CC BY
34
готовность и стремление русских студентов к общению с корейцами и гораздо меньшее желание контактировать с китайцами.
Таким образом, результаты проведенного эксперимента показали положительный автостереотип русских, положительными оказались также гетеростереотипы представителей корейской и вьетнамской национальностей, в то время как по отношению к китайцам доминирует отрицательная оценка. Также следует отметить отсутствие сложившегося стереотипа о вьетнамцах, поскольку 50% опрошенных не представили ни одной ассоциации. В то же время к итогам эксперимента можно отнести наличие готового стереотипа о корейцах. Сформировавшийся в их отношении стереотип связан, прежде всего, с высоким уровнем образования и культуры поведения представителей Кореи. Стоит отметить, что во время проведения эксперимента у респондентов не возникло вопросов по поводу деления корей-
Библиографический список
цев на северных и южных. Это является доказательством мнения о том, что русские не делят корейцев на два различных народа и в своих анкетах дают оценку скорее представителям Южной Кореи.
В перспективе развития темы исследования представляет интерес динамика представленных выше стереотипов, разработка методики корректировки негативного влияния отрицательных стереотипов на социокультурное восприятие в процессе обучения в многонациональном вузе.
* Исследование выполнено при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, соглашение 14.В37.21.0533 «Исследование этнокультурной специфики речевой коммуникации носителей русского и восточных языков в социально-бытовой сфере общения»
1. Головин, С.Ю. Словарь практического психолога [Э/р]. - Р/д: http://psychology.academic.ru/2462/%D1%81%D1%82%D0%
В5%Ю1 %80'^0%В5%00%ВЕ,№1 %82%D0%B8%D0%BF_%D1 %8D%D1 %82%D0%BD%D0%B8%D1 %87'^0%В5,№1 %81 %00%ВА%й0%В8% D0%B9#sel=3:2,3:37
2. Автостереотип // Психология общения. Энциклопедический словарь. - М., 2011.
3. Мучкина, Е.С. Этнические стереотипы и их отражение в семантике этнонимов // Филология и человек. - 2010. - № 4.
Bibliography
1. Golovin, S.Yu. Slovarj prakticheskogo psikhologa [Eh/r]. - R/d: http://psychology.academic.ru/2462/%D1%81%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%
B5%D0%BE%D1 %82%D0%B8%D0%BF_%D1 %8D%D1 %82%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1 %81 %D0%BA%D0%B8% D0%B9#sel=3:2,3:37
2. Avtostereotip // Psikhologiya obtheniya. Ehnciklopedicheskiyj slovarj. - M., 2011.
3. Muchkina, E.S. Ehtnicheskie stereotipih i ikh otrazhenie v semantike ehtnonimov // Filologiya i chelovek. - 2010. - № 4.
Статья поступила в редакцию 04.05.13
УДК 801.6
Kukueva G. V,, Karagodina I.A. INTERECTIONAL DERIVATION PROCESS IN THE JOKE STORY AS THE GENRE THE FORM OF A MODERN SHORT PROSE. The article describes the mechanism of interactional derevation on the material of the texts of joke stories, identifies formal, substantional-functional and composition-speech features of the secondary text of the joke story, built on the basis of the relations of the composition.
Key words: interactional derevation, secondary text, joke story, the relations of the composition.
Г.В. Кукуева, д-р филол. наук, проф. АлтГПА, г. Барнаул, E-mail: [email protected];
И.А. Карагодина, аспирант АлтГПА, г. Барнаул, E-mail: [email protected]
МЕЖТЕКСТОВОЙ ДЕРИВАЦИОННЫЙ ПРОЦЕСС В РАССКАЗЕ-АНЕКДОТЕ КАК ЖАНРОВОЙ ФОРМЕ СОВРЕМЕННОЙ МАЛОЙ ПРОЗЫ
В статье описывается действие механизма межтекстовой деривации на материале текстов современных рассказов-анекдотов, выявляются формальные, субстанционально-функциональные и композиционно-речевые особенности вторичного текста рассказа-анекдота, построенного на основе отношений сочинения.
Ключевые слова: межтекстовая деривация, вторичный текст, рассказ-анекдот, отношения сочинения.
