CC BY
35
УДК 341.9:165
международное частное право и теория отражения:
формально-логический анализ динамики отражательных процессов
© Р. Ю. Колобов, 2018
Иркутский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России), г. Иркутск
Настоящая статья продолжает поисковое исследование, начатое в двух предыдущих номерах журнала, посвященное применению теории отражения для описания и объяснения международного взаимодействия национальных правовых систем. Ранее было рассмотрено понятие теории отражения в отечественной философии и социологии, а также проведен формально-логический (понятийный) анализ статики отражательных процессов. В данной статье рассматриваются вопросы динамики отражательных процессов с позиций материалистического обществоведения. Описывается подход, предложенный А. А. Рубановым, который выделяет три вида связей между правовыми системами — имплементацию, рецепцию и взаимодействие, понимаемое как придание юридического значения нормам иностранного права. В статье автором предлагается иная общая классификация связей правовых систем, основанная на традиционном советском понимании связей и отношений в трактовке Г. Д. Левина. В соответствии с этим подходом автор выделяет связь-объединение, причинную связь (воздействие и взаимодействие), связь состояний, связь следствий одной причины, связь-соответствие. Возможные связи между правовыми системами обобщаются до указанных разновидностей связей. Особое внимание уделяется понятию взаимодействия правовых систем. Отмечается возможность двойственного понимания категории «взаимодействие» — как взаимообусловленного изменения состояния систем и совместного действия, т. е. регулирования общественных отношений и признания юридических явлений, возникших под действием норм иностранного права. Теоретические рассуждения иллюстрируются современным законодательством и правоприменительной практикой. В последующих статьях будет проведен содержательный анализ отражательных процессов, а также рассмотрены более частные вопросы: адекватность отображений, проблема опережающего отражения и др.
Ключевые слова: теория отражения, международное частное право, правовая система.
В предыдущих статьях мы обращались к вопросу о роли теории отражения в материалистической социологии и философии [1], а также провели понятийный (категориальный) анализ статики отражательных процессов [2]. Взяв за основу тезис А. А. Рубанова о способности правовых систем к взаимному отражению, мы попытались развить его, оставаясь в установках материалистической философии и социологии. Проведенный ранее анализ позволяет построить статическую модель отражательных отношений между правовыми системами в наиболее важных и явных их проявлениях. Однако отражательные процессы можно рассмотреть и в динамике — функционально, описав возможные форматы отношений, складывающиеся между правовыми системами.
Динамика процессов отражения в теории А. А. Рубанова описывается последовательностью категорий «отношение — связь — взаимодействие». Используя теоретические подходы, предложенные А. В. Мицкевичем
[3] и Б. Л. Назаровым [4], Август Афанасьевич указывает, что общественные отношения бывают двух видов — отношения, опосредующие социальную деятельность, и отношения типа связи. И, цитируя Б. Л. Назарова, «определенное положение или состояние двух явлений по отношению друг к другу уже означает связь между ними и в то же время отношение» [5]. Правовые системы, по А. А. Рубанову, вступают в отношения трех видов. Первый — отношения рецепции (появление в национальной правовой системе правовых норм, построенных по образцу норм другой национальной правовой системы). Второй — отношения имплементации (одновременное изменение норм права нескольких национальных правовых систем в процессе имплементации положений международного договора, заключенного между государствами). Третий — отношения, связанные с международным взаимодействием. То есть взаимодействием в концепции Августа Афанасьевича именуется только один воз-
можный вид отношений между правовыми системами [6]. Под взаимодействием понимается придание юридического значения иностранным правовым нормам [7]. И та же мысль в другом месте: «В данном же случае действуют обе национальные правовые системы, разумеется, каждая по-своему. Данная национальная правовая система, регламентируя общественные отношения, наделяет конкретные иностранные нормы юридическим значением. Со своей стороны иностранная правовая система, нормам которой придано юридическое значение, также принимает участие в регулировании общественного отношения, т. е. тоже действует. На обоих полюсах рассматриваемого отношения действует право, национальные правовые системы взаимодействуют» [8].
