CC BY
76
УДК 37'026'3
МЕТОДЫ КОГНИТИВНОЙ СЕМАНТИКИ В ОБУЧЕНИИ ВРЕМЕНАМ АНГЛИЙСКОГО ГЛАГОЛА
Дружинин А.С.
Статья посвящена описанию методики когнитивно-семантического подхода к обучению английской грамматике в рамках когнитивно-дискурсивной (коммуникативной) парадигмы языка, который понимается не как замкнутая система знаков, обмен которыми обеспечивает процесс коммуникации, а как способность человека создавать эти знаки в своем сознании, достигая тем самым особое состояние нейронной активности, при котором происходит процесс порождения речи и ее интерпретации. На примере так называемого «настоящего совершенного времени» показано, как методы когнитивной семантики помогают построить новую модель интерпретации и объяснения видовременных глагольных форм английского языка: это не аналитический способ выражения времени и вида, а комбинация глаголов, значение одного из которых переосмысляется до такой степени абстрактности (а не «вспомогательности»), что он может сочетаться с формой другого глагола для выражения особого смысла пространственной ориентации.
Ключевые слова: когнитивно-коммуникативный подход, когниция, значение, знак, когнитивная семантика, видовременные глагольные формы, Present Perfect.
METHODS OF COGNITIVE SEMANTICS IN ENGLISH TENSES INSTRUCTION
Druzhinin A.S.
The article deals with the explanatory aspect in EFL Grammar instruction within the cognitive-communicative approach to language which is treated not as a system of signs, whose exchange makes communication possible, but as a person's ability to create signs in his/her mind by experiencing such a state of neural activity that makes it possible to communicate, or else produce and interpret speech. Thus, all grammar phenomena are nothing short of a person's language competence as a knowledge (the result of hs/her cognitive activity) they have to be sure that they can make themselves clear and be adequately understood in a given situation of communication. By taking the so-called Present Perfect as an example, the author showcases how at the explanatory stage of EFL Grammar instruction all grammar forms (verb aspect-tense forms, in particular) should be viewed as word combinations of verbs, one of which comes to be understood to such a point of abstraction (rather than 'being auxiliary'), that it can be used together with another verb to express certain ideas of orientation in time and space.
Keywords: cognitive-communicative approach, cognition, meaning, sign, cognitive semantics, aspect-tense verb forms, Present Perfect.
Идея о том, что общение и познание едины в той степени, что познание составляет основу процесса коммуникации, которая контролируется в свою очередь процессом познания, не новая в педагогической практике (см. Б. Ф. Ломов, В. А. Барабанщиков, Е. С. Самойленко: [2], [5]). Коммуникативный подход к обучению иностранному языку в настоящее время бесспорно зарекомендовал себя практически на всех уровнях освоения языкового материала, причем важное значение отводится также когнитивной деятельности субъекта коммуникации: лексический и грамматический материал презентуется и практикуется исключительно в преломлении к контекстуальной релевантности и
последующей речевой практики. К тому же на передний план среди целей обучения выводятся компетенции как совокупность (опытных) знаний и умений учащихся, которыми необходимо овладеть прежде всего в процессе коммуникации на иностранном языке.
Тем не менее, нужно признать, что принципы данного подхода реализуются не на всех этапах обучения иноязычным компетенциям. В частности, представляется, что компонент экспланаторности в системе преподавания грамматики неродного языка остается до сих пор неохваченным практикой когнитивно-коммуникативного подхода.
Например, в обучении грамматике
английского языка можно наблюдать определенный методологический кризис в способах интерпретации и объяснения функциональных особенностей
видовременных глагольных форм.
Существующий подход к экспланаторному аппарату и подаче теоретического материла можно охарактеризовать как попытку описать языковые явления в качестве структур, обладающих значением, его меняющих или «теряющих» (в случае с так называемыми вспомогательными глаголами) в зависимости от контекста. Такой структурно-семантический крен в сторону форм, единиц языка и других всевозможных материализованных «языковых объектов» оставляет изучающим свод правил с десятками случаев употребления и почти столькими же исключениями, которые не поддаются толкованию с позиции принятых норм и вовсе.Этот взгляд на сущность языковых явлений противоречит
фундаментальным принципам когнитивно-коммуникативной концепции, оставляя в стороне работу сознания носителя языка как коммуниканта и превращая его речь в объект математических, логических и даже метафизических исследований на простом уроке английского языка. Яркий тому пример - различные формулировки и термины структурно-семантической грамматики:
«будущее в прошедшем», «вспомогательный глагол», «прошлое, связанное с настоящим» и т.д.