В современной филологической науке назрела необходимость пересмотреть сложившуюся жанровую иерархию малых прозаических форм, на что указывается в работах Д. Кузьмина, Ю. Орлицкого, С.В. Тарасовой и др. Связано это с тем, что традиционная система жанровых координат претерпела изменения, обусловленные экспериментами с малой формой. Результатом данных экспериментов стало появление новых синкретических жанровых форм, среди которых выделяются «рассказы-сценки», «сценки-миниатюры», «рассказы-анекдоты» и т.д. Специфические черты внутрижанровых преобразований, на наш взгляд, позволит раскрыть деривационный подход к описанию текстов малой прозы, в частности, рассказа-анекдота.
Цель статьи - описать действие межтекстового деривационного процесса на примере сочинительных отношений между первичным и вторичным текстом в современных рассказах-анекдотах.
Новизна работы заключается в том, что механизм межтек-стовой деривации рассматривается на материале современных рассказов-анекдотов, опубликованных на Интернет-сайтах (http:/ /lib.ru/PROZA; http://www.proza.ru). В малой прозе начала XXI в. появление синкретических жанров обусловлено межтекстовым
деривационным процессом во вторичном тексте, созданном на базе первичного. Новизна работы также видится в применении к исследованию текстов деривационного подхода с унификацией лингвистической терминологии, в частности, в преломлении идей синтаксической деривации к описанию сочинительных отношений между текстами.
При разработке теории межтекстовой деривации мы опираемся на некоторые идеи теории синтаксической деривации, разработанной Л.Н. Мурзиным, объясняем это тем, что принцип деривации является универсальным. Деривационный процесс, протекающий на любом уровне, основывается на отношениях производности между единицами. Производной считается та единица, которая была получена в результате деривации от производящей единицы. Тексты можно рассматривать как исходный и производный, если соблюдаются три критерия: 1) имеет место факт взаимодействия текстов, 2) взаимодействующие тексты находятся в отношениях частичного тождества, 3) один из текстов оказывается сложнее в структурном и функционально-семантическом отношении.
Утверждаем, что синкретическая жанровая форма рассказ-анекдот образовалась в результате действия межтекстового
деривационного процесса. В качестве доказательства рассмотрим составляющие механизма межтекстовой деривации.
Для того чтобы состоялась деривация, необходимо наличие некой исходной единицы, которая, претерпев ряд изменений, будет преобразована во вторичную. В таком случае объектом межтекстового деривационного процесса выступают первичная жанровая форма анекдота и условно жанровая форма рассказа. Они заданы до начала деривации в чистом виде со всеми присущими им признаками. Анекдот не только вступает во взаимодействие с рассказом, но и меняет сферу бытования.
Для начала деривационного процесса необходимы определенные предпосылки. Среди внешних факторов можно назвать следующие. Во-первых, постмодернистское настроение в современной литературной среде, влекущее за собой ломку традиционных способов организации художественного текста. Так, рассказ в эпоху постмодернизма принципиально отличается от реалистического рассказа. Современный рассказ выполняет иную прагматическую функцию - доставить удовольствие читателю. Во-вторых, с развитием Интернет-ресурсов люди большую часть своего времени проводят за компьютером и читают в основном с экрана монитора. По этой причине писательское сообщество наиболее активно стало использовать различные жанровые модификации, повлекшие изменения во всей жанровой системе современной малой прозы. Рассказ и анекдот оказались одними из самых мобильных прозаических форм. Они по объему небольшие, но увлекательные, чтение их не занимает много времени.
К внутренним факторам относятся такие, как генетическое родство двух жанровых форм. Известно, что в основе рассказа непременно лежит ситуация, вокруг которой разворачивается всё действие, анекдот в свою очередь имеет установку на рассказывание в определенной ситуации (и содержание анекдота составляет парадоксальная ситуация). А также то свойство анекдота, что он не может существовать вне контекста, вне ситуации (его называют жанром-паразитом), порождает еще один не менее важный фактор. В условиях функционирования в инородной среде (вместо привычной для него сферы устного общения - художественная сфера) анекдот активизирует свойство быть потенциально готовым к соединению с другой жанровой формой, так как он не может «работать» вне окружения. Третий фактор вызван гибкостью некоторых жанровых признаков: ситу-ативность, краткость, смеховость, парадоксальность. Под гибкостью признаков подразумевается их универсальность, поскольку каждый из этих признаков может принадлежать к другому речевому жанру. Так, признак краткости присущ всем жанрам малой и минимальной прозы, смеховость определяет все юмористические жанры. Гибкость признаков также подчеркивает их способность видоизменяться при трансформации первичной жанровой формы во вторичную [1; 2]. Эти факторы в совокупности способствуют осуществлению процесса межтекстовой деривации. Как известно, жанровая форма - явление абстрактное, но она всегда реализуется в конкретном тексте, поэтому результат деривации должен быть проявлен именно в тексте.
