CC BY
60
пользовать предложения юридической науки. Ярким примером является закрепление в главе второй проекта Трудового кодекса РФ положений теории единого трудового правоотношения. Обоснованная, логически безупречная критика последней на региональном уровне существует уже десятки лет. Однако инерция некоторых научных школ, имеющих реальную возможность влиять на правотворчество Федерации, такова, что в указанном аспекте содержание проекта Трудового кодекса весьма противоречиво.
II. Теоретические вопросы совершенствования трудового права России в рыночных условиях хозяйствования.
С.В. Передерин (д.ю.н., доц. ВГУ) отметил, что в условиях формирования рыночной экономики теоретические вопросы совершенствования трудового права России приобрели особую актуальность. В этой связи издание монографии В.Н. Скобелкина «Трудовые правоотношения» имеет важное теоретическое и практическое значение и вносит серьезный вклад в развитие общей теории о правоотношениях. Следует согласиться с основным выводом автора о существовании не единого трудового правоотношения, а множества трудовых правоотношений, составляющих определенный комплекс, систему правовых связей.
Однако с теорией комплекса трудовых правоотношений В.Н. Скобелкина не согласились Э.Р. Мартиросян (к.ю.н., доц., Новосиб. юрид. факультета ТГУ), а также Н.И. Дивеева (к.ю.н., доц. АлтГУ), высказав ряд аргументов в пользу единого трудового правоотношения.
Э.Н. Бондаренко (к.ю.н., доц. АлтГУ) обратила внимание на то, что существует слабо разработанная в науке трудового права проблема юридических фактов, в частности, правообразующих. Мало исследованы, и в основном с «прагматическим» уклоном, сложные юридические составы, влекущие возникновение трудовых правоотношений. В связи с многообразием возникновения трудовых правоотношений, необходимостью и в теоретическом, и в практическом плане их идентифицирования, эти проблемы требуют решения.
В.И. Попов (д.ю.н., проф. ЧелГУ) включился в дискуссию о едином неделимом трудовом правоотношении. Он попытался, если не примирить, то в какой-то мере объяснить возможность существования и единого трудового правоотношения, и системы обособленных элементарных отношений.
В.П. Литвинский (председатель Новосибирского областного суда) затронул проблему необходимости установления более тесного сотрудничества ученых с практическими работниками и предложил некоторые пути их решения. Например, ученые могли бы чаще публиковать свое мнение по различным вопросам трудового законодательства в правовых журналах, поскольку это поможет юристам-практикам систематически совершенствовать теоретические знания, повышать уровень своей профессиональной квалификации, более грамотно и уверенно проводить рассмотрение трудовых дел.
III. Преподавание трудового права в юридических
вузах, на юридических факультетах университетов.
По мнению проф. В.М. Лебедева, проф. С.Ю. Головиной, к.ю.н. О.Е. Рычаговой, подготовка студентов в юридических вузах должна носить фундаментальный характер, основываться на достаточно глубоком изучении теории трудового права и практики его применения. Серьезная теоретическая подготовка позволит им легко адаптироваться к изменениям трудового законодательства, принимать активное участие в нормотворческом процессе на уровне организации, территории, региона, а также в прокурорской и судебной оценке соответствующих нормативных правовых актов, практики их применения.
Иную позицию занял В.Н. Скобелкин, высказав отрицательное отношение к излишне большому объему теории, предлагаемой студентам как в виде отдельных общего характера дисциплин, так и в юридических курсах, так как юридические вузы готовят преимущественно практических работников. Он обратил внимание на увлечение количеством различного рода курсов и спецкурсов, не связанных напрямую с основными учебными дисциплинами, что отрицательно сказывается на уровне знаний выпускников по основным предметам.
Был вынесен на обсуждение разработанный проф. В.Н. Скобелкиным проект программы нового курса «Трудовое процедурно-процессуальное право». Как с самой идеей его введения, так и с первоначальным вариантом программы участники конференции согласились, сделав ряд замечаний и предложений по тексту.
При подведении итогов конференции проф. В.М. Лебедев и ректор Новосибирского института Российской академии адвокатуры канд. юр. наук И.В. Чернышова, принимавшие активное участие в ее организации, поддержали высказанную губернатором Новосибирской области В.А. Толоконским мысль о целесообразности регулярного проведения в Новосибирске научно-практических конференций по проблемам теории трудового права, практики его применения. Проведение следующей конференции предполагается в середине 2002 года.
