CC BY-NC-ND
46
С.Ю. Серёгичев
МЕЖДУ КОРАНОМ И «КАЛАШНИКОВЫМ»: ОСОБЕННОСТИ ЕГИПЕТСКОГО ИСЛАМИЗМА В 1970-1981 гг.
Статья посвящена специфике и особенностям формирования египетского исламо-фундаменталистского движения в 1970-х годах Особый упор делается на анализ причин радикализации исламистской теории и практики, следствием чего стало появление вооруженных группировок, видевших в джихаде против «неверного» режима и общества единственный путь к торжеству исламских норм и порядков на египетской земле.
Ключевые слова: Сейид Кутб, ассоциация «Братья-мусульмане», исламизм, Шукри Мустафа, «Группа военной академии».
Семидесятые годы прошлого века являются важным рубежом в эволюции исламо-фундаменталистского движения Египта, временем, когда на авансцену истории вышли взращенные на идеях Сейида Кутба и его предшественников вооруженные группировки исламских радикалов. Вышли, чтобы сотворить исламскую революцию и низвергнуть в ад «джахилийский» режим и общество, а на их месте установить власть общины «истинно» праведных мусульман, правящих с помощью шариата, Корана и Сунны Пророка. Поэтому крайне важно понять, почему это произошло и какое воздействие оказало на весь последующий ход социально-политического развития Египта.
Начать, пожалуй, стоит с ряда базовых, но от этого не менее важных вещей. Анвар Садат, сменивший на посту президента ОАР скоропостижно скончавшегося 28 сентября 1970 г. Гамаля Абдель Насера, на первых порах не воспринимался большинством египетского населения как сильный харизматичный лидер, способный справиться с тем тяжелейшим политическим, экономическим, об-
© Серёгичев С.Ю., 2013
щественным, духовным и культурным кризисом, в который оказалась погружена страна после «Катастрофы 1967 г.».
Стремлением исправить данную безрадостную для себя картину, да и просто удержать власть и объясняются действия Садата и его единомышленников на первом этапе их правления: осуществление «майской исправительной революции 1971 г.» (чистка высших египетских партийных и государственных органов от левых насеристов и марксистов), активная инфильтрация садатовцев во властные и общественные структуры всех уровней. Все это проводилось вкупе с «реабилитацией и восстановлением в званиях офицеров, уволенных из армии в 1960-х гг., освобождением из тюрем политических заключенных, в том числе и видных деятелей запрещенной в 1954 г. ассоциации "Братья-мусульмане"»1.
Опора Садата на исламистов, сохранивших несмотря на жесткие репрессии со стороны властей в 1950-1960-х годах широкую и хорошо разветвленную социальную базу в Египте, вовсе не случайна. Новый египетский лидер видел в них неплохой противовес опасности «левого реванша» в лице уже упомянутых левых насеристов и марксистов, а поэтому на первых порах всячески поощрял (при этом официально не легализуя ассоциацию «Братья-мусульмане», далее АБМ) деятельность исламских фундаменталистов.
Кроме того, эгалитаристская и антикоррупционная риторика АБМ на фоне более чем очевидного краха панарабского и светского националистического проекта Насера привлекала в ряды «Братьев» все больше и больше молодежи из различных слоев общества, искавшей практического выхода своим чувствам горечи и разочарования результатами многолетнего правления прежнего египетского лидера, бывшего кумиром миллионов арабов, но в итоге не оправдавшего надежд своей страны.
Очень актуально в связи с этим меткое замечание современного философа С.А. Семедова о том, что «население исламских государств прошло через общемировой цикл "модернизация - секуляризация - разочарование - реисламизация". Все государства, охваченные затем волной исламизма, первоначально выдвигали амбициозные проекты светской модернизации»2.
Учитывая подобный общественно-политический расклад в Египте, Садат первым из светских арабских лидеров (вторым в 1977-1985 гг. будет Джаафар Нимейри в соседнем Судане) решил использовать набирающих все большую популярность исламистов, превратив их в эффективное орудие своей политики.