Между исходным и производным текстом в процессе деривации формируются отношения производности, которые проявляются в текстовых изменениях на всех уровнях. Происходят эти изменения за счет преобразования жанровых признаков анекдота и рассказа в синкретической жанровой форме. Отсюда следует, что жанровые признаки выступают средством деривации, с помощью которого создается и оформляется новая гибридная жанровая форма. Однако преобразование осуществляется не однонаправленно, признаки анекдота и рассказа находятся во взаимодействии. Признаки обоих жанровых форм проявляют разную активность, выступая источником направления движения. В процессе взаимодействия силы сторон могут изменяться: те признаки, которые были ведущими, могут стать относительно пассивными, а пассивные - ведущими.
Таким образом, межтекстовая деривация понимается как процесс, при котором происходит преобразование исходного (первичного) текста в производный (вторичный) текст, и одновременно как результат, выражающийся в усложнении первичного текста на уровне содержания, формы, функции, сохраняющего свою мотивирующую роль в деривационной структуре вторичного текста. Межтекстовые деривационные отношения можно охарактеризовать «как отношения, при которых сохраняется общее структурное и смысловое ядро текстов, а в качестве переменной выступают смыслы, возникшие на базе преобразования первичных признаков» [3, с. 110].
Тексты современных рассказов-анекдотов, рассматриваемые в совокупности, в аспекте межтекстовой деривации представляют собой некоторую инкорпорацию компонентов. Каждый текст строится по принципу включения одного компонента в другой. Однако в одних текстах такое включение проявляется преимущественно на формальном уровне, а в других - на семантическом уровне. Описание отношений подчинения и сочинения между первичным и вторичным текстом рассказов-анекдотов осуществляется с точки зрения деривационного подхода. Рассмотрим подробнее отношения сочинения в тексте современного рассказа-анекдота.
В грамматической науке понятия сочинения и подчинения определяются как такие грамматические категории, которые служат для обозначения разной степени зависимости между компонентами сложного предложения [4, с. 188]. Специфика отношений сочинения на уровне текста в процессе деривации усматривается в координации относительно равноправных частей вторичного текста, а также во взаимозависимости частей на формально-семантическом уровне. Две и более части текста являются равноправными в том случае, если они выполняют одинаковую функцию, каждая часть имеет собственное содержание и художественно-речевую организацию. Данный вид построения рассказа-анекдота можно охарактеризовать как сложение целого из частей, при котором 1) обязательно наличие частей (компонентов целого), 2) закреплен порядок компонентов, 3) все части связаны общим смыслом, объединены одной темой. Значимо, что ни одна из частей не может быть сведена на положение компонента другой.
В общей совокупности текстов современной малой прозы разновидность рассказов-анекдотов, базирующихся на отношениях сочинения, является менее распространенной. Непродуктивность данного вида может быть связана с тем, что текст такого рассказа-анекдота представляет собой усложненный на формально-семантическом уровне способ организации.
Докажем высказанные положения на примере рассказа-анекдота Е. Муляровой «Три истории», в котором формально выделены три части, три самостоятельных абзаца. Каждый абзац представляет собой мини рассказ-анекдот, который вполне мог бы функционировать как независимый текст. В отдельности каждая из частей устроена на основе подчинительной связи, организуются части анекдотической ситуацией. Легко узнаваемые персонажи, принадлежащие другому времени (Х1Х-ХХ вв.), пользуются современными техническими средствами (компьютер, сотовый телефон, Интернет). Каждый герой принимает какое-то решение: Н.В. Гоголь удаляет второй том «Мертвых душ», Татьяна отправляет письмо Онегину, Маша отправляет письмо Мите в Петербург, а затем звонит ему. Но все получают ответную реакцию, противоположную предполагаемой.
