CC BY
931
Миропорядок
Дмитрий ФЕЛЬДМАН
МЕЖДУНАРОДНЫЙ КОНФЛИКТ И БУДУЩЕЕ СИСТЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
В статье автор депает попытку заглянуть в будущее системы международных отношений, обобщив и проанализировав «правила» конфликтного поведения участников международных конфликтов.
In the article the author, having generalized and having analyzed the «rules» of conflict behavior of participants of international conflicts, does an attempt to glance in the future of system of the international relations.
Ключевые слова:
международный конфликт, правила, сценарии, структура, хаос; international conflict, rules, scenarios, structure, chaos.
ФЕЛЬДМАН
Дмитрий
Михайлович —
д.полит.н.,
профессор
кафедры мировых
политических
процессов
МГИМО(У)
МИД РФ
Шт/еШтап@тШ-
net.ru
Политическая практика взаимодействия на мировой арене в первое десятилетие XXI в. убеждает в ошибочности представлений об исчезновении конфликтов как явления, присущего международным отношениям, или хотя бы уменьшении их интенсивности и значимости. Они не только существуют, но и по-прежнему являются той «фокальной точкой» (от лат. focus — очаг) мировой политической системы, в которой сходятся и ярко обнаруживаются характерные для нее тенденции и противоречия.
В современных международных конфликтах, в утверждающихся формах их разрешения (урегулирования) отчетливо проявилось несоответствие двух типов правил, определяющих поведение их участников. Оно проявляется в столкновении общепризнанных норм и принципов международного права, являющихся «правилами участия» во взаимодействии на мировой арене, с действующими в международном конфликте «правилами победы». В качестве этих правил выступают требования соответствия конфликтного поведения критериям его целесообразности и эффективности, задачам успешного достижения поставленных целей. Масштаб и политическое значение столкновения между двумя этими типами императивов дают весомые основания рассматривать его как глобальный международно-политический конфликт, игнорируя при этом идеологическую разноголосицу.
Международно-правовые нормы участия в системе международных отношений признаются акторами мировой политики как относящиеся к данному пространственно-временному континууму. Они формулируются, устанавливаются и признаются не столько как отражение реального взаимодействия, но и как представление о том, каким оно должно быть. Применительно к нормам современного международного права — какой должна быть определяемая ими система взаимодействия государств на мировой арене. Среди прочего это проявляется в наличии и общем признании если и не взаимоисключающих, то противоречащих друг другу (но не интересам каждого из государств — участников международных отношений) норм и принципов международного права. В качестве примера чаще всего указывают на принципы суверенитета, невмешательства во внутренние дела, нерушимости границ и территориальной целостности, с одной стороны, и равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой, уважения прав человека и основных свобод — с другой.
Хотя подобные правила признаются государствами — акторами современной системы международных отношений как идеальная модель их взаимодействия, однако следуют им избирательно, в за-
висимости от меняющегося содержания конкретных интересов каждого из этих акторов, изменений внутриполитической ситуации, обстановки на мировой арене и т.д. Важно иметь в виду, что признание каким-либо государством «правил участия», действующих в данной международной системе, путем фиксации его принадлежности к ней, отнюдь не предопределяет его успех в конфликтах с другими акторами той же системы.
Сценарии достижения успеха в их противоборстве предполагают или, по крайней мере, допускают отход от этих правил, а чаще — нарушение хотя бы некоторых из них. Термин «сценарий» в данном контексте обозначает сознательно выбранную или построенную схему поведения в ситуации международного конфликта, определяющую средства и действия, последовательность и порядок их применения в зависимости от избранной стратегии и достигнутых промежуточных результатов. Сценарии достижения успеха в международных конфликтах не сводятся к выработке и реализации той или иной стратегии, но каждый из таких сценариев предполагает осознанную, целесообразную деятельность, основывающуюся на том, что выше было названо «правилами победы».