Ему это было нужно, чтобы сбить накал страстей из-за все увеличивавшейся пропасти между немногими очень богатыми егип-
тянами, наживавшимися на политике «инфитаха», и остальными - с трудом выживавшими в разросшихся сверх предела городах долины Нила с их постоянно ухудшающейся инфраструктурой и экологией.
Для этого он стал старательно выстраивать непривычный для светского и националистического Египта имидж «верующего президента» (ар-раиса аль-мууминин), регулярно появляясь на пятничной молитве в окружении журналистов и фоторепортеров ведущих печатных СМИ страны3.
Действуя далее в этом духе, Садат вскоре «перекраивает» Основной закон страны под новые исламистские реалии: конституция, принятая 11 сентября 1971 г. на общеегипетском референдуме, содержала статью 2 главы 1 «Основы государства», где прямо говорилось о том, что «исламский закон (шариат) - основной источник законодательства»4.
Стоит обратить внимание на еще одно интересное обстоятельство, справедливо отмечаемое отечественными специалистами по политической истории современного Египта. Речь идет о том, что официальный Каир, пытаясь если не контролировать, то по крайней мере успешно противостоять исламистам, «стремился выглядеть более правоверным, чем исламские активисты»5.
Это, с одной стороны, в условиях жесткого военного режима лишало светскую и умеренную религиозную оппозицию права голоса, выключая их из легитимной общественно-политической деятельности, а с другой - открывало прекрасные возможности для исламских радикалов, считавших себя маленьким «островком правоверия» в океане «джахилийии», пропагандировать свои взгляды и ценности, утверждать и решительно навязывать, в том числе силой, свое видение праведной жизни остальным членам уммы.
Теперь пора переходить к главному, а именно характеристике египетского исламо-фундаменталистского движения 1970-х годов. Значительное место в нем продолжала занимать «ветеран» египетского исламизма АБМ, по-прежнему стоявшая на позициях салафитов-охранителей6, которая, как уже было указано выше, получила возможность полулегально работать, завоевывая все новые и новые позиции в различных общественных группах.
Как уже говорилось выше, АБМ должна была стать надежным проводником политики нового египетского руководства во главе с Анваром Садатом, а потому во второй половине 1971 г. в вузах и на предприятиях страны с целью окончательного искоренения из сознания народных масс «атеистического марксизма» вкупе с «христианско-коммунистическими левыми» стали образовы-
ваться исламские комитеты (аль-гамаа аль-ислямийя), где ключевые позиции занимали «Братья»7.
Официальной целью АБМ в садатовский период была легализация их движения путем приобретения статуса партии, имеющей госрегистрацию (неофициально «Братья» стремились создать во властных коридорах всех уровней устойчивое большинство своих сторонников, чтобы оказывать решающее воздействие на управление обществом и государством в Египте, постепенно подготавливая страну к созданию «государства ислама»).
Власти, зная об этом, всячески заигрывали с исламистами, то давая им надежду получить официальный статус, то отнимая ее. Долго так продолжаться, естественно, не могло. Развязка наступила в 1977-1979 гг.: «Братьям» было окончательно отказано в регистрации их партии; на это наложились острая критика исламистами социально-экономических итогов политики «инфитаха», провал которой стал очевиден, реформы семейного права, расширившие права женщин при разводе, и, конечно, Кэмп-Дэвидский мирный процесс, включая ноябрьский визит 1977 г. Садата в Израиль и его выступление с трибуны кнессета.
В ответ на яростную критику АБМ внутреннего и внешнего курса египетское правительство потребовало от Ассоциации немедленно прекратить заниматься политикой и ограничило ее издательскую деятельность.
Однако к этому времени на арене политического ислама ее стали постепенно теснить группировки гораздо более экстремистского характера, чем «Ихванийя». Чрезмерная радикализация исламистского движения в Египте на протяжении 1970-х годов и переход части его последователей на путь бескомпромиссной вооруженной борьбы с «неверным» режимом были вызваны целым комплексом причин.