С точки зрения содержания в анекдотической ситуации каждой части реализуются такие признаки, как ситуативность, парадоксальность. Персонажи предстают перед читателем в той ситуации, в тот период жизни, когда они принимают важное решение, которое, возможно, в дальнейшем изменит их судьбу. Анекдотичность ситуаций заключается в том, что персонажи (Н.В. Гоголь, Татьяна Ларина, Евгений Онегин, лакей Петрушка, няня) «романтического века» оказываются в современной читателю действительности и довольно умело пользуются достижениями технического прогресса, при этом они не полностью «вырваны» из привычного для них мира. Это выражается в описании их действий, обстановки, предметов быта: «Все более приходя в ужас, Гоголь нажал, потом подтвердил Е^ег-ом и без чувств упал на вытертый коврик у пламенеющего камина», «Петрушка подошел к компьютеру, который, по счастью, хозяин позабыл выключить, и ипде^е-ом восстановил второй том «Мертвых душ». Он быстренько перекинул все на дискету, потом спрятал ее в карман армяка, выключил компьютер и удалился так же бесшумно, как появился», «Она отправила письмо, выключила компьютер, задула свечу и упала на белеющую в темноте перину». Узнаваемость героев и одновременно их существование в новой среде, в новых условиях подчеркивает необычность, непохожесть данной ситуации на другие. Персонажи в несвойственной им функции «осовремениваются», сохраняя при этом характерные черты. Употребление лексики разных временных пластов создает каламбур, заостряет парадоксальность представленных ситуаций.
Признаки театрализованность и смеховость нейтрализуются в связи с тем, что в каждой части рассказа-анекдота на первый план выдвигаются признаки классического рассказа. Пове-
ствование ведется от третьего лица, повествователь не является участником событий, а в анекдоте это обязательное условие. Тяготение к классическому нарративу обусловило доминантную позицию речевой партии повествователя в тексте и сведение речевой партии персонажей к одной фразе. Тем не менее, речь повествователя не отличается единым стилем, она вбирает в себя высокий стиль, характерный для литературных произведений XIX века, и сниженный, наполненный специальной терминологией: «Она решила обратиться к держателю самой совершенной в мире почтовой машины, чьи клиенты настолько уверены в успехе связи, что могут уже не ждать ответа. Маша порылась в шкафу, достала молитвослов, нашла «Канон о болящем» и принялась читать». Из приведенного отрывка ясно, что такое стилевое исполнение создает комичность, но на уровне словоупотребления, построения фразы, а не на уровне ситуации (что необходимо в анекдоте). Как известно, смех в анекдоте вызван действием закона пуанта и служит целью собственно всего рассказа необычной истории. В данном рассказе-анекдоте смех в финале рассказа и каждой части в отдельности отсутствует. Нейтрализация данного признака произошла вследствие преобладания жанровых признаков рассказа, по законам классического рассказа смех в финале не является обязательным условием, как и признак театрализованности. Последний в свою очередь реализуется при наличии актера-рассказчика (очевидца, участника), который благодаря актерским способностям зрелищно расскажет захватывающую историю, смешной, необычный случай. Повествование от третьего лица «снимает» элементы зрелищности, сценичности.
С формальной точки зрения четко соблюдается признак анекдота краткость, все части предельно лаконичны. Стремительное развитие действия, быстрая смена обстановки создают динамичное повествование. Действия персонажей названы глаголами совершенного вида, что подчеркивает результативный характер поступков героев. Например, действие первой части выражено следующим рядом лексем: Николай Васильевич Гоголь решился - потянулся - нажал - подтвердил - упал. Петрушка вошел - покосился - удивился - подошел - восстановил - перекинул - спрятал - выключил - удалился. Завершенность и неповторяемость каждого действия делают рассказ-анекдот динамичным, быстрым и подчеркивают решительность поступков персонажей. Все части рассматриваемого рассказа-анекдота имеют типовую структуру, используется анафорическое употребление имени собственного:
1) «Николай Васильевич Гоголь, изнуренный многодневной голодовкой и религиозным жаром, наконец, решился»;
2) «Татьяна закончила послание, легким движением пальчика вызвала адрес, который уже давно знала наизусть: “[email protected]”»;
Библиографический список
3) «Маша отправила по электронной почте письмо Мите в Петербург».
Имена главных героев каждой из трех историй, вынесенные в начало, подчеркивают единообразие частей в структурном отношении, в оформлении, также здесь необходимо отметить, что действия персонажей перечисляются по схожей модели.