Проанализируем эти категории, придерживаясь избранного философского основания.
Анализ философской литературы показывает, что соотношение категорий «связь», «отношение» и «взаимодействие» определялось в рамках материалистического направления философии и социологии по-разному. И, судя по всему, наименьшей теоретической разработке подверглась категория «взаимодействие». Как писала И. И. Жбан-кова, «после работ Ф. Энгельса "Диалектика природы" и В. И. Ленина "Философские тетради", в которых изложены принципиально важные положения, касающиеся диалектико-материалистического понимания категории взаимодействия, специально данной проблеме не было посвящено ни одной монографии» [9].
Очевидно, что использование категории «отношение» применительно к правовым системам должно иметь иной смысл, чем отношения, складывающиеся между социальными общностями (государствами, организациями), что и отмечается А. А. Рубановым [10]. Приводимая им цитата Б. Л. Назарова по сути также касается отношений в общем смысле, так как речь в ней идет об отношении любых явлений между собой [11]. Из этого следует, что для трактовки такого рода отношений неприменимы наработки общей теории правоотношения, как и в чистом виде теория общественного отношения. Поэтому при описании отношений между правовыми системами необходим синтез общефилософского и специально-юридического подходов. Попробуем свести возможные связи
между правовыми системами к наиболее общим категориям.
Г. Д. Левин, обращаясь к вопросу о классификации связей и отношений, указывает, что объекты делятся на вещи и признаки. Признаки делятся на свойства и отношения, а отношения на связи и несвязи (отношения в узком смысле). В излагаемой концепции признаки отличаются тем, что не имеют собственного существования в отрыве от вещей. Признаки, принадлежащие одному объекту, — суть свойства; признаки, сопринадлежащие нескольким объектам, называются отношениями [12]. Так сложилось, что отношения-несвойства (род) и отношения-несвязи (вид) в речи обычно обозначаются одним термином — «отношения», что зачастую вызывает путаницу в их определении [13]. Собственно связи также могут пониматься по-разному. Как отмечает Г. Д. Левин в цитируемой работе, исторически первое понимание связи — это отношение, обеспечивающее целостность вещи
[14]. В дальнейшем появляется понятие связи-притяжения и связи-отталкивания
[15]. Анализ внутреннего единства вещей привел к выделению связи-взаимодействия, существующей и между притягивающимися, и между отталкивающимися объектами, которую корректно именовать взаимосвязью. Взаимосвязь (как взаимодействие) возможна только между одновременными объектами.
При переносе материи или информации от одного объекта к другому возникает причинная связь, возможная между двумя и более объектами. При изменении одного и того же объекта возникает связь-состояние. Рассуждения о взаимосвязи причины и следствия привели к развитию понятия связи-соответствия, показывающего, что не только следствие связано с причиной, но и причина со следствием. «Соответствовать друг другу могут и два следствия одной причины. Соответствуют друг другу поведение элементарных частиц, возникающих при делении ядра, показания часов, заведенных одним и тем же человеком, звучание радиоприемников, работающих на одной и той же волне и т. д. ...Отразить соответствие между двумя объектами — значит найти правило, по которому, зная признаки одного объекта, можно узнать признаки другого» [16].