Не стремясь дать исчерпывающе полный перечень этих правил, можно в виде иллюстрации указать на давно известное: «враг моего врага — мой союзник» или на нестареющее правило, согласно которому в критической ситуации рост авторитета власти, укрепление внутриполитической стабильности общества требуют хотя бы маленькой победы над внешним врагом (пусть даже придуманным). Несмотря на осуждение морализаторов, в политической практике неизменно реализуется правило, согласно которому «разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание»1. Трудно удержаться и не напомнить об еще одном — военном, а точнее, практическом использовании правил победы. Речь идет о правиле, которое А.В. Суворов выразил в известном афоризме: «Удивить — победить». «Простота» этого правила мнимая; его успешная реализация определяется сложным сочетанием военного искусст-
1 Международная жизнь, 2008, № 8—9, с. 70.
ва, характеристик личности полководца и конкретного способа изменения соотношения сил.
Сценарии большинства международно-политических конфликтов исходят из целесообразности более или менее неожиданного и грубого нарушения «правил участия», состоящего в отказе от следования общепризнанным нормам, принятым процедурам и приверженности утвердившимся принципам взаимодействия на мировой арене. «Правила участия» почти столь же изменчивы и подвижны, как формы их закрепления («нерушимый договор» или совместное питье из чаши с вином, разбавленным кровью высоких договаривающихся сторон, обмен заложниками или брак представителей царствующих домов, совместные клятвы верности богам или догматам единственно правильного учения и т.п.). Однако само их существование, позволяя декларировать свою верность этим нормам и принципам, помогает действовать согласно «правилам победы».
Хотя «правила победы» не гарантируют достижения конечного и полного успеха, но они эффективны как правила достижения в ходе конфликта пусть даже временного, но благоприятного результата. Именно поэтому ими так часто руководствуются в самых многообразных конфликтных ситуациях. Среди них — нападения британского военного флота на суда и порты других государств в XIX в., предпринятые после введения Великобританией одностороннего и далеко не сразу принятого международным сообществом запрета на трансграничную торговлю невольниками; агрессия фашистской Германии против Советского Союза или действия Грузии против Южной Осетии в августе 2008 г. Сценарии достижения победы в ходе конфликтного противоборства, успеха или хотя бы приемлемого результата в урегулировании конфликта зачастую предполагают если не вероломство, то совершение действий, которых противник не ожидает, полагаясь на заключенные договора и обоюдную приверженность сторон соблюдению взаимно признанных норм и правил.
Искушению победой, которую обещает целесообразность подобных действий, поддаются не только «вероломные», «беспринципные» и «агрессивные» участники конфликта. Ведь международный конф-
ликт коварен по самой сущности противоборства. Часто он стремится стать непохожим на другие конфликты для того, чтобы «уйти» от предписаний и норм, закрепляемых как теорией, так и утвердившимися в данном пространственно-временном континууме нормами и принципами участия в трансграничном взаимодействии. В этом своем качестве он похож на игру, участники которой знают, что противник в ответ на их действия постарается ответить наилучшим образом, и поэтому стремятся заранее найти непредсказуемые ходы и комбинации, часто ставящие в тупик не только соперника, но и тех, кто следит за игрой и анализирует ее. Тем не менее анализ показывает, что для претендента на выигрыш, действующего согласно правилам победы, крайне затруднена (если вообще существует) возможность получения приза fair play.
Сегодня, в обстановке все более уверенно ощущаемого кануна глубоких перемен, ясно: скрупулезное соблюдение международной законности, закрепленной в «правилах участия», т.е. в нормах и принципах международного права (при всех их внутренних противоречиях и «нестыковках»), способствует поддержанию стабильности международной системы. Во всех иных случаях само их существование, позволяя заявлять о своей верности принятым нормам и призывать к этому других, увеличивает если не вероятность, то эффективность реализации сценариев окончания и урегулирования международного конфликта, построенных на «правилах победы». Успешное воплощение этих сценариев в практике развития и урегулирования международных конфликтов ставит под вопрос универсальность и действенность международно-правовых принципов и норм.