Идентичность оформления каждой части рассказа позволяет утверждать, что данный рассказ-анекдот зиждется на отношениях сочинения. Благодаря четкой координации частей явно просматривается тождественность структур, которая, как правило, предполагает и большую степень семантической близости. Во-первых, спаянность и одновременно автономность частей обозначены в названии рассказа-анекдота - «Три истории». Следовательно, каждая часть представляет собой самостоятельную историю с определенным кругом персонажей, и таких частей должно быть три. Во-вторых, заключенные в одну рамку части объединены тематически. В век активного развития компьютерных технологий человек независимо от того, к какому поколению он принадлежит, стремится решить возникшие проблемы, используя современные технические средства. В первой истории персонаж изнурен «многодневной голодовкой и религиозным жаром», т.е. испытывает сильное внутреннее возбуждение, но при этом он доводит задуманное до конца - нажимает клавишу Р8 и подтверждает Еп1ег-ом. Во второй истории мысль няни о том, что компьютер - «бесовское изобретение», не влияет на решение Татьяны, которая отправляет Онегину электронное письмо с признанием в своих чувствах. Третья история замыкает круг. Маша, разочарованная в современных средствах связи, обращается «к держателю самой совершенной в мире почтовой машины, чьи клиенты настолько уверены в успехе связи, что могут уже не ждать ответа. Маша порылась в шкафу, достала молитвослов, нашла «Канон о болящем» и принялась читать». В финале каждой истории герой не получает желаемого результата и остается наедине со своими проблемами.
Таким образом, в результате действия межтекстовой деривации в тексте рассказа-анекдота, построенного на отношениях сочинения, на содержательном уровне проявляются такие признаки, как ситуативность, парадоксальность. Признаки театра-лизованность и смеховость нейтрализуются в связи с тем, что в каждой части рассказа-анекдота на первый план выдвигаются признаки классического рассказа. Повествование ведется от третьего лица, повествователь не является участником событий, а в анекдоте это обязательное условие. С формальной точки зрения четко соблюдается признак анекдота краткость, что создает динамичное повествование.
1. Чувакин, А.А. К проблематике деривационной текстологии / А.А. Чувакин, Ю.Ю. Бровкина, Н.А. Волкова, Т.Н. Никонова // Человек -
коммуникация - текст / под ред. А.А. Чувакина. - Барнаул, 2000. - Вып. 4.
2. Кукуева, Г.В. Рассказы В.М. Шукшина: лингвотипологическое исследование: монография. - Барнаул, 2008.
3. Кукуева, Г.В. Тексты малой прозы в аспекте межтекстовых деривационных отношений (к постановке проблемы) // Теоретические
и прикладные аспекты изучения речевой деятельности: сб. науч. статей. - Н. Новгород, 2010. - Вып. 5.
4. Веретельник, Н.В. К вопросу о характере синтаксической связи в системе сложного предложения // Ярославский педагогический вест-
ник. - 2009 (60). - № 3.
Bibliography
1. Chuvakin, A.A. K problematike derivacionnoyj tekstologii / A.A. Chuvakin, Yu.Yu. Brovkina, N.A. Volkova, T.N. Nikonova // Chelovek -kommunikaciya - tekst / pod red. A.A. Chuvakina. - Barnaul, 2000. - Vihp. 4.
2. Kukueva, G.V. Rasskazih V.M. Shukshina: lingvotipologicheskoe issledovanie: monografiya. - Barnaul, 2008.
3. Kukueva, G.V. Tekstih maloyj prozih v aspekte mezhtekstovihkh derivacionnihkh otnosheniyj (k postanovke problemih) // Teoreticheskie i prikladnihe aspektih izucheniya rechevoyj deyateljnosti: sb. nauch. stateyj. - N. Novgorod, 2010. - Vihp. 5.
4. Vereteljnik, N.V. K voprosu o kharaktere sintaksicheskoyj svyazi v sisteme slozhnogo predlozheniya // Yaroslavskiyj pedagogicheskiyj vestnik. - 2009 (60). - № 3.
Статья поступила в редакцию 14.05.13
УДК 811.161. 1 '37
Linkova Yu.I. ANTINOMIC MODEL «PURCHASE AND SALE» IN RUSSIAN LINGUOCULTURE. The work analyzes the antinomic model «purchase and sale» in the Russian linguoculture, which basic representatives are verbs buy and sell, the work also gives the semantic analysis of these verbs, changes of the subject of the possessive relations from gender positions, processes of narrowing and extension of objects.
Key words: possessive relations, semantic structure, antinomic model, categorical seme, integral seme.
26З
