Между устным и печатным словом. Рукописная культура в польской среде в СССР (избранные примеры) Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Магдалена Зовчак

(Варшава)

Между устным и печатным словом. Рукописная культура в польской среде в СССР (избранные примеры)

Еще в начале девяностых годов прошлого столетия в среде поляков, живущих в СССР, рукописные тексты были своего рода «самиздатом». Речь идет в первую очередь о текстах религиозного, в том числе литургического характера. Цитируя известный анекдот, через границу проще было провезти бомбу, чем молитвенник. В той ситуации люди сами переписывали и позже переплетали вручную молитвы, религиозные гимны, литании, брошюрки и даже целые катехизисы, молитвенники и миссалы. Переписывались и апокрифические молитвы, уходящие корнями в культурную традицию периферийных диаспор пограничья. Время идет, и эти рукописные свидетельства религиозной культуры ушедшей эпохи, уже ненужные, постепенно уничтожаются, уступают место новым, современным молитвенникам. Единичные экземпляры миссалов и молитвенников попадают в польские частные и музейные коллекции1. Неканонические же тексты священники предают анафеме, и эти не менее интересные свидетельства рукописной культуры исчезают быстрее всего - как правило, в деревенских печках.

В этой статье описаны избранные примеры рукописных текстов, относящихся одновременно к сфере устного и печатного слова. Я рассматриваю их влияние на язык и культуру среды, в которой они имели хождение, а также пробую систематизировать рукописи, с которыми столкнулась во время полевых исследований, по мере возможности указывая их источник. Помимо прочего, в статье затронута проблема конфессиональной принадлежности этих текстов, поскольку в своей исследовательской работе я не ограничивалась конкретно польской или католической средой. Таким образом, я по-

Между устным и печатным словом

189

пробую ответить на вопрос, насколько известные мне рукописи можно считать отражением религиозной самоидентификации или же, наоборот, свидетельством смешения различных типов обрядовых практик и религиозных культур. При этом я не претендую на окончательную универсальность своих выводов. Мой опыт полевых исследований в этой области довольно фрагментарен, а современных обобщающих научных работ, которые могли бы привести меня к другим источникам, в Польше найти не удалось.

Итак, рукописи можно поделить на две группы: переписанные литургические и паралитургические тексты, официально признанные Костелом, и старинные тексты религиозного содержания, не являющиеся частью современного свода литургических текстов.

Прообразцы рукописей первого типа провозили через границу СССР и размножали относительно компетентные люди (например, терциарии или органисты) с вполне конкретными целями: для использования во время служб и при катехизации. Главной отличительной особенностью этих рукописей является именно сам факт рукописного копирования.

Первоисточниками рукописей второго типа были различные брошюрки, напечатанные чаще всего между 80-ми гг. XIX в. и 30-ми гг. XX в., иными словами, до Второй мировой войны. Эти книжечки и отдельные листочки передавались из рук в руки, переходили по наследству в пределах конкретной локальной группы. Издания, которые мне довелось держать в руках, обычно были «зачитаны до дыр» - без титульных листов и полей, без начала и конца, в виде разрозненных страниц. Определить год и место издания было практически невозможно. Различия между так называемым предполагаемым «оригиналом» и его рукописной «копией» часто были весьма значительны, поэтому не всегда можно однозначно определить, действительно ли данные «копия» и «оригинал» являются двумя вариантами одного и того же текста. Иными словами, не всегда можно быть уверенным в том, что «оригиналом» не послужил совершенно иной, неизвестный нам текст или рукопись, а различия связаны с тем, что переписчик просто добавил что-то от себя.

Дополнительные трудности в такого рода «расследовании» связаны с тем, что под одной обложкой можно найти фрагменты разных текстов. Аналогичным образом часто поступают профессиональные издатели религиозной литературы. В одной книге перепечатанные

190

М. Зовчак

и лишь поверхностно отредактированные старые издания часто сочетаются с более поздними текстами. Многие из этих текстов - архаичны с точки зрения и языка, и стилистики. Это неудивительно, учитывая распространение определенных фрагментов в устной форме и взаимное заимствование между ними и народными, традиционными повседневными молитвами. Эти тексты - свидетельства религиозной культуры XVIII и XIX вв., культуры, сильно сконцентрированной на проблематике покаяния и искупления, Страшного суда и нравственной ценности страданий. Рукописи можно рассматривать и как пример церковного польского языка католиков старшего поколения. Этот язык постепенно вытесняется из католической литургии и уходит вместе с ними.