Н.Н. Семенюта, канд. юр. наук, ст. преп. кафедры трудового права ОмГУ.
Международная научная конференция «Текст. Интертекст. Культура»
С 4 по 7 апреля в Институте русского языка им. В.В. Виноградова Российской Академии Наук проходила международная научная конференция «Текст. Интертекст. Культура», организованная Отделом стилистики и языка художественной литературы. Открывая пленарное заседание, заведующий отделом проф. В.П. Григорьев отметил, что подобные конференции РАН не проводила с 1989 года, между тем потребность в обсуждении проблем, заявленных в названии, безусловно, существует, что и доказывает состав участников: лингвисты из Америки, Польши, Финляндии, Италии, различных городов России и
ближнего зарубежья.
На конференции рассматривались общие вопросы строения поэтического языка и художественного текста, проблемы межтекстового взаимодействия и перевода, точные методы изучения поэтического языка и компьютерная лексикография, проблемы изучения индивидуальных стилей, специфика разнообразных жанровых форм текста и особенности конкретных дискурсов, поэтика времени и пространства и многие другие. Объектом исследования являлись индивидуальные стили и отдельные аспекты творчества П. Катенина, К. Батюшкова, А.С. Пушкина, Ф. Тютчева, Вяч. Иванова, О. Мандельштама, А. Белого, А. Платонова, В. Набокова, И. Бродского, В. Хлебникова, Д.А. Пригова, поэтов и прозаиков современных поэтических школ России.
Большое количество докладов было посвящено общим вопросам организации художественного текста. На конференции выступили В.А. Лукин (Орел) «Типологическое определение художественного текста», Н.К. Онипенко (Москва) «Идея субъектной перспективы и анализ художественного текста», И.А. Гу-лова (Москва) «О текстовой компрессии», Л.Д. Бугаева (СПб.) «Психоделический vs. шизофренический дискурс в прозе ХХ в.», Л.Л. Шестакова (Москва) «Поэтический язык и компьютерная лексикография», Г.В. Иванченко (Москва) «Гендерная атрибуция поэтического текста «наивным» читателем», Н.Т. Та-румова, И.В. Шумарина (Москва) «О словаре неологизмов А. Белого», Р. Бобрик (Варшава) «О сравнительном словаре культуры ХХ в.», Н.А. Кожевникова «Словообразовательные гнезда в романе А. Белого «Москва», А.В. Рафаева (Москва) «Исследование структуры волшебной сказки методами компьютерной лингвистики».
В докладе Е. Фарыно (Польша, Варшава) «Идентификация и концептуализация в литературном тексте» было предложено разграничивать языковую идентификацию и языковую концептуализацию. Идентификацией Е. Фарыно называет своего рода оязы-ковление объекта внешнего мира, приобретение им статуса языкового имени, включая унаследованные от природного объекта культурные смыслы. Концептуализация связана со спецификой материала, в котором это сообщение воплощено. В случае языка это будут всевозможные свойства имени (названия) данного предмета - фонетические, графические, морфологические, стилистические, синтаксические. Имя в роли идентификатора может без особых потерь сохраниться и при «переводе» на языки других искусств (театра, кино, живописи, музыки), хотя культурные смыслы непременно требуют дополнительного комментария даже внутри собственной культуры по мере удаления во времени от идентифицируемого события. Концептуализация переводу не поддается и требует интерпретации, разъяснений, комментариев. Существуют системы коммуникации, рассчитанные на идентификацию - опознание, и концептуализирующие (сообщающие семантику), ориентированные на понимание/интерпретацию.
Доклад Г.А. Золотовой (Москва) «К изучению структуры текста» развивал идеи автора, высказан-
ные в работах 1980-90-х годов, о коммуникативных регистрах речи: репродуктивном, информативном, генеритивном, волюнтивном и реактивном. По мнению ученого, порождая текст, говорящие (пишущие) пользуются регистрами как общими средствами построения, так же, как пользуются шестью русскими падежами или моделями предложений, при этом тексты могут быть и похожими, и совершенно различными по коммуникативным задачам, настроению, мировосприятию. Регистровый анализ позволяет показать, что язык в тексте дает больше возможностей для выявления типовых закономерностей, чем это принято видеть, - считает Г.А. Золотова.