Обратимся к более поздней работе Георгия Дмитриевича [17], в которой суж-
дения о типах связей он выразил наиболее концентрированно, взяв ее за основу для построения классификации связей правовых систем. В соответствии с предложенным подходом выделяются следующие виды связей: 1) связь-объединение; 2) причинная связь (воздействие и взаимодействие); 3) связь состояний; 4) соответствие между следствиями одной причины, в которой в чистом виде проявляется соответствие одних объектов другим. Эта классификация отражает возможные типы связей «вообще», а в специальных науках эти связи обогащаются содержанием конкретных отраслей знания. При этом данную классификацию также необходимо понимать как абстракцию. Как отмечали исследователи советского периода, выделение определенного типа связи возможно при абстрагировании, отвлечении от влияющих на нее факторов и других связей [18]. Иначе говоря, в реальной жизни явления вступают одновременно в связи разных видов, и вычленение их отдельных видов производится теоретически и искусственно. Это обстоятельство необходимо иметь в виду и в нашем исследовании. Попробуем применить это общее учение к связям правовых систем.
Первый тип связи — связь-объединение, образующая целое из частей и лишающая их свободы (уменьшающая ее) [19]. Для правовых систем современного мира такая связь весьма свойственна. Связь правовых систем Европейского союза — это связь-объединение, которая действительно лишает их степеней свободы. По мере того как европейская интеграция набирала силу, национальные законодатели «уступали» определенные сферы регулирования общественных отношений в пользу наднациональных институтов. В пределе такая связь образует целостность — единую правовую систему, например, федеративного государства. Связь-объединение, разумеется, наиболее четко проявляется в отражательных отношениях (1-1) [20], когда речь идет о системе права (нормах). Вместе с тем такого рода связь не чужда и иным элементам правовой системы. Так, например, судебное решение, вынесенное в государстве — участнике Европейского союза, юридически небезразлично в другом государстве — участнике ЕС (в силу отсутствия требования о выдаче экзекватуры в соответствии с требованиям Регламента Брюссель-1 [21]).
К целостности может стремиться и правовая идеология. В правовых системах, проявляющих такого рода связь, наблюдается схожий дискурс систематизированной части правосознания — например, ученые начинают думать об одном круге проблем, используя схожие методы исследования.
Второй тип связи — это причинная связь. Она характеризуется «обменом между связанными предметами либо материей (веществом или полем), либо движением (например, теплом), либо информацией (например, генетической). Такое взаимодействие (выделено мной. — Р. К.) можно мысленно разложить на односторонние воздействия. Иногда такое одностороннее воздействие встречается в чистом виде. Хрестоматийный пример: свечение Солнца вызывает нагревание камня. Трудно предположить, что тепло камня, полученное от Солнца, оказывает на него обратное воздействие, повышая его температуру» [22]. Подобное понимание взаимодействия характерно многим работам общефилософской направленности, особенно тем, в которых за основу берутся связи неорганических объектов. В упомянутой работе И. И. Жбанковой содержится обстоятельный анализ этой категории. В качестве опорной предлагается следующая дефиниция: «Эта связь в классическом понимании характеризуется одновременным и взаимообусловленным изменением свойств двух (или большего числа) систем в процессе закономерного обмена энергией, массой и информацией» [23]. «Чистое» философское понятие взаимодействия, как отмечалось, может приобретать новые признаки в специальных науках. Такие новые оттенки смыслов этой категории обнаружил, например, А. Н. Леонтьев при рассмотрении связей органической материи. Проводя принципиальное разграничение между взаимодействием неорганических и органических тел, он указывал, что в неживой природе процесс взаимодействия тел есть процесс их разрушения и превращения в иные тела [24]. В органической природе процесс взаимодействия направлен на сохранение живого тела, для которого взаимодействие с другими телами — необходимое условие продолжения его существования [25]. Иными словами, содержание (или акценты в определении) категории «взаимодействие» меняется в зависимости от взаимодействующих объектов.
