авторитетное мнение Федора Кузьмича, Наиглавнейшего Мурзы, правителя. Этот мифический образ можно сравнить с древнегреческим богом Прометеем: «А так и жили ползали во тьме, как слепые червыри. А принес огонь людям Федор Кузьмич, слава ему. Ах, слава ему! Пропали бы мы без Федора Кузьмича.». Многие заслуги человечества горожане приписывали своему живому идолу: изготовление каменной посуды, счет и письмо, книгопечатание, изобретение колеса, водопровод и многое другое. Прогресс и невежество горожан постоянно сталкиваются друг с другом. Читатель начинает смеяться, когда среди прочих заслуг Мурзы они видят умение натягивать медвежий пузырь на окна вместо стекла.
Главный герой, хоть и близок к народу, стоит выше невежественных граждан. Он принадлежит, как говорила его матушка, к поколению ЭНТЕЛЕГЕНЦЫИ, и не позволила прерывать ТРОДИ-ЦЫЮ. Выучил Бенедикт азбуку как Буратино и ходит на работу в Рабочую Избу. На работе, как и другие писцы, наш герой переписывает труды великого классика - Фёдора Кузьмича. И труд этот кропотливый можно сравнить с трудом летописцев-монахов, в эпоху, когда не было книгопечатания. По мере того, как образованность Бенедикта растет, приходит открытие, что великие мысли наиглавнейшего Мурзы принадлежат другим: Пушкину, например.
Перед читателем появляется сказочный, мифологический образ Княжьей Птицы - Паулин: «А глаза у этой Птицы Паулин в пол-лица, а рот человечий, красный. А красоты она таковой, что нет ей от самой себя покою: тулово белым резным пером укрыто, а хвост на семь аршин, как сеть плетеная висит, как марь кружевная [4, с. 59].
Птица Паулин голову все повертывает, саму себя все осматривает, и всю себя, ненаглядную, целует. И никому из людей от той белой птицы отродясь никакого вреда не бывало, нет и не будет. Аминь» [4, с. 60].
В древнегреческой поэме Гомера «Одиссея» сладкоголосые птицы с человечьим лицом - Сирены. В русской народной сказке об Иван - царевиче и Сером Волке - Жар-птица. В сказке Пушкина «О царе Салтане» - Лебедь - птица. У славян - Гамаюн, птица вещая, говорун.
В главе «Зело» появляется новый мифологический образ - «крылатый конь». В древнегреческой мифологии Пегас -крылатый волшебный конь, ударивший копытом гору Геликон. В древнерусской языческой мифологии Конь - одно из наиболее почитаемых священных животных [5]. Для современного читателя это символ поэтического вдохновления. Главный идеолог порядка Федор Кузьмич, как и Бенедикт, трактует этот поэтический образ так: конь - это мышь, «крылатый конь» - это летучая мышь. В рабочей избе Беня встречает Оленьку, душеньку,
которая рисунки рисует. Семейство, в которое он мечтает войти, женившись на Оленьке,- живет не в избе, а в тереме. Бенедикт «никогда такого благолетия и богатства не видывал». Едят не мышей - чего только только на столе нет. Но главное богатство семейства - библиотека, в которой есть даже запрещенные, старопечатные книги.
В главе «Твердо» Кудеяр Кудеярыч дает Бенедикту «руководящее указание в облегченной для народа форме» - дает ему малый крюк и отправляет его следить за тем, что читает народ. Сначала Беня утешал себя мыслью, что сам людей не трогает. Но деградация личности уже началась. Вместе с другими перерожденцами он находит запрещенные книги и бьет Терентия Петровича. Диссидент Лев Львович не побоялся сказать: «Книга тебе не впрок, пустой шелест, набор букв. Жизненную азбуку не освоил... есть понятия тебе недоступные: чуткость, сострадание, великодушие. честность, справедливость, душевная зоркость. взаимопомощь, уважение к другому человеку. самопожертвование.» [4, с. 270 - 271]. И эти слова звучат как приговор нашему герою. Речь идет о вечных человеческих ценностях, через которые Бенедикт переступил, отказавшись от своего прошлого, от своих идеалов. Отказался, переступив через свою совесть, во имя сытой и беспечной жизни. Как можно «сохранить руки чистыми», если душегубством занимаешься.