Теория и практика поэтической лексикографии чрезвычайно актуальна для современных исследователей. В разных городах появляются новые словари художественной речи - как аспектные, так и конкордансы. Для их составления используются современные методы обработки информации. По-видимому, настало время «остановиться и оглянуться» - с одной стороны, обобщить и использовать накопленный теоретический материал, с другой - дать толчок к новым работам в области поэтического языка.
Доклад В.С. Баевского (Смоленск) назывался «Лингвистическое, математическое, компьютерное моделирование в истории литературы и поэтике. К изучению тематики русской поэзии Х1Х-ХХ веков». Автор сообщил, что кафедра истории и теории литературы Смоленского педуниверситета в течение ряда лет занимается исследованием поэтического языка с помощью лингвистических, математических и компьютерных моделей. Доклад представлял собой отчет об одной из шести подобных работ. Л.Л. Шестакова в своем докладе остановилась на некоторых принципах отбора и подачи материала в создаваемом Отделом стилистики и языка художественной литературы ИРЯ РАН «Словаре языка русской поэзии ХХ века». Базой Словаря служат конкордансы к творчеству 10 поэтов, его словник содержит все без исключения элементы этого единого нелинейного многомерного текста (гипертекста) поэзии ХХ века, что позволяет приблизиться к заключенной в нем поэтико-языковой картине мира. Последовательно выдерживаемый в Словаре хронологический принцип подачи контекстов дает возможность выявить динамику изменений в картине мира, обнаружить и описать различные поэтические парадигмы единиц гипертекста, их сменяемость, связи друг с другом и т.п. Р. Бобрик (Польша, Варшава) представил проект словаря, цель которого состоит в том, чтобы реконструировать определенные коды культур или культурных формаций. Словарь, задуманный польскими коллегами, обращает внимание прежде всего на предметную символику в искусстве, литературе и в обыденной жизни, в нем отображаются всевозможные мифопоэтические концептуализации разнообразных новшеств и технических изобретений (поезд, метро, самолет, телефон, телеграф, радио, компьютер, холодильник, стиральная машина, электричество, пылесос и под.).
Целая серия докладов была посвящена поэтической системе В. Набокова. Выступили Ю.И. Левин
(Москва) «Пародии и «пароиды», А.М. Люксембург (Ростов-на-Дону) «Набоковский интертекст в свете теории игровой поэтики», Г.Ф. Рахимкулова (Ростов-на-Дону) «Игровые функции окказионализмов в прозе В. Набокова», Л.Н. Рагузова (Краснодар) «О словаре эстетических и теоретико-литературных понятий В. Набокова», Н.А. Фатеева (Москва) «Оптический фокус счастья» как принцип композиции в русских текстах В. Набокова», Ю.Л. Таратута (Винница-Москва) «Семантическая вариативность художественного выражения при автопереводе («Отчаяние» В. Набокова)».
В докладе А.М. Люксембурга говорилось о том, что все основные произведения Набокова - это игровые тексты, которые мистифицируют читателя, ставят загадки, подлежащие разрешению по мере чтения, насыщены разного рода маркерами, на которые читатель должен реагировать. Эти тексты амбивалентны, в них присутствуют установка на многовариантное прочтение, принцип недостоверного существования. Ю.И. Левин заявил, что границы пародии размыты: «чистая» пародия окружена лишь частично пародийными смежными явлениями, которые он предложил называть пароидами. Докладчик предложил определение пародии, включающее 6 аксиом. Н.А. Фатеева обратила внимание присутствующих на то, что почти все произведения В. Набокова в большей или меньшей мере посвящены проблеме поиска счастья. Счастье героев - это как бы «дар» автора, и оно зависит от той фокальной перспективы, которую тот задает, однако основа достижения счастья и героя, и писателя сугубо физиологична. В этом смысле слово «фокус» ведет себя двупланово: оно, с одной стороны, выделяет те доминанты мира Набокова, которые попадают в фокус эмпатии автора, с другой -собственно обозначает искусные «словесные манипуляции» художника слова, которые граничат с чудом преображения и волшебством.