Исследования языка в русле когнитивно-дискурсивной парадигмы (по Е. С. Кубряковой) позволяют по-новому взглянуть на привычные вещи и предложить альтернативное видение традиционных тем, зачастую помогая наметить более легкий и быстрый способ решения, казалось бы, нерешаемых вопросов. В рамках новой парадигмы язык рассматривается не как замкнутая система знаков, обмен которыми обеспечивает процесс коммуникации, а как способность человека создавать эти знаки в своем сознании, достигая тем самым особое состояние нейронной активности, при котором происходит процесс порождения речи и ее интерпретации. Успех коммуникации, следовательно, напрямую зависит от адекватности (необходимого объема и уровня конгениальности) накопленных знаний и опыта коммуницирующих сознаний [1]. Как известно, данная компетенция (продукт познавательной деятельности языковой личности), включающая и языковые знания,
складывается из многократных наблюдений за реалиями окружающего мира, в ходе чего вырабатываются механизмы «запоминания», обеспечивающие устойчивые реакции на одни и те же внешние стимулы [9, 10]. Иными словами, организм буквально «знает» (понимает значение того), что стоит за поступающим извне сигналом и как в соответствии с этим выстраиватьсобственную координационную деятельность. Исходя из этого, любое накопление языкового (и в частности, грамматического) опыта и пользование им в процессе коммуникации было бы неправильно рассматривать в разрезе правил, схем и моделей как первоочередных условий обеспечения лингвистического взаимопонимания между участниками общения. Носители языка не думают о правилах, диктующих им, как говорить, - они просто полагаются на свои знания (память значений) языковых форм и способах их комбинирования. Эти знания в совокупности с потребностями ситуации «подсказывают» выбор нужной формы. Соответственно, если изучающие иностранный язык анализируют грамматические явления сквозь призму правил о случаях употребления,например, «времени Презент Перфект», это приводит к искажению истинности объекта изучения, ведь носители языка не знают (и вряд ли могут знать, если они специально не изучали) этих правил, а мы (учителя и все изучающие язык) по умолчанию считаем, что именно так и происходит.
Методика когнитивно-коммуникативной грамматики представляет собой такой инструментарий анализа того или иного грамматического явления, который направлен на интерпретацию того самого психического состояния говорящего, при котором в его сознании в конкретной коммуникативной ситуации происходит процесс создания знака, или означивания. Иными словами, в центре внимания - коммуникативно
ориентированное содержание когнитивной активности и когнитивное содержание коммуникативной активности
одновременно. Для когнитивно-
коммуникативного подхода важно учитывать то, о чем думает говорящий в момент порождения речи, а точнее то, какими языковыми знаниями он пользуется в отдельно взятой ситуации речи. Под языковыми знаниями стоит понимать весь опыт познавательной, речевой и абстрагирующей деятельности человека, «запечатленный» в памяти в виде системных
значений языковых единиц, или системно -языковых значений.
Данные значения, в свою очередь, не могут храниться в памяти в качестве списка или набора всех возможных смыслов языковой единицы подобно тому, как в словарях представлены определения того или иного слова. Доказано, что функциональные особенности человеческой памяти и мышления не позволяют носителю выбирать значение слова из списка или следовать алгоритму языковых действий каждый раз в коммуникативном цейтноте при нормальном осуществлении процесса порождения речи (И. К. Архипов, Н. П. Бехтерева, А. А. Брудный) [3], [4]. Вместо этого языковая личность пользуется «яркими образами»,
воплощающими в себе наиболее существенные семантические признаки языковой формы, которые отличают ее от другой и позволяют корректно идентифицировать себя в ассоциации с этой языковой формой в той или иной ситуации речи. Иными словами, это прототипическое ядро в виде содержательной сущности, системного значения, которое связывается с образом языковой формы в сознании носителя языка. Все другие «второстепенные» значения представляют собой продукты смысловой интерпретации, имеющей место в наиболее или наименее типичных коммуникативных ситуациях, когда языковая форма означивается в сознании коммуникантов. Эти «новые» смыслы появляются в результате речевой актуализации языковой формы посредством механизма метафоризации и метонимизации,
отражающими иногда непредсказуемый ход человеческой мысли. Тем не менее, в основе данных семантических вариантов языковой формы лежит тот самый прототип, то самое системное значение, которое инвариантно, неизменно при любых метафорических трансформациях, в противном случае процесс ассоциации формы с содержанием в коммуницирующем сознании не состоялся бы.