Молитвенники, библейские песни и миссалы

Я встречала на украинском Подолье людей, которые годами многократно переписывали молитвенники и литании и наклеивали их на доски, напоминающие формой кухонные разделочные доски. Эти «молитвенные доски» до сих пор складывают возле алтаря, чтобы прихожане могли ими пользоваться. Как правило, перепиской занимались женщины, чаще всего — терциарки (члены мирских ветвей монашеских орденов, так называемых Третьих орденов). В Городке Подольском Хмельницкой обл. одна терциарка переписала песенник, содержащий религиозные гимны, колядки и т.д. несколько десятков раз, и все экземпляры «разошлись по рукам» [ил. 1]. Меня познакомили с органистом, который переписывал литургические и паралитургические тексты. Евгений Сварцевич пятьдесят лет работает в построенном еще в XVIII в. костеле Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии в с. Мурафа (Винницкая обл., Шаргород-ский р-н). Я имела возможность ознакомиться с его воспоминаниями и в устной, и в письменной форме. Обе версии практически во всем совпадают. Манускрипт состоит из 76 пронумерованных, густо исписанных тетрадных страниц и называется «Краткая биография жизни и работы органиста» (К^Ы ¿уеюгуБ ¿уаа I ргасу organistego). Евгений Сварцевич родился в 1927 г. в д. Мосар в Белоруссии, на территории Виленской архидиецезии, в семье органиста. В Мурафу

Между устным и печатным словом

191

Ил. 1

он попал вместе со своей семьей, с женой и двумя детьми, сопровождая ксендза Антония Хомицкого. До этого они вместе работали в Полонном и в Шаргороде. Органист вспоминает, как несколько раз переписывал целый миссал:

Когда вышло распоряжение, чтобы совершать службу на польском языке, начались проблемы с польскими миссалами. Привезти миссал из Польши было очень трудно. Чтобы справиться с этими трудностями, я решил написать несколько миссалов собственноручно. Из печатного миссала я как можно более точно переписывал все рубрики2 красными чернилами, все префации с нотами, четыре канона, всё дословно переписал с печатного миссала. Специальные книжки я подготовил3 заранее. Ксендзы долго пользовались мной написанными миссалами, долго не было возможности купить миссалы в Польше. В своё время в Шаргороде гостил ксёнзд Генерал Христусовцев из Познани. Был у меня на обеде, увидел миссал моей рукой написанный, очень удивился, что я столько труда вложил в то, чтобы так точно от руки всё напечатать - мои миссалы мало чем отличались от тех, что привозили из Польши. Попросил, чтобы я ему этот миссал дал с собой в Познань, чтобы, как сам ксёндз Генерал подчеркнул, мной написанный миссал ксендзам пока-

192

М. Зовчак

зать, а потом в местный музей отдать, на просьбу ксендза Генерала я ему его подарил. Кроме мной написанных миссалов, я ещё написал несколько сотен Литаний на больших форматах специальной бумаги ко многим святым, написанные Литании наклеены были на специально вырезанных из фанеры дощечках, а потом покрыты прозрачным целлофаном. Мной написанные Литании разобрали по 30-40 штук по разным костёлам на Украине, а также в Литве и в Белоруссии4.

Органист признал, что иногда все-таки вносит кое-какие изменения в тексты, которые переписывает. В молитву, которую прихожане позаимствовали из старинного молитвенника и до сих пор читают во время «польской» службы в Мурафе перед Евхаристией, Евгений Сварцевич добавляет слова, которые модернизируют строгую стилистику ветхозаветного фрагмента и вносят в него определенную эмоциональность:

Я, о Добрый и Милостивый Иисусе, коленопреклонён пред Ликом Твоим и молю, чтоб наисвятейшие чувства веры, надежды и любви взрастил Ты в сердце моём, и ниспослал истинное искупление за грехи мои и раскаяние, когда я в волнении и с болью души моей о Твоих Пяти Ранах предаюсь размышлениям и мыслями в них погружаюсь, и помню слова Пророка Давида о Тебе, Добрый Иисусе: пронзили Руки и Ноги мои (а я тут всегда добавляю: и Сердечко моё), можно было бы перечесть все кости мои [Пс 22, 17 в латинском переводе Библии, в Православном Синодальном переводе Пс 21: 17-18. - М.З.]5.

Эта молитва, слегка осовремененная органистом, является прекрасным примером, во-первых, практики «рукописной обработки», в результате которой модифицируются даже самые важные фрагменты литургии, а во-вторых, специфической, сконцентрированной на физической стороне страдания (долористической) стилистики переписываемых текстов. С точки зрения православных соседей, культ пяти ран Иисуса Христа является одним из главных отличительных признаков поляков-католиков. В третьих, молитва иллюстрирует взаимопроникновение фрагментов Ветхого и Нового Заветов, которые, как правило, в сознании моих информантов являются единым целым. На это опирается самоидентификация «избранного народа», характерная для диаспоры. Некоторые мои белорусские собеседники формулировали это следующим образом: «Мы из тех евреев, что покрестились».

Между устным и печатным словом

193

Органист описывает и языковой аспект обучения религии на польском и на латыни. Такие занятия зимой, когда у прихожан больше всего свободного времени, он проводил ежедневно6. Вот как Сварцевич описывает тот период своей жизни, когда он только начинал работать (в 1956 г.):

Главной задачей было организовать четырёхголосный хор, в хоре было человек семьдесят, большинство певцов плохо знали польский, который в те годы использовался в церковной Литургии вместе с латынью. Доказательством того, как они владели польским, было то, что можно было от них услышать во время молитвы: siedzi na trawicy, a z tatem przyjdzie na swiqtych lupcowanie1. Кто-то держал книжечку вверх ногами, а когда я спрашивал, почему так держит, отвечает, а как надо держать?8