Вооружившись крюками, с тестем Бенедикт идет свергать Федора Кузьмича. Попытка вернуть себе самоуважение заканчивается тем, что его выкидывают из Терема. Возвращаться герою некуда: прошлую жизнь он отрубил вместе с хвостом: «Жизнь кончена!» - говорит герой из сгоревшего идола Пушкина.
В своем романе Толстая использует много мифологических образов, но наряду с уже известными персонажами мировой литературы ей удается создать свой мифологический образ - Кысь. Этот таинственный персонаж становится заголовком её романа. На протяжении всего произведения этот образ преследует Бенедикта.
В начале романа кысь выглядит так: «Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: кыысь! кыысь! - а видеть ее никто не может. Пойдет человек так вот в лес, ему на шею-то сзади: хоп и хрептину зубами: хрусть!- а когтем главную-то жилочку нащупает и перервет, и весь разум из человека «выйдет». И становится человек похож на лунатика. Преследует кысь Бенедикта, и страшнее она, чем смерть: «потому что уж если помер, так все,- помер. Нету. А ежели эта тварь тебя спортит,- так с этим еще жить...тоска лютая, небывалая». Разгадку кыси читатели находят в конце романа: Бенедикт крикнул тестю: «Кысь - вот вы кто!». На что тесть засмеялся и ответил ему: «Обозначка вышла. Кысь-то ты».
Тема любви к книге - главная тема. Истоки появления книги восходят к древней славянской азбуке, которая была создана Кириллом и Мефодием в девятом веке. Татьяна Толстая разбивает текст на главки и озаглавливает их русскими буквами. Прямое и метафорическое значение слова «азбука» неоднократно были обыграны в сюжетных положениях романа. В детстве по требованию матушки Беня выучил «азбуку», научился читать, пропуская лишние буквы, но в одной из бесед Никита Иванович настаивает на том, что Бенедикт не знает алфавита, что в нем есть еще «фита, ять, ижица» - те буквы, которые герой пропускал при чтении старопечатных книг. Книги заменяют герою мечту, любовь и страх. Он прочитал все книги в библиотеке, но главную книгу, где сказано, «как жить», он не нашел.
Роман состоит из 33 глав, каждая из которых названа буквами русского алфавита от «Аз» и до «Ижицы». У каждой буквы есть свое значение в старославянской азбуке: «Аз» - бог, «Буки» - познание, древо жизни, «Веди» - знание, «Глагол» -слово, «Добро» - истина, «Ить» -существование и т.д. Из этого вырисовывается: Я - бог, я дал вам, жители, жизнь, знание, слово, науку, прекрасное существование, чтобы вы могли думать и рассуждать, но не забывайте: я - ваш Бог.
Исследуя мифологические основы романа можно сделать вывод о том, что миф в нем занимает главную составляющую, через жизнеописание Бенедикта Карпыча. Трагедия героя заключается в том, что он постиг грамоту, но не выучил азбуку человеческих отношений. Поэтому в конце романа он остается одинок: у него нет ни семьи, ни друзей, ни своего дома.
Библиографический список
1. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. Москва, 2001.
2. Бубенцова Е.И. Мифологизм в западноевропейской литературе XX века: методические рекомендации по курсу современной западноевропейской литературы. Могилев, 2002.
3. Скаковская JI.H. Фольклорная парадигма русской прозы последней трети XX века. Диссертация ... доктора филологических наук. Тверь, 2004.
4. Толстая Т.Н. Кысь. Москва, 2006.
5. Кони и лошади - мифология и символика образа. Available at: http://magspace.ru/blog/intresting/158651.html References
1. Meletinskij E.M. Otmifa kliterature. Moskva, 2001.
2. Bubencova E.I. Mifologizm vzapadnoevropejskojliteratureXXveka: metodicheskie rekomendaciipo kursu sovremennojzapadnoevropejskoj literatury. Mogilev, 2002.
