CC BY
173
9. Иван Ильин и художественная культура России // Материалы межвуз. студ. науч.-практ. конф. 21 мая 2008 г., Екатеринбург. - Екатеринбург: ГОУ ВПО РГППУ, 2008.
10. Лисица Ю. Т. И.А. Ильин: Историко-биографический очерк // Ильин И. А. Собр. соч.: в 10 т. Т. 1: Путь духовного обновления: Основы христианской культуры: Кризис безбожия. - М.: Русская книга, 1993.
11. Музыка в зеркале поэзии. Вып. I / сост., вступ. ст. и коммент. Б. Каца. -Л.: Сов. композитор, 1985.
12. Рахманинов С. В. Связь музыки с народным творчеством // Рахманинов С. В. Литературное наследие: в 3 т. Т. 1: Воспоминания. Статьи. Интервью. Письма / сост.- ред., вступ. ст., коммент., указ. З. А. Апетян. - М.: Сов. композитор, 1978.
13. Сабанеев Л. Л. Воспоминания о Скрябине. - М.: Классика-ХХ1, 2000.
14. Самсонова Т. П. Феномен человека в музыкальной культуре.- СПб.: Изд-во ЛГУ им. А. С. Пушкина, 2007.
15. Тульпе И. А. Искусство в контексте религиоведения // Вестн. Ленингр. гос. ун-та им. А. С. Пушкина. - 2012. - Т. 2. - № 3. - С. 192-199.
16. Шаляпин Ф. И. Маска и душа // Федор Иванович Шаляпин: сб. в 2 т. Т. 1. Литературное наследство. Письма. Воспоминания об отце (И. Шаляпина) / ред.-сост. Е. А. Грошева. - М.: Искусство, 1957.
ФИЛОСОФИЯ РЕЛИГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЕ
УДК 291.1 : 130.3
Н. С. Андреева
Миф как «словесный слепок» ритуала
В статье исследуется концепция мифа, разработанная английским исследователем Дж. Дж. Фрейзером. Ученый подвергает анализу феномены магии, религии, науки, на основе чего предлагает эволюционную концепцию развития культуры в целом. В сочинениях английского антрополога уделено особое внимание первому, магическому, этапу эволюции культуры, именно в данном контексте он и интерпретирует мифологическую парадигму как феномен, с одной стороны, объясняющий ритуал, с другой же, репрезентирующий и интерпретирующий культуру.
The article explores the concept of myth developed the the English scholar J. G. Frazer. The author pays special attention to the phenomena of magic, religion, and science, offering the evolutionary concept of cultural development on the whole. As is evident from his writings, the English anthropologist was primarily interested in the first, i.e., magic, stage of cultural evolution, interpreting the mythological paradigm as a phenomenon explaining the ritual, on the one hand, and representing and interpreting culture, on the other.
Ключевые слова: Дж. Дж. Фрейзер, эволюционная теория культуры, магия, религия, наука, ритуал, мифология, миф.
Key words: J. G. Frazer, evolutionary theory of culture, magic, religion, science, ritual, mythology, myth.
Мифология - феномен любой культурной среды (от архаичной до современной), привлекающий внимание представителей различных научных школ и направлений [5], многие из которых разработали оригинальные концепции мифа. Плюралистичность определений и интерпретаций мифа иллюстрируется рядом исследовательских мнений, в которых миф выступает в роли «древнейшей поэзии» (А. Н. Афанасьев), «конкретного способа духовного воззрения» и
© Андреева Н. С., 2017
«условия видения и начала всякого формообразования» (Э. Кассирер), «сакральной истории, повествующей о событии, произошедшем в достопамятные времена "начала всех начал"» (М. Элиаде) и т. д. [1, с. 7; 6, с. 17, с. 30; 14, с. 19].
В данной статье рассматривается концепция мифа, предложенная Джеймсом Джорджем Фрейзером, основателем ритуально-мифологической школы, к которой неоднократно обращались различные исследователи [3, 4, 7, 13]. На становление Фрейзера как ученого оказала влияние работа английского этнографа и антрополога Эдуарда Бернетта Тайлора «Primitive culture: researches into the development of mythology, philosophy, religion, language, art, and custom» (1871; первый русский перевод: Тайлор Э. Первобытная культура, 1872).