Политическая практика 1930-1960-х годов убедила многих исламистов в бесперспективности легальной мирной борьбы с авторитарным египетским государством, опиравшимся на силовой аппарат угнетения, и вследствие этого в необходимости смены не оправдавших себя тактики и стратегии. В подтверждение этого тезиса стоит привести слова Аббуда аз-Зумура, одного из авторов нашумевшей в свое время брошюры «Метод Исламской группы джихада»:
Мы сильно верили в то, что они [египетский режим и элита] не будут реагировать на наши обращения, не будут следовать многопартийной политике, у нас не будет законных возможностей противостоять их деятельности, они не будут реагировать на
мирные демонстрации... потому что мы верим в необходимость и неизбежность конфронтации между праведниками и грешниками, между силами правоверных и силами неверных, между слугами Аллаха и Сатаны, ибо Аллах был прав, когда сказал: «Если же они нарушат свои клятвы после заключения договора и станут посягать на вашу религию, то сражайтесь с предводителями неверия, ибо для них нет клятв. Быть может, тогда они прекратят» (Коран, 9:12) и Аллах также был прав, когда сказал: «Сражайтесь с ними, пока не исчезнет искушение и пока религия не будет полностью посвящена Аллаху» (8:39)8.
Гораздо жестче и не менее ярко писал о том же в своем программном труде «Вехи на пути Аллаха» идеолог радикального исламизма Сейид Кутба, от чьих трудов будет отталкиваться в своей деятельности не одно поколение исламских экстремистов, видевший в вооруженном джихаде единственный путь к спасению погрязшего в джахилии мира:
Установления царства Аллаха на Земле, ликвидации царства людей, изъятия власти из рук узурпаторов из числа рабов и возвращения ее Аллаху и никому другому, господства Небесного закона и ничего иного, ликвидации человеческих законов нельзя достичь только посредством красноречивой пропаганды и разъяснения, поскольку власть предержащие на шее у рабов и узурпировавшие власть Аллаха на Земле не отступятся от своего правления под действием увещевания и разъяснения9.
Жесткие репрессии (особенно казнь в 1966 г. Сейида Кут-бы, сделавшая его бессмертным героем в глазах десятков и сотен молодых исламистов) и беспощадные пытки в насеровских тюрьмах толкнули членов АБМ на путь террора против власти. Как пишет об этом современный отечественный исследователь проблем египетского исламского фундаментализма М.З. Раж-бадинов: «По мнению одного из мусульманских деятелей Египта Ю. Кардави, теория такфира возникла в результате попыток находившихся в заключении "братьев" понять, можно ли считать мусульманами тех, кто подвергает их истязаниям и пыткам за приверженность религиозным убеждениям и рассматривает стремление к созданию исламского государства в качестве преступления»10.
Однако существует и иная точка зрения, согласно которой политика египетских властей не была и не могла стать первопричиной радикализации исламистского движения в стране, в частности российский арабист С.Э. Бабкин писал: «...трудно согласиться с некоторыми исследователями проблем исламизма в Египте, утверждающими, что решающее влияние на распространение экс-
тремистских идей якобы оказала жестокость репрессий, которые обрушил на исламистов Насер»11.
Война на истощение, которую вел против Израиля Египет в 1967-1973 гг., до предела милитаризовала тогдашнее египетское общество, многие, если не большинство, будущих боевиков групп исламских экстремистов прошли хорошую начальную военную подготовку, что вкупе с относительно нетрудным процессом приобретения оружия и боеприпасов делало обстановку внутри страны крайне взрывоопасной.
Нельзя исключать и того момента, что египетские силы безопасности в начале - первой половине 1970-х годов попросту недооценили потенциал радикальной исламистской оппозиции, видя реальную угрозу исключительно в представителях левого лагеря и дав время бойцам с джахилией собраться с силами и подготовиться к джихаду. Такой, как покажет время, ошибочный подход диктовался не только внутренними, но и внешними факторами: в соседнем Судане в июле 1971 г. именно левоориентированные политические силы попытаются с помощью оружия захватить власть, но через три дня путч провалится и руководство крупнейшей на африканском континенте суданской компартии будет казнено.