Далее хотелось бы продемонстрировать на примере одного из грамматических явлений, в частности, так называемого «Настоящего совершенного» времени, как экспланаторный потенциал когнитивно-коммуникативной методики в отличие от традиционного подхода, распространенного сейчас в учебном процессе, позволяет добиться большей смысловой прозрачности и лингвистической реалистичности при
описании грамматической формы.
О том, что глагол have в традиционной трактовке английского перфекта «теряет» или таинственным образом выхолащивает свое значение, превращаясь в некий вспомогательный компонент, - известно практически любому изучающему язык. Действительно, в привычном толковании глагол have «лишается» всего смысла и делается его некой «бессмысленной вспомогательной пешкой», которая в совокупности с якобы основным глаголом выражает значение «завершенного к настоящему моменту действия, но оставившего в нем результат».
В действительности, глагол have не может просто так взять и лишиться какого-нибудь смысла и выступать в качестве междометия «ой». Когнитивный подход к функциональной, семантической и
семиотической природе языковых явлений, по всей вероятности, откроет нам новое понимание перфектной формы, которое необходимо для успешного и упрощенного решения всех грамматических проблем, связанных с выбором форм Present Perfect -Past Simple в языковых упражнениях и в естественных речевых ситуациях.
Итак, всем знакомо значение глагола have «иметь». Из-за высокочастотной употребительности слова, смысл имения, наличия переосмысляется в разные соответствующие понятия в зависимости от ситуации. Мы можем «иметь» обед или завтрак (have dinner / breakfast) и его «хавать»; у нас могут быть, иметься гости (Iwashavingguestsoverwhenyoucame), которые благодарят нас фразой Thankyouforhavingus (наиболее часто это можно услышать в интервью или новостных телепрограммах); мы можем иметь в своем наличии сигарету или хорошее время, т.е. покурить и повеселиться (have a cigarette / have a good time); иногда мы можем попасться в сферу влияния или своеобразного «имения» других объектов, например, фильма, который может довести нас до слез или буквально «иметь нас в слезах» - ithadmeintears. Другими словами, можно сказать, что have указывает на то, что мы можем иметь или что может иметься у нас в сфере «жизненного охвата» нашего тела (телесных ресурсов): dinner, a cigarette, a talk, a run, sex, a dog и т.д. Говоря Ihavetodo, мы также указываем на то, что в ближайшей жизненной сфере своего тела (точнее,
сознания) имеем то, что предстоит (to) еще совершить (do), т.е. «носим» мысль о предстоящем действии, потому что мы должны, вынуждены его сделать. Иногда эта мысль может переноситься на других лиц, и какие-то действия в нашей сфере должен или вынужден сделать кто-то другой, поэтому мы даем соответствующие распоряжения, делаем все так или просто получается, что они у нас (wehavethem) ведут себя так или иначе:
He always has the stereo playing in his room. The next moment he had the audience laughing. I'll have Hudson show you to your room. Еще более абстрактно, но все же не менее понятным выглядит другое употребительное сочетание с этим глаголом. В английском языке смысл неличной формы глагола toknow, например, можно выразить с помощью глагола tolearn, а понятие tobefriends - с помощью формы tomakefriends: know = have learnt be friends = have made friends bemarried = havegotmarried Не случайно также, что в английском языке наблюдается тесная смысловая связь глагола have со значением состояния, выражаемого глаголом be в аналогичном сочетании с причастием II:
Have you finished? = Are you finished? He has gone = He is gone. He has come = He is come (устаревшее). Дело в том, что сочетание слов have и причастия глагола стало настолько употребительным в англоговорящем обществе, что вошло в устойчивую языковую привычку. Почему? Вероятно, под влиянием различных факторов носители английского языка чувствуют необходимость передать такой смысл, который помогает им лучше ориентироваться в речевой ситуации. Другими словами, иногда им важно подчеркнуть, что они не просто «знают», а «имеют (have) узнанным (learnt)»; не просто «друзья» (befriends), а «имеют (have) состоявшееся (made) знакомство (friends)».
