CC BY
2731
РАЗДЕЛ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ
УДК 93
Бушмакина Юлия Владимировна
аспирант кафедры древней и средневековой истории России
ФГБОУ ВО «Пермский государственный гуманитарно-педагогический
университет», г. Пермь, Россия 614990, г. Пермь, ул. Сибирская, 24, e-mail: yuliyabushmakina@gmail.com
МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫЙ ПОДХОД В СОВРЕМЕННОМ ИСТОРИЧЕСКОМ ЗНАНИИ
Yuliya V. Bushmakina
Postgraduate of the Department of Ancient and Medieval History of Russia
Federal State-Financed Educational Institution of Higher Education 'Perm State Humanitarian Pedagogical University' 614990, Perm, Russia, 24, Sibirskaya Str., e-mail: yuliyabushmakina@gmail.com
AN INTERDISCIPLINARY APPROACH AND CONTEMPORARY HISTORICAL KNOWLEDGE
Аннотация. Современное историческое знание - сфера междисциплинарных исследований, где используются теоретические и практические достижения гуманитарных, социальных, точных и даже естественных наук. История ввиду специфики объекта своего исследования всегда взаимодействует со смежными дисциплинами, выступает как интегральная наука, но междисциплинарный подход становится парадигмой исторического исследования лишь с 1960-х гг. На протяжении второй половины XX - начала XXI в. менялась не только форма междисциплинарного взаимодействия, но и степень интеграции дисциплин. Анализ существующих форм междисциплинарной кооперации применительно к историческим исследованиям позволил выявить потенциал и ограничения взаимодействия истории с социогуманитарными и естественнонаучными дисциплинами.
© Бушмакина Ю.В., 2017
Ключевые слова: междисциплинарность, междисциплинарный подход, современное историческое знание, историческая антропология, социальная история, синергетика.
Abstract. Contemporary historical knowledge is the sphere of interdisciplinary research that uses theoretical and practical achievements of the humanitarian, social, natural and mathematics science. The history given the specificity of the object of their research always interacts with related disciplines, is an integrated science, but an interdisciplinary approach becomes a paradigm of historical research only in the 1960s, during the second half of XX - beginning of XXI century has changed not only interdisciplinary interaction, but also the degree of integration of disciplines. The analysis of the existing forms of interdisciplinary cooperation in relation to historical research allowed to identify the potential and limitations of the interaction of history with the Humanities and the natural Sciences.
Keywords: interdisciplinary, an interdisciplinary approach, contemporary historical knowledge, historical anthropology, social history, synergetic.
Развитие любой науки (история здесь не исключение) обусловлено как ее внутренней логикой, так и внешними вызовами, требующими выработки новых подходов. По мнению известного историка-медиевиста и специалиста в области методологии истории Л.П. Репиной, междисциплинарный подход является важнейшим признаком современного исторического знания [27, с. 25]. Анализ междисциплинарных исследовательских практик может способствовать раскрытию смысла происходящих изменений в интеллектуальной сфере и развитии истории как науки.
Однако, прежде чем говорить о междисциплинарности в историческом знании, необходимо определить содержательное наполнение таких понятий как «научная дисциплина», «дисциплинарность» и «междисциплинарность». Под научной дисциплиной мы будем понимать форму организации знания, имеющую объект исследования, собственный научный инструментарий, концепции и подходы [17]. Ее важнейшими детерминантами являются история и организационная структура, а также «дисциплинарность» как совокупность предметного поля, методов научной работы, исследовательских процедур, собственной институциональной структуры, сообщества практикующих ученых, норм и правил профессиональной деятельности [27, с. 26].