При анализе причин возникновения и роста вооруженных радикально настроенных исламо-фундаменталистских группировок также стоит учитывать фактор мощного влияния современных СМИ, особенно радио и телевидения. Они, с одной стороны, упрощали распространение радикальных взглядов среди населения (в 1970-1980-х годах в Египте обрели большую популярность исламистские проповеди, записанные на магнитофонных кассетах), а с другой - фактически обеспечивали деятельность воинов «ан-тиджахилийского фронта» необходимыми им РИ и рекламой, повествуя об их «подвигах» на всю страну и мир.
В условиях высокого уровня молодежной безработицы, особенно среди выпускников вузов, сильно контрастирующего с неприкрытой роскошью и богатством садатовских нуворишей, теле- и радиорепортажи, статьи в газетах и журналах о безумцах, пытающихся «спасти» Египет от морально-нравственного краха и разложения, вполне могли стать и становились образцом для подражания для отчаивавшихся добиться нормального уровня жизни, следуя официальным правилам, молодых людей, увидевших в вооруженном джихаде, направленном против коррумпированных и морально разложившихся институтов власти, единственный путь и способ правильной, как им казалось, жизни истинного мусульманина. Благо, к их услугам в школах, вузах и на рабочих местах
были сотни профессиональных агитаторов, инструкторов, командиров и «вождей» джихадистского движения, ищущих «пушечное мясо» для реализации своих «великих» идей.
В отечественной науке принято увязывать появление радикальных исламистских групп с образованием «Гамаат аль-муслимин» («Община мусульман»), вошедшей в анналы египетской политической истории под названием «Ат-Такфир ва аль-хиджра» («Обвинение в неверии и уход из общества»), основателем которой в 1971 г. стал Шукри Мустафа, незадолго до этого выпущенный из тюрьмы по указанию Садата, где он отбывал шестилетний срок заключения за участие в АБМ12.
В основе идеологии «Ат-Такфир» лежал «охранительный фундаментализм реформаторского типа» (как его определяет известный российский исламовед З.И. Левин13), видевший идеал мусульманской общины в мединской общине. Поэтому нет ничего удивительного, что план борьбы с «неверным» режимом является полной калькой с соответствующих событий из жизни пророка Мухаммеда в период с 622 по 630 г.
1. Фаза пропаганды («даава» - исламского призыва), которая заключалась в наборе и вербовке новых членов «истинной» общины правоверных среди отчаявшихся улучшить свою жизнь иными способами египетских бедняков, причем не откликнувшихся на «призыв» Шукри Мустафа причислял к неверным. За шесть лет (с 1971 по 1977 г.) членами общины стало порядка 2000 человек.
2. «Хиджра», т. е. уход «истинных мусульман» из джахилийско-го общества и полный разрыв всех связей с ним. Членам общины было запрещено работать в государственных учреждениях, учиться в государственных учебных заведениях, служить в армии, посещать официальные мечети. Часть последователей Шукри Муста-фы поселилась в пустынных и изолированных районах Верхнего Египта (в пещерах), а также в коммунальных квартирах с намерением создать там «истинное» исламское общество и подготовиться к предстоящему джихаду. Часть «правоверных» поехала по указанию Мустафы в страны Залива на работу, их денежные переводы пополняли казну общины.
3. Фаза джихада. На этом этапе предполагалось, что со временем достаточно окрепшая группа «истинных мусульман» вступит в войну с безбожным режимом, победит его и установит исламское правление14.
Апогей деятельности такфиристов пришелся на лето 1977 г., когда Шукри Мустафа взял в заложники видного представите-
ля традиционного религиозного истеблишмента, экс-министра по делам вакуфов, шейха Хусейна аз-Захаби, ранее объявившего своих будущих похитителей хариджитами, считающимися еретиками с точки зрения традиционного ислама15.
Захват аз-Захаби был осуществлен с целью оказания давления на власти, чтобы последние выпустили из тюрем в обмен на плененного шейха порядка 60 своих приверженцев. В случае успеха влияние «Ат-Такфир ва аль-хиджра» в Египте, да и за его пределами, значительно бы выросло. Садат, прекрасно понимая это, не пошел на сделку с радикалами, в итоге аз-Захаби был убит спустя два дня после похищения, за что «Ат-Такфир» была разгромлена силами безопасности, Шукри и четверо его сторонников были осуждены и казнены16.