3. Skakovskaya JI.H. Fol'klornaya paradigma russkojprozyposlednej tretiXX veka. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Tver', 2004.
4. Tolstaya T.N. Kys'. Moskva, 2006.
5. Konii loshadi- mifologiya i simvolika obraza. Available at: http://magspace.ru/blog/intresting/158651.html
Статья отправлена в редакцию 20.03.18
УДК 8; 81- 112.2
Agarkova O.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer,OrenburgState University(Orenburg,Russia),
E-mail: [email protected]
Makshanova T.V., MA student, Orenburg State University (Orenbnre,Russia),U(mail: [email protected]
THE EVOLUTION OF ANNOTATIONS FOR BOOKS. The articlestuaivs theeietora of thebonkanriRtetiondavelepment and its linguistic features. The paper deals with the main historical periods of the annotation formation as a genre. Particular attention is paid to the analysis of the speech strategy used by the authors of the annotations to influence the reader in modern situations, when an annotation acts as a marketing tool. The theoretical material is supportedb^ e^xamp^s takenfrom Nteratytexts. With the help of examples, it is possible to trace the language changes that occurred in different time intervals in the text of the annotation. The article formulates proposals-clichés that help to attract the attention of the buyers of books. The presented material allows to make a conclusion about the dynamism and variability of the annotation.
Key words: annotation, secondary text, history of annotation development, marketing, language features of annotation.
О.А. Агаркова, канд. филол. наук, доц., Оренбургский государственный университет, г. Оренбург,
E-mail: [email protected]
Т.В. Макшанова, магистрант, Оренбургский государственный университет, г. Оренбург,
E-mail: [email protected]
ЭВОЛЮЦИЯ ПРИКНИЖНОЙ АННОТАЦИИ
Статья посвящена истории развития прикнижной аннотации, её языковых особенностей. В работе рассмотрены основные исторические периоды становления аннотации как жанра. Оeeбeeонимaниeeделннa анализуреиавой CRpaTedMi/Cscnanb-зуемой авторами аннотаций, для воздействия на читателя в рамках современной ситуации, где аннотация выступает как инструмент маркетинга. Теоретический материал подкреплен понмегоми,взяeымиизeyдouRcнвeнныeoeкvтoв.Упeмощьл примеров можно проследить языковые изменения, происходившие в разные временные промежутки в тексте аннотации. В статье сформулированы предложения - клише, помогающие привлечь внимание покупателя книг. Представленный материал позволяет сделать вывод о динамичности и вариативноeтuavнoRanми.
Ключевые слова: аннотация, вторичный текст, история развития аннотации, реклама, языковые особенности аннотации.
Успех реализации издания зависит от того, как написана аннотация. К такому выводу мы пришли после проведения интернет-опроса, результаты которого представлены на рисунке 1. Интернет-пользователям было предложено ответить на вопрос «Как вы выбираете книги для чтения в свободное время?» с помощью выбора одного из предложенных вариантов ответа. Наибольшее число респондентов выбрало вариант «по аннотации», Следовательно, аннотация - решающий компонент при выборе книги.
Аннотация представляет собой вторичный текст с предельно сжатым содержанием. Теория вторичных текстов в настоящий момент находится в стадии формирования. Разрабатываются классификации вторичных текстов, изучаются виды преобразования информации во вторичных текстах.
Вопросы о характеристиках вторичных текстов являются актуальными в современном языкознании, о чём свидетельствует большое количество научных работ.
На протяжении многих столетий отличительной чертой отечественной культуры является литературоцентризм. В последние десятилетия в трудах культурологов ставится вопрос о кризисе традиционной книжной культуры под натиском техники, новейших средств коммуникации и бурного развития массовой культуры как культуры по преимуществу зрелищной и аудиовизуальной. С появлением новых средств коммуникации и информации возникает проблема места книги в современной культу-
Рис. 1. Опрос о выборе книги