«Междисциплинарность» как подход к научному познанию в эпистемологии трактуется по-разному. Например, в «Энциклопедии эпистемологии и философии науки» междисциплинарность характеризуется как «термин, выражающий интегративный характер современного этапа
научного познания» [см. 17], а Э.М. Мирский интерпретирует междисциплинарное взаимодействие как отношение между системами дисциплинарного знания в процессе интеграции и дифференциации наук и коллективные формы работы ученых в разных областях знания по исследованию одного и того же объекта [см. 18, с. 9]. В настоящей работе мы будем исходить из определения А.С. Уйбо, согласно которому «междисциплинарность» следует понимать как «методологическое оформление реального синтеза научных достижений различных дисциплин в крупных научных проектах и исследованиях» [34].
Однако междисциплинарный подход в научном познании не сводится лишь к тому, чтобы совместно рассматривать проблемы из разных областей науки. Само понятие «междисциплинарность» (interdisciplmarity) имеет разные содержательные наполнения. В статье «Эпистемиология междисциплинарных отношений» Ж. Пиаже различает несколько форм взаимодействия дисциплин: мультидисциплинарность он рассматривает как дополнение одной дисциплины другой, интердисциплинарность - как взаимодействие дисциплин, а трансдисциплинарность - как построение интегральных структур [41, р. 139]. Л.П. Репина предлагает схожую типологию междисциплинарных (или кросс-дисциплинарных) исследований, которые по степени интеграции варьируются на мультидисциплинарные, интердисциплинарные и трансдисциплинарные исследования. В мультидисциплинарных участники работают независимо друг от друга, решают общую задачу, опираясь на собственную дисциплинарную базу; для интердисциплинарного исследования создается смешанная команда, но ее участники по-прежнему работают в рамках своих дисциплинарных баз; в трансдисциплинарных исследованиях участники группы работают совместно, объединяя концепции отдельных дисциплин для решения проблемы [27, с. 27-28].
М.Ф. Румянцева выстраивает несколько иную степень интеграции гуманитарного научного знания: дисциплинарность - междисциплинарность -полидисциплинарность - синтез [28, с. 42]. Другую типологию междисциплинарных исследований предлагает Е.Ю. Шаповал. Так, междисциплинарные исследования с наименьшей интеграцией научных дисциплин он называет предварительной, или элементарной, формой применения междисциплинарного подхода, которая позволяет лишь детализировать каноническую классификацию наук, пополняя пробелы на их стыках. Междисциплинарный подход, по существу, направлен на синтез научных проблем и позволяет выработать классификацию комплексных наук. Формирование таких комплексных наук, по его мнению, есть высшая форма интеграции в науке [37].
Поскольку категория «подход» характеризуется как комплекс парадигматических, синтагматических и прагматических структур и механизмов в познании и/или практике, стратегии и программы в философии, науке, политике или в организации жизни и деятельности людей [22], понятие «междисциплинарный подход» шире понятия «междисциплинарный метод» и включает в себя не только нормы (правила) исследования, процедуры, техники исследовательской работы с источниками, но и теоретические идеи и принципы, определяющие пути исследования объекта.
Появление междисциплинарной кооперации в исторических исследованиях
Контакты истории с другими научными дисциплинами существовали изначально. Взаимопроникновение в историю методов таких смежных наук, как палеография, генеалогия, антропология, география, отражают стабильные междисциплинарные связи истории. Однако такое взаимодействие не осмысливалось как междисциплинарность вплоть до последних десятилетий XIX - начала XX в., поскольку до того времени не существовало четких границ многих научных дисциплин, маркированных кафедрами, факультетами, профессиональными ассоциациями и т. п. [30, с. 65]. Междисциплинарная кооперация как широкая практика взаимодействия смежных социальных и гуманитарных наук возникла на рубеже XIX-XX вв., но тогда она характеризовалось лишь заимствованием «чужих» эмпирических данных [24].
