CC BY
122
УДК 343.3
Петрянин Алексей Владимирович Petryanin Alexey V.
доктор юридических наук, доцент, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3)
doctor of sciences (law), associate professor, professor of department of criminal and penal law Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: [email protected]
Международно-правовые основы противодействия преступлениям коррупционной направленности
The international legal framework of combating crimes of corruption
В данной статье проведено исследование международно-правовых основ противодействия коррупционной преступности. Вычленены основополагающие признаки коррупции, выделяемые в принятых международных правовых документах. Определена их роль в развитии российского антикоррупционного законодательства. Поставлена проблема, определяющая необходимость принятия унифицированного понятия «коррупция» на площадке мирового сообщества.
Ключевые слова: коррупция, преступление, противодействие, безопасность, государство, международное сообщество, конвенция.
In this article there is a study of the international legal framework of combating crimes of corruption. The author highlights fundamental features of corruption that is allocated in the adopted international legal instruments and defines their role in the development of the Russian anti-corruption legislation. The problem of the necessity of the adopting a unified concept of «corruption» in the world community is determined.
Keywords: corruption, crime, counteraction, security, the state, the international community, the convention.
Учитывая, что коррупция в современном мире представляет угрозу не только для безопасности отдельных государств, но и для всего цивилизованного мирового сообщества, в настоящее время существует значительное количество международных нормативных правовых актов, определяющих стратегию противодействия рассматриваемому феномену.
Хотя значительное количество положений международных правовых документов в области противодействия коррупционной преступности и имплементированы в российское законодательство, однако их апробация усложнена по причине особенностей российских правовых традиций, а также непосредственным содержанием понятия «коррупция».
На уровне международного законодательства, что, с нашей точки зрения, и является первопричиной в борьбе с рассматриваемым в статье явлением, является отсутствие унифицированного подхода, раскрывающего при-
знаки коррупционных деяний. Так, например, впервые такое понятие, как «коррупция» было закреплено в Кодексе поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка [1] еще в 1979 году. В статье 7 этого Кодекса определены требования к должностным лицам. Первым закреплен императивный запрет на совершение каких-либо актов коррупции. Вторым, не менее значимым требованием, является наложение обязанностей по борьбе с коррупцией. Мы видим, что сегодня вышеуказанные идеи имплементированы в российское законодательство. Понимая сложность такого явления, как «коррупция», международные организации рекомендуют странам — участницам в сотрудничестве по борьбе с коррупционными правонарушениями опираться на рекомендации, разработанные международным сообществом, но с учетом национальных интересов и законодательств (п. «б» ст. 7 [1]). При этом вкладывая в коррупцию следующие отличительные при-
знаки. Во-первых, это совершение или несовершение действий, входящих в полномочия должностного лица. Во-вторых, получение незаконного вознаграждения в виде подарков, денег или иных предметов, имеющих стоимостную оценку (п. «б» ст. 7 [1]) . Таким образом, первоначальное международное определение коррупции сводило рассматриваемое правонарушение к подкупу и продажности должностных лиц. Именно поэтому к предмету таких деяний были отнесены материальные вещи и имущественные блага, имеющие четкую стоимостную оценку.
В последующих международных актах понятие коррупции стало трактоваться намного шире. Например, в Справочном документе Организации Объединенных Наций «О межчуна-родной борьбе с коррупцией» рассматриваемая дефиниция была построена на двух основополагающих постулатах, ее образующих, — это злоупотребление государственной властью и получение материальных выгод в личных целях [2].
Вышеизложенное дает нам основание утверждать, что субъектом коррупционных деяний может быть только лицо, выполняющее свои полномочия при непосредственном осуществлении функций органов государственной власти. Полагаем, что применение данного положения возможно с определенной оговоркой. В частности, данное правило может быть распространено лишь на лиц, оказывающих коррупционные услуги и получающих за их выполнение вознаграждение. Однако субъектами коррупционных деяний являются и лица, осуществляющие подкуп должностных лиц. И в этом случае они обладают признаками общего субъекта.
В этой связи Конвенция организации Объединенных Наций против коррупции 2003 года расширяет субъектный состав рассматриваемой формы противоправных деяний и рекомендует относить к ним как подкупаемую, так и подкупающую стороны [3].
Особого внимания заслуживает и Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию Совета Европы 1999 года [4]. В рамках нее были определены две основные формы подкупа: активная и пассивная. К активной рекомендовано относить действия, сопряженные с обещаниями, предложениями или предоставлениями должностным лицам неправомерного имущества за действия, совершенные в пользу передающего. Пассивная форма характеризуется действиями, совершаемыми самим должностным лицом, выражающимися в преднамеренном предъявлении требований материального характера к
лицам, в отношении которых и должны быть совершены организационно-распорядительные и административно-хозяйственные действия.
Особое внимание в данной Конвенции уделено и злоупотреблению влиянием в корыстных целях. В частности, преднамеренное обещание в оказании влияния на принятие решения каким-либо должностным лицом за вознаграждение также отнесено к самостоятельной разновидности коррупционной преступности.
Хотя понятие коррупции в анализируемом международном правовом документе заужено и рассматривается как подкуп — продажность должностных лиц и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих или иных организациях.
Развивая направления по борьбе с коррупцией, Советом Европы была принята и Конвенция о гражданско-правовой ответственности за коррупцию [5].