В то же время зарубежная англоязычная историография за точку отсчета возникновения египетских исламских радикалов берет иную, не менее известную группировку - «Группу военной академии» (ГВА) (это название она получила за свою самую громкую акцию, изначально же организация именовалась «Партия исламского освобождения» (ПИО), «Хизбу ат-тахрири аль-ислямий»17). ПИО возникла в 1953 г. в Иерусалиме под руководством судьи шариатского апелляционного суда Такиуддина ан-Набхани. Как сказано в «Концепции Хизб ут-Тахрир»: «Хизб ут-Тахрир является политической партией, идеологией которой является ислам, а ее целью является возвращение к исламскому образу жизни путем установления исламского государства, которое реализует ислам и распространение своего призыва во всем мире»18.
Египетский филиал ПИО, та самая «Группа военной академии» (или, как это принято в отечественной арабистике, «Группа Военно-технической академии»19), был создан палестинцем Са-лихом Саррией в 1971 г. из молодых (средний возраст 22 года) прихожан негосударственных мечетей, студентов и выпускников каирского и александрийского университетов, выходцев из средней и низшей страты среднего класса, а также из деревни20.
ГВА в духе последней политической моды, неосознанно копируя тактику «Свободных офицеров», делала ставку на вооруженный переворот силами «элитного корпуса верующих», который должен скинуть с вершины властной пирамиды неверный режим и установить «исламский общественный порядок»21.
С этой целью Саррийя планировал 18 апреля 1974 г. захватить здание Военно-технической академии в Каире и получить доступ к ее богатому арсеналу, а на втором этапе взять штурмом соседнее с академией здание, где в это время Садат выступал перед руко-
водством страны. Мятежникам удалось скрытно захватить здание ВТА, но затем при переходе к следующей фазе намеченного плана они были раскрыты и нейтрализованы силами безопасности, 11 человек в ходе возникшей перестрелки погибли. Саррийя был арестован, осужден и казнен, а его соратники получили большие сроки заключения22.
Неудачная «проба пера», осуществленная «Ат-Такфир ва аль-хиджра» и «Группой военной академии», не остановила дальнейшую радикализацию исламистского крыла оппозиционных сил Египта, наоборот, она лишь побудила идейных последователей Кутба и Маудуди активизировать свои усилия по свержению «джа-хилийского режима», поднять градус борьбы с ним. Из опыта деятельности групп Шукри Мустафы и Салиха Саррийи исламские радикалы сделали вывод о реальной возможности убить Садата и поднять массовое восстание в стране при условии более тщательной подготовки и планирования своих операций.
Успех иранских «коллег»-шиитов в 1979 г. вкупе с растущим народным недовольством политикой правительства Сада-та (продуктовые бунты 1977 г.) окончательно сформировали в головах лидеров исламистского подполья картину революционного Египта, где осталось сделать только один шаг - убить президента и действиями небольших специальных отрядов, захвативших стратегические объекты, разжечь пламя народной борьбы с остатками прежнего режима.
Однако события 6 октября 1981 г. наглядно показали всю ошибочность и ущербность декабристской тактики египетских исламистов «для народа, но без народа»: вслед за убийством боевиками «Аль-Джихада» на военном параде в честь Октябрьской войны 1973 г. Анвара Садата последовала попытка мятежа в Асьюте, решительно подавленная десантниками Хусни Муба-рака, ставшего новым президентом страны.
Провал революционных планов исламских радикалов Египта, не поддержанных широкими массами населения, напуганными чрезмерно одиозными мерами и программами своих «спасителей» от «джахилийи», стал своеобразным итогом, с одной стороны, одиннадцатилетнего «эксперимента» Садата по «приручению» исламистов, а с другой - обозначил четкий раскол в исламо-фундаменталистском лагере страны на приверженцев умеренной тактики общественно-политической и иделого-культурной борьбы в лице АБМ и сторонников агрессивного исламо-экстремизма в лице «Аль-Джихад» и других группировок.
Как нам кажется, главная линия этого раскола прошла по вопросам тактики и стратегии достижения главной цели, одинаковой для умеренных и радикалов, - строительства «исламского государства» по образцу и подобию мединской общины Пророка.