Применительно к нашему вопросу о связях правовых систем понятие взаимодействия, очевидно, можно рассматривать в двух ракурсах. Первый — общефилософский, вытекающий из перечисленных характеристик взаимодействия, основной из которых является взамообусловленность изменений, происходящих в правовых системах [26]. В этом ракурсе исследователь наводит фокус на проблемы изменения состояний систем: взаимообусловленное изменение правовых текстов, субъективных прав и обязанностей, появление связанных актов правоприменения, процессы обоюдного изменения правовой доктрины. А те связи, в которых вместо взаимообусловленного изменения состояния правовых систем (их элементов) происходит изменение одной правовой системы под влиянием другой, очевидно, необходимо назвать воздействием. В таком понимании соотношения воздействия и взаимодействия, применение иностранной правовой нормы российским судом есть воздействие. Отношения воздействия предполагают собой «перенос» юридических явлений от воздействующей системы (причины) к испытывающей воздействие, в которой возникают соответствующие изменения (следствия). Иностранная правовая система не претерпевает никаких изменений от того, что ее нормы применил российский суд. Поэтому все коллизионное правоприменение в общем случае описывается категорией «воздействие». Равным образом она остается неизменной от того, что какие-либо из ее норм были рецепированы российским правом. Напротив, российское право испытало на себе воздействие со стороны этой правовой системы. Иностранное судебное решение, признанное и обращенное к принудительному исполнению на территории России, оказывает влияние на правовую систему России — она меняется, иностранная же правовая система остается неизменной. Обогащение российской доктрины гражданского права англосаксонскими правовыми концепциями не влияет само по себе на британское и американское правосознание. Односторонние воздействия опишут и связи, возникающие в иных отражательных отношениях. В отражении типа 2.1-(1),(2),(3) в российских правоприменительных актах будут происходить односторонние изменения в результате отражения в них иностранных норм, процессов и резуль-
татов правореализации, правовой идеологии иностранных государств. Рассмотрение таких связей правовых систем, как причинная связь (в виде воздействия), основано на одностороннем характере изменений.
Описанные связи-воздействия могут приобрести и характер взаимодействия — в тех случаях, когда в правовых системах начнут происходить взаимообусловленные изменения. Такие изменения будут происходить, например, в тех случаях, когда наступление определенного правового результата (явления) зависит от наличия схожего правового явления в праве иностранного государства. При первом приближении в категорию взаимодействия будет попадать не такой большой набор связей между правовыми системами. Самое очевидное проявление связи-взаимодействия — это ответные меры, при которых происходят взаимосвязанные изменения, связанные с ограничением прав граждан и организаций.
Второй ракурс — это взаимодействие в смысле совместного действия, когда важно не само по себе изменение состояния систем, а тот эффект, результат, который порождается совместным действием объектов. В нашем случае — правовых систем и их частей между собой. В понимаемом так взаимодействии акцент переносится с взаи-мобусловленных изменений самих систем на тот эффект, который они создают. Так, при рассмотрении процесса, в котором солнечный свет, проходя через увеличительное стекло, зажигает лист бумаги, нам могут быть интересны изменения, которые происходят в потоке света (и в стекле), а может интересовать результат — повышение температуры третьего объекта. В отношении такого объекта совместное действие есть также взаимодействие. В таком ракурсе, очевидно, рассматривал взаимодействие и А. А. Рубанов, указывая, что с обеих сторон, на обоих полюсах действует право — общественное отношение получает регламентацию нормами более чем одной правовой системы [27]. И в этом случае мы квалифицируем как взаимодействие применение иностранной правовой нормы. Иностранная правовая норма, определенная в соответствии с российскими коллизионными правилами, которые задают сферу и пределы применения такой иностранной нормы, определят права и обязанности сторон конкретного отношения [28]. Иначе говоря, упорядочение этого отноше-
ния есть результат взаимодействия двух правовых систем. Признание и исполнение решения иностранного суда в России в таком понимании есть также взаимодействие — решение иностранного суда и определение российского суда о признании и принудительном исполнении такого решения создают совместный эффект определения прав и обязанностей сторон конкретного отношения. В указанном понимании взаимодействие правовых систем в материалистической трактовке следует определить как совместное действие правовых систем (их частей) по упорядочиванию общественных отношений.
