CC BY
12дательству вызывал противоречивую реакцию. С одной стороны, Министерство народного просвещения осознавало всю опасность радикализации, говоря современным языком, субъектов образовательного пространства. С другой стороны власть не желала резко прекращать действие либеральных норм образовательного законодательства, которые были разработаны и начали действовать в результате реформ 1860 -х -начала 1870-х годов и действительно являлись существенным, политически и социально действенным достижением, обеспечивавшим дальнейшее развитие российского образования.
Литература
1. Овчинников, 2010 - Овчинников А.В. Циркуляры попечителя округа (к 200-летию Н.И. Пирогова) // Новое в психолого-педагогических исследованиях. 2010. № 4. С. 169-176.
2. Овчинников, 2018 - Овчинников А.В. Правовые аспекты модернизации российского образования. Ретроспектива для перспективы // Отечественная и зарубежная педагогика. 2018. Т. 1, № 2(48). С. 15-29.
3. Реформы, 2016 - Реформы в России с древнейших времен до конца XX в. в 4 т. Т.3: Вторая половина XIX - начало XX в. / отв. ред. В.В. Шелохаев. М.: Политическая энциклопедия, 2016. 765 с.
УДК 378
МИФ О РАВЕНСТВЕ ПОЛОВ: ТЕХНИКИ РЕАЛИЗАЦИИ В ПРОСТРАНСТВЕ УНИВЕРСИТЕТА
Бабаева Анастасия Валентиновна
Кандидат философских наук, доцент НГПУ им. К. Минина (Мининский университет)
Цель сообщения - показать, что тендерный миф о равенстве полов, сконструированный в СССР, определяет социальные практики и в современной России. Одним из каналов трансляции мифа является университет. В России большинство вузов является государственными: учредитель определяет и содержание образовательного процесса и скрытого учебного плана. Результаты исследования позволяют автору реконструировать механику работы идеологической машины в пространстве российского вуза. Первый канал трансляции мифа - это язык: приветствуется родные понятия, заимствования расцениваются как экспансия, поэтому «пол» побеждает «гендер». Половая бинарность также работает на сохранение традиционной метафизики и срабывает как генетический культурный код. Второе: вуз работает со знаниями. Если табуиро-вать проблему нельзя - значит, надо поиграть со значениями: вытеснить ее на периферию, т.е. признать неактуальной. Далее выстроить цепь аргументов, где женский вопрос будет решаться посредством заботы государства, а мужского вопроса нет вообще, поэтому бесперспективно делать гендерную тему предметом дискуссий и изучения. Этим объясняется, что в российских вузах гендерных курсов и подобных направлений подготовки практически нет. Теоретические положения статьи подкрепляются эмпирическим материалом, полученным посредством качественных и количественных исследований, проведенных в 2018-2019гг.
Ключевые слова: пространство вуза, гендерный миф, гендерный «символический порядок».
GENDER MYTH ON THE EQUALITY OF SEXES
Babaeva Anastasia Valentinovna
Chair of Philosophy and Social Sciences, Associate Professor Minin Nizhny Novgorod State Pedagogical University (Minin University)
The aim of this report is to show that a gender myth on the equality of sexes created in the Soviet Union still defines social practices in present-day Russia. University is considered to be one of the translation channels. Most of universities in Russia are state-funded: a founder defines the contents of both the academic process and the hidden curriculum. The results of the research allow to reconstruct the mechanics of propaganda machine's work. Firstly - language: native terms are encouraged, borrowings are viewed as expansion, that's why 'sex' conquers 'gender'. Gender binary also works for the preservation of traditional metaphysics and therefore students acknowledge only two genders. Secondly - university works with knowledge. If it is impossible to taboo a problem then it is necessary to play with meanings: push it to the circumference, thus to declare it not acute. Then to build a chain of arguments where a women's question will be solved by the state and a men's question does not exist at all, therefore it is not futureless to make a gender problem a subject for discussions and re-
search. This explains why there are no gender-related courses in Russian universities and such vocational directions are non-existent. The theoretical provisions of the article are supported by empirical material obtained through qualitative and quantitative studies conducted in 2018-2019.
Key words: gender myth, gender «the symbolic order»
Мифологические образования являются мощнейшим регулятором социальных отношений. Такие образования могут формироваться стихийно и являть собой квинтэссенцию исторического коллективного опыта. Составляющие их мифологемы вызревают длительное время, поэтому могут включать в себя хтонические древнейшие элементы, восходящие порой к космологическим сюжетам. Подобные структуры часто имеют метафизический привкус и фактически являют геном культуры, поэтому крайне тяжело демонтируются и рационализируются.