Ряд докладов, прозвучавших на конференции, были посвящены проблеме пространства и времени в художественном тексте. Это выступления О.В. Евтушенко (Москва) «Архетип пространства: хранители и змееборцы», Т.В. Ряпиной (Москва) «Пространственное оформление мира (на примере стихотворений В. Ветровой «Последний раз ты выпадаешь на колени...» и И. Бродского «Потому что каблук оставляет следы - зима...», Т.Н. Свешниковой (Москва) «Время в художественной прозе М. Элиаде».
По мнению Н.А. Николиной (Москва), в культуре ХХ века последовательно преодолевается однонаправленность линейного времени; с одной стороны, усиливается интерес к мифологическому времени, с другой - резко возрастают прерывистость и дискретность; дискурсивная линеарность разрушается темпоральной относительностью и даже «остановкой» времени; углубляется тенденция к временной нелокализованности. Л.Г. Панова (Москва) проанализировала 4 типа моделей времени: циклическое (или круговое) время, спиралевидное, историческое и линейное время - и их отражение в поэзии Мандельштама 1908-1937 гг.
Специфике индивидуальных поэтических систем
и особенностям их текстовой реализации были посвящены выступления А. Хакер (США, Лос-Анджелес) «Об архитектурной структуре «Досок Судьбы» В. Хлебникова», П. Тамми (Финляндия, Тампере) «Наиболее «типическая» комическая книга в мировой литературе, или Как сделана «Мышь» Шпигельмана», М.В. Акимова (Москва) «Эпитеты богов в поэзии Катенина», А.Г. Грек (Луганск) «Стилистика и структура текста «Послания Иоанна Пресвитера Владарю царю тайное» в «Повести о Светомире царевиче» Вяч. Иванова», Е.В. Красильниковой (Москва) «Заглавия в поэзии Н. Заболоцкого».
Оживленный интерес вызвали доклады, посвященные проблемам исторической поэтики - эволюции различных жанровых форм, специфике тропов, исторической семантике. Так, Р. Вроон (США, Лос-Анджелес) в докладе «К проблеме становления лирического цикла в русской поэзии» высказал и обосновал следующую гипотезу: в период русского барокко (конец XVII в.) поэтические циклы (если их понимать широко) были распространены больше, чем в любой другой период до ХХ века.
В докладе С.Е. Никитиной (Москва) «Иносказание, сравнение, метафора как способы построения молоканского дискурса» отмечалось, что стремление к иносказанию, к постоянному сопоставлению элементов двух параллельных рядов - материального и духовного - пронизывает религиозную, профессиональную, бытовую речь молокан. С.Е. Никитина приходит к выводу, что ораторское искусство молокан является ярким вариантом русской народной риторики и герменевтики, представленной, например, полемическими произведениями старообрядцев или вопросно-ответными псалмами духоборцев. По мнению С.Н. Бройтмана (Москва) («Лирический текст и историческая семантика образных языков»), квалифицируя то или иное художественное средство как троп, следует учитывать, что, уже начиная с Пушкина, словесный образ в лирике становится «двуязычным» и строится на отношении между условно-поэтическим языком тропа и архаическим языком параллелизма, требующим буквального понимания.
Проблематика интертекстуальности - одна из наиболее востребованных и активно разрабатываемых в современной лингвистике. Она объединила целый ряд выступлений: Ф.Х. Исраповой (Махачкала) «Конструкции «текст в тексте» и «текст о тексте» в свете теории поэтической авторефлексивности», О.В. Шуль-ской (Вильнюс) «Метатекстовые конструкции и автоцитаты в поэзии А. Межирова», Е.В. Джанджа-ковой (Москва) «Авторские ремарки как средство разрешения оппозиции между своим и чужим при цитировании», Н.В. Злыдневой (Москва) «К проблеме гоголевского текста Платонова».