Результаты таких изменений описывает третий тип связи — связь состояний. В классическом определении она представляет собой смену видовых признаков при сохранении родового [29]. Иными словами, связь состояний есть зависимость между изменяющимися состояниями одного и того же объекта. Рецепция норм иностранного права российской правовой системой может, с одной стороны, быть рассмотрена как связь между правовыми системами, а с другой — как изменение состояния правовой системы (до и после рецепции). Такого рода связь не имеет непосредственного отношения к рассматриваемому вопросу связей между правовыми системами, поскольку не предполагает противопоставления разных объектов (правовых систем).
Еще один вид связи — это связь между следствиями одной причины. «... Например, между движениями фигурок на крышке музыкального ящика или траекториями осколков разорвавшегося снаряда. Здесь нет ни связи-объединения, ни связи-зависимости, ни связи состояний. Есть лишь соответствие, или корреляция, между состоянием нескольких объектов» [30]. Принципиальным отличием общего понимания связи-соответствия (корреляции) является отсутствие проявлений закона сохранения. «Ни материя, ни движение, ни форма от одной из фигурок на крышке музыкальной шкатулки не переходят к другой. Таким образом, закон сохранения — это критерий, отличающий детерминацию от корреляции» [31]. Один из типов связей между правовыми системами может также быть описан через общее понятие корреляции. Такова связь, описываемая А. А. Рубановым как второй тип отношений, возникающий между правовыми системами. А именно измене-
ние норм национальных правовых систем в процессе имплементации норм международного договора. Между правовыми системами в этом случае в той части, в которой произошла имплементация, установится отношение корреляции — соответствия. К связи такого же типа относится гармонизация национальных правовых систем, основанная на каком-либо документе международного характера. Например, внедрение в национальное право Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже привело к корреляции правовых систем в этой части. По данным сайта ипс^-ral.org, сегодня законодательство на основе Типового закона принято в общей сложности в 109 правовых системах [32]. Связь этих правовых систем между собой нельзя определить как причинную, так как ни одна правовая система не будет являться причиной изменений другой. Они будут находиться именно в соответствии.
Проведенное исследование показывает, что описание связей между правовыми системами возможно и с применением общефилософского учения о связях и отношениях. Различные специально-юридические понятия, выработанные теорией права, наукой международного и международного частного права, могут быть обобщены до указанных видов связей, которые выражают наиболее общие форматы соотношения между правовыми системами. ^
1. Колобов Р. Ю. Международное частное право и теория отражения: постановка проблемы и обзор литературы // Сиб. юрид. вестн., 2017. № 4. С. 89-95.
2. Колобов Р. Ю. Международное частное право и теория отражения: формально-логический анализ статики отражательных процессов // Сиб. юрид. вестн., 2018 № 1. С. 126-137.
3. Мицкевич А. В. Правоотношение в системе юридического регулирования общественных отношений // О научном единстве проблем общей теории права и трудового права. М., 1978. С. 63-72.
4. Назаров Б. Л. Социалистическое право в системе социальных связей. М., 1976. 311 с.
5. См.: Рубанов А. А. Указ. соч. С. 6-7.
6. См.: Там же. С. 8-9.
7. См.: Там же. С. 9.
8. Там же. С. 10.
9. Жбанкова И. И. Проблема взаимодействия (философский очерк). Минск, 1971. С. 4.
10. Рубанов А. А. Указ. соч. 6-7.
11. Цитируемое А. А. Рубановым высказывание Б. Л. Назарова резюмирует мысли А. А. Зиновьева, который рассуждал о связях и отношениях «вообще».
12. См. Проблема связей и отношений в материалистической диалектике. М., 1990. С. 43.
13. Там же. С. 50. (Автор - Г. Д. Левин.)
14. Там же. С. 53.
15. Там же. С. 54.
16. Там же. С. 60.
17. Левин Г. Д. «Связь» как философская категория // Вестн. Ун-та Рос. акад. образования. 2006. № 2. С. 36-47.