Любопытно, что в современном английском языке наметилась тенденция взаимозаменяемого употребления have и havegot, что отмечается почти всеми словарями и грамматическими справочниками. Глагол get, обозначая широкий спектр действий от tofind, toobtain (getaseat, ajob) до starttobe (getwarmer), всегда неизменно передает один существенный смысловой признак обретения чего-либо (starttohaveortobe). Исходя из этого, носители
языка привыкли выражать одну и ту же ситуацию двумя способами: У них может просто быть (have) собака или быть обретенной (havegot). О причинах такой «любви» носителей языка к сочетанию havegot можно только догадываться: предположим, что им нравится подчеркивать оттенок своеобразной жизненной динамики при описании состояния или наличия чего-то. Это, как представляется, отражает их «деловитость» или своеобразную активность.
Теперь стоит обратиться
непосредственно к временной отнесенности, в данном случае - к сфере настоящего времени. Здесь мы воспользуемся глаголомget в качестве яркой иллюстрации разницы между настоящим и прошедшим. Наверное, каждый изучающий английский язык сможет безошибочно определить разницу между предложениями:
(1) I got a letter (2) I have got a letter
В первом случае речь идет о действии, состоявшимся в прошлом - я получил письмо тогда. Во втором примере, само собой разумеется, сочетание havegot реализует понятный всем смысл «иметь», выражая настоящее время: у меня есть письмо сейчас. В результате мы приходим к весьма справедливой и корректной интерпретация: got указывает на прошедшее время, havegot явно описывает настоящее. Однако почему всеми известные учебные справочники по грамматике отходят от данной логики описания словосочетаний на основе семантики слов, в них входящих, и при объяснении других сочетаний с глаголом haveуходят в область размытых формулировок о «прошедшем, связанном с настоящим»? Ведь если сравнить следующие пары предложений, можно с очевидностью очертить смысловую грань, разделяющую (при чем резко) две глагольные формы:
(1) He became popular (2) He has become popular
He discovered it. (2) He has discovered it
В первых ситуациях говорится о прошедших событиях (стал популярным, узнал случайно), в то время как во второй паре примеров подразумевается состояние в настоящем (он сейчас популярен, он сейчас знает) как результат завершенных действий (приход популярности, случайное узнавание). Исходя из этого, можно сказать, что форма так называемого Present Perfect выражает не совсем действие, и тем более не прошедшее, а описывает ситуацию наличия в
актуальном настоящем завершенного действия (у нас что-то сейчас есть сделанным), а точнее его результатов; грубо говоря, всего того, что осталось и еще (до сих пор) осознается, ощущается и наблюдается после завершившегося действия. В таком описании говорящий начинает включать дополнительный «фактор» собственных ощущений: посредством глагола «иметь» он обозначает себя в том пространстве, которое находится в его собственной сфере (подобно глаголу be), и в этом пространстве имеется что-то состоявшееся и завершенное, что осознается как актуальныйопыт во многих смыслах этого слова. Это может проявляться в виде знакомства с местом, предметом или человеком (опыт посещения, встречи, использования: Ihavevisited / met / used); в форме ощущения, осознания в настоящем уже состоявшегося только-что события (ср. Хорошая сейчасбыла лекция -Ithasbeenagoodlecture) или побывавшего уже сколько-то времени события, состояния (Ihavelivedherefor 5 years). В любом случае интерпретировать это словосочетание уместно только через глагол «иметь» в настоящем времени - именно такой прием анализа помогает определить коммуникативный смысл грамматической формы, который говорящий создает в ситуации речи для передачи того или иного оттенка актуального для него опыта. Например:
'What's wrong with your bag?' 'I dropped (не *I have dropped) it into a puddle'.
