CC BY
21
С. В. Клементьев (Москва)
Международная научная конференция «Вторая мировая война в славянских литературах и языках»
Кафедра славянской филологии МГУ им. М. В. Ломоносова совместно с Институтом славяноведения РАН провела 10-11 ноября 2015 г. Международную научную конференцию на тему «Вторая мировая война в славянских литературах и языках». В конференции приняли участие ученые из Австрии, Польши, Сербии, Хорватии, Боснии и Герцеговины, Турции, из многих городов России (Волгограда, Ельца, Калуги, Пскова, Саранска, Саратова, Уфы).
Конференцию открыла зав. кафедрой славянской филологии проф. Н. Е. Ананьева, рассказавшая о важности и значимости рассматриваемой темы для славянских народов. С приветственными словами к участникам научного форума обратились от имени филологического факультета МГУ заместитель декана по научной деятельности проф. О. В. Александрова, от имени Института славяноведения - зав. отделом современных литератур Центральной и Юго-Восточной Европы проф. Н. Н. Старикова. С пожеланиями успехов в работе конференции выступили чрезвычайный и полномочный посол Республики Македония Гоце Караянов, чрезвычайный и полномочный посол Республики Черногория Зоран Йоцович, советники и представители посольств Хорватии, Болгарии, Польши, Белоруссии.
Работа конференции проходила в двух литературоведческих и четырех лингвистических секциях. Заседание секции «Вторая мировая война в современных славянских литературах и культурах» было открыто докладом известного российского литературоведа Л. Н. Бу-даговой (ИСл РАН), посвятившей свое выступление чешской поэзии военных лет, рисовавшей образы советских солдат-освободителей. Докладчица отметила, что в поэмах и стихах Ф. Грубина, В. Гола-на, Ф. Галаса, В. Завады наряду с сакрализацией русских воинов на основе самых общих, былинных представлений утверждались и вполне земные образы советских солдат, отражавшие личный опыт общения автора с ними. Подобные произведения - не просто явления искусства, но и важный источник информации об атмосфере и настроениях военных и первых послевоенных лет, это документы эпохи, которыми нельзя пренебрегать. Их нельзя отредактировать в угоду новым веяниям или политической конъюнктуре. Ревизия истории
далеко не всегда способствует воссозданию более правдивого образа прошлого, когда «новые знания» подменяются «незнанием», субъективизмом, заблуждениями или сознательным искажением фактов.
П. Н. Рудяков (МГУ) в докладе «Эволюция художественного осмысления темы войны и революции в сербской и хорватской литературах во второй половине ХХ в.» выделил два этапа осмысления военной тематики в литературах сербов и хорватов. Первый этап, по мнению докладчика, характеризовался интересом к конкретному изображению военных событий, утверждением норм новой общественной (социалистической) морали. Второй этап (1980-е годы) -время переосмысления итогов предыдущего периода, время переоценки ценностей. По утверждению П. Н. Рудякова, третий этап, предполагающий синтез двух предыдущих тенденций, не сложился, так как в Югославии в 1990-е годы началась гражданская война.
Большой интерес слушателей вызвал доклад З. И. Карцевой (МГУ) «Пороховые будни войны в болгарской прозе ("Пороховой букварь" Йордана Радичкова)». Исследовательница отметила, что болгарская литература периода войны взволнованно реагировала прежде всего на события, происходящие внутри Болгарии, сумевшей в короткие сроки объединить все прогрессивные силы в мощное Сопротивление, ведущее борьбу с фашизмом - своим и чужим. Наиболее яркое и талантливое воплощение получила тема войны и Сопротивления в болгарской прозе 1960-х гг. Писатели этого времени, пережившие развенчание культа личности и «апрельскую оттепель» 1950-х, начали нелицеприятный разговор о нравственных критериях поведения человека на войне. Таков, в частности, пронзительный и ироничный «Пороховой букварь» Й. Радичкова. Рисуя трудную жизнь болгарских крестьян в годы Второй мировой войны, писатель показал, как, превозмогая собственный страх, эгоизм и равнодушие, они приходили к пониманию новых идей и новой жизни, активному участию в ней или молчаливому согласию с тем, что она несла с собой. Автор пытался ответить на главный для него вопрос - кто и как принимал участие в страшных событиях войны и Сопротивления, почему так по-разному встречали болгарские крестьяне в 1944 г. новую жизнь.