18. См.: Жбанкова И. И. Указ. соч. С. 58.
19. Там же С. 36.
20. О систематизации отражательных отношений см. нашу работу. Колобов Р. Ю. Указ соч.
21. Regulation (EU) No 1215/2012 of the European Parliament and of the Council of 12 December 2012 On jurisdiction and the recognition and enforcement of judgments in civil and commercial matters (recast) [Электронный ресурс] // Official Journal of the European Union. 20.12.2012. L 351/1. URL: http://eur-lex.euro-pa.eu/LexUriServ/LexUriServ.do?uri=OJ:L:2012:351:0001:0032:e n:PDF (дата обращения: 28.02.2018).
22. Левин Г. Д. Указ. соч. С. 37.
23. Жбанкова И. И. Указ. соч. С. 16. Та же мысль подчеркивается автором в разных местах: «...изменение состояний систем происходит не просто согласованно (с одинаковой структурой процесса, повторением сходных его ступеней, что может быть обусловлено и сходным общим воздействием среды или общим генезисом систем), но взаимообусловленное (С. 17—18). «Взаимодействие можно характеризовать как процесс одновременного и двустороннего действия систем друг на друга» (С. 38). «Говоря, упрощенно, конкретное одностороннее действие превращается во взаимодействие, если оно дополняется ответным и соответствующим по качеству действием второй стороны... действие как передача различных форм движения в одном направлении (например, от А к В) становится составляющим элементом процесса взаимодействия только в том случае, если возможно осуществление действия соответствующего «качества» в обратном направлении (от В к А)» (с. 65). Такое же определение взаимодействия использовал в качестве базового и Б. С. Украинцев, указывая, что это особое отношение объектов, форма связи объектов или явлений, осуществляющаяся в их взаимном изменении (См.: Украинцев Б. С. Отображение в неживой природе. М., 1969. С. 11).
24. Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. М., 1959. С. 31.
25. Там же. Еще одно отличие взаимодействия на уровне органической материи — возможность выделения активной и страдательной стороны взаимодействия. «Так, например, когда говорят об одном из механически сталкивающихся между собой физических тел как о теле движущемся, а о другом как о теле неподвижном, то при этом всегда подразумевается некоторая система, по отношению к которой только и имеют смысл выражения «движущийся» или «неподвижный». С точки же зрения содержания самого процесса тех изменений, которые претерпевают участвующие в нем тела, совершенно безразлично, какое из них является по отношению к данной системе движущимся, а какое — неподвижным. Совершенно очевидно, что в процессе взаимодействия живого белкового тела с другим каким-нибудь телом, представляющим для него питательное вещество, отношение обоих этих тел к самому процессу взаимодействия будет совершенно различным. Поглощаемое тело является предметом воздействия живого тела и уничтожается как таковое. Разумеется, оно в свою очередь воздействует на это живое тело, элементы которого также претерпевают изменения. Однако, как мы видели, живое тело сохраняет при этом в нормальных случаях свое существование и сохраняет его именно за счет изменения отдельных своих частиц. Этот специфический процесс самовосстановления не является уже процессом, одинаково принадлежащим обоим взаимодействующим телам, но присущ только живому телу» (Там же. С. 32—33).
26. В литературе выделяются и иные характеристики взаимодействий — предметность, процессуальность и др. В настоящей работе они не рассматриваются, так как некоторые из них в общем виде рассматривались в предыдущих статьях, а остальные не влияют принципиально на понимание вопроса.
27. См.: Рубанов А. А. Указ. соч. С. 10.
28. Этой специальной проблематики мы касались в одной из статей. (См.: Колобов Р. Ю. К вопросу о правовой норме в международном частном праве // Сиб. юрид. вестн. 2005. № 1. С. 35-41.
29. См.: Левин Г. Д. Указ соч. С. 38.