Вплоть до середины XX в. полидисциплинарный подход в исторических исследованиях реализовывали лишь отдельные выдающиеся историки. Среди них в первую очередь необходимо отметить основателей «школы Анналов» -французских историков М. Блока и Л. Февра, которые в 1920-1930-х гг. призывали использовать в исторических исследованиях опыт смежных дисциплин, особенно при работе с источниками [26, с. 85]. Как отмечал М. Блок, источник - это «всё, что человек говорит или пишет, всё, что он изготовляет, всё, к чему он прикасается» [1, с. 39], следовательно, для верной интерпретации источника необходимо изучать и образ мысли человека соответствующей эпохи. Л. Февр писал в связи с этим: «История использует тексты - это ясно как день. Но не только тексты. А и все источники, какова бы ни была их природа. Те, что находятся в обращении издавна, и те в особенности, что порождены бурным расцветом новых дисциплин: статистики; демографии... лингвистики... психологии... - всего не перечесть» [36, с. 20], при этом он призывал заимствовать не только понятия и методы, но и дух исследования. Представитель второго поколения «школы Анналов»
Фернан Бродель выступал за «братский союз» истории с другими смежными (прежде всего социальными) науками. Его главный труд - «Материальная цивилизация, экономика и капитализм» был основан на убеждении, что «лишь история способна объединить все науки о человеке, помочь им связать воедино их объяснения, наметить некую междисциплинарную общественную науку» [4, с. 30]. В 1958 г. в журнале «Анналы экономической и социальной истории» в связи с кризисом «наук о человеке» (парадоксально связанном с их развитием) он призвал представителей всех социальных наук «работать сообща» [см. 30, с. 67], искать теоретические ориентиры, позволяющие сблизить науки и направить их к совместным исследованиям [3, с. 141].
Бурное развитие междисциплинарного взаимодействия началось в 1960-х гг., когда изменилось представление об отношениях между смежными дисциплинами, постепенно такой подход становился парадигмой исторического исследования. Феномен междисциплинарности не мог проявиться ранее, поскольку до отчетливого обособления дисциплин не возникала потребность в диалоге между ними. В этот период возродился интерес к исторической и сравнительной социологии; сперва влияние социологии на историю ограничивалось лишь заимствованием терминологии и методик, но в результате широкого распространения структурализма и марксизма в 1960-1970-е гг. в мировой историографии произошло утверждение представлений об истории как социальной дисциплине, изучающей закономерности и механизмы общественного развития. Исследования, написанные в рамках такой парадигмы, отличались ярко выраженным аналитическим, а не нарративным подходом, с использованием математических методов обработки массовых источников, статистических данных [25, с. 8]. Под влиянием системно-структурного видения общественно-исторических отношений в СССР сформировалась школа академика И.Д. Ковальченко, занимавшаяся разработкой методологических проблем применения количественных методов в исторических исследованиях [11; 12]. В этом же русле работали представители московско-тартуской семиотической школы (Ю.М. Лотман, Б.А. Успенский и др.), применявшие структурно-семиотический подход к исследованию текстов, в том числе и исторических источников [15; 16; 37].
В 1970-1980-е гг. происходило зарождение и бурное развитие новой исторической науки и новой социальной истории, а также их субдисциплин, но такое развитие происходило на эклектичной методологической основе [27, с. 41]. Увлечение междисциплинарными методами не сопровождалось
проработкой эпистемиологических проблем. Историки использовали «стратегию присвоения», не особенно задумываясь об адекватности использования заимствованных методов других дисциплин в исторических исследованиях [32, с. 73-101]. Существовали и расхождения в понимании междисциплинарного взаимодействия как такового: одни стремились к переосмыслению исторического материала в концепциях социальных наук, другие - лишь к применению заимствованного социологического инструментария [19, с. 163].
Знаковым событием в развитии социальной истории является создание в 1974 г. в США ассоциации, которая объединила группу исследователей, разделявших интерес к изучению социальной жизни, теории, методологии истории и социальных наук. Основатели ассоциации пытались решить проблемы исторического прошлого, соединяя теории и методы социальных наук с привлечением новых типов исторических источников и использованием количественных и формализованных методов для их обработки [25, с. 10].