При выборе нужной глагольной формы в данной ситуации стоит понимать, что havedropped подразумевало бы, скорее всего, что «у меня сейчас сумка уронена в лужу», т.е. ее падение актуально и присутствует в настоящем (сумка пребывает в луже). Либо говорящий подчеркивает имеющийся жизненный опыт «ронения» сумки («Я знаю, каково это»). Однако очевидно, что ситуация речи противоречит данному
реконструированному коммуникативному смыслу, и форма прошедшего времени наиболее точно описывает произошедшее (падение состоялось тогда, т.е. I dropped).
Таким образом, когнитивно-
коммуникативный подход призван рассматривать грамматические явления как продукт познавательной деятельности субъекта -говорящего, в конкретной коммуникативной ситуации пребывающем в особом психическом состоянии «знакосозидания», в основе которого
лежит накопленный им в виде системных абстрактных значений языковой опыт речевых актуализаций слов и словоформ. Это положение отрицает «участие» многочисленных правил и прескриптивных инструкций в качестве необходимого когнитивного «фона» для порождения речи, а ставит во главу угла прототипические семантические признаки, ассоциируемые с языковой формой и в каждой ситуации речи переосмысливаемые в той или иной степени. Экспланаторная составляющая грамматики английского языка, соответственно, должна складываться из подобного понимания функционирования слов и словоформ, подразумевая, в частности, что видовременные глагольные формы, представляющие собой конструкции как сочетания формальных модификаций лексем, должны рассматриваться не как аналитический способ выражения времени и вида, а как комбинация глаголов, значение одного из которых переосмысляется до такой степени абстрактности (а не «вспомогательности» или «функциональности»), что он может сочетаться с формой другого глагола для выражения особого смысла пространственной ориентации (например, «иметь взгляд», т.е. «взглянуть» в лексическом сочетании havealook и «иметь завершившийся взгляд, законченное смотрение», т.е. «уже посмотреть» в грамматикализованном havelooked). Исходя из этого, методология экспланаторного этапа обучения видов-временным глагольным формам приобретает совершенно иную структуру, состоящую из приемов когнитивно-семантической
интерпретацииязыковых реалий, которые призваны раскрывать истинную природу функционирования этих реалий (т.е. их «жизни» в сознании их непосредственного пользователя), вместо того, чтобы вуалировать их сущность в форму логико-функциональных описаний (т.е. описаний их «жизни» вовне, отдельно от человека). Более подробно теоретические основы и принципы практической реализации данной методики на примере видо-временных глагольных форм представлены в работах [7], [6], [8].
Список литературы
1. Архипов И. К. Язык и языковая личность. СПб: ООО «Книжный дом», 2008. 248
С.
2. Барабанщиков В. А., Самойленко Е. С. Познание и общение: теория, эксперимент, практика. М.: ИП РАН, 2009. 235 с.
3. Бехтерева Н. П. О мозге человека. Размышления о главном. СПб.: Нотабене, 1994.
249 с.
4. Брудный А.А. Значение слова и психология противопоставления // Семантическая структура слова. М.: «Наука», 1971. С. 19-27.
5. Ломов Б. Ф., Беляева А. В., Коул М. Познание и общение. М.: Наука, 1988. 208 с.
6. Дружинин А.С. Английский перфекет: понять и объяснить // Иностранные языки в школе. 2016. № 2. С. 49-56.
7. Дружинин А. С. Времена английского глагола: новый подход (быстрый английский). М.: АСТ, 2017. 224 с.
8. Дружинин А.С. Когнитивный подход к объяснению грамматики английского языка (на примере форм PresentPerfect) // Интерактивный научно-методический журнал «Сообщество учителей английского языка». 2016. №8-1. С.4.
9. Кравченко А. В. Когнитивный горизонт языкознания. Иркутск: БГУЭП, 2008. 320
с.
10. Песина С.А., Дружинин А.С. Когнитивный и антропоцентрический подход к процессу коммуникации // Вестник Брянского госуниверситета. 2016. № 3 (39). С. 161-166
Об авторе
Дружинин Андрей Сергеевич - кандидат филологических наук, старший преподаватель, Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел России, andrey.druzhinin.89@mail.ru