Откровенное признание этого обстоятельства нашло свое место как в научной литературе, так и на политическом уровне. Президент РФ Д.А. Медведев, говоря о принципах международного права, отмечал: «...если эти принципы сохраняют свое универсальное значение, то надо честно ответить, почему они перестают также универсально применяться, посмотреть, насколько они адекватны новым условиям жизни, или же думать о чем-то принципиально новом» .
Международные отношения без правил, зафиксированных международным
правом, — такой же фантом, как международные отношения без политики, экономики или идеологии. Правовая основа международных отношений постоянно меняется. Современная мировая система международных отношений, благодаря формированию общемирового рынка, мировым войнам и всему тому, что охватывается понятием «глобализация», сегодня стала не просто мировой, а всемирной. В ходе чередования на протяжении нескольких веков господства отдельных экономически автономных регионов было покончено с полицентричным миром, в котором существовало несколько культурно, хозяйственно и политически изолированных ойкумен. Формирование всемирной (общепланетарной) политической системы сопровождалось неоднократной сменой «правил участия» входивших в нее государств, сохраняя за ними роль доминирующих акторов — основных элементов этой системы. Именно изменение этих правил, происходившее в ее рамках в результате крупномасштабных международных конфликтов, зафиксировало переход от «Европейского концерта» к Версальско-Вашингтонской, а затем и к Ялтинско-Потсдамской системам международных отношений. И хотя «правила участия» менялись, сценарий, основанный на «правилах победы», в своих существенных чертах воспроизводится. Он неизменно включает в себя сначала нарушение, а затем конвенционально принятый международным сообществом отказ (иногда в форме модификации) от «правил участия», действовавших в каждой из предшествующих систем. Утверждение новых и, как показывает исторический опыт, всегда временных норм международного права, фиксирует новые «правила участия» в сменяющих друг друга системах международных отношений. Столь же неизменно это происходит при определяющей роли тех, кто победил в создавшем новую международную систему конфликте.
«Правила победы» более долговечны, чем «правила участия» и, отличаясь от них по своей природе, неизменно присущи конфликтам как в рамках государствоцен-тричной мировой системы, так и вообще в международной сфере общественных отношений. При всей своей многоликос-ти они постоянно воспроизводятся в различных исторических условиях, действуя
со столь мощной принудительной силой, что позволяет предположить наличие в их основе объективной естественноисторической сущности. Если это так, то ее нельзя отменить или запретить, но, быть может, следует попытаться «зарегулировать» через легитимацию «правил победы» и выработку глобальных международноинституциональных механизмов, ограничивающих сферу и саму возможность их применения.
Практическое значение высказанного предложения, в частности, состоит и в том, что оно позволяет ответить на актуальный в научно-экспертном сообществе специалистов-международников вопрос: «По каким правилам и в какой мировой (международной) системе будут происходить, урегулироваться и оканчиваться международные конфликты ближайшего будущего?»
Конфликты в Косово и в Южной Осетии еще раз показали реальную эффективность международно-правовых норм, установившихся в Ялтинско-Потсдамской системе международных отношений и закрепленных в Уставе ООН. Отвергая притязания США на единоличное управление миром, президент РФ Д.А. Медведев (впрочем, как и все другие политические лидеры России) ни разу не сказал, что конфликт на Южном Кавказе нарушает принципы территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела или отменяет правило, согласно которому решение о применении силы может принять только Совет Безопасности ООН. Вместе с тем, как и многие другие политические деятели Израиля, Ирана, США и Турции, он неоднократно заявлял, что Россия имеет право применять силу по отношению к тем государствам, к которым она считает это необходимым. Список причин, определяющих эту необходимость, известен (борьба с терроризмом, защита своих граждан, гуманитарная катастрофа, принуждение к миру), но не закрыт.
Конечно, нельзя исключить попытки внесения соответствующих изменений в трактовку международно-правовых норм, закрепленных в документах ООН. Так, на фоне критики Совета Безопасности и утверждений, что международное право «угасает», была принята резолюция № 1846 об усилении борьбы с пиратством. Сегодня это, скорее, конкретная ситуация, обусловившая уникальные решения,
которых пока еще явно недостаточно для ее урегулирования.