В связи с тем что историческая наука обращала внимание не только на методики других дисциплин (социологии, лингвистики, индивидуальной и социальной психологии, антропологии, географии, количественных методов и т. д.), но и на объекты их интересов (сам объект исследования, по определению Л.П. Репиной стал полидисциплинарным), изменилась и классификация исторических субдисциплин. В это время выделяются такие направления, как политическая история, экономическая история, история культуры, историческая география, историческая экология, этноистория, историческая антропология и др. Появление исторической антропологии обозначило окончательный сдвиг от социально-структурной к социокультурной истории. История стала рассматриваться как наука о человеке, изменяющемся в социально-темпоральном пространстве прошлого и изменяющего пространство своими действиями [27, с. 42-44]. В сферу ее интересов сегодня входят этнография (в западной традиции ее называют антропологией), история ментальностей, история повседневности, микроистория, историческая психология и др. [8, с. 134].
Связи истории с антропологией прекрасно иллюстрирует исследовательская программа Ж. Ле Гоффа. Главное преимущество «этнологического взгляда» на историю известный историк видел в ее «освобождении» от событий и освещении «несобытийной» истории [см. 3, с. 44]. Историко-антропологический подход к изучению прошлого можно охарактеризовать через следующие его признаки: внимание к межличностному
и межгрупповому взаимодействию; взгляд на происходящие процессы с позиции их участников; изучение всех видов социальных практик, рутины и повседневности на всех уровнях и во всех проявлениях [8, с. 134]. При этом в рамках такого подхода предполагалось не объединить науки о человеке вокруг избранной методологии, а создать уникальную междисциплинарную ситуацию, предложив общее поле исследования разным дисциплинам. Однако вместо исторического синтеза фрагментация исторической науки, напротив, нарастала. При этом междисциплинарное взаимодействие охватывало все более широкие поля, формируя предметные области, такие как gender studies, cultural studies, women's studies, memory studies и мн. др. [27, с. 45-47]. Высказывались опасения, что из-за такого дробления история потеряла былую целостность и целеустремленность [7, с. 21-35].
Новый этап в развитии исторической науки начался на рубеже 19801990-х гг., он характеризуется бурным количественным ростом междисциплинарных исследований. Одновременно центрами притяжения сторонников синтезирующей истории стали области науки, обладающие интегративным потенциалом (прежде всего социальная и демографическая истории, сумевшие охватить предметные поля ряда возникших ранее исторических субдисциплин) [27, с. 48].
В конце 1980-х гг. в связи с развитием информационных технологий на стыке гуманитарных и компьютерных наук возникает новое междисциплинарное направление - историческая информатика (и ее прикладная область - Digital History). Цифровая история затрагивает широкий спектр междисциплинарного сотрудничества: от источниковедения и археографии до алгоритмизации и архитектуры информационных систем [6, с. 142-143]. Пол Артур, руководитель австралийско-азиатской ассоциации «Digital Humanities», выделяет четыре направления, характеризующие содержание Digital History. Первое связано с виртуальной реконструкцией и визуализацией культурного наследия, пространственной репрезентацией и ГИС-приложениями в исторических и археологических исследованиях; второе - с разработкой крупномасштабных информационных интернет-ресурсов (онлайн-энциклопедии, атласы и словари); третье - с применением интерактивных медиатехнологий, экспериментальных форматов (Interactive narrative formats); четвертое - с «социальными медиа», коллективным авторством ресурсов и веб-приложениями [40]. На наш взгляд, именно это направление иллюстрирует наибольшую интеграцию научных дисциплин для решения общих исследовательских проблем, поскольку оцифровка
исторических источников и разработка историко-ориентированных информационных систем предполагает тесное сотрудничество не только историков, но и специалистов по информационным технологиям (computer science), архивистов, библиотекарей, музейных работников [6, с. 142-143].