О жанровом многообразии словацкой прозы о войне в динамике литературного развития говорила Л. Ф. Широкова (ИСл РАН). В словацкой литературе развитие военной темы достигло своего апогея во второй половине 1950-х - первой половине 1960-х гг., когда были созданы крупные эпические произведения о Второй мировой
войне и Словацком национальном восстании В. Минача, Р. Яшика, Л. Тяжкого, Л. Мнячко и др. Разные по идейной концепции и способу ее художественной реализации, они отразили поколенческий и личный опыт современников и участников исторических событий. По мнению Л. Ф. Широковой, с конца 1980-х гг. и вплоть до начала 2000-х тема Второй мировой войны надолго ушла из словацкой литературы, возникая лишь эпизодически. Однако в последнее время писатели вновь заговорили об истории и событиях военных лет, делая акцент на общегуманистических, нравственных аспектах. При этом все больший удельный вес обретает жанр романа, усложняясь и видоизменяясь на основе новых литературных тенденций, опыта постмодернизма.
Много интересных наблюдений представила И. Е. Адельгейм (ИСл РАН), анализируя произведения о войне и Холокосте Э. Куры-люк, А. Тушиньской, Б. Кефф, М. Тулли («Повествование как ауто-психотерапия: польская проза "детей выживших"»). Докладчица рассмотрела приемы, используемые в автобиографических текстах разной степени художественности и документальности, с помощью которых польские авторы совершают попытку преодолеть травму, унаследованную от переживших Холокост матерей. Писатели также повествуют о травмированном послевоенном польском обществе, демонстрируют универсальный механизм воспроизведения насилия, порождающего или самоощущение жертвы, или потребность сделать жертвой другого, - механизм, действующий и на уровне государственной политики, и в повседневной жизни.
В докладе «Трансформация темы освобождения страны в 1945 г. в чешской прозе» И. А. Герчикова (ИСл РАН) выделила три этапа в освещении указанной темы: конец 1940-х - начало 1950-х гг., когда литература воздавала дань уважения советскому воину и представляла исключительно позитивный образ освободителя; во второй половине 1950-х - начале 1960-х гг. в чешской прозе находят отражение антисоветские настроения в общественном сознании чехов, представление освобождения страны в негативном свете; с 1968 г. - пересмотр истории и идеологическая борьба в литературе, появление утверждений, что 1945 год принес не только освобождение, но и новую несвободу.
Сменившийся ракурс освещения в художественной литературе событий Второй мировой войны представила Г. Я. Ильина (ИСл РАН). Анализируя современную хорватскую прозу (романы Д. Дрндича «Sonnenschein» и М. Ерговича «Род»), исследователь приходит к вы-
воду, что нынешняя литература опирается на две художественные традиции - реалистическую, тяготеющую к большим жанровым формам, и постмодернистскую, основанную на жанрово-стилевой гибридности. Документальная основа и новеллистическая структура, психологически мотивированные портреты и интертекстуальные аллюзии, совмещение реального и вымышленного - все эти структурные элементы объединяются в единое целое, включенное в исторический контекст.
Н. Н. Старикова (ИСл РАН) показала, как тема Второй мировой войны и ее последствий освещается в творчестве словенских писателей-эмигрантов. Центром словенской послевоенной литературной эмиграции становится Аргентина, где нашли прибежище многие писатели, где был учрежден литературно-критический журнал «Мед-добье», создана международная организация «Словенская культурная акция», объединившая деятелей словенской культуры из разных стран мира. Центральной для всех писателей-эмигрантов становится тема недавней национальной трагедии, связанной со Второй мировой войной, - раскол словенского общества, братоубийственная война, вынужденное бегство, жизнь на чужбине. Большую роль в популяризации произведений писателей-эмигрантов сыграли словенские литературоведы, которые внимательно следят за художественными судьбами произведений покинувших родину литераторов. Результатом усилий современных словенских критиков и литературоведов стала трехтомная «Литература словенской эмиграции» (1999), своеобразное подведение итогов исследования литературы словенской эмиграции.