Оживленную дискуссию вызвал доклад М.Л. Гас-парова (Москва) «Литературный интертекст и языковой интертекст», в котором предложено дифференцировать понятия «литературный интертекст» и «языковой интертекст». Языковым интертекстом М.Л. Гаспаров считает ритмико-синтаксическую формулы (и ритмико-синтаксические клише) в пределах одной стихотворной строки. С. Гардзонио (Италия,
Пиза) («Особенности лексики и образности «итальянского текста» русской поэзии») предложил анализ текстового комплекса русской поэзии, тематически связанного с культурным представлением об Италии.
Бурная дискуссия развернулась по поводу сообщений, посвященных теории и практике перевода художественных текстов. Согласно теории М.М. Бахтина, два высказывания на одну тему, даже если они ничего не знают друг о друге, неизбежно вступают в диалог. Именно это и произошло с докладами Н.А. Кузьминой (Омск) «Художественный перевод как интертекстуальный феномен» и Г. Денисовой (Италия, Пиза) «Интертекстуальность и семиотика перевода: возможности и способы передачи интек-ста в другой культуре (на материале перевода современной русской прозы на итальянский язык)». Доклад Н.А. Кузьминой представлял собой попытку философской интерпретации проблемы художественного перевода в свете разработанной докладчиком «энергетической» теории интертекста, своеобразно развивающей идеи М.М. Бахтина, Ю.Н. Тынянова, Ю.М. Лотмана. Г. Денисова, исходя из сходных общих предпосылок, обратилась к практике перевода русских текстов, включающих - сознательно или несознательно - «осколки» других текстов, вступающих в «непредсказуемую игру» с основным текстом. Анализируя переводы на итальянский язык интертекстуально «отягощенного» романа В. Ерофеева «Москва - Петушки», докладчик приходит к следующему выводу: основная сложность передачи интертекстуального пространства при переводе заключается в правильном семиотическом анализе исходного текста, направленном на создание новых интертекстуальных и интердискурсивных отношений с тем, чтобы переводной текст в рамках иноязычной культурной общности также становился «генератором новых смыслов», превращаясь в результате столкновения с другими семиотическими системами в «третье интертекстуальное пространство», принципиально новое и непредсказуемое.
Специфика разнообразных жанровых форм текстов и особенности конкретных дискурсов рассматривались в докладах О.О. Рогинской (Москва) «Роман в письмах как тип художественного текста», М.В. Кудриной (Москва) «Жанр рассказа как тип речевой структуры», Д.М. Магомедовой (Москва) «Язык классических жанров в лирике серебряного века», О.В. Федининой (Москва) «Сон персонажа как фрагмент художественного текста: инвариантная структура и ее разновидности».
Ряд сообщений были посвящены проблемам современного публицистического дискурса и характеристике его жанров. В докладе Ю.К. Пироговой (Москва) «Стратегии коммуникативного воздействия и их отражение в рекламном тексте» говорилось о необходимости различать в рекламном сообщении два типа коммуникативных стратегий. Первый направлен на формирование планируемого восприятия рекламируемого объекта, второй - на оптимизацию самого рекламного сообщения. В выступлении А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского (Москва) был
представлен проект сравнительного изучения относительной частоты использования метафорических моделей в русскоязычном и немецкоязычном политических дискурсах. П.Б. Паршин (Москва) проанализировал образ «урезанного» мира, который предстает перед россиянами в современной телевизионной рекламе. В докладе М.В. Китайгородской и Н.Н. Розановой (Москва) «Жанровое пространство рыночной коммуникации» подробно говорилось о языковых особенностях жанра «зазыва». Е.Я. Шмелева и А.Д. Шмелев (Москва), посвятившие свое выступление жанровой специфике анекдота, предложили разграничивать процесс рассказывания анекдота (в данном случае устный речевой жанр) и сам текст анекдота. Е.Н. Ремчукова (Москва) в докладе «Творческая грамматика в разных типах дискурса» спорила с общепринятой точкой зрения, согласно которой инновации в области грамматических категорий принято связывать исключительно со спецификой идиостиля и - соответственно - индивидуальными особенностями говорящего. По мнению докладчика, если идти от системы языка, можно заметить, что творческий потенциал грамматического уровня в равной мере обнаруживается в разных типах дискурса, характер и степень его реализации определяется креативными способностями пользователя.