На рубеже XX-XXI вв. возникла проблема пересмотра самой концепции междисциплинарности в области социально-гуманитарного знания. Поскольку многие исследуемые сегодня проблемы невозможно решить в строгих дисциплинарных границах, необходим поиск новых оснований для междисциплинарных исследований. В большинстве случаев
междисциплинарное взаимодействие по-прежнему ограничивается лишь отдельными исследовательскими проектами, а активность новых проектов -площадками научных журналов и симпозиумов/конференций, которые обеспечивают научную коммуникацию. Так, в России на базе РГГУ с 2012 г. ежегодно проводится конференция «Стены и мосты», посвященная теоретическим и практическим вопросам взаимодействия истории с другими научными дисциплинами.
История и социально-гуманитарные дисциплины
Методологической основой междисциплинарных исследований является наличие общего объекта гуманитарных, социальных наук, которым является человек как продукт культуры во всех проявлениях его жизнедеятельности. Подход, согласно которому в центре изучения находится человек, невозможен без междисциплинарного синтеза и использования опыта смежных социально-гуманитарных дисциплин - социальной психологии, социологии, культурной и социальной антропологии, лингвистики и мн. др.
Научные интересы историков и социологов пересекаются в следующих областях: структурная стабильность институтов на протяжении исторических периодов, проблемы социальной мобильности, статусные роли и статусные отношения в обществе [23, с. 32-33]. Подобные пересечения позволяют использовать социологический инструментарий в исторических исследованиях, во-первых, как средство для переосмысления исторических событий в концепциях социологии, во-вторых, как инструмент для интерпретации исторических источников [19, с. 163-164]. В качестве примера первого способа можно привести исследование Б.Н. Миронова, который использует социологические (и не только социологические) теории и концепции для объяснения предпосылок и причин Русской революции 1917 г. [20, с. 46-63], в качестве второго - использование количественных и формализованных методов.
Однако при кооперации истории и социологии неизбежно встает проблема научного языка. Как отмечал П. Бурдье, «встреча двух дисциплин -это встреча двух личных историй, а следовательно, двух разных культур; каждая расшифровывает то, что говорит другая, исходя из собственного кода, из собственной культуры» [5, с. 156]. В данном случае дополнительной сложностью является то, что историки плохо владеют понятиями современной социологии (социологии «третьей волны»), этот феномен связан не с неосведомленностью исследователей, но со сложностью теорий, оперирующих этой терминологией [29, с. 126]. Кроме того, применяя концепции социологии к объяснению событий и процессов, мы заменяем «живого человека» «человеком массовым».
Концепции и методы культурной и социальной антропологии могут быть применены к историческим исследованиям ввиду того, что антрополог работает с теми же категориями социальной реальности (собственность, власть, вера и др.), что и историк, изучающий процессы социальных изменений и механизмы сохранения традиций. Исследования на стыке истории и антропологии позволяют проникать «во внутреннюю логику других людей» и улавливать значения, «которые они вкладывают в слова» и смыслы, «которыми они оперируют» [24, с. 78-79], позволяя таким образом реконструировать мотивы их поведения. Так, на стыке интерпретативной (или семиотической) антропологии, родоначальником которой является К. Гирц, истории и психологии произошло становление такой субдисциплины, как «история эмоций» [см. 10, с. 15]. Использование идей К. Гирца, с одной стороны, способствовало развитию таких направлений исторической науки, как новая культурная история, микроистория, история повседневности, с другой стороны, продемонстрировало, что историки утратили интерес к поиску причинно-следственных связей, сосредоточив внимание на поведении индивидов [14, с. 43].
Влияние психологии (особенно психоанализа) на историческую науку сказалось в сфере исследования исторических личностей и культурных традиций. Первым исследованием в этой области (получившей в середине прошлого столетия название «психоистория») стала работа Э. Эриксона, посвященная М. Лютеру [39]. Исследования в этой области вносят в исторические (прежде всего, биографические) труды ценный элемент психологического реализма, выявляя внутренние побуждения исторических личностей, описывая поведение человека с учетом его социальных ролей. Однако синтез истории и психологии затруднен по нескольким причинам.