30. Левин Г. Д. Указ. соч. С. 37. В другой работе эта мысль выражена так: «.зависимость имеет место только в причинной связи и связи состояний. Соответствовать же друг другу могут и два следствия одной причины. Соответствуют друг другу поведение элементарных частиц, возникающих при делении ядра, показания часов, заведенных одним и тем же человеком, звучание радиоприемников, работающих на одной и той же волне, и. т. д. Сказать, что один из этих объектов зависит от другого, нельзя: выключив один из радиоприемников, мы никак не повлияем на работу другого. Н. Винер сравнил соответствующие друг другу таким образом объекты с монадами Лейбница: "Хотя монады и отображают одна другу, это отображение не есть перенос причинной связи от одной монады к другой. По существу, они столь же самодовлеющие или даже более самодовлеющие, чем пассивно танцующие фигурки на крышке музыкального ящика"». (Левин Г. Д. Классификация связей и отношений // Проблема связей и отношений в материалистической диалектике. М. 1990. С. 60).
31. Левин Г. Д. Философские категории в современном дискурсе. M., 2007. С. 163.
32. Статус текстов. Типовой закон ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже (1985 г.) с изм., принятыми в 2006 г. [Электронный ресурс]. URL: http://www.uncitral.org/uncit-ral/ru/uncitral_texts/arbitration/1985Model_arbitration_status.h tml (дата обращения: 28.02.2018).
СПИСОК лИТЕРАТУРы
Жбанкова И. И. Проблема взаимодействия: филос. очерк / И. И. Жбанкова. — Mинск : Наука и техника, 1971. — 140 с.
Колобов Р. Ю. Mеждународное частное право и теория отражения: постановка проблемы и обзор литературы // Сиб. юрид. вестн. — 2017. — № 4. С. 89-95.
Колобов Р. Ю. Mеждународное частное право и теория отражения: формально-логический анализ статики отражательных процессов // Сиб. юрид. вестн. - 2018. - № 1. - С. 126-137.
Колобов Р. Ю. К вопросу о правовой норме в международном частном праве // Сиб. юрид. вестн. - 2005. - № 1. - С. 35-41.
Левин Г. Д. «Связь» как философская категория // Вестн. ун-та Рос. акад. образования. -2006. - № 2. - С. 36-47.
Левин Г. Д. Философские категории в современном дискурсе / Г. Д. Левин. - M. : Логос, 2007. -224 с.
Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики / А. Н. Леонтьев. - M. : Изд-во акад. пед. наук РСФСР, 1959. - 495 с.
Mицкевич А. В. Правоотношение в системе юридического регулирования общественных отношений // Тр. ВЮЗИ. Т. 56: О научном единстве проблем общей теории права и трудового права : сб. ст. / отв. ред. В. С. Андреев, А. M. Васильев. - M. : РИО ВЮЗИ, 1978. - С. 63-72.
Назаров Б. Л. Социалистическое право в системе социальных связей: (Развитие взглядов на основе внутренней и внешней связи социального права) / Б. Л. Назаров. - M. : Юрид. лит., 1976. - 311 с.
Проблема связей и отношений в материалистической диалектике / В. С. Тюхтин, Г. Д. Левин, И. Г. Герасимов и др. ; отв. ред. В. С. Тюхтин. - M. : Наука, 1990. - 284 с.
Рубанов А. А. Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем / А. А. Рубанов. - M. : Наука, 1984. - 159 с.
Украинцев Б. С. Отображение в неживой природе / Б. С. Украинцев. - M. : Наука, 1969. - 272 с.