Проблемы стиховедения обсуждались в выступлениях Ю.Б. Орлицкого, Т.В. Скулачевой, М.И. Ша-пира. Обнаружилось, что наиболее актуальным и дискуссионным в современном стиховедении является вопрос о типологическом разграничении стиха и прозы и специфике переходных явлений и синкретичных образований в этой сфере.
Ю.Б. Орлицкий (Москва) считает, что дихотомию стиха и прозы следует дополнить промежуточными типами: существуют тексты, одновременно являющиеся стиховыми и прозаическими, а также тексты, которые невозможно корректно интерпретировать как стихотворные или прозаические либо в силу их минимального объема, либо в силу их принципиально синтетической природы. Т.В. Скулачева (Москва) развивала мысль о том, что устойчивые лингвистические закономерности построения стиха, в отличие от прозы, следует искать вокруг единственно обязательного признака стихотворной формы - деления на строки. Докладчик высказал следующее предположение: меняются не конкретные компоненты значений слов, а наше восприятие текста в целом - возможно, стиховая форма, «подрушивая» логику, включает в обработку текста механизмы образного мышления.
Определение отличия стиха от прозы, предложенное М.И. Шапиром (Москва), заключается в следующем: стих представляет собой систему сквозных принудительных парадигматических членений, причем снятие одних парадигматических ограничений компенсируется появлением других, которые позволяют сохранить или даже усилить утраченный было изоморфизм.
Ряд выступлений были посвящены поэтическим течениям начала ХХ века. Н.А. Богомолов (Москва) в докладе «К анализу футуристического текста» обратился к «Трактату о сплошном неприличии»
Игоря Терентьева, проанализировав его мотивную, д-р филолог. наук, проф. ОмГУ образную структуру, обратив внимание на особенности звукосимволизма, анаграммирования ключевых имен и под. Н.Н. Перцова (Москва) исследовала структуру политематических «сверхповестей» Хлебникова, воплощающих суть его философии. Доклад В.П. Григорьева (Москва) «В защиту Будетлянина. Оппонирую О. Седаковой и «Миру» Хлебникова», как явствует из заглавия, был посвящен полемике с позицией О.А. Седаковой. Докладчик высказал мысль о том, что нужна не только «критика Хлебникова», но и самокритика филологии как целого, чтобы новое столетие, опираясь, в частности, на опыт МЛШ, смогло бы наметить контуры своего рода МФШ-2 - единой Московской филологической школы. В докладе О.И. Северской (Москва) отмечались такие особенности языков (поэтических диалектов) современных поэтических школ России, как соединение «теории» и «практики» в едином художественном тексте, провозглашение игры творческим методом, смешение языков искусств, размывание границ поэзии и прозы. Л.В. Зубова (Санкт-Петербург) в докладе «Поэтическая орфография в конце ХХ века» продолжила тему поэтического эксперимента в современной поэзии. По мнению автора, отступления поэтов от правил орфографии нередко указывают на несовершенство самих правил, на то, что норма нередко игнорирует смысловые нюансы высказывания. Этот вывод особенно интересен в свете предложенной реформы современной орфографии, подготовленной РАН.
В заключение хотелось бы отметить превосходную организацию конференции, и прежде всего тщательно продуманную программу: все доклады были объединены по тематическим блокам, что позволило многоаспектно освещать обсуждаемые проблемы, обнаруживать актуальные подходы и ключевые для данного состояния науки филологические идеи, конвергенцию и дивергенцию научных позиций. Традиционный лингвостилистический и жанрово-стилистический анализ, лингвосемиотический, культурологический подходы, когнитивная лингвистика и психолингвистика, компьютерные методики - вот далеко не полный спектр научных направлений, представленных на конференции. Доклады были четко организованы во времени - каждый участник конференции мог прослушать и принять участие в обсуждении фактически всех сообщений. Возможно, именно поэтому по каждому докладу и соответственно по каждому блоку проблем было задано чрезвычайно много вопросов, высказывались разные, часто полярные, мнения, обосновывались позиции и тем самым вырабатывалась та научная парадигма филологии, за которую ратовал В.П. Григорьев. Думается, конференция продемонстрировала консолидацию сил филологов и выявила перспективные направления филологической науки. К началу конференции были изданы тезисы «Текст. Интертекст. Культура» (М., 2001), готовится к публикации сборник научных докладов.
Н.А. Кузьмина,