Другая линия создания мифологии - это сознательное конструирование определённого поля смыслов, что часто оказывается связанным с работой государственной идеологической машины. В этом случае можно сказать, что миф курсирует в пространстве «плоских онтологий» [DeLanda, 2002], где метафизические элементы уступают место научным и философским концептам. Вследствие чего подобные проекты легче поддаются деконструкции, и описать логику функционирования смыслов оказывается проще.
Встречаются мифы, сочетающие в себе свойства обоих описанных типов, т.е. они являются сконструированными, но сама логика их создания предусматривала опору на традиционные культурные смыслы и фреймы. Именно такие гибридные образования оказываются достаточно гибкими, чтобы работать по нескольким фронтам и при необходимости легко эволюционировать в меняющихся условиях, но сохранять смысловое ядро и влияние на общественное сознание.
Российский миф о равенстве полов, который и является предметом анализа, относится как раз к последнему типу образований. История развития этого сюжета насчитывает практически столетие, и несмотря на то, что факты и статистические данные опровергали и опровергают наличие равенства между мужчиной и женщиной в России, этот миф очень успешно до сих пор подпитывает смыслами социокультурные практики, в том числе и образовательную среду. Содержание мифа сводится к следующему: в России представители обоих полов имеют равные права и возможности, и данный факт в свою очередь позволяет утверждать отсутствие в стране дискриминации по признаку пола.
Исходным пунктом проблемы равенства полов в молодом советском государстве виделось решение пресловутого «женского вопроса», т.е. раскручивание сюжета велось по линии эмансипации женщин, которые признавались исключенной и дискриминируемой группой по экономическим, социальным, политическим и иным аспектам. В этом смысле освобождение женщин от «кухонного рабства» рассматривалось советскими идеологами как фундаментальная проблема. Социалистическая революция, по мнению Ф.Энгельса, а именно эта фигура оказалась ключевой для страны Советов по данному вопросу, - свершается не собственно на баррикадах и не сводится исключительно к свержению буржуазных порядков. Политическая и экономическая системы - это вершины айсберга, логика же подлинных изменений начинается с трансформации сознания и первичных элементов социальности. Борьба с социальным неравенством не перспективна, по мнению Ф.Энгельса, если она понимается исключительно как классовая борьба; фундаментальным неравенством же, определяющим все иные формы зависимости и неравновесного отношения, является угнетение женщины мужчиной, поэтому строительство нового справедливого общества начинается с освобождения женщины [Ф. Энгельс, 2017].
«Женский вопрос» в свете этого виделся большевиками как политическая проблема, имевшая несколько выходов. Первый выход - внутриполитический: образ женщины матери, труженицы, активистки, понимающей и принимающей линию партии, давал Советскому государству мощнейший стабилизирующий фундамент и непоколебимый тыл. Таким образом, миф решал два важных внутригосударственных вопроса: рост численности населения и увеличение кадров на производстве. Второй выход решения «женского вопроса» - внешнеполитический: эмансипация женщины расценивалась как заявка молодого государства Советов на статус демократического и в подлинном смысле новаторского образования. «Женский вопрос» напрямую связан с социальной политикой в отношении семьи, материнства и детства - той сферой, где СССР, действительно, сделал мощнейший прорыв, обогнав западный «цивилизованный» мир почти на полвека.
Однако в одночасье изменить многовековой народный уклад не подвластно никому, и у Советского государства это тоже не получилось, поэтому оно предприняло грамотный политический демарш: не менять положение вещей (пока не готово сознание, да и нуждается само государство в реальных изменениях?), но изменить ракурс восприятия проблемы. В итоге, традиционные роли полов были сохранены: женщина отвечает за воспроизводство населения, организует быт; мужчина воюет, приращивает национальные блага. Но что изменилось радикально, так это акцент, который был сделан на тематике заботы государства о женщине и семье. Пропаганда государственной линии была настолько сильна, что порой в рамках мифа образ советского мужчины и отца приобретал антигероические черты [Хасбулатова О.А., 2018]. Последнее обстоятельство тоже работало на раскрутку мифа: проблема равенства может решаться не только засчет эмансипации женщины, но и искусственного снижения «сверху» статуса мужчины .
В итоге слабость социальной позиции женщины была положена в основу консервативной социальной политики. Сюжет о слабости женщины и необходимости охранительных силовых практик и по сей день питает символический иерархический социальный порядок.