В определении коррупции, которое дано в ней, с нашей точки зрения, заложен ряд значимых признаков, раскрывающих современную сущность коррупционных деяний. Во-первых, определены формы деятельности, создающие благоприятные условия для развития коррупционной составляющей. В частности, к таковым предлагается относить: дачу, получение, просьбу и предложение незаконного вознаграждения. Во-вторых, определены цели таких действий. Они направлены не только на искажение нормального функционирования деятельности органов государственной власти, а также коммерческих и иных организаций, но и получение преимуществ или перспектив таковых для субъекта, передающего незаконное вознаграждение. Не умаляя достоинств исследуемых положений, хотелось бы отметить и ряд пробелов, не решенных в данной Конвенции. В частности, в ней не уделено особого внимания субъектам коррупционных правонарушений. Это дает нам основание сделать вывод о том, что ее нормы сосредоточены на защите прав и интересов лиц, которым причиняется вред от совершения таких деяний.
Одно из самых емких определений коррупции, с нашей точки зрения, содержится в Модельном законе о борьбе с коррупцией, принятом в 1999 году. Инициатором разработки и его принятия выступила Межпарламентская Ассамблея государств — участников Содружества Независимых Государств [6].
Его принятие было обусловлено потребностью в гармонизации национальных законодательств стран-участниц в борьбе с коррупцией.
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2017, № 1 (37)
67
В рамках закрепленного в Законе понятия коррупции особое внимание было уделено субъектному составу коррупционных деяний, получающих незаконное вознаграждение за использование своих служебных полномочий в целях неправомерного получений материальных благ или услуг.
Хотя мы рассмотрели лишь часть существующих документов, однако в целом проведенное исследование международной нормативной правовой базы, сосредоточенной на борьбе с коррупцией, показало, что оно не содержит унифицированного, то есть общепризнанного на площадке мирового сообщества определения коррупции. В целом они сосредоточены на установлении ее признаков и рекомендаций по криминализации отдельных видов коррупционных деяний.
Российская Федерация в развитии данного направления учитывает все результаты, полученные мировым сообществом в исследуемой области. Используя уже существующие достижения, не противоречащие национальному законодательству, в нашей стране создается значительное количество правовых инструментов, создающих преграду для распространения коррупции. Наибольшее распространение они получают в уголовном законодательстве. В качестве примеров можно привести не только криминализацию ответственности за посредничество во взяточничестве или коммерческом подкупе, но и постоянное уточнение субъектного состава, в частности понятия должностного лица, закрепленного в примечании 1 к статье 285 УК РФ «Злоупотребление должностными полномочиями», а также предмета коррупционных деяний [7].
В целом же хотелось бы отметить, что выработка унифицированного понятия коррупции на международном уровне открыло бы новые горизонты для совместной и эффективной борьбы со столь опасным явлением, как «коррупция».
Примечания
1. Кодекс поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка: принят 17 декабря 1979 г. Резолюцией 34/169 на 106-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН // Международная защита прав и свобод человека: сборник документов. М., 1990. С. 319—325.
2. Справочный документ о международной борьбе с коррупцией, подготовленный Секретариатом ООН. A/CONF/169/14/1995/ 13 Apr. URL: http://legal. un.org (дата обращения: 01.12. 2016).
3. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции: принята в г. Нью-Йорке 31 октября 2003 года // Собрание законодательства РФ. 2006. № 26, ст. 2780.
4. Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию: заключена в г. Страсбурге 27 января 1999 года // Собрание законодательства РФ. 2009. № 20, ст. 2394.
5. Конвенция о гражданско-правовой ответственности за коррупцию (ETS № 174) (заключена в г Страсбурге 4 ноября 1999 года) // СПС «Консуль-тантПлюс» (дата обращения: 04.12.2016).
6. Модельный закон о борьбе с коррупцией // Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств — участников Содружества Независимых Государств. 1999. № 21. С. 70—84.
7. Петрянин А.В. О некоторых особенностях предмета коррупционных преступлений // Актуальные проблемы экономики и права. Казань, 2012. № 2.
Notes
1. The code of the conduct for officers of law enforcement: adopted on 17 December 1979 with Resolution 34/169 on the 106-th plenary meeting of the UN General Assembly // International protection of the rights and freedoms of the individual: a collection of documents. Мoscow, 1990. Р. 319—325.
2. Reference paper on international counteraction of the corruption prepared by the Secretariat of the United Nations. A/CONF/169/14/1995/ 13 Apr. URL: http://legal. un.org (date of reference: 01.12. 2016).
3. The Convention of United Nations against corruption, adopted in New York on 31 October 2003 // Collection of legislative acts of the RF. 2006. № 26, art. 2780.
4. The Convention on criminal liability for the corruption: adopted in Strasbourg on 27 January 1999 // Collection of legislative acts of the RF. 2009. № 20, art. 2394.
5. Convention on civil liability for the corruption (ETS № 174) (adopted in Strasbourg on 4 November 1999) // SPS «ConsultantPlus» (date of reference: 04.12.2016).
6. The Model law about the fight against the corruption // Information Bulletin. The Interparliamentary Assembly of States — participants of the Commonwealth of Independent States. 1999. № 21. Р. 70—84.
7. Petryanin A.V. On some features of the subject of the corruption crimes // Actual problems of economics and law. Kazan, 2012. № 2.