Католические священники на Подолье до сих пор рассказывают друг другу анекдоты и байки о том, как прихожане, которые не знают или плохо знают польский (по крайней мере, не достаточно хорошо, чтобы понимать литературный язык и архаизмы), переиначивают слова молитвы. Эти байки являются действенным средством дискурсивной борьбы украинскоговорящих священников с польским языком в сегодняшней церковной Литургии. И, тем не менее, система польскоязычного образования порой приносила плоды, достойные восхищения. Например, жительница Мурафы 1931 года рождения, которая никогда не говорила по-польски в повседневной жизни, прочитала наизусть все основные катехизические молитвы. Несмотря на то, что в обычном разговоре ей было трудно выразить по-польски свои мысли на любые темы, кроме религии, молитвы она читала почти без ошибок. Эта же женщина, рассказывая моим студентам о сотворении мира, обратилась к фрагменту колядки, то есть дополнила библейскую историю плачем Адама после изгнания из Рая:

...Гляди, воды и земля, и всё добро - всё Господь дал. И взял Иисус земли, и вылепил Адама и Еву. И дал им такой рай великий, такую красоту, такие яблоки, такое всё! Ну? И шо ж... Змий сидел на яблоньке. И Ева... она... сорвала яблочко с яблоньки. А не нужно было. Ты - сказал Господь - «Adamu z raja tak niebieskiego hnaje". А он говорит: «Bys byla dobra zooonka! Sluchalabys malzooonka! Jezeli kupic musz§, spozyli swe dusze». Плакал ей, а она и руками закрылась, и ни одежды у него, ничего9.

194

М. Зовчак

Наша собеседница цитировала обращенные к Еве слова Адама из «Песни о Рождестве Господнем» (Piesn o Narodzeniu Panskim): «Bys byla dobra zonka, sluchalabys malzonka» («Была бы ты хорошей жёнушкой, слушалась бы мужа»), а также: «Ja ziemi^ kopac musz^, chc^c pozywic sw^ dusz^» («Я вынужден землю копать, чтоб накормить свою душу»)10.

Кроме довольно профессионально сделанных рукописей, я столкнулась на Подолье с многочисленными неудачными попытками переписать религиозный текст. Было заметно, что автор путал алфавиты и вообще переписывал с большим трудом. Бросается в глаза характерная стилистика: аллюзии к сценам Страстей и кровавым подробностям мучений Иисуса; инвокации, обращенные к семи мукам Пресвятой Девы Марии, кресту и страстям Христовым, крови Христовой и его ранам, особенно к шестой, тайной, выражение желания «в них укрыться»; подчеркивание собственной греховности. Экс-пиация (покрытие греха, искупление) в равной мере характерна и для более простых, народных молитв за души, в которых описываются путь и судьбы души на том свете.

Апокрифические охранные молитвы и экзорцизмы

Я находила их на отдельных листочках, вложенных в молитвенники. Их носят в сумочках, как хлеб св. Агаты, берут с собой в машину, собираясь в дальний путь. Иногда их записывают для отвода глаз в школьных тетрадях вперемежку с рецептами на все случаи жизни, от опасностей до недомоганий, текстами песен и разного рода иными пометками. Такие духовные тетрадки можно рассматривать как своеобразные деревенские silva rerum (семейные альбомы-хроники).

Пожалуй, самым оригинальным текстом можно назвать молитву «Истинная Мера Тела Господа нашего Иисуса Христа» (PMCPNIC ) (ил. 2). Согласно подписи под рисунком в виде прямоугольника, эта «мера» является точной копией меры длины Тела Христова, которая сохранилась на константинопольском золотом кресте. Увеличив прямоугольник в тридцать раз, мы получим «истинную Меру» Тела Господня. Подобного рода памятники не описаны в польской этнографической литературе12.

Между устным и печатным словом

195

рчшиыао мяы^амк ■$>'Ю'Уц тс/ н^'-ш И Лон^г' [Ьо^-шЗц. ЬЛ лш&е^ил-^^^'и ы/тд-

НиуТ ¿¿оом* ^е^ -с /па^елл 4а

бн^ь /тоЛМУна &05.ьС)Та иЫтноЛот Щеэ бн^е^с ^¡Щ п8»®?/У? ^С I /фСого, ^еъ&л

-44ж н^емль/еон! й- ^^АХ^М.

'О-До'О/плУ оОмвЩА Сш% МЛ о 0а/г7гш

Н5Ы?1Ш{

\И 5-Ь'С/' НиЖпо£с1 А,

е&е/по ¡¿о-

■1 ¡йи/ьГы Лгъ сге^о

^отцУ

^е-идл* -ню е^/ПШК

юуюцй -с 'Уош)

¿о^туг/ ^от

чфо/ -то влы^з им <5нс*М/ ця^Маи н /тоёалмо*V /пи ыц^/ьм

уеЬ бш/яГ&Ь Ыё'Ц^ЛУУО'М

нещек

(¿¡■го<УЛ/пю<СФ^о н^опие ми нсъц-

5¿Ш

нугогыб 'УЩ ■-та <3<х^б( У-е/'С лъммузыдд

а

ит

^ЫО'Ш-

/.г/ ЛчС^«** ^М/уъпо .ТА\Л1

/уня^ОО'М ш&ше

Ы'Утегтл ( ей /у -оыш.

/»шр^^^ /пин'^'иаЛт ОВА^ ¿-¿^ С^.оыашлп СЬУ^^М.^ .р^ягш^

•••'--.........'.......■"'Р------------^ - ' л/ V ' лг .1

ьЛлгу/п) мАямил-о!