Вся эта линия оказывается рабочей не только по той причине, что идеологи в свое время грамотно выстроили патерналистскую легенду, но и по тому, что описываемый миф базируется на традиционных представлениях о мужском и женском в культуре. Изменился политико-экономический строй, а логика взаимоотношений полов (ядро мифа), предложенная большевиками, сохранилась и по сей день.
Распознать механики циркуляции мифологических смыслов затруднительно, поскольку мифы, если можно так сказать, проникают в социальные практики с «черного входа». Общественное сознание охраняет подобные структуры, прибегая часто к техникам вуалирования.
Анализируемый миф в пространстве высшей школы раскручивается в специфическом контексте - контексте, который в определенном смысле может быть расценен как нейтральный. Во-первых, в численном отношении женщины даже превосходят мужчин, что составляет почти 58% от занятых в сфере высшего образования [Образование в России - 2017, 2017], хотя наблюдается существенная диспропорция по уровню квалификации. Например, среди профессоров превалируют мужчины, а женщины составляют подавляющее большинство на таких должностях, как преподаватель и старший преподаватель. Во-вторых, количество женщин в России с высшим образованием больше мужчин (58% к 42%) [Женщины и мужчины России, 2018], что свидетельствует о более высокой квалификации женского населения страны в принципе. Это, действительно, очень хороший показатель по миру, и в этом отношении мы опережаем Европу и Североамериканский регион.
Но решение проблем равенства в институциональном ключе вовсе не означает достижения равенства на уровне сознания - на идеологическом уровне. Исследование, проведенное на базе нижегородских вузов в 2017-2019 гг (с применением качественных и количественных методов), показывает, что вопросы, связанные с взаимоотношением полов в образовательной среде и академическом пространстве вуза как на вертикальном уровне (преподаватель - студент), так и в горизонтальном срезе (студенческая среда, профессорско-преподавательский состав) не проблематизируются подавляющим большинством респондентов, даже если вскрываются факты дискриминации по половому признаку [Бабаева А.В., Шляхов М.Ю., 2018]. Кроме того некоторые вопросы, связанных с полом и гендером (работа фокус-групп, интервью), вообще снимаются как неактуальные, при этом главный аргумент аннигиляции вопросов: «в нашей стране это решено». Если все же возникает необходимость рефлексии сложившейся ситуации, респонденты охотнее всего используют отсылки к морали, традиции и, внимание!, государственной заботе о женщине и ее здоровье, последний аргумент охватывает такие темы, как список запрещенных для женщин профессий, недостаточность женского представительства во власти и некоторые другие. И еще, что обращает на себя внимание, что женщины готовы, по их признанию, практиковать в профессиональной среде политику двойных стандартов и смену риторики - вкратце: при необходимости переключать режимы «компетентный специалист», не имеющий права на ошибку, - «просто женщина», от которой выдающихся показателей ждать не стоит (техника применяется женщинами и для женщин).
В описанной ситуации нет ничего удивительного: в России большинство вузов государственные, и учредитель определяет и содержание образовательного процесса и «скрытого» учебного плана. В общей стилистике консерватизма в вузе сохраняется слабость женского в социальном, снимается или минимизируется рефлексия острых социальных вопросов (и в том числе пола) и все это на фоне отрицания наличия неравновесного отношения между полами. Однако же табуировать проблему не получается, поэтому в логике охранительных практик мифа разыгрываются значения, напрмер: вытеснение проблемы на периферию, т.е. признание ее неактуальной. Далее выстраивается цепь аргументов, где женский вопрос предстает полностью решенным, а мужского вопроса нет вообще, и респонденты воодушевленно настаивают на бесперспективности выдвижения пола и тендера как предметов дискуссий и изучения. Как отчетливо за ответами студентов и преподавателей слышится голос государства!
Литература
1. Женщины и мужчины России. Статистический бюллетень. М., 2018. 241с.
2. Бабаева А.В., Шляхов М.Ю., 2018 - Бабаева А.В., Шляхов М.Ю. Свободно ли пространство российского
университета от гендерных маркеров? (на примере нижегородских вузов) // Вестник Мининского
университета. 2018. Т.6.№4(25). С. 15
3. Образование в России - 2017. Статистический бюллетень. - М.: Московский технологический
университет, 2017. 444 с.
4. Хасбулатова О.А., 2018 - Хасбулатова О. А. Технологии создания мифа о равноправии полов: советские
практики // Женщина в российском обществе. 2018. № 4. С. 49-59.
5. Энгельс Ф., 2017- Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с
исследованиями Льюиса Г. Моргана. М:Ленанд. 240 с.
6. DeLanda, 2002 - DeLanda M. Intensive Science and Virtual Philosophy. London, NY, 2002. 252 p.