АБМ и подконтрольные ей организации делали основной упор на трансформацию законными способами по исламскому образцу отдельных сегментов общественной жизни в Египте, например, превращая студгородки в образцовые лагеря исламских норм и порядков, как это убедительно доказывает французский журналист и исследователь Кепель23, фактически создавая параллельное светскому и секуляризированному обществу исламское общество, которое в конечном итоге должно поглотить и растворить в себе первое.
Тактика и стратегия исламо-экстремистов - наоборот, полная противоположность политике умеренных «Братьев», ставка делается на непримиримую вооруженную борьбу с кяфирами до победного конца, так как постепенное перестраивание общества по исламской модели неизбежно ведет, с точки зрения радикалов, к перенесению пороков «джахилийского» общества на рождающееся исламское, превращая его в неверное, что делает бессмысленной тактику и стратегию АБМ24.
Примечания
1 Египет // История Востока: В 6 т. Т. 6. Восток в новейший период (1945-2000 гг.). М., 2005. С. 162.
2 Семедов С.А. Политический ислам в современном мире: Автореф. дис. ... д-ра филос. наук. М., 2009. С. 51.
3 Видясова М.Ф., Умеров М.Ш. Египет в последней трети ХХ века: опыт либерализации экономики и политической системы. М., 2002. С. 164.
4 The Constitution of the Arab Republic of Egypt, 1971 (as Amended to 2007).
5 Видясова М.Ф., Умеров М.Ш. Указ. соч. С. 159.
6 Левин З.И. Реформа в исламе. Быть или не быть? Опыт системного и социокультурного исследования. М., 2005. С. 181.
7 Бабкин С.Э. Движения политического ислама в Северной Африке. М., 2000. С. 58.
8 Цит. по: AbdullahJabre Al-otaibi. Knowledge/power, war, etnics and politics in the discourse of Egypt's militant islamist movements: 1970-1995 / A dissertation presented to the Faculty of the Graduate School of International Studies, University of Denver. In partial fulfillment of the requirements for the Degree Doctor of Philosophy. Denver, 1999. P. 116.
9 Кутб С. Отрывки из книги «Вехи на пути» // Исламская интеллектуальная инициатива ХХ века / Сост. и ком. А. Ежова; под ред. Г.Д. Дже-мала. М., 2005. С. 282.
10 Ражбадинов М.З. Радикальный исламизм в Египте (на примере деятельности организаций «Аль-Джихад» и «Аль-Гамаа Аль-Ислямийя»). М., 2003. С. 57.
11 Бабкин С.Э. Указ. соч. С. 57-58.
12 Ражбадинов М.З. Указ. соч. С. 60; Abdullah Jabre Al-otaibi. Op. cit. P. 144.
13 Левин З.И. Указ. соч. С. 192.
14 Бабкин С.Э. Указ. соч. С. 38; Ражбадинов М.З. Указ. соч. С. 60-61; Ке-пель Ж. Джихад: экспансия и закат исламизма. М., 2004. С. 83; Abdullah Jabre Al-otaibi. Op. cit. P. 145.
15 Кепель Ж. Указ. соч. С. 83.
16 Бабкин С.Э. Указ. соч. С. 39.
17 Davidson Ch.R. Political violence in Egypt: a case study of the islamist insurgency 1992-1997 / A thesis presented to the Faculty of the Fletcher School of Law and Diplomacy. In partial fulfillment of the requirements for the Degree Doctor of Philosophy. Ann Arbor, 2005. P. 117; Abdullah Jabre Al-otaibi. Op. cit. P. 143.
18 Taqiuddin an-Nabhani. Concepts of Hizb ut-Tahrir (Mafahim Hizb ut-Tah-rir) / Transl. from the Arabic edition. L., [w. y.]. P. 76.
19 См., например: Бабкин С.Э. Указ. соч.
20 Davidson Ch.R. Op. cit. P. 117.
21 Ibid.
22 Ibid. P. 118.
23 Кепель Ж. Указ. соч. С. 80-81.
24 Там же. С. 85.