ка^'&и -с ^¿/нойие ^ъу&ш ргахы'кп-е.

^су е&о&лнъ ^ А ггин пылили) ^ЫО'ЩИМЯ й^о -а'&ос^

N кЬ'ге^й ыаглч^^¿^¿(^клуюем^ I -пи ые^рпу ^¿о^сугунеь'м

ч/у-^^ш гг очному е. бЬ^^иь ¡о ^амо

{¿/¡г ь &иТа АолтИк 4, ^ог^ммл! лш&Ь ^го'У»

О'о/не'ыло! лталго Ссс/%.

К ' ' ^ !' ! :

ш _ . ( .,

и^оанив^ ^esuj.su

ы (УЯЬ'ЫМХ. ргг^&о^мпгы БМ

^тоем^о /¿он ^аншлу) & опорос/ ^ шг/ иьи/ьуе.сс ЩеМ/ г/еамуеи къъц^мл 'пи^т^ог вЬоТд ммл-о^-ч. ■цеа/Ы^'сы

з^ыогесу юъш ао^Ю'Ыъьищ апчл-ггш ртмк-Цы з'Ио^алп уеаТ^'ыя 4о

мма/пыаУА^'ША/ЗЪД 1 ни-Рее. л'&щмъ Лс^'М^

У&го/ ^(утлю/^фн лллм. рл/ыв«)

5^/у с9ырс

^/е^ ^асш о'ыма /тсо/^сС СшХх* ^♦мУоДаг-а

4-ак у^ггац,опуДо; /тю<го

МУ, /тш/Ув -ти^ /тонУ¿Гл^зш!с ^

ыи^ушС -¿иА алщ^ьи' -Ч^го Лша -па ытлш. лш/^Гц ¿пшгв нос/а-сми ^¿е« ^¡йоги/т мх/т тлр'ги^^аш!хир^ш-

ьлЛшл ¿шос^Ш ШИ ^ало ¿¿и Зу&сиьл'ч ¿нилАес/нй 4а кок плотно. -6

очо^а я-Цо/нияе шс ^чвлЬа ь/^лио^мщг *<я? ЙПМ Ы ■Ъул'щ ¿се'&Ы

Ил. 2

196

М. Зовчак

Я столкнулась с «Мерой» дважды, в Белоруссии и на Украине. В обоих случаях «Мера» сопровождала апокрифические тексты и экзорцизмы. В белорусском городском поселке Видзы на Брацлав-щине почтение старообрядцев , чья культура доминировала в этом регионе, к старым книгам дополнительно подпитывало рукописную культуру католиков, особенно представителей старшего поколения -учеников довоенной польской школы. Видзкая «Мера», начерченная в тетрадях в клеточку, была около 6-6,5 см в длину. Таким образом, рост Иисуса, в зависимости от рукописи, должен был быть от 180 до 190 см. Текст, или, скорее, сборник текстов, в которые включена «Мера», носит название «Действенная молитва от любого оружия...». Далее следует молитва «Защита Души и Тела»14, в апофати-ческих инвокациях которой упоминаются древнееврейские имена Бога, а также «PMCPNJC» («ИМТГНИХ»). Последний христианский экзорцизм называется «От ошибки» и по сути является парафразом Откровения Иоанна Богослова (Откр 5: 5).

Я сравнила разные версии «Истинной Меры», записанные в тетрадях и на отдельных листочках. Различия в деталях могли быть связаны с ошибками переписчиков, которые интерпретировали непонятные архаизмы, как умели. Мне удалось найти молитвенник, который мог быть «оригиналом» для этих рукописей. К сожалению, он сохранился в виде фрагментов, но мне удалось проследить за тем, как видоизменялись некоторые выражения. Например, «Бог Воинств Соботх Старший (букв. «пожилой») высокий Господь/Господин» (Bóg Zastqpów Sobotch Starszy wysoki Pan) из тетрадки в тексте молитвенника оказался «Саваофом Страшным войск Господом» (Sabaoth Straszny wojsk Pan), «Бог Адама Господь» (Bóg Adamowy Pan) - «Богом Адонаем Господом» (Bóg Adonaj Pan), а Тетраграм-матон в рукописях обычно изменяется почти до неузнаваемости, например, в Tetra gromnaton или Jetra gromnatów.

В среде видзких поляков передавались из уст в уста рассказы о случаях чудесного спасения, особенно в дороге, связанных с молитвой «Истинная Мера». Как и следует из текста молитвы, людям удавалось чудом избегать грозящей опасности. Некоторые мои собеседники читали по памяти фрагменты «Защиты Души и Тела», кто-то упоминал о необходимости носить ее на теле.

Похожий текст мы нашли в Солобковцах на Подолье (Хмельницкая обл., Ярмолинецкий р-н). Женщина, которая мне его передала,

Между устным и печатным словом

197

подчеркивала свое шляхетское происхождение, что довольно типично для жителей этого села. Информация о благородной крови солоб-ковцев звучит правдоподобно и может объяснять генезис этого аро^ореюп'а, который, по сути, является формой солдатского, или даже скорее рыцарского оберега. Текст уходит корнями в те времена, когда эти территории входили в состав Речи Посполитой. По словам хозяйки рукописи, украинская версия молитвы также имеет армейское прошлое.