Российские исследователи считают именно Фрейзера первым среди ученых-эволюционистов, признавшим мифологию «одним из главных объектов изучения» [2, с. 21]. Убедительным аргументом в пользу подобного взгляда выступает собранный Фрейзером обширный фактический материал (рассказы, записи миссионеров и служащих в колониальных владениях Британской империи), иллюстрирующий различные сферы культурной жизни: магию, мифологию, фольклор, обычаи и др. Систематизация и интерпретация собранных данных, осуществленные Фрейзером на основе сравнительно-исторического метода, были представлены в фундаментальном труде «The Golden Bough» (1890; первый русский перевод: Фрезер Дж. Дж. Золотая Ветвь, 1928).
Учёный сосредоточил внимание на ритуале как на многоаспектном объекте изучения, включающем функции жрецов и царей, природный фактор жизни племен, обрядовые практики (например, наследование должности жреца - Царя леса) и др.
Многозначный концепт ритуал понимается в статье как некое «священнодействие, основанное на наделении вещей особыми (символическими) свойствами /.../, связанное с установлением или поддерживанием вселенской и социальной упорядоченности». Весьма существенно, что подобное определение ритуала допускает принципиальные уточнения в отношении «далеких культур», где он «лежит в основе повседневной трудовой деятельности». Во-первых, в архаическом обществе ритуал есть начальная форма «синкретического действия». Во-вторых, в традиционных культурах более позднего периода он «поддерживает уже прочно установленный порядок» [8, с. 839].
Представляется, что данные уточнения раскрывают не только феноменологический статус ритуала архаичной культуры, который исследует Фрейзер, но и его онтологический статус в традиционных культурах.
Главная цель исследования Фрейзера - аргументированная интерпретация правила конкретного ритуала наследования должности жреца Дианы в Ариции. По существу, целеполагание «Золотой ветви» изначально было явно эмпирического свойства, что отмечено автором в 1922 г. в предисловии к сокращенному изданию сочинения:
«Впервые приступив к изучению этой проблемы более тридцати лет тому назад, я полагал, что решение может быть найдено очень быстро. Однако вскоре обнаружилось, что для того, чтобы найти правдоподобное (и даже просто понятное) решение, необходимо обсудить ряд более общих вопросов, часть которых ранее практически не поднималась» [11, с. 5].
Вклад ученого в постановку и изучение теоретических проблем развития культуры неоспорим (см., например, утверждение Ю. Е. Бе-резкина: «Фрейзер, разделяя идеи классического эволюционизма и предполагая, что человеческая культура в своем развитии везде проходит одинаковые ступени, разработал трехступенчатую теорию развития культуры: магия - религия - наука» [2, с. 21]). По существу, английский антрополог наметил своеобразную систему координат, организующую культуру. Первая координата - «магия», представляющая собой «искаженную систему природных законов и ложный руководящий принцип поведения», она же - «ложная наука и бесплодное искусство» [11, с. 20]. Вторая - «религия», являющаяся «умилостивлением, умиротворением сил, стоящих выше человека, сил, которые, как считаются, направляют и контролируют ход явлений природы и человеческой жизни [11, с. 64]. И, наконец, третий ориентир - наука, воспринимаемая как «совокупность очевидных истин, извлеченных из наблюдения природы, истин, которыми люди обладали во все эпохи» [11, с. 849].
В исследуемом тривиуме «магия - религия - наука» Фрейзер более всего внимания уделяет магии - системе представлений и практик колдовства и соответствующих табу:
«Необходимо ближе познакомиться с принципами магии и составить себе некоторое представление о том необычайном влиянии, которое эта древняя система предрассудков во все времена и у всех народов оказывала на человеческий ум» [11, с. 19].
Рассуждение о магии как о системе предрассудков ученый увенчал оригинальной классификацией, каждый из двух компонентов которой опирается на свою основу: гомеопатическая магия взращена на базе закона подобия, магия контагиозная порождена законом контакта.