По утверждению А. Г. Шешкен (МГУ), тема Второй мировой войны стала основной в послевоенной македонской словесности. Причем эволюция художественных стилей в литературе, переплетение опыта реалистического искусства, модернистских и авангардистских течений, сюрреализма, философии и литературы экзистенциализма, постмодернизма происходило при неизменном осмыслении событий военного времени. С художественным воплощением темы войны связано рождение национальной прозы (И. Бошковский), освоение ею нравственных, психологических и философско-экзистенциаль-ных проблем (В. Милеский, С. Яневский), переплетение реальности и фантастики (Ж. Чинго), поиски новых возможностей современной драмы (Г. Стефановский).
С. Н. Мещеряков (МГУ) в докладе «Война и миф в сербском романе 1950-1980-х гг.» отметил переоценку ценностей у сербских
писателей. У М. Лалича («Лелейская гора») герой-трикстер (коммунист Ладо Тайович) не разрушает мир, а творит его. В 80-е гг. ХХ в. ситуация возвращается в нормальное русло (С. Селенич «Родители и отцы», 1989). В 1950-1960 гг. проявляются параллели между коммунистическим началом и христианством (М. Лалич, Д. Чосич).
В центре внимания О. В. Розинской (МГУ) оказались «Дневники военных лет» польской писательницы З. Налковской, увидевшие свет в 1970 г. В польской послевоенной прозе наряду с произведениями, написанными с позиций активной борьбы с фашизмом и героизации подвигов борцов с немецкими оккупантами, создавались и другие, не столь явно выражающие отношение их авторов к событиям истории. Это была субъективно-психологическая документальная проза, фиксирующая внимание на морально-этической проблематике, стремящаяся философски осмыслить время и его героев, дать этому времени свою оценку. Именно к таким произведениям художественно-документальной прозы относятся дневниковые записи З. Налковской военного времени.
Особенности воплощения темы Второй мировой войны в сербской литературе представила М. С. Кнежевич (Новисадский университет, Сербия), а С. Кадич (Министерство науки, образования и спорта Хорватии, Загреб) проанализировал последствия мировой войны, ее итоги в хорватском политическом дискурсе. В художественной словесности на тему Второй мировой войны литературоведов всегда интересовало, как отражался опыт войны, ее последствия и уроки. Однако возможен и другой подход: «война как предчувствие» в литературе предвоенных лет. Этой проблеме был посвящен доклад богемиста из Московского университета Е. Н. Ковтун («Мировая война в прогнозах чешских фантастов»). Сопоставительный анализ произведений К. Чапека, Я. Вайса и И. Гауссмана позволил докладчику выявить их общие характеристики: проблемно-тематическое поле, связанное с прогнозом развития социально-политических процессов, могущих привести к мировой войне; единые принципы создания фантастической образности, родственные композиционные схемы и жанровые формы (антиутопия, притча, роман-памфлет), схожие способы повествования.
Литературоведа Д. Ротта из Силезского университета в Като-вицах (Польша) заинтересовала проблема отображения Варшавского восстания 1944 г. в современной массовой культуре Польши и Швеции. Народное видение войны, представленное в современной польской деревенской прозе (Т. Новак и В. Мысливский), получило
глубокое освещение в докладе О. В. Цыбенко (ИСл РАН). Сопоставительному анализу повестей «Панна Зося» Ф. Ф. Торнау и «Зося» В. О. Богомолова посвятила свое выступление Е. В. Суровцева (МГУ). Особенности поэзии и переводов военной лирики К. Бачинь-ского, Т. Гайцы, А. Тшебиньского получили отражение в сообщении аспирантки Московского университета А. Д. Маглий.