Муж был на фронте, так там один поляк уже был в польской армии, знал этот [Сон Богородицы] наизусть. А мой муж переписал. <...> О, я-то верю. <...> Мой муж в окопах это письмо писал. Вы его себе перепишите, припечатайте [перепечатайте. - М.З.]. Знаете что, это очень важное письмо. Мой муж, когда на войне был, то говорит, всё время смеялся. Все говорили, что он ненормальный, что смеётся. Он знал, что

15

его ни ранят, ничего .

Трудно себе представить, как муж нашей собеседницы «писал в окопах», тем более что этой версии происхождения текста противоречит примечание в конце: «Молитвы эти со старой рукописи, находящейся у Пёнтковского в т/фаронивке пятнадцатого июня 1897 г. переписал Леон Богуцкий»16. Солобковецкая «Мера» включена в гораздо более объемный, нежели видзкий, апокрифический сборник. Первый текст в сборнике - «Сон Пресвятой Богородицы», далее идет письмо «от самого Бога Иисуса Христа» о праздновании воскресенья, «найденный в земле британской, под образом святого Михаила Архангела написанный златыми буквами» . После него записан «РМСРШС» («ИМТГНИХ»), «Интердикт от чар и чертей», эк-зорцизм с именами Спасителя и апокрифическое «Сказание о двенадцати пятницах» в западной, так называемой Климентовой редакции18. В конце фигурирует молитва «святому кресту христову, найденная в 1505 году на могиле нашего Господа».

В этом случае в текстах содержатся не только благословения и «охранные слова»-обереги, но и (в «Письме») угрозы и проклятия в адрес грешников. В них больше, чем в белорусских текстах, «инструкций по применению», то есть информации о том, какие действия необходимо выполнить, чтобы гарантировать эффективность молитвы: например, приложить текст «к правому боку», чтобы защитить новорожденного или вылечить болезнь св. Валентина (эпилепсии) или конвульсии.

198

М. Зовчак

«Кто будет этот интердикт беречь, пусть не боится дома всяких чертовых чар и сил, с собой носить и дать переписать, священник чтоб освятил на службе, чтоб была под чашей во время службы. Владелец интердикта должен следить, кто в гневе этот интердикт не даст, чтоб переписали и не расскажет о нём, тот две тысячи лет без отпущения грехов пробудет».

Похожие требования распространять молитвы, поданные как обязательные условия удачи, счастья и даже спасения, появляются несколько раз, например: «Кто пятницы скрывал и в гневе не дал переписать, в смертном грехе умрёт. А кто показал и дал переписать или сам переписал, и говорил, чтоб молиться, две тысячи лет с отпущением грехов пробудет».

Обязанность владельца текста «передать дальше» - характерная черта рукописных апокрифических молитв, превращающая такую молитву в «письмо счастья» («письмо-цепочку»)19. Необходимость познакомить с текстом как можно большее число людей подчеркивает их религиозную, «евангелическую» роль и ставит эти молитвы в один ряд с первой - «канонической» - группой рукописей. Иначе действуют молитвы-заговоры. Их как раз передавать нельзя, иначе вся их «сила» также перейдет к другому человеку. Это табу касается обычно заговоров, функционирующих в устной форме. Правда, на Виленщине в первой половине 1990-х гг. такого рода молитвы также передавались как «святые слова», исходящие от самого Иисуса или Богоматери.

Представленные здесь тексты были своего рода военными талисманами. То же можно сказать и об апокрифической молитве «Сон Пресвятой Девы», которую часто называют письмом. Я слышала ее как от католиков, так и от православных и старообрядцев, причем католическая, православная и старообрядческая редакции отличались друг от друга. Функционировавшие на территории Украины такие «охранные тексты» зафиксированы в «Летописце, или Хро-ничке» Иоахима Йерлича, польского шляхтича с Волыни, который после нападения казаков и разграбления его имения укрылся в Кие-во-Печерской Лавре в Киеве. Воспоминания, которые он написал в Лавре, охватывают период с приблизительно 1620 г. по 1673 г. Рассказу о драматических событиях на Украине и восточных окраинах Речи Посполитой в 1660 г. придают метафизическую перспективу приведенные целиком «Письмо Иисуса Назаритянина, Царя Иудей-

Между устным и печатным словом

199

ского» и «Сон Найсвятейшей Девы». Автор, вероятно, обратился к старым записям из семейного архива. В конце молитв указана дата: «сон или письмо написано в 1546 году, месяце августе, 25 дня»20.

К этой группе текстов можно отнести и известную мне из Городка Подольского «Верную копию чудесного листка Св. Антония» с экзорцизмом, явно связанным с Откровением (Откр 5: 5) (ил. 3). Возможно, источником для этого текста стал францисканский журнал «Посланец Св. Антония Падуанского», который выходил до войны во Львове. Экземпляр этого журнала сохранила упомянутая выше терциарка, которая переписывала молитвенники. В номере можно прочитать португальскую легенду о «Медали», или «письме Св. Антония». Святой явился во сне одной женщине, дал ей «Медаль» и велел носить ее на шее. Этот дар спас женщину от самоубийства, к которому ее подталкивал Сатана. Авторы статьи подробно описывают «Медаль» и настойчиво советуют читателям самим делать копии, то есть переписывать ее текст, вкладывать в карманы грешникам даже без их ведома и вешать на входных дверях21.