REFERENCES
Zhbankova I.I. Problema vzaimodeystviya: filos. ocherk. Minsk, Nauka i tekhnika, 1971, 140 p. (in Russian)
Kolobov R.Yu. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo i teoriya otrazheniya: postanovka problemy i obzor liter-atury. Sibirskiy yuridicheskiy vestnik, 2017, no 4, pp. 89-95. (in Russian)
Kolobov R.Yu. Mezhdunarodnoe chastnoe pravo i teoriya otrazheniya: formal'no-logicheskiy analiz statiki otrazhatel'nykh protsessov. Sibirskiy yuridicheskiy vestnik, 2018, no 1, pp. 126-137. (in Russian)
Kolobov R.Yu. K voprosu o pravovoy norme v mezh-dunarodnom chastnom prave. Sibirskiy yuridicheskiy vestnik, 2005, no 1, pp. 35-41. (in Russian)
Levin G.D. «Svyaz'» kak filosofskaya kategoriya. Vestnik universiteta Rossiyskoy akademii obrazo-vaniya, 2006, no 2, pp. 36-47. (in Russian)
Levin G.D. Filosofskie kategorii v sovremennom diskurse. Moscow, Logos, 2007, 224 p. (in Russian)
Leont'ev A.N. Problemy razvitiya psikhiki. Moscow, Izd-vo akad. ped. nauk RSFSR, 1959, 495 p. (in Russian)
Mitskevich A.V. Pravootnoshenie v sisteme yuridicheskogo regulirovaniya obshchestvennykh otnosheniy. Trudy VYUZI. T. 56: O nauchnom edin-stve problem obshchey teorii prava i trudovogo prava, sb. st. Moscow, RIO VYUZI, 1978, pp. 63-72. (in Russian)
Nazarov B.L. Sotsialisticheskoe pravo v sisteme sotsial'nykh svyazey : (Razvitie vzglyadov na osnove vnutr. i vnesh. svyazi sots.prava). Moscow, Yurid. Lit., 1976, 311 p. (in Russian)
Tyukhtin V.S., Levin G.D., Gerasimov I.G. [i dr.], Tyukhtin V.S. (otv. red.). Problema svyazey i otnosheniy v materialisticheskoy dialektike. Moscow, Nauka, 1990, 284 p. (in Russian)
Rubanov A.A. Teoreticheskie osnovy mezhdunaro-dnogo vzaimodeystviya natsional'nykh pravovykh sis-tem. Moscow, Nauka, 1984, 159 p. (in Russian)
Ukraintsev B.S. Otobrazhenie v nezhivoy prirode. Moscow, Nauka, 1969, 272 p. (in Russian)
Private International Law and Reflection Theory: the Formal (Logical) Analysis of the Reflection Processess" Dynamics
© Kolobov R. Yu., 2018
Author continues his exploratory research commenced in two previous issues of the journal. The object of the research is the interpretion of the reflexion theory for explanation and description of the national legal systems" interaction. In the previues issues the author examined the notion of the reflection theory in Russian philosophy and jurisprudence and conducted the categorial (conceptual) anlysis of the static side of the reflection process. The current article is devoted to the formal analysis of the dynamic side of reflection process based on the materialistic sociology. Firstly, the author discribes the approach of A. A. Rubanov on the classification of ties and relations among legal systems, who specified three of them: implementation, reception and international interaction (understood as confering of legal relevance to the norms of foreign law). Secondly, the author proposes an alternative general classification of the ties among legal systems, based on traditional soviet notion of ties and real-tions in G. D. Levin"s interpretation. Following this approach, the author formulates integrative ties, causal ties (impact and interaction), tie of plight (state of affairs), ties among consequences of one cause, correlative ties. Possible ties among legal systems are generilized to the types of ties mentioned. A particular attention is payed to the category of interaction: the author points out the ambivalent character of this category. It may be understood as 1) interconnected change in state of affairs 2) coupled effect i.e. regulation of social relations and recognition of foreign legal phenomena. Proposed theoretical models are illustrated by contemporary legislation and case law. This formal research will be continued by the content analysis and examination of some specific questions: (adequacy of reflection, the problem of anticipative reflection etc.) in subsequent articles.
Key words: reflection theory, private international law, legal systems.