Работа секции «Вторая мировая война в русской литературе и фольклоре» началась с заслушивания и обсуждения доклада литературоведа из Московского государственного университета В. Г. Моисеевой. Свое выступление она посвятила военной теме в новеллистике В. Некрасова 1950-1960-х гг. По утверждению исследователя, содержание рассматриваемых рассказов писателя выходит за рамки частных случаев. Происходит это за счет присутствия в тексте образа рассказчика - участника событий, через призму восприятия которого они даются. Эти произведения отличает ярко выраженное лирико-публицистическое начало, привнесение которого в прозу открывает перед автором возможность сочетания лаконичности изображения и особой многозначности образа.
Внимание турецкого русиста Б. Джан Эмир привлекли изображение психологического облика человека на войне и тема «немец тоже человек» в повести Б. Васильева «В списках не значился», Е. Ю. Зубарева (МГУ) проанализировала размышления К. Симонова о тайне человеческого противостояния смерти («Парадигма бытия и трагическая амбивалентность войны в произведениях К. М. Симонова»). О. В. Мякшева (Саратовский государственный университет) на конкретных примерах показала отличие устных и письменных вариантов воспоминаний о Второй мировой войне у одного и того же автора. В сообщении Р. А. Шаяхметова (Уфа) были рассмотрены романы («Мы из прошлого!») о так называемых попаданцах во времена Великой Отечественной войны как предложение на спрос массового читателя.
В целом ряде выступлений была затронута фольклорная проблематика. В докладе А. А. Ивановой (МГУ) было показано, как Отечественная война отразилась в «устной истории» жителей бывших оккупированных территорий Калужской и Орловской областей. Н. В. Большакова (Псковский государственный университет) продемонстрировала жанровую специфику устных текстов о войне (на основе псковского диалектного и фольклорно-этнографического архива). На примере устных рассказов о Великой Отечественной войне А. Ф. Балашова (Колледж «Царицыно», Москва) рассмотрела катего-
рию чуда как проявления неожиданной помощи из реального мира и как помощи, оказанной силами из иного мира («Представление о чуде в нарративах о Великой Отечественной войне»).
Лингвистические аспекты заявленной проблематики конференции сконцентрировались вокруг работы следующих секций: «Языковые особенности художественной литературы, посвященной Второй мировой войне»; «Языковая и конфессиональная политика в годы Второй мировой войны. Воспоминания участников войны»; «Вторая мировая война в лексике и грамматике славянских языков и диалектов»; «Отражение Второй мировой войны в СМИ, научных журналах и Интернете».
Среди массы докладов, связанных с языковедческой проблематикой, можно выделить выступления И. А. Шелковой (Государственный институт русского языка им. А. С. Пушкина) «Имена собственные в романе Б. Васильева "В списках не значился"», Н. Е. Ананьевой (МГУ) «Полонизмы и польские реалии в военных стихах Давида Самойлова», А. С. Новиковой (МГУ) «Живые помощи. Из воспоминаний о войне проф. В. К. Журавлева», Н. А. Стародубцевой (Волгоградский государственный университет) «Средства выражения экспрессии в воспоминаниях жителей Волгоградской области о войне», Л. Писарек (Вроцлавский университет, Польша) «Вторая мировая война в польско-русском словаре переводных пар», А. В. Зенкевича (Венский университет, Австрия) «Преподавание славянских языков на оккупированных территориях (на материале архивных документов Второй мировой войны)», И. Г. Родионовой (Пензенский государственный университет) «Особенности газетного дискурса периода Великой Отечественной войны (на материале пензенской региональной газеты "Сталинское знамя")», А. И. Изотова (МГУ) «Журнал а Slovesnost" в годы Второй мировой войны» и др.
Оживленные дискуссии, возникшие при обсуждении докладов, и вопросы, заданные авторам, свидетельствовали о том, что доклады, прочитанные на конференции, весьма актуальны, а вся конференция в целом вызвала широкий научный интерес.