Исследователь, анализирующий взгляды Фрейзера, имеет дело со специфическим стилем изложения «Золотой ветви». Автор, основывая рассуждения о мифе и мифологии на разнообразном фактическом
материале, разворачивая их на уровне образов и представлений, зачастую освобождает себя от обязанности детальной разработки понятий, строгого их определения. Подобную специфику изложения Фрезера важно не только отметить, но и объяснить, от чего зависит отношение к выявленной «свободе» определения понятий - есть ли она достоинство исследования, либо свидетельство его недостатков. Осуществить корректный выбор в границах обозначенной конъюнкции позволяет анализ отношения Фрейзера к статусу научной теории, которая, по его мнению, представляет собой некую систему идей, характеризующуюся разомкнутостью - открытостью к дополнению, уточнению, переосмыслению выдвигаемых формулировок и тезисов. Данная манера изложения, отличающая сочинения английского ученого, отмечена и отечественными исследователями. Так, например, С.А. Токарев обращает внимание на диалектичный характер, свободный стиль рассуждений антрополога:
«Фрейзер никогда не держался за единожды построенную им теорию, легко
усваивал новые мысли, менял свою точку зрения. Он нисколько не стеснялся открыто в этом признаваться, честно объясняя перемены своего взгляда,
а порой даже не противопоставляя новый взгляд прежнему» [10, с. 801].
Найдет ли читатель сочинений Фрейзера строгие, логически корректные определения искомых понятий «миф» и «мифология», которые встречаются в рассуждениях ученого гораздо реже, чем «магия», «религия», «наука»? В определениях указанных феноменов, как и в структуре тривиума, доминирует описательный подход и свободные формулировки. Так, например, мифология рассматривается как некое парадигмальное явление, характеризуемое «не просто ложностью, но нелепостью и абсурдностью» [11, с. 6]. Мифом же автор называет многочисленные «предания, которых в действительности никогда не было» - анализируемые тексты, содержащие информацию о различных сторонах жизни людей изучаемых племен и народностей [12, с. 98]. При этом он делает оговорку, которая, если и не противоречит предложенному пониманию мифа, все же не позволяет его абсолютизировать: «Но хотя сказания о подобных страшных катаклизмах почти несомненно являются легендарными, все же вполне возможно и даже вероятно, что многие из них под мифической оболочкой содержат зерно истины» [12, с. 96].
Свободные, опирающиеся на многочисленные примеры-представления формулировки искомых понятий не являются некорректными. Выявить сущностные характеристики мифа и мифологии, их феноменологическую природу позволяет определение контекста, в котором Фрейзер упоминает указанные феномены.
К интерпретации мифологической парадигмы Фрейзер обращается в процессе анализа магии, религии, соответствующих им ритуалов и культовых практик. Так, например, о преданиях, объясняющих происхождение культа Дианы Немийской, он пишет, что они «явно принадлежат к разряду распространенных мифов, которые измышляются с целью объяснить происхождение того или иного религиозного культа» [11, с. 12]. Здесь очевидна констатация главной, первоочередной функции мифа как по отношению к ритуалу, так и по отношению к культуре в целом. Миф, являясь «кратким пересказом» ритуала, религиозного культа, выступает элементом вторичным, порожденным ими. Но для участников данного ритуала, он - элемент первичный:
«Наибольшей выразительности и точности в деталях миф достигает в том случае, когда он служит, так сказать, либретто для спектакля, который разыгрывают участники священного обряда» [11, с. 725].
В связи с этим закономерно возникает вопрос об однозначности и предначертанности отношения «первичное - вторичное» между ритуалом и мифом. Очевидно, что для Фрейзера ритуал необходимо первичен, а миф порождаем им, но важно отметить изотропность мифологических репрезентаций-интерпретаций ритуала:
«Миф уступает по древности обычаю», являясь «текстом» ритуала, он «изменяется, в то время как обычай остается неизменным, и люди следуют обычаям своих предков, хотя причины, по которым предки эти обычаи соблюдали, давным-давно пришли в забвение» [11, с. 568].
Логическое развитие данного тезиса приводит к постановке принципиального вопроса: что есть фактор или совокупность факторов, влияющих на изменчивость мифа, если ритуал по природе своей неизменен? Скорее всего, искомое детерминационное пространство расширяется до границ культуры в целом, а миф выступает ее инвариантом и репрезентантом.
Воззрения Фрейзера на ритуал, религию, мифологию раскрывают содержание построенной им теории культуры как оригинальной эволюционной концепции, выделяющей три этапа развития культуры: магию, религию, науку [9, с. 66-68]. Фрейзер определяет особую объясняющую роль изменчивого многовариантного мифа в культуре, и это позволяет утверждать, что, по мнению ученого, миф есть «словесный слепок» ритуала, являющийся для него текстовой основой и кратким содержанием, тогда как для культуры он - наиважнейший инвариантный элемент, раскрывающий ее содержание.