Молитвы о хорошей смерти, а также другие эсхатологические тексты, и их функции

Доминантой обеих групп рукописных молитв, как канонических, так и апокрифических (в том числе передаваемых из уст в уста), является прошение хорошей смерти, то есть смерти, наступающей после совершения всех необходимых таинств:

А у кого это святое письмо с собой будет, с тем моя благодать будет. Перед смертью его я сам, и Матерь моя, и ангелы святые в Царствие Небесное заберут (Сон Н. Богородицы)22;

Письмо это, кто его будет давать по домам читать и переписывать, пусть грехов у него будет, как песку в море, как листьев на древе, все отпущены будут и в Царствие Небесное войдёт (Письмо Иисуса Христа);

Эта мера у кого с собой будет или кто её услышит в тот день, внезапной смертью не умрёт («РМСРШС»/«ИМТГНИХ»);

200

М. Зовчак

Ил. 3

Помни человече муку Господа нашего Иисуса Христа, от пророка имена Господа спасителя данные, которые, когда с собой носит, ни на войне не погибнет, ни смертью внезапной не умрёт, ни зверь лесной, ни пуля, ни меч, ни гранаты, ни стрелы, ни копьё не ранит. Ни в дороге, ни на месте ранен не будет. Если по божьей воле умрёт, то плохой и внезапной смертью не умрёт («РМРШС»/«ИМТГНИХ»).

Эти «письма», или своего рода небесные «охранные грамоты» как универсальное спасительное средство во время кризисных ситуаций, охватывают также женские потребности, например, роды: «Потому что если какая женщина с собой будет носить - счастливо дитя родит» («Письмо Иисуса Христа»), а также защиту челяди и имущества от пожара, наводнения и т.д.:

Заклинаю вас черти проклятые в конце и тебя Люцифер, самый старый, который повелеваешь в аду чертями, чтобы не помогали колдовать колдунам и колдуньям. Заклинаю вас пред судом божьим справедливым Иисуса Христа, чтобы не смели вредить здоровью, челяди мой и бедно-

Между устным и печатным словом

201

му двору, стаду моему, скоту моему, всему имению, которое у меня с божьего позволения и заимствовано и призвано [?] спасителем нашим Иисусом Христом. Аминь («Интердикт от чар и чертей»).

Эсхатологический характер письма Иисуса Христа объединяет его с различного типа пророчествами, в том числе с предсказаниями Сивилл, через символику знаков приближающегося конца света. Популярность такого рода текстов наверняка не только свидетельствует о драматическим личном опыте обращающихся к ним людей, но и опосредованно связана с ощущением упадка или смерти культуры, которая их создала.

Молитвы и сценарии иудейских практик

На Брацлавщине мне попались тексты иудейского происхождения. Прообразцом было что-то вроде справочника, сборника рекомендаций, разумеется, во фрагментарном виде, без начала, конца и даже середины. Эти тексты явно были переведены для нужд польского читателя и изданы, скорее всего, в какой-то местной типографии. Я узнала о его существовании, когда пыталась дойти до первоисточника записей Софьи Пушковой (1924 г.р.), жительницы гп. Вид-зы (ил. 4). В ее тетрадях я увидела формулы, призывающие имена Бога, похожие на имена из «Защиты души и тела», например:

Напиши или вырежь на серебряной бляшке своё имя и эти слова: <Адонай склони шеи тем, которые тебе противятся и тем ненавистным, чтобы не восстали>. Вложи в свою одежду справа23.

В вышеупомянутом сборнике заговоров и советов эта (формула фигурирует под названием «Чтобы враг не мог навредить» . В том же сборнике есть рецепт «От колдовства», в котором Софья Пушко-ва изменила рекомендуемый период совершения обряда: написала «перед воскресеньем» вместо «перед шабатом».

Каждый раз перед воскресеньем возьми текучую воду, которую [еще] солнце не осветило и скажи 7 раз эти слова и брось в неё благовония и 7 капель оливкового масла, оставь так, а потом вымой ноги, колдуна сглаз на его голову упадёт, Адонай Ях и Забах [Саваоф], ты мой Бог, заживляешь, благословляешь и оберегаешь меня, Адонай прокленёт тебя, сатана, и изгонит своей силой и величием25.

202 М. Зовчак

V

IVf Hi ^ ©S^Ç /wt> /уоллаоя Qírt&j j^jaJtS. ' мчз, be <wt< s^ fcq К4С<Ш( ASUJl-Vl " ' ¿J r ' ^ 'a

iVà-n^vas-e. I^vwqк<в ¿

ivr Ы

M /UWU^ ,<^r0í®íf' XKC^ÄCf -^.feo

Sice

Г

^tOi

j..

/WC( 'WC« . im.

ou» ыа&р/гг) (

кз сое'^.е'м <vQ/wt> efjjpfe ^ ¿¡>, •УУИ-РСХ'УП , /

¡ra

^ -VW^i/Uy W lö^Hj К КОО-у

<3к©л*из| <3 ^с^онй^ (¿íí pu S^

^^ам. JO'TW Çjlfiis/yo о»л«ошв .