Первая из них - разнообразие конкурирующих подходов, вторая - трудность использования методов психологии по отношению к умершим (необходимо анализировать документы, а не людей) [31, с. 122]. Наконец, иногда исследователи склонны приписывать прошлым эпохам психологию, основывающуюся на современных формах чувственности [21, с. 272].
Применение междисциплинарных подходов в современных исторических исследованиях не в состоянии полностью решить проблему интеграции социальных дисциплин, поскольку синтез зачастую осуществляется с позиций одной дисциплины [9, с. 11]. Однако научные дисциплины могут не только заимствовать методы, но и видоизменять и развивать их в соответствии с особенностями объекта и предмета исследования. Так, И.М. Савельева отмечает, что, хотя заимствования «чужеродных» теоретических схем приводили к позитивным результатам, «применение методов семиотики, лингвистики, визуальных исследований позволило осуществить интересные исследования в области символических репрезентаций власти, проблематики империй, истории ритуалов, повседневности, отдельных событий и т. д.» [30, с. 72]. Самыми распространенными трудностями, определяющими ограничения в использовании теорий смежных наук, являются проблемы ориентации в чужой дисциплине; угрозы анахронизмов, т. е. применения теорий, ориентированных на функционирование общества одного времени, к обществу другого времени; механическое перенесение терминов и понятий социальных и гуманитарных наук при изучении социальной реальности прошлого. Большинство исторических понятий (в отличие от понятий социальных наук) носит описательный характер; они связаны с конкретным историческим контекстом и не могут применяться вне его [26, с. 89].
История и естественнонаучные дисциплины
Наиболее ярким воплощением междисциплинарного взаимодействия истории и естественных наук является теория синергетики, возникшая в рамках физики и ставшая методологическим основанием междисциплинарных исследований.
Термин «синергетика» (с греческого ouv- - приставка со значением
" ^ ч
совместности и £pyov - «деятельность», теория совместного действия) ввел один из создателей этого подхода немецкий физик-теоретик Герман Хакен, занимающийся физикой лазеров. Синергетика способна предложить язык математических моделей, на котором удобно говорить о сложных системах и естественникам, и гуманитариям. Этот подход сегодня широко используется в стратегическом планировании, анализе альтернатив развития [38, с. 79].
Теория синергетики позволяет выявить характер развития неустойчивых систем (ситуаций) в историческом процессе, влияние случайностей, развитие ситуации в точке бифуркации.
Такой междисциплинарный методологический подход связывает выбор альтернатив развития в истории с ролью субъектов, элит или конкретных людей, которые оказались в центре событий [2, с. 23]. Тем не менее, используя такой подход, на наш взгляд, слишком большое внимание уделяется случайностям. Роль закономерностей, причинно-следственных связей остается не полностью осмысленной. Кроме того, концепция не приносит в историческую науку новых методов, позволяет лишь описать события в терминологиях самой себя.
Безусловно, в исторических исследованиях (особенно археологии) используются достижения других естественных наук, однако кооперация зачастую ограничивается лишь заимствованием конкретных методов (например, радиоуглеродного анализа, карпологического, палинологического, трасологического и др.) и не подпадает под определение междисциплинарного подхода.
***
Сравнение ситуаций, сложившихся в конце 1960-х - начале 1970-х, второй половине 1970-х - начале 1980-х, конце 1980-х - начале 1990-х гг. и на рубеже ХХ-ХХ1 вв., показывает расхождения в самом понимании междисциплинарности и отношений между отдельными дисциплинами. Если на начальных этапах развития междисциплинарности история лишь заимствовала методы других наук, то сегодня историческое знание является сферой междисциплинарных исследований, где используются теоретические и практические достижения гуманитарных, социальных, точных и даже естественных наук. Междисциплинарный подход позволяет исследовать объект в его целостности, объединять данные, полученные специалистами различных дисциплин, привести к возникновению новых, плодотворных концепций, расширяющих и углубляющих существующий корпус научного знания.