Как бы высоко ни оценивалась роль ООН в упрочении правовых основ взаимодействия государств, международные конфликты сегодняшнего дня убеждают: правила, организации и институты, просуществовавшие последние десятилетия, нуждаются в коренном совершенствовании. Ясно и то, что оно не может быть результатом навязанных силой соглашений, призванных упразднить или заменить существующие сегодня правила и нормы участия во взаимодействии в государство-центричной мировой политической системе. Это еще раз подтвердила очередная тщетная попытка заменить их правилами и нормами, продиктованными одной державой.
Вместе с тем так называемый «многополярный мир» по сути означает не более чем попытку приближения хаоса, который не менее опасен, чем стремление к установлению Pax Americana. История, без обращения к которой мы не только обречены на ее повторение, но и на непонимание будущего, свидетельствует, что «многополярный мир» если и возможен, то непрочен, а правила участия в нем задаются, определяются и действуют в зависимости от силы акторов мировой политики. На практике это ведет к регулярным «пробам сил» в форме международных конфликтов. В результате подобный «мир» не только строится на насилии, но и гибнет вследствие торжества «правил победы» над «правилами участия». Примеры этого, в частности, легко обнаружить при анализе международных конфликтов не только в период существования «Европейского концерта», но и в куда более близких нам 30-х гг. XX в. Попытка внедрить нормы, принципы и правила международного взаимодействия, выработанные при оформлении недолговечной Версальско-Вашингтонской системы, завершилась самой разрушительной в истории человечества мировой войной, подытожившей очередной краткий период «многополярности».
Смена формата современной системы международных отношений не может не сопровождаться растущей хаотизацией отношений в глобальном человеческом социуме, многочисленные проявления которой уже сегодня отчетливо фиксируются даже, казалось бы, в самых стабильных
и благополучных его сегментах. Но можно ли предотвратить грядущий мировой беспорядок через рутинную, обычную и в каком-то смысле привычную смену одной системы отношений между государствами другой?
Вполне возможный ответ — «да». Ведь сохранение того, что можно было бы назвать «гомеостазом мировой системы международных отношений», как раз и предполагает поддержание динамичного постоянства взаимодействия государств как основных, относительно устойчивых элементов этой системы. До сих пор этот гомеостаз исправно, хотя и с громадными затратами, обеспечивал существование мирового социума при любой смене (иногда весьма резкой) как внутренних, так и внешних условий его жизни. В «мягком» варианте нарастание хаотичности будет обнаруживаться в растущей полиархии международных отношений. Но это не всемирный, почти первозданный хаос, а относительно легкий и в принципе быстро устраняемый беспорядок, вызванный очередным изменением правил. В данном случае потребуется легитимация и кодификация иных, но не заново придуманных, а реально существующих правил взаимодействия. Эти правила, отражающие интересы действующих на мировой арене акторов и изменившиеся возможности их эффективной реализации, должны обеспечить гомеостаз всемирных международных отношений в следующей за современной международной системе.
Какой она будет? Сегодня, когда «биполярный» мир завершился крахом, «моно-полярный» если и возможен, то так и не может утвердиться, а «многополярный» грозит войной всех против всех, реальность чревата приближающейся хаотиза-цией. Все чаще участники мировой политики разыгрывают известные на протяжении тысячелетий сценарии по правилам, относительно которых у них нет согласия.
Но хаос, благодаря «синергетической парадигме», — не только беспорядок, но и состояние, обладающее созидательным потенциалом, способностью генерировать новые формы и организационные возможности. В этом своем значении он является столь же необходимой основой человеческой деятельности, говоря шире — социальности, как и порядок.
Подводя итог размышлениям о влиянии международных конфликтов на будущую систему международных отношений, полагаю, что одним из важнейших показателей устойчивости любой мировой системы как среды, включающей в себя и правовой, и политический контексты международных конфликтов, может быть мера соотношения изменчивых «правил участия» и относительно неизменных «правил победы». Современная действительность, реальный ход и конкретный опыт урегулирования международных конфликтов не оставляют больших сомнений в том, какие изменения в мировой политике приближает каждый очередной конфликт.