Я*«^«'«. '-5 ^еда s^-oi teiore sxj -^оЬо/ш^

»¿■■S «wontAH, , rt veílto

íycl¿®S'<? s^fôoe^ w ог^ «Ц* £ sá y 3-|o гш N&éií i-í<gi

P лад. AMJ^S^Ä, eUûBSL, (

J

, V, , O'^Jo

Q¿(5| с r/osz^ poAQJö

j^ü/yvo i j^-ccvof Äc-t-C

il-a. s'baWD) ^ ¿rzitfÇ и лллл^ [<¿cujsu -oî^û/ '

if

Млщ Л^ЪЪл, До N Hi' ÇiX)

ц J-алй (SeW1^ Sjp-ooUtlí.

fyc?j _ A^o q.

■AW

•W)

ч

s.Jf": hTcJ/И^ j¿ fybj/íí-'ft.j^ "fe^p

f i • wc^sí^/vn Ato- /wq -VY")

<wQ prqw«

Ил. 4

Между устным и печатным словом

203

Процитирую еще одну формулу из того же сборника. В этом тексте описан характерный обычай написания заговора опоясывающей

26

строкой на глиняном горшке :

В большой шторм. Напиши на новом глиняном горшке снаружи по кругу эти слова, то же самое на дне и сверху на крышке, вложи новые угли от нового огня зажжённые, брось благовония столько, сколько в 7 щепотках можешь взять, быстро прикрой крышкой, крепко заклей глиной или землёй, чтобы дым не выходил, и брось в море, и шторм закончится. «Адонай установил [?] песок целью для моря, в котором должно оно всегда оставаться и не переступать, хоть сильно ярится, не будет у него силы и хоть волны высоко бьют, не могут через него переплыть»27.

В рецепте под названием «Как злого духа и духов из дома или человека изгнать» рекомендуется, помимо прочего, годовалого барана провести по всему дому, а потом утопить или выгнать в пустыню. Чтобы «Кого-то, кто от сильной потери чувств лежит умирающий, вновь оживить», нужно три раза на него лечь и каждый раз говорить ему в рот: «Адонай мой Боже, прикажи душе этого N. N. в него вернуться, так как вернулась душа ребёнка женщины из Сарепта, когда услышал ты своего батрака [sic!] Илию»28.

В рецепте взаимной супружеской любви цитируются фрагменты из «Песни песней», а совет, как избежать ранения в драке, заставляет вспомнить «меч Адоная и Гидеона». Этот всесторонний и весьма экзотический в условиях белорусского села сборник полезных советов рассказывает, как заслужить благосклонность господ, выиграть судебный процесс и даже «лишить счастья» осажденный город. Ближе к концу сборника особое внимание уделяется физиологическим аспектам, а поэтика становится народно-знахарской, уже без библейских символов и аллюзий.

Описанные случаи проникновения в польские рукописи текстов явно иудейского происхождения имеют все-таки одиночный характер. Эти фамилизированные тексты не были заимствованы напрямую, поэтому несут в себе следы определенной адаптации. И, тем не менее, они наглядно показывают прагматический смысл рукописной культуры, продукты которой были призваны дать чувство безопасности, лекарство и «защиту для души и тела», а это, в свою очередь, красноречиво свидетельствует о страхе и ощущении опасности. На размышления наводит популярность эпистолярной формы. Письма

204

М. Зовчак

являются своеобразным «страховым полисом» от всех несчастий и напоминают «охранные грамоты» в том виде, в каком эти документы функционировали в политической и военной практике в XVIII в. Возможно, на этой территории формы общения с небесами были общими для разных культур, как, в том числе, еврейские «квитлех» (isVtt'llp), оставляемые на могилах раввинов и цадиков.

И, тем не менее, во всей этой разнообразной «корреспонденции» я ни разу не столкнулась с католиками, которые бы практиковали обычай вкладывать умершему в руку «разрешительную молитву». Правда, в Белоруссии умерших хоронили с иконкой с изображением святого покровителя на груди, но вряд ли можно ставить эти обряды в один ряд. Борис Успенский утверждает, что практика разрешительной молитвы была типично русской, а это «письмо» раньше адресовано было святому Николаю29. Однако Себастьян Клоновиц свидетельствует о том, что аналогичное «письмо святому Петру» было

30

широко распространено на Украине в XVI в. И до сих пор на Подолье православные называют официальный печатный текст из Литургии Св. Апостола Иакова «письмом», «пропуском» или даже «паспортом», возможно, из-за оставленной пустой строки, куда нужно вписать имя умершего.

И хотя к «небесной корреспонденции» обращаются разные традиции, конкретные тексты различаются специфическими редакциями, являются культурным выражением самоидентификации и определяют ее границы. Я не вижу в них каких бы то ни было признаков синкретизма, не считая распространенного, если так можно выразиться, эпистолярного стиля, обращенного к трансцендентному.

Примечания

1 Ср.: Za wschodni% granic%. 1917-1993. O Polakach i Kosciele w dawnym ZSRR z Romanem Dzwonkowskim SAC rozawia J. Palyga SAC / Red. J. Palyga SAC (далее - Dzwonkowski). Warszawa, 1993. S. 246.

2 Имеются в виду комментарии-«подсказки», относящиеся к самой церемонии богослужения (жестикуляция священника, облачение и т.д.). Прим. пер.