С другой стороны, применение междисциплинарного подхода имеет свои ограничения. Они связаны, прежде всего, с проблемой ориентации в чужой дисциплине; возможностью применения теорий, ориентированных на функционирование общества одного времени к обществу другого времени; перенесением терминов и понятий, связанных с конкретным историческим контекстом на другое проблемное поле. При этом, как справедливо отметил П. Тагард, междисциплинарное исследование будет успешным только в случае, если оно опирается на идеи, действительно пересекающие дисциплинарные границы [33, с. 48].
Список литературы
1. Блок М. Апология истории или ремесло историка / пер. Е.М. Лысенко; примеч. и ст. А.Я. Гуревича. - М.: Наука, 1986. - 259 с.
2. Бородкин Л.И. Историческая синергетика: антропологический аспект // Ежегодник историко-антропологических исследований. - 2001/2002. - М.: Экон-Информ, 2002. -С. 22-30.
3. Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории : сб. ст. - М.: Прогресс, 1977. - С. 115-142.
4. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIIIbb.: Т. 1. Структуры повседневности: возможное и невозможное /пер. с фр. Л.Е. Куббеля; вступ. ст. Ю.Н. Афанасьева. - 2-е изд. - М.: Весь Мир, 2006. - 592 с.
5. Бурдье П. Начала. Choses dites /пер. с фр. - М.: Socio-Logos, 1994. - 288 с.
6. Володин А.Ю. Цифровая история (digital history): виртуальная реальность или исследовательская практика // «Стены и мосты» - II: Междисциплинарные и полидисциплинарные исследования в истории. - М.: Академ. Проект, 2014. - С. 140-147.
7. Гуревич А.Я. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. -1991. - № 2-3. - С. 21-35.
8. Далгат Ф.М. Историко-антропологический подход в историческом исследовании // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2015. - Т. 30. - Вып. 4. -С. 133-140.
9. Ершова Г.Г., Долгова Е.А. Историческая перспектива междисциплинарных исследований: вместо вступления // «Стены и мосты»: Междисциплинарные подходы в исторических исследованиях. - М.: Совпадение, 2012. - С. 6-14.
10. Зорин А.Л. Появление героя: из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII - начала XIX в. - М.: НЛО, 2016. - 568 с.
11. Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. - М.: Наука, 1987. - 440 с.
12. Ковальченко И.Д., Сивачёв Н.В. Структурализм и структурно-количественные методы в современной исторической науке // История СССР. - 1976. - № 5. - С. 2-12.
13. Кром М.М. Междисциплинарность и возникновение новых направлений в исторической науке (на примере исторической антропологии) // «Стены и мосты»: Междисциплинарные подходы в исторических исследованиях. - М.: Совпадение, 2012. -С. 40-49.
14. Кром М.М. Междисциплинарность и кризис каузальности в современной исторической науке // «Стены и мосты» - III: история возникновения и развития идеи междисциплинарности. - М.: Академ. проект; Гаудеамус, 2015. - С. 41-53.
15. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). - СПб.: Искусство-СПб, 1994. - 558 с.
16. Лотман Ю.М. Статьи по семиотике культуры и искусства. - СПб.: Академ. проект, 2002. - 544 с.
17. Лысак И.В. Междисциплинарность: преимущества и проблемы применения // Современные проблемы науки и образования. - 2016. - № 5. - URL: https://www.science-education.ru/ru/article/view?id=25376 (дата обращения: 14.10.2017).
18. Междисциплинарность в науках и философии / отв. ред. И.Т. Касавин. - М.: ИФ РАН, 2005. - 202 с.
19. МироновБ.Н. Историк и социология. - Л.: Наука, 1984. - 176 с.
20. Миронов Б.Н. Междисциплинарный подход в изучении Русской революции 1917 г. // «Стены и мосты» - II: Междисциплинарные и полидисциплинарные исследования в истории. -М.: Академ. проект, 2014. - С. 46-63.
21. Мэнюел Ф.Е. О пользе и вреде психологии для истории // Философия и методология истории. - М.: Прогресс, 1977. - С. 262-288.
22. Новейший философский словарь / сост. А.А. Грицанов. - Минск, Изд.
B.М. Скакун, 1999. - 896 с.
23. Поршнева О. С. Концепции и методы социологии в историческом исследовании // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «История России». - 2006. -№ 2 (6). - С. 31-39.
24. Поршнева О.С. Междисциплинарные методы в историко-антропологических исследованиях. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005. - 136 с..
25. Поршнева О.С. Роль междисциплинарности в интеграции истории и социальных наук: феномен социально-научной истории // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «История России». - 2013. - № 3. - С. 5-20.
26. Поршнева О.С. Становление междисциплинарной парадигмы исторического знания, ее возможности и ограничения // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия «История, филология». - 2013. - Т. 12. - № 1. - С. 84-91.
27. РепинаЛ.П. Историческая наука на рубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. - М.: Кругъ, 2011. - 560 с.
28. РумянцеваМ.Ф. Целостность современного гуманитарного знания: необходимость и возможность // Единство гуманитарного знания: новый синтез. - М.: РГГУ, 2007. -
C. 41-49.
29. Савельева И.М. Историческая социология и социальная история в XXI веке: мосты и переправы // «Стены и мосты» : Междисциплинарные подходы в исторических исследованиях. - М.: Совпадение, 2012. - С. 118-126.
30. Савельева И.М. Культурная история: суверенность дисциплины в век междисциплинарности // «Стены и мосты» - II: Междисциплинарные и полидисциплинарные исследования в истории. - М.: Академ. Проект, 2014. - С. 64-80.
31. Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. В поисках утраченного. - М.: Языки русской культуры, 1997. - 800 с.
32. Савельева И.М., Полетаев А.В. Там за поворотом. О модусе сосуществования истории с другими социальными и гуманитарными науками // Новый образ исторической науки в век глобализации и информатизации. - М.: ИВИ РАН, 2005. - С. 73-101.
33. Тагард П. Междисциплинарность: торговые зоны в когнитивной науке // Логос. -2014. - № 1 (97). - С. 35-60.
34. Уйбо А.С. Реконструкция исторического прошлого как междисциплинарная задача // Смысловые концепты историко-философского знания: Учен. зап. Тартус. ун-та : Труды по философии. XXXV. - 1990. - С. 76-92.
35. УспенскийБ.А. Избранные труды.: в 3 т. - М. Языки рус. культуры, 1996-1997. -608; 831; 805 с.
36. ФеврЛ. Бои за историю. - М.: Наука, 1991. - 635 с.
37. Шаповал Е.Ю. Междисциплинарный подход в исторической науке: некоторые аспекты формирования современной методологии истории // Исследовано в России : Электронный научный журнал. - 2008. URL: http://zhurnal.ape.relarn.ru (дата обращения: 08.10.2016).
38. Шилова Г.Ф., Ляпунова Л.В., Старостенков Н.В. Проблемы междисциплинарного подхода в современной истории // Вестник современной науки. - 2015. - № 7. - С. 77-81.
39. Эриксон Э.Г. Молодой Лютер. Психоаналитическое историческое исследование. / пер. с англ. А.М. Каримского. - М.: Медиум, 1996. - 560 с.
40. Arthur P. Exhibiting history: the digital future // Journal of the National Museum of Australia. - 2008. - Vol. 3. - №. 1. - URL: http://recollections.nma.gov.au/issues/vol_3_no_1/papers/exhibiting_history (дата обращения: 05.11.2017).
41. Piaget J. The epistemology of interdisciplinary relationships // Interdisciplinarity. Problems of teaching and research in universities. - Paris: OECD, 1972. - P. 127-139.