3 Скорее всего, речь идет о рукодельных обложках рукописей, изготовленных Евгением Сварцевичем.

4 SwarcewiczE. Krotki zyciorys zycia i pracy organistego [рукопись]. S. 53-54.

5 Цитирую по оригиналу, подаренному мне Евгением Сварцевичем 22 января 2012 г., сохраняя оригинальную орфографию и цитируя также его коммента-

Между устным и печатным словом

205

рий к словам, которые он дописал в рукописи. В настоящее время эта молитва в современном переводе включена в качестве дополнительной молитвы в Литургию Часов. http://brewiarz.katolik.pl/appendix/modlitwy/ukrzyzowany.php3

6 Ксензд Р. Дзвонковский, который во времена СССР подпольно проводил катехизацию в т.ч. на Украине, вспоминает, что некоторые совершенно необразованные жители деревни знали наизусть и понимали некоторые латинские тексты, например «Te Deum laudammus» (Dzwonkowski. S. 245-246).

7 Фрагмент Символа Веры: «Wierzç w Boga Ojca Wszechmog%cego <...> i w Jezusa Chrystusa <...>, który <...> siedzi po prawicy Boga Ojca Wszechmog%cego <...>. Wierzç w Ducha Swiçtego <...>, Swiçtych obcowanie, grzechów odpuszczenie, ciala zmartwychwstanie, zywot wieczny. Amen».

8 Swarcewicz E. Krótki zyciorys... S. 23-24.

9 Вероника, 1931 г.р., Мурафа. Зап. Мария Соколовска, июль 2012.

10 Колядка «Из прекрасного города рая» («Z raju piçknego miasta»), см.: Mioduszewski M.M. Pastoralki i kolçdy z melodyjami czyli piosenki wesole ludu w czasie swi%t Bozego Narodzenia spiewane, a przez X. M. M. Zebrane. Kraków, 1843. № 120.

11 На польском языке: Prawdziwa miara Ciala Pana Naszego Jezusa Chrystusa.

12 Похожий текст был включен в корпус записей на пергаментной ленте, но не был сопровожден самым важным элементом - собственно мерой; ср.: Gan-szyniec R. Sudia do dziejów magii. 1. Pas magiczny. Lwów, 1922.

13 В Видзах, население которых неоднородно с точки зрения религиозной принадлежности, во времена СССР оставили только моленную. Со временем католики и даже мусульмане привыкли приходить туда на литургию.

14 «Действенная Молитва против всякого оружия на войне и в каждом месте, если кто будет набожно в такой нужде или в опасности читать, узнает её действенность» (Modlitwa Skuteczna przeciwko wszelakiej broni na wojnie i w kazdym miejscu jesli kto bqdzie naboznie w takiej potrzebie lub niebezpieczenstwie odmawial dozna jej skutku).

15 K., 75 лет, Солобковцы. Зап. А. Яницка, 1999.

16 Название населенного пункта написано неразборчиво - возможно, неверно переписано.

17 Об истории «писем с неба» на Украине, в том числе об их сложном восточном и западном происхождении, см.: Wroclawski K. List z Nieba, czyli Epistola o Niedzieli. Warszawa 1991. S. 29.

18 См.: Janów J. Apokryf o 12 Pi%tkach. Lwów, 1934.

19 Bystron J.S. Lancuch szczçscia // Bystron J.S. Tematy, które mi odradzano. Pisma etnograficzne rozproszone. Warszawa, 1980. S. 52-87.

20 Latopisiec albo Kroniczka Joachima Jerlicza. Z rçkopisu autora wydal Kazim-ierz Wladyslaw Wójcicki. Warszawa 1853. T. 2. S. 45. Ср.: Hernas Cz. Barok. Warszawa 1973. S. 288-293.

21 Poslaniec sw. Antoniego z Padwy. Pismo miesiçczne ilustrowane. Lwów, [без датировки]. S. 91.

206

М. Зовчак

22 Здесь и далее перевод с оригинала с сохранением особенностей стилистики и построения предложений. Прим. пер.

23 Цитата из рукописи в тетради Софьи Пушковой, с сохранением орфографии оригинала.

24 Неидентифицированный сборник. С. 25, № 63.

25 Цитата из рукописи Софьи Пушковой с обозначенными изменениями в печатном образце; в сборнике с. 26, № 66.

26 О мисках с заговорами (т.н. magic bowls) см.: Bloom M. Zydowski misty-cyzm i magia (перевод на польский язык - P. Sajdek). Kraków, 2011. S. 264-268.

27 В сборнике с. 21, № 52.

28 В сборнике с. 19, № 44.

29 Uspienski B. Kult sw. Mikolaja na Rusi. Lublin,1985. S. 183-187. Успенский упоминает также о письме св. Павлу, но считает его вторичным вариантом русского обычая.

30 Sebastian Fabian Klonowic. Roxolania. Roksolania, czyli ziemie Czerwonej Rusi (изд. и перев. - M. Mejor) // Biblioteka Pisarzy Staropolskich. Warszawa, 1996. T. 6. S. 125-127 (wiersze 1755-1798). Это поэма на латыни, изданная во Львове в 1584 г.

Перевод с польского Татьяны Бусыгиной